Текст книги "Том 26. Вояж на Гавайи"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Позади нее топтался здоровенный детина, здорово смахивавший на самое уродливое творение доктора Франкенштейна, созданное по ошибке. Топорная верхняя часть тела напоминала туловище призового быка, вставшего на задние ноги, да и в лице этого типа было мало такого, что говорило бы не в пользу такого сравнения. Нет, не то чтобы я много повидал быков на своем веку – к счастью, нет, – но сходство почему-то с бугаем так и напрашивалось само собой. Длинные космы ниспадали на крошечный лоб и огромные уши, а остальную часть лица скрывали всклокоченная борода и лохматые усы, едва позволяя разглядеть приплюснутый нос, словно на бычьей морде. Ненависть, горевшая в его маленьких, налитых кровью глазках, говорила, что он помнит меня по вчерашнему дню в Палаццо дель Торро. Я был тот самый матадор, что пырнул его шпагой по-предательски сзади, когда он и не смотрел в мою сторону, и тем самым отнял у него победу. И это все на глазах широкой публики!

Кэрол уперла руки в боки и воззрилась на меня. Жажда убийства в ее голубых глазах внезапно сменилась огнем лютой ненависти.

– Ты жалкая вонючая сволочь!. – процедила она сквозь зубы. – Такого ты никак уж не ожидал, верно?

– Да, не ожидал, – вежливо признался я.

– Проклятие, еще бы! – воскликнула она с величайшим удовлетворением. – Ты ожидал, что я приду одна, ради спасения своей сестры патетически настроенная, и готовая предложить тебе свое тело на потеху, чтобы ты смог удовлетворить самые низменные инстинкты с садистской жестокостью.

– Садизм… инстинкты? – Я вытаращил глаза.

– Да, именно! Вот только осечка вышла, Бойд, – торжествующе произнесла она. – К счастью для себя, я обрела друга в лице Пита. – Кэрол сделала красноречивый жест в сторону бугая. – И Пит готов преподать тебе такой урок, который ты никогда не забудешь.

– Ты скользкая сволочь, шантажист, – густо пробасил бугай.

Блондинка цвета бурбона плотно скрестила руки под навесом пышных, впечатляющих грудей и облизала пухлую нижнюю губу в злобном предвкушении предстоящего удовольствия.

– Ладно, Пит, – произнесла она сатанинским шепотом. – Можешь приступать. И не останавливайся, пока Бойд не изъявит желания собственноручно отдать мне историю болезни моей сестры, похищенную им из клиники.

Глава 8

Бугай снял серую клетчатую спортивную куртку, и я пожелал, чтобы он лучше не делал этого, когда увидел режущий глаз кричаще яркий, канареечного цвета свитер, оказавшийся под ней. Затем, аккуратно сложив куртку, он бережно повесил ее на спинку ближайшего кресла. Приготовления завершились тем, что он поиграл бицепсами, и – скажу прямо – зрелище было впечатляющим.

– Притормози. – Я сдерживающе выкинул руку, когда он вразвалку двинулся ко мне. – Мне надо сперва зайти в ванную.

Это выбило Пита из колеи настолько, что заставило остановиться, пока его примитивный мозг с трудом осваивал новую мысль. Я одарил его быстрой благодарной улыбкой и, минуя ходячую глыбу, ринулся в спальню.

– Останови его, Пит! – истошно взвыла Кэрол Драри. – Это, должно быть, очередная грязная уловка Бойда!

Я поспешно вытащил свою пушку 38-го калибра из верхнего ящика бюро, а затем вернулся в гостиную. Бугай посмотрел на меня, потом на пушку в моей руке и снова на меня. В его налитых кровью глазках появилось нечто похожее на отчаяние, когда до него дошло, что вновь придется утруждать мозги еще одной мыслью.

– Не позволяй ему запугать себя своей пушкой, – наставительно учила Кэрол Драри. – Он только блефует и никогда не осмелится пустить ее в ход в квартире.

– Может, она и права, – процедил я, плотно упирая ствол в пузо бугая. – Но если ошибается, приятель, тогда ты – труп.

Думать – этот процесс для него был долгим, мучительным и явно непривычным. Но бугай прямо на глазах становился мыслителем. Я все это прочитал с легкостью на его лице. Сначала – непроизвольная ярость, когда ствол пушки больно вонзился в мышцы живота, затем – мучительный напряг в поисках решения, когда пришлось вслушиваться в слова женщины, и, наконец, утрата решимости по мере того, как до него доходило то, что я говорил.

– Стоит мне лишь шевельнуть указательным пальцем, и пуля продырявит тебя насквозь, – сообщил я ради поддержания разговора. Дыра получится настолько здоровой, что через нее люди без труда смогут рассмотреть то, что находится за твоей спиной.

Может, виной оказался неудачный подбор мною слов или же картина, вызванная ими в его ставшем более живым воображении, получилась слишком впечатляющей – не знаю. Но бугай издал хриплый хрюкающий звук, и в следующий момент его клешня, как тисками, сжала мое запястье. Пушка выпала из моих онемевших пальцев и грохнулась на пол. Я знал, что угодил в большую беду, когда увидел увесистый, как окорок, кулак, двигающийся по воздуху в моем направлении. Оставалось только чуть пригнуть голову, и кулак проплыл мимо моего уха – на это ушло, как мне показалось, целых две секунды. Такого просто быть не могло. Моя мысль отказывалась в это поверить и приписала всю вину замедленному рефлексу восприятия. Оставался единственный способ убедиться, ошибся я или нет. Сжав пальцы так, словно собирался постучаться в дверь, я забарабанил костяшками по его переносице. Бугай издал звук, похожий на тихий поросячий визг, и я стал наблюдать, как его другой кулак-окорок поплыл по воздуху в мою сторону. Выходит, мои рефлексы были в норме, не обманув меня и в первый раз. И едва я это понял, как сразу почувствовал себя гораздо лучше. Бугай был или слишком отягощен грузом своих мышц, или же страдал сильной близорукостью. Я медленно отвернул голову – и только через секунду кулак миновал мое ухо.

– Не валяй с ним дурака, Пит! – резко вмешалась Кэрол. – Врежь ему!

Я счел, что теперь моя очередь, и сильно наступил ему на стопу. Он испустил дикий вопль от боли и начал прыгать на одной ноге. Все смахивало на то, что настало самое время вырубить его, – пока ему было лишь до самого себя, – поэтому я с силой врезал ему в солнечное сплетение – и он грохнулся на пятую точку. Его задница шмякнулась об пол с таким шумом, что, должно быть, снизу доверху содрогнулся весь дом, и тут бугай внезапно разразился слезами.

– Вставай! – приказала девушка и описала вокруг него что-то вроде ритмичного ганца. – Вставай и сражайся, ты, трус!

Налитые кровью глазки с застывшими в них слезами взглянули на нее с бесконечным упреком.

– Так больно, – всхлипнул бугай. – Я не собираюсь больше сражаться с ним! Он маньяк, убийца на дому! Сначала пытался убить меня из пушки, а потом дрался не по правилам. Я хочу домой!

Он с трудом поднялся на ноги и медленно заковылял к двери. Град проклятий из уст визжащей блондинки сопровождал каждый его шаг. Когда бедняга наконец оказался у двери, он оглянулся на мгновение и заморгал глазами.

– Вот что я скажу тебе, Кэрол, – пробормотал он. – Если ты не считаешь его крутым, дерись с ним сама.

Через несколько секунд дверь за ним захлопнулась, и на короткое время воцарилась полная тишина. Затем Кэрол с булькающими звуками в горле – что свидетельствовало о ее кровожадных намерениях – бросилась на меня, размахивая кулаками. Я предостерегающе вытянул руку, но она продолжала наступать, и мне пришлось ради самозащиты несильно толкнуть ее. Кэрол попятилась, готовая вот-вот потерять равновесие, поэтому мне пришлось быстро схватить ее, чтобы удержать на ногах. Пальцы мои коснулись теплого упругого тела, соскользнули ниже и стиснули край клетчатой рубахи. Груди, выскользнувшие из-под ткани, выказали себя в полной красе – зрелые, пышные, – а их хозяйка тем временем до того досопротивлялась, что грузно осела на пол; дабы доказать, что рыцари еще не перевелись на этом свете, я склонился к ней и протянул руку, чтобы помочь подняться.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Всегда к вашим услугам, – галантно ответил я.

Она вцепилась мне в руку и рывком подтянула ее к самому своему лицу.

Я взвыл от боли, когда ее зубы вонзились в мой большой палец. Она отчаянно трясла головой вместе с моей рукой, пока я пытался высвободить палец, но ее зубы не разжались ни на дюйм. Я решил, что если ей еще немного удастся продержаться в таком положении, то ее зубы сомкнутся, а мне светит остаться без большого пальца до конца дней своих. Поэтому, сжав свободную руку в кулак, я резко ударил Кэрол по макушке. Рот ее открылся, и я быстро отдернул то, что осталось от моего пальца, пока она, раскачиваясь, какое-то время сидела с отсутствующим выражением лица. Я крепко ухватил ее за плечи и поставил на ноги, а затем, увидев, что Кэрол больше не тянет на подвиги, прошел в ванную и подставил кровоточащий палец под кран с холодной водой, размышляя: не понадобится ли мне укол от столбняка? Из пальца наконец перестала сочиться кровь. Я осторожно вытер его, стараясь не смотреть на отметины зубов, оставшиеся на нем. Затем, приготовив пару выпивок такой крепости, что, если все это выпить залпом, вполне можно было отправиться на тот свет, я пошел со стаканами в гостиную. Кэрол уже сидела на кушетке, обнаженная до самой талии. То, что осталось от ее рубашки, валялось на полу, а ее груди, достойные резца скульптора, колыхались в такт прерывистому дыханию. Соски, как я заметил, стояли торчком в обрамлении красных ореолов. Волосы цвета бурбона были в страшном беспорядке, и клок их свисал, закрывая правый глаз. Левый взирал на меня с недоброжелательностью и недоверием. Кэрол приняла предложенный мною стакан, глотнула почти неразбавленного бренди, и ее всю бросило в дрожь.

– Ты сволочь, Бойд, – произнесла она, как бы размышляя вслух. – Нет, ты даже хуже.

– Жизнь заставляет, – незамедлительно согласился я. – Всему виной чувство самосохранения.

– Не пытайся меня задобрить! – свирепо огрызнулась она. – Дохлый номер!

– Из-за чего, между прочим, весь этот сыр-бор? – поинтересовался я. – Ты ворвалась сюда с этим бугаем…

– Бугаем? – Ее глаза вспыхнули. – Скорее кроликом. Хватило одного твоего удара, чтобы заставить его свалиться на пол и заплакать как ребенка. В следующий раз, увидев Пита, пну его ногой побольнее! – Она мгновение подумала, а затем устало пожала плечами. – А может, и не стоит.

– Хватит о Пите! – рявкнул я. – Чем вызван твой налет на мое скромное жилище?

– Ты лгал мне, – обвиняюще заявила Кэрол, – когда притворялся, будто принял меня за Эллен при нашей первой встрече. Ты сказал, что некий Бэйкер украл ее историю болезни из клиники и вот-вот начнет шантажировать. Но моя сестра никого не встречала с таким именем, пока находилась в клинике. Поэтому если и существует шантажист, таящийся во мраке, то им можешь быть только ты.

Она замолкла на какое-то время, пока пила бренди.

– Вот почему я и привела Пита. План был предельно прост. Пит должен был мордовать тебя до тех пор, пока ты не сознаешься в краже и не вернешь историю болезни сестры. Откуда мне было знать, что эта гора мышц на деле окажется жалким трусом?..

– И еще каким, бросившим тебя на произвол судьбы.

– И это тоже, – энергично закивала она.

– Глядя на то, как ты и твоя сестрица дрались в тот раз, мне бы и в голову не пришло, что ты так радеешь о ее благе.

– А я и не радею, – откровенно призналась Кэрол. – Просто хочу заполучить в свои руки ее историю болезни. Если кому-то и следует шантажировать ее, то лишь мне одной.

– Если тебе улыбнется удача, – в раздумье заметил я, – то ты далеко пойдешь, Кэрол.

– Ты просто не знаешь, что это такое, – плаксивым тоном начала она объяснять. – Быть от природы здоровой девушкой, проявляющей повышенный интерес к лицам противоположного пола, а затем вдруг оказаться под башмаком сучки из сучек, старшей сестры, которая постоянно командует тобой и указывает, как поступать в том или ином случае.

– Мне трудно представить такое, – кивнул я.

– Могу сказать про Эллен лишь одно, ну… в порядке иллюстрации, – зло продолжила Кэрол. – Надо отдать ей должное: она никогда не позволяет этим сучкам, своим подружкам-лесбиянкам, никаких поползновений в отношении меня. Но она всегда следит за мной, как ястреб, и стоит лишь мужчине оказаться около меня на расстоянии вытянутой руки, моя старшая сестрица уже тут как тут, готовая отогнать его чуть ли не палкой.

– А почему бы тебе попросту не съехать от нее? – предложил я. – И не найти себе другую квартиру?

– Не могу, из-за того, что отчудил мой глупый папаша. Он все предоставил опеке, наделив сестру правом единолично распоряжаться состоянием, пока мне не исполнится двадцать пять лет, а до этого еще целых три года. Поэтому в ее распоряжении все деньги и имущество. И у меня нет иного выбора, кроме как жить с ней.

– Ты всегда можешь найти себе работу.

– Работу? – Единственный видный мне глаз взглянул на меня с испугом. – Иного конструктивного предложения мне и не следовало ожидать от тебя, Бойд. – Она допила спиртное и протянула мне стакан. – Дай-ка мне еще бренди, а то от холода я вся покроюсь мурашками.

– Могу предложить тебе свитер или еще что-нибудь из одежды.

Она покачала головой.

– Только бренди, – упрямо повторила Кэрол.

Я сделал новую дозу и принес стакан к кушетке. Она едва не выхватила с жадностью выпивку у меня из рук и сделала большой глоток, пока я усаживался рядом.

– Рассказывала ли тебе Эллен о клинике?

Она кивнула:

– Старшая сестренка начала прикладываться к спиртному еще вчера с вечера, где-то с семи. Часа через три она так набралась, что уже еле держалась на ногах. И вдруг неожиданно начала рассказывать мне историю своей жизни, целую серию из отдельно взятых эпизодов. Главная беда сестрицы в том, что ей никогда не нравилось быть сучкой, пардон, лесбиянкой, а она всегда была только ею.

– Это и стало истинной причиной, заставившей ее обратиться в клинику?

Глаза Кэрол с неприязнью глянули на меня через ободок стакана.

– Ты хочешь слушать историю Эллен или рассказывать ее самому?

– Хочу слушать, – поспешно заверил я.

– Тогда захлопни свою пасть и слушай, – огрызнулась Кэрол. – Лучшей подругой-сучкой у Эллен всегда была Беверли Гамильтон. Однажды вечером у себя дома Беверли познакомила ее с мужчиной по имени Найджел Морган. Он с пониманием отнесся к слабости Эллен, восприняв это как своего рода болезнь, да и сестре Найджел тоже понравился на свой лад. По даже связь с ним не помогла ей избавиться от лесбиянства. Морган рассказал ей о блестящем докторе, которого недавно встретил, Лэнделе, вознамерившемся учредить клинику, чтобы апробировать методы решения женских проблем с помощью мужских суррогатов. Он находился под таким впечатлением от Лэндела, что даже собирался финансировать проект доктора. Затем, позже, когда клинику построили и она начала функционировать, мою старшую сестренку осенила яркая идея – предложить себя в качестве пациентки.

– Но, по словам Эллен, она никогда не встречала Бэйкера, – рискнул вставить я.

– Я к этому и подхожу. – Кэрол покончила с выпивкой и протянула мне пустой стакан. – Еще, Бойд! Ну ты и жадюга – тебе никто этого не говорил? – трясешься над каждой каплей.

Я поплелся на кухню готовить следующую порцию выпивки. Ибо, как мне представлялось, на данный момент это был самый легкий способ заставить Кэрол продолжить рассказ. И скрестил пальцы на удачу, в надежде, что она не успеет совсем окосеть до того, как доберется до конца повествования.

– Итак, на чем мы остановились? – спросила Кэрол, сделав большой глоток из стакана.

– Эллен решила предложить себя в качестве пациентки.

– Я уже говорила это, – укоризненно произнесла она. – Если ты будешь сбивать и путать меня, то я вообще не стану ничего говорить.

– Дико извиняюсь, – с рычанием вырвалось у меня. – Должно быть, выпил лишнего.

– Опасная привычка – не знать меру, – упрекнула Кэрол заплетающимся языком. – Вот и Эллен прошлой ночью хватила лишнего и – представь себе! – не успела я опомниться, как она выложила мне историю своей жизни.

– Да, и, как догадываюсь, это была серия из отдельно взятых эпизодов.

– Что-то вроде того, – согласилась она, – разве что я бы подобрала для этого более точное выражение, в отличие от сказанного тобой. – Она еще отпила бренди. – Где ты достаешь себе спиртное, Бойд? Никогда еще не пробовала более паршивой подделки под шотландское виски.

– Это подлинное шотландское, – уверил я. – Правда, разлито по бутылкам в Италии.

– Ох, фу! – Она брезгливо поморщилась. – Тогда, может, ты налил его в грязный стакан или разбавил какой-нибудь дрянью.

– Если Эллен никогда даже и не встречала Бэйкера в клинике, – сделал я отчаянную попытку спасти положение и перевести разговор в нужное мне русло, – тогда кто же вместо него выступал в качестве мужского суррогата?

– Лэндел! – огорошила она меня. – А я то-то думала, что даже такой недоумок, как ты, мог бы догадаться об этом. Доктор знал, что Морган сохнет по Эллен, и менее всего хотел лишиться финансовой поддержки ее дружка.

– И лечение прошло успешно?

– Нет, – спокойно ответила Кэрол. – Наоборот, обернулось полной неудачей.

– Неужели? – притворно изумился я.

Она кивнула, да так энергично, что выплеснулась часть выпивки. Я изо всех сил старался не смотреть, как струйка стекает по желобку между ее эффектных грудей, так как хотел всецело сосредоточиться на ее словах.

– Эллен не посвящала меня во все детали, – призналась Кэрол. – Но я догадываюсь, и это совсем нетрудно, что она ничуть не изменилась к концу своего пребывания в клинике, а вот Лэндел, тот выдохся окончательно. Было и еще кое-что неприятное для Эллен – побочный результат неудачного лечения, который она обнаружила уже по выходе из клиники. Пока Эллен находилась в заведении Лэндела, Беверли усиленно занималась тем, что охмуряла и подбивала клинья к Найджелу. Можешь представить, каково было Эллен узнать об этом! Поэтому она и придумала, как насолить побольше этой сучке Беверли, – посоветовала ей обязательно лечь в клинику, так как якобы убедилась на себе, какие там творят чудеса. – Блондинка цвета бурбона громко икнула. – Беверли, конечно, ринулась в клинику, и Эллен вообразила было, что ей представился шанс вернуть себе Моргана. Да не тут-то было: Лэндел уже успел сообщить Моргану о постигшей его крупной неудаче с Эллен и что, по его мнению, она неисправимая сучка. Посему Морган ограничился пожеланием Эллен всех благ и сделал ручкой; а следующее, что она услышала, было сообщение о том, что он собирается жениться на ее лучшей подруге-сучке, то бишь Беверли Гамильтон. Вообрази только, какой удар для Эллен!

– Конечно, – согласился я. – Особенно в свете того, что лечение, обернувшееся для Эллен полной неудачей, якобы увенчалось полным успехом для ее соперницы.

– А ты не так туп, как прикидываешься, Бойд! – Кэрол медленно повернулась ко мне, и ее взгляд, казалось, столкнулся с серьезной проблемой, пока она пыталась сосредоточиться на моем лице. – Кто бы мог подумать?

– Что же еще рассказала Эллен? – снова попытался я вернуть разговор к прежней теме.

– Ничего, так как вскоре вырубилась.

Кэрол сделала поистине героическое усилие и осушила стакан до дна. После чего ее пальцы внезапно разжались, и стакан, отскочив от ее бедра, упал на пол, по счастью не разбившись.

– Если ты думаешь, используя мое состояние, овладеть мною, – произнесла она заплетающимся языком, – то тебе лучше поторопиться.

Через пару секунд ее глаза закрылись и голова склонилась на подушку. Я водрузил ее ноги на кушетку, а затем укутал верхнюю часть тела тем, что осталось от ее рубашки. Не вызывало сомнений, что моя гостья проспит до самого утра, а посему Кэрол представляла проблему, с решением которой можно пока и подождать. Допив то, что оставалось в моем стакане, я отправился в спальню, чувствуя, что на сегодня с меня хватит. Да и кто бы не выдохся на моем месте, позвольте спросить? Через десять минут я уже крепко спал в своей постели.

Я и понятия не имел, который был час, когда внезапно проснулся. Слабый лунный свет в окне не оставлял, во всяком случае, сомнений, что на дворе еще ночь. И – о дьявольщина! – кто-то лежал со мной в кровати, рядом я ощутил теплое тело, а чья-то рука упиралась мне в плечо. А тут еще и раздался голос, он прозвучал вполне реально:

– Подвинься – я замерзаю!

Я повернулся и разглядел на соседней подушке лицо Кэрол Драри в обрамлении волос цвета бурбона. Даже сумел заметить в ее полуприкрытых тяжелыми веками глазах некий интерес ко мне.

– Я же говорила, что ты сволочь, Бойд, – спокойно напомнила она. – Любой джентльмен в подобных обстоятельствах уступил бы мне кровать, а сам лег бы на кушетку. Быть может, «сволочь» слишком сильно сказано, но как прикажешь называть мужика, который сам укладывается спать в теплую постель, а меня заставляет коченеть от холода на кушетке в гостиной?

– Решил, что ты до того опьянела, – огрызнулся я, – что где спать – тебе уже все равно.

– У меня поистине фантастический метаболизм, – самодовольно сообщила Кэрол. – Сколько бы я ни выпила, за каких-то три часа все это превращается в возбуждающие и полезные для организма витамины.

Она внезапно села, и ее чудные груди колыхнулись, когда одеяло спало до талии – я ощутил жар, исходящий от этого прекрасного тела.

– А сейчас, – вымолвила она с улыбкой, – надеюсь, ты не собираешься вышвырнуть меня вон, не так ли? Не до такой же ты степени сволочь, полагаю?

– Нет, конечно, – пробормотал я, ощущая некий зуд у себя в паху.

Никаких сомнений – мой член приобретал твердость подсыхающего бетона.

– Сейчас увидим, джентльмен ты или нет.

Кэрол Драри отбросила одеяло, оставив нас обоих закрытыми только до колен, если не меньше. Кровь, прилившая к моему члену, заставила его вытянуться в струнку и предстать во всей красе. Кэрол Драри тоже была в чем мать родила. Она глянула на мой «клинок», находящийся в полной боевой готовности, и из горла у нее вырвался хриплый звук, когда она прильнула ко мне, став на колени.

– Вот это мне уже нравится, – нежно проворковала она, беря мой пульсирующий член пальцами и нежно целуя в самую головку. – Очень мило с твоей стороны.

Надо ли говорить, что мой «инструмент» еще более напрягся после таких слов, а затем и еще, когда вокруг него сомкнулись жаркие губы Кэрол.

Закинув руки за голову, я наблюдал с отрешенным интересом за ней, пока ее губы и язык все больше распаляли мою страсть, забирая член глубже в рот, и, наконец, больше уже не мог выдерживать. Резко подавшись к ней, я ухватил Кэрол за волосы и заставил лечь на спину рядом с собой. Затем, положив руки ей на плечи, начал удерживать в таком положении, прижимая к матрасу, пока раздвигал ей ноги, грубо втискиваясь между ними нижней половиной своего тела. Потом я ввел напрягшийся до предела член в податливые, влажные нижние губы Кэрол и сильным рывком ввел его еще дальше до конца.

Наши тела слились воедино, достигая абсолютной гармонии в те моменты, когда я входил и выходил из нее. Долгие мощные рывки сначала заставляли Кэрол слегка вздрагивать, а затем зайтись криком в экстазе, когда я, ухватив ее за ягодицы, завел ноги Кэрол себе за плечи, чтобы можно было войти в нее еще глубже. Наклонив голову, я мог видеть, как мой тугой член упруго скользит между ее влажных податливых нижних губ. Кэрол вся извивалась и корчилась под моим бурным натиском; глаза ее были закрыты, голова металась по подушке, и она по мере приближения кульминации издавала то стоны, то крики. Я ощущал в себе нарастающую мужскую силу. Мои руки стиснули ее груди, и я весь напрягся, готовясь к заключительному рывку.

Мы достигли кульминации одновременно. Пока в нее изливалась Дающая новую жизнь чудесная струя, Кэрол Драри изо всех сил сдерживала крик, напрягшись всем телом. Она проклинала меня в запальчивости, обзывала, себя не помня, и старалась сбросить, но я удерживал Кэрол, и, наконец, ее тело обмякло, она бессильно растянулась подо мной, выдохшаяся, но все еще продолжающая всячески обзывать меня слабеющим голосом.