Текст книги "Меня прислал Чарли. Близорукая русалка. Пираты из Гонконга. Убийственный кайф"
Автор книги: Картер Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)
Глава 6
Но когда я добрался до квартиры, желание лечь спать у меня пропало. Покрутив приемник, я нашел тихий, спокойный джаз, налил себе большой бокал шотландского виски, влез в пижаму и растянулся на кушетке.
Это был тот самый образ жизни, который мне хотелось бы ввести в привычку. При условии, что меня никто не будет беспокоить.
Но меня побеспокоили. Почти тотчас же зазвонил телефон. Я с усилием встал и поднял трубку.
– Кто это? – недовольно спросил я.
Ответа не последовало. Я повторил вопрос – по-прежнему никакого ответа. Потом послышался тихий щелчок: на том конце линии положили трубку.
Я вернулся на кушетку и снова расслабился с бокалом в руке. «Джерри Муллиган» уступил место «Шерингу», и под легкое, сухое, ледяное шотландское музыка пошла очень хорошо.
Я задремал, потом вдруг проснулся, чтобы налить себе еще виски. Какой-то тип из приемника бормотал всякую чушь о прогрессивном джазе и новых направлениях, и я выключил его. Потом подумал, что в конце концов пора немного поспать.
Я лежал в постели минут пять, думая о Елене Картрайт, а потом меня подхватили волны одного из моих цветных снов. Это был исправленный вариант старого сценария.
Ройял восседал на украшенной кисточками подушке, а повсюду, насколько хватало взгляда, его окружали красавицы – золотоволосые, брюнетки, блондинки, рыжие – одна красивее другой.
Ройял хлопнул в ладоши. Они встали как по команде и начали исполнять танец «Семи покрывал», хотя пользовались всего шестью.
Я отхлебнул ликера из высокого ледяного бокала, затянулся из кальяна и вытянул ноги. Подошел негритенок с опахалом и начал обмахивать меня.
Танец закончился, и я вызвал фаворитку. Это была не та фаворитка, что в предыдущем сне, но такая же красивая, так что жаловаться было не на что.
Она села у моих ног и стала играть с их пальцами. Однако занималась этим недолго, начала плавно двигаться вверх, все выше и выше, и наконец добралась до лица, бормоча милые пустяки о ямочке на подбородке. Ее пальцы затрепетали возле моего уха и начали гладить меня по волосам. В какое-то мгновение красавица подняла ко мне лицо – и я увидел, что это Елена Картрайт!
– Зачем вы здесь? – ахнул я.
– Чтобы доставить вам все возможное наслаждение, о, Великий! – промурлыкала она.
– Тогда начинайте! – приказал я.
– Чего вашему величеству угодно более всего?
Я лукаво улыбнулся:
– Изволите шутить?
– О, сегодня утром Великий пребывает в игривом настроении, – прошептала она. – Тогда я тоже должна быть шаловливой!
– Это меня вполне устроит, крошка, – ухмыльнулся я. – Прояви все свое обаяние, и Великий впитает его!
Она придвинулась ко мне ближе, ее алые губы коснулись моего подбородка и двинулись вниз, мягкие и теплые. Только я начал поворачиваться, чтобы заключить ее в объятия, как…
Я неожиданно проснулся. В мое подсознание вторгся какой-то шум, хотя и очень-очень слабый. Я лежал неподвижно, только открыл глаза и огляделся.
У меня возникло ощущение, что я не один в комнате, хотя в поле моего зрения не оказалось ничего, что могло бы это подтвердить. Вся спальня тонула в пятнах лунного света, и я видел только привычные очертания мебели на привычных местах. Я уже решил, что просто съел что-нибудь не то.
И вдруг я увидел его.
На дальней стене застыла какая-то необычная тень. Она была едва заметна – просто темное пятно, определенно не имевшее отношения к обычным предметам.
Мой внезапно обострившийся слух уловил приглушенный щелчок – звук взводимого курка.
Я метнулся вправо и кубарем скатился с кровати.
Звук выстрела в ограниченном пространстве походил на пушечный. Для меня не было неожиданностью, что пуля из револьвера такого калибра прорвала в подушке дыру размером с бейсбольный мяч на том самом месте, где за несколько секунд перед тем покоилась моя голова. Но какого черта! Гораздо проще вновь набить подушку, чем попытаться запихнуть мозги обратно в дыру, которую эта пуля проделала бы в моей голове.
Послышался шорох шагов человека с револьвером. Он подошел к кровати, чтобы убедиться, что дело сделано.
Тихо, как только мог, я протиснулся под кровать. Он шепотом выругался, обнаружив, что постель пуста. Оставалось всего несколько секунд до того, как он начнет искать под кроватью.
Он стоял в ногах кровати. Его ботинки находились меньше чем в футе от моей головы. В отчаянии я протянул руки, схватил его за лодыжки и дернул. Он рухнул с грохотом, от которого содрогнулась мебель. При ударе об пол из его легких со свистом вырвался воздух, и хриплое ругательство оборвалось на полуслове.
Я вылез из-под кровати и вскочил на ноги. Человек тоже поднялся. Я попытался добраться до письменного стола, где хранился револьвер, но он набросился на меня, как разъяренная фурия. Его пальцы впились мне в горло, в то время как другой рукой он вцепился мне в волосы и оттянул голову назад. Я почувствовал, как из глаз у меня потекли слезы.
Но, по крайней мере, это были всего лишь слезы! Замешкайся я в постёли еще на несколько секунд – и это была бы кровь. Моя кровь.
Я как мог распрямил ноги, ловко вывернулся из его рук и снова ухватил человека за лодыжки. На этот раз, когда я дернул его, он грохнулся не один: мы катались по полу, борясь и извиваясь в темноте. Он был маленький, но сильный и жилистый. В комнате не слышалось никаких звуков, кроме редких ударов о мебель, ворчания и рычания. Его пальцы опять нашли мое горло, и я почувствовал, как воздух в моих легких вот-вот кончится.
Я схватил его за руки и попытался оторвать их от себя, но ладони мои были влажными и скользкими. В отчаянии я выпустил его запястья и рубанул ребрами ладоней по бокам – под грудной клеткой.
Раздалось приглушенное рычание, и хватка на моем горле ослабла. Я сознавал, что он с трудом поднимается на ноги и, шатаясь, направляется к окну, но не мог заставить слушаться свои ноги. На этот раз я даже не мог подняться.
К тому времени, когда мне удалось встать, он уже смывался через окно. Спотыкаясь, я карабкался за ним. Моя нога ударилась о какой-то предмет. Я наклонился и поднял его. И понял, почему этот тип не закончил свое дело с помощью револьвера: падая, он выпустил его из рук. Теперь он был у меня, и если только я не ошибался, я держал в руках оружие убийцы – оружие, из которого в меня выпускали пули в квартире Джо Бакстера.
Когда я добрался до окна, его шаги эхом отзывались на стальных ступеньках пожарной лестницы. Я высунулся наружу как раз в тот момент, когда он достиг нижней площадки.
При таком слабом свете нельзя было быть уверенным до конца, но он сильно напоминал того парня, который пытался пристрелить меня в квартире Норин Бакстер.
Я пошел в гостиную и сделал себе крепкий напиток. Потом вернулся в спальню и рассмотрел то, что осталось от моей подушки. Отбросив ее в сторону, я нашел дыру, которую пуля проделала в матрасе, а через несколько минут обнаружил и саму пулю.
Она была безупречной формы, почти без отметин.
Я подбросил ее на ладони, испытывая странное возбуждение при мысли о том, что она предназначалась для того, чтобы снабдить меня третьим глазом – между моими двумя. Эта мысль вовсе не располагала к тому, чтобы вернуться в постель. К тому же несостоявшийся убийца загубил мои приключения в гареме на всю оставшуюся ночь.
Поэтому, утешаясь спиртным, я просидел до тех пор, пока дневной свет не окрасил пейзаж за окном сначала в мутно-серый, а затем в чрезвычайно непривлекательный розоватый цвет. За что я всегда терпеть не мог утро, так это за то, что все вокруг выглядит так, словно простояло всю ночь на улице.
Глава 7
Было не очень-то вежливо появляться в главном полицейском управлении в такое неподобающее время, как восемь тридцать, поэтому я подождал до восьми сорока, прежде чем поставить свой «порше» под табличкой «Стоянка запрещена».
Думаю, это только справедливо – платить городу в той или иной форме после того, как бесплатно воспользуешься его услугами. Эта сторона моей натуры отнюдь не вызывает у босса теплых чувств. Особенно когда она отражается на счетах за служебные расходы.
В открытом лифте с декоративной металлической решеткой я поднялся на четвертый этаж, где находилась полицейская лаборатория. Когда я вошел, лейтенант Эл Дэвис, дежурный химик, близоруко таращился на раствор, пузырящийся на донышке пробирки. Он поднял голову и кивнул мне.
– Макс Ройял! Давненько не виделись!
Вытерев руки о рабочий халат, он протянул одну мне.
Я взял ее и как можно быстрее выпустил. Руки лейтенанта Дэвиса на ощупь всегда напоминали сырое рыбное филе.
– Чем можем помочь, Макс? – поинтересовался он.
Кивком я указал на дальнюю часть лаборатории, где находилась дверь с надписью «Баллистика».
– Кто сегодня дежурит в тире?
Лейтенант Дэвис сморщил нос и сосредоточился.
– Майк Коннорс. – Он еще немного подумал и покачал головой. – Нет, прости, сегодня у Майка выходной. Наверное, Ленни Винтерс. – Он тоскливо посмотрел на меня. – Так тебе очень нужна баллистическая экспертиза? А здесь мы ничего не можем для тебя сделать?
– Может быть, если достану пятна крови. Но, по правде говоря, гарантирую это, если только доберусь до того типа, который нанес мне визит сегодня ночью.
Он кивнул с несчастным видом и вернулся к своей бурлящей пробирке. Я прошел через длинную комнату, сплошь забитую столами из стеатита, горелками Бунзена и бюретками, в лабораторию баллистики.
Ленни Винтерс был высоким человеком с копной светлых волос. Когда я вошел, он что-то проворчал и отодвинул отчет, над которым трудился.
– Только не говори, что у тебя еще одна, – сказал он, мрачно усмехнувшись. – Такой малый, как ты, может озадачить человека и без дополнительной помощи.
Я полез в карман, достал пулю, которую вынул из матраса, и бросил ему на стол. Винтерс взял ее и, осмотрев, нахмурился.
– Где ты ее взял? – поинтересовался он. – Она выглядит так, словно была выпущена в испытательный щиток.
Он повертел ее между пальцами.
– Никаких отметин. Она практически не деформирована.
– Такой она и должна быть, – сказал я. – Я вытащил ее из своего матраса.
Винтерс фыркнул.
– Кому что больше нравится. Одни любят ложиться в постель с девочками, другие предпочитают 45-й калибр. И то и другое может привести к летальному исходу.
– И вот так весь день. Всякие там шуточки и прочая чепуха. – Я опустился в кресло напротив письменного стола. – Послушай, Ленни, сегодня рано утром какой-то тип проникает ко мне в квартиру и выпускает в меня пулю. Мне удается вовремя убраться с ее пути. Такие приключения здорово выматывают. А эти твои шуточки выматывают еще больше. Окажи мне одну услугу!..
– Выясни, вылетела ли она из той же самой пушки, что и все остальные, – продолжил он как попугай и мгновение пристально смотрел на меня. – Полагаю, ты получил у лейтенанта Дина «добро» на эту проверку?
Я принял оскорбленный вид.
– Разве я был бы здесь, если бы не получил?
Подумав, он кивнул.
– Да, конечно!
– Ну ладно, Ленни, я не получал никакого «добро». И подумал, что это пока могло бы остаться между нами.
Винтерс покачал головой и бросил пулю на стол.
– Не надо меня подмазывать, Макс. Если Дин пронюхает, что мы пользуемся лабораторией для твоих личных дел…
– Каким образом? Разве твоя жена пронюхала о той маленькой рыжеволосой курочке, с которой я тебя познакомил?
Ленни Винтерс бросил на меня злой взгляд.
– Эй, погоди-ка!..
Я прервал его.
– Не беспокойся! Я ничего не собираюсь ей сообщать. И упомянул об этом только затем, чтобы напомнить тебе, какой я на самом деле молчаливый парень. Конечно, если ты не испытываешь желания помочь мне…
Ленни Винтерс по-прежнему хмурился. Он отпустил какое-то замечание, которое я не совсем расслышал, и снова взял в руки пулю. Потом подошел к металлической картотеке, протянувшейся вдоль задней стены комнаты, выдвинул один из ящиков и, порывшись в нем, достал конверт.
– Вот… Это пуля из тела Хэнка Фишера.
Он вытряхнул на стол слегка деформированную пулю. Потом из другого конверта – сплющенный кусочек свинца, который я выковырял из деревянной панели в квартире Джо Бакстера.
– Это та, которую выпустили в тебя, но промахнулись.
По тому, как он это произнес, у меня создалось впечатление, будто он жалеет, что этот тип так плохо целился.
Он взял все три пули, подошел к стоявшему у стены прибору и вставил туда две из них. Потом навел окуляры и приложился к ним. Повозившись с дисками, поднял голову и нахмурился.
– Они вылетели из одного и того же револьвера.
– Ты уверен?
Винтерс кивнул и взял в руки пулю, ту, что из квартиры Бакстера.
– Она один к одному с той, убившей Фишера! Сейчас я еще раз сличу ее с пулей из квартиры Бакстера.
Он повозился с пулями, заменил одну на другую и снова прильнул к окулярам. Потом поднял голову.
– Взгляни сам!
Я подошел и посмотрел в линзы. Изображение было раздельное. Вверху была видна пуля из моего матраса, внизу – из стены Джо Бакстера. Стало очевидным, что борозды и царапины, возникшие после прохождения по стволу револьвера, были идентичны на обеих. Я выпрямился и кивнул.
– Если бы мы теперь могли раздобыть еще и револьвер! – пробормотал Винтерс.
Я расстегнул куртку и вытащил пушку 45-го калибра, которую коротышка оставил на полу моей квартиры.
– Милости просим!
Он протянул руку, но я отвел револьвер в сторону.
– При одном условии. Я сам расскажу об этом Дину.
Он нахмурился.
– А ты ничего не выкинешь?
– Ты ведь хорошо меня знаешь, Ленни. Разве я могу что-нибудь выкинуть?
– Разумеется, я тебя знаю. Потому и спрашиваю.
– Послушай, Ленни, – сказал я ему. – Парень, который стрелял из этой пушки, пытался размазать меня по всей спальне. Ты считаешь, что я способен покрывать такого типа?
Переварив сказанное, он пожал плечами.
– Вероятно, я сошел с ума. Но я сделаю это. Только у меня тоже есть условие. Если ты в течение двадцати четырех часов не поставишь лейтенанта в известность, я это сделаю сам.
Я согласно кивнул:
– Заметано!
В десять часов в Детективном агентстве Крамера царила такая же радостная атмосфера, как в похоронном бюро на исходе зимы, во время которой была зафиксирована самая низкая смертность.
Двустворчатые вращающиеся двери захлопнулись за моей спиной, и я направился к столу Пэт. При виде меня она старательно натянула на колени юбку. Это был единственный признак того, что она меня узнала.
– Кто умер? – спросил я.
– Мне не хотелось бы этого говорить, – бесстрастно произнесла она. – Но на вашем месте я не стала бы покупать сейчас новый костюм. Не думаю, что вы успеете его надеть… Мистер Крамер разговаривал с комиссаром полиции. Точнее – комиссар полиции разговаривал с мистером Крамером.
– И все в один день, – сказал я. – Пожалуй, сегодня мне не стоит встречаться с мистером Крамером. Я просто выскользну на улицу и помчусь отсюда без оглядки!
– Слишком поздно, – предостерегла она. – Пять минут назад я получила строгое указание: проводить вас к шефу, как только вы появитесь, а затем игнорировать любые крики, раздающиеся из кабинета мистера Крамера, – они могут исходить только от вас… Как идут дела с номером Маггса?
– Эта затея провалилась. Мне сказали, что, если бы у меня было достаточно ума, чтобы петь дуэтом с шимпанзе, я не стал бы работать в таком месте.
– Вы заходите, заходите, Макс Ройял! – кивнула Пэт в сторону святилища. – Труба, труба зовет!.. Вам нужно идти, а мне придется остаться, чтобы потом вымести осколки.
Я вошел в кабинет Крамера задом наперед, подумав, что если войду нормально, то увижу его лицо, а это зрелище вконец лишит меня мужества.
Я закрыл за собой дверь и остановился, разглядывая ее.
– Ты! – Голос Крамера был глух от волнения. – Почему ты стремишься погубить меня, Макс? Скажи?!
– Я всего лишь туповатый служащий… – Я замялся. – Который пытается делать свою работу и…
– Что туповатый – это верно. Слабоумный – это определение тоже годится. Ты задираешь Миллхаунда, и он уже пожаловался комиссару. Не довольствуясь этим, ты силой врываешься в квартиру одного из его ведущих актеров и терроризируешь его. Что ты собираешься делать дальше? Поджечь здание «Юнайтед уорлд»?
– Оно не загорится, – грустно вздохнул я. – Оно почти целиком из алюминия.
– Какое счастье! – прохрипел шеф. – Ты губишь мою жизнь, Ройял! Понимаешь ли ты это? Вчера я разыграл девять лунок и сделал восемнадцать ударов сверх нормы. У меня не хватило духу разыграть остальные девять!
Я набрался мужества и повернулся наконец к нему.
– Расскажите мне что-нибудь об Амосе Хэкете, – попросил я.
– Ну уж нет! – завопил он. – Только не говори мне, что следующим будет Хэкет! Сначала Миллхаунд, потом Джордан, а теперь еще и Хэкет! Поначалу я думал, что ты стремишься просто разорить меня! Но теперь вижу, что этого тебе будет недостаточно – тебе нужно, чтобы я еще и в тюрьму загремел!
– Вы хотели рассказать мне что-то о Хэкете? – с надеждой переспросил я.
– Ну ладно! – безнадежно произнес он. – И вообще, зачем мне свобода? К чему мне платежеспособность? И кому нужен этот гольф?
– Что за человек этот Хэкет? – не обращая внимания на его стенания, терпеливо и настойчиво задавал я свой вопрос.
– Когда Амос Хэкет идет по улице, на улице становится темно, – наконец внял он моим мольбам. – Когда Амос Хэкет участвует в сделке, эта сделка автоматически начинает вонять! У него есть кое-какие политические связи и множество друзей в самых неподобающих местах – включая джентльмена по имени Сайрус К. Миллхаунд. Ты это хотел узнать от меня? Да?
– Спасибо, Пол, – искренне поблагодарил я.
– Если позволишь, я побеспокою тебя, Макс, еще немного, – подчеркнуто вежливо сказал он. – Как продвигаются дела с розыском Джо Бакстера?
– Продвигаются, – неопределенно ответил я.
– Это мне известно! – проворчал он. – Но в каком направлении? Назад, как я понимаю?
Я сделал вид, что обиделся.
– Я рискую за вас своей головой, и вот какую благодарность за это получаю!
– Ты никогда в своей жизни не рисковал головой, Макс Ройял!
– Ну… вы правы, может быть и нет. Но кто-то решил, что вчера ночью мне как раз пришло время это сделать!
Он нахмурился.
– Что же случилось вчера ночью?
– Кто-то забрался ко мне в квартиру и попытался меня убить! – весьма театрально объявил я.
Он поморщился.
– Никогда не нужно есть перед сном. Из-за этого тебя и мучают кошмары!
– Вот как? У этого кошмара оказался с собой револьвер! – сообщил я. – И из этого револьвера вылетела пуля, которая едва не погрузила меня в мой последний и самый долгий сон!
– Ты это серьезно, Макс?
– Я пытаюсь вам объяснить, а вы… не желаете слушать! – вздохнул я.
– Кто это был? – резко спросил он: – Ты видел его лицо?
– Нет, – помотал я головой. – Он не позволил мне увидеть себя крупным планом. Но тем не менее я постараюсь его найти!
– Я думаю, это тебе поможет!
Он оскалил зубы и бросил через стол утреннюю газету.
Я взял ее и просмотрел. На первой странице была фотография Джо Бакстера в армейской форме, а внизу – заголовок: «Видели ли вы этого человека? Он разыскивается полицией для допроса».
Быстро же Сэм Дин нашел фотографию! В этом деле все действовали быстро – кроме, естественно, меня. Видимо, из-за того, что все остальные знали, в каком направлении необходимо двигаться.
– Сегодня утром со мной беседовал лейтенант Дин, – сообщил Крамер. – И комиссар тоже. Они уже проработали все версии. Джо Бакстер убил Фишера. Очень просто – так-то вот!
– Но какие у них есть доказательства?
– Эта девушка, которую убили прошлой ночью, Дора… Ее застрелили из револьвера 45-го калибра. Ты знал об этом?
– Догадывался. И что же из этого следует?
Крамер сердито посмотрел на меня.
– Что значит «и что же»? Фишер был убит из такого же оружия. Кто-то стрелял и в тебя из такого же оружия. – Он наклонился вперед и понизил голос: – Неужели ты не можешь сложить два и два? Бакстер служил в армии и был инструктором по стрелковому оружию в Форт-Беннинге. Ты знаешь, какими револьверами пользуются в армии, Ройял?
– Итак, револьвер был 45-го калибра. Итак, Бакстер служил в армии. Как, кстати, и несколько миллионов других парней и, между прочим, девушек, – сказал я. – Просто к сведению – у того типа, который хотел меня убить сегодня утром, тоже был такой револьвер. В этом деле кишмя кишат пули 45-го калибра. И все они идентичны.
– Но… – с жаром начал было Крамер.
– Но – ничего! У Сэма Дина нет оснований заявлять, что стрелял Джо Бакстер. И он это понимает. А поскольку жена Бакстера – наш клиент, вам, полагаю, тоже следовало бы это понять.
– Я не суд присяжных! – взорвался Крамер. – Я просто говорю тебе, как рассуждает полиция!
– Спасибо, – поблагодарил я. – Но вот еще кое-что об этом Хэкете… Как вы думаете, может существовать какая-то связь между ним и Миллхаундом?
– Никогда ни о чем подобном не слышал.
– А вы слышали когда-нибудь о маленьком типчике по имени Пэйн?
– Известном еще и под именем Ройял? – неудачно сострил он. – Разумеется, я слышал о Пэйне – это бывший громила, наемный убийца, который работает на Хэкета. И я не вполне уверен в том, что он бывший!
– У вас неточные сведения, – сказал я. – Он работает в «Юнайтед уорлд» начальником отдела внутренней безопасности.
– Может быть, это и есть та самая связь между Хэкетом и Миллхаундом? – предположил Крамер.
– Может быть, – не стал опровергать я эту версию. – Мне кажется, все это очень интересно, и я определенно должен повидаться с мистером Хэкетом.
– А почему бы нет? – явно обрадовался Крамер. – Может быть, он тебя убьет!
Я вышел в приемную, и Пэт посмотрела на меня с живым интересом.
– Синяков не видно, – наконец сказала она.
– Тебе надо взглянуть на другого парня, – объяснил я. – Мясной фарш!
Я набрал номер миссис Бакстер, но там никто не брал трубку. Я уже выходил из конторы, когда Пэт ответила на телефонный звонок и крикнула вслед, что звонят мне. Я вернулся и сразу взял у нее трубку.
– Это Елена Картрайт, Макс, – произнес мне в ухо ее взволнованный голос. – Я только что прочитала сообщение о Доре. Это ужасно! Как все это случилось?
– Мне ничего не известно, кроме того, что она мертва, – с готовностью ответил я.
На другом конце линии наступило короткое молчание. За ним последовал тяжкий вздох.
– Я боюсь, Макс, – едва слышно произнесла Елена. – Я в самом деле боюсь!
– Чего тебе-то бояться?
– Я осталась единственной, кто знает о ленте.
– Не понимаю, какое отношение ты имеешь к этой ленте, если она все еще у Джо Бакстера, а ты не знаешь, где он находится?
– Сегодня утром мне позвонил Коул Джордан, – сообщила она. – Он был в бешенстве!
– По какому поводу?
– Не знаю… Он не сказал ничего вразумительного, но посоветовал мне соблюдать осторожность!
– Ты думаешь, он может что-то сделать?.. Причинить тебе вред или что-нибудь такое? Ты этого боишься?
– Да, – тихо сказала она. – Именно этого я и боюсь!
– Что ты сегодня делаешь?
– Утром мне придется поехать на студию, и, вероятно, я пробуду там большую часть дня.
– Я мог бы заехать на студию и повидаться с тобой чуть позже, – предложил я. – И не беспокойся о Джордане, пока ты в студии. Он ничего не сделает в присутствии множества других людей.
Я положил трубку, посмотрел на Пэт и добавил, ни к кому не обращаясь:
– Надеюсь!..
Я сел и с полминуты размышлял над всем этим, а затем вернулся в кабинет Крамера.
– Ничего не говори! – взмолился он, однако не перестал ерничать и закрыл глаза: – Ты только что пристрелил Хэкета! Не так ли?
– Мне только что позвонила Елена Картрайт, – ответил я, не замечая его выпада. – Это та девушка, которая одолжила миссис Бакстер пятьсот долларов на аванс, чтобы та могла нанять нас для розыска своего мужа. Елена напугана… Говорит, что Коул Джордан сегодня утром угрожал ей по телефону.
– Настройся на завтра, – устало посоветовал Крамер. – А то я могу заплакать!
– Есть ли у вас на примете кто-нибудь, не занятый чем-нибудь крайне важным, вроде гольфа, – вежливо игнорировал я и этот выпад, – то было бы неплохо отправить за мисс Картрайт «хвост» и проследить, чтобы она не обрела безвременный конец. Поскольку у этой девчушки водятся деньжата, нам вряд ли захочется, чтобы с ней случилось что-то непредвиденное. Не так ли?
– Деньжата? – несколько оживился Пол Крамер. – Ты прав, Ройял! Том Фарлей ни черта не делает, только накручивает накладные расходы! Я немедленно поручу ему это!
– Можете распорядиться, чтобы он звонил вам через определенные промежутки времени, – предложил я. – Тогда я тоже смогу звонить и следить за тем, что делает он. Это позволило бы нам не занимать телефон.
– Я в любом случае прикажу ему это делать, – сказал он. – Иначе он направится в ближайший бар и просидит там дня два!
Покинув кабинет, я отправился повидать человека по имени Амос Хэкет, дом которого находился в нескольких милях от города… Место, вполне подходящее для банкира с Уолл-стрит или мелкого рэкетира. Амос Хэкет не был ни тем, ни другим, поэтому в его доме было введено несколько новшеств, которые в доме банкира вряд ли найдешь.
Первым новшеством оказалась каменная стена, окружавшая участок земли размером в два или три акра и покрытая сверху битым стеклом. Вторым новшеством были высокие, прочные стальные ворота, перекрывавшие подъездную аллею. Третьим было караульное помещение.
Я остановил машину у ворот и высунул голову из окна. Караульное помещение казалось безлюдным, пока я не посигналил.
На солнечный свет вышел стройный парень. Он наморщил лоб, прищурившись от слепящего блеска белой бетонной аллеи, и медленно, боком приблизился ко мне.
– В чем проблема, мистер? – тихо осведомился он.
– Меня зовут Ройял, – сообщил я.
– В этом сезоне мы таких не покупаем, – с ухмылкой сказал он.
– Очень плохо, – нашелся я. – Я бы посоветовал вам приобрести новый галстук-бабочку – на ваше жирное пятно.
Увидеть галстук-бабочку трудно, если он на вас. Стройный парень, задетый моим замечанием, тотчас попытался это сделать, а поскольку он стоял достаточно близко к дверце машины, я в один миг смог дотянуться до него, рванул его к себе и наотмашь ударил по губам. Потом плотнее прижал к дверце автомобиля – на случай, если он попытается сделать какую-нибудь глупость, например, потянется к выступу под левой подмышкой.
– Сопляк! – ласково прожурчал я. – Когда мне захочется посмотреть комедию, я включу телевизор!
С исказившимся лицом он пытался разорвать захват на отворотах куртки. Я пару раз дернул его взад-вперед, стукая о дверцу, потом заговорил снова:
– Уши у тебя, дружок, находятся в непосредственной близости от головы, поэтому позволь усомниться в том, что ты меня не расслышал. Я повторяю погромче – мне это нужно! Слышишь?
– Отпустите меня, мистер, – зло сказал он, продолжая выворачиваться. – Я вас слышу!
– Ладно, – сказал я. – Я тебя отпущу, но ты пойдешь прямо в караулку и откроешь мне ворота. Договорились?
– У меня приказ никого не впускать, если встреча не назначена.
– Стало быть, у меня встреча назначена, – сказал я тоном, не терпящим возражений. – А теперь шевелись!
Я отпихнул его от машины, и он упал на колени. На всякий случай я выхватил револьвер, приподняв его чуть-чуть над краем дверцы, чтобы обладатель галстука-бабочки мог его видеть.
Парень продолжал стоять на коленях, прокручивая, очевидно, все это у себя в мозгу. Казалось, еще немного – и можно будет услышать, как протекает этот процесс. Наконец он поднялся на ноги и, пошатываясь, пошел к караулке.
Стальные ворота, вероятно, приводились в движение с помощью электронной аппаратуры, потому что они отошли назад с тихим приятным звуком.
Я включил сцепление и осторожно провел через них машину.
Бетонная дорожка проходила сквозь аллею из бука и сосен с Аляски. У дома она заканчивалась и переходила в выложенную красным гравием круглую площадку с фонтаном посередине. К фонтану спускалась широкая, с низкими ступенями лестница внушительного старого особняка в колониальном стиле.
Глядя на этот великолепный двухэтажный дом с белым фасадом и двумя идеально цилиндрическими колоннами по обеим сторонам дубовой двери, я размышлял, зачем учреждения по борьбе с детской преступностью так стараются убедить детишек, что совершать преступления не выгодно. Я ведь и сам старался в это поверить!
Остановив машину, я вышел. И успел сделать шагов десять по хрустящему гравию, когда наружная дверь открылась и по лестнице стал неторопливо спускаться высокий стройный негр, двигающийся с грациозностью пантеры.
– Сэ-ар, – спросил он. – Вы будете миста Ройял?
Оказывается, новости распространялись тут так быстро, что это восхитило бы самого Александра Белла.
– Тэ-а безусловно прав, парень! – сказал я и ухмыльнулся ему в ответ. Его рот был полон самых белых зубов, какие мне когда-либо довелось видеть.
– Миста Хэкет ждет вас, сэ-ар. Идемте сюда!
Я последовал за ним вверх по лестнице. Очевидно, видимость респектабельности Хэкета распространялась даже на чернокожего дворецкого, который был явно под стать старому дому в колониальном стиле. Но я уж никак не ожидал старомодного гостеприимства от самого мистера Амоса Хэкета.
Вестибюль был похож скорее на площадку для игры в поло. Ритмичные шаги верзилы дворецкого по паркету эхом отдавались в просторах отделанной мрамором лестницы, которая вела к широкой изогнутой площадке верхнего этажа.
– Миста Хэкет в кабинете, сэ-ар, – торжественно провозгласил дядя Том, направляясь через сводчатый проход по короткому коридору к двустворчатым раздвижным дверям.
Он постучал и отодвинул одну из дверей. Я вошел следом за ним.
Хэкет сидел за бильярдным столом, который использовался как письменный. Когда мы вошли, он встал. На его квадратном, красивом лице застыла восковая улыбка. Под тонкими, словно нарисованными карандашом черными усиками я заметил хорошие зубы. Выглядел Хэкет сильным, энергичным человеком лет пятидесяти.
Он подошел ко мне с протянутой рукой.
– Вы, наверное, Ройял? – мягко спросил он.
– Именно так, – согласился я.
– Вы свободны, Джозеф, – сказал он дворецкому. – Не присядете ли, Ройял?
Я бросил шляпу на ручку ближайшего кожаного кресла и опустился на сиденье.
– Сигару? – предложил Хэкет. Подняв голову, я увидел в нескольких дюймах от своего лица серебряную гравированную коробку для сигар.
– Нет, спасибо, – сказал я. – Предпочитаю сигареты.
Он любезно кивнул, положил коробку обратно на стол, а сам осторожно присел на его край, покачивая ногой.
– Статистика свидетельствует, что без них можно прожить дольше, – ровным голосом произнес он. – Или вас это не интересует?
– Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, мистер Хэкет.
– Я к вашим услугам, – вежливо склонил он голову.
– Отлично!
– Но, – быстро перебил он, – сначала спрошу я. Позволите? Это деловой визит?
– Мне, в самом деле, нужно отвечать на этот вопрос? – спросил я. – Вы узнали, что я направляюсь сюда еще до того, как я выехал из города. Объясните мне, каким образом?
