Текст книги "Безжалостная дьяволица (ЛП)"
Автор книги: Кайли Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 19

Всю неделю я оглядывалась через плечо, ожидая, что Михаил в любую минуту выскочит из тени. Это начинает сводить меня с ума, не говоря уже о том, что выводит из себя, потому что я не пугаюсь теней – обычно я сама стою в них.
Я звонила маме два дня назад. Я хотела сказать ей, что видела его. Что он жив. Я знаю, что это убивает ее – хранить в секрете личность отца этого ребенка. Она ничего не скрывает от папы, и это первый раз, когда мне приходится просить ее об этом. Это эгоистично. Знаю. Но, честно говоря, я думала, что будет лучше, если люди этого вообще никогда не узнают. Я до сих пор так считаю. Просто теперь, когда Михаил жив, все будет намного сложнее.
Мои бедра сжимаются вместе. Воспоминаний о том, что он сделал со мной в той уборной, достаточно, чтобы я почти загорелась от желания. Честно говоря, я чертовски запуталась в своих чувствах к этому мужчине. Когда я поняла, что это не галлюцинация и он действительно стоит передо мной, меня мгновенно охватило облегчение. Я не убила его…
Затем, в следующую минуту, я не чувствовала ничего, кроме страха за то, что это будет означать для моего ребенка. И, конечно, я захотела убить его. Снова. Я даже не собираюсь упоминать о том, что почувствовала, когда он опустился на колени и нежно поцеловал мой живот, прежде чем довести меня до умопомрачительного оргазма. Нет, я не буду думать об этом.
– Un soldo per i tuoi pensieri, mia cara. – Пенни за твои мысли, моя дорогая.
Я поворачиваюсь и вижу, что в комнату входит моя мама.
– Мама, что ты здесь делаешь? – Я пытаюсь вскочить и обнять ее, но мне требуется гораздо больше времени, чтобы подняться с кресла. Беременность – это определенно не для слабых. Это тяжелая работа.
– Я была нужна тебе, поэтому и приехала. А теперь садись. Думаю, у нас есть около четырех часов до приезда твоего отца. – Смеется она.
– Он знает, что ты здесь? – спрашиваю я ее.
– Теперь знает. Я позвонила ему, когда приземлилась. – Она улыбается.
– Ты не сказала ему, что уезжаешь? Он будет в бешенстве.
– Он переживет это, поверь мне. Итак, что с тобой происходит? – Мама протягивает руку и проводит пальцами по моим волосам. Это успокаивающее движение она делает с тех пор, как я была маленькой.
Я прикусываю нижнюю губу. Изо всех сил стараюсь не дать волю слезам. Я виню во всем беременность и сопутствующие ей гормоны. Обычно я не плачу просто так.
– Я… Я не убила его, – шепчу я.
– Что? О чем ты говоришь? – спрашивает мама.
– Михаил, он жив. Я видела его. Он был здесь.
Мамин взгляд скользит по комнате.
– Здесь, в этом доме?
Я качаю головой.
– Нет, на прошлой неделе. Он последовал за мной в уборную в ресторане.
– Он причинил тебе боль? Угрожал тебе? – Мама встает так, словно готовится к войне.
– Нет. Конечно нет, – спешу заверить ее я.
Она снова садится и пристально смотрит на меня.
– Что он сказал? Чего он хочет?
– Я не знаю, чего он хочет. Не совсем. Но я думаю, он хочет… быть отцом.
– Он так сказал?
– Он говорит, что это наш ребенок и он хочет ее.
– А чего же ты хочешь? – спрашивает она.
Я понимаю смысл ее слов. Если я скажу ей, что хочу, чтобы он исчез и не имел никакого отношения ни к этому ребенку, ни ко мне, она сделает так, чтобы это произошло. Если я скажу ей, что хочу, чтобы он был отцом нашего ребенка, она позаботится о том, чтобы все остальные члены семьи либо поддержали нас, либо, по крайней мере, сделали вид, что поддерживают.
– Это вопрос на миллион долларов, мам. Я не знаю, чего хочу, – признаюсь я.
– Нет, знаешь. – Она кладет руку мне на сердце. – Здесь, в глубине души, ты знаешь, чего действительно хочешь. Когда ты думала, что он ушел навсегда, тебе было грустно. Я никогда не видела тебя такой. А теперь он вернулся, так чего же ты хочешь, Изабелла?
Похоже, она решила не церемониться со мной.
– Помнишь, до того, как мы встретили папу, ты говорила, что увезешь меня с собой? Мы собирались найти остров и жить без всего этого. – Я обвожу рукой комнату.
– Помню.
– Сейчас я была бы не прочь убежать на этот остров, – говорю я.
В глазах мамы появляется отстраненное выражение.
– Думаешь, тебе было бы лучше, если бы я осуществила те планы? Оставила все позади? – спрашивает она меня.
– Нет, я так не думаю. Я не это имела в виду. У меня была прекрасная жизнь, мам. Вам с папой было суждено найти друг друга и обрести такую всепоглощающую любовь.
– Я бы бросила ради тебя все, Иззи. Даже сейчас. Я знаю, что ты взрослый человек, вполне способный позаботиться о себе и все такое. Но если ты хочешь, чтобы я купила остров и сбежала с тобой, я это сделаю.
Я улыбаюсь.
– Я знаю, что ты бы это сделала. Но я не этого хочу. Я просто боюсь.
Мама обнимает меня за плечи и прижимает к своей груди.
– Я знаю, детка. Знаю. Все будет хорошо. Что бы ты ни решила, все наладится.

Мама была права. Через четыре часа после ее приезда в поместье появился мой отец. Я оставила их в доме и решила посидеть в саду, понежиться на солнышке.
– Иззи, тебе пришла странная посылка, – говорит Бьянка, протягивая розовую коробку.
Я хмурюсь.
– От кого она? – спрашиваю я, протягивая руку.
– Я бы никогда не открыла посылку, предназначенную тебе, – выдыхает она, прижимая ладонь к груди.
Я прищуриваюсь, глядя на нее.
– Ты ее точно открыла, сучка.
– Ладно, но только чтобы убедиться, что это не бомба или что-то в этом роде. – Она кивает, будто подтверждая свои мысли.
– Тоооооочно. – Я открываю крышку коробки и смотрю на содержимое. – Это телефон.
– Я знаю. Поэтому я и сказала, что это странно. Здесь нет записки. Я проверила, – говорит она мне.
– Конечно, проверила. – Я смеюсь.
– Тааак, кто прислал тебе телефон? Или это один из тех случаев, когда не стоит задавать вопросов?
– Понятия не имею, – вру я. У меня есть подозрение, что Михаил причастен к этому. Как ему удается доставлять мне вещи в поместье моего деда, я понятия не имею.
– Ладно, я пойду выпью чего-нибудь. Может, ты что-то хочешь? – спрашивает Бьянка.
– Нет, спасибо, – говорю я ей. Через минуту после того, как она уходит, у меня в руке звонит телефон. Я колеблюсь, отвечать или нет, но любопытство берет верх. – Алло?
– Изабелла, как ты? – Его бархатистый голос окутывает меня.
– Зачем ты мне звонишь? – спрашиваю я его. – И почему ты прислал мне телефон?
– Сегодня меня навестила пара федералов...
– Это та часть, где ты говоришь мне, что будешь участвовать в программе защиты свидетелей18? Я бы пожелала удачи, но через неделю ты умрешь – мы оба это знаем. – Я ухмыляюсь в трубку.
– Я могу быть кем угодно, котенок, но не крысой. У них были вопросы. О тебе.
– Обо мне? В смысле?
– Я пришлю тебе файлы, которые у них есть на тебя. Я хочу, чтобы ты передала их своим кузенам, Маттео и Оливии.
– Подожди, что у них есть на меня? – спрашиваю я его.
– Оставайся на месте. Не возвращайся в Штаты. Просто передай файлы своим адвокатам и пусть они творят свою чертову магию.
– Откуда у тебя эти так называемые файлы? – Я вопросительно поднимаю бровь, хотя он меня не видит – по крайней мере, я так думаю. Мои глаза сами по себе бегают из стороны в сторону.
– У меня есть друзья.
– В это трудно поверить, – выпаливаю я в ответ.
– Ладно, я плачу людям за то, чтобы они доставали мне то, что я хочу.
– Вот это уже больше похоже на правду.
– Изабелла, у них есть фотографии. На которых запечатлены мы в переулке возле стриптиз-клуба, – говорит он. – Они пытались использовать их, чтобы разговорить меня, угрожая показать их твоей семье.
– Что ты сказал?
– Я сказал им, что они могут их показывать, кому хотят. Что мне нечего им сказать.
– Хорошо.
– Хорошо? – повторяет он.
– В смысле, нет, но я все улажу. Спасибо, что предупредил.
– Котенок, если твоя семья не сможет все уладить, это сделаю я. Я никому не позволю забрать тебя у меня, – говорит он.
– Маттео и Ливви – лучшие адвокаты в стране. Со мной все будет в порядке, – говорю я ему.
– Я знаю, что будет. Я вернусь к тебе, как только смогу. Тебе что-нибудь нужно?
– Я принцесса мафии. Что мне может понадобиться, Михаил?
– Ты ошибаешься. Ты не принцесса. Ты гребаная королева, – говорит он, прежде чем положить трубку.
Я открываю Google и ввожу это русское слово.
Королева. Может, я ослышалась или неправильно написала?
Глава 20

Я ничего не слышал от Изабеллы с тех пор, как она подтвердила, что получила файл, который я ей отправил. Я миллион раз думал о том, чтобы позвонить ей. Мне нужно знать, что с ней все в порядке, что она не испугалась того, что было в том файле. Я знаю, что сказал ей передать информацию ее семье, чтобы помочь ей избавиться от этого дерьма. Но я не сказал ей, что уже работаю над тем, чтобы избавиться от всех улик и свидетелей, которые есть у копов.
Я не понимаю, что задумали эти идиоты из ФБР, раскрыв свои карты. Вероятно, надеялись, что я вмешаюсь. В какую бы игру они ни играли, я планирую выиграть.
Мой телефон вибрирует на столе. Я смотрю на имя, высвечивающееся на экране, поднимаю трубку и отвечаю. Я поручил своему человеку выяснить личность свидетеля.
– Сэмюэль, что у тебя? – спрашиваю я его.
– Пока ничего. Это не так-то просто, Михаил. Кем бы ни был этот парень, они тщательно скрывают его имя, – говорит он.
– Тогда какого хрена ты мне звонишь? – кричу я в трубку, сжимая телефон так, что костяшки пальцев белеют.
– Потому что я знал, что ты будешь ждать от меня вестей. Я не сдался. Мне просто нужно копнуть глубже. Где-то должна быть зацепка.
– Тогда сделай нам обоим одолжение и найди ее, черт возьми. – Я отключаю звонок и швыряю телефон через всю комнату. Он ударяется о стену, прежде чем упасть на пол. – Блять! – кричу я, проводя руками по волосам.
Я встаю, подхожу к бару и беру бутылку Grey Goose19. Открываю крышку, выпиваю жидкость, закрывая глаза и сосредоточиваясь на жжении в груди. Я не позволю забрать мать моего ребенка. Никому. Если Сэмюэль не сможет найти гребаного ублюдка, который дает показания против нее, тогда мне придется найти кого-то другого, кто сможет.
– Михаил, сейчас, блять, восемь утра, – говорит Иван, хлопая дверью моего кабинета, когда переступает порог.
– И что с того? – спрашиваю я, приподняв бровь и снова поднося бутылку к губам.
– И то, что сейчас, блять, восемь утра, и у тебя нет времени топить свои печали на дне бутылки. – Он выхватывает Grey Goose из моей руки.
Я мог бы вернуть ее, но проще просто взять другую с полки и открыть ее.
– Я буду пить, когда, блять, захочу, – говорю я ему, делая большой глоток, чтобы доказать свою правоту.
– Стоит ли из-за нее так переживать, Михаил? Ты даже не знаешь, твой ли это ребенок. Он может быть чьим угодно, – говорит он.
Бутылка выскальзывает из моей руки и падает на пол прямо перед тем, как мой правый кулак соприкасается с лицом Ивана.
– Если ты еще раз скажешь хоть слово против нее, то увидишь, что произойдет, – говорю я ему.
Иван сердито смотрит на меня, поднимая руку, чтобы потереть челюсть.
– Ты это сейчас серьезно?
– Она моя. Этот ребенок мой.
– Она пыталась убить тебя, Михаил. Она оставила тебя истекать кровью в твоей собственной постели. Вышла за дверь и даже не оглянулась.
– У нее были на то веские причины.
– Ты вообще себя слышишь? Если бы кто-то другой так поступил, ты бы уже повесил его голову на кол.
– Она – другое дело. Я не жду, что ты это поймешь. Но я жду, что ты примешь то, что она часть этого. Часть меня, – говорю я ему.
– Ты ее даже не знаешь. Эта женщина сведет тебя в могилу раньше времени.
– Ты ошибаешься, и я с нетерпением жду, как ты возьмешь свои слова обратно.
– Как скажешь. Твой самолет готов, – говорит он, прежде чем выйти из комнаты и захлопнуть за собой дверь.

Я сижу в самолете, готовый ко взлету, когда звонит мой телефон – на экране высвечивается имя Изабеллы.
– Изабелла, все в порядке? – спрашиваю я ее.
– Ты читал файл?
– Да.
– Так, значит, ты знаешь? – Она имеет в виду свой маленький секрет, который надеялась скрыть от всего мира.
– Знаю, – говорю я ей.
– Я не могу показать это своей семье, Михаил. Они сойдут с ума. Мой папа, он не сможет с этим справиться...
– Я все исправлю. Я работаю над тем, чтобы найти свидетеля, а затем заставить его исчезнуть.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что ты моя, Изабелла. Я никому не позволю забрать тебя, особенно этим гребаным свиньям. – Я слышу, как она глубоко вздыхает.
– Где ты? – спрашивает она.
– Собираюсь уезжать из города. Мне нужно заехать в Москву, а затем я вернусь в Тоскану.
– Мои родители здесь, – говорит она.
– Хорошо.
– Знаешь, как бы сильно я ни хотела убить тебя, мой отец захочет этого в десять раз сильнее.
– Я в этом не сомневаюсь. Скоро увидимся, котенок. Постарайся расслабиться.
– Внутри меня растет крошечный человечек. Против меня возбудили дело с серьезными доказательствами. Как именно, по-твоему, я должна расслабиться? – рычит она в трубку.
– Подумай о том ошеломляющем оргазме, который я доставлю тебе, как только снова увижу, – говорю я ей. Звонок обрывается. Она повесила трубку. На моем лице расцветает улыбка. Она не спорила, не отрицала, что она моя. Она также не запретила мне возвращаться. Я расцениваю это как победу.
Через двенадцать часов самолет приземляется в Москве. И вскоре я забираюсь на заднее сиденье ожидающей меня машины.
– Босс, рад снова вас видеть, – говорит парень за рулем.
– Мне нужно, чтобы ты доставил нас в поместье как можно быстрее, – говорю я ему.
– Конечно, босс, – отвечает он и резко нажимает на педаль. Когда он подъезжает к поместью Петровых через несколько минут, я не знаю, стоит ли мне его пристрелить или повысить зарплату. Он мчался по дороге так, будто его преследовали копы. Я сказал ему, что нам нужно побыстрее добраться сюда, и он справился. Но, черт возьми, мне кажется, я до сих пор чувствую, как мое сердце колотится где-то в горле.
– Где ты научился так водить? – спрашиваю я его.
– Э-э, я раньше угонял машины. – Он пожимает плечами.
– Как тебя зовут?
– Лекс, – говорит он мне.
– Лекс, ты когда-нибудь был в Италии?
– Никогда не покидал родину, – говорит он.
– Собирай вещи. Я беру тебя с собой. Возможно, мне понадобится хороший водитель для побега. – Я хлопаю его по плечу, прежде чем выйти из машины.
У меня нет веской причины находиться в Москве, но я знаю, что за мной следят, и хочу, чтобы эти чертовы федералы думали, что я торчу здесь. Я не могу допустить, чтобы они узнали, куда я на самом деле направляюсь.
Глава 21

Этого не может быть. Я не могу допустить, чтобы моя семья узнала об этом. Что они подумают обо мне?
А что, если они все же уже знают? Федералы могли обратиться к любому члену моей семьи и спросить о моем местонахождении. Но никто из них никогда бы не выдал никакой информации. К тому же, я их знаю. Если бы они заподозрили, что федералы собирают против меня дело, они бы захотели узнать, почему и какие доказательства у них есть.
Я могла бы спросить Ливви. Она недавно закончила университет и работает с Маттео, но уже успела сделать себе имя как адвокат по уголовным делам. И мне пришлось бы рассказать ей, чем я занимаюсь – учитывая травму, которую она пережила, когда впервые встретила Ромео, я не знаю, как она это воспримет.
Ливви изнасиловали русские. Это не имело отношения к войне между нашими семьями и стало результатом действий какой-то ревнивой сучки, которая была неравнодушна к моему кузену и хотела убрать его девушку с дороги. Но это не делает ситуацию менее травмирующей.
Я облажалась. Я не обратилась за помощью к семье и теперь не знаю, как выпутаться из этой передряги. Да, знаю, Михаил сказал, что работает над этим, но могу ли я доверить свое спасение человеку, которого пыталась убить?
Ответом на этот вопрос было бы категорическое "нет".
Я ему не доверяю. Я верю, что он вернется, как и обещал, и верю, что он подарит мне тот ошеломляющий оргазм, о котором говорил. Но это все, во что я верю. Я действительно пыталась убить его, и он – Петров.
Я закрываю крышку ноутбука, и мои плечи опускаются. На самом деле есть только один выход из этой ситуации, и это то, чего я бы предпочла избежать, но уже поздно. Мне придется рассказать отцу о том, чем я занималась. Папа и дядя Ти все исправят. Им не понравится, что я намеренно подвергала себя опасности, но они все исправят. И они сделают все, что в их силах, чтобы я не попала в тюрьму.
Хотя, есть еще вариант сбежать на необитаемый остров. Интересно, смогу ли я переждать следующие пару месяцев, пока не родится Мабилия, а потом забрать ее с собой? Может, стоит навестить тетю Лолу и никогда не покидать ее остров? Я помню, как жила там с тетей, когда папа только купил его. Я думала, что мы будем жить там вечно, но в конце концов мы вернулись в Италию и Нью-Йорк. Но не тетя Лола. Она путешествует повсюду, но этот остров – ее дом. Я могла бы уехать туда и никогда не возвращаться. Мы с Мабилией были бы в безопасности.
Я выбрасываю эту мысль из головы. Независимо от того, как далеко я убегу, это не изменит того факта, что все узнают, чем я занималась. Может, будет лучше, если я сама им все расскажу? Кто знает? И, может, если я сначала признаюсь маме, она сможет успокоить мужчин в семье. Когда правда всплывет, папа первым делом захочет запереть меня в башне. В таком месте, куда никто не сможет добраться. Когда мне было восемь, он пообещал, что всегда будет прогонять монстров, и он сдержал свое обещание. Но что будет, когда он узнает, что я сама заманиваю их, чтобы поиграть с ними?
Мое сердце бешено колотится, и я чувствую, как тело покрывается испариной. От одной только мысли, что мне придется во всем признаться своей семье, мне становится дурно. Я знаю, что должна сделать, но это не значит, что я этого хочу…
Если когда-нибудь мне и пригодился бы крепкий напиток, то именно сейчас. Я провожу рукой по своему животу.
– Я сделаю это. Если не ради себя, то ради тебя, – шепчу я Мабилии. Затем я встаю и иду по дому, ища родителей, пока не передумала.
– Из, нам нужно поговорить. Сейчас.
Я поворачиваю голову в сторону голоса моего не слишком счастливого кузена.
– Маттео? Когда ты приехал? – спрашиваю я его.
– Минут пять назад. Я искал тебя. Пойдем. – Он указывает на задний дворик.
– Почему? Что происходит? – спрашиваю я его, и мое сердце начинает биться чуть быстрее.
– Давай прогуляемся, – говорит он, открывая раздвижную дверь.
Я выхожу вслед за ним на улицу. Мы идем по тропинке, ведущей к озеру за нашим домом. Он молчит, пока мы идем бок о бок – ну, вернее, он идет. А я в основном просто ковыляю за ним.
– Я даже не знаю, с чего начать, Иззи. О чем, черт возьми, ты думала? – выдыхает он.
– Тебе нужно быть более конкретным, чтобы я поняла, о чем ты говоришь.
– Мне анонимно прислали материалы дела. Федералы разыскивают тебя, и, честно говоря, дело, которое они хотят на тебя повесить, довольно серьезное, – выдавливает он сквозь стиснутые зубы.
Я останавливаюсь как вкопанная.
– Ты это видел? – шепчу я.
– Да, видел. – Он проводит рукой по волосам. – Меня больше беспокоит то, что ты не пришла ко мне, Из. Почему, черт возьми, я узнаю об этом от кого-то другого, а не от тебя?
– Я сам только что узнала, – говорю я ему.
– Почему?
Я знаю, о чем он спрашивает, даже не слыша слов. Почему я поступила так? Он не поймет. Никто не поймет. Разве что тетя Лола, но я не хочу посвящать ее в это. Это уничтожит ее.
– Я… Я не знаю, – шепчу я.
– Чушь собачья. Знаешь, – говорит Маттео.
– Что мне теперь делать? – Я опускаюсь на бревно у берега озера.
Маттео плюхается рядом со мной.
– Я закрою это дело, Из, но ты должна прекратить. Ты ведь знаешь это, правда? Ты скоро станешь матерью. Ты не можешь так рисковать собой.
– Я знаю, но... – Я сдерживаюсь, чтобы сказать что-нибудь еще.
– Никаких но, Из. Это безрассудно, – говорит Маттео. – А в нашей семье безрассудства и так хватает.
– Все остальные знают? – спрашиваю я его.
– Нет, не мое дело рассказывать им. Это твоя задача.
– Спасибо...
– Есть еще кое-что, – говорит он, искоса поглядывая на меня. – Михаил Петров? Серьезно?
Я закрываю лицо руками. Я не могу смотреть на него. Я надеялась, что этих фотографий не будет в файле, когда моя семья его получит. Михаил прислал его? Если не он, то кто?
– Я не хочу об этом говорить, – отвечаю я.
– Чертовски жаль, потому что мы обсудим это. До меня дошли слухи, что ты оставила его умирать – это правда?
Я пристально смотрю на него. Понятия не имею, откуда у моего кузена столько информации, но он всегда оказывается в курсе всех событий.
– Да.
– Он сделал это с тобой? Он... – Он не заканчивает фразу, но его глаза говорят сами за себя.
– Нет, Маттео, все было по обоюдному согласию, по очень обоюдному согласию, – заверяю я его. Сейчас мне не нужно, чтобы кто-то из моей семьи делал какие-либо предположения и пришел в ярость.
– Так... ты хочешь сказать, что добровольно легла в постель с врагом. Черт возьми, Из, я ожидал этого от Луки или Ромео. Но от тебя? – Он смеется. – Он знает? – спрашивает он, кивая на мой живот.
– Знает, – признаю я. По какой-то причине, разговор о Михаиле и его отцовстве немного расслабляет. Я чувствую, что с моих плеч свалился огромный груз.
– И каковы его намерения?
– Господи, Маттео, мы же не живем в романе Джейн Остин. Он хочет, чтобы мы жили как в сказке, которая заканчивается счастливым концом. Но этого не будет.
– Почему нет? Ты тоже заслуживаешь свою сказку, Из.
– В сказках не принято влюбляться во врага, – говорю я ему.
– А ты влюблена в него? – спрашивает Маттео.
– Не знаю, – вздыхаю я.
– Как по мне, это тоже чушь. – Он прищуривается, глядя на меня, прежде чем добавить: – По крайней мере, позволь мне быть рядом, когда ты будешь рассказывать дяде Нео, кто обрюхатил его маленькую принцессу. Я должен это увидеть.
– Я рада, что этот бардак в моей жизни так тебя веселит, – стону я.
– Это не бардак. Ну, во всяком случае, не тот, который мы не можем исправить. Давай вернемся в дом. Здесь чертовски жарко. – Маттео поднимает меня на ноги.
Перед тем как войти в дом, я хватаю его за руку и заключаю в объятия.
– Спасибо, – шепчу я.
– О, блять, не плачь, Иззи, а то дядя Нео врежет мне. А у него сильный хук справа, – ворчит Маттео, обнимая меня крепче.
