Текст книги "История шрамов (СИ)"
Автор книги: Кая Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
История шрамов
Пролог
Констанцин-Езёрна, Польша
Богатый пригород Варшавы
Сейчас
Я все испортила.
Последние несколько месяцев я жила только благодаря внутренней уверенности – мы поступаем правильно. Так, как нужно. Подумать только, боже, я считала, что вдвоем мы способны заслужить шанс на лучшую жизнь. Верила в то, что у нас есть будущее. А теперь же я сижу, смотрю на эту гребанную входную дверь, понимая, что лучшее, что я могу сейчас сделать – открыть ее, уйти и больше никогда не возвращаться в этот дом.
На меня словно бы в один момент свалился груз того, что я натворила. Волей-неволей я вспоминаю нашу историю с самого начала, когда Альк только-только ввязался в это путешествие со мной. Ведь если подумать, только я тянула его дальше и дальше… Кто знает, сколько он протянул бы тогда один, импульсивно сбежав из дома. Скорее всего, родители быстро вернули бы его домой, и в конечном итоге для него все кончилось бы хорошо. Не было бы ссор, растраты семейных денег, бесконечных преступлений, из которых все – абсолютно все связаны со мной. Угон машины, подделка документов, незаконное пересечение границы… Убийство.
Боже, во что я его только втянула. Как я могла быть такой дурой, что решила, будто даю ему больше, чем беру. Уверилась в том, что какого-то черта нужна ему – но это ни шло ни в какое сравнение с тем, что я у него отняла. И осознание всего этого в один момент пригвоздило меня к месту. До сегодняшнего вечера я была абсолютно уверена, что права. Что вместе с Альком мы все преодолеем. Что я смогу оградить его от всего и всех... И помогу ему справиться со всем, что бы ни случилось.
Теперь же все это разлетелось в пух и прах.
В комнату я поднималась молча. Даже не зная, за что взяться в первую очередь. Моих личных вещей здесь даже не было, а все, что было, по сути, мне не принадлежало. Все, что мне оставалось – это вытащить старый рюкзак, с которым я сюда приехала. Меня не пугали жизненные сложности вроде отсутствия крыши над головой или денег в кармане. Это было ерундой, с которой бы я точно справилась. А вот чувство вины, от которого я теперь никогда не избавлюсь, размазывало больше всего.
До этой секунды я поступала так, как говорил мне Альк – и считала, что это самое верное. Не думала, как все это скажется на нем, потому что считала, что он царь и бог, и точно знает, как лучше. Теперь же я видела другую сторону медали, которая слишком больно била по нему, а я этого не замечала. В моей голове серьезно зрел план свалить отсюда в одиночку, но рациональная часть меня понимала, что я могу испортить все окончательно. Я не могу гарантировать того, что не сделаю только хуже. Но и отдаваться воле судьбы и позволять решать все за себя я больше не могу, потому что мое бездействие все глубже затягивает Алька в бездну, из которой ему будет очень тяжело выбраться.
Я совершенно точно знаю, что он мне нужен, безумно нужен, и не только как человек, который помогал мне выживать все эти месяцы. Но нужна ли я ему? И почему я решила спросить себя об этом только теперь? Впервые остановившись, выдохнув и замерев на месте после столь долгого беспрестанного бегства и непрекращающихся бед, почему я не додумалась спросить себя раньше?
Нужна ли я тебе, Альк? Не как брошенная собачонка, которую подобрали из жалости, и от которой теперь сложно избавиться… Как нечто совсем иное. И большее.
Дура ты, Ванда. С самого начала была дурой. Он тебе много раз об этом говорил. Странно, что ты поняла это только сейчас.
1. Как я, кажется, связалась с русской мафией
Раунд-Рок, Техас
5 месяцев назад
Меня словно бы преследовало стойкое ощущение ветра, что дует в спину. Ты чувствуешь мурашки по всему телу, облегчение, что приносит каждый сделанный шаг, и понимание – если обернешься, то захлебнешься воздухом. Чувство, что можешь лишь поддаться и подчиниться. Что легкость, с которой движешься вперед – так и должно быть.
Больше я не чувствовала ничего. Наверное, мне следовало ощущать радость от переезда, бесконечных улыбок Кэрол и ее заверений, что все будет хорошо, наслаждаться ее обещаниями испечь мой любимый шоколадный торт... Или, пожалуй, меня должен был преследовать страх, что Даррен, этот сукин сын, не оставит нас в покое, хоть тетя и утверждала обратное. Ужас перед неизвестностью в виде новой школы, друзей, города, совершенно незнакомого климата, учебы и прочего?
Не знаю. Я не ощущала ничего из этого. Все понимала, осознавала и постоянно прокручивала в голове. Но между рассудком и сердцем словно стоял какой-то барьер. Хотелось сесть на кровать и долго-долго-долго смотреть в одну точку. Не потому что мне было тоскливо и одиноко – а просто для того, чтобы отдохнуть. Выдохнуть. Все обдумать и осознать.
Да, пожалуй, это был некий вид усталости. Усталость от вечного стресса, переживаний, вздрагиваний от любого шороха и постоянной собранности. И теперь, когда настало время отдыхать, я отчего-то не могла расслабиться и заставить себя это сделать.
Выходя в первый вечер на улицу, после изнурительной дороги и распаковки коробок, я пыталась свыкнуться с мыслью, что вот он – мой новый дом. Новый город, соседи, возможно – друзья. Жара, к которой предстоит привыкнуть. Капюшон толстовки, который я обычно натягиваю пониже на лицо (словно я так сама себе могла казаться круче), похоже, будет теперь только мешать, как и прочие теплые шмотки, в которых я постоянно хожу. Что ж, человек такое существо – привыкает ко всему...
Даже к вот этим вот пыльным дорогам, низким тачкам, противно дребезжащим, орущим полуголым людям на улицах, половина из которых чуть ли не выпадают из этих самых тачек... И ведь где-то здесь, прямо на этой улице, тебе придется заводить друзей, Ванда. Ведь ты же не хочешь прослыть замкнутой в себе затворницей или какой-нибудь социопаткой, верно?
Я смогу. Стану обычной девчонкой, быть может, даже стану ходить на все эти вечеринки, общаться в школе с не самыми последними по популярности одноклассницами, буду одеваться так, как того хочет моя тетя... Буду знакомиться с парнями. Это ведь не сложно, верно? Наверняка – ведь многим это удается. А я все-таки считаю себя достаточно умной для того, чтобы анализировать поведение своих ровесников и хотя бы попытаться им подражать.
Последнее слово заставило меня внутренне поежиться. Да, я смогу, но не сегодня. До начала учебы есть еще пара дней, а для меня это станет некоей адаптацией, и все такое... Именно с такими мыслями, утешая саму себя, я садилась на велосипед с намерениями объехать хотя бы парочку ближайших кварталов. А потом, быть может, заехать в местный супермаркет за газировкой и – если удачно прощупаю почву – за пачкой сигарет. В конце концов, почему бы и нет? Вряд ли Кэрол будет относиться к этому строже Даррена.
К последнему мысли возвращались чаще, чем я на то рассчитывала. Стыдно признать, но из-за этого (как и из-за моей тотальной невнимательности и тупости) и произошел последующий инцидент.
Отвлекшись на фигуру высокого мужчины в кожаной куртке, маячившей в отдалении парковки местного магазина, я буквально чуть не провалилась под землю от страха. Полусекундное мгновение, на которое я поверила, что это может быть мой отчим, длилось целую вечность. А когда я очнулась, поняв, что ошиблась, руль перестал меня слушаться, колесо налетело на ограничитель и велосипед полетел на бок. Не смертельно было бы, но...
...Заваливаясь, я успела проехать и зацепить своим ржавым корытом под названием тетушкин велик задний бампер чьего-то автомобиля. Не самого дорогого, конечно... Скорее даже старенького – но я была не дурой, чтобы не заметить, какой отполированной была тачка – а это значило, что владелец или души в ней не чает, или дикий педант, или то, и другое вместе. И моя царапина смотрелась теперь просто отвратительно, буквально во весь голос вопя: "Ты в заднице, Ванда. В полнейшей заднице".
У меня даже времени опомниться не было. Слишком долго я пялилась на гребанную царапину, все еще стараясь угомонить скачущее от страха сердце, и вот – две секунды! – и дверь авто резко хлопнула, лишив меня всякой надежды спокойно подняться на ноги. Впрочем, на ногах я все же оказываюсь, но…
Калейдоскоп. Чье-то лицо совсем близко к моему. Мужское. Я успеваю обратить внимание только на глаза – злые, темные, мне даже кажется, что это не мужчина, а существо из преисподней, настолько мне кажется неестественным смешение черных, недобрых красок в одном лишь взгляде. Узкий прищур слишком густых ресниц, сдвинутые брови, растрепанные волосы – длиннее, чем у меня…
– Ну ты попал, пацан, – буквально плюет демон мне в лицо.
Сказать, что я была в ужасе – ничего не сказать. Да любой бы на моем месте испугался. Когда ты в незнакомом городе, с незнакомыми тебе порядками, не зная нравы местных жителей... ну то есть, зная конечно – то, что о них говорили. И когда один из них, высокий здоровенный лоб, на полметра тебя выше, вот так злобно и яростно кричит – волей-неволей подогнешь колени и будешь готова на все на свете, лишь бы поскорее удрать.
– Прости... Извините, я не... – видит бог, я старалась говорить громче, но вышел чуть ли не совсем сдавленный от страха писк.
На мгновение лицо парня слегка изменилось – по крайней мере, благодаря некоему подобию удивления можно было различить цвет его глаз. Я бы ни за что не запомнила, тем более в такую секунду, если бы хотя бы раз раньше видела хоть что-то подобное. Цвета жареных тостов с чеддером…
Почему, блять, я об этом думаю?!
– Как платить будешь, уебок?
Платить? Хлопая глазами и стиснув зубы, я попыталась залезть в карман за кошельком. Черт с ними с этими мятыми двадцатками – все, что у меня было – но тут пальцы этого безумца на моем плече сжались настолько сильно, что было уже настолько невмоготу это игнорировать, что я наконец это заметила.
И это в конце концов перекрыло все мои попытки вести себя адекватно и спокойно.
Не помня себя, я вдруг резко сжала кулак и, пусть и неловко, но со всей силы помутившегося рассудка и собственной ответной злобы (откуда только взялась?) двинула парню по предплечью руки, которой он лапал меня. А после невольно сделала шаг назад, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между нами. Не могу, не могу, не могу...
Ну уж нет, Ванда. Усилием воли ты должна заставить себя успокоиться. Придется взглянуть ему в глаза и ответить за то, что сделала. Не до твоих истерик сейчас.
Кажется, парень был и сам несколько удивлен тем, что я ему двинула – не ожидал такого. Или только сильнее разозлился?..
– Не подходи, – уже чуть увереннее сказала я. – Я все сделаю. Что тебе нужно? Ремонт? Деньги?
Ну и тупицей ты, должно быть, выглядишь со стороны. Он же не задумываясь тебе шею переломит, а после – в эту же тачку затолкает. Смотреть по сторонам нужно было, дура.
– Дура, – злобно прошипел парень, буквально вторя моим мыслям, а после сплюнул на землю.
Не сработало. Совершенно. Мне хватило доли секунды, чтобы это понять – потому как боковым зрением вижу, как он занес руку, готовый меня ударить. Единственное, в чем мои инстинкты хорошо разбираются.
И в такие моменты мне достаточно просто зажмурить глаза.
– Jesteś szalony? – раздалась почти в ту же секунду речь на совершенно непонятном мне языке.
Я удивленно распахнула веки и увидела девицу. Такую же высокую и заслоняющую собой все вокруг, как и этот бешеный придурок.
– Ты в порядке? Он тебя не покалечил? Он просто у меня дурной, не обращай внимания, – я даже сперва не сразу понимаю, что теперь блондинка обращается ко мне, а смысл слов и вовсе доходит до меня не сразу из-за ее акцента.
Соображать приходилось быстро. Эта незнакомка – судя по тому, как она сказала "он у меня дурной", его девушка – явно спасла мое крайне дерьмовое положение. И они не американцы... Русские? Этого мне еще не хватало – связаться с русскими бандитами!
– Оставь её, какого чёрта, – парень еще раз сплевывает, пряча все еще сжатые кулаки в карманы.
А эта девица явно имеет влияние на своего “дружка”, раз тот моментально сбавил обороты в ее присутствии.
– Ты дурной? Ты её сбил!
Мне повезло, что эта заминка дала мне возможность сделать вдох и успокоиться. Иначе я могла бы впасть в истерику или того хуже. Инстинкты самосохранения у меня так себе... Убегать с визгом, избивая обидчика всеми конечностями, какие у меня только есть – не лучшая стратегия. А вот улыбнуться и сделать вид, что все в порядке – очень даже. Может ли мне повезти настолько, что мы замнем эту историю здесь и сейчас?
– Я её сбил?! – злые желтые глаза снова смотрят на меня, – Я тебя сбил разве?!
– Я сама наехала, – я решила, что чем меньше буду сейчас говорить, тем лучше. Поднявшись на ноги, я тут же натянула обратно на голову капюшон. – Невнимательная.
Кажется, их обоих несколько удивил мой ответ. А я все это время, поддавшись неясному чувству, не отрывала взгляд от лица обидчика. Словно стараясь в деталях запомнить... Или разглядеть хоть один намек на то, что он нормальный. Но нет – судя по презрению и ярости, что буквально сквозили из него, можно было сделать вывод, что он такой же, как все. Неотесанный мужлан, который готов из-за царапины на ржавом корыте поднять руку на незнакомую женщину. Злило ли это меня в ответ?
К сожалению, в эту секунду я испытывала лишь облегчение, что блондинка вовремя подоспела и перетянула огонь на себя.
– Эта шваль поцарапала мне машину, – совсем глухо процедил парень, явно не до конца справившись с уже остывающей яростью.
Я прищурилась, цепляясь взглядом за его лицо. Серьезно? Я только что отказалась от прелестного предложения твоей бабы развернуть ситуацию в мою пользу, а ты продолжаешь настаивать на своем?
– Альк, – тут же рыкнула на него девица, снова повысив градус напряжения во всей этой ситуации.
На мгновение мне показалось, что он и ее попробует ударить.
– Я все оплачу, – почти одновременно с ней пробурчала я, тут же жалея о том, что, как обычно, вовремя не умею заткнуться.
– Не стоит. Главное, что все целы, – невозмутимо улыбается незнакомка, словно бы стремясь перечеркнуть всю ссору, что между нами сейчас произошла.
Русский демон, кажется, окончательно готов успокоиться.
– Поехали уже домой, – угрожающе рыкнул он напоследок, направляясь к водительской двери.
Можно сказать, что сегодня мне жутко везло. Прям охренительно сильно везло. Будь этот парень здесь один, без своей девицы – мне бы точно не поздоровилось. А сейчас мне предоставилась такая прекрасная возможность по-тихому поднять свой велик и уехать... Ведь этот парень наверняка даже лица моего не запомнил. А значит – мне и врямь может все сойти с рук.
Если бы не одно маленькое "но".
Удача решила выбрать в качестве своей фаворитки на сегодня и впрямь отбитую дуру, которая не умеет так просто взять и выпутаться из стремной ситуации, когда судьба дает ей такой шанс. Любая на моем месте развернулась бы и уехала. Но я знала, что эта гребанная царапина теперь будет видеться мне и во сне, и наяву. Как и лицо этого придурка. Я не могла этого просто так оставить. Точно так же, как не могла позволить этому кретину вцепиться мне в плечо – это было сильнее меня. Весь мой идиотский характер сильнее меня.
Я не могла оставить на произвол судьбы то, в чем сама была виновата. Да, этот парень – полнейший мудак и кретин; но спокойно уехать, никак не исправив своей ошибки – значило быть ничем не лучше. Даже Кэрол зовет меня за мою невовремя просыпающуюся совесть полной дурой. А Кэрол меня, черт побери, кажется, любит.
– Стой, – обогнув капот с другой стороны, я нагнала парня, все еще не до конца веря в то, что делаю. – Ремонт пустяковый... Денег у меня нет, но я могу мыть твою тачку. Хочешь? Сколько нужно? Неделю, месяц? Два?
Я надеялась, что это сработает, и он согласится. Тогда и моя совесть будет чиста, да и тетя ничего не узнает. Потому что просить у нее пару сотен баксов на непредвиденные расходы мне совсем не улыбалось.
Разумеется, эти русские удивились. Я бы и сама на их месте охренела. Пожалуйста, Альк, или как там тебя, просто согласись, или пошли меня куда подальше, или…
Наклонившись ко мне с высоты своего роста так близко, что я непроизвольно отпрянула, парень вдруг резко сдернул с моей головы капюшон и, почти что даже улыбнувшись, лениво протянул:
– А потянешь такую работенку?
Я оторопела. Даже возмутиться не смогла из-за столь грубого очередного вмешательства в мое личное пространство. Взгляд невольно метнулся в сторону блондинки – но та лишь простояла несколько секунд, гневно сверля своего парня взглядом, после чего села в машину, громко хлопнув дверью, оставив меня с этим неприятным типом один на один.
Серьезно? Что у вас, блять, за отношения такие, ребят?
Стараясь отшатнуться как можно незаметнее – провоцировать парня не хотелось, а мужики не любят, когда от них в открытую шарахаются – я проговорила, стараясь быть как можно более невозмутимой:
– Потяну, ничего сложного.
Только вот парень все равно находился слишком близко. И мои попытки отстраниться нисколько его не смущали. В ответ на мои “отшатывания” он лишь приблизился снова, а после и вовсе ухватил пальцами прядь моих волос, наматывая их на палец, и слонился так низко, что я могла ощутить его дыхание:
– Одной мойкой ты не отделаешься.
Он даже попытался изобразить “ласковый” тон. Наигранно-ласковый. Липкий, отвратительный, явно угрожающий… Мое сердце уже билось безумно сильно, а глаза искали, за что бы зацепиться взглядом, только бы не смотреть в лицо парня, и не зажмуривать их, выдавая откровенный ужас. Нет-нет-нет, Ванда, ты же знаешь, что лучшая стратегия – это игнорирование подобных поползновений. Нельзя обращать внимания, ведь это именно то, чего он добивается.
Чтобы потом сказать, что ты сама "спровоцировала".
Кашлянув, я резко, раздраженным движением убрала волосы из его рук и заправила выбившиеся пряди за уши. Даже огромнейшим усилием воли заставила себя поднять глаза, чтобы встретиться с диким, озлобленным взглядом желтых глаз.
– Что еще? – я могла бы даже гордиться своей невозмутимостью в иной ситуации. – Подстричь газон? Слушай, просто напиши мне адрес уже, и скажи, когда приехать.
Разумеется, я понимала, что никакого адреса он мне не даст. Я уже про себя мысленно считала, что достаточно “умаслила” свою совесть за эту злосчастную царапину, подвергнув себя его издевательствам.
Схватив меня за подбородок, этот мудак криво усмехнулся, процедив мне почти в висок, наклонившись так низко, что я ощутила омерзительное тепло его лица возле своего:
– Пытаешься откусить больше, чем прожевать сможешь.
К горлу уже подступил скользкий, удушающий комок слез. Парень отпустил меня сразу же, как только договорил свою мерзкую тираду, смеясь и отходя к машине, оставляя меня один на один с липким ужасом от его прикосновений, чувством собственной дурости и невыносимым желанием провалиться под землю.
– Беги, кролик. И больше не попадайся мне на глаза, – услышала я его смешок вместе со звуком открывающейся машины, – А то кто знает, что случится, если у тебя не окажется защитника.
Дверь хлопнула.
И что-то внутри меня хлопнуло тоже. Весь страх тут же съежился, растворяясь, оставляя небывалую легкость и желание смеяться. Я прекрасно знала это чувство. И оно не сулило ничего хорошего. Защитная реакция, выработавшаяся за годы жизни с отчимом. Последствия которой были всегда страшнее всего того, что он творил со мной.
На самом деле, к этому моменту мне все уже было ясно. Этот Альк, или как там его – просто псих. Безо всяких других объяснений. А я-то уж успела подумать, что с кем-то из русской преступной группировки могла связаться... А он просто поехавший на всю голову придурок. Видимо, не так уж ему поперек горла встанет ремонт этой гребанной царапины, раз уж желание повыебываться для него важнее, чем бесплатная помощь в качестве компенсации. Что же... А я ведь искренне хотела расплатиться хоть как. Могла ведь и впрямь поработать на совесть. Просто потому что стараюсь быть хорошим человеком, мать его. Но что поделать, раз уж подобные попытки оканчиваются ничем.
Видимо, этот придурок решил, что его машина и так слишком чистая. Что же, придется это исправить. Пока русский чепушила заводил тачку, я подняла велик, делая вид, что собираюсь уже уезжать и что меня нисколько не заботит то, что он мне сказал. И прямо перед самым отъездом я вытащила изо рта жвачку и прилепила ее прямо на заднее стекло. Каждый раз, когда будешь смотреть в зеркало заднего вида, ушлепок, будешь видеть это мерзкое зрелище. Ах, да – отскребать это теперь тоже придется самому.
Главное теперь ретироваться и уехать поскорее, пока он не опомнился и не решил меня переехать на своей тачке к чертям собачьим. Так быстро я не гнала на своем ржавом велосипеде еще никогда в жизни. Да уж, защитная реакция, мать ее. Сперва терпеть и изображать жертву, а когда обидчик окончательно перейдет все границы, насладится своим издевательством и наконец отстанет… Добить его мелкой пакостью в ответ. Это как плюнуть демонстративно Даррену в пиво, уже после того, как он успокоился и отпустил тебя. Думала, сменила город и жизнь наладится? Ха-ха. Как бы не так.
Проблема не в них, Ванда, а в тебе. Всегда была в тебе.
