Текст книги "Тролли тоже плачут (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Детективов строгий доктор не выгнал только потому, что не заметил. За громоздким старинным комодом могли поместиться три теги разом. А альва портьера окна прикрывала. Нет, они не прятались специально. Просто сидели там, где упали. Вот так получилось. Да ничего любопытного в комнате и не происходило. Горх прекратил хрипеть, как только проклятие запечатали. И теперь пребывал в счастливом и глубоком обмороке. Не служанками же, носящимися с тазами любоваться?
Хотя, встать всё же стоило. Неприлично это – на полу сидеть. Вот только где бы ещё сил взять, чтобы просто принять вертикальное положение.
Впрочем, эту проблему за Курой решили. Мастерс влетел в спальню, кажется, просто не заметив врача, пытавшегося ему дорогу перегородить. Оборотень замер у кровати, шумно втянув носом воздух. И выдернул теурга из-за комода. Нагнувшись, заглянул девушке в лицо, зачем-то встряхнул, повертел, как куклу. И только после этого успокоился, но лапищ с плеч теги не убрал.
– Ты как? – спросил он через голову Каро.
– Отвратно... – томным голосом отозвался Росс.
По мнению нашедшей в себе силы обернуться Курой, выглядел альв неважно. Вроде и времени-то прошло всего ничего, а Алекс успел постареть лет на десять. Осунулся, под глазами залегли тёмные круги и нос заострился. Всегда безупречная причёска растрепалась, и клок волос свисал на глаза лорда, как у какого-нибудь уличного мальчишки. Рубаха разорвана до самого пояса брюк. И по бледной груди тягуче текли, уже начиная подсыхать, кровяные дорожки.
Красота!
Впрочем, сама Каро вряд ли выглядела лучше. Разве что с одеждой у неё был полный порядок.
– Это что? – уточнил оборотень, указав подбородком кровавые змейки.
– Демоны погрызли, – отозвался альв.
И тяжело опираясь рукой на подлокотник кресла, поднялся. Правда, удалось ему это сделать не с первого раза.
– Серьёзно?
Теург хмыкнула, глядя на округлившиеся глаза Мастерса. Действительно круглые, как два эльзара. Вот только чтобы насладиться таким, несомненно, забавным зрелищем, ей пришлось голову задрать. Оказывается, на это тоже требуются силы. И немалые.
Девушка подумала. И пристроилась щекой к груди оборотня. Щеке стало удобно, шея тоже чувствовала себя неплохо. А вот всё остальное тело завопило, что и оно так хочет. Не обязательно на грудь к Рону, но чтобы тоже удобно стало.
Росс глянул на детектива исподлобья и пятерней заправил выбившуюся прядь на затылок.
– Нет, шучу я. Просто жертва потребовалась. Эта пакость даже для меня оказалась слишком мощной.
– Но вы справились? – осторожно поинтересовался Мастерс, как-то машинально, словно кошку, поглаживая Каро по затылку.
– Нет, – огрызнулся Алекс.
И, тоже о чём-то серьёзно поразмыслив, сел в кресло.
– Шутишь?
– Шучу, – кивнул Росс, соглашаясь. Закрыл глаза и откинулся на спинку, опёршись затылком о подголовник. – Я вообще сегодня такой клоун! Сам себе поражаюсь. Ты чего не смеёшься, когда начальство юморить изволит?
Курой хотела оглянуться и посмотреть на управляющего «Следом». Просто для того чтобы убедиться – альва не подменили. Может быть, стоило даже глаза выпучить или там рот открыть. Но все эти телодвижения требовали массы усилий. Вероятный результат их не стоил.
– Шутник, чтоб тебя!.. – сквозь зубы буркнул оборотень. – Мы там чуть с ума не сошли! Когда стены трястись начали, думал всё – каюк капитану! А он теперь зубоскалит!
– То есть, ты обо мне заботился?
Иронично приподнятых бровей лорда тега, понятно, не видела. Но в тоне его ехидства хватало. Так что и для представления мимики усилий не требовалось.
– Нет, етишкин пень! О сохранности здания! – процедил Мастерс. И почему-то стиснул плечо теурга так, что она протестующе пискнула. – А ты вообще молчи, мелочь невыдранная! – вызверился на ни в чём не повинную Курой оборотень. – Куда опять полезла, а? Мало, что ты уже вторую неделю с порванной физиономией ходишь? Подвигов захотела, на передовую, в первые ряды?
Курой дёрнулась от детектива, словно он раскалился, как печка. От такой несправедливости, а, может, от усталости, слезы сами собой в глазах вскипели. Да бурно так, мигом перелившись через край. Тега только носом шмыгнуть и смогла. Ну, ещё отвернулась.
Оборотень скрипнул зубами, помянув анатомические подробности Седьмого.
– Вообще-то, не будь тут госпожи Курой, орал бы ты на меня сейчас где-нибудь в Подземье, – сонно заметил Росс. – Надо отдать должное её преподавателям. Обучают они специалистов без халтуры.
Вот бывает же так: вроде и комплимент тебе отвесили, и признали, что ты всех спасла, а уж лучше б молчали! Получается, что в сделанном никакой заслуги самой Каро и нет. Это всё преподаватели молодцы.
Тега даже губу прикусила, только б в голос не зарыдать. Ей и без того слезы никак не удавалось обратно загнать. Текли себе и текли. Стыдобища!
– Вы свидетелей опросили? – тоном умирающего, но всё-таки командира, поинтересовался Росс, мгновенно о девушке забыв.
– Какие свидетели, Ал? Мы там...
– С ума сходили, я понял, – полководец, видимо, помирать передумал, а решил ещё немного покомандовать. – Вместо этого плодотворного занятия могли бы сделать что-нибудь полезное. Ради разнообразия.
– Да вы тут магичили-то меньше пяти минут! – тон оборотня как-то подозрительно быстро съехал с угрожающе-обвинительного на защитно-оправдательный. Мы в одну кучу всех за это время сгрести не успели.
– А вы пытались?
И вот тут Курой осознала, что всё, с неё хватит. Всего хватит. И детективной деятельности, и самостоятельности, и попыток доказать собственную значимость,. А больше всего ей надоели самовлюблённые, самоуверенные, упёртые и эгоистичные мужики.
Тега тихонечко, словно боясь, что её сейчас за руку схватят и никуда не пустят, начала подкрадываться к двери, пробираясь вдоль стеночки и придерживая юбку ладонями, чтоб не шуршала. Только вот шмыганье носом выдавала теурга с головой. Точнее, выдавало бы, обращай на неё внимание хоть кто-нибудь. Росс чихвостил Мастерса, Рон оправдывался, доктор хлопотал над больным, служанки носились, теперь уже с полотенцами. Лишь господин Горх по-прежнему оставался тих и ненавязчив. Да ещё Яте, опершись о дверной косяк плечом, не без интереса наблюдал за странными перемещениями девушки. Но мешать ей тег явно не собирался.
Каро, обогнув медика по дуге, выскользнула на площадку. И, конечно же, именно тогда, когда девушка уже начала спускаться по лестнице, откуда-то снизу раздался дикий вопль.
***
Картина, увиденная вбежавшими в кухню детективами, была достойна запечатления на холсте батального живописца. Старая метресса Горх, перехватив громадную медную сковородку, словно двуручный меч, рвалась в бой. Точнее, на убой. Маленькая служаночка, спрятавшаяся за спину супруги кожевенника, кажется, и сама понимала, что минуты её на этом свете сочтены. Да и человечка, смело закрывающая девчонку широким подолом, выглядела неважно. Вероятно, опасалась, что разбушевавшаяся старушка и её пришибёт.
От смертоубийства почтенную матрону удерживали двое подмастерьев. Но давалось им это нелегко. Во-первых, дюжие парни опасались повредить разбушевавшейся хозяйской матушке. А, во-вторых, в хрупкой даме внезапно обнаружились немалые силы. Да и ещё и неподдельная ярость их утраивала. У одного из дварфов скула уже успела покраснеть и начинала опухать. Этот, по всей видимости, своё сковородкой уже получил.
А метресса Горх парней, кажется, даже и не замечала. Перла вперёд с целеустремлённостью тарана, волоча подмастерий, нежно уцепившихся за немалую дамскую талию, следом. При этом у старушки ещё хватало сил вопить так, что даже огонь в очаге испуганно опал, спрятавшись под дровами.
– А я сказала: нет! – вопила дварфийка. – Ложь это всё от начала и до конца! Тебя чай вот эта подкупила. Сколько ты ей отсыпала, дрянь?
– Матушка, вы ошибаетесь, – пролепетала госпожа Горх, безуспешно пытаясь выглядеть смело и решительно. – Я сама это впервые услышала. И никого не подкупала, клянусь!
– И это ложь! – бушевала метресса. – А то я тебя не знаю! И натуру твою подлую не изучила. Напраслину на мою внучку наговариваешь! Сама, чай, всё и затеяла! Чего удумала, сволочь?
«Сволочью» старушка не ограничилась. Впрочем, в эпитетах она вообще не стеснялась. И прибывала в твёрдой уверенности, что её невестка убийца, прелюбодейка и в целом натура подлая. О чём дварфийка, размахивая сковородкой, и оповестила не только присутствующих, но и всю округу.
А до столкновения жены и матери ныне пребывающего без сознания господина Горха оставалось всего ничего.
– Все замерли. Немедленно!
Сказал это Алекс негромко и без всякой угрозы, вроде даже с ленцой. И в принципе за воплями старушки его вообще никто расслышать не мог. Но почему-то все действительно замерли. Немедленно.
– Кратко, ясно и по существу. Что тут происходит?
Альв осмотрелся и уселся на стул, предварительно обмахнув его зажатыми в руке перчатками. Красиво так уселся, с истинно лордским изяществом: закинув ногу на ногу и положив трость поперёк колена. Пока Каро страдала от мировой несправедливости и носом хлюпала, Росс успел не только сюртук надеть, прикрывая порванную рубашку, но и галстук повязал. Причёска его, естественно, пребывала в идеальном порядке.
Вот только кратко, ясно и по существу ему отвечать никто и не думал. Получив разрешение, все заорали разом: метресса и госпожа Горх, прячущаяся служанка, подмастерья, прислуга, сгрудившаяся у дверей кухни. Даже собаки во дворе взвыли.
– Молчать! – тем же подозрительно тихим тоном приказал Росс. Поразительно, но его опять послушали. Даже собаки. – Излагайте вы, – кивнул альв старушке.
– Эта сука приблудная... – начала почтенная дама с упырским завыванием.
– Я же сказал: по существу, – тут же прервал её Алекс.
Дварфийка захлопнула рот и хмуро уставилась на лорда. То ли по существу произошедшего ей доложить было нечего. То ли, по её мнению, старушка как раз и говорила по существу.
– Ясно, – царственно кивнул Алекс. С сомнением посмотрел на госпожу Горх и обратился к скрючившейся за её подолом служанке. – Попробуйте вы.
– Ну что я? – заканючила девчонка. – Что видела, про-то и говорю. Ничегошеньки ведь не выдумываю! Вот ни словечка.
– Я понял, – ласково заверил её альв. – вы честны, как перед Великим Предком. Суть в чём?
– А ссуть они, где придётся, – бухнул подмастерье. И сплюнул на идеально выметенный пол. – В смысле, гадют. Бабы, чего с них возьмёшь?
Дварф словно на курок нажал. Гвалт возобновился с удвоенной силой. Вот только продолжался он недолго. За спинами сгрудившихся зрителей и участников конфликта раздался... вопль. Хотя само определение «вопль» для данного звука не слишком подходило. Началось это низким утробным мявом. Который плавно, как будто по дуге, становился все выше и выше. И почти перейдя в визг, он стремительно покатился вниз, перерастая в гулкий рокочущий рык.
Каро и сама не заметила, как на корточки присела. И руками голову прикрыла. Правда, так поступила не одна она, а все присутствующие. Только Росс невозмутимо поправлял манжеты. Зато теперь стало возможным рассмотреть источник звука.
Рон, стоявший в коридоре у лестницы, стиснул кулаки и, запрокинув голову до проступивших на напряжённой шее вен, выл. Или рычал? Мяукал? В общем, производил шум, которому место только в царстве Седьмого.
– Продолжим, – спокойно сказал Алекс, дождавшись, когда оборотень выдохнется. – Итак, вы хотели нам поведать что-то?
Служанка тяжело сглотнула, неуверенно кивнув. Круглые выпученные глаза на её побледневшем личике казались слишком большими.
– Так что же вы видели? – ласково напомнил альв.
– Как хозяйская дочка на господина Горха порчу наслала! – единым духом выпалила дварфийка.
– Ложь! – взвыла метресса, проворно выбираясь на четвереньках из-под стола. Сковородка, до сих пор зажатая в её руке, громыхала по каменному полу, как набат. – Ложь это всё! Подкуплена она! Не слушайте её, господа сыщики. Наветы и наговоры. Не могла моя девочка такого сотворить! Да и зачем ей делать-то гнусь эдакую? Мой сыночек в ней души не чает, ни в чём куколка отказа не знает.
– Всё да не всё! – затараторила служанка, у которой, видимо от шока, приключилось словоизвержение. – Замуж-то выйти он ей не даёт! В смысле, за любого не даёт, а сватает старика противного! Мне сама молодая госпожа про то жалобилась! И как им приходиться скрытничать, вась-вась значится украдкой. Она б давно уж сбёгла! Да без денюжек-то куды бечь? Сама мне говорила, сама! Вот этими ушами слышала. Грохнула папулю, а на денежки его теперь припеваючи жить станет. Всё так, как сказала. Сама я...
– Видели вы что? – перебил её альв, уже даже не пытаясь прикидываться ласковым.
– Да как порчу она творила и видела. Я, значится, в гардеробной рубашечки господина Горха развешивала. Тока дверку не до конца прикрыла. Чтобы, значит, слыхать было, ежели меня кто кликать станет. Смотрю, заходит молодая госпожа в хозяйскую спальню. Да таится чего-то, оглядывается. Ну, мне же интересно стало. Я к щёлке-то и припала. Она давай шаманить да ворожить! У-у, страх! Прям коленки подкашиваются. А тут возьми и сам заявись! И чего ему днём в спальне-то спонадобилось? И вдруг как что-то сверканёт! Хозяйка как завизжит! Господин Горх как на постель рухнет!
Служанка схватила себя обеими руками за горло, закатила глаза и вывесила язык на сторону. Видимо, это она так пыталась изобразить, как мастер на кровать упал. Наверное, в другой бы ситуации это выглядело смешно.
***
На то, чтобы выудить у служанки подробности увиденного, потребовалось часа два. Девица оказалась не только чересчур болтливой. Потеряв от всеобщего внимания остатки и без того не слишком крепкого разума, она начала откровенно сочинять, делая историю жутче и кровавее. Естественно, в силу собственного разумения.
Но в нескольких фактах сомневаться не приходилось. Во-первых, она действительно видела молодую Горх и именно в хозяйской спальне. Во-вторых, дварфийка на самом деле проводила какой-то ритуал, а не просто с амулетами игралась. В-третьих, за этим делом её застал отец. Потом была вспышка и мастер начал умирать. Но это уже детективы и сами застали.
К сожалению, служанка оказалась не единственным свидетелем. Молодая Горх будто нарочно старалась, чтобы её побольше народу увидело. Как по лестнице поднималась, видоки нашлись. И смогли описать, что в руках она свечи держала – это ясным утром-то! – листок с записями и большой амулет.
А та самая горничная, с которой Мастерс на улице флиртовал, а Каро ещё и её поруганные надежды защищала, не без гордости доложила, что отец и дочь при ней вчера вечером ругались. И речь шла как раз о лишении приданого. Кожевенник угрожал вышвырнуть доченьку на улицу без медяка в кармане, если она не перестанет видеться с «этим заморышем».
С нескрываемым удовольствием, смакуя эпитеты, которыми родственники друг друга награждали, служаночка всё на Рона посматривала. Видимо, надеялась: оборотень такую осведомлённость оценит, и их любовь вспыхнет новым пламенем. Правда, детектив на страстные взгляды не ответил. Он был мрачен и задумчив.
И ещё два часа ушло на осмотр спальни. Нашли и свечи и амулет, который оказался обычным активатором. То есть, у девушки имелся другой артефакт, с заложенным проклятьем. Теург, хоть и под давлением, признала: да, проклятье то самое, чьи следы она изначально в мастерской и доме видела. Правда, в спальне имелись и отпечатки других потоков, никакого зла в себе не несущих. Но от этого факта Росс просто отмахнулся.
Не нашли только самой девушки. Хозяйская дочь пропала. Что, хоть и косвенно, подтверждало её вину. Не обнаружили и листка с записями. Видимо, его метресса прихватила с собой.
– И что мы имеем? – поинтересовался Алекс, почёсывая подбородок набалдашником трости. И сам же себе ответил. – Всё-таки дочка, получается, да?
– Получается, что так... – буркнул в ответ оборотень, закрывая дверь за последним, насильно выдворенным из хозяйской спальни, обитателем дома.
Народ требовал зрелищ. И оставлять детективов дожидаться полиции без зрителей не желал. Но Мастерса, после его показательного выступления, дварфы побаиваться начали. Так что сотрудники следа всё же добились уединения.
– Мотив есть, – кивнул Росс. – Свидетели есть. Улики хоть лопатой греби. Осталось только пожелать господину Горху побыстрее встать на ноги и оплатить наш счёт. Дело закрыто.
– А как же девушка? – подала голос Каро.
Теург, наплевав на все правила приличия, забралась в кресло с ногами, обхватив руками колени.
– А что девушка? – пожал плечами Рон. – Её ловить не наша задача. Вот если папаша это дело оплатит, тогда и станем искать. А так пусть полицейские побегают.
– Но почему вы уверены, будто это она?
– Тебе ещё раз все доказательства изложить? – раздражённо рыкнул оборотень. – Тридцати трёх раз не хватило?
– Да послушайте! Если у дварфийки, не способной к магии вообще, хватило ума где-то раздобыть редчайший артефакт с проклятием и подобрать к нему амулет-активатор, то неужели она не додумалась сделать все так, чтобы никто не её не увидел? – выпалила Каро и только договорив до конца дух перевела.
– Как правила, госпожа Курой, преступники прокалываются на таких вот досадных мелочах, – наставительно пояснил Росс. – А сами преступления совершаются случайно. Видимо, и артефакт попал к девушке по недоразумению. Скорее всего, она его и не собиралась применять. А тут ссора с отцом, любовь. И в итоге почти труп.
– Не собиралась применять, а активатор купила? – упёрлась Курой.
– Значит, собиралась, – не стал спорить Алекс. – Я понимаю ваши чувства. Милая, кажущаяся невинной девушка. И преступление. Не вяжется, согласен. Но улики на лицо.
– Но если артефакт к ней случайно попал, то опять не сходится! Он же сказал, – тега ткнула пальцем в сторону Яте, – что это не те-ка. Нет тут случайностей!
– Я мог и ошибиться, – равнодушно пожал плечами медик. – Опыта у меня ноль.
– К тому же, чаще всего видения нитей судьбы можно трактовать по-разному, – встрял Мастерс.
– И это тоже, – согласился тег.
– Кроме того, слова Видящего в качестве доказательства присяжным не предъявишь, – заключил альв.
– Ну а как быть с другими следами? – Курой обвела рукой комнату, хотя вряд ли кто-то кроме неё мог оценить «другие следы». – Она не только проклятье активизировала, но и какой-то ритуал проводила. По-моему, что-то связанное со здоровьем и удачей. Это вы как объясните?
– Твоей ошибкой? – усмехнулся медик.
– Вы можете со стопроцентной уверенностью сказать, что это был именно ритуал на здоровье или удачу? – глядя на теурга как-то жалостливо, тихо спросил Росс. – И то, что его проводила именно дочь хозяина, сможете подтвердить? Не нам сейчас в запале сказать, а повторить на суде, перед Кристаллом Правды, двенадцатью присяжными и тремя судьями?
– Нет, не могу, – тряхнула головой Каро. – Поэтому и предлагаю поискать дварфийку самим, не дожидаясь полиции. Я уверена – это сделала не она. Ну, вы же не можете видеть того, что вижу я!
– А ты видишь то, что в природе не существует, – фыркнул тег.
– Госпожа Курой, мы все через это проходили, – ласково, как душевнобольную, заверил теурга Алекс. – Вы действительно великолепный специалист. Просто практического опыта маловато. Да ещё ваши взгляды и принадлежность к одному полу с преступницей заставляют быть предвзятой. Не стоит искать сложных объяснений там, где они не нужны.
Курой помолчала, глядя на дружелюбно, даже по-отечески улыбающегося альва. И перевела взгляд на оборотня.
– Ты тоже считаешь, что дело в моём поле?
Рон цыкнул языком по зубам и, ничего не ответив, отвернулся, неожиданно заинтересовавшись фарфоровым подсвечником на каминной полке.
– Я думаю, вам стоит отдохнуть, – заявил Алекс. – Дожидаться полиции смысла нет. Свой отчёт вы составите и отправите завтра. Поезжайте-ка домой. Рон вас проводит.
– Спасибо, я прекрасно доберусь сама, – абсолютно спокойно поблагодарила тега. Опустила ноги, не глядя, засовывая их в ботинки. – Думаю, его присутствие здесь вам больше поможет. А на улице ещё светло.
Спорить с ней никто не стал. Яте только ухмыльнулся, но понимающе. Алекс всё улыбался поощрительно-одобряюще. А Мастерс в сторону девушки вообще не смотрел, занят очень был. Безделушки на каминной полке переставлял.
***
Дома Каро не ждало ничего хорошего. Обида да твёрдое решение покончить с карьерой теурга. Так они и ходили из угла в угол втроём: тега, «Я ради них, а они!..» и будущий отчёт, который должен стать последним делом в качестве сотрудника «Следа».
Курой не сиделось и не лежалось, только ходилось. О будущем не думалось, сколько себя не заставляй. Старое платье не помогало, шаль тоже. Сколько девушка ни куталась, её всё равно знобило. При мысли о пирожных или алкоголе, да и вообще о еде, начинало подташнивать.
А ещё в углу маячил призрак оборотня. Маячил и нагло ухмылялся.
Часы на храме пробили два раза, намекая, что неплохо бы и спать лечь. Каро покосилась на постель и подошла к окну, зачем-то потрогав батарею парового отопления. Естественно, чугун оказался ледяным. А в тёмном оконном стекле висело бледное отражение самой теги.
Курой провела пальцем по подживающим царапинам на щеке, потрогала свезённый о кору нос и желтеющий синяк на скуле. Да уж, её недолгая карьера оказалась очень бурной и плодотворной. В прибыль можно занести небольшой аванс, кучу травм, забитое ногами самолюбие и шляпку. Теург усмехнулась собственному отражению, развернулась на пятках и решительно направилась к вешалке у двери – шляпку в титане палить.
Но по пути передумала, свернула к кровати, сдёрнув со стены портрет альва. С чувством так дёрнула, вырвав ещё и гвоздь, на котором картина висела. Так живопись и отправилась в топку – вместе с железкой.
Стало немного легче.
Каро пошевелила угли кочергой, глядя на корёжащееся лицо лорда. Холст не горел, а тлел, расползаясь тёмными грязными пятнами. Черты искажались, становились уродливыми. И только потом превращались в толстенькие пластиночки пепла. Но рельеф масляных мазков упорно сохранялся.
В дверь постучали. Курой, плотнее закуталась в шаль, придерживая её рукой у горла. И, тихонько постукивая кочергой, разбивала пепел в пыль.
– Каро, я знаю, что ты тут, – раздался из-за двери приглушённый голос Мастерса. – Мне дверь высадить? Я думаю, что соседи такое зрелище оценят. Особенно в полтретьего ночи.
Теург коротко вздохнула.
– И чего теперь-то припёрся? – буркнула она себе под нос.
– Поговорить, – отозвался оборотень, который, вопроса, по идеи, слышать не мог. – Можем, конечно, и так побеседовать. Но мне тебя слышно плоховато. А вот твои соседи, боюсь, мой дивный голос не оценят.
– А мне плевать, – снова обращаясь к своему носу, сообщила тега. – Всё равно я отсюда завтра съеду.
– Ну, собственно, я так и думал, – удовлетворённо констатировал Мастерс. – Так что поговорить нам всё-таки придётся. Считаю до трёх и выламываю замок. Кстати, два уже было.
Каро опять вздохнула, поднялась с корточек и поплелась открывать.
– Ну? – не слишком вежливо поинтересовалась девушка у детектива, отворив дверь на длину цепочки.
Которую снимать, естественно, не стала.
– Нет, меня так не устраивает, – заверил тегу Мастерс, поддел цепочку пальцем и рванул.
К сожалению, даже ладонь себе мотнувшейся створкой не прищемил. А вот запор выдрал с мясом. Пришлось Курой отступать назад и пропускать настырного напарника в квартиру.
– Хандрим? – поинтересовался наглый оборотень, аккуратно запирая за собой дверь.
– Если ты пришёл меня убеждать, что ошибки случаются у всех, руки опускать не стоит и надо просто опыта набираться, то можешь проваливать обратно.
– Не-а, не угадала, – Рон попытался ослепить девушку фирменной улыбкой.
Не получилось. Видимо, у теги уже иммунитет выработался.
– Хотя, конечно, вот такие настрои сильно отдают пораженчеством. Воняют просто!
Мастерс приглушил накал собственного очарования, бросил куртку на табурет и занялся приготовлением чая. Судя по всему, он рассчитывал на долгий разговор.
– Ну и пусть, – пожала плечами Каро, кутаясь в шаль. Ей беседы беседовать не хотелось вовсе. – Да, я слабачка, кричу громко, но ничего не могу. И все, кто говорил, что женщина не может стать теургом, правы.
– Почему?
Блондин глянул на тегу через плечо и снова вернулся к чайнику.
– Потому, что я не права и всегда буду неправа. Женщины неправы по определению. А ещё молода. Тратить же жизнь на то, чтобы состариться и тогда получить шанс на правоту, я не хочу.
– А на что ты хочешь тратить жизнь?
На риторический вопрос отвечать Курой не посчитала нужным.
– Знаешь, детка, это действительно младенческое нытье: «Меня не послушали, я на всех обижусь и уйду!». Не надо так.
– А как надо? – равнодушно спросила теург.
Собственно, ей плевать было, как там надо.
– Доказать, что нужно слушать тебя, а не на факты оглядываться. Или убедиться, что действительно ошиблась.
– Как?! Даже ты мне помочь не захотел!
Самой Каро показалось, что прозвучало это обиженно. Действительно, младенчество.
– А самой, в одиночку, слабо?
– Слабо! – огрызнулась тега.
– Ура! – невесть чему возрадовался оборотень. Мастерс развернулся к теургу, опёршись руками о край стола у себя за спиной. – Нет, серьёзно, это здорово. Так, глядишь, доберёмся и до желания других слушать.
– Чего тебе от меня надо? – окрысилась Курой.
– Для начала, подчёркиваю, для начала, хотелось бы услышать, как ты собираешься Горховскую дочку искать. Или что ты там хотела делать?
– Зачем? – внезапно севшим голосом спросила тега.
– Зачем искать? Ну, тебе виднее, – ухмыльнулся Рон, глядя на девушку исподлобья. – Наверное, чтобы порасспросить, кто её папашку на тот свет отправить хотел?
Каро шутки не оценила, молча пялясь на Мастерса. Его улыбочка постепенно вылиняла. Оборотень растрепал пятернёй чёлку и отвернулся к плите, на которой уже начал посвистывать чайник.
– Я до сих пор думаю, что ты ошибаешься. Но и не отрицаю возможность твоей правоты, – недовольно буркнул детектив. – Дел сейчас нет, Ал всем отгул на два дня дал. Надо только отчёты для полиции накропать. Так что, времени навалом. Почему бы не проверить ещё парочку версий?
– Зачем? – с упрямством мула повторила Курой.
На этот раз Рон с ответом не спешил. Не торопясь заварил чай, достал, поставив на стол, чашки. Что-то поискал в ящиках, но, видимо, нужного не нашёл. Потому что закрыл дверцы, так ничего и не взяв. И отошёл к окну, точно как тега недавно потрогав батареи.
– Ответ: «Не знаю!» тебя же не устроить, правда? – спросил он глуховато. – Только другого у меня нет. Не знаю я, Каро. Пусть всё идёт, как идёт, ладно? А там посмотрим...
Теург постояла, перебирая в пальцах шаль у горла. И глядя поверх плеча оборотня в его глаза – в отражение глаз. А он смотрел на Курой. Так же, в отражение.
– Пусть, – кивнула девушка. – Давай чай пить?
Мастерс обернулся, сгрёб тегу за талию, подтянув к себе. Наклонился... И не поцеловал, хотя явно собирался. Прижал ладонью голову Каро к своему плечу, пристроив подбородок ей на затылок.
– Давай, – вздохнул Рон. – Давай пить чай.
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая
Не пытайтесь понять женщину, а то ещё поймёте
У Мастерса оказалась ещё одна положительная черта – пунктуальность. Сказал: «Приду в десять!» – пришёл ровно в десять. Колокола на храме бить ещё не закончили. Правда, Каро и сама не знала, радоваться такой обязательности оборотня или злиться начинать. Весь остаток ночи тега проворочалась в постели, пытаясь составить план по поискам Горховой дочери. И, естественно, ничего умного не сочинилось. Впрочем, глупого тоже. Теург вообще ничего не придумала. Настроение это, понятно, не улучшало.
– Ну-с, с чего начнём? – жизнерадостно поинтересовался Рон с порога.
Детектив лучился свежестью и бодростью, как только что сорванный с плети огурец. И пах гвоздичной водой и свежими булочками с корицей. Точнее, аромат выпечки издавал большой бумажный пакет в темных масляных пятнах, который оборотень на стол плюхнул. Курой покосилась на свёрток так, словно в нём лежала разлагающаяся крыса.
– Понятия не имею, – мрачно буркнула тега. – Наверное, стоит расспросить её бабушку и мачеху. Может, они знают, куда девчонка подевалась.
– Полиция, конечно, этим вопросом не озадачилась! – фыркнул Мастерс, без всякого стеснения выудил из пакета плюшку и разом откусил половину.
– Предлагаешь сходить к Гиккори? – кисло предположила Каро.
От одного вида жизнерадостно жующего детектива у неё кишки в узел завязывались.
– Угу, точно! И он нам тут же всё и выложит. На блюдечке с голубой каёмочкой. Ты бы хоть чайник поставила. Долго мне всухомятку жевать?
– Тебе надо, ты и ставь! – огрызнулась тега, демонстративно усевшись на табурет.
– Да, пожалуйста! Мы не гордые! – слова Мастерса вышли несколько невнятными из-за очередной плюшки, которую он в зубах зажал, чтобы руки освободить. – Да только вряд ли наши дамы что-нибудь рассказали. Бабуля внученьку будет до последнего покрывать. А мачеха, если что-то и знает, в чём лично я сильно сомневаюсь, без разрешения свекрови и мужа шага сделать не посмеет.
– Ты издеваться сюда пришёл?
– Я сюда пришёл пить дрянной кофе, есть свежие булки и рассуждать об умном, – заявил оборотень, усаживаясь на край стола и деловито намазывая плюшку маслом. – Начнём с того, что Яте заявил, будто это всё не те-ка... Кстати, что это вообще за штука такая, ваше те-ка?
Рон вопросительно приподнял бровь и сунул плюшку Каро почти в нос. Девушка даже отшатнулась, едва не свалившись с табуретки.
– Свихнулся?!
– Давно, – серьёзно кивнул Рон. – Жуй давай. А не то силком накормлю. Рассказывать можешь в процессе.
– Ты же сам всё не хуже меня знаешь. Поговорить что ли не о чем? – теург решительно отодвинула от себя выпечку и сложила руки на груди.
– Знать-то я знаю, – проворковал Мастерс, тихонечко, пальчиком, подталкивая плюшку в сторону девушки. – Но как знаю? Как нам объяснили, так и знаю. Поэтому глубинного понимания проблемы у меня нет. А вы с этим родились, у вас оно есть. Детка, бедная булочка сейчас упадёт на грязный холодный пол. И там её затопчут тараканы. Ногами, представляешь?
Оборотень скроил такую несчастную жалостливую физиономию, что Каро не выдержала. В голос она, конечно, не захохотала, но улыбнуться улыбнулась. И плюшку взяла, милостиво откусив кусочек. Вот тут-то желудок её и проснулся. Да ещё как! С таким завыванием, фейерверками и взрывами обычно вулканы пробуждаются. С другой стороны, чего ещё ждать от организма, который кормишь хорошо, если раз в день. А иногда ему бедному и того не перепадает.
– Заметьте, я опять прав! – нравоучительно подняв палец, заявил Рон. И плюхнул перед напарницей кружку с кофе, накрытую снежной шапкой сливок. У Курой никаких сливок дома никогда не водилось. – Нити судьбы, точка схода – это всё здорово. А на пальцах объяснить можешь?
