Текст книги "Том 8. Девушка из космоса"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

– Следовало постучать, Рик, – непринужденно произнес Нельсон. – Я бы разрешил вам войти!

Его голубые глаза наблюдали за мной с интересом. Он сидел, удобно устроившись в изголовье кровати.

Карола лежала на этой же кровати, ее тело оцепенело от страха. Впрочем, кто бы не перепугался, если бы к его виску приставили пистолет?

– Давайте действовать по правилам, хорошо, Рик? – предложил Нельсон. – Бросьте ваш кольт на пол и толкните его ногой ко мне. Тино, должно быть, расслабился?

– А может, это мне пришлось оказаться сверхосторожным? – ответил я вопросом на вопрос, подталкивая ногой мой кольт к кровати.

– Жаль Тино, он был классным стрелком.

– Да, показал тот еще класс, когда попал в плечо Таланта!

– Расстояние было приличное! – пояснил Нельсон.

– Что произошло с Брюнхоффом и Мартелем? Вы влетели в дом, громко кричали, обращаясь к Тино, чтобы прикрыть его, пока он бежал вокруг бассейна после того, как застрелил Амальди, правильно? Но где были ваши экс-компаньоны в это время?

– Пытались завести машину, – просто ответил Нельсон. – Тино конечно же кое-что сделал, чтобы им это никогда не удалось. Я прошел с террасы через дом на крыльцо, при этом кричал, чтобы Тино задержал их любым способом, взял карабин, заранее припрятанный за дверью, и нашпиговал машину пулями.

– Да, вы не случайно упомянули, что Тино стрелял из карабина. Это давало ему железное алиби на случай, если бы его обвинили в убийстве Амальди. Пистолет, из которого он стрелял в папу Джино, – тот самый, что потом так живописно лежал в безжизненных пальцах Лу Мартеля? Не так ли?

– Естественно! – Нельсон почти смеялся. – Ну и крепки вы задним умом, Рик! Просто впечатляет.

– Ленора сразу же заметила, – продолжил я, – что вы с первой же встречи без ума от Каролы. Когда Амальди уехал в Рим, вы стали ее домогаться. Тогда она удрала в горы с Талантом только для того, чтобы скрыться от вас! Ленора предупредила Джино в Риме, а жену Таланта – здесь, в порыве раздражения. Когда Амальди вернулся из Европы и рассказал вам об анонимной телеграмме, вы догадались, что ее отправила Ленора. Да и Монику предупредила, скорее всего, она. Вы попросили Ленору найти меня, а Тино послали в горы. Приказали ему ранить Таланта так, чтобы рана причинила боль, но не была серьезной, однако до смерти напугала бы Каролу. Думаю, тогда вам хотелось только отомстить им обоим. Но то, как сработал ваш замысел, подсказало дальнейшие действия. Я вам понадобился для того, чтобы подкрепить этот план. Если бы удалось убедить меня, что кто-то действительно охотился за Каролой, то не составило бы труда убить Амальди чуть попозже и заставить каждого поверить, что пистолет был нацелен на девушку.

– Блестяще! – с явной издевкой протянул Нельсон и лениво зевнул.

– Вы тонко намекнули мне на своих экс-компаньонов, как на наиболее вероятных злодеев в этой пьесе. При этом были заранее уверены, что в ходе расследования я не приду к такому выводу. Если бы я не посоветовал вам заключить сделку с вашими экс-компаньонами, а это, согласитесь, было вполне логичное решение, то вы сами бы ее предложили. Надеюсь, мое изложение сюжета не кажется вам чертовски глупым? Вы ведь отлично знаете его и без меня!

– В любом случае теперь все это – уже история, Рик! – Нельсон задумчиво посмотрел на меня. – Последний важный вопрос: что будет теперь?

– Принимать решения – ваша привилегия. Сейчас вы держите дуло у виска Каролы, – осторожно напомнил я. – Но хотел бы сказать еще кое о чем, если вы не возражаете?

– Знаете, Рик, мне нравится, когда вы размышляете вслух, – учтиво произнес Нельсон. – Это придает мне уверенность в собственных умственных способностях.

– Если вы убьете девушку, я прыгну на вас прежде, чем вы успеете сделать второй выстрел. А для того, чтобы сначала расправиться со мною, вам нужно убрать пистолет от ее головы. Однако я знаю: Карола скорее предпочтет умереть, чем стать вашей любовницей. Так что, как только вы уберете пистолет от ее головы, она либо схватит вашу руку, либо оттолкнет ее… Ясно?

– Звучит довольно убедительно, Рик! – В голосе Нельсона сквозила презрительная усмешка. – Как ни крути, выходит, я в тяжелом положении, или, как говорят интеллектуалы, высоко поднят на рогах дилеммы… Ну, положим, еще на некоторое время мы останемся в той же позиции…

– Подходит! – искренне обрадовался я. – Прошло уже минут десять, как Ленора вызвала полицию.

Уголки его рта заметно дрогнули.

– Удивляюсь, как это я умудрился поставить себя в такое ненормальное положение?

– Вы просто тупой.

– Пожалуйста, без грубостей, Рик!

– Извините. Это было не только грубо, но и неверно. Правильное слово – глупый!

– Смешно слышать это от вас! – процедил Нельсон.

– Вы были глупым с самого начала, – продолжал я тоном светской беседы. – Глупо было думать, что вы можете обладать такой девушкой, как Карола. Знали же, что Каролу передергивает всякий раз, как вы оказываетесь в поле ее зрения. Если не знали, то должны были понять, когда она удрала в гнездышко любви в горах с таким разгильдяем, как Талант. Предпочла такой вариант вашим ухаживаниям в гостиничном люксе. Но до вас, Оскар, это не дошло потому, что вы глупый, правильно?

Выражение вежливости исчезло с его лица, ее место уверенно заняла холодная безжалостная ярость.

– Самое глупое, что вы сделали, – пригласили Ленору Палмер на церемонию ее отставки и ритуал восхождения на пьедестал вашей новой пассии. Это была роскошь, а тот, кто планирует в один вечер тройное убийство, не должен купаться в роскоши. Ленора совершенно самостоятельно вычислила – да иначе и быть не могло! – что если вы пригласили ее посмотреть на воцарение в доме новой любовницы, значит, наперед знали все, что произойдет. Вы никогда не могли бы сделать Каролу своей любовницей, пока Амальди был жив. А это означает – вам заранее было известно, что он умрет. Получается неувязочка с версией, что Джино застрелен якобы по ошибке вместо Каролы. Разве не так?

– Мне надоела ваша глупая болтовня, Холман! – Ярость, которую Нельсон долго сдерживал, внезапно прорвалась. – Вы самодовольный красноречивый болван! Я водил вас за нос с самого начала!

– Что вы пытаетесь доказать, Оскар? Что вы не ничтожество? Хотите проверить это с Каролой, сопляк?

Нельсон затрясся от злобы, его глаза застлала пелена ненависти.

– Достаточно! – крикнул он дрожащим голосом. – Я не выдержу больше, вы понимаете?

– Еще один вопрос, Оскар! – процедил я сквозь зубы. – Итак, мне удалось спровоцировать вас на ответную эмоцию. Выходит, я глубоко вцепился в ваше белое нежное брюшко? Не так ли?

Нельсон разразился непристойной бранью, потом резко отвел ствол пистолета от виска Каролы и наставил его на меня. Карола встрепенулась, толкнула Нельсона так, что пистолет оказался нацелен не в меня, а в угол комнаты. Я прыгнул в сторону Нельсона; он решил – для того, чтобы выхватить его пистолет, поэтому отскочил и прижался к стене.

Но меня интересовал не его пистолет, а мой собственный кольт, лежащий на полу у кровати. Я схватил его правой рукой, как только приземлился на грудь.

У Нельсона было немного больше времени, чем у меня, и первый выстрел сделал он. Но во всей этой эмоциональной передряге ему было очень трудно точно прицелиться. Пуля прошила кровать в двух дюймах от левого колена Каролы и вонзилась в пол.

Настала моя очередь стрелять. Первый выстрел поразил Нельсона в верхнюю часть груди, вторая пуля попала ему в голову – в это время он уже падал вперед.

Я помог Кароле подняться с кровати и выйти из комнаты.

Ленора, от страха чуть ли не тронувшаяся рассудком, пряталась за углом в вестибюле. Она с радостью взяла на себя заботы о Кароле. Они медленно шли чуть впереди меня, когда я остановился зажечь сигарету. И тут вдруг вспомнил об одном маленьком дельце, которое нужно было исполнить.

Тело Оскара Нельсона перевернулось, когда он ударился об пол, и теперь лежало на боку, лицом к двери. Я почему-то вспомнил, что довольно долго воспринимал его лишь как святошу. Сейчас на его лице застыло свирепое выражение, совсем не привлекательное. Я вытащил из кармана брюк горсть мелочи, нашел пятицентовую монету и бросил ее через комнату. Монета упала на лоб трупа, перекатилась на переносицу, оттуда – на верхнюю губу и остановилась в углу ощеренного рта.

– Теперь я не должен тебе ничего! – сказал я.

Дженни Трент посмотрела на меня; лицо феи было удивительно серьезным.

– Но почему, Рик, эти отвратительные полицейские продержали тебя под замком всю ночь? Ведь ты, по сути, – герой!

– Не для них, беби, – ответил я уныло. – На полицейских свалилось четыре трупа, пара полуистеричных дамочек и я! Кого бы ты забрала, скажи-ка?

– Ну конечно тебя, любимый! – Дженни нежно улыбнулась. – Все-таки как там все было? Я имею в виду, они не били тебя резиновыми дубинками или еще чем-нибудь?

– Я нес ту долю ответственности, которая падает на обладателя лицензии частного детектива. И поверь, если бы у меня был выбор, предпочел бы резиновую дубинку!

– Но раз они тебя выпустили, значит, все в порядке? – настаивала она.

– Теперь все в порядке. Но поначалу мне так не казалось.

– Ты пережил тяжелую ночь, любимый, я вознагражу тебя за нее! – Дженни подкрепила обещание, укусив мочку моего уха острыми зубками.

– Не делай этого! – запротестовал я.

– Предпочитаешь, чтобы я сделала так? – Ее улыбка излучала свет и сладость, а ее ногти жестоко вцепились в мою обнаженную грудь.

– Сдаюсь! – завопил я. – Сдаюсь!

– Конечно! – Дженни повернулась на живот, уперлась локтями мне в грудь, поддерживая свой подбородок ладонями, затем посмотрела на меня сверху с безразличным видом. – Ты уже знаешь о Монике Хейс?

– Пока нет, – простонал я.

– Она ушла от Таланта три дня назад! – взволнованно произнесла Дженни. – Определенно собирается разводиться, сама мне об этом сказала, а я почувствовала себя такой виноватой! Мне пришлось сознаться в тайной связи с ее мужем… Я сказала Монике: если она хочет привлечь меня как соответчика по делу о расторжении брака, то я согласна.

– И она решила привлечь?

– Нет, у нее уже был список из двух дюжин имен. Но дело в том, что она мне все легко простила. Оказывается, она все знала, и это ее не беспокоило. Знаешь, что Моника сказала мне? «Какая же это лучшая подруга, если она не может поделиться своим супругом?» – Дженни просияла. – Не правда ли, мило?

– Она чокнутая! – проворчал я. – И ты, кстати, тоже. Если тебе так нужно опереться чем-нибудь на мою грудь, не могла бы ты найти кое-что получше пары колючих локтей?

– О’кей! – сказала она счастливым голосом. Немного поерзав, спросила: – Как теперь?

– Намного приятнее!

– Не уверена, что мне нравится это «намного». Моника, по-моему, подала на развод как раз в то утро, когда ты свел Дона с сексуальной сестрой, – продолжала болтать Дженни. – А как тебе это?..

– Похоже, единственный способ заставить тебя замолчать, беби, это заняться с тобой неистовой любовью. О’кей, готов начать! Хэй!

– Не делай так! – вскричала она. – Когда ты так неожиданно прыгаешь, я не знаю, что со мной случится!

– Если Моника ушла в то утро, – раздельно произнес я, – возможно, Дон и та сексуальная сестра с тех пор в доме одни? Как ты думаешь?

– Как это? – Ее карие глаза загорелись женским любопытством, которое было почти таким же сильным, как мое.

– Телефон с твоей стороны кровати, – подсказал я.

– Нет, он на журнальном столике, Рик. Простужусь, если пойду туда голая!

– А я сойду с ума, наблюдая, как ты это сделаешь. Давай, твой выход!

Я ободряюще шлепнул Дженни по роскошным ягодицам. Она, взвизгнув, подскочила к столику, схватила телефон и вернулась обратно.

– Ты знаешь номер… Набери, – сказал я.

– Но говорить будешь ты?

– Согласен.

Дженни набрала номер, потом подала мне трубку. Довольно долго никто не подходил, и я уже собрался дать отбой, когда раздался щелчок.

– Да? – Женский голос сонно зевнул мне в ухо.

– Можете ли вы подтвердить сообщение, что мистер Галант последние несколько дней был занят в новой роли? – спросил я приятным голосом. – Вероятно, это киноэпопея о больном?

– Не уверена, что могу подтвердить или отрицать это сообщение, – ответила она устало. – Но могу утверждать, что имеется серьезное отставание от графика, которое следует наверстать, так что вся группа будет работать день и ночь на протяжении всей следующей недели.

– Благодарю вас. Как плечо мистера Таланта?

– Заживает, уже хорошо!

– А как сам мистер Галант?

– Отлично! – произнесла она с нежностью, пожалуй, даже большей, чем материнская. – Он потерял в весе, и это вызвало некоторую меланхолию, но в дальнейшем будет соблюдать режим, это я гарантирую.

– Еще раз спасибо за информацию! – поблагодарил я собеседницу. – До свидания.

– Вы не знаете? – Она деликатно кашлянула. – Случайно… Что с его женой?

– Она с ним разводится.

– О, спасибо! – тепло сказала она. – Только вчера мистер Галант интересовался, куда она делась?

Я отставил телефон в сторону, потрясенный обилием открывшихся мне женских прелестей.

– О’кей, Холман! – напомнила о себе Дженни. – Бросай дурачиться! О чем ты там задумался?

– Я твой, – ответил я ей, – но только с одним условием. Если вдруг начну впадать в меланхолию, ты вызовешь мне эту сестру!

Дженни издала пронзительный вопль и скатилась с кровати. Это было чертовски многообещающее начало!

Девушка из космоса
(Пер. с англ. П. В. Рубцова)

Глава 1

Анджела Бэрроуз с ее коротко подстриженными и уложенными просто идеально белокурыми волосами была бесспорно хороша, когда сидела вот так за огромным старинным письменным столом и о чем-то размышляла. Во всяком случае, мне так казалось. Но кто мог бы сказать, что происходит за ее темными очками в роскошной оправе, украшенной бриллиантами? Потом она помахала длинным нефритовым мундштуком, в который была втиснута турецкая сигарета с неприятным резким запахом. В ответ на этот властный жест вся коротенькая округлая фигура Хью Лэмберта замерла по стойке «смирно».

– Объясните ему! – распорядилась женщина.

– Дело в следующем, Рик… – Хью растерянно посмотрел на меня, на его физиономии застыла вымученная улыбка. – У нас небольшие неприятности сугубо конфиденциального характера, понимаете? Когда в Голливуде случается нечто подобное, существует всего один человек, который в состоянии помочь, и этот человек – Рик Холман, не так ли?

– Объясните же ему! – повторила Анджела.

– Я это и делаю, – почти огрызнулся Хью. – Я вот к чему клоню, Рик… Мы целиком полагаемся на вас, зная, что вы сумеете уладить дело без всякого шума и огласки. Для нас имеет значение не только ваша превосходная репутация, но и еще одно обстоятельство: я подумал, что могу рассчитывать на вас как на старого приятеля.

– Помнится, приблизительно с год назад мы выпивали вместе в одном ресторанчике на Стрипе, – ответил я, – по-видимому, это и делает нас старыми друзьями?

– К чему быть таким колючим? Все нормально! – Хью протестующе замахал обеими руками.

– Если одна выпивка превратила нас в старых друзей, – пожал я плечами, – возможно, еще две сделают вас моим дядюшкой или еще более близким родственником?

Горящий кончик сигареты Анджелы угрожающе метнулся к физиономии Хью, заставив его отшатнуться.

– Объясните ему! – вновь приказала она.

На мгновение мне показалось, что Хью ударит ее по губам, но он сумел взять себя в руки и вместо этого шлепнул по губам самого себя. Послышался глухой чмокающий звук.

Я легонько вздохнул и закурил сигарету в ожидании продолжения. Мне было куда, интереснее наблюдать, не лопнет ли тонкий шелк на блузке Анджелы под напором ее пышной груди, нежели ждать, пока Хью изобьет себя хоть до смерти. Если мой взгляд и был излишне откровенным, то он ее ни капельки не смущал. Впрочем, шикарные черные очки служили надежной ширмой, отгораживающей ее от внешнего мира.

Снова зазвучал тягучий голос Хью:

– Дело обстоит таким образом, Рик. Понимаете, мы все сделали, а теперь наши старания полетели ко всем чертям, потому что эта безмозглая девка надумала встать на дыбы и…

– Конечно, вы мой старый друг, если еще не дядя, но… – Я вопросительно взглянул на черные очки: – О чем он толкует? Не понимаю!

– Откровенно говоря, мистер Холман, – губы Анджелы изогнулись в гримасе, которую никто бы не посчитал улыбкой, – я и сама этого не знаю, хотя мне известно, о чем он намерен был сообщить. – Ее мундштук указал на дверь. – Хью, почему бы вам не отправиться в приемную и не вытряхнуть там пепельницы?

– Но, Анджела, милочка!..

Нижняя челюсть Хью отвисла. Я почти пожалел его. Если даже не принимать во внимание его самолюбие, он был всего лишь маленьким толстячком в ботинках с массивными подошвами и высокими каблуками.

– Вон! – скомандовала она.

– Но я же первый вице-президент…

– Завтра вы можете стать мусорщиком! – Мундштук нетерпеливо дернулся. – И станете им, если через три секунды не окажетесь за дверями этого кабинета.

Лэмберт быстро и отнюдь не с достоинством удалился, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Хью – специалист по составлению отчетов, – спокойно заявила Анджела, – но когда ему необходимо дать разумное объяснение о чем-то более сложном, чем старлетка…

– Мы установили, что у вас конфиденциальная проблема, – напомнил я. – Может, начнете прямо с этого?

– Девушка из космоса, – сказала она.

– Вы заговорили точно так же, как Хью.

– Моника Байер, – голос ее звучал нетерпеливо, – ну а у нас она получила псевдоним Девушки из космоса. Разве вы никогда не читаете рекламные газеты?

– Никогда.

– Как же вы узнаете, что происходит в мире? – Анджела с минуту взирала на меня в изумлении, затем пожала плечами. – Ну ладно! Во всяком случае, Моника – немецкая девушка с фантастическими перспективами. Мы видели парочку малобюджетных кинофильмов, в которых у нее были эпизодические роли, и она произвела на нас такое впечатление, что мы выкупили ее у продюсера, то есть ее контракты, разумеется. Доставили самолетом из Мюнхена в Лос-Анджелес и принялись наводить на нее лоск, не считаясь с расходами. Потратили кругленькую сумму, чтобы создать ей рекламу в прессе, а на прошлой неделе заявился Стеллар, чтобы заключить с ней контракт на ведущую роль в очередном фильме Барбары Дун.

– Пока что все звучит просто великолепно.

– Все так и было бы, если бы Моника Байер все еще находилась здесь! – Мундштук теперь был направлен на меня как указующий перст. – Но ее нет!

– Ее похитили?

– Хуже, она просто ополчилась на нас.

– Как это могло случиться, если у вас в руках ее контракт?

– Именно на этот вопрос я и хочу услышать ее ответ! – желчно произнесла Анджела. – Но сначала надо ее разыскать.

– Итак, она взбунтовалась против вас? – переспросил я. – Ни формального «до свидания», ни прощального взмаха рукой, ничего такого?

– Если бы она оставила записку со своим новым адресом, я вряд ли разговаривала бы сейчас с вами. – Она сверкнула зубами в усмешке. – Я уверена, что ваше время ценится на вес золота, мистер Холман, так что не будем тратить мои деньги на светскую болтовню, хорошо?

– Слушая вас, я невольно подумал: что еще прячете вы за темными стеклами, кроме глаз? Да и вообще, сколько у вас глаз?

Анджела резким движением сняла очки, и я увидел пару темно-синих глаз, в которых мерцали задорные огоньки.

– А теперь, когда вы убедились, что я не какой-нибудь монстр, мы, может быть, все же перейдем к делу, мистер Холман? – совершенно серьезно сказала она. – Мы устроили свою подопечную в хорошенькой квартирке в. Брентвуде с кем-то вроде компаньонки, мисс Фрик, чтобы избавить девушку от ненужных хлопот. Во вторник у мисс Фрик выходной и она ушла из дому приблизительно в десять утра. Моника еще не вставала, сказала, что решила устроить день отдыха. А когда мисс Фрик вечером вернулась, ее ждала записка. И только. Моника исчезла, захватив сумочку, свои вещи, словом, все.

– Что было в записке?

– Девушка выражала глубочайшее сожаление, что поступает так после того, как все к ней были исключительно добры, в особенности мисс Бэрроуз, но у нее, мол, нет выбора. Она должна уехать и никогда уже не вернется. Искать ее бесполезно, потому что к тому времени, когда кто-либо прочтет записку, она будет уже за пределами страны. В общем, это было своего рода благодарственное послание, при чтении которого вам в лицо так и брызжет едкая кислота.

– На каком языке была записка – на немецком или на английском?

– На английском. Моника прекрасно говорит и пишет по-английски. Почерк, вне всякого сомнения, ее собственный.

Анджела снова водрузила на нос очки и вставила в мундштук новую сигарету.

– Чтобы сэкономить немного своих денег, сразу заявляю, что не имею ни малейшего представления о причине, толкнувшей ее на такой поступок. Не было ни любовника, ни скандала, ни семейных неприятностей. То, что случилось, представляется мне лишенным всякого смысла.

– Как вы думаете, возможно ли, что она уже покинула страну?

– Пожалуй, да… – Анджела пожала плечами. – Мы ждали двадцать четыре часа, надеясь, что получим от нее хоть какое-то известие, что она еще передумает! Ну а после того, как наше ожидание оказалось безрезультатным, я решила, что необходимо предпринять какие-то шаги по ее розыску. Но так, чтобы о ее исчезновении не было известно фирме «Стеллар продакшн», если вы понимаете, что я имею в виду.

– Когда они приступают к съемкам нового, фильма Барбары Дун?

Она усмехнулась:

– Через двенадцать дней.

– И если они посчитают, что существует малейшая опасность того, что Моники не окажется вовремя на месте…

– Вот именно! Поэтому я готова заплатить вам самый высокий гонорар, мистер Холман. Не только за то, что вы ее разыщете и привезете сюда, но и за то, чтобы никто не узнал, что это сделали вы!

– Это звучит как весьма привлекательный, однако нереальный проект, – заметил я. – Предположим, в настоящий момент она в Боливии или в Конго. Вы готовы оплатить мне дорогу, естественно первым классом, туда и обратно? Я хочу сказать, у меня нет ни малейшего желания оказаться на мели в какой-нибудь Внешней Монголии, где, как мне говорили, холодно даже летом.

– Чтобы вернуть Монику назад, я готова оплатить вам дорогу в ад и обратно! – бросила Анджела. – В эту девушку вложено слишком много, причем не только денег. За пару лет, которые я тут работаю, я завоевала нашему агентству прочную репутацию. Такой скандал, как этот, связанный с фирмой «Стеллар», способен свести на нет все мои труды. Поэтому… – Ее грудь начала беспокойно вздыматься от тревожных мыслей. – Можете тратить сколько потребуется, только верните ее… Я щедро вознагражу вас, не сомневайтесь.

– Фотография имеется? – спросил я.

Анджела протянула через стол объемистую папку. На вид в ней было не менее двухсот снимков, но мне оказалось достаточно первого, великолепно выполненного портрета девушки в бикини. Высокая брюнетка с развеянными ветром волосами. Длинная прядь спустилась на грудь с округлого плеча. Темные глаза устремлены вдаль с мечтательным выражением. Довольно большой рот изогнут в полунасмешливой улыбке, в которой чувствовался определенный вызов. «Вы утверждаете, что вы мужчина? – говорила улыбка. – Так докажите это!» Фигура давала ей право называться Девушкой из космоса, поскольку Моника поистине была из неземных созданий. Высокая грудь, тоненькая талия, потрясающе крутые бедра, такие ноги, о которых «Мисс Вселенные» могли сколько угодно мечтать и весьма редко иметь. Моника Байер была красива, соблазнительна, сексапильна. Такую девушку я бы с восторгом разыскал на каком-нибудь пустынном острове, где нашими компаньонами были бы только пассаты.

– Вы, естественно, хотите иметь ее фотографию? – не без едкости спросила Анджела.

– Да, разумеется, – ответил я рассеянно. – Где я найду мисс Флик?

– Фрик, а не Флик! – Она, придерживая мундштук, ухитрилась прикурить от спички, которую держала на расстоянии вытянутой руки от себя. – Мисс Фрик все еще в брентвудской квартире, где отвечает на телефонные звонки Монике. Хью сообщит вам адрес, перед тем как вы уйдете, мистер Холман.

– Мне уже уйти?

– Да, прямо сейчас.

– Что с вами? – вежливо поинтересовался я. – Это честолюбие делает вас такой холодной? Или наоборот, ваша холодность – причина честолюбия?

– Сперва найдите Монику Байер, мистер Холман. – Анджела медленно улыбнулась и, как показалось мне, стала похожа на кошечку, добравшуюся до сливок. – Тогда, возможно, я предоставлю вам шанс это выяснить.

– Мысль об этом лишит меня сна, – произнес я без всякого энтузиазма. – Моника Байер – это ее настоящее имя?

– Я думала, вы никогда не зададите этого вопроса! – фыркнула Анджела. – Нет, в действительности она Моника Брюль.

– Значит, Байер считается более броской фамилией, чем Брюль?

Она пожала плечами:

– Возможно, она не представляла, как изобразить ее фамилию по-английски. Со мной она не советовалась, изменила имя еще до того, как я узнала о ее существовании… Скажите Хью, сколько вам потребуется денег, и он выпишет чек, когда вы будете уходить.

– Пока мне ничего не нужно, поскольку отправляюсь я всего лишь во Внешний Брентвуд.

– Всего хорошего, мистер Холман!

Хью Лэмберт ожидал меня в приемной. Он вцепился мне в руку и потащил в свой собственный кабинет, весьма элегантный, но раза в четыре меньше комнаты Анджелы. Когда мы вошли, он осторожно прикрыл дверь.

– В чем дело? – поинтересовался я. – Опасаетесь шпионов?

– Она рассказала вам про Монику? – спросил он каким-то придушенным шепотом.

– Разумеется!

– Могу поспорить, она и половины вам не сообщила! – Он радостно хохотнул. – А знаете почему? Потому что она сама этого не знает. Вот почему!

– У меня небольшая проблема, Хью, – начал я. – Каждый раз, когда вы заговариваете со мной, слова все вроде бы знакомые, английские, но стоит мне попытаться связать их воедино…

– Дарен! – произнес он с триумфом.

– Это шифр? А парень в защитной куртке вон там на улице на самом деле не просто роет канаву? У него, к примеру, тайные планы…

– Билл Дарен! – Хью прижал палец к носу и подмигнул мне. – Внутренняя информация, дружище!

– Я хотел бы, чтобы вы этого не делали! – сказал я. – Это напоминает мне о детских кошмарах, когда я никак не мог понять, как выглядит Санта-Клаус… Кто такой, черт возьми, Билл Дарен?

– Он занимает значительное место в жизни Анджелы, – ответил Лэмберт с ухмылкой. – Новый, большой, потрясающий директор в «Стелларе». Довольно скверный актеришка, который понял, что самый быстрый путь к благополучию – жениться на «Агентстве талантов» Анджелы Бэрроуз, даже если это означает необходимость жениться на ней самой. Парень чуть не вывалился из окна, когда впервые увидел эту девчонку Байер. Могу поспорить, что они прекрасно спелись. Но, конечно, у Анджелы за спиной. Понимаете?

– Вы думаете, что они удрали вместе? – спросил я громко.

– Вы шутите? – Хью надменно посмотрел на меня. – Они вовсе не так глупы. Им обоим нужна Анджела. Нет, держу пари, что они отбыли вдвоем на длительный уик-энд куда-нибудь в горы и через какое-то время вернутся, чтобы начать работать над новой картиной. Мисс Байер явится сюда со скромным видом и только глянет на Анджелу – у девочки потрясающие глаза! – и тут начнется душераздирающая сцена, а весь ковер промокнет от слез.

– Понимаю, что задаю глупый вопрос, Хью, и все же для чего вы рассказываете мне все это?

– Я же ваш старый приятель, помните? – И он улыбнулся мне по-приятельски. – Я хочу помочь вам заработать, Рик. Отправляйтесь на поиски Билла Дарена: отыщете его – найдется и девчонка.

– Вы хотите получить какое-то вознаграждение за эту информацию, Хью? Я имею в виду, будете ли вы находиться в кабинете Анджелы, когда я сообщу ей про девушку и Дарена?

– Именно это и восхищает меня в вас, Рик! – Он почти в экстазе захлопал в ладоши. – У вас большое сердце, и к тому же вы умница!

– Вы могли бы сообщить мне адрес в Брентвуде? А заодно и адрес Дарена? – попросил я.

– Получилось так, что я заранее написал для вас оба.

Он протянул мне листок бумаги, затем снова хохотнул:

– Не смогли бы вы оказать мне небольшую услугу, когда встретитесь с ними, а, старый дружище?

– Какую именно?

– Ударить Билла Дарена по носу – за меня.

– А в чем дело? – поинтересовался я. – Что, девчонка Байер с самого начала дала вам от ворот поворот?

На мгновение в его глазах появилось по-настоящему злобное выражение.

– Я ей сделал столько хорошего, а эта маленькая стерва просто не замечала меня!

– Неужели? – притворно ужаснулся я. – Как это могло быть? Скажите, вы и в то время носили ботинки на таких же высоких каблуках?

– Убирайтесь отсюда, вшивый сукин сын!

Я не виню его за грубость. Но подобные типы, напрашивающиеся в старые друзья без всяких на то оснований, всегда пробуждают во мне зверя. Я быстро ушел, решив, что мы оба получили сполна.