Текст книги "(Не) лучший принц для попаданки (СИ)"
Автор книги: Катерина Заблоцкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Анри скривилась. Она сжала руки в кулаки, а потом прошептала:
– Мне нужен был этот мальчишка, а он улизнул. Теперь он пришел ко мне сам, но что-то всё равно не так. Почему он пришел. Почему он не испугался?
– Может быть, потому что он не трус?
– Он мужчина! Все мужчины – трусы!
Я вздохнула. Среди эльфов мне нормальные мужчины до Даррена, к сожалению, не встречались, но не значит же это, что все они слабы и ничтожны. Там и женщины не лучше, хотя королева Инсидарриэль, конечно, заметно отличается от других эльфов.
Или всё-таки матриархальная система у эльфов не случайна? Не просто так же королева родила ребенка не от кого-то из своих непосредственных подданных, а от свободного эльфа? И именно он обучил Даррена всему, что тот умеет.
В коридоре, в котором мы стояли, стремительно потемнело. Анри, кажется, думала сейчас о том же, о чем и я. Что не так с Дарреном, что он сам пришел в эти подвалы и позволил себя схватить? Неужели он в самом деле не учел опасность?
Королева успела отреагировать первой. Она толкнула меня к противоположной стене и прижала. Тонкие запястья взметнулись вверх, и меня с ног до головы опутали черные магические путы. Королева же подошла ближе, протянула руку, и острые её ногти, накрашенные черным лаком, скользнули по моей щеке, оставляя несколько царапин.
– Ну, моя дорогая, – прошептала Анри, – что ты скажешь? Зачем Даррен сюда пришел? Что ему нужно? Что вы задумали?!
Ладонь королевы Анри легла мне на горло. В груди волной поднялся животный страх: что происходит? Что она задумала? Мысли болезненными искрами вспыхивали в голове, и как бы я ни пыталась бороться с ними – тщетно. Паника захлестывала меня с головой, и, что самое страшное, это оказалось не моё чувство, а навязанное. Я четко ощущала, что не имею никакого отношения к вспыхивающим перед глазами жутким картинам, к тому, что горло сдавило, а легкие горели, словно воздух не вдохнуть. Это не мой мозг такое делает, не моя нервная система!..
Как обладатель медицинского образования, я знала, что такое паническая атака. По всем симптомам, сейчас меня накрыла именно она – но мне не была свойственна такая реакция, я вообще ни от чего подобного не страдала никогда. Что же делать? Как бороться?.. Стандартные способы не помогали: Анри разгоняла мою кровь магией, и паника наседала с удвоенной силой.
Мне с трудом удалось немного расслабить тело, чтобы не забиться в судорогах. Но дышать легче не стало. Ещё и рука королевы, сжимающая моё горло, отнюдь не добавляла оптимизма. Как бы я ни пыталась ухватиться за собственное сознание, устоять под давлением, всё было тщетно.
– Что же ты так, дорогая моя, – прошептала королева. – Боишься? Говори. Скажи правду, и тебе нечего страшиться…
– Мы ничего не задумали, – выдохнула я. – Мы пришли просто поговорить.
– Лжешь!
– Просто поговорить, – голос превратился в хрип. – Спросить, не знаете ли вы, куда пропали люди с поляны, на которой был концерт. Там была моя… подруга. Я хотела ей помочь. А Даррен – найти свою группу. И всё.
– Ты думаешь, я в это поверю? Кто вас подослал? Инсидарриэль? Или гномы?..
– Никто.
Постепенно мне удалось взять верх над своими чувствами. И хотя в груди всё ещё растекался предательский липкий страх, я хотя бы дышать могла нормально и смотрела на Анри более ясно.
– Никто… Так может, мальчишка тебя просто обманул? – изогнула вопросительно брови королева. – Быть может, он решил воспользоваться твоей силой, чтобы проникнуть в мои видения? Ты в самом деле полагаешь, что его интересуют эти, с позволения сказать, друзья? Они ведь даже не эльфы! Два человека и – подумать только! – полуорк на барабанах!
Я крайне сомневалась в том, что королева Анри внимательно следит за творчеством рок-группы, потому могла из этих слов сделать только один вывод: она однозначно по самые уши замешана во всём этом дерьме. И неспроста сейчас держит меня за горло и едва не трясет, как ту тряпичную куклу.
– Значит, – хрипло прошептала я, – они действительно здесь? Раз уж вы знаете про них даже больше, чем я?..
В самом деле, я понятия не имела, что барабанщик в группе Даррена полуорк. Они с эльфами категорически не ладят, а тут надо же, работают вместе.
Анри усмехнулась.
– Он задурил тебе голову.
– Что вы сделали со зрителями? – я не позволила себе повестись на её речи. – Где они сейчас?.. Они хотя бы живы?
– Какие же глупости тебя волнуют, девочка…
– Скажите!
Анри не ослабила хватку. Она продолжала смотреть мне в глаза и криво ухмылялась, словно… Знала что-то большее, чем я могла хотя бы предположить. На губах у неё играла кривоватая, злая улыбка. Я вжалась спиной в стену и молчала, дожидаясь хоть какой-нибудь реакции. Перед глазами встала Сиара. Что с ней сейчас? Жива ли она?
Моя наивная подруга, так мечтавшая об автографе от эльфа своей мечты. Да пусть бы только была жива-здорова, и я ей целый рулон этих автографов притащу! И живого Даррена в придачу.
– Они в надежном месте. Живые, – ухмыльнулась Анри. – Пока что. Я думала, что заполучу сына Инсидарриэль, и обо всех проблемах из-за Избранницы Озера можно будет забыть. Что ж, теперь Даррен у меня, но я смотрю на тебя и понимаю, что у пророчества могут быть альтернативные трактовки. Не только рождение детей…
Что ж, в любой другой ситуации я бы обрадовалась этим словам. Необязательно становиться мамочкой семнадцати эльфят, чтобы помочь возродиться очередной «великой расе». Однако в глазах Анри мелькнуло что-то настолько опасное, что любая радость гасла за несколько секунд, не успев толком разгореться.
Нет, она явно задумала что-то нехорошее.
– Пока ты жива, не знать мне покоя, – протянула Анри. – А темным эльфам – победы. Но это легко исправить, моя дорогая. Прости, ничего личного. Ты чудо как прелестна, но Даррен нашел тебя слишком рано.
Я ждала, что она обрушит на меня какое-то заклинание, вновь атакует туманом, и собиралась защищаться своей магией. Но Анри…
Всего лишь впилась ногтями в мою шею, оставляя несколько тонких царапин. Неприятно, но не смертельно. Я даже боли не почувствовала, только холод.
А потом этот холод начал расползаться по телу, и я, уже теряя сознание, поняла: под ногтями был яд.
9. Даррен
Тоннели тёмных эльфов были отнюдь не похожи на гномьи. Строились они, разумеется, по схожему принципу, так, чтобы земля не осыпалась прямо на головы и не похоронила целую расу заживо. Я видел знакомые своды, магию, с которой сталкивался уже неоднократно – всё это не менялось. Вот только планировка, ширина коридоров, их украшение и предназначение поворотов было совсем иное. Гномы больше думали о комфорте, и их тоннели никогда не напоминали запутанный лабиринт. Здесь же не оказалось ни указателей, ни нормального освещения. В углах таились магические тени.
Пока я, окруженный эльфийками, шел по коридорам, считая повороты и стараясь не утонуть в темноте, тени из углов шипели на меня, как будто лапы свои тянули, ползли по земле. Одна даже добралась до моей ноги, но, коснувшись сапог, ускользнула прочь, испуганно зашипев. Я, не сдержавшись, довольно хмыкнул, но, почувствовав на себе тяжелый взгляд одной из конвоирш, демонстративно закашлялся.
Для меня подготовили отдельную камеру – словно ждали. Прутья, сдерживающие магию, стены, оббитые листами металла, так плохо сочетавшегося с силой эльфов. Меня затолкали внутрь и поспешили захлопнуть небольшую дверцу, но за решеткой всё равно стоял конвой. Три эльфийки, замершие в разных точках коридора.
Первые несколько минут я просто лежал на полу. Увидел, как девушки подошли ближе, кажется, желая посмотреть, кого же такого они притащили в свой плен.
– Красив, – хмыкнула одна из них. – Жаль даже, что королева захочет его убить. Может, его дети не были бы слабосилками?
Дети не были бы слабосилками, если б их матери во имя беременности нормально питались, а не морили себя голодом, пытаясь уберечь фигуру.
– Красив, но он всего лишь мужчина, – презрительно скривилась вторая. – Наш принц тоже мужчина, и что он может? Не слуга королеве, а раб.
– Сын.
– Раб! – она раздраженно повернулась спиной к прутьям. – И мне, пожалуй, пора. Нет смысла сторожить его втроем. Что он сделает без магии? Необходимо проверить другие коридоры.
– Ты права, – согласилась до того молчавшая эльфийка. – Пойдем отсюда. Эланель, ты ведь помнишь, что не должна водить с ним разговоры?
– Он без сознания, – усмехнулась названная Эланель. – А если попытается использовать дар, чтобы выйти отсюда, камера выпьет из него силы, разве ты не помнишь? Не сомневайся, даже если б он очень захотел, меня не обманет.
Тени задвигались. Две эльфийки действительно ушли, осталась только Эланель. Она прижалась плечом к прутьям и внимательно смотрела на меня. Внимательно так, сканируя каждое движение. Она была заинтригована, это очевидно…
Мои ресницы затрепетали – отличная имитация внезапного пробуждения. Я попытался сконцентрировать взгляд на Эланель и попытался несмело улыбнуться. Приподнялся на локтях, беспомощно взирая на эльфийку, и хриплым голосом спросил:
– Что вы задумали? Зачем я вам нужен?
Эльфийка уперлась плечом в прутья и усмехнулась, подло так и одновременно обольстительно. Я скользнул по её формам – правильнее было бы сказать «костям», – равнодушным взглядом и вновь воззрился на потолок.
Действительно, листы металла. Отвратительная штука, блокирующая силу любого эльфа. И пол такой же, и стены наверняка тоже. Впрочем, даже если сковырнуть пальцами металл, под ним будет лишь земля, а она тоже не даёт сил эльфам. Воздух и растения, вот что нужно нормальному эльфийскому магу, чтобы подпитаться силой.
Нормальному.
Ключевое слово.
Я наконец-то сел и теперь внимательно смотрел на Эланель. А потом проникновенно сообщил ей:
– Это всё из-за моей матери. Я всего лишь хотел жить спокойной жизнью и петь на большой сцене, а теперь сижу в темнице, и что меня ждет? Смерть?..
– Только если твоя мать будет вести себя неправильно, принц.
– О, – я горько усмехнулся. – Моя мать меня ни во что не ставит. Она не даст ни гроша, чтобы вытащить меня отсюда, и плевать она хотела на то, что я её родная кровь.
– Жестоко, – отметила Эланель. – Но ты мне зубы не заговоришь, эльфийский принц. Не думай, что сможешь заболтать меня до той степени, что я открою тебе двери.
– Вы считаете меня настолько глупым? – вздохнул я. – Настолько наивным?.. Разумеется, никто меня отсюда не выпустит. Но разговаривать-то можно? Здесь… Скучно.
Я отполз к стене, не рискуя вставать на ноги, и прижался щекой к холодной металлической стене. Пальцы тоже легли на ледяную поверхность. Крохотные искры запрыгали вокруг ладони, и Эланель усмехнулась, наблюдая за тем, как магия атакует металл.
– И как, принц, получается?
– Нет, – покачал головой я, но руку отнимать не стал. – Пожалуй, я обречен.
– Несомненно, – подтвердила эльфийка. – И никто жалеть тебя не станет. Если королева захочет, она тебя убьёт. И избавится от девицы, которая пришла с тобой. Жалеешь её?
– Да, – кивнул я. – Это же я втянул её в это. Вообще всё из-за меня… Отвратительно… Наш бог не одобрит подобное рвенье, и душу эльфийскую уж не спасти…
Эльфийка нахмурилась. Музыку любили все представители моей расы, даже если делали вид, что моё творчество им не нравится.
– Что это такое ты поёшь? – спросила она.
– Свою балладу. Спеть тебе? Это немного в другом жанре, потому на публику я её не пою, но тебе могу исполнить. Хочешь?
В какую-то секунду мне показалось, что эльфийка не клюнет, но нет. Секунда – и она решительно кивнула.
Хочу, – прошелестела она. – Спой.
Двигаясь вдоль стенки и не отрывая от неё ладоней, я подобрался поближе к Эланель. Она внимательно смотрела на меня, словно чего-то ждала, но не проронила ни слова, только прищурилась, изображая равнодушие. Ей было интересно, я видел это по глазам.
Стена рядом со мной постепенно нагревалась, но я не отнимал от неё ладоней. Но эльфийка не замечала перемен; её уже успела заворожить песня. Баллада опутывала её, будто веревками, и девушка подалась вперед, жадно ловя каждый звук.
Я поднялся на ноги, продолжая держаться за стену. Голос окреп и зазвучал громче, пронизывая магией всё вокруг. Звук разносился по коридорам, и я не сомневался, что сейчас и другие эльфы уже могли слышать мою песню.
Мне, впрочем, это не мешало. Пусть слушают.
Взгляд Эланель медленно стекленел. Песня звучала всё громче, и она покачивалась в такт – но вздрогнула, когда я из-за пересохшего горла сорвался на высокой ноте. Она заморгала, всматриваясь в моё лицо, и только сейчас заметила, что я стою практически у решетки.
– Странная песня, – наконец-то проговорила она. – Мне кажется, что я её где-то слышала. Или нет? Я не ходила на твои концерты, принц.
– Может быть, тебе уже кто-то пел её, – пожал я плечами. – Но песни – это всё, что у меня осталось. Они моя сила.
– Эльфы любят петь.
– Да, очень, – подтвердил я. – Никогда не понимал, откуда в них взялось столько этой любви… Мама говорила мне, что это смешное баловство.
– Ты ослушался мать?
– У меня нет привычки слушать женщин, которые не кажутся мне авторитетными, – вздохнул я. – Свою силу ещё надо доказать.
– Как, например?
– Ну… например, создав тюрьму, из которой выбраться будет если не невозможно, то хотя бы сложно.
– Тебе мало этой тюрьмы?
– Предостаточно, – улыбнулся я. – Или нет?.. Скажи, Эланель, ты любишь свою королеву?
Она пораженно заморгала, глядя на меня. Потом спросила:
– В каком смысле?
– Почитаешь её?
– Конечно! – кивнула эльфийка.
– А почему?
Девушка задумалась. Даже глаза закрыла, обманутая безопасностью и надежностью решеток.
– У неё сила теней, – наконец-то проговорила девица. – Могучая сила! И она наша королева. Разве этого мало для уважения?
– И ты в самом деле хочешь совершать всё то, что она задумала? – я подошел так близко, что мог протянуть руку и коснуться девичьей щеки. – Полагаешь, что праведно её дело?
Эльфийка не сразу, но всё-таки кивнула. А я с трудом сдержал тяжелый вздох. Смешно и наивно было рассчитывать на то, что от одной песни она вдруг прозреет.
– Спеть тебе ещё что-нибудь? – предложил я.
Эланель кивнула, и я в самом деле запел. Баллада больше походила на древнее заклинание, но эльфийка смотрела на меня пустыми глазами, явно не понимая, что происходит.
Решетки медленно поплыли в стороны. Металл не слишком хорошо подчинялся эльфам, это правда, но главный секрет любой магии в том, чтобы найти подход к материалу. Не так надо звать сталь, как призываешь дерево, но ведь и с дубом говорят иначе, чем с березой.
Вот и сейчас у меня на глазах расползались прутья, удлинялись, истончались, изгибались под причудливыми углами, раскрывая небольшой портал.
Эльфийка смотрела на меня слепыми глазами и позволила завести себя внутрь камеры безо всякого сопротивления. Я провел ладонями по горячим прутьям, возвращая их на место, и, продолжая петь, двинулся осторожно вдоль коридора. На всякий случай вел пальцами по стене, покрытой легким напылением металла. Было бы неплохо, если б мне удалось заманить в подобную ловушку ещё несколько стражниц.
Следующие соперницы нашлись уже прямо за углом. Я остановился и взял ноту повыше. Девушки замерли, а потом, как загипнотизированные, сделали шаг вперед.
О да, петь меня научил отец. Эльф не может без песни!.. Особенно если в этом его сила. Петь мне нравилось, не вкладывая в голос чары, но сейчас это было правильно – использовать магию.
Мне ещё надо найти Ладу. И чем скорее, тем лучше.
Путанные тоннели были настоящим лабиринтом без конца и края – и ориентироваться в них для неподготовленного человека или эльфа казалось кошмаром. Я шел, ориентируясь на отзвуки собственной песни, потерявшиеся где-то в металле. Тот тонким слоем покрывал пол, напылением оставался на стенах, и частицы соединялись друг с другом, превращаясь в одну целостную систему. Настроившись на структуру тоннелей, я пытался отыскать хоть кого-нибудь. Других пленников…
Или Ладу.
О том, что она – избранная, я знал с самого начала. Мать не преминула отправить мне рисованный портрет девушки, убеждая вернуться домой и заняться восстановлением эльфийского величия. Конечно, она не преминула сделать Избранной уши поострее, черты тоже более резкими, наследуя эльфийские типажи, а вместо соблазнительной фигуры нарисовала некий ходячий скелет, но получилось всё равно узнаваемо. Эдакая адаптация.
На адаптацию я, впрочем, не повелся. Возвращаться под крыло матери – худшее, что может быть. Потерять свободу, успех, возможность выбирать то, что я захочу, ради того, чтобы мать потеряла последние шансы для эльфов, поверив в то, что десяток рожденных человечкой эльфят могут что-то изменить! Скорее уж я сделаю своему народу хуже, а не лучше.
Впрочем, в мире существовали правители и похуже моей матери. Например, королева тёмных эльфов, с которой, собственно, мы сейчас и столкнулись.
Вдалеке послышались шаги. Ни человеческое, ни эльфийское ухо просто так их не уловило бы, но звон металла под чужими ногами был достаточно отчетливым, чтобы я определил: идет королева. Она вряд ли направлялась в тюрьмы, впрочем. Шаги были неторопливыми, спокойными, плавными. Она торжествовала.
Но этот коридор наверняка пройдет, ведь сразу за ним – развилка.
Можно было попробовать отступить назад и спрятаться где-то в ответвлениях коридора, но я не считал это надежным. К тому же, понадеялся, что с помощью королевы смогу узнать, где находится Лада. Связи между нами практически не было, всё-таки я эльф, а она человек, и найти девушку магией не получалось.
Я оглянулся и отступил к стене. Вжался в неё спиной, закрыл глаза и позвал магию, которую терпеть не мог использовать. Магию, дарованную мне не свободными эльфами, не матерью, королевой Светлых, а происхождением отца, о котором он так старательно пытался забыть. Не смог, потому что подобное, увы, не забывается, как ни желай…
Тени вынырнули из стены, окутывая меня и скрывая от постороннего взора. Очень схожие с теми, что использовала сама королева Темных. Не точно такие же, можно отличить, но для этого надо присматриваться.
Тьма становилась всё плотнее и плотнее. По мере приближения шагов она заволокла практически весь коридор, и, когда королева повернула всё-таки сюда, меня уже совершенно не было видно. Взглянуть на неё, впрочем, я тоже не мог, потому что терял концентрацию сразу же, как только открывал глаза. Проверено многократными экспериментами.
Королева шла не одна, именно об этом говорил мне металл. Следом за нею спешили ещё несколько эльфиек. Женщины, всё женщины…
Почему в тоннелях воцарился матриархат, я не знал. В целом, эльфам в принципе было свойственно ставить на первое место женщину, а не мужчину. В конце концов, именно они способны родить и выносить ребенка. Эльфийки даровали продолжение роду…
И из-за хрупкого их здоровья раса постепенно угасала.
Но такой перекос, как у Тёмных, тоже не способен привести к добру. За всё время пребывания в тоннелях я не почувствовал ни одного мужского шага. Даже задался вопросом, есть ли здесь вообще мужчины.
Наверное, да, но ещё ж поди найди.
Впрочем, сейчас меня волновало другое. Королева была расслаблена, но вот её спутницы оказались чем-то взволнованы, и одна из них спросила:
– Ваше Величество, возможно, нам всё-таки следует забрать её оттуда?
– Нет, – ответила королева. – Сейчас ею занимаются тени. Вам запрещено её трогать, если не хотите, чтобы влияние яда перешло и на вас тоже.
– Но ведь вы собирались показать Инсидарриэль, что её Избранная умерла.
– Так пусть умрет сначала. Я же сказала, нельзя трогать тело! – с ленивым раздражением отозвалась королева. – Если не хотите присоединиться к ней, разумеется. Или у вас есть такое желание, мои дорогие?
Ответом ей была тишина. Анри – я мог бы вспомнить её полное имя, впрочем, – мягко рассмеялась и зашагала прочь.
Я открыл глаза, когда шаги стали затихать. Тени моментально втянулись в руки, магия затихла, и я продолжал стоять незамеченным посреди коридора.
Но теперь времени медлить уже не было.
Если Ладу отравили ядом теней, времени, чтобы что-то изменить, у меня слишком мало.
Сейчас я уже не крался, на это не было времени. Но и не бежал, потому что ориентироваться приходилось на истончившуюся до предела нить магической связи с Ладой. Определить по ней направление было практически нереально, но, когда я оказывался к девушке ближе, складывалось такое ощущение, словно и нить укреплялась.
Будь у меня возможность колдовать свободно и открыто, а главное, не бояться, что меня вот-вот кто-то поймает за руку, я нашел бы её быстрее. Но желание спешить и забыть о мерах предосторожности пришлось подавить в себе усилием воли.
Да, я обнаружу её быстрее. Да, эти минуты могут быть на вес золота. Но где гарантии, что я успею хотя бы добежать до девушки, не говоря уж о том, чтобы попытаться её исцелить?
От того, что меня поймают, её жизнь длиннее не станет.
Потому пришлось действовать осторожно. Несколько раз я тонул в тенях, скрываясь от посторонних взглядов, но наконец-то из центральных проходов свернул в более узкий тоннель. В этом направлении следовало продвигаться, чтобы попасть к той самой полосе препятствий, что помогала уйти к гномам. Но двинулся я, разумеется, не туда. Дошел до развилки и свернул во второй отдел лабиринта.
Связь упрочилась. Значит, Лада была ближе. Однако, чем быстрее я шагал, уже не слишком беспокоясь о собственной незаметности, тем слабее по тонкой магической нитке шел отклик девушки. Она угасала, медленно, но верно, постепенно теряла силы.
Наконец-то за ещё одним поворотом я увидел её. Лада лежала без движения, и её светлое платье нитями прошивала вездесущая тьма. Лицо девушки было потрясающе бледным, голова оказалась запрокинута назад, шея изогнута под не совсем естественным углом… В какую-то секунду я даже подумал, что она умерла, но когда подскочил ближе, тонкий эльфийский слух подсказал: сердце бьется в груди, пусть и едва-едва.
Как именно королева её отравило, не вызывало вопросов. На тонкой девичьей шее виднелись глубокие царапины, следы чужих ногтей. Я скривился от отвращения, проклиная эльфийку, и провел ладонями по облакам густого тумана, расползавшегося вокруг.
Яд в первую очередь имел паралитический эффект, и как избавиться от него – я пока даже предположить не мог. Проклятье, надо, надо срочно что-то сделать…
Я набрал полную грудь воздуха, взывая себя к спокойствию и разумности, и прокрутил в голове все знакомые мне варианты, как бороться с подобной отравой. Ничего разумного в сознании, к моему огромному сожалению, пока так и не появилось, но зато остро забилось воспоминание, как отец однажды укусил своего противника, впуская ему в руку яд.
Сработало практически моментально.
Отец был Тёмным, но терпеть не мог об этом воспоминать. Тем не менее, дар никуда не денешь, а он у него был сильнее, чем у многих других, даром, что папа терпеть не мог его использовать. Я прекрасно помнил, как он выпускал силу на свободу, и та черными клубами стелилась над землей.
И не причиняла мне вреда, потому что мы – близкие родственники.
Что ж, может, и с королевой сработает?
Я наклонился ниже и попытался ртом схватить несколько облачков темного тумана. Сработало как надо. Во рту немного горчило, но хуже мне не стало, а значит, паралитический эффект магии на меня всё ещё не действует.
Хорошо. Тогда рискну…
Я коснулся губами потемневшей от магии царапины на шее, собирая яд. Сначала осторожно, потом настойчивее. Со стороны это напоминало бы поцелуй, ну, или попытки вампира высосать у своей жертвы побольше крови.
Что ж, со вторым больше общего.
Я пил яд большими глотками, чувствуя вместе с ним привкус крови – и едва не поперхнулся, когда внезапно вместо чёрной магии потекла белая и вполне человеческая.
Пытаясь остановить кровотечение, я провел языком вдоль царапины, а потом переключился на вторую. Королева постаралась, пока наносила ранения…
Сделала всё возможное, чтобы их было больше.
Лада не двигалась. С каждой секундой тьмы вокруг становилось всё больше, я чувствовал, как переполняется плохо усваиваемой магией мой резерв, а она всё не приходила в себя. Слишком много времени прошло с того момента, как она получила раны…
Хоть бы выжила!
Но отчаиваться было рано. В первую очередь мне следовало собрать остатки яда, и я вновь склонился над девичьим телом.
Наконец-то весь до последней капли туман был собран. Я задыхался от его обилия, чувствовал тошноту, но знал, что это пройдет. Организм пусть потихоньку, но принимал всё-таки чужой дар. Значит, я сумею впитать его весь рано или поздно.
Лучше рано.
Но Лада всё ещё лежала без чувств. Дышала, и лицо её перестало быть настолько бледным, но не приходила в себя. Это плохо; яд в первую очередь действовал на нервную систему, и я понятия не имел. Успел ли вовремя.
Хотел попробовать привести девушку в чувство с помощью магии, но не успел использовать ни единого заклинания, потому что к моему горлу прижался кинжал, а пальцы впились в волосы.
– Попался, беглец, – прошипел за спиной мужской голос. – Ты от меня так просто не уйдешь!
10
Сначала я ещё пыталась бороться с влиянием яда. Призывала свою светлую магию, через силу бормотала какие-то исцеляющие заклинания – если, конечно, действительно бормотала, а не в полубреду, не понимая, что творю, думала, будто колдую, а на деле лишь выпускала магию на свободу, не контролируя собственные порывы.
Но потом пришло глухое осознание: всё тщетно. Никого я не остановлю. Сил не было, я измоталась очень быстро, а магия всё никак не хотела помогать. Боль затопила всё тело, а потом начала отступать. И вот, я уже не чувствовала ни ног, ни рук, ни нижней половины туловища, а потом и вовсе осознавать реальность перестала.
Было хорошо.
Я колыхалась на волнах огромного озера, и оно несло меня вперед, к какому-то берегу. Мне казалось, что вода была мягче пуховой перины, и она ласкала мою кожу. Капельки падали на шею и ощущались, словно осторожные поцелуи.
Это было нежно, сладко, приятно… Мир вокруг перестал существовать, и был только далекий берег, к которому я так стремилась.
Потом резко всё переменилось. Показался второй берег, озеро сузилось до размеров небольшого пруда, и меня мотало от одной стороны к другой. Я вроде бы кашляла, а может, мне просто казалось, но, так или иначе, привычный мир распадался на мелкие частицы, а потом вновь собирался воедино.
Легче не становилось. Боль вновь раскалилась в груди, а потом показалось, словно кто-то жег мою шею…
Укусами.
Вампир?
В этом мире были вампиры, подумалось мне, но прежде испытывать их укусы на себе не доводилось. А теперь он жалил и жалил, впиваясь в меня своими зубами, а я отбивалась в попытке обрести свободу, но притом не шевелилась и вовсе.
Иллюзия и реальность смешались, слились воедино.
Как вдруг всё закончилось. Вот так просто, по щелчку. Я открыла глаза и поняла, что лежу в коридоре, никакого вампира тут нет, есть только тёмные тени по углам и Даррен.
Его я узнала сразу же, пусть он и стоял ко мне спиной. Но, наверное, даже цари тут кромешная тьма, я б поняла, что это он. Эльф, с которым я сюда пришла.
Между нами с Дарреном была связь. Сейчас я ощутила её особенно остро и даже расстроиться не смогла, хотя вообще-то совершенно не планировала связывать себя какими-либо магическими узами с этим мужчиной.
А оно вот как. Пришлось!
Он меня спас. Это осознание прошило насквозь, словно стрелой. Сомнений не было, это он меня кусал, но не для того, чтобы сделать больно, а чтобы выпить тьму, которая пропитала моё тело и пыталась завладеть жизнью.
Если б не Даррен, сейчас я бы уже валялась мертвой.
Но сказать ему простое человеческое «спасибо» я не могла. Не потому, что в горле пересохло (хотя это, конечно, тоже), не потому, что мешала гордость (совершенно не мешала, я девочка воспитанная и на благодарность не скуплюсь), а потому, что мы были не одни.
Напротив Даррена стоял незнакомый мне парень. Определенно эльф, причем более классический, чем Дар. В каком смысле? Ну, худой, бледный, выглядящий так, словно всю жизнь питается сплошной травой, причем, возможно, травой ядовитой.
Вот только при всей своей бледности и хилости он вполне крепко держал в руке кинжал, и кинжал этот прижимал к горлу Дара. Надо сказать, весьма неумело, вырваться из этого захвата эльфу было бы раз плюнуть, но…
Может, он дурной, этот паренек, ещё возьмет и резанет. Опасно действовать, когда у тебя нож у горла!
А вот у моего горла вообще ничего сейчас не было, ни оружия, ни зубов, ни посторонних пальцев, и вообще, меня наверняка считали умершей и не достойной высокого эльфийского внимания.
Потому я попыталась воззвать к своей магии.
Она, к моему огромному удивлению, откликнулась сразу. Поначалу не так ярко, как я привыкла, но с каждой секундой сила расползалась по телу всё увереннее.
Конечно, можно было запустить процедуру полного исцеления – я всё ещё чувствовала себя не слишком хорошо. Но мне следовало подумать не о возможных царапинах на теле, а об одном эльфе, которому могут поцарапать горло.
Внушительно так поцарапать.
Потому я немного спустила магию с цепи, и она подползла, осторожно так, будто невзначай, подобралась к противнику. Силовой поток нырнул ему в штанину, благо, на нём любая одежда бы висела, даже обтягивающие джинсы-скинни, потом поднялся выше, к рукавам, пробежался по запястью, обхватил руку, сжимающую кинжал…
А потом я отдала приказ.
И эльф, нападавший на Даррена, резко отнял нож от его горла и приставил к своему собственному.
Судя по недоумению, отобразившемуся на лице сразу у двух эльфов, никто из них не ожидал магического вмешательства со стороны. Даррен отскочил куда-то вправо, то ли собираясь занять более выгодную точку для защиты, то ли пытаясь освободить дорогу своему противнику, а последний левой рукой вцепился в правое запястье, лишь бы только отвести кинжал от горла.
Тем временем, ноги тоже перестали слушаться его. Эльф попятился к стене, бледнея до состояния «мелоподобный», хотя его и прежде нельзя было назвать загорелым и пышущим здоровьем.
На самом деле, у меня были опасения, что парень завизжит, но он, кажется, очень боялся за свою репутацию, потому крепко сжимал зубы, подавляя любой звук, что мог вырваться из его горла.
Смело и глупо.
Решив, что полагаться на чужую бездумную храбрость – затея не для меня, я добавила немного магии и слегка заблокировала его голосовые связки. Эльф щелкнул зубами, почувствовав стороннее влияние, застыл у каменной стены и направил на Даррена испуганный взгляд.
Кажется, он искал у него спасения.
Увы, Дар не пытался оправдать надежду своего противника. Вместо того, чтобы отдирать кинжал от его горла, бросился ко мне.
