Текст книги "История шрамов (СИ)"
Автор книги: Кая Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– А я обязался перед тобой отчитываться? – тут же огрызнулся Альк на мой вопрос. – Что-то я не вижу, чтобы ты для начала мне свою душу открывала.
Если мне и было о чем жалеть во всей этой круговерти – что бесповоротно похерились единственные мои хорошие отношения со сверстником, какие мне только удавалось выстроить. Альк снова относится ко мне черти как. Разбираться в причинах этого у меня вряд ли есть время. Поэтому я лишь устало ответила:
– А ты и не спрашивал. Я всего лишь пытаюсь проявить участие. Несмотря на то, что ты меня за что-то возненавидел и даже не хочешь рассказать, почему.
Что-то внутри подсказывало, что зря я это. Зря огрызаюсь. Последнее, что мне сейчас было выгодно – выводить из себя человека, который согласился помочь и потратить свое время на то, чтобы отвезти меня на вокзал, сильно подставляясь, ведь может стать известно, что он мне помогал. Впрочем – Альк умный, он сумеет все обставить так, что к нему ничто не приведет. Иначе бы он не сидел за рулем.
В ту же секунду он резко нажал на педаль тормоза, а внутри меня в одно мгновение что-то болезненно сжалось от страха. Он остановился, чтобы вышвырнуть меня из машины и оставить одну. Иначе зачем еще?
– Ты хочешь попиздеть за жизнь? – рявкнул Альк, поворачиваясь ко мне. – Давай попиздим. Ты что, подумала, что ты неприкосновенная, раз всучила мне машину? Хуйня вопрос, я сейчас выйду и пойду пешком. Я на неё видов не имею. Как и на тебя. Или ты возомнила, что я теперь твой тайный покровитель, раз один раз защитил? Знаешь, иди ты нахуй с таким воображением.
Я даже посмотреть на него боялась. Но, честно сказать, от того, что Альк решил просто разразиться гневной тирадой, выплескивая эмоции, мне даже на мгновение стало легче. Ведь все могло стать гораздо хуже. А так – это просто слова. Терпи, Ванда.
– Мне нужно тебя расспрашивать? Вытягивать из тебя тонкости твоей душевной организации? Ты во мне подружку увидела, дура? – по мере того, как парень повышал голос, краем глаза я замечала, как сжимаются его кулаки, – Или кого? Что я теперь должен, слёзы и сопли за тобой подтирать? Или каждую твою проблему решать ценой собственного «я»? Вряд ли ты настолько эгоистичная. Так какого хуя ты лезешь мне в душу?! Тебе мало того, что я сделал и делаю? Что тебе, блядь, ещё нужно?! Я не буду рассказывать тебе о детстве, о снах и мечтах. Уяснила? Никогда не стану. Тебя это не ебёт и ебать не должно. Доедем до вокзала, там я оставлю тебе машину и съебусь в закат. И больше никогда не появлюсь в твоей жизни. Ты поняла меня?! Или мне выйти и идти пешком?!
Было больно. Как бы я внутренне не крепилась, убеждая себя, что это всего лишь слова – а слова, как правило, гораздо приятнее кулаков – было больно все равно, ведь каждая его жесткая фраза хлестала по самому уязвимому, что сейчас во мне было, и, кажется, буквально уничтожало изнутри.
– Я буду молчать, – постаралась выдавить из себя я. – Просто... Едь дальше. Пожалуйста.
Я натянула на голову капюшон и отвернулась к окну, внутренне выдыхая, когда автомобиль тронулся снова. Я понятия не имела, что могло произойти с Альком и почему он так зол – на меня ли, или на все на свете сразу – но лезть в это не стану, по крайней мере, пока он сам того не захочет. А мне, похоже, лучше не высовываться и не напоминать о своем существовании в этой машине. Ведь чем дальше мы уедем, тем больше у меня будет шансов, что Даррен меня больше никогда не найдет.
Параллельно со всем этим я пыталась уложить в голове то, что Альк тоже, похоже, с самого начала собирался уехать из города – а за окном в это время, подтверждая мою догадку, улочки Раунд-Рока сменились пустынной трассой. Не исключено, что в этом и кроется причина злости парня. И то, как он делал такой акцент на том, что и я должна менять свою жизнь... Все слишком непонятно и запутанно, конечно, но спрашивать Алька и дальше я сейчас не рискнула. Слишком уж он был на взводе.
За несколько часов мы не промолвили ни слова. Даже радио не работало. Чем дальше мы отдалялись от дома, города, самого Техаса – а пары взглядов на приборную панель оказалось достаточно, чтобы понять, что отдаляемся мы очень и очень быстро – тем отчего-то спокойнее на душе мне становилось. Словно бы рану, в которую все это время яростно втирали соль, наконец удалось подставить под проточную воду. Заживать ей еще очень долго – но первый вздох облегчения уже было сделать вполне возможно.
Я и сама не заметила, как задремала. Проснулась только тогда, когда Альк остановил машину – и сперва не увидела в этом никакого подвоха. Мало ли – мы ехали слишком долго, может, ему размяться надо или в туалет сходить... Но когда я услышала, как открывается задняя дверь, то резко развернула голову и поняла, что он делает. Точнее – совершенно не поняла. Зачем он забрал сумку со своими вещами? И… Черт побери, мы остановились в какой-то глуши, он что, свалить решил?!
Разумеется, я тут же выскочила следом. Ноги отказывались слушаться, совершенно затекшие, но я бросилась вслед за Альком, нагоняя его и стараясь даже обогнать, чтобы посмотреть в его лицо.
Что он делает? Что вообще происходит? И, черт, я ведь даже заострить на этом внимание не могу, потому что все испорчу и вообще – пообещала же молчать.
– Тебе нужно отдохнуть, – осторожно сказала я, делая шаг вперед и, словно бы пытаясь остановить, уперлась ладонями ему в солнечное сплетение. Все мои действия были крайне осторожными, словно я находилась в клетке с тигром. И надеялась на стратегию "не замечать, что происходит". Да уж. Просто замечательно.
– Уйди, – Альк попытался отмахнуться от меня, словно от назойливой мухи, но я продолжала стоять, преграждая ему путь.
Взгляд, который он наконец опустил на меня с высоты своего роста, был каким-то… Остекленевшим. Не живым. Он словно бы пытался понять, какого дьявола я все еще упираюсь в него ладонями, никуда не пуская, и не мог найти в этом никакого смысла.
– Иди, – повторил он снова, хриплым, совершенно не своим голосом. – Иди отсюда. До вокзала можно и пешком добраться. Я итак уже всё, что мог…
Фразу он не договорил.
Вот теперь мне снова стало по-настоящему страшно. Словно я увидела нечто жуткое, стоящее позади тигра, неуловимую тень, которая была парализующе-ужасной из-за того, что я и понятия не имела, что это такое.
Он не понимает, что говорит. И дело было уже даже не в том, куда я пойду, и что со мной будет. А вот с ним, с ним что будет? Куда ОН собирается идти? Понимает, что уже рассвет, а значит – мы точно ехали больше четырех часов? Быть может, мы в другом штате даже, или ему совсем плевать? Судя по отсутствующему взгляду – да.
Еще несколько часов назад я была готова умолять его не бросать меня. А теперь мне хотелось вопить – эй, я тебя не брошу, особенно в таком состоянии, ну але, как ты можешь вообще ожидать от меня, что я так поступлю?!
Только вот невидимый замок, повешенный незримо на рот, не давал мне сказать всего того, что так хотелось.
Вот и вылилось все это в то, что я сделала то, что сделала. Самое глупое действие из всех, что могла. Не хочешь останавливаться по доброе воле, Альк – я все равно это сделаю. Остановлю и не дам уйти. По крайней мере, пока ты не будешь в здравом уме.
Все это было сказано мной без слов, когда я попросту вцепилась в него своим беспомощным объятием, обвивая руками за пояс и утыкаясь головой в грудь.
– Давай решим, что будем делать дальше, на свежую голову, – тихо произнесла я. – Успеешь вернуться, если захочешь. Пожалуйста, давай найдем мотель. Тебе нужно поспать. Пожалуйста.
Я не знала, как его еще убедить. Кричать, как он, я не могла, да и бестолку это было бы. У меня у самой не так много внутреннего ресурса осталось, чтобы продумывать свои действия.
Не знаю, сколько мы так стояли. Кажется, что вечность, но на деле – всего секунд десять. В конце концов, Альк поднял руку и несколько неловко положил ее ко мне на макушку.
Сердце пропустило болезненный удар, но вслед за этим по моему телу тут же разлилось облегчение. Кажется, сработало.
– Ты садишься за руль, – все так же хрипло, но уже с большей жизнью в голосе наконец произнес Альк.
Кажется, не стоит говорить ему сейчас, что я не умею водить, да?
8. Как мы, наконец, придумали план
Окрестности Форт-Стоктона, Техас
Придорожный мотель
3 месяца назад
Мне кажется, что если бы я тогда сказала Альку, что не умею водить – он бы точно развернулся и послал меня куда подальше. Делать было нечего... Пришлось сесть за руль и даже попытаться изобразить нечто похожее на нормальную езду. Надеюсь, в этом захолустном городишке, первом попавшемся на пути, нас не остановят копы, приняв мою манеру движения за пьяного водителя... А то было бы совсем уж обидно. Параллельно пришлось заботиться о том, чтобы не заблудиться здесь, а еще – найти место, достаточно зачуханное для того, чтобы нас там поселили без документов, и при этом не нарваться на проблемы в виде обитателей местного района, ага.
Ох, взрослая жизнь, как-то ты слишком быстро настигла. Еще и значок заправки горел – уж не знаю, насколько долго, но не мешало бы еще и запас бензина пополнить.
И все это – самой. Не трогая Алька, которого и так с большим трудом удалось вернуть в машину. Впрочем, я даже порадовалась, что смогла все это сделать без его участия. Доказать ему, что я не мертвый груз... У меня есть деньги и зачатки интеллекта, уж с тем, чтобы заехать на заправку и вставить в бензобак пистолет, любой бы справился. И с тем, чтобы припарковаться у низенького здания напротив, недвусмысленно намекающего, что там можно переночевать – тоже.
Выглядели мы оба, должно быть, прескверно. Я не знала, как заговаривать зубы в такие моменты. В голову пришла мысль заплатить хозяйке мотеля за молчание сверху – но светить тем, что у нас есть для такого деньги, тоже не хотелось. Поэтому я решила сказать ей все как есть в ответ на ее хмурый намек о наших именах и документах:
– Очень хочется спать и есть. Мы даже на ночь не останемся. К вечеру уедем. Пожалуйста.
Не знаю, что сработало. То ли то, что она была мексиканкой и приняла Алька за своего, то ли мы выглядели чересчур уж жалко. В любом случае, когда она выдала нам ключ от комнаты, я решила не расслабляться, чтобы в случае чего не проспать приезд копов, которых она вполне могла вызвать.
Комната была препаршивенькой. Но я была готова остаться здесь на всю жизнь, если было нужно, лишь бы никогда больше не видеть рожу Даррена.
Пока я пришибленно оглядывалась, все еще пытаясь свыкнуться с окружающей реальностью и не впасть в тихую истерику от пережитого стресса, Альк стащил с себя ботинки, отшвырнув в дальний угол, а после так же невозмутимо стянул рубашку и футболку. Мой взгляд на пару мгновений задержался на синяках, что покрывали его тело, но я тут же заставила себя его отвести. Благо, парень все еще находился в состоянии, близком к коме наяву, и тут же повалился на постель, похоже, практически сразу засыпая, развалившись на всю ее поверхность.
А вот я при всем желании не смогла бы сейчас уснуть. Подсознание все ожидало стука в дверь и вздрагивало от каждого шороха. Когда Альк задышал совсем равномерно, я все же осмелилась подойти к нему, внутренне снова сжимаясь от вида его синяков. Его тоже потрепало несладко... И он мне даже участие проявить не позволяет. Что ж. Укрыв его аккуратно покрывалом как следует, я отошла к окну. Глупо было бы торчать там все время, но ноги сами так и чесались постоянно, раз в каждые полчаса подходить к нему. Высматривать фигуры в кожаных куртках... Моя паранойя грозила дойти до того, что я почти убедила себя, что Даррен уже почти нагнал нас, и вот-вот будет здесь.
Глупости. Перестань. Ты осмелишься на то, чтобы выйти отсюда, потому что время идет, а вам обоим точно нужно купить с собой всякого в дорогу, чтобы впредь подольше не светиться в людных местах. А то пока тянешь время, уже стемнеет... Конечно, было ужасно страшно оставаться одной. Но подвести Алька было еще страшнее.
Когда я вернулась обратно в номер, то не верила, что сделала это. Поход до заправки и обратно уже казался мне сном. Но зато теперь у нас была какая-то еда, карта, гигиенические принадлежности... Мне казалось, что я все предусмотрела. В силу своих возможностей.
Уже начинало темнеть, а Альк все не просыпался. Я не хотела его будить, но нужно было ехать. Проводить столько времени на одном месте было бы опасно.
– Эй, – совсем тихо проговорила я, тихонько тряся его за плечо. – Тебе нужно поесть... И... уже вечер. Альк, ты слышишь меня?
Просыпаясь практически тут же, потягиваясь и приходя в себя, парень сел и, кажется, в первые секунды не смог скрыть своего удивления, глядя на меня. Не ожидал, что я буду здесь?
– Вода горячая здесь есть? – хрипло поинтересовался он, сползая с кровати.
– Да… Наверное, – боясь вообще обозначать свое присутствие, ответила я.
Только вот, кажется, Алька мой ответ вовсе не интересовал, потому как он уже направился к душевой кабине, сиротливо отделенной от остальной комнатки занавеской.
– Через пять минут буду готов, – совершенно ничего не стесняясь, он стянул брюки, уже будучи внутри и включил воду.
Все эти пять минут, растянувшиеся в вечность, я постаралась быть как можно более продуктивной и полезной – разложила на кровати необходимые покупки, прежде чем Альк решит послать меня, будучи после сна в более-менее адекватном состоянии. Я уже привыкла к его перепадам настроения. Так что… Кто знает.
– Ты узнала, где здесь вокзал? – заставив меня вздрогнуть от звука его голоса, как и от внезапного появления, Альк возвращался, на ходу заплетая влажные волосы в косу.
Выглядел он препаршиво. Даже несмотря на синяки, в его виде… Во всем его виде было что-то неправильное. Глаза выглядели такими же уставшими, как у Кэрол, когда та мучилась с сердцем.
– В… Вокзал? Нет, я… – ах да, я, кажется, успела забыть уже о нашем первоначальном плане.
Потому что в голове за время ожидания успел созреть новый.
– Откуда здесь вообще еда? – Альк быстро переключил свое внимание на сэндвичи, которые я за этим и разложила на кровати, и выдохнула, решив, что раз он интересуется едой – значит, все с ним в порядке.
Я чувствовала себя так, словно от следующего разговора зависит вся моя дальнейшая жизнь. Да так оно и было, в общем-то. Несколько нерешительно поджав губы, я наконец попыталась собраться с духом и быстро заговорила:
– Альк, дай мне пять минут. Или десять... В общем, выслушай меня, пожалуйста. До конца. И только потом примешь решение. Ладно?
Словно желая подсластить пилюлю, я придвинула к нему один из сэндвичей. В дорогу я запаслась едой несколько более долговечной, но об этом, пока Альк меня не выслушает, ему знать не обязательно.
Парень подозрительно прищурился, но тут же сменил подозрения на милость.
– У тебя есть время, пока я ем, – буркнул он, разрывая резким движением упаковку.
Я сама не верила, что собираюсь сказать все то, что скажу, но делать было нечего. Развернув заранее подготовленную карту прямо на кровати перед Альком, я затараторила, словно боясь сбиться:
– Мы сейчас здесь, – ткнув в точку на карте, сказала я. – Ты ехал прямо, но держался запада, и теперь мы почти на границе с Нью-Мексико. И это отлично! – поспешила я добавить сразу, попытавшись даже улыбнуться. – Здесь рукой подать до Аризоны, а там Калифорния... Никому и в голову не придет искать нас на западном побережье. Ни одни здравомыслящие подростки, сбежав из дома в Техасе, не двинутся на север, когда рядом граница с Мексикой. Но! Вот здесь и здесь, – обведя пальцами несколько областей в зоне маршрута, проходящего через всю Калифорнию, я продолжила: – Здесь мы сможем по-настоящему затеряться. Богачи, что держат дома на случай уикенда, в несезон они пустуют... А это все лучше, чем светиться в мотелях. Здесь любой коп, что придет за наводкой, получит наши приметы. А так... Мы по-настоящему исчезнем со всех радаров. И ты подумай – дальше всего ничего до границы с Канадой. Или добраться до порта... Здесь я плохо продумала, знаю. Но это все лучше, чем пробираться на восток. Ну ты и сам знаешь... Там на дорогах опасно. А по этому пути... У нас получится.
Наконец я подняла осторожный взгляд на Алька. "Бред", – скажет он. Полнейший бред. Но я должна была попытаться. Применить "кругозор", тот единственный, которым я обладала. Пусть я не знаю, сколько всего штатов в америке, я знаю их суть и бывала во многих из них.
Единственной реакцией парня были удивленно поднятые брови.
– Я одного понять не могу, – дожевав предыдущий сэндвич, Альк принялся открывать второй, – Какого лешего ты говоришь «мы»? Я же сказал, машину я забирать не буду, делать дальше сможешь всё, что захочешь. На кой хер тебе со мной тащиться в Канаду?
Я боялась этого вопроса. Более того – я боялась задавать его даже самой себе. Он действительно хочет, чтобы я сказала это вслух? Это очередной способ повыебываться? Неужели нельзя вот так просто взять и согласиться со мной, раз уж решил свалить из дома с концами? Я могла ожидать даже того, что Альк пойдет на попятную, как проснется – передумает или типа того... В конце концов, его причины мне же неизвестны. Но вот так тыкать меня лицом в то, что я должна признать собственную слабость?
Ладно, терпи, Ванда.
– Я лишь прошу держаться вместе. Если тебе, скажем так, по пути. Или ты действительно хочешь, чтобы я сказала это вслух? – я, слегка начиная нервничать, даже с кровати вскочила, но быстро постаралась взять себя в руки, обхватывая себя ладонями за плечи. – Ладно. Я не смогу одна. Тупо не выживу. Ты ведь и сам это знаешь. Зачем спрашивать?
Альк не ответил, лишь продолжил есть с крайне лукавым видом, насколько это вообще было сейчас возможно, учитывая его престремный вид. Только дожевав последний кусок, он наконец соизволил потянуться за футболкой, которую я тоже заблаговременно подняла с пола и аккуратно сложила на тумбе, и надел ее парой быстрых движений.
– Ладно. Сколько у тебя налички? – подтянув к себе свою сумку, он начал рыться в ней, очевидно, проверяя, все ли у него есть с собой необходимое.
Я же чуть не подпрыгнула от радости, когда услышала сказанное Альком. И все? Вот так вот просто? В моей голове был подготовлен план на разные случаи, включая те, где он снова мог начать на меня орать за весь тот бред, что я предлагаю.
– Налички... – несколько растерянно повторила за ним я, пытаясь сосчитать в уме. – С собой была тысяча девятьсот долларов – но полсотни мы уже потратили. Бензин, все в дорогу... Есть еще побрякушки, которые можно продать, но сомневаюсь, что выйдет много.
Нам, по сути, повезло, что у меня дома была скоплена эта сумма наличными деньгами, но и они грозили закончиться весьма быстро. Еще одна причина, по которой я предпочла чужие дома платным комнатам.
– Ой, совсем забыла!
С этими словами я потянулась в карман, чтобы вытащить одноразовый телефон, который я купила, пока ходила в магазин.
– Извини, что снова лезу не в свое дело... Решила, что ты можешь передумать или он тебе понадобится. Или... В общем, что тебе есть кому позвонить. Решай сам, что с ним делать.
Последнее я говорила несколько смущенно, собирая все свои скудные пожитки в рюкзак и натягивая капюшон на голову. Дерьмово, что у меня даже расчески не было с собой, а денег тратить я на нее не стала. Теперь вот так и ходить – с растрепанной шевелюрой, которую даже не убрать в хвост или косу, как обычно.
– А говоришь, не выживешь, – довольно хмыкнул Альк, потрепав меня по голове.
Интересно, что его так заставило подобреть: еда, наличие у нас хоть каких-то денег, мой гениальный план или эта мелочь в виде телефона?
– Алло? Тсара, это я.
Да уж. Понятно, что последнее. Кажется, я подарила ему прекрасную возможность связаться с девушкой. Подумаешь.
– У меня нет времени на это, – рыкнул он в трубку.
Была бы здесь другая комната – я бы вышла, чтобы не подслушивать разговор, который явно обещал быть личным, почти что интимным. Разумеется, мне было не все равно – я сразу обозначила Альку свою позицию, попытавшись выяснить, что с ним случилось. Уж не знаю, с этой ли девицей связаны его проблемы и побег из дома… Выяснять – себе дороже. Интересно, это та самая, что я видела на парковке? Скорее всего. Он рядом с ней становился совершенно другим, даже смотрел на нее иначе. Или я что-то додумываю? Плевать. Главное – я знала причину, и мне было этого достаточно. Единственное, что мне оставалось пока непонятным – зачем он вообще заявился тогда ко мне на порог. Напоследок? Такой изысканный способ прощения? Черт его знает. Это Альк. У него демоны в голове не то что пляшут – они там нон-стопом чечетку отбивают.
– Вот и отлично. Я двигаюсь на север. Оттуда будет проще выбираться, там у деда меньше связей. После в Европу. Нужны документы, номера на машину и деньги. Сможешь что-то придумать?
Внутри что-то екнуло, когда он сказал про Европу. Но не успела я сосредоточиться на его словах про документы и номера, как…
– Люблю тебя, – бросил Альк совсем коротко, после чего сбросил трубку и развернулся ко мне.
– Ну всё, я готов, – сообщил он, как ни в чем не бывало.
Я, стараясь не думать о том, как меня царапнули его последние слова – скорее сам факт, что этот парень способен быть таким – только лишь оттянула лямки своего рюкзака, демонстрируя, что я и сама уже давно собралась, после чего развернулась к двери, чтобы ни в коем случае не выдать никаких эмоций, что могли отразиться на моем лице.
– Как тебя там звали, кстати?
Что?
Серьезно?
Я резко развернулась на месте, будучи даже не в силах сделать вдох от резко накрывшего меня с головой возмущения.
– Ты издеваешься? – вырвалось у меня первое, что пришло в голову.
Альк среагировал на мою агрессию молниеносно, вновь превращаясь из почти-что-доброжелательного-парня в самого себя.
– Ты вздумала закатить мне истерику? – тихо прорычал он, приближаясь к выходу, а заодно и ко мне, – Что я, как оказалось, такой тугой и не помню твоего имени? Мы с тобой в эту игру играем?
Я до сих пор не понимала, шутит он так или и впрямь говорит серьезно. Я была скорее готова поверить в то, что у Алька так поднялось настроение после разговора с его девицей, что он решил таким дурацким способом подколоть меня. Но если он и впрямь не помнит, как меня зовут… Как это, черт побери, вообще возможно? Он помнил мой адрес. Помнил, что, как и когда я сделала ему. Но имя... А ведь я старалась запомнить ради него, где находится эта гребанная Польша, читать книги его земляков и уговаривать Кэрол приготовить ему то печенье. Потому что вообразила, что между нами может быть если не дружба, то что-то хотя бы отдаленно похожее на нее.
А он, блять, ИМЯ мое не помнит.
Мне казалось, я так не смотрела никогда даже на отчима. Про него-то я всегда знала, что он придурок. А вот в Альке разочаровалась только сейчас.
– Ванда, – тихо процедила я, стараясь прийти в норму и вести себя дальше абсолютно спокойно.
Мне разве что не хватало, как типичной истеричке, дверью номер хлопнуть напоследок. Но я сдержалась, зная, что любая моя реакция лишь даст Альку повод и дальше отыгрываться на мне за всю его никчемную жизнь. Нет, ну каков идиот…
Когда мы спустились вниз и сдали ключи, я больше не говорила ему ни слова. И в машине села на заднее сиденье, явно не собираясь с ним больше контактировать и говорить. В конце концов, мне тоже нужно поспать, и я собиралась воспользоваться этой прекрасной возможностью.
Вы не друзья, Ванда. Запомни это, черт побери. Никогда ими не будете. Он же прямо тебе об этом сказал.
