Текст книги "Кофе с ограблением"

Автор книги: Катарина Ингельман-Сунберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

54

– Мы скоро должны получить отпуск, как думаете? – спросила Марта, моя посуду после обеда. С неба перестало капать, и она с подругами собиралась на прогулку. Лето выдалось самое дождливое за целое десятилетие, и время от времени Марту одолевало беспокойство относительно купюр в водосточной трубе. А вдруг Грабли, вопреки его утверждениям, запечатал мусорные мешки недостаточно хорошо или веревки не выдержали и порвались? Никто ведь не мог проверить это, поскольку никому еще не представилась возможность выйти за пределы тюрьмы, а ведь прошло больше полугода.

– На этой неделе тоже не будет никаких отпусков. Не беспокойся, Марта. Деньги подождут, пока мы выйдем на свободу, – сказала Анна-Грета и поставила грязное сервировочное блюдо на мойку, а Марта налила в раковину новую порцию моющего средства и принялась оттирать с него грязь, размышляя о том, насколько спокойной и уравновешенной стала ее подруга. В то время как она ломала голову, та слушала свои пластинки и шила одежду вместе с другими на швейном производстве.

За короткое время Анна-Грета стала очень популярной среди заключенных. Во всяком случае, когда она с иголкой в руке рассказывала о различных формах банковских счетов и денежных переводов.

– Мне нравится здесь, девочки уважают мои знания, – сказала Анна-Грета. – Они слушают меня совсем иначе, чем в банке.

Можно себе представить, подумала Марта, но ничего не сказала.

Стина тоже была довольна. Ее рабочее место находилось там, где на готовые футболки фотопечатью наносили красочное изображение, и она постоянно рассказывала о каком-нибудь новом слогане, который с легкой руки рекламщиков появлялся на них.

«Если хочешь жить как ветер, поселись в местечке Сетер», – сообщила она однажды со смехом. А через неделю порадовала подруг лозунгом: «Улучши свое бытиё, живи в городке Йо», чем сильно удивила Марту. Она даже поинтересовалась, действительно ли они печатают подобную чушь. Тогда Стине пришлось признаться, что это только возможные варианты, причем ее собственного сочинения. Одно время она просто утомляла своими поэтическими шедеврами и завязала с ними, только когда их участок получил большой заказ от русской фирмы. Их буквы она не могла рифмовать.

Марта тоже хорошо адаптировалась в Хинсеберге, даже если порой ей казалось странным видеть так много преступников вокруг себя. Они, конечно, в большинстве своем предпочитали объявлять себя жертвой судебной ошибки, при всей сомнительности такого утверждения, но в любом случае не окружение было для нее главной бедой. Больше всего ей не нравился порядок, когда худшие из них управляли остальными. Например, Лиза. Марта вздрогнула, когда блюдо соскользнуло в раковину.

– Я не успокоюсь, пока мы не вернем картины и не заберем наш капитал, – вздохнула она и потерла блюдо специальной щеткой.

– Но, Марта, деньги ведь никуда не убегут из трубы, – попыталась утешить ее Стина.

– Они, пожалуй, могут уплыть.

– У нас нет причин для спешки. Нам хорошо здесь, по-моему, – продолжила Стина. – Очень забавно наносить изображение на ткань, и не надо тайком пробираться в тренажерный зал.

– Именно, – вклинилась в разговор Анна-Грета. – Я могу слушать Йокмоккского Йоке и Лапландку Лизу сколько пожелаю. Хотя, с другой стороны, если у заключенных все так хорошо, наверное, и старики могли бы жить не хуже? Вы не задумывались об этом, девочки?

– Само собой, – сказала Стина.

– За границей лучше относятся к пожилым. Там можно стать президентом после семидесяти, – заметила Марта.

– Здесь нас выбрасывают на обочину, когда исполняется пятьдесят, – сказала Анна-Грета. – Мы никому не нужны. Вчера в новостях несколько пенсионеров жаловались, что у них не хватает времени перейти дорогу на светофоре, прежде чем загорится красный. И каков был ответ? Важный чиновник сказал, что все должны успевать, они якобы сделали какие-то расчеты у себя в офисе.

– Попади сюда этот парень, я бы заехала ему ролятором промеж ног, – сказала Марта. – Нет, этого мало, здесь понадобится целая инвалидная коляска.

– Я придумала, – сообщила Анна-Грета неожиданно. – Надо сделать ход конем. Переделать всех, живущих в богадельнях, в заключенных, и наоборот.

– Нет, тогда будет жалко зэков, – возразила Стина.

Ее фраза заставила всех задуматься, и на кухне наступила тишина. Марта отложила в сторону щетку для мытья посуды и посмотрела на остальных.

– Послушайте, мы ведь смогли изменить нашу собственную ситуацию, не так ли? Тогда самое время начать помогать другим.

– Но миллионов в водосточной трубе не хватит надолго, – заметила Анна-Грета.

– Знаете, вчера сюда приходил священник с новым стихотворением от Гения. И в нем речь идет о краже, хотя идея отчасти утопическая. Суть в том, чтобы не совершать ее самому, а прибрать к рукам чужую добычу.

– Быстрые деньги, мне это нравится, – сказала Анна-Грета.

– Никаких преступлений больше, – запротестовала Стина. – Я так скучаю по Граблям.

– Но не мы же совершим его, Стина. Нам надо только позаботиться о деньгах потом, – сказала Марта.

– Перед нами новая бизнес-идея, – подвела итог Анна-Грета. – Украсть украденное…

– Совершить преступление и не бояться наказания, – хихикнула Стина.

– Все правильно, и мы должны думать по-крупному, иначе у нас не хватит денег, чтобы инвестировать их в жизнь стариков в нашей стране, – сказала Марта. – Гений упоминает об этом в своем стихотворении. У него там что-то происходит.

– А как относятся к этому надзиратели? – поинтересовалась Стина.

– Ах, он ведь пишет все между строк. Речь идет о банковском ограблении, девочки. То есть не об идеальном, а об исключительном преступлении.

– Только бы нам не потерять наших старичков по пути, – сказала Стина.

– Или деньги, – ввернула Анна-Грета.

Марта вынула пробку из раковины и повесила щетку для мытья посуды.

– Но чему-то ведь мы научились с прошлого раза?

Остальные согласились с ней, а когда Марта вытерла мойку, они принесли свои пальто и вышли на улицу и, прогуливаясь по Стрит, стали оживленно болтать о будущем. Они пришли к согласию, что одним из секретов счастливой жизни является наличие цели, к которой ты стремишься, некоего предмета мечтаний. Исключительное преступление с этой точки зрения выглядело просто идеально.

Но за завтраком на следующее утро, когда они, как обычно, с нетерпением ждали богатого на события дня, их подстерег неприятный сюрприз. Место Лизы оказалось пустым.

– Лиза не придет? – поинтересовалась Марта.

– Разве вы не слышали последнюю новость? – ответила одна из девиц. – Она получила отпуск вчера и не вернулась. Просто сбежала.

Марту как громом поразило. Ее руки задрожали, и, сама того не замечая, она пролила кашу на стол.

55

– Ты знаешь курчавую девицу, которая постоянно жует жвачку?

Бармен Гранд-отеля тормознул Петру, когда она шла к лифту со своей тележкой. Она почти закончила свою работу во Флагманских апартаментах, и ей остался только пол. Она остановилась. Курчавая девица?

– Среди моих друзей такой вроде нет.

– На вид ей где-то лет тридцать пять. Она говорила об уборке и интересовалась, нельзя ли у нас подработать. Я отправил ее к хозяйке.

– Почему она сразу не обратилась к ней?

– Многие сначала разузнают все в баре. Она спросила, как вообще работается в отеле и знаю ли я кого-нибудь, кто убирается здесь.

– Любопытная какая.

– Она хотела пообщаться с кем-нибудь из вашей компании, и я подумал о тебе…

– Забудь. У меня скоро зачет, она может поговорить с кем-то другим.

– Пожалуй, я сделал глупость, но назвал ей твое имя. У тебя обычно хорошо получается ладить с людьми.

– Отправь ее к кому-нибудь другому. Извини.

Петра вошла в лифт и по пути в апартаменты размышляла о том, кем могла быть курчавая девица. Потом она пожала плечами, втолкнула тележку в номер и достала пылесос, а спустя немного забыла обо всем этом.

Лиза торопливо вышла из метро и огляделась, затем повернулась спиной к голубым зданиям университета и направилась к студенческому общежитию. В последние дни она незаметно проникала в дома тех, кто убирался в Гранд-отеле, но еще не нашла никаких картин. Она уже собиралась сдаться, когда бармен упомянул девицу, трудившуюся у них на подмене, которая в остальное время зубрила историю искусств. Тогда она спросила:

– Как бы мне связаться с ней? Может, мы могли бы поделить рабочий день.

Бармен сказал, что не дает ничьих имен, но она уже заметила его взгляды, он больше смотрел ей в декольте, чем в лицо, поэтому она без толики сомнения попросила у него сигарету, вызывающе сделала шаг к нему и тронула за бедро.

– Здесь поблизости найдется хороший, но недорогой отель? – поинтересовалась она.

Бармен начал вытирать бокал по второму разу.

– Гостевой дом Чапмана, например, и есть одно дешевое местечко в пригороде.

– Гостевой дом полон, а пригородные отели… Ты действительно так считаешь? – спросила она и села на один из стульев у стойки бара. Потом демонстративно положила одну ногу на другую и подтянула вверх юбку.

– Подожди, я, наверное, помогу тебе, – сказал бармен и снял очки. Он долго пытался заглянуть под юбку, прежде чем смог оторвать от нее глаза. – Кстати, я, пожалуй, смог бы недорого устроить тебя в пристройке. Но тогда тебе придется убраться оттуда до прихода строителей, а они начинают работу в семь утра.

– Это ведь не слишком много стоит?

– Ничего не бывает бесплатным, – сказал он и подмигнул.

После вечерней смены он привел ее в пристройку, и на следующее утро она знала имена всех, кто прибирает в отеле. А несколько дней спустя узнала имя девушки из района Фрескати, которая замещала отсутствующих, а потом старательно занималась в Королевской библиотеке. Петра Странд обычно сидела там до упора и не приходила домой раньше шести. Лиза посмотрела на часы, они показывали полпятого, и она имела достаточно времени в своем распоряжении. Спустя немного времени она добралась до нужного дома и выяснила, что девушка живет на третьем этаже в первом коридоре налево. Поднявшись по лестнице, огляделась, убедилась, что она одна, и направилась к интересующей двери. Лиза воспользовалась стальной расческой вместо ключа, раздался щелчок, и осталось лишь войти внутрь.

56

Лиза прошмыгнула в маленькую комнату, которая была не намного больше личных «апартаментов» заключенных в Хинсеберге. Там стояла стул и незастеленная кровать, слева стол со стопкой книг; перед занимавшим почти целиком одну продольную стену диваном – чайный столик и два кресла. Над диваном висели две репродукции с изображением короля и королевской четы и еще две небольшие репродукции каких-то старых полотен, изображавших нимф и ангелов. На стене справа находилась пробковая доска с массой записок всевозможного содержания и афишей карнавального шествия. Она взяла одну из книг и полистала ее. «История искусств». Все правильно, точно как сказал бармен: девица явно изучала сей предмет. Лиза открыла дверь в гардероб: там висели несколько брюк, блузок и юбок, а на полу под ними лежала гора туфель и сапог. В дальнем углу она заметила несколько картин и рьяно принялась доставать их. Это оказались репродукции, но настолько новаторские, что ей не удалось понять их содержание. Она покачала головой и вернула их на место – никакого Клода Моне и Огюста Ренуара там не было, только хорошо разрекламированный хлам. Она закрыла гардероб и прошлась по содержимому письменного стола. В его верхнем ящике лежали письма, ручки, ластики, скрепки и ножницы, а в следующем – фотографии и пачка открыток. Она быстро просмотрела их: несколько видов Стокгольма, корабля «Ваза», дворца, Гранд-отеля плюс масса репродукций. Она медленно перелистала их, две последние представляли исчезнувшие шедевры.

Почему девчонка хранила их? Лиза снова обвела взглядом стены и решила перевернуть украшавшие их произведения, чтобы проверить, нет ли чего-нибудь с другой стороны. Она подошла к изображению королевской четы и осторожно взялась за него, но вдруг услышала шаги в коридоре. Дверь в туалет была открыта, и она как раз успела закрыть ее за собой, когда шумная компания молодых людей и девиц ворвалась в комнату. На короткое мгновение наступила тишина, потом кто-то легонько дернул за ручку туалета.

– Петра, мы знаем, что ты там!

Послышались смех и крики, а потом все запели:

 
Да, пусть она живет, да, пусть она живет.
 

Лиза молча стояла перед зеркалом.

 
Да, пусть она живет до сотни лет.
Ура, ура, ура!
 

Послышались крик и шепот, а потом кто-то рывком открыл дверь в ее убежище, и Лиза инстинктивно съежилась.

– Ой, кто ты, черт возьми? – Возглавлявшая компанию девица с тортом сделала шаг назад, и остальные у нее за спиной последовали ее примеру.

– Я собиралась сделать сюрприз в день рождения, – сказала Лиза и сунула губную помаду себе в сумочку. – Я ее кузина.

– Ты? Здорово!

– У меня есть идея. Подождите Петру здесь, в ее комнате, а я встречу ее на входе, – предложила Лиза и проскользнула мимо них в коридор, прежде чем кто-то успел сказать хоть слово. По дороге вниз, на лестнице, она увидела девушку с рыжими волосами и рюкзаком через плечо. Пожалуй, именно ее она сейчас навещала, но Лиза не осмелилась остановиться и не попробовала выяснить это, хватало и того, что ее видели.

Сидя в метро в направлении центра, она наконец пришла в себя и начала размышлять об украденных картинах. Пожалуй, она была слишком оптимистично настроена, решив, что сможет найти их. Если они не находились в отеле и если никто из персонала не забрал их, Ренуара и Моне, конечно, уже вывезли из страны. Возможно, их засунули в какой-то подвал или куда-то на чердак, но в подобное она мало верила: было слишком рискованным хранить их там.

Жаль, что это не Петра. Лиза думала, что девушка догадалась о ценности полотен и прихватила их с собой, но та явно не отличалась даже хорошим вкусом. Вставлять короля и королевскую чету в столь шикарные позолоченные рамы уж точно не стоило. Вдобавок они были чересчур громоздкими. Нет, в искусстве она, похоже, не разбирается, подумала Лиза и устроилась поудобнее на сиденье. Но, пока она ехала, ее мысли вернулись к картине, которую она попыталась перевернуть. Она оказалась на удивление тяжелой, и, опять же, ее рама была непропорционально большой. Что-то здесь не сходилось.

57

Разочарование. Никакое иное слово не подходило для описания его чувств. В течение нескольких недель Гений пытался придумать, как ему снять электронный браслет с лодыжки и незаметно вернуть его на место. Но, как раз когда он решил проблему, ему стало известно, что его никто не собирается «окольцовывать». Ранним осенним утром открылись двери его камеры в исправительном учреждении Тебю.

– Время пришло. Пора собираться в путь.

Гений, который лежал и читал, поднялся не без труда.

– Что, о чем речь?

– Срок твоего пребывания здесь истек, дальше будет тюрьма открытого типа, а потом поедешь домой к женушке.

У Гения сразу защемило сердце. Домой? Марта и сестра Барбара проплыли перед его глазами, у него ведь не было больше настоящего дома. Супруга снова вышла замуж за богатого пожилого джентльмена и сейчас жила в Гётеборге, в то время как сын несколько лет назад переехал за границу после неудачной женитьбы. Он работал в Красном Кресте в Танзании, и скоро будет три года, как Гений его не видел. Но он сохранил за собой мастерскую в Сундбюберге в надежде, что сын в один прекрасный день заберет ее, хотя там он не мог жить. Гений провел пальцем под носом и задумался. Если у него не получится вернуться в «Диамант», что случится тогда?

– Грабли тоже переводят? – поинтересовался он.

– Как только закончится расследование.

Гений снова потер себе под носом и попытался представить свою новую жизнь, но единственное, что он видел перед собой, была Марта и деньги в водосточной трубе.

– В Асптуне ты привыкнешь к свободе и тогда сможешь легче адаптироваться в обычном обществе, – продолжил надзиратель.

– Мне скоро исполнится восемьдесят. Лучше поздно, чем никогда, – ответил Гений.

– Нас обычно заранее предупреждают о перевозке, значит, тебя скоро заберут.

Гению опять стало не по себе. Ему хорошо жилось здесь, и, если бы не разлука с Мартой и другими, он вполне мог решить остаться. Конечно, в тюрьме Тебю была плохая звукоизоляция и сырость, но здесь он мог сам готовить себе еду, и ему ужасно нравилось работать на настоящем производстве. Вдобавок приносило массу удовольствия общаться с людьми самых разных возрастов. Никто не доставал его разговорами о болячках и былых временах, и речь шла только о том, что происходило именно сейчас. Кроме того, заключенные строили такие интересные планы на будущее.

Он часто слушал их во время перерывов и прежде всего пытался анализировать, как они действовали, когда добивались успеха, идя на нарушение закона, и где ошибались, если удача отворачивалась от них. Мысль об исключительном преступлении не оставляла его, и основным пунктом было – не попасться.

Грабли тоже не жаловался на жизнь, поскольку мог копаться в земле. Он любил цветы и любил смотреть, как они растут, и даже сажал салат, капусту и редис. Кроме того, выращивал розы и разные многолетние растения. Конечно, ему стоило труда нагибаться, но Гений сделал для него лопату и грабли с телескопической ручкой, и держатель для инструмента, и складной стул, который можно было устанавливать в различных положениях. Просто радовало глаз наблюдать, какое удовольствие приносила Граблям его работа и как он весело пел одну морскую песню за другой, ухаживая за своими растениями, ему только не нравилось, что его запирали в восемь вечера, и в качестве утешения он повесил у себя на стене календарь с фривольно одетыми дамами. Вместо Стины, сказал он, но разве обманешь Гения – Грабли всегда любил красивых женщин.

Прошло несколько дней, и расследование в отношении Граблей тоже закончилось. Друзья упаковали свой скарб, а рано утром в понедельник их увезли в Асптуну. Никого из них не считали склонным к побегу, да и проблем с ними в пути никто не ожидал, поэтому снабжать их электронными средствами контроля посчитали излишним.

«Ножной браслет и ролятор плохо совмещаются».

Несколько дней спустя они устроились на новом месте и, к своему удивлению, получили лачуги без душа и туалета, где едва хватило места для их вещей. Вдобавок вокруг оказалось до ужаса много матерых преступников. Ладно, привыкнут, подумал Гений, ничего страшного. Человек привыкает ко всему. Уже в первый день он попросил, чтобы его отправили работать на производство, а потом попробовал немного потренироваться. Он не следил за собой, если Марта не контролировала его, и хотел быть в хорошей форме, когда встретится с ней.

– Я жажду позаниматься спортом, – сообщил он надзирателям.

– Отлично, я присоединяюсь, – сказал Грабли, у которого также возникло желание восстановить свои физические данные. Стина ведь говорила что-то о хорошо тренированных мужчинах. Он взял порцию жевательного табака и улыбнулся, подумав, что скоро они должны встретиться снова. Но в каком месте? У них же фактически не осталось жилья. – Послушай, Гений, – поинтересовался он. – Когда мы снова выйдем на свободу, что произойдет? Мы ведь не сможем жить в Гранд-отеле.

– Придется вернуться в «Диамант», пока не найдем ничего другого, – сказал Гений.

– Никогда!

– Но твой сын ведь заплатил за комнату, разве не так? И там наши вещи, и потом, девочки…

– Девочки, да, это конечно, – сказал Грабли с огромной теплотой в голосе.

А затем несколько недель они обсуждали различные дома и отели, но, прежде чем нашли хорошее решение, у них появилась другая тема для размышления. Поздно вечером открылись ворота, и автозак привез двух новых заключенных. Гений вздрогнул – в автомобиле сидел парень, которого он видел раньше. Юро, югослав.

58

– Эй, ты!

За ужином на следующий день, сев за стол, Гений почувствовал, что кто-то стоит позади него.

– Привет! – Юро хлопнул его по спине и опустился рядом с полной тарелкой спагетти.

Гений уставился на его могучие плечи и бицепсы. Боже праведный, ни грамма жира, только мышцы. Судя по его виду, югослав относился к тем, кто мог руками гнуть подковы. Нет, даже опоры нефтяной платформы.

– Где ты был? – спросил Гений, надеясь, что у него не дрожит голос.

– В изоляторе. Немного болеть.

– Брюхо прихватило? – спросил Гений, пытаясь говорить в манере закоренелых преступников.

– Прихватить? О чем ты?

– Ладно, забудь. – Гений покраснел.

– Я сидеть тихо какой-то время. – Юро приподнял брючину и показал браслет на ноге. – Смотри, носок внизу, поэтому не натирать. Но гораздо важнее, ты уметь закоротить электроника. – Его рот был набит спагетти, и там их умещалось огромное количество, почти вся тарелка за один раз.

– Ммм, – промычал Гений. – Да, браслет можно… – Он остановился в последнее мгновение. Лучше, если Юро позаботится о себе сам, иначе он попытается завербовать его снова. Гений едва закончил эту мысль, прежде чем Юро понизил голос:

– Ты не забыть про Хандельбанк, а? Сейчас у нас есть время все планировать.

Югослав, похоже, задумал серьезное дело. У Гения участилось дыхание, ему следовало держаться подальше, но…

На следующее утро Юро стоял на производственном участке и ждал его. «Нам надо поговорить», – показал он знаками. Гений закрепил свою деревянную поделку в токарном станке и запустил его. Он делал пиалу для Граблей и уже придал ей надлежащую форму, осталось только расточить полость посередине. Его другу требовалось где-то хранить свой жевательный табак.

Юро бросил взгляд на изделие.

– Черт. Ты заниматься подобным?

– Иногда…

Юро оглянулся через плечо и убедился, что никто не слышит их.

– Послушать. Все в принципе ясно. Но замок…

– Ага, да, – проворчал Гений. – В банковское хранилище.

Громила кивнул.

Гений задумался. С одной стороны, он хотел знать как можно больше о готовящемся ограблении и куда они собирались отвезти добычу, с другой – держаться по возможности дальше от югославской мафии. Кражи пенсионеров и организованная преступность – совсем не одно и то же. Одновременно речь шла об исключительном преступлении, когда кто-то другой должен был совершить кражу, а их пятерке следовало только прибрать к рукам чужую добычу, и тогда ему требовалось выяснить, куда спрячут украденное. Он остановил токарный станок.

– Вот, значит, у вас все на мази? – Гений украдкой бросил взгляд на Юро. Его руку украшала татуировка в виде горящего факела, ножа и меча, а на плече ухмылялся череп.

– Надо только снять браслет, – сказал Юро.

Гений глубоко вздохнул – опять браслет. Ему требовалось сказать, что нет, пожалуй, нет.

– Послушай. Банковское ограбление слишком рискованная штука. Вдобавок в банках сегодня так мало наличных. Захватите лучше спецтранспорт с ценностями.

Глаза югослава заблестели.

– Просто много стрелять.

– Нет. Выясните, какие для этого используются машины, они ведь проходят ежегодное обслуживание, а там твои механики, и они выполняют определенные доработки.

Юро приподнял брови, расправил плечи и ждал продолжения, но Гений снова включил станок, ему надо было немного подумать.

Во время перерыва он хотел закинуть новую удочку, но заметил, что Юро последовал за ним к пристани.

– Зачем это, черт побери? – поинтересовался Юро и показал на кучу крючков на леске.

Гений предполагал, что его новое изобретение может пригодиться в будущем, например в водосточной трубе.

– Ты не думал о том, как часто рыба срывается? Сейчас я закрепляю несколько здесь, – сказал он и поднял кусок лески с крючками.

– Но как… больно ведь, наверное?

– Нет, нет. Делается некая шапочка из крючков, которая распускается в воде.

– Ага, да, – сказал босс мафии с ошарашенным видом и присел на корточки. – Послушай, относительно спецтранспорта. Механики доработать, и что?

– Тогда мне надо знать больше обо всем этом, – ответил Гений, старательно избегая взгляда Юро.

– Мы останавливать автомобиль. Использовать шипы для колеса и автоматы. Потом взрывать его и ехать прямо в Юрсхольм с мешками.

– Забудь об автоматах, – сказал Гений. – Охранники не вооружены, надо работать над замком, вот и все, что требуется.

– На спецтранспорт стоять не велосипедный, а большой запор… – Юро показал размер своими напоминающими две кувалды руками.

Гений открыл ящик с грузилами, крючками и блеснами и показал на его замок. Потом взял изо рта жевательную резинку, засунул ее между задвижкой замка и ответным пазом и закрыл крышку.

– Сейчас все выглядит так, словно она заперта, но это только видимость. Иллюзия. – Он с силой взялся за ящик и открыл его без помощи ключа. – Сложное всегда просто, понимаешь?

Юро уставился на него.

– Когда автомобили оставляют на станции техобслуживания, там находятся ваши механики. Они выдолбят небольшую полость в задвижке замка и заполнят ее металлической стружкой или смолой с целью скрыть доработку. Двери снова будут работать как обычно, и все будет выглядеть нормально, но их не составит труда открыть, поверь мне.

– Смолой? Меня все засмеять, черт побери.

Гений ухмыльнулся.

– Я же говорил, что я не эксперт. Но такие машины возят валюту из банков в деловой центр города. В почтовых мешках, которые потом отправляются за границу. Поменяй их на похожие с фальшивыми деньгами, пусть едут дальше в аэропорт Арланда, все обнаружится только по прибытии их в Лондон, а тогда ищи ветра в поле.

– А ты не глуп, – заметил югослав.

– Сегодня много перевозят спецтранспортом, массу денег, и они только и ждут, чтобы их прибрали к рукам, – продолжил Гений. А потом он долго распространялся об ограблении машин с ценностями в Халлунде, Густавсберге и кое-где в других местах и сказал, что2 можно было улучшить в каждом случае. Он приправлял свой рассказ всевозможными деталями, которые ему довелось узнать в тюрьме Тебю в надежде, что Юро примет его за знатока и захочет и далее обсуждать с ним свое будущее преступление. Тогда он, пожалуй, выведал бы, где они собираются хранить добычу.

– Если тебе не нравится вариант с замком, у меня есть другое предложение, – продолжил Гений. – Почему не устроить проверку на дороге? Переоденьтесь в полицейских. Когда автомобиль остановится и они опустят боковое стекло, вы пускаете внутрь какой-то усыпляющий газ, эфир, например. Когда охранники заснут, у вас будет достаточно времени, чтобы забрать деньги.

– Дьявол. Ты с нами, черт побери, – сказал Юро.

– Нет, не втягивай меня в это, – возразил Гений. – Мне не выдержать тюрьму еще раз, я слишком старый. Это моя последняя ходка, никогда больше охрана не будет запирать меня в камере и говорить, когда я должен есть и спать. Я хочу прожить в тишине и покое оставшиеся мне годы. Ты поймешь меня, когда станешь старше.

– Но…

– Потом еще сердце, – добавил Гений и положил свою худую старческую руку себе на грудь. Он хотел усыпить бдительность Юро, пусть думает, что с его уголовным прошлым покончено навсегда. Хотя, по-хорошему, он только вышел на этот путь… – Да, тяжело становиться старым, но после ограбления… Кстати… вы не думали, где спрячете мешки? – поинтересовался он и попытался голосом и всем своим видом показать, что подобное ему вообще-то совершенно безразлично.

– В одиннадцатом номере.

– Одиннадцатом?

– Да, в тещином винном погребе на Скандиавеген. Боже, у нее большая хибара там, с длинным забором. Потом машиной в Дубровник и…

Юро замолчал, когда приблизились надзиратели, а Гений торопливо забросил свою снасть и впился взглядом в поплавок. Его собеседник оказался более словоохотливым, чем он осмеливался надеяться. Если югослав действительно собирался спрятать добычу с ограбления в винном погребе, у их пятерки мог появиться шанс. Сейчас требовалось попытаться выудить из него еще дату и время преступления и вдобавок остаться вне подозрения. Но это было не так просто, здесь речь шла не только о том, чтобы не попасть в полицию. Перед шайкой пенсионеров также стояла задача обвести вокруг пальца мафию.

Вечером Гений взял бумагу и ручку и написал стихотворение Марте. На этот раз он напустил еще больше тумана, чем обычно, и даже немного засомневался, поймет ли она его. С другой стороны, он не осмеливался сообщить ничего лишнего, ведь в случае разоблачения за кражу у югославских гангстеров их ждали огромные проблемы.