Текст книги "Том 8. Девушка из космоса"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Глава 10

– Но что это доказывает, Рик? – Темно-синие глаза Аманды испытующе глядели на меня поверх края кофейной чашки.

– Конечно, доказывает, – уверенно заявил я. – Это доказывает, что ты ненасытна.

– Ты негодяй! У меня все болит!

– Небольшой подарок от меня на память.

– Я серьезно, Рик. Я не имею в виду твое впечатляющее постельное выступление, хотя оно было проделано в таком стиле, с таким щегольством. Я хотела сказать, что это доказывает? Что-нибудь изменилось? Все осталось по-прежнему, не так ли? Шабаш, Ширли Рилман, убийство Эда Конциуса позапрошлой ночью. Все по-прежнему.

– Ты хочешь сказать, что мы все так же не доверяем друг другу?

Она медленно кивнула.

– Что-то вроде этого.

– Мы могли бы начать сначала, – предложил я. – Эти твои фотографии в позах ведьмы не могли быть сняты на каком-то из настоящих шабашей, потому что по крайней мере один из участников знал бы о них. Значит, ты позировала для них намеренно, так?

– Так, – сказала она.

– И это ты их послала своему дорогому папочке из Сан-Лопара?

– Снова в точку.

– И это ты предложила по телефону свою дружбу и партнерство и посоветовала мне повидать Пита Кронина в Сан-Лопаре?

– Я все думала, когда же ты наконец доберешься до этого, – спокойно отреагировала она. – Ты заслуживаешь маленькой благодарности за усилия и огромной премии за свою абсолютную правоту.

– Почему?

– Ты слышал о том, как распался шабаш?

– После того, как использовали Ширли Рилман в качестве живого алтаря, – начал я, – Кёрк гнался за ней по пляжу, потом вернулся и сказал, что вынужден был ее нокаутировать, но что с ней будет все в порядке.

– Меня тошнило от всего этого, – прошептала Аманда. – Поэтому я первым самолетом улетела в Европу и оставалась там, а вернулась около трех недель назад. Я чуть не заболела, когда узнала, что дорогой папочка женится на Бренде, но тогда я ничего не могла с этим поделать. Я снималась в дешевеньких ролях у одного итальянского режиссера – это когда ты голая, но при этом еще произносишь с дюжину фраз… Я пыталась все забыть, как говорится! Он аннулировал мой контракт, когда одна пышная датчанка начала делить с ним постель, и я вернулась в Лос-Анджелес. Я решила провести несколько дней с Питом, вспомнить старые деньки, и он рассказал мне, что случилось с Ширли Рилман.

– И до тех пор ты не знала, что она была убита?

Она замотала головой.

– Я не знала, клянусь тебе! Но я знала, что убийцей должен был быть один из участников шабаша. Один из нас вернулся на пляж после того, как остальные покинули дом.

– Поэтому ты рассчитала, что, послав эти фотографии своему отцу и зная, что Бренда наверняка их увидит, ты тем самым разворошишь весь улей?

– И, может быть, поймаю убийцу Ширли Рилман. – Она заколебалась. – Не знаю, поймешь ли ты, Рик, но в известном смысле я надеялась искупить свою долю вины в ее смерти. Мы все были ответственны за ее смерть.

– Почему ты решила повидаться со своим братом прошлой ночью?

– Это явилось следствием нашего с тобой первого разговора. Ты, казалось, был уверен в том, что это он убил эту девушку Рилман. В это трудно поверить, но мы с Кёрком очень близки, даже если деремся, как кошка с собакой, когда встречаемся. Я искала возможности с ним поговорить. Мери позвонила ему и передала послание Пита, что ты уверен в том, что Кёрк убил Эда Конциуса. Кёрк поклялся, что невиновен, и попросил меня поехать и снова повидаться с тобой и…

– Соблазнив меня, заставить поверить в его невиновность?

Она мимолетно улыбнулась.

– С точки зрения Кёрка, все, что угодно, лишь бы сработало!

– Так где же ты была позапрошлой ночью?

– Спала в паршивом крошечном отеле в Западном Голливуде.

– Это значит, что ты не знаешь, где был твой брат?

– Он клянется, что оставил Эда Конциуса живым и здоровым, а сам вернулся ночевать в свою берлогу.

– После того, как ты позвонила мне и разыграла таинственную незнакомку, – спросил я, – ты не звонила Кронину и не советовала ему направить меня к Эду Конциусу?

– Думаю, это была его собственная идея. Мери была с тобой?

– Конечно, – ответил я.

– Кёрк так и думал. По всей вероятности, Пит, увидев ее вместе с тобой, так перепугался, что готов был на все, лишь бы отвести от себя подозрение. Наверное, он решил что прежде всего Мери рассказала тебе о нем, и теперь вы работаете вместе, чтобы сделать из него козла отпущения.

– Может быть? – согласился я. – Ты все еще хочешь найти того, кто убил Ширли Рилман?

– Конечно! И того, кто убил Эда Конциуса. – Она не отводила от меня пристального взгляда своих темно-синих глаз. – Почему его убили?

– Ты прекрасно знаешь ответ, – проворчал я. – Потому что ему был известен настоящий убийца девушки, и этот убийца решил наверняка заткнуть Эду рот.

– Наверное, ты прав. – Она глубоко вздохнула. – Вопрос о том, что, черт возьми, мне теперь делать?

– У меня есть предложение, – сказал я.

– Какое? – Она оживилась.

– Организуй экстренную встречу всех оставшихся в живых членов шабаша сегодня вечером в доме Кронина.

– Хорошо. – Ее глаза расширились. – Ты придешь туда?

– Конечно, – сказал я. – Кто осмелится не подчиниться приказу Козла?

– В какое время?

– Скажем, в девять часов.

– Ты меня заберешь и отвезешь туда?

Я решительно покачал головой.

– Так не пойдет, Аманда. Я сам определю время своего прибытия.

– И позволишь мне взять весь риск на себя?

– Не весь, – рассудительно заметил я. – В ту ночь, когда был убит Эд Конциус, в его доме три члена шабаша совершали свои замечательные обряды. Он не был одним из них, потому что сам стал их жертвой. Мери тоже можно исключить, потому что ее тело использовали в качестве живого алтаря. Так что остаются трое из четверых ныне здравствующих членов шабаша, верно?

– Бренда, Пит, Кёрк, – она судорожно глотнула, – или я?

– Я тоже так считаю, – согласился я. – Я даже не хочу об этом сейчас думать, потому что это меня до смерти пугает.

– Еще бы, – уныло пробормотала Аманда.

– Знаешь, что ответил один парень двухсотдолларовой девушке по вызову, когда та обещала ему нечто уникальное? – спросил я. – «Я бы рад тебе поверить, малышка, но не могу себе этого позволить».

– Очень смешно! – разозлилась она. – Я сейчас уйду и всю дорогу буду размышлять о том, каким ты все-таки оказался мерзавцем!

Я вышел вместе с ней на крыльцо, а затем проводил ее до старой спортивной машины.

– Еще пару слов, Аманда, – обратился я, когда она уже забралась на сиденье. – Я бы не стал сейчас слишком доверяться Кёрку. Помни, если ты невиновна, значит, виновен он!

Она резко развернулась, вылетела на дорогу и исчезла в клубах черного дыма. Возможно, угрюмо подумал я, мы все так же исчезнем еще до того, как закончится ночь. Затем я вернулся в дом и взял трубку телефона.

Гектор Малвени опоздал на двадцать минут на встречу в баре на бульваре Уилшир, и, когда он, наконец, появился, он не скрывал враждебного отношения ко мне. Он уселся на стул лицом ко мне за угловой столик и, раскуривая сигару, сделал из этого целое представление.

– Я не знаю, что, черт возьми, стряслось, Холман, – внезапно рявкнул он. – Но хотелось бы, чтобы это не было пустяком. Мне не очень по душе лгать своей жене, что у меня назначена срочная встреча, о которой я и знать не знал.

– Скотч с содовой без льда для моего друга, – заказал я официанту.

– У меня мало времени. – Он свирепо подергал себя за бородку, как бы давая ей понять, что если она будет себя плохо вести, он отправится в ближайшую парикмахерскую и велит ее уничтожить. – Джордж Куклинг хочет еще раз встретиться за ленчем.

– Просто я считаю очень важным, чтобы мы правильно сейчас друг друга поняли, – сказал я.

– Поняли друг друга? – Он чуть не подавился от ярости. – Если бы не эти дурацкие фотографии Аманды, я бы скорее сдох, чем стал бы иметь с вами дело.

– Что вас больше беспокоит? – Я подождал, пока официант поставит его стакан на стол и удалится. – То, что они могут разрушить ваши надежды на получение рыцарского звания, или то, что они уже разрушили собственные жизни?

Он сделал быстрый глоток и чуть не выплюнул обратно в стакан.

– Чертов кретин! – разозлился он. – Вы что, не знаете, что нужно обязательно называть марку? Эти помои не что иное, как шотландское с добавками, а я пью чистое с Восточного побережья!

– Так вымойте им руки, – огрызнулся я, – а я закажу вам свежую выпивку.

– Ничего, – проворчал он. – Я все равно не для того сюда приехал. Конечно, дети для меня важнее, чем какое-то проклятое рыцарство. За кого вы меня принимаете? За какого-нибудь монстра?

– Нет, – искренне ответил я. – Вот почему я готов держать пари, что вы продолжали выплачивать Аманде пособие, пока она была в Европе, несмотря на все те гадости, которые она рассказывала газетчикам по поводу вашей женитьбы.

– Мне наплевать, с кем она спит, если это происходит добровольно, – коротко объяснил он. – Но я бы очень не хотел видеть ее в таком состоянии, когда она вынуждена была бы делать это за деньги.

– А кто поддерживает Кёрка в кинобизнесе, мистер Малвени?

– Независимая киностудия. Это чистое совпадение, что эту киностудию финансирую я. – Он напряженно улыбнулся. – И если вы, Холман, осмелитесь сообщить об этом Кёрку, я позабочусь о том, чтобы кастрировать вас тупым ножом.

– Ладно, – согласился я. – Итак, действительной причиной того, что вы меня наняли, явилось ваше желание выяснить, что происходит с Амандой и что должны означать эти ее фотографии?

Его светло-голубые глаза испытующе уставились на меня.

– Выкладывайте, Холман, – отрывисто произнес он. – Насколько все плохо?

– Если честно, пока не знаю, – признался я.

– Но у вас имеются подозрения, иначе вы не стали бы настаивать на встрече сегодня в этом месте?

Я кивнул.

– Вы мой клиент, даже если до сих пор за вас говорила ваша жена. Позапрошлой ночью был убит человек.

– Неужели вы думаете, что Аманда или Кёрк имеют к этому какое-то отношение? – резко спросил он.

– Я думаю, что прямо или косвенно они в этом замешаны, – тщательно выбирая слова, заметил я. – Трудность для меня состоит в том, что я настолько сам глубоко в этом увяз, что не могу просто так все забыть и умыть руки.

– Вы утверждаете, что у вас нет выбора, – неожиданно тихо произнес он, – и это означает, что вы и мне не оставляете никакого выбора. И несмотря на то, что я ваш клиент, вы все равно не бросите это дело?

– Что-то вроде этого, – признался я.

– Вы наглый мерзавец, Холман. Я утверждал это с самого начала, но Бренда не захотела меня слушать!

– Вам известно, что у нее была связь с Кёрком перед вашим браком?

– Я знал об этом, – спокойно ответил он. – Бренда мне об этом рассказала.

– А она рассказала вам, как она получила этот шрам между грудей? – не отставал я.

Он вытаращил глаза.

– Она рассказала об этом вам?

– Она сделала нечто большее. Она мне показала.

– Давайте уточним. – Его светло-голубые глаза вдруг яростно вспыхнули. – Моя жена разгуливала перед вами полуобнаженной?

– Только чтобы показать мне шрам, – заверил я. – Ничего сексуального. Я до сих пор не уверен, что она сама осталась этим довольна.

– Мне придется порекомендовать ей отказаться от подобного рода штучек, – холодно заметил он. – Это может стать вредной привычкой.

– Прежде всего, это была ее идея меня нанять?

– Нет, моя. – Он криво усмехнулся. – Очевидно, это было большой ошибкой!

– Она когда-нибудь рассказывала вам о великом паломничестве в поисках души, которое она предприняла незадолго до вашего брака?

– Я все знал об этом, – ответил он. – Особенно о ее связи с Кёрком. Еще до того, как у них все началось, я два или три раза делал предложение. Но Бренда только смеялась мне в лицо. Она говорила, что я похож на старого быка, пытающегося взять верх над молодым быком, чтобы тот не стал вожаком стада. Бренда временами может быть очень жестокой, это у нее получается совершенно непроизвольно, но она была права, и я это знал. Что-то вроде детского соперничества из-за одной и той же женщины, а сейчас я задаю себе вопрос: что, черт возьми, меня к этому толкнуло?

– Что заставило ее передумать и выйти за вас замуж? – спросил я.

– Кёрк, одним словом. Очевидно, пожив с ним какое-то время, она разочаровалась в некоторых его диких привычках. Она рассказала мне, откуда у нее этот шрам. Когда она сообщила ему, что собирается за меня замуж, он намеренно вырезал начальную букву своего имени у нее на груди из какого-то безумного садизма. Чтобы она всегда его помнила, так, по-моему, он выразился.

– Интересно, – тихо произнес я, – что бы она делала, если бы вы тогда отказались на ней жениться?

Наверное, целых десять секунд он просидел неподвижно, потом поднял свой стакан и осушил его.

– Полагаю, даже эти помои лучше, чем ничего. – Внезапно его голос чуть ли не перешел в львиный рык: – Ладно, сукин сын! Выкладывайте!

– Мне просто случайно пришло в голову, – объяснил я. – Любопытно, не поставила ли она вас перед выбором – мол, если вы не женитесь на ней, она выложит эту историю со шрамом первому попавшемуся бульварному журнальчику.

– Вам нужно как следует занять чем-нибудь свой мозг, Холман, – разозлился он. – Тогда у вас не останется времени на случайные мысли.

– Возможно, я займусь своей карьерой, – беззаботно заметил я. – Через какое-то время я смогу стать таким же выдающимся лгуном, как и вы.

– Я не стану утверждать, что люблю свою жену, – спокойно произнес он. – Но я очень уважаю институт брака и лояльность, которая при этом предполагается. Я также глубоко и непоколебимо люблю обоих своих детей, даже тогда, когда они ведут себя как необузданные дикари.

– Итак? – перебил я.

Он наклонился над столом и холодно и неумолимо посмотрел на меня.

– Вы сказали, что сейчас я уже не могу вас остановить, потому что вы тоже замешаны в этом убийстве. Ладно! Я даже не стану пытаться. Но смотрите, когда придет время, будьте уверены в своей правоте, потому что если вы совершите ошибку, ошибку, которая навлечет беду на моих детей или жену, то я убью вас, Холман!

– Последний вопрос, мистер Малвени, – сказал я. – Где ваша жена была позапрошлой ночью?

Он долго молча смотрел на меня, а потом встал из-за стола. Я наблюдал, как он быстрым шагом выходит из бара – в каждой его черточке чувствовался знаменитый актер, каким он на самом деле являлся, – и размышлял о том, до какой степени его поведение в последние двадцать минут было игрой. Это был еще один вопрос в череде тех, на которые не было ответа.

Я заказал себе роскошный ленч в ресторане и не спеша позавтракал. На это имелись две причины: мне необходимо было восполнить потери энергии после ночи, проведенной с Амандой Малвени, а кроме того, мне больше нечего было делать. В начале четвертого я вернулся домой. Ярко светило солнце, и, вероятно, каждый на земле находился в состоянии мира и покоя. Я разделся, натянул плавки, вышел и растянулся на краю бассейна, решив, что купание – это то, что нужно, чтобы взбодрить меня умственно и физически перед предстоящей ночью. И это было последней моей мыслью перед тем, как заснуть.

Около половины седьмого я проснулся. Окунувшись, вернулся в дом, принял душ и оделся. Под пиджак надел ремень с кобурой, проверил свой тридцать восьмой и сунул его на место. Когда я ношу оружие, то всегда нервничаю по очень простой причине: я беру оружие только тогда, когда у меня появляется скверное предчувствие, что мне вскоре придется в кого-то стрелять! И выбирать, как правило, не приходится.

Примерно полчаса спустя в дверь позвонили, и я обнаружил на крыльце решительно настроенную Мери Пилгрим. На ней был черный вязаный свитер и обтягивающие черные брюки, заправленные в высокие черные сапоги.

– Кто ты? – прожурчал я. – Безработный взломщик в поисках работы?

– Это не важно! – перебила она. – Мне необходимо срочно с тобой поговорить, Рик.

– Тогда заходи, – пригласил я.

Закрыв входную дверь, я проследовал за ней в гостиную. Она выглядела очень эффектно в этой своей экипировке. Я почувствовал, что мне следует следить за своей речью, а то, чего доброго, набросится на меня и начнет отрабатывать на мне приемы карате. Что ж, решил я, проявим стальную выдержку.

– ’Ну вот что! – Она резко развернулась лицом ко мне. – Я хочу знать, что, черт возьми, происходит?

– А что случилось? – удивился я.

– Прошлой ночью мне позвонил Пит Кронин и сказал, что ты убежден в том, что это Кёрк убил Эда Конциуса. А тут час назад мне звонит Аманда и объявляет, что сегодня в девять часов вечера в доме у Пита состоится встреча участников шабаша. Любой из них, кто не появится, сказала она, будет автоматически считаться соучастником обоих убийств – Ширли Рилман и Эда Конциуса! – Она свирепо уставилась на меня. – Так что, черт возьми, происходит, Рик?

– Понятия не имею, – солгал я. – Ты уверена, что тебе позвонила Аманда Малвени, а не кто-то другой от ее имени?

– Не будь идиотом! – выпалила она. – Ты думаешь, я не узнаю голос Аманды?

– Наверное, ты права, – согласился я.

– Что все-таки случилось в доме у Пита прошлой ночью?

– Ничего особенного, – ответил я. – Я заезжал посмотреть его картины, а увидеть их я не пожелал бы даже злейшему врагу!

– Рик Холман, – злобно заявила она, – ты увиливаешь от ответа!

– В данный момент я немного сбит с толку, – признался я. – Как насчет того, чтобы выпить?

Я пулей проскользнул за стойку и начал звенеть бутылками и стаканами. Она наблюдала за тем, как я готовлю мартини, с тем мрачным выражением лица, которое напомнило мне вулкан, готовый взорваться.

– С момента звонка Аманды я не перестаю ломать себе голову, – в конце концов сказала она. – Может, я окончательно спятила, но я решила сегодня вечером отправиться к Питу!

– Думаю, ты поступаешь мудро, – заметил я и придвинул ей ее порцию.

– При одном условии, – заявила она. – Ты едешь со мной!

– Мери, лапочка! – в смятении произнес я. – Я бы рад, честно! Но, понимаешь…

– Ты знаешь, что произошло со мной прошлый раз на шабаше, – негромко сказала она. – Ты сам там был! Ты сам видел, как они использовали мое тело в качестве живого алтаря. – Она внезапно вздрогнула. – Мазали меня этой вонючей жидкостью! Мне нужно, чтобы ты меня защитил, Рик, и ты не можешь мне отказать. – Ее рот решительно сжался. – Либо ты едешь вместе со мной, либо, как только я допью, я сажусь в машину и отправляюсь прямо на север.

Спорить было бесполезно. Я мысленно попрощался со всеми своими хитроумными планами, которые я строил насчет того, как я появлюсь в Сан-Лопаре на час раньше и тайком, пока никто не видит, проникну в дом через заднее окно. С этого момента, подумал я, придется таскать за собой одного невиновного, а то… – при этой мысли я слегка вздрогнул, – может случиться так, что меня зажмет парочка не таких уж невинных шлюх!

Глава 11

Мери припарковала свою ослепительно-белую смертоносную машину между элегантным черным «линкольном» и видавшей виды старой спортивной машиной и заглушила двигатель.

– Знаешь, Рик? – В наступившей тишине ее голос прозвучал неожиданно громко. – Я боюсь. Боюсь так, что у меня трясутся поджилки.

– Смешно, что ты так говоришь, – пробормотал я.

– Я чувствую, что мне надо ко всем чертям убраться отсюда прямо сейчас, – резко бросила она, – и от тебя никакой помощи.

– Может быть, это что-то вроде дикой шутки? – Мой голос прозвучал явно неубедительно. – Почему бы нам не выяснить?

Поднимаясь по каменным ступеням, я подхватил Мери под локоть, потому что у нее внезапно подкосились ноги, и остаток пути до входной двери я почти тащил ее на себе. Я позвонил, через несколько секунд распахнулась тяжелая бронзовая дверь, и на пороге с радушной улыбкой на лице появился Пит Кронин.

На нем опять был черный мохеровый костюм с белой кружевной рубашкой – жабо, и он, улыбаясь, хлопал своими длинными ресницами.

– Я отпустил Тэптоу на ночь, – чуть ли не шепотом сообщил он. – Он не хотел уходить, но я настоял!

– Это было очень смело с вашей стороны, – сказал я серьезно.

– Атмосфера уже сгущается. Я почти вижу, как полковник Коди собирается с силами, чтобы вступить в схватку с насилием!

– С насилием? – повторил я.

– Шабаш приносит смерть. – Он перешел на свой обычный рокочущий баритон. – За последние две встречи установился определенный порядок. Сначала была убит та Ширли Рилман, а затем Эд Конциус. Ах! – Он мечтательно вздохнул. – Только подумайте, на какие полотна меня вдохновит то зрелище, которое развернется у меня на глазах сегодня вечером!

– Мне кажется, я готова все бросить! – пробормотала Мери.

– Тебе нужно выпить, – заметил Кронин. – Следуйте за мной.

Мы пересекли тускло освещенный холл и вошли в библиотеку. Сзади бронзовая статуя Буффало Билла показалась мне такой же, как обычно; но с другой стороны, возможно, я не обладал даром артистического проникновения, каким обладал Кронин как художник.

Бренда Малвени, в белых брюках и красно-белой полосатой майке, сидела в кресле. Она кинула на меня сонный взгляд и тут же отвела глаза.

Аманда стояла в амбразуре окна спиной к нам. На ней был длинный черный пеньюар. Он был настолько прозрачен, что я ясно разглядел крошечные белые трусики. Она медленно повернулась, и я увидел очертания ее полных грудей с торчащими сосками.

– Привет, гений, – сказала она. – Ты принес свою козлиную маску? – Ее взгляд стал ледяным, когда она посмотрела на стоявшую рядом со мной Мери… – Вижу, что принес!

– Аманда? – Голос Мери дрогнул. – Что за всем этим кроется? Зачем ты назначила шабаш на сегодняшний вечер?

– Почему ты не спросишь Рика? – небрежно поинтересовалась Аманда. – Это была его идея!

– Что? – недоверчиво уставилась на меня Мери. – И все это время ты ни словом не обмолвился?!

– Шампанское. – Кронин вручил ей бокал. – Единственный напиток, достойный столь важного события. – Второй бокал он вручил мне. – Вы согласны с этим, Холман?

– Где Кёрк? – спросил я.

– Кёрк еще не прибыл, но я уверен, что он будет здесь с минуты на минуту. – И направился к креслу. – Как твой бокал, Бренда?

– Прекрасно, – ответила она, – и перестань изображать из себя сутенера из низкопробного борделя! – На секунду она насмешливо выпятила верхнюю губу. – Даже если Аманда и вырядилась, как мадам![30]30
  Имеется в виду хозяйка борделя.


[Закрыть]

– Не старайся завести меня, дорогая мачеха! – сказала Аманда раздраженно.

В дверь позвонили, и Кронин живо выскочил из библиотеки. За его спиной Аманда с Брендой злобно уставились друг на друга. Если старое поверье верно и взглядом можно убить, то, по моему мнению, они обе должны были бы уже валяться бездыханными. Послышался приближающийся звук шагов, и в комнату вошел Кронин, по пятам преследуемый Кёрком.

– Извините за опоздание. – Он одарил нас всех своей ослепительной белозубой улыбкой. – Я полагал, что соберутся исключительно члены шабаша. Так что здесь делает Холман?

– Если на то пошло, то эта встреча – целиком и полностью его идея, – возразила Бренда. – Поэтому спрашивай у него.

– Что скажете, Холман? – ласково произнес он. – Не хотите поделиться с нами своей тайной?

– Я решил, что проще всего собрать вместе пятерых оставшихся членов шабаша в одном месте, – объяснил я. – Ясно, что один из вас убил Ширли Рилман, а позапрошлой ночью убил также Эда Конциуса. Думаю, что нетрудно будет вычислить, кто именно из вашей пятерки сделал это.

– Это все ты и твои дурацкие фотографии, которые ты прислала Гектору! – бросила Бренда в лицо Аманде. – Что за идиотская идея!

– Аманда узнала, что эта девушка Ширли Рилман мертва, только вернувшись из Европы с месяц назад, – объяснил я и взглянул на Кронина: – Полагаю, что это вы ей рассказали?

– Я решил, что ей следует знать. – Он любовно погладил свою курчавую бородку. – Кроме того, оставаясь в неведении, она не смогла бы должным образом оценить наиболее удачные куски моего триптиха!

– У Аманды появился комплекс вины, потому что, будучи бывшей участницей шабаша, она чувствовала, что несет ответственность за смерть девушки, – продолжил я. – И она решила выяснить, кто же из вас убийца. Снявшись для этих фотографий, она отослала их своему отцу, зная, что Бренда наверняка их увидит, а это разворошит весь пчелиный улей.

– Кретинка! – прошептала Бренда. – Слепая кретинка!

– Почему? – огрызнулась Аманда. – Потому что, возможно, ты и есть убийца?

– Я только не понимаю, зачем понадобилось убивать Эда Конциуса, – дрожащим голосом произнесла Мери.

– Ему было известно, кто убил ту девушку, – объяснил я. – Думаю, что он шантажировал убийцу, но Эд, витающий большую часть времени в облаках, мог легко расколоться, надави на него кто-нибудь вроде меня. Поэтому убийца решил заткнуть ему рот раз и навсегда.

– У вас имеются какие-нибудь идеи на этот счет, Рик? – обрадовался Кронин. – Возможно, что-нибудь необычное?

– Возможно, – откликнулся я. – Я чертовски устал от всей лжи, которую мне довелось выслушать за последние два дня, и я устал общаться с кучкой таких психопатов, как вы!

– Психопатов? – звенящим голосом осведомилась Бренда. – Надеюсь, я не принадлежу к их числу?

– Вы преподнесли мне очаровательную байку, как Кёрк выгравировал свои инициалы на вашей груди по той простой причине, что ему невыносима была сама мысль о том, что вы уходите от него к его собственному отцу. А истина состоит в том, что он проделал эту операцию, когда вы пытались выцарапать ему глаза, чтобы не дать изнасиловать эту девушку, Ширли Рилман. Но, разрываясь на части, меньше всего вам хотелось рассказать правду о том шабаше и о том, что тогда произошло в доме Конциуса в Санта-Байе. Не теряя ни секунды, вы явились к Гектору Малвени, продемонстрировали ему, что с вами сделал его сын, и поставили перед выбором – либо он женится на вас, либо имя его сына будет фигурировать на первых полосах газет всего мира.

– Вы негодяй, Холман! – хрипло произнесла Бренда. – Вы пытаетесь утверждать, что это я убила ту девушку?

– Нет, – покачал я головой. – Вам не нужно было никого убивать для того, чтобы стать женой богатого, знаменитого актера Гектора Малвени. Возможно, это и к лучшему, разве не так?

– Одним меньше, четверо остаются, – вмешался Кронин возбужденно. – Кто следующий на очереди, Рик?

– Далее, с трудом верится, что Аманда стала бы затевать всю эту историю с фотографиями, если бы сама являлась убийцей девушки, – продолжал я размышлять вслух. – Это было бы уже таким верхом мазохизма, что сам Фрейд перевернулся бы в гробу.

– Минус два, – пробормотал Кронин. Он невинно уставился на меня своими карими в крапинку глазами. – Как насчет меня?

– Вы обожаете насилие, Пит, – заметил я. – Но в извращенном смысле. Вам нравится наблюдать за актом насилия, а потом воплощать его на холсте, верно?

– Не будьте так самоуверенны, – угрюмо пробормотал он. – Я мог бы убить этого птенчика после того, как мной овладели низменные звериные инстинкты!

– Во время того паломничества вашей девушкой была Аманда, так?

– Так! – произнес он, выжав из своего глубокого баритона всю мужественность, на какую был способен.

– Ты когда-нибудь спала с Питом, Аманда? – спросил я.

– Ты что, шутишь? – Она внезапно рассмеялась. – Я как-то раз начала строить ему глазки, просто чтобы посмотреть, что получится, а он чуть не умер со страху!

– Перед тем как убить, Ширли Рилман изнасиловали, – подытожил я. – По-моему, тут вы исключаетесь, Пит.

– Сукин сын! – Его рука, держащая бокал, затряслась, и прекрасное импортное шампанское выплеснулось наружу.

– Я восхищен, Холман! – Кёрк пригладил свои роскошные усы и ослепительно улыбнулся мне. – Это напоминает мне старые фильмы с Чарли Чаплином. Помните, как в финальной сцене Чарли с его безупречной восточной логикой безошибочно указывает на убийцу?

– Рик! – тихо спросила Мери Пилгрим. – А как насчет меня? Ты же знаешь, – после всего того, что случилось со мной той ночью в доме Эда, я просто никак не могла его убить.

– Я думал об этом, – честно признался я. – Предположим, что ты добровольно согласилась выступить в роли живого алтаря? Это было бы действительно остроумно, не так ли? Я продолжал бы верить в твою абсолютную невиновность и делился бы с тобой своими мыслями и планами.

Напрягшись так, что резче обозначились черты лица, она недоверчиво уставилась на меня.

– Ты считаешь, что я добровольно пошла бы на это? – напряженно произнесла она. – Чтобы они поливали мое тело своим дерьмом?

– Что за чушь, черт возьми, она несет? – перебила Бренда.

Я рассказал им, как меня оглушили во время разговора с Эдом Конциусом, как потом, пока я оставался без сознания, меня связали по рукам и ногам так, что у меня не оставалось иного выбора, кроме как наблюдать за омерзительными обрядами, творимыми над обнаженной Мери, чье тело использовалось в качестве живого алтаря.

После того, как я закончил, воцарилось молчание и Кронин воспользовался этой возможностью, взял только что открытую бутылку шампанского и принялся разливать напиток, двигаясь по кругу, как сомнамбула.

– Но зачем, Рик? – Бренда непонимающе уставилась на меня. – Зачем они все это затеяли?

– Полагаю, идея заключалась в том, чтобы полностью и окончательно меня запутать, – объяснил я.

– Думаю, старина, для достижения этой цели не понадобилось бы особенно стараться! – тихо хихикнул Кёрк.

– Сначала, – обратился я к Бренде, – вы посоветовали мне первым делом повидаться с Мери, потому что она была лучшей подругой Аманды. Потом вы позвонили Мери и велели ей сблизиться со мной по-настоящему, чтобы вам обеим были известны все мои действия. Никто из вас не хотел, чтобы я узнал о шабаше или убийстве Ширли Рилман, и вы надеялись, что Мери мне понравится. Вы только одного не знали: что Аманда позвонила мне и посоветовала навестить Пита Кронина в Сан-Лопаре. Таким образом, Пит, не ожидая нашего с Мери визита и будучи совершенно к нему не готовым, должен был бы нервничать, но этого не произошло. Он сыграл на публику, назвал Эда Конциуса и объяснил, где его можно найти, а потом подкинул имя Ширли Рилман в качестве вознаграждения.

– Почему? – спросила Мери.

– Потому что так ему приказал убийца, – ответил я.

– В общем-то я с вами согласна, – сказала Бренда. – Но кто были эти трое участников шабаша в доме Эда?

– Ну, во-первых, сам Эд, – ответил я. – Он уже так набрался наркотиков, что был готов на что угодно, особенно если кто-то намекнул ему, что это единственный способ сохранить свой маленький рэкет шантажиста.

– Если помнишь, убили именно Конциуса, – холодно заметила Аманда.

– Безусловно, – согласился я. – Но его с таким же успехом могли убить после шабаша.

– Не запутывай дело! – Бренда кинула на Аманду злобный взгляд. – Допустим пока, что одним из них был Эд Конциус. Как насчет остальных двоих?

– Пит Кронин, – сказал я. – Предполагалось, что от меня многого ждать не приходится, но на случай, если это окажется не так, убийца проинструктировал Пита, чтобы тот рассказал мне об Эде Конциусе, как я уже говорил раньше, и после моего отъезда Пит позвонил Эду домой и сообщил убийце, что я в пути. Когда он это сделал, убийца велел ему поехать и присоединиться к веселой компании в Санта-Байе.