Текст книги "Том 26. Вояж на Гавайи"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Глава 6

Мисс Уинтур захлопнула за нами дверь своего офиса, затем резко повернулась ко мне, ее большие темные глаза пылали ненавистью.

– Меня все еще не покидает мысль, что доктор Лэндел не иначе как спятил, дав согласие на этот дурацкий маскарад, – в бешенстве выговорила она.

– Может, он и выжил из ума, – не стал я спорить. – Но если нам не удастся быстро найти Бэйкера, то Лэнделу придется распроститься с клиникой, а вам с работой.

– Возможно, вы и правы. – Плечи женщины как-то поникли. – Во всяком случае, ему не в чем будет винить меня, если что-то случится, так как эта безумная идея целиком принадлежит ему и вам.

– Как это понимать, если что-то случится? – насторожился я.

Уголки ее губ изогнулись книзу, придав улыбке зловещий вид.

– У Эврил Пэсколл проблема особого рода. Не будет преувеличением, по-моему, отнести ее к разряду уникальных.

– И что же это за проблема?

– Очень скоро узнаете сами. – Ее улыбка уже стала не просто зловещей, но садистской. – Доктор всегда придерживается политики: не давать суррогату никакой предварительной информации о пациентке, с которой предстоит работать. Он считает, что сведения подобного рода способствуют созданию предвзятого отношения, а это не принесет обоим ничего, кроме вреда.

– Неужели вы не можете дать мне хотя бы слабую зацепку? – с надеждой взмолился я.

Ее улыбка стала совсем отрешенной и еле заметной.

– Нет, Бойд, в этом заведении так дела не делаются. Кроме того, как я вам уже сказала, – моя хата с краю.

– Спасибо и на этом, – пробормотал я.

– Не стоит благодарности, – ответила она, внезапно повеселев. – Теперь мне, пожалуй, лучше пойти и поговорить с Эврил Пэсколл, дабы подготовить ее к появлению нового мужского суррогата. На это уйдет некоторое время, поэтому, если есть что-то такое, что вы хотели бы сделать не откладывая на потом…

Я отрицательно покачал головой:

– Буду ждать вас в вашем офисе, здесь.

– Очень хорошо! – Мисс Уинтур понадобилось дойти до самой двери, чтобы только тогда, обернувшись, бросить мне через плечо с издевкой: – Если найдете что-то интересное в моих ящиках, дайте и мне потом знать.

Дверь захлопнулась за ней с шумом, похожим на салют, произведенный из одного ствола. Я погрузился в кресло и закурил сигарету. В офисе не было зеркала, а посему не представлялось никакой возможности убедиться, в порядке ли мой профиль. Да и какого дьявола! Я замыслил краткую атаку, от силы минут на пять, а этого времени было слишком мало, чтобы успеть рассмотреть свой профиль в деталях, и вполне достаточно, чтобы прийти в экстаз от его совершенства – мой профиль самое испытанное средство воздействия на женщин – и внушить Эврил Пэсколл желание немедленно сдаться. А потом, когда я стал бы заниматься с ней любовью, со свойственным мне темпераментом и утонченностью, она непременно бы раскололась и выложила все, что знала о Поле Бэйкере, – лучшего стимула вызвать ее на откровенность, чем кровать, и не придумаешь!

Джейн Уинтур, казалось, не было чертовски долго. Сверившись по часам, я прикинул, что она отсутствует уже около пятнадцати минут. Я совсем было решил отправиться на ее поиски, когда зазвонил телефон на столе. Я снял трубку и произнес: «Офис мисс Уинтур» – в сугубо деловом тоне.

– Бойд! – Ее холодный голос нельзя было не узнать даже по телефону. – Это Джейн Уинтур. Я только что от Эврил Пэсколл, и она уже ожидает вас.

– А вы не собираетесь нас представить друг другу? – робко поинтересовался я, почти не надеясь на положительный ответ.

– У меня сейчас есть дела и поважней. Как бы то ни было, но я подготовила почву, и она ожидает вас в любой момент. Сверните направо, когда выйдете из моего офиса, и следуйте по коридору до конца. Она в палате под номером 17.

– О’кей! – ответил я. – Уже иду.

– Желаю удачи!

– Благодарю, – отозвался я, и тут мне показалось, что я расслышал на другом конце провода что-то вроде хихиканья.

– А может, вам удача и ни к чему, – произнесла она сдавленным голосом. – Из всех мужчин, виденных мною, вы самый толстокожий, так что… – И тут она повесила трубку.

Коридор дважды круто сворачивал направо и, казалось, тянулся до бесконечности. Я уже готов был отчаяться и вознести молитву святому Бернарду, чтобы тот нашел меня в этих стенах и помог выбраться на свет Божий, когда впереди увидел номер, который искал. Я вежливо постучал в дверь, и она приоткрылась сама на несколько дюймов.

– Входите, – раздался голос с сильным акцентом. – Открыто!

Я вошел в маленькую прихожую, закрыл за собой дверь, и тут до меня дошло, что это не больничная палата, а скорее небольшая квартира. Это имело смысл, так как обеспечивало пациентке комфорт и приватность, не только когда она в процессе лечения использует мужского суррогата, но и на время всего своего пребывания в клинике.

– Ванная комната, – вновь донесся до меня голос из глубины помещения, – через дверь, слева от вас. Пожалуйста, разденьтесь до пояса и наденьте маску.

– Маску? – вырвалось у меня.

– Я никогда не вижусь и не разговариваю с мужчиной, одетым до пояса и без маски на лице, – сообщил голос самым решительным тоном.

«Так вот почему Джейн Уинтур держала рот на замке!» – подумал я. Здесь, судя по всему, мне предстоит встретиться с «шизо», да еще с глазу на глаз. Но отступать было поздно, и я не хотел стать всеобщим посмешищем. Мне нетрудно было представить, как торжествующе посмотрит на меня мисс Уинтур, если признаюсь, что с позором показал пятки в самом начале своего дебюта в роли мужского суррогата.

Ванная комната была как ванная комната, и я снял с себя пиджак, галстук, рубашку и затем примерно с секунду восхищался отражением в зеркале величественного торса Бойда, прежде чем взял бархатную маску, которая небрежно свисала с края раковины. Надев ее, я вновь кинул взгляд на свой профиль в зеркале. С первого взгляда ощутил некоторую нервозность, да и второй взгляд ничем не улучшил первого впечатления. За исключением разве что прорезей для глаз, да и то потому, что без них не обойтись, маска закрывала мне почти половину лица – от середины лба до кончика носа. Это была та самая штука в духе голливудских триллеров, что заставила бы завизжать от страха домашнюю хозяйку, доведись ей заглянуть ненароком в дверь, если вдруг по непонятной причине она забрела бы в клинику. Я нервно помахал рукой своему отражению в маске и вышел из ванной комнаты.

Эврил Пэсколл, как я выяснил несколькими секундами позже, ожидала меня в спальне.

– Закройте дверь! – потребовал как бы доносящийся из самого нутра голос.

Я покорно подчинился и стоял, стреляя глазами, почти в полной темноте. Тяжелые шторы на окнах были плотно занавешены, и мне едва удалось разглядеть силуэт, находящийся от меня футах в шести. Затем мои глаза попривыкли к темноте, и мне осталось только пожелать, чтобы они лучше и не делали этого. Фигура, представшая моему взору, вне всяких сомнений, принадлежала женщине. Женщине с длинными, соломенного цвета волосами, которые в беспорядке падали ей на плечи. Она была тоже обнажена до талии, и ее молочно-белые полные груди с вызывающе торчавшими сосками могли бы вызвать у меня соответствующую реакцию, но – увы – почему-то не вызвали. Все, что было на ней из одежды, – это кожаные коротенькие шортики и кожаные сапоги, доходящие до колен. Я все еще стоял разинув рот, когда услышал слабый свистящий звук. Разум мой отказывался верить глазам моим, но они упорно убеждали, что не лгут. В правой руке она держала кожаную плетку. Рука быстро взметнулась вверх, и на этот раз свистящий в воздухе звук заставил похолодеть кровь в жилах. Маску, что была на ней, – очевидно, точная копия той, что красовалась и на мне, – в темноте разглядеть не представлялось возможным, и создавалось впечатление, что у женщины всего лишь часть лица.

– Кто первый? – прошипела она.

– Первый? – жалобно переспросил я.

– Ты, – ее указательный палец вперился в меня, – лупцуешь? Или я? – Тут она пальцем указала на себя.

– Может, мне следует вначале представиться? – Мой голос сорвался на фальцет, и я поспешно откашлялся, чтобы прочистить горло. – Я о том, что надо бы, наверное, познакомиться, немного пообщаться… пошутить, прежде чем начать… уф… охаживать друг друга плеткой.

– Никаких разговоров! – возразил внутриутробный голос. – Только действовать!

– Вам бы не следовало в таком темпе форсировать события, – промямлил я. – Ведь за нами никто не гонится – это я имею в виду… нет! Вы не смеете… ой-ооуу!

Смазанный синтаксис конца фразы был вызван тем, что витая, из ремешков плетка внезапно обвилась вокруг моих плеч, вызывая мучительную боль в каждом дюйме тела, по которому прошлась.

– Ну как? – Белые, как у кровожадного хищника, зубы ослепительно блеснули в темноте совсем близко от меня. – Тебе понравилось?

– Черта с Два – понравилось! – взревел я. – Еще как не понравилось!

– Хорошо, – опять блеснули белые зубы, – значит, ты садист, это даже лучше. А я мазохистка. – Она внезапно протянула мне плетку, и я чисто инстинктивно отшатнулся. В следующий миг моим глазам предстала спина, все напрягшаяся в ожидании удара. – Теперь… бичуй меня!

– Да что тут творится, во имя дьявола? – взвыл я.

– Хлещи меня!

– О, проклятие! – простонал я, чувствуя, что пока не готов выполнить ее просьбу. Я таращился на ее спину, оголенную по всей длине, на часть ее полных ягодиц, неприкрытую нелепыми коротенькими шортиками из черной кожи, и ощутил, как засвербило в паху и как кровь начинает приливать к члену. Может, именно в силу последнего обстоятельства у меня не было ни малейшего желания внять ее словам.

Ее плечи внезапно содрогнулись, словно я и впрямь огрел их плеткой, затем она очень медленно повернулась лицом ко мне.

– Снимай штаны! – последовал приказ.

– Что? – опешил я.

– Входишь в раж. – Она указала на мой вставший член, явственно обозначившийся через ткань брюк. – Видишь, ты уже начинаешь входить во вкус.

– Вы сумасшедшая!

– Ты звереешь. Тебе понравится лупцевать меня! – Ее губы разомкнулись в улыбке. – Ты выбьешь из меня всю душу, разве нет?

– Это именно то, что делал Бэйкер? – спросил я, задыхаясь.

– А, тот мужчина? – промурлыкала она. – Бэйкер отличный садист! – Она облизнула нижнюю губу. – Скажи, чего ты хочешь. Мне нравится быть твоей рабой. Сейчас ты снимешь штаны – и я покажу тебе… заставлю почувствовать себя лучше.

Ее язык вновь с вожделением медленно облизал нижнюю губу, поэтому мне не составило никакого труда догадаться, что она имеет в виду. Кровь продолжала приливать к моему члену. И он напрягся во всю свою мощь. Ее приглашение представляло сильное искушение, но в тот момент я никак не мог позволить себе поддаться соблазну.

– Повернитесь кругом! – распорядился я.

Она послушно повернулась, и я подошел ближе, затем провел рукой вдоль спины, ощущая, как по всему ее телу от моего прикосновения прошла дрожь.

– Да, лечение ваше быстро прогрессирует, – заметил я с сарказмом.

Последовала очень долгая пауза, затем она сказала:

– Я не понимаю.

– Это не имеет значения, – мягко возразил я. – Главное – вы стоите сейчас так, как мне нужно. Просто отдайте мне плетку и снимайте свои штаны. О’кей, вы изъявили желание стать моей рабой – и станете ею. Сначала я хочу поучить вас хорошим манерам, так, может, самую малость.

Она сделала быстрое движение, пытаясь ускользнуть от меня, но это было не так-то просто.

– Никак шутить изволите? – скороговоркой выпалил я. – Пытаетесь еще сильнее распалить меня, верно? О’кей! – Тут я внезапно просунул два пальца под резинку ее кожаных шортиков. – Для начала позвольте мне их спустить. – Я стащил их как раз настолько, чтобы обнажить до половины упругие и словно точеные ягодицы.

– Да как вы смеете! – Она вне себя взмахнула плеткой, и самый кончик угодил мне точно промеж глаз. – Прочь, вы… извращенец!

Второй удар плетки пришелся впустую: я уже успел отскочить назад и оказаться вне ее досягаемости.

– Ну ладно, – умиротворяюще произнес я, пока осторожно ощупывал лоб и переносицу. – Можете не снимать штаны. Почему бы нам все не переиграть? Вы снимете накладные волосы, и мы просто по-дружески побеседуем. Кстати, на вашей спине нет и не было никаких рубцов от плетки, так что весь этот маскарад ни к чему.

Мое зрение после удара наконец восстановилось, и я увидел, что она стоит словно пораженная громом.

– Ну, – медленно вымолвила она, – мне все же удалось немного разыграть вас, не так ли?

– Удалось, – признался я. – Вот только никак не возьму в толк, за каким дьяволом вам это понадобилось?

Она прикоснулась к своим щекам, затем плавно провела руками кверху и сняла с головы парик блондинки.

– Вы разыграли меня вчера… помните, Бойд? Я поклялась, что отплачу вам той же монетой, пусть это даже станет последней шуткой в моей жизни.

Джейн Уинтур выронила парик и быстро провела руками по черным блестящим локонам. Над резинкой полуспущенных шортиков соблазнительно курчавились черные волосики. – И тут представилась слишком хорошая возможность для розыгрыша, чтобы мне ее упустить. – Улыбка опять разомкнула ее губы и тут же исчезла, когда она, глянув вниз, увидела недавно появившуюся голую полоску живота на самом интересном месте. – Почему бы вам сейчас не пойти и не снять эту дурацкую маску, а заодно и не одеться?

– Пока вы будете делать то же самое, – досказал я за нее. – Звучит так, будто я упустил предоставившуюся мне великолепную возможность…

Она обожгла меня взглядом и поспешно натянула шортики.

– Убирайтесь к черту, Бойд, пока я не пустила в ход плетку на полном серьезе.

Я вернулся в ванную, снял маску и вновь облачился в свою одежду. Отражение профиля в зеркале выглядело несколько вытянутым, но в целом, решил я, сойдет и это. Если очень уж повезет, то, возможно, даже синяка не останется на том месте лба, где она огрела-таки меня плеткой. Я обождал в маленькой прихожей пару минут, а затем явилась мисс Уинтур – вся из себя, в белой, с иголочки, униформе и прежними, чисто профессиональными повадками.

– Шутка удалась на славу, и я готов был сдохнуть со смеху, – сообщил я, а затем поинтересовался: – А где подлинная Эврил Пэсколл?

– У себя в палате, – сухо ответила она. – Ей нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью о новом мужском суррогате. По крайней мере, до завтра она еще не будет полностью готова к столь резкой смене декораций, а посему, полагаю, вам придется потерпеть еще денек, прежде чем попытать с ней удачи.

– А что Бэйкер? – спросил я. – У него тоже была своя палата?

– Только комната, – последовал ответ. – Он прихватил с собой буквально все, когда сбежал, – все личные вещи, я имею в виду, не оставив ничего. Даже зубной щетки.

Мы при полном молчании пустились в долгое обратное странствие по длинному коридору к ее офису.

– Ну, – произнесла она холодно, когда мы остановились возле двери, – время потехи закончилось, Бойд. Мне пора заняться работой.

– Намек понят, – сообщил я глубокомысленно.

– Рада, что даже вашего ограниченного интеллекта хватает на то, чтобы понимать очевидное, – съязвила она. – А теперь до скорого, Бойд. Хотелось бы сказать «прощайте», но боюсь, что надеяться на такое пока не приходится.

– А я вот никак не могу забыть про сапоги на ваших ногах, – признался я с ностальгическими нотками в голосе. – Ловко вы с ними придумали.

– А все затем, чтобы лучше было топтать вас ногами, – огрызнулась она. – Теперь, надеюсь, вам будет легче оценить мою идею по достоинству.

Небольшого росточка мужичонка, облаченный в белую куртку, вышел из-за угла и застыл на месте, увидев нас, а затем опрометью бросился туда, откуда пришел.

– Кто это? – спросил я.

– Что – кто? – К тому времени, когда она повернула голову, коротышка уже исчез.

– Маленького роста мужичонка, – начал я описывать, – лысый как коленка и с кожей на лице как поясной ремень. На первый взгляд смахивает на змею, разгуливающую на двух ногах.

– Чарлз Войгт, – небрежно отозвалась она. – Он психолог, претендует на докторскую степень и один из тех, кто испытывает глубокую веру в теории доктора Лэндела о лечении сексуальных дисфункций. По слухам, Войгт еще и один из самых заядлых морских путешественников.

– Чак Войгт, хм-м?

– Не могу даже представить, чтобы кто-нибудь называл его так по-дружески. – На ее лице явственно читалось отвращение. – Он один из тех, по счастью, редких людей, которые не только выглядят отталкивающе, но и являются таковыми.

Глава 7

Дом Беверли Гамильтон, весь желтый, как спелая дыня, в лучах полуденного солнца являл собой картину из сна торговца недвижимостью. Я прослушал мелодичные трели звонка, еле доносящиеся откуда-то изнутри него, и спустя несколько секунд сама хозяйка открыла мне дверь. Блестящие на солнце волосы были в полном порядке, и на ней вновь красовалась рубашка, расстегнутая так, что видны были груди, похожие на спелые персики.

– Мистер Бойд. – Она тепло улыбнулась. – Рада вас видеть. Не желаете ли войти?

Я проследовал за ней в шикарную гостиную, восхищаясь по пути, как она колышет бедрами, и мы уселись друг против друга. Беверли, казалось, нервничала.

– От Пола Бэйкера по-прежнему никаких известий, – быстро выпалила она. – Боюсь, что немного перегнула палку, когда настаивала, что именно вы будете представлять мою особу при встрече с ним. Я имею в виду наш с ним последний телефонный разговор.

– Не вижу никаких оснований для тревоги, – успокоил я Беверли. – Он все еще питает надежду заполучить ваши пятьдесят тысяч – это уж точно. И вполне возможно, рассчитывает своим молчанием довести вас до такого состояния, что, когда он наконец позвонит, вы будете в дикой панике и безоговорочно согласитесь на все его условия.

– Хорошо, если бы вы оказались правы, мистер Бойд! – В ее голосе не слышалось большой уверенности.

– В прошлый раз я остановился на том, что начал задавать вопросы о вашем пребывании в клинике, – напомнил я.

Ее лицо словно застыло.

– Разве столь уж необходимо вдаваться в интимные детали того, почему я…

– Речь не об этом, – прервал я. – Доводилось ли вам встречать человека по имени. Чарлз Войгт, пока вы находились там?

– Войгт? – в сомнении повторила она. – Думаю, что нет.

– Вы встречали – это очевидно – Бэйкера и Лэндела, – терпеливо продолжал допытываться я. – Кого еще?

– Ну и конечно, еще личную ассистентку доктора Лэндела, мисс Уинтур, – доверительно поведала она. – Не припомню, встречала ли еще кого-нибудь. Каждый пациент находился в отдельной палате в полной изоляции от остальных. – Она вдруг улыбнулась. – Единственный, кого я там встретила, был Найджел.

– Найджел Морган?!

– Полагаю, это стало для меня самым приятным событием за все время пребывания там, – тепло продолжила он-а. – Доктор Лэндел заявил, что есть кое-кто, с кем, как он думает, мне необходимо встретиться, а затем он представил нас друг другу. Не знаю, думал ли он, что это будет для меня хорошей терапией, – встреча с Найджелом, вот я о чем, – но если и думал, то оказался прав в гораздо большей степени, нежели сам предполагал.

– Да, пожалуй, тут вы правы, – согласился я. – Ведь вы, кажется, вот-вот выйдете за него замуж?

Ее лицо опять стало тревожным.

– Если бы мы только могли избавиться от этого ночного кошмара, в который поверг нас обоих Пол Бэйкер, мистер Бойд. Если честно, мистер Бойд, я не столько беспокоюсь из-за этих денег – мне вполне по силам уплатить требуемую сумму, – но ведь над нашими головами и впредь будет постоянно нависать угроза вымогательства. Найджел, должна вам признаться, находится в крайне уязвимой позиции во всем, что касается клиники. Любой публичный скандал, вполне возможно, может в одночасье погубить его.

– Он настолько уязвим? – не замедлил я поймать ее на слове. – И все потому, что однажды был пациентом клиники?

– Пациентом… Найджел? – Она изумленно уставилась на меня, а затем рассмеялась. – Прошу простить меня за бестактность, Бойд, – в голосе прозвучало раскаяние, – но ваш вывод оказался для меня настолько неожиданным, мне даже стало смешно, я-то думала, что вы уже в курсе.

– В курсе чего? – рявкнул я.

– Да того, что еще в самом начале Найджел находился под таким впечатлением от передовых идей доктора Лэндела в области сексуальной терапии, что согласился финансировать весь проект. Можете себе представить, в какую сумму влетело ему это? Все финансовые ресурсы Найджела ушли на проект Лэндела, и если клиника сейчас прогорит, то он окажется банкротом.

– Увы, – нехотя признался я. – Мне неизвестно, что клиника создавалась на деньги Найджела.

– Ну, – она слегка пожала плечами, – так обстоят дела, мистер Бойд, и вот почему мы возлагаем такие надежды на вас в разрешении наших с ним проблем.

– Хотелось бы оправдать их, насколько это в моих силах, – заверил я. – Но на данный момент, увы, я мало что могу, пока Бэйкер снова не установит контакт с вами или же не выйдет на Эллен Драри.

– Он еще не делал попыток связаться с ней?

– Нет, насколько мне известно, – признался я. – Думаю, она достаточно состоятельна, чтобы стать жертвой шантажа, иначе Бэйкер не взял бы на себя труд прихватить и ее историю болезни тоже.

– У Эллен есть деньги, – равнодушно констатировала Беверли. – Но я была бы огорчена, если и ее начнут шантажировать. Для бедной Эллен пережить такое – особенно досадно.

– Это еще почему?

– Ну… – В ее голосе внезапно послышались нотки удовлетворения. – Бедняжка Эллен оказалась первой неудачей доктора Лэндела: пребывание в клинике не дало Эллен ровным счетом ничего.

– Да, это прискорбно, – вежливо посочувствовал я.

– Еще бы! – Как Беверли ни старалась, злорадства в своих глазах она скрыть так и не смогла. – Дорогая Эллен такая душка, и я так переживаю за нее. – Опять легкое пожатие плечами. – Но уж если такой выдающийся человек, как доктор Лэндел, не смог помочь ей, то я – тем более.

– Не могу не согласиться с вами. – Я поднялся. – Мне уже пора, миссис Гамильтон.

– Пожалуйста, называйте меня Беверли, – предложила она. – Мне очень неудобно, но я вынуждена попросить вас об одной услуге: пусть наш нынешний разговор останется сугубо между нами, мистер Бойд. – Ее смех прозвучал как-то натянуто. – Мистер Бойд – не правда ли, звучит ужасно формально, вам так не кажется?

– Мое имя Дэнни, – сообщил я, стараясь не скрежетать зубами.

– Дэнни! – Ее лицо вспыхнуло так, словно ей вправили мозги, а глаза засверкали фальшивым восхищением. – Я знала, что мы станем друзьями, еще с первой нашей встречи, Дэнни… – Тут она опять смешалась и оставалась такой, пока не сделала глубокого вздоха. – Особенно ни слова Найджелу – я очень вас прошу об этом.

– Можете не сомневаться!

– Ну, если вы сможете договориться с Полом Бэйкером – понимаете, именно договориться, чтобы он вернул историю болезни и дал гарантию, что поставит крест на столь отвратном бизнесе, то я буду готова заплатить ему пятьдесят тысяч долларов. Ну и вам, конечно, вознаграждение за все хлопоты, – быстро добавила она. – Но Найджел ничего не должен знать о том, что я готова платить шантажисту, – это непременное условие!

– Вы что, и впрямь готовы раскошелиться – ушам своим не верю!

Она кивнула:

– Готова, и даже очень. Мое будущее счастье с Найджелом для меня намного дороже всех денег. Если вам удастся добиться того, что я вам только что сказала, буду вам бесконечно благодарна.

«Бесконечная благодарность Беверли Гамильтон, – подумал я уныло, – вещь такая же стоящая, как постоянная мигрень на всю оставшуюся жизнь».

– Ладно, посмотрю, что можно сделать, – осторожно пообещал я. – Если Бэйкер позвонит, скажите ему, что все предоставили мне, и пусть он свяжется со мной.

– Благодарю вас, Дэнни. – Она порывисто встала и быстро чмокнула меня в щеку. – Знаю, что могу положиться на вас.

– Буду держать вас в курсе, – заверил я ее и опрометью бросился к двери, дабы избежать дальнейших проявлений признательности со стороны Беверли Гамильтон.

Было уже около половины девятого вечера, когда я оказался в своей берлоге. Перед этим пришлось потратить некоторое время на итальянскую закусь в греческом ресторане, в котором всем заправлял некий албанец, а шеф-поваром был пуэрториканец. Не зря же говорят: Манхэттен – космополитический центр. Аборигены остались лишь в Центральном парке, где грабят по ночам прохожих. Тем плевать на вашу расовую принадлежность, религию или политические взгляды: все, что их интересует, – это ваш бумажник!

Я приготовил себе выпивку и начал заново переосмысливать события дня минувшего, что продолжалось недолго; в противном случае все бы закончилось тем, что пришлось бы мне с усохшими мозгами завалиться с ботинками на оттоманку. Вспомнил липовую блондинку в кожаных сапогах по колено – и этого оказалось достаточно, чтобы отправиться за новой дозой выпивки на кухню.

Телефон зазвонил около девяти, и я не слишком спешил снять трубку, ибо решил, что малый на том конце провода вряд ли куда-либо опаздывает.

– Это Бэйкер, – услышал я знакомый небрежный голос. – Ну как вы себя чувствуете этим прекрасным сентябрьским вечером?

– Сбитым с толку, – ответствовал я. – Прошлой ночью я ожидал встречи с неким – если верить описаниям – поистине мужественным совершенством, но когда прибыл на место, то испытал сильное разочарование, Пол. Меня встретило какое-то жалкое существо, рептилия с лысой головой, но не из крупных подвидов и выглядевшая так, словно ее слишком долго коптили на солнце.

– Вы заставили сегодня беднягу Чака изрядно поволноваться, – небрежно бросил он. – Надо же додуматься – ввалиться в номер с пушкой в руке! Такое теперь разве что в фильмах увидишь, а нормальные люди давно уже себя так не ведут.

– Стоило бы, конечно посостязаться с вами в остроумии и дать ответ под стать вашему замечанию, приятель, – огрызнулся я. – Но это было бы нечестно: ведь не я, а вы опустили десять центов в автомат – а вдруг у вас есть что сказать по существу на свой потраченный дайм?

– Вы просили время на обдумывание моего предложения, изложенного вам той ночью Чаком, – бодро выпалил Бэйкер. – Отведенные вам двадцать четыре часа уже почти истекли. Итак, каково же ваше решение?

– Я все еще думаю, – ответил я. – Если верить Чаку, вы прикинули, что все три истории болезни тянут вместе на сотню тысяч баксов, это так?

– Так, – подтвердил он.

– И все за одну ходку – никаких поползновений в будущем?

– Именно так!

– Беверли Гамильтон решила во всем положиться на меня, – сообщил я.

– И по части денег тоже?

– Да, на все пятьдесят тысяч долларов у нас с ней полная договоренность. Можно считать, что они уже у меня в кармане, – самодовольно заявил я. – Ну, что теперь скажете?

– Это хорошо, – произнес он после некоторой паузы.

– Хорошо, когда будет фифти-фифти, – возразил я.

– А вы ничего не запамятовали, Бойд? Например, у кого именно в руках эти еще тепленькие истории болезни?

– Шантаж – дело тонкое и всегда является предметом переговоров. – Теперь уже я говорил небрежным тоном. – Если копнуть поглубже, то все, чем шантажист располагает, – это угроза разоблачения. Если угроза не срабатывает, то крыть ему нечем, считай, остался на бобах! Двадцать пять тысяч баксов, за которые не надо потеть и упираться рогом, – гораздо лучше, чем вообще ничего.

– Вы пытаетесь ловчить, Бойд. – В голосе прозвучала напряженность. – И мне это не нравится.

– Время пока еще терпит, – уверил я. – Почему бы теперь и вам не обдумать мое предложение? Позвоните мне завтра, как только примете решение – не важно какое.

– Может, я решу послать вас к черту, Бойд, и провернуть дельце на свой страх и риск, – окрысился он.

– Вам решать, – согласился я. – Но почему бы вам прямо сейчас не позвонить Беверли Гамильтон, не услышать все от нее самой и уже потом принимать окончательное решение?

Я положил трубку почти одновременно с ним и затем проверил часы. На все про все должно уйти не более пяти минут, возомнил я в гордыне своей, но, как вскоре выяснилось, ошибся, так как ушло целых восемь минут. Я позволил телефонному звонку прозвенеть трижды, перед тем как снять трубку – просто на случай, если ошибся в своих расчетах и это опять Бэйкер.

– Дэнни! – Взволнованный голос Беверли Гамильтон трудно было не узнать. – Только что звонил Бэйкер.

– И что же сказал?

– Начал было объяснять, как передать ему деньги, но я прервала его, заявив, что получить их он сможет единственно через вас. Мистер Бойд пользуется моим полным доверием, сказала я, и до тех пор, пока с ним вы не оговорите всех условий, о сделке не может быть и речи.

– И какова была его реакция?

– Он сказал, что видел вас на… простите, но я не могу позволить себе произнести такое, и присовокупил еще кое-что, но уже в мой адрес, и тут уж я не выдержала и положила трубку.

– Вы сделали то, что надо, Беверли, – торжественно заверил я ее.

– Да, неужели, Дэнни? И вы уверены?

– Вы поступили абсолютно правильно. Он взбеленится, решив, что это всего лишь трюк с нашей стороны. Но после того, как обдумает все на досуге, обязательно свяжется со мной, и тогда дело будет в шляпе.

– Вы думаете, это сработает, Дэнни?

– Неудача исключается, – высокомерно уверил я. – Так что перестаньте тревожиться и предоставьте остальное мне. О’кей?

– Благодарю вас, Дэнни, – едва ли не шепотом произнесла Беверли, ибо от избытка чувств почти потеряла дар речи. – Вы и не представляете, какое для меня облегчение знать, что вы сейчас полностью контролируете ситуацию и я могу спать спокойно.

После того как была положена трубка, я мог бы поклясться, что целое мгновение слышал, как в душе моей играют скрипки. После чего опомнился, сказав себе, что в Беверли Гамильтон слишком много такого… словом, она из тех, кому можно доверять. Но пятьдесят тысяч долларов в мелких купюрах слишком сильное искушение даже для самой целостной натуры, а судя по тому, как развивались события, мне вскоре предстояло держать их в руках и доказать на деле, насколько обоснована вера в меня Беверли.

Все подсказывало мне, что сейчас самое время соорудить себе еще одну выпивку, и я совсем уже было принялся за дело, когда в дверь позвонили. Если это с визитом Бэйкер, решил я, то выходит, он не только человек быстрых решений, но еще и живет в соседней квартире.

Я еще и дверь не успел толком открыть, как они на пару ворвались в прихожую так, словно спешили застать хотя бы самый конец оргии. Кэрол Драри в линялых джинсах и рубашке в клетку казалась недовольной жизнью и выглядела ничуть не скромней, чем датская королева порнобизнеса при исполнении своих прямых обязанностей. Ее рубашка была распахнута настолько, чтобы выставить напоказ достаточно голого тела и не мешать дыханию, ибо облегала Кэрол так плотно, что будучи застегнутой на все пуговицы, непременно расползлась бы по швам. Сквозь тугие джинсы явственно проступали очертания Ѵ-образного бугорка на стыке бедер.