Текст книги "Безжалостная дьяволица (ЛП)"

Автор книги: Кайли Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 31



Мои глаза расширяются. Откуда, черт возьми, он знает?

– Я... – я качаю головой. – Нет, я не собиралась тебе рассказывать, – признаюсь я.

– Почему? – спрашивает он.

– Потому что они – моя семья, а твоя семья охотилась на них, как на диких свиней. Я заботилась о их безопасности.

– Ни я, ни мужчины, что работают на меня, никогда не охотились на них.

– Может, под твоим руководством такого и не было, но их родители были убиты твоей семьей. Их собственной семьей, Михаил. И почему? Потому что их отец влюбился в итальянскую девушку.

– Я знаю эту историю. Знаю, что сделал мой дядя, но тогда я не был у власти, как и мой брат, – говорит он мне.

– Ты ведь знаешь, что жена Ромео была изнасилована Петровыми, верно? Ты действительно думал, что я преподнесу этих девушек на блюдечке с голубой каемочкой?

– Я этого не знал... Но, опять же, я не был у власти. Я не был Паханом.

– Я помогла Ромео найти их. Наблюдала, как он убивает их, и думала только о том, как бы мне хотелось сделать это самой.

– Кого?

– Двух Петровых, которые изнасиловали Ливви.

– Мне жаль, что с ней такое случилось. Но это был не я, Изабелла. Я бы никогда не сделал и не одобрил такое.

– Ты прав. Это был не ты. Ты этого не делал, – вздыхаю я. – Что ты собираешься делать? С Мэдди и Лайлой?

– Ничего. Я никогда не хотел причинить им боль. Я знаю, что мои дяди и отец, возможно, вели дела по-другому, и имели свои взгляды на жизнь, но я не такой, как они. Я не хочу продолжать вражду, которая не имеет ко мне никакого отношения. К нам. К любому из нас.

Покормив Мабилию, я передаю ее Михаилу, чтобы он помог ей отрыгнуть. Пусть в этот раз испачкает его одежду, а не мою.

– Я пойду поищу своего отца.

– Хочешь, я пойду с тобой? – спрашивает Михаил.

– Нет, все в порядке. Просто останься с Мабилией. Не спускай с нее глаз, – говорю я ему.

– Не спущу, – говорит он.

Мне тяжело уйти. С дочкой я еще не расставалась, и стоит сделать два шага из комнаты, как сразу хочется вернуться к ней. Но я не делаю этого. Чем быстрее я покончу с этим, тем скорее смогу отправиться на остров тети.

– Пап? – зову я, входя в его кабинет.

Конечно же, он там. Один. Слава богу.

– Входи и закрой дверь, Бел, – говорит он, поднимаясь на ноги и обходя свой стол.

– Прости, – выдыхаю я, опускаясь на диван. – Я знаю, что разочаровала тебя, и мне очень жаль.

– Ты никогда не сможешь разочаровать меня, Бел. Никогда. – Он садится на диван напротив меня.

– Я родила ребенка от Петрова. Против меня возбуждено федеральное дело. Как ты можешь быть не разочарован?

– Хотел бы я, чтобы ты выбрала кого-нибудь другого? Да, но мы не выбираем, в кого влюбляться, – говорит он.

– Я в него не влюблена, – быстро говорю я.

– Ты уверена? – спрашивает он, нахмурив брови.

– Я пыталась убить его. Оставила его умирать, привязанного к собственной кровати. Ты не сделаешь такого с тем, кого любишь, пап.

– Ты можешь пойти на такое, если хочешь защитить того, кого любишь больше. Неужели ты правда думаешь, что если бы твоей матери пришлось выбирать между нами, она бы не пожертвовала мной в мгновение ока?

– Возможно, но если бы она не смогла спасти тебя, это сделала бы я, папа, – говорю я ему.

– Я был бы счастлив отдать за тебя жизнь, Бел. – Он прочищает горло. – А теперь может расскажешь мне, что за херня творится с федералами?

– Я… не могу.

– Почему нет?

– Потому что я не хочу, чтобы ты злился. Не хочу, чтобы ты расстраивался. Не хочу, чтобы ты смотрел на меня по-другому, – отвечаю я.

– Я никогда не смогу смотреть на тебя по-другому. Ты моя дочь, Бел. Ты всегда будешь моей дочерью, несмотря ни на что.

– Ты слышал об Убийце на шпильках? – спрашиваю я его. Он кивает. Конечно, слышал. Все слышали. Она недавно попала в заголовки газет. – Это я. Убийца на шпильках – я, – признаюсь я.

Выражение папиного лица не меняется, ни намека на отвращение или разочарование.

– Ладно. Ты убила нескольких подонков. В этом нет ничего постыдного.

– Мне и не стыдно, – говорю я. – Я наслаждалась этим.

– Хорошо. Я все исправлю, Бел. Я никому не позволю посадить тебя за решетку. Обещаю.

– Разве ты не хочешь знать почему я это сделала? – спрашиваю я его.

– А ты готова сообщить мне причину? – отвечает он.

Я качаю головой. Я не готова рассказать ему, почему убила всех этих людей. Почему мне это понравилось и почему я не хочу прекращать это делать. Не знаю, буду ли я когда-нибудь готова рассказать это ему или кому-либо еще.

– Я организовал для вас троих самолет, чтобы вы могли улететь на остров сегодня вечером, – говорит он.

– Спасибо, пап.

– Я также пошлю с тобой пару ребят.

Я стону.

– Кого?

– Ромео и Тео.

– Ни за что. Ты с ума сошел? Разве ты не видел, как сильно они оба хотят убить Михаила? – спрашиваю я его.

– Видел, поэтому и хочу, чтобы они поехали с тобой, – улыбается он.

– Ты явно получаешь от этого огромное удовольствие, пап.

– Ты поймешь меня, когда Мабилия подрастет и захочет встречаться с парнями, – говорит он.

– Не знаю, как вы с мамой справлялись с этим. Как вам удавалось оберегать меня все эти годы? Я в ужасе от того, что с ней может случиться что-то ужасное. А она только родилась.

– Нам не всегда удавалось защищать тебя, но твоя мама дала тебе навыки, необходимые для выживания. Как только малышка научится ходить, я найму для нее тренера по самообороне.

Я смеюсь.

– Думаю, мы подождем, пока ей не исполнится хотя бы пять, – говорю я.

– Тетя Лола превратила одну из комнат в своем доме в детскую.

– О, ей не обязательно было это делать.

– Думаю, ей только в радость это.

– Еще раз спасибо, пап, за все. Я люблю тебя. – Я встаю и обнимаю его.

– Я люблю тебя еще больше, Бел. Всегда, – говорит он.

Я выхожу из кабинета. Мне нужно забрать Михаила с Мабилией и собрать кое-какие вещи. Когда я возвращаюсь, их нет.

– Михаил? – кричу я во все горло, выбегая за дверь. Я останавливаюсь в коридоре. Я не могу оббежать все это поместье. Поэтому достаю телефон из кармана и открываю приложение службы безопасности дома. Я просматриваю пять камер, прежде чем нахожу их. Он отнес ее в мою спальню. Мое сердце успокаивается при виде его, сидящего на моей кровати с Мабилией на обнаженной груди. Его глаза закрыты, но я знаю, что он не спит. Засунув телефон в карман, я направляюсь в ту сторону, пока не натыкаюсь на Ромео.

– Иззи, я уже могу его убить? – спрашивает он.

– Нет, – отвечаю я. – Тебе нужно забыть об этом, Ромео. Он отец моей дочери.

– Он Петров, – парирует он.

– Знаешь, я уже устала от всей этой истории с Петровым. Знаешь что, гений? Моя дочь – Петрова, как и Мэдди с Лайлой.

– Это другое дело.

– Нет, не другое.

– Он чертов Пахан русской организации, Из. Он не просто какой-то рядовой солдат.

– Я знаю, кто он, Ромео. Поэтому скажу еще раз. Он мне нравится, и он никуда не уйдет, так что привыкай к этому.

– Знаешь, он сказал, что думал о том, как будет трахать тебя, пока ты будешь учить его итальянскому, – говорит Ромео с явным отвращением в голосе.

– Хм, а что, звучит довольно-таки неплохо. – Я улыбаюсь и обхожу своего кузена, пока он бормочет различные итальянские ругательства мне вслед.

Глава 32



Иззи входит в комнату со странной улыбкой на лице.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Да, в порядке. А ты? – отвечает она.

– Отлично. Как прошла беседа с отцом?

– На самом деле, очень хорошо. Давай я уложу Мабилию в ее кроватку.

Мне очень нравится держать ее на руках, когда она спит. Мне нравится держать ее на руках и когда она бодрствует. Будь моя воля, я бы никогда ее не отпускал.

– Поверь, ее нужно уложить в кроватку, чтобы я могла преподать тебе урок, – говорит Изабелла.

Я вопросительно поднимаю брови, глядя на нее, но не произношу ни слова, пока она бережно поднимает нашу дочь на руки и несет в колыбель. Я морально готовлюсь к болезненному уроку, который Изабелла собирается мне преподать, и ломаю голову, пытаясь понять, чем я мог ее разозлить.

– Снимай штаны, – говорит она, забираясь на кровать.

– Что? – спрашиваю я, сбитый с толку.

– Я слышала, что ты хотел трахнуть меня, пока я буду учить тебя итальянскому. Мы не можем трахаться, но я могу делать другие вещи, пока буду учить тебя нескольким ключевым словам, которые тебе понадобятся. Теперь ты можешь либо раздеться и позволить мне поиграть с твоим членом, либо я просто начну собирать вещи для нашей поездки на остров, – говорит она.

Мне требуется 1,5 секунды, чтобы выбрать первый вариант. Я отбрасываю штаны в сторону, освобождая свой теперь уже твердый член. Изабелла садится верхом на мои ноги, обхватывая рукой мой член.

– Cazzo. Повтори. Cazzo, – говорит она, медленно скользя ладонью, вверх и вниз.

– Cazzo.

– Довольно неплохо. Это означает "член". Хочешь, я поиграю с твоим cazzo, Михаил?

– Мой cazzo – твой cazzo, котенок, – говорю я ей, не в силах сдержать стон, который вот-вот сорвется с моих губ, когда она сжимает руку.

Изабелла наклоняется. Ее язык скользит по нижней части моего члена.

– Leccata. Это значит «лизать».

– Изабелла, leccata мой cazzo, – говорю я ей.

Она улыбается.

– Ты быстро учишься, – отвечает она, а затем высовывает язык и обводим им кончик.

– Блять. – Мои бедра приподнимаются, а пальцы сжимают простыни. Она ужасно дразнит меня своим язычком.

– Succhiare. Повтори. Succhiare.

Я смотрю, как это слово слетает с ее языка.

– Succhiare, – повторяю я.

Изабелла ухмыляется мне, а затем обхватывает губами мой кончик и вводит его в свой теплый, влажный рот. Она втягивает щеки, посасывая, а затем отпускает меня с громким хлопком.

– Succhiare означает «сосать».

– Succhiare, мне нравится это слово, – говорю я ей.

– Уверена, что нравится. Piu forte. Повтори. Piu forte.

Я повторяю эту фразу.

– Хорошо. Это значит "сильнее". Теперь, ingoialo.

– Ingoialo, – повторяю я.

– Это значит "глотать". Если ты не скажешь мне ingoialo, когда кончишь, я не буду глотать, так что запомни это слово, – говорит она.

– Ingoialo. – Я повторяю его в голове снова и снова. Должен признать, если бы в школе было так же весело, я бы учился намного лучше.

Изабелла наклоняется и снова берет меня в рот. Блять, я долго не продержусь. Ее рот слишком хорош. И давненько мой член не испытывал истинного удовольствия.

Мой кулак обхватывает ее конский хвост и слегка тянет, заставляя заглотнуть меня чуть глубже.

– Piu forte, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

Изабелла не разочаровывает. Она сосет сильнее, быстрее. Ее рука скользит к моим яйцам и обхватывает их, нежно массируя.

– Блять. Я сейчас кончу, – выдыхаю я, двигая бедрами в такт ее ритму. Она бросает на меня взгляд. – Ingoialo, Изабелла, блять, ingoialo все это. Это все для тебя, – говорю я ей. Я чувствую, как она улыбается вокруг моего члена, и тут же все мое тело содрогается, а моя сперма брызжет ей в горло. – Блять, котенок, думаю, мне нужно записаться к тебе на ежедневные уроки языка. – Я притягиваю ее к себе. Затем крепко целую ее, пробуя себя на вкус.

С ее губ срывается стон. Я ловлю его, проглатываю, принимая все, что она готова дать мне этим поцелуем. Но через пару секунд она отстраняется. Я наклоняюсь вперед и снова впиваюсь в ее губы. Я еще не закончил с ней.

– Ты хороший ученик. Быстро учишься, – говорит она.

– Кто тебе сказал, что я хочу изучать итальянский? – спрашиваю я, искренне любопытствуя.

– Ромео вкратце перевел мне то, что ты сказал. Если до этого он и не ненавидел тебя, то теперь точно ненавидит. – Она смеется. – Не могу поверить, что ты сказал это перед всей моей семьей.

– Я сказал это по-русски. Откуда мне было знать, что кто-то из них меня поймет?

– Не стоит недооценивать Ромео. Он самый умный человек из всех, кого я знаю. Ну, не считая его жены.

– Мне нравится, насколько ты близка со своей семьей. Я хочу того же для Мабилии. Моя семья, мы... у нас не было таких отношений.

– Ты был близок со своим братом? – спрашивает она.

– Да, в какой-то степени. – Я выскальзываю из-под нее, хватаю свои штаны и натягиваю их. Я не хочу говорить о своем брате. Его смерть до сих пор остается для меня загадкой. Я был уверен, что это были Валентино, но теперь сомневаюсь. – Я принесу тебе выпить. Сейчас вернусь, – говорю я ей и быстро выхожу из комнаты.

Я блуждаю по коридорам дома около пяти минут, прежде чем, наконец, нахожу кухню. Открыв холодильник, я достаю упаковку апельсинового сока и бутылку воды. Я не спросил Изабеллу, что именно она хочет, поэтому думаю, один из этих напитков подойдет. Я закрываю дверцу холодильника, собираясь развернуться, когда в комнату входит жена Тео и замирает на месте. Она похожа на оленя, попавшего в свет фар.

– Тебе не нужно меня бояться, – говорю я ей по-русски.

Она пристально смотрит на меня некоторое время, прежде чем, наконец, открывает рот, чтобы заговорить.

– Ты похож на него. Это просто... навевает воспоминания, – отвечает она на моем родном языке.

– Сильные гены? – Я пожимаю плечами.

– Да, наверное.

– Знаешь, я к этому не причастен. К тому, что случилось с твоими родителями. Это был не я.

– Но твоя семья все еще хочет убить меня и мою сестру, – вздыхает она.

– Нет, не хочет. Моя семья, я – мы ваши родные. Наши отцы были кузенами. Следовательно, мы с тобой тоже кузены. А я, знаешь ли, не склонен убивать свою родню.

– Моих родителей убил брат моего отца, так что прости, что я не верю твоим словам.

– Повторяю, я здесь не для того, чтобы причинить вред тебе или твоей сестре. Я здесь ради своей дочери и матери моего ребенка. Но ты и Лайла, вы тоже моя семья, так что, если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, я буду рядом.

Ее брови сходятся на переносице.

– Спасибо, – говорит она.

Я ухожу, оставляя ее наедине со своими мыслями. Мы только что вели весь этот разговор на русском. Она не просто понимает его. Она свободно владеет этим языком. Я улыбаюсь. Осознание того, что я не единственный Петров в этом доме, полном чертовых Валентино, немного успокаивает. Даже если Мэдди и Лайла не готовы признать эту часть своего наследия.

Глава 33



Проверив Мабилию, я захожу в смежную ванную и чищу зубы. Думаю, именно вопрос о его брате заставил Михаила выбежать из комнаты. Нам придется еще многое узнать друг о друге, чтобы понять, на какие темы лучше вообще не разговаривать.

В этом и заключается смысл здоровых отношений. По крайней мере, я так думаю. У меня никогда не получалось построить отношения, которые длились бы дольше нескольких свиданий. Да, я знаю Михаила уже некоторое время, но мы только-только начинаем узнавать друг друга по-настоящему. Химия между нами и так есть. Нельзя отрицать, что у меня подкашиваются ноги всякий раз, когда он входит в комнату. На самом деле, я готова любоваться им часами – настолько он красив.

Я полощу рот и вставляю зубную щетку обратно в держатель, замечая, что зубная щетка Михаила стоит рядом с моей. Это всего лишь зубная щетка. В этом нет ничего особенного. Но в то же время и есть. Я вдыхаю и выдыхаю, закрывая глаза. Говорю себе, что это ерунда. Это всего лишь зубные щетки.

Выйдя из ванной, я направляюсь к шкафу, достаю оттуда пару чемоданов и кладу их на кровать. Я хожу туда-сюда от шкафа к чемоданам, держа в руках охапки одежды. Дверь спальни открывается, и входит Михаил.

– Я не знал, что ты будешь, – говорит он, протягивая упаковку апельсинового сока и бутылку воды.

– Я возьму сок. – Я протягиваю руку, но он поднимает сок над головой. Другой рукой он обхватывает меня за талию, притягивая к себе. Затем его губы слегка касаются моих.

– Когда мы уезжаем? – спрашивает он.

– Сегодня вечером, – говорю я ему.

– Хорошо. – Он отпускает меня. – Не могу дождаться, когда мы останемся наедине. Только ты, я и наша дочь.

Черт, ему не понравится то, что я скажу.

– Ах, да, насчет этого... – стону я. – Тео и Ромео едут с нами.

– Нахрена? – ворчит он.

– Папа сказал, что хочет, чтобы там было больше людей. – Я слегка пожимаю плечами. – Все будет хорошо. Ты даже не заметишь их присутствия, – говорю я ему.

– Сомневаюсь, – говорит он. – Мне нужно сделать несколько звонков. – Он хватает свой телефон с прикроватной тумбочки и выходит на балкон.

Я продолжаю собирать вещи, пока он ведет оживленную беседу, ни слова из которой я не могу понять. Заполнив чемоданы самым необходимым, я застегиваю их и ставлю у двери. Затем проверяю Мабилию, которая все еще мирно спит. После этого я высовываю голову из балконной двери и привлекаю внимание Михаила.

– Подожди.

Я наблюдаю, как он отключает звук на телефоне.

– Я пойду приму душ. Можешь последить за Мабилией? Не знаю, услышу ли я, если она проснется, – спрашиваю я его.

– Конечно, – говорит он, прежде чем включить звук. – Иван, мне нужно идти, – говорит он, а затем слушает ответ. – Мне, блять, все равно. Разберись с этим, или я найду кого-нибудь, кто сможет это уладить. – Он вешает трубку и быстро убирает телефон в карман.

– Все в порядке? – спрашиваю я его.

Михаил открывает рот, но тут же закрывает его.

– Да. Просто работа, мать ее. Тебе не о чем беспокоиться. – Он обнимает меня за талию и заходит внутрь. – Иди прими душ. Я буду рядом, если она заплачет.

– Хорошо, спасибо, – говорю я ему. – И прости, что помешала твоему разговору.

– Ты не можешь помешать мне, Изабелла. Никогда так не думай.

– Я понимаю, что влечет за собой твоя работа, Михаил. Не нужно преуменьшать это для меня.

– Я знаю, ты понимаешь мой образ жизни, мою работу. Но это не значит, что я не хочу защитить тебя от своего мира, насколько это возможно. Ты думаешь, что в твоей душе есть тьма, Изабелла, но я гарантирую, что моя куда более испорчена, чем твоя.

Сейчас я могла бы перечислить ему список своих поступков, которые свидетельствуют об обратном. Но он знает, что я сделала. Он видел дело, подготовленное федералами. Чего он не знает, так это того, как сильно мне не терпится вернуться и сделать это снова. Я хочу крови. Хочу стереть с лица земли всех подонков. Но теперь я не могу думать только о себе. У меня есть дочь, и подвергать себя опасности будет крайне неразумно. Я не могу допустить, чтобы с мной что-то произошло и она осталась одна. Сейчас она – мой главный приоритет, и я планирую сделать все, чтобы всегда быть рядом с ней.

Я включаю душ и жду, пока комната наполнится паром, после чего стягиваю платье через голову и встаю под горячую воду. Честно говоря, я боялась, что мне не понравятся изменения в теле после беременности, но, как оказалось, зря. Мои бедра стали больше – все стало немного больше – и теперь у меня на животе видны растяжки, но я не переживаю из-за них. Они напоминают о малышке, которая когда-то была там.

Я брызгаю гель для душа на мочалку и втираю пену в кожу. Медленно и не торопясь мою волосы. Затем беру бритву и брею ноги. Кажется, я уже целую вечность не занималась этим. Я не тороплюсь и слежу за тем, чтобы каждый дюйм моей кожи был гладким, как шелк.

Наконец, выключив воду, я оборачиваю волосы одним полотенцем, затем вытираю тело другим и закутываюсь в него. Я выхожу из ванной, и Михаил выпрямляется в кресле.

– Хорошо искупалась? – спрашивает он.

– Да. Она проснулась? – спрашиваю я его.

– Нет. – Его взгляд блуждает по моему телу.

– Я только оденусь, – говорю я и подхожу к шкафу.

Михаил следует за мной, обхватывает меня рукой за талию и прижимает к своей груди.

– Ммм, ты вкусно пахнешь. Хочется тебя съесть прямо тут, – говорит он.

Я смеюсь.

– Спасибо, но уверяю тебя, сейчас меня лучше не есть, – говорю я ему.

– Ммм, жаль. – Он поворачивает меня к себе. – Как ты себя чувствуешь? Все еще болит?

– Не совсем. – Я не чувствую боли, но у меня кровотечение, которое продлится еще несколько недель – одна из проблем, связанных с родами.

– Хорошо. – Михаил берет меня за руку и ведет к скамейке, что проходит вдоль шкафа. Он садится, а затем притягивает меня к себе. Моя киска приземляется на его промежность.

– Черт, я не могу этого сделать. У меня идет кровь, Михаил, и очень сильно.

– И?

– И, ну, я, наверное, испачкаю тебя кровью. Это отвратительно, – говорю я ему.

– Моя кровь на тебе уже была. Будет справедливо, если я отплачу тебе тем же, котенок. Я хочу посмотреть, как ты кончишь. Потрись об меня. Заставь себя кончить, – говорит он.

Я открываю рот, чтобы возразить ему, когда он хватает меня за бедра и притягивает к себе. Мой клитор трется о твердость его члена под брюками. Клянусь, это настолько приятно, что я почти вижу звезды.

– Михаил, мы не должны. – Мой протест звучит слабо, так как из меня вырывается стон.

– Мы определенно должны. Приятно, правда? Мне чертовски нравится твое выражение лица, котенок.

– А, что за выражение лица? – спрашиваю я его.

– Полное экстаза. Ничего лучше я и не видел, – говорит он. Его губы находят мою шею. Я наклоняю голову вбок, предоставляя ему лучший доступ, и начинаю тереться о него. Я практически трахаю его на сухую, как возбужденный подросток.

– Черт, обожаю твое тело, – говорит Михаил, когда его руки скользят под полотенцем к моей заднице.

– Ммм, твое – это произведение искусства. А мое все еще нуждается в восстановлении, – говорю я.

– Ты идеальна. Кончи для меня, Изабелла, – приказывает он, и я чувствую, как поднимаюсь все выше, стремясь к разрядке.

– О боже. Черт! – шиплю я, когда, наконец, достигаю пика. Мои ноги напрягаются, спина выгибается, и я падаю навзничь. Руки Михаила подхватывают меня, не давая упасть.

– Чертовски красиво, – говорит он, прежде чем его губы обрушиваются на мои.