Текст книги "Том 8. Девушка из космоса"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– Возможно, кто-то просто подшутил, – предположил я.

Сэм Сорел покачал головой.

– Докажите это, и я полюблю вас навеки, Рик. Но я, черт меня побери, уверен, что это не шутка. Одна из этих спятивших шлюх стремится разделаться со мной!

– Все они живут в Лос-Анджелесе, и никто из этих дамочек не вышел вторично замуж, – добавила Соня. – Возможно, таким способом они отдают должное Сэму как мужу? – У Сони на мгновение насмешливо дрогнули губы. – Или, может быть, условия выплаты алиментов были слишком привлекательны?

– Мне нужны их имена и адреса, – сказал я Соне.

– Я уже записала для вас их имена и адреса, они там. – Соня кивком указала на сумочку, которая лежала на небольшом столике возле нее. – Сэм заканчивает свои выступления сегодня вечером, – пояснила она. – В воскресенье мы перебираемся из отеля в дом одного друга в Брентвуде. Мы воспользуемся его гостеприимством пару недель, чтобы Сэм смог немного отдохнуть, прежде чем приступить к съемкам. Но вряд ли ему удастся расслабиться, памятуя о том, что какая-то из его бывших жен планирует убить его в любой момент, начиная со следующего вторника!

– Могу себе представить, – понимающе сказал я. – А кому бы вы отдали предпочтение, Сэм, учитывая желание ваших жен разделаться с вами?

Он пожал плечами.

– Откуда мне знать, кто из них с их микроскопическим и варварским умишком зациклился на этой идее? Впрочем, если строить предположения, я бы поставил на Беверли. Она всегда пыталась меня усовершенствовать, пока мы были женаты. Но это просто догадки.

– Рассмотрим ваших жен по очереди, – предложил я. – Какая была первой?

– Линда Гейлен. – Сэм криво и неодобрительно усмехнулся. – Она жила по соседству, но я с ней не встречался, пока не начал выступать на эстраде. Наш брак продолжался пять лет. Она была уютной женой, заботилась о доме. Но в течение первых четырех лет Линда так усердно хлопотала об уюте и комфорте, что я просто начал задыхаться. Затем она стала ворчать, принялась пилить меня по любому поводу – придиралась к моим костюмам, моим друзьям, к моей выпивке. И тогда я просто удрал из дома и так и не вернулся обратно. – Сорел медленно крутил стакан в руке. – Линда обычно вязала, когда пилила меня. Я, бывало, сидел и слушал, как позвякивают ее проклятые спицы, а ее язык болтал еще быстрее. Наконец у меня возникало ощущение, будто она опутывает меня кругом, обволакивает, превращая в кокон. Ей хотелось загнать меня в ловушку, сделать беспомощным, запутать своими нитками, чтобы я не смог шевельнуть и пальцем. Тогда у меня не оставалось бы другого выбора, кроме как бесконечно выслушивать ее тошнотворные придирки. Мысленно я представлял себе оболочку того, что когда-то было Сэмом Сорелом, гниющим заживо внутри этого кокона под щелканье спиц и неумолкающую брань. Линда не перестала бы работать языком даже после моей смерти!

– У Сэма очень живое воображение, – вскользь заметила Соня. – Но из-за всех этих событий он пристрастился к наркотикам, что имело самые печальные последствия для его карьеры и заработков.

– Два года я был свободен, а затем снова угодил в капкан. – Помрачневший Сорел продолжил свой рассказ. – Моя вторая жена относилась к типу интеллектуалок. Она оказалась полной противоположностью Линде, что, как я подозреваю, и повлияло на меня. Ее звали Беверли Квиллен, и она обладала большим чувством юмора. Мне следовало бы догадаться, что этот брак обречен с самого начала. У Беверли тоже был вулканический темперамент. Сущая ведьма! Это была одна из тех женщин, кто, приходя в ярость, швыряет посуду, визжит и сыплет проклятиями. Она просто не в состоянии была оставить меня в покое. Я терпел это несколько месяцев, но потом Беверли дошла до такой наглости, что принялась критиковать мои выступления! Наши отношения становились все хуже. Когда между нами все уже было ясно, однажды она метнулась в кухню и выскочила оттуда, размахивая ножом. – Сэм поднял руку вверх, и рукав его пиджака, соскользнув, обнажил руку, так что я разглядел глубокий белый шрам на запястье. – После этого, – продолжал Сэм, – я уже знал, что не смогу спокойно уснуть, находясь с ней в одной квартире!

– Сколько же длился ваш второй брак? – осведомился я.

– Пару лет. Затем я покатился по наклонной плоскости, и так быстро, что очутился почти на самом дне, прежде чем осознал, что мне таки удалось ускользнуть от Беверли. Однако мне это уже не могло помочь: я совершенно опустился. Слишком много пил, мало работал, использовал в своей программе старые и самые простые номера. Неуважение к собственной аудитории – это было хуже всего. Думаю, что я запаниковал, когда понял это, Рик. Больше я уже не верил в себя и нуждался в ком-либо, кто встряхнул бы меня как следует и одновременно поддержал. Именно тогда я сделал самую крупную ошибку в моей, Богом проклятой, жизни!

Сэм Сорел осушил стакан и быстро наполнил его снова. Я прикинул, что, пока я находился в его уборной, он выдул уже почти целый стакан чистого виски. Между тем он продолжал выпивать в том же темпе, словно стремился установить некий алкогольный рекорд.

– Джеки Слейтер – так ее звали. – Голос Сэма стал хриплым. – Двадцатилетняя старлетка, потаскушка с прекрасной фигурой и порочными мыслишками. Мне нужен был кто-то, кто поверил бы в меня, ей же требовался, так сказать, пропуск в лучшие и более высокие сферы в киностудиях. Возможно, Джеки потребовалось два месяца, чтобы понять, что она вышла замуж не за Сэма Сорела, комика высочайшего класса, а за парня, к которому прочно прилипло прозвище: «Да кому он нужен?» Остальное было типично. Все окончилось тем, что я застал ее в постели с каким-то пляжным бездельником. Она только оглянулась на меня через плечо и расхохоталась!

– Так почему же вы платите ей алименты? – Мой вопрос был вполне уместен.

– Потому, – ответил Сэм, – что эта проклятая сука заявила: если я не позволю ей развестись со мной, она присягнет в суде, что наш брак в действительности так никогда и не был осуществлен, что фактически я не спал с ней. Это была бы самая ужасная пощечина, которую я когда-либо получал! Вы можете себе представить, какая шумиха поднялась бы вокруг после сообщения о том, что этот Сэм Сорел, смешной парень, рассуждавший с таким знанием дела о сексе и браке, – импотент! – Он быстро отпил глоток бурбона, пролив спиртное на одежду. – Признаюсь вам, Рик, я едва не дошел до состояния, когда мог убить ее! Она была похожа на омерзительную пиявку, высасывая из меня все, что только можно! Все это время Джеки уничтожала меня, и я ничего не мог с этим поделать. Я чувствовал, как лишаюсь всего: моей способности думать, моей энергии, мужества. Я не мог даже…

Он внезапно оборвал свою речь и, обхватив голову руками, горько заплакал навзрыд, захлебываясь слезами как маленький мальчик.

Прошло несколько долгих и мучительно неловких секунд, прежде чем блондинка подала голос.

– Я надеюсь, вы уже представили себе всю картину? – спокойно спросила меня Соня.

– Конечно. – Я кивнул и быстро поднялся. Грубые звуки, издаваемые плачущим взрослым мужчиной, начали действовать мне на нервы. – Я свяжусь с вами.

– Спасибо. – Голос Сони не дрогнул. Она полностью владела собой.

На полдороге я вспомнил, что позабыл лист бумаги с записью имен и адресов его бывших жен. Поэтому направился назад, к его артистической уборной. Дверь была неплотно притворена. Я коротко постучал, а затем широко распахнул ее.

Сэм Сорел стоял на коленях возле стула, на котором сидела блондинка. Она приспустила платье до талии; эти лямочки в палец шириной сейчас бессмысленно покачивались. Прижав голову Сэма к своей обнаженной полной груди, Соня слегка покачивалась. Сорел больше не плакал. Его глаза были закрыты. Изрытое скорбными морщинами лицо выражало полное умиротворение. На секунду глаза Сони встретились с моими, затем она кивком указала на сумочку, лежавшую на маленьком столике возле нее. Я на цыпочках пересек комнату – как некий актер, случайно попавший не туда куда нужно в момент ответственной съемки важной сцены в кинофильме, – вынул лист с нужными записями из сумочки и направился к выходу.

Соня коротко улыбнулась мне на прощанье. Одной рукой она нежно поглаживала голову Сорела, еще крепче прижав ее к своей груди. Серовато-зеленые глаза блондинки излучали подлинную кротость и спокойствие.

Она походила на мадонну, дарующую утешение каждому, и особенно тому, кто все еще остается в душе испуганным ребенком.

Самое невероятное заключалось в том, что и полунагая, обнаженная до талии, Соня вовсе не выглядела сексуальной.

Глава 2

Было яркое, солнечное утро, туман быстро рассеивался. Я только что ухитрился найти щель на автостоянке перед отелем в стиле модерн для моей машины с открывающимся верхом. Миновав в вестибюле с полдюжины энергичных служащих, поголовно оснащенных значками с изображением какой-то электронной фирмы, я понял, что и в прогрессе есть своя рутина. И я не удивился бы, удостоверившись, что и этот вечный, надоевший всем до чертиков обычай постоянно крутиться среди одних и тех же людей, которых вы ненавидите, входит в ту же рутину.

Внутри помещения почти никого не было. У фонтанов, окруженных кактусами и выбрасывавших струи воды, был такой вид, словно их только что отмыли и почистили. Прогуливаясь в вестибюле отеля между колонн, я обнаружил, что по одну его сторону располагаются небольшие и модные магазинчики. Почти сразу же я нашел то, что искал. «Бутик Линды» – возвещали над входом крупные светящиеся буквы с замысловатыми завитушками. Внутри магазинчика, казалось, покупателям предлагали все, начиная от элегантного вечернего платья и кончая миниатюрным шелковым одеянием, которое более походило на блузку, чем на платье. Очень эффектная брюнетка лет тридцати пяти появилась из задней комнаты. Она направилась ко мне с профессионально-приветливой улыбкой на лице.

– Чем могу служить? – любезно спросила она. У брюнетки был глубокий и очень приятный голос.

– Я бы хотел повидать владелицу этого заведения, – сказал я.

– Я Линда Гейлен.

– Вы совсем не похожи на домоседку, привязанную к семейному очагу! – искренне воскликнул я.

– Как это? – удивилась она, приподняв брови.

– Так описывал вас ваш бывший муж, – охотно пояснил я. – Может быть, у него плохое зрение?

Ее блестящие от лака густые черные волосы прекрасно сочетались с продолговатым овалом лица. Темно-карие умные глаза были широко расставлены. Я обратил внимание и на ее рот – красивой формы и без намека на чувственность. На хозяйке магазинчика было нарядное шелковое платье в коричневую и оранжевую полоски, которые весело переплетались на ее полной груди, подчеркивали узкую талию и стройные бедра. Судя по ее виду, эта молодая женщина куда лучше смотрелась бы где-нибудь в Акапулько, нежели перед кухонной раковиной, за мытьем посуды.

– Сэм? – Ее улыбка перестала быть профессиональной и стала просто улыбкой. – Вы знаете, как смешно! Я даже не вспоминала о нем в последние четыре или пять лет.

– Однако не забывали ежемесячно получать свои алименты?

– Конечно нет. – Ее глаза холодно блеснули, оценивая меня. – Вы его адвокат, мистер?..

– Холман, Рик Холман, – представился я. – Тот самый парень, который пытается установить, кто из его бывших трех жен собрался убить его.

– Вы полицейский? – пожелала уточнить Линда Гейлен.

Я отрицательно покачал головой.

– Сэм снова наверху, обрел прежнюю славу, – пояснил я. – Если бы он обратился в полицию с подобными проблемами, то получил бы нежелательную известность, которая только навредила бы ему.

– Так вы что-то вроде частного детектива, мистер Холман?

– Можно сказать и так, – согласился я. – Нельзя ли нам поговорить немного о Сэме? Дело в том, что кто бы ни хотел убить его, даже имея, возможно, на то основания, Сэм просто не может себе представить, за что такого славного парня, как он, можно желать убить.

– Что ж, в это время я обычно пью кофе, – прервала она меня. – Вы можете приписать эти расходы к счету Сэма, мистер Холман. – Брюнетка повернула голову и окликнула: – Андреа!

– Да, дорогая? – Из задней комнаты появилась изящная блондинка с длинными прямыми волосами, ниспадавшими почти до самой кромки ее крошечной юбчонки.

– Я собираюсь выпить кофе, – обратилась к ней Линда. – Ты могла бы побыть в магазине в мое отсутствие?

Блондинка, откинув волосы с лица, с надутым видом некоторое время рассматривала нас обоих.

– Ты уходишь надолго? – наконец спросила она.

– Минут на двадцать, – отрывисто бросила Линда голосом хозяйки заведения. – У меня есть дело, которое я должна обсудить с мистером Холманом.

Через пару минут мы уже сидели в кафетерии отеля. Линда Гейлен заказала сливки к кофе, – может быть, ее бедра и не нуждались в строгой диете? – и удобно устроилась на своем стуле.

– Вы сознаете, что только что поставили под угрозу мою репутацию? – Она старалась говорить небрежно и насмешливо, но у нее это плохо получалось. – Я теперь безнадежно скомпрометирована, поскольку в это замешана Андреа!

– Полагаю, у нее есть и свои проблемы, – шутливо заметил я. – С такой копной волос, которая закрывает лицо, она, должно быть, представляет угрозу для транспорта.

– Из-за юбчонки, урезанной до пупа, она еще более опасна, если за рулем сидит мужчина. – Линда пожала плечами и резко сменила тему: – В моей голове все время крутится одна и та же фраза: «Домоседка, привязанная к семейному очагу». А что еще Сэм говорил обо мне?

– Он говорил, что вы слишком заботились о домашнем комфорте и удобствах, – процитировал я. – Затем начали придираться к нему, причем обычно вязали, когда нападали на него. Клик! – звякали спицы, ни на секунду не умолкая. Клик! – и ваш язык тоже работал, не умолкая. Клик! И Сэм наконец не вытерпел, вышел через входную дверь и больше не вернулся.

– Я любила Сэма, поэтому и вышла за него, – охотно призналась она. – Но затем поняла, что ему нужна не жена, а мать. Я бы предпочла вести его дела. Но ему-то как раз требовались клетчатый передник вместе с заготовленными впрок бутылками и банками с вареньем и наливками. Я не очень-то возражала, когда он действительно нуждался в материнской опеке, если вспомнить ночные кошмары, которые его мучили. Но, вечно играя роль матери парня, который на тринадцать лет старше тебя, можно полностью превратиться в домашнюю прислугу. – Она слабо улыбнулась. – А вы знаете? Теперь, когда я об этом вспоминаю, я таки действительно вязала и бранилась одновременно! Так что, выходит, он довольно точно описал мое поведение.

– Вы, кажется, говорили о каких-то кошмарах? – допытывался я.

– Сэм был им подвержен. Он боялся замкнутого пространства. Всегда открывал все окна и двери, не выносил самолетов, не терпел закрытых окон в автомобиле. Даже в оборудованном кондиционером! Кошмары были всегда одни и те же: ему, видимо, снилось, что его погребают заживо.

Официантка, обслужив нас, удалилась. Я закурил и наблюдал за Линдой Гейлен, которая наслаждалась, смакуя свой кофе со сливками. Безусловно, Линда не принадлежала к типу домашних хозяек в том виде, в каком ее описал Сорел. Но я сомневался в том, что она была такой уж деловой, какой хотела казаться. Возможно, здесь была бы полезна небольшая шоковая терапия, решил я.

– Вы можете назвать хотя бы одну серьезную причину, по которой вам хотелось бы убить Сэма? – спросил я.

Линда задумалась, допивая свой кофе. Лицо ее стало сосредоточенным.

– Может быть, всего одну. Именно Сэм убил идею брака для меня – и навсегда. – Она пожала плечами. – Но кто знает? Этим он, возможно, оказал мне большую услугу.

– Вы никогда не помышляли о том, чтобы снова выйти замуж?

– Никогда. Этот бутик не приносит мне больших денег, но обеспечивает небольшую прибыль. Я руковожу магазином, веду расходные книги, заказываю товары и все такое прочее. – Она улыбнулась. – И я не стану притворяться, что не рада также и алиментам.

– Вы их потеряете, если выйдете снова замуж?

– Естественно.

– Это превращает вас в девушку мечты для целой кучи парней, – холодно сказал я. – Вы – редкий тип женщины, которая не заинтересована в том, чтобы увидеть завершение своей карьеры в успешном браке.

– Не думаю, что я настолько знакома с вами, чтобы обсуждать мою личную жизнь, мистер Холман, – небрежно заметила она.

– Вы жалеете о том, что разошлись с Сорелом?

– Нисколько не жалею! Но я бы пожалела об алиментах, если бы потеряла их: они помогают мне руководить магазином и осуществлять заманчивые проекты. Пока поступает ежемесячный чек, я могу особенно не беспокоиться относительно прибыли.

Мгновение она колебалась, затем обратилась ко мне:

– Вы уверены, что именно кто-то из бывших жен угрожает убить Сэма? Я просто не могу себе представить, что другие его жены тоже захотели бы отказаться от алиментов.

– Конечно, – согласился я. – Но когда это было, чтобы разум мог одолеть чувство?

– Вот глубокая мысль! – проговорила она с сарказмом. – Что ж, сожалею, что не смогла помочь вам найти предполагаемого убийцу.

Это был очевидный намек на то, чтобы нам распрощаться. Но я проигнорировал его.

– Вы сказали, что Сэм навсегда убил в вас идею брака. Убил ли он также идею другого мужчины для вас?

Ее глаза внезапно насторожились.

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Вы очень привлекательная женщина и, должно быть, встречаетесь со многими обеспеченными мужчинами в таком отеле, как этот. Брак с одним из них с лихвой возместил бы потерю алиментов.

– Спасибо за кофе и за этот комплимент. – Линда начала выбираться из-за стола. – Я надеюсь, вам удастся сохранить Сэма живым ради всех нас. А теперь, извините меня, мистер Холман, но мне пора возвращаться.

– Конечно. – Я добавил толику патоки в тон своего голоса. – Искренне надеюсь, что, когда вы вернетесь, Андреа не устроит вам сцены ревности!

Брюнетка испепелила меня взглядом, а затем отчалила с такой быстротой, словно кто-то только что сообщил ей, что бутик охвачен пламенем.

Я остался, чтобы рассчитаться за кофе, терзаемый неприятным чувством, что упустил что-то важное. Тем не менее, утешал я себя, осталось всего две предполагаемые убийцы. Выпив еще чашку кофе, я закурил сигарету, мысленно возвращаясь к тому, о чем только что поведала мне Линда Гейлен. Ее рассказ о Сэме Сореле и его потребности в материнской опеке, должно быть, был недалек от истины. Особенно если припомнить ту, мягко говоря, необычную сцену, которой я стал свидетелем, вернувшись накануне вечером в его уборную. Но то, что действительно заинтересовало меня, так это ее вполне разумный вопрос: зачем кому-то из бывших жен Сэма лишаться своих алиментов, устраняя их источник? Пять минут спустя я все еще обдумывал это, не приходя ни к какому выводу. Как вдруг изящная блондинка обрушилась на свободное место напротив меня, подобно своеобразному торнадо в мини-юбке, собравшемуся передохнуть.

– Вы негодяй! – Она понизила свой голос до свистящего шепота, который тем не менее мог бы проникнуть даже через бетонную стену толщиной в фут. – Вы знаете, что вы с ней сделали?

– Возможно, хозяйка бутика слегка рассердилась на меня, поскольку я угадал правду? – примирительно сказал я. – Иногда это случается, Андреа.

Блондинка откинула со лба волосы, закрывавшие ей глаза, и свирепо взглянула на меня.

– Я только что оставила ее в задней комнате в состоянии полной истерики. Если бы вы знали хотя бы половину правды об этом мерзавце Сореле, вы не пытались бы спасти его от участи быть убитым. Вы сами подстерегали бы его с дробовиком!

– Почему? – искренне изумился я.

– Как я подозреваю, Линда постеснялась рассказать вам всю правду. Ну а я не собираюсь ничего скрывать! – Андреа глубоко вздохнула, причем блузка на ее плоской груди даже не шевельнулась. – Сорел – это тип маньяка-эгоиста, который просто не может вынести, когда кто-то уходит от него. Не важно, что в конечном итоге он сам разрушил их брак; Сэм все равно считает, что Линда принадлежит ему как некая часть его личной собственности. Три месяца назад он каким-то образом разнюхал обо мне и Линде. – Сжав губы, она с вызовом уставилась на меня, ожидая с моей стороны неодобрения. Ее голос звучал слегка напряженно, когда она снова заговорила: – У нас особые с ней отношения. Есть возражения?

– Никаких, – поспешно ответил я.

– Отлично! – Глаза блондинки, обведенные темными кругами, насмешливо изучали меня. – Так вы действительно умеете помалкивать?

– Вы рассказывали мне о другом мерзавце, Сореле, – напомнил я Андреа.

– Сэм говорил вам о том, что избил ее?

– Возможно. Но расскажите мне еще раз.

– Однажды вечером, примерно около одиннадцати, Сорел неожиданно пришел к Линде домой. Я думаю, он был пьян; ревел и бушевал, как сумасшедший. Орал, что не собирается давать деньги своей бывшей жене, которая вступила в неестественную связь с другой женщиной. Сэм употребил все бранные слова, которые я когда-либо слышала, а также несколько, мне абсолютно неизвестных! Линда рыдала, и я больше уже не могла этого переносить. Поэтому велела ему убираться ко всем чертям, а он ударил меня!

Было ясно, что Андреа совершенно не ожидала подобной реакции Сорела, так как нотки изумления сквозили в ее голосе даже при воспоминании об этом случае.

Я ничего не сказал, и Андреа, помолчав немного, продолжила свой рассказ:

– Он просто стоял, покачиваясь, а затем ударил меня кулаком по губам. Потом, пока я лежала на полу в полуобморочном состоянии, Сэм схватил Линду и поволок ее в спальню. Надеюсь, мне не нужно объяснять, что там произошло? Но прежде чем Сорел ушел, он объявил Линде, что если она не порвет со мной, то в следующий свой приход просто убьет нас обеих.

– И что, ваши отношения не прекратились? – поинтересовался я.

– На следующий же день Линда переехала ко мне. – Андреа не могла скрыть тайного злорадства, оно сквозило в ее тоне. – Мой брат живет наискосок, через лестничную площадку, и он достаточно силен, чтобы справиться с двумя такими типами, как Сорел! – торжествуя, заключила Андреа.

– Сэм не пытался снова увидеться с Линдой – в вашем магазинчике или в каком-то другом месте? – спросил я.

Она покачала головой.

– Но Линда все еще боится, что он может предпринять такую попытку, хотя и не признается в этом. Можете себе представить, какую реакцию вы вызвали вашими идиотскими разговорами о бывших женах Сорела, угрожающих убить его. Затем немедленно, на одном дыхании, вы обрушили на нее сообщение о том, что вам все известно о наших отношениях!

– Сорел приходил к Линде около трех месяцев назад? Где-то в середине мая? – уточнил я.

– Наверное. – Андреа задумалась. – Это было вечером, в пятницу. Я помню, тогда у нас намечалась распродажа. Но мы не смогли открыть магазин в субботу, так как были заняты переездом ко мне на квартиру. Это не понравилось некоторым из наших клиентов, которые пропустили распродажу. Да, я уверена, это было на второй неделе мая.

– Ясно, – кивнул я. – Ну а вам-то зачем беспокоиться? Зачем приходить сюда и докладывать мне об этом?

– Вы работаете на Сорела, – холодно отрубила Андреа. – Не знаю, какую историю он состряпал для вас относительно своих бывших жен – они-де стремятся убить его. Но это мог быть и какой-нибудь трюк – попытка снова добраться до Линды. Поэтому я честно предупреждаю: оставьте ее в покое! И к вам, Холман, это тоже относится.

– Где вы живете? – поинтересовался я.

Поколебавшись, Андреа сообщила мне свой адрес в Западном Голливуде. Я сверился с напечатанными на машинке адресами, которые Соня Майер вручила мне накануне, и нашел среди них и этот. Относительно него указывалось, что здесь живет Линда Гейлен. Некоторое время, игнорируя пристальный ледяной взгляд блондинки, я размышлял об этом.

– Вам требуется ещё какая-нибудь информация? – с раздражением осведомилась она. – Мое полное имя – Андреа Марко, двадцати двух лет от роду, рост – пять футов семь дюймов, вес – сто пять фунтов. У меня голубые глаза и светлые волосы. Не следует забывать также и о родимом пятне в форме полумесяца на внутренней стороне моего правого бедра!

– Вы уже и так дали мне слишком много информации. – Я злорадно ухмыльнулся. – Например, уведомили относительно серьезного для Линды мотива желать смерти Сорелу. И я конечно же не забуду приписать и ваше имя к списку потенциальных убийц!

Блондинка на мгновение открыла рот, но затем вся напряглась, словно перед предстоящим броском.

– На вашем месте, Холман, – огрызнулась она, – я бы поинтересовалась истинными намерениями вашего клиента. Возможно, он сам рассчитывает убить одну из своих бывших жен – Линду, например. А вас просто использует в качестве дымовой завесы.

Мгновение спустя Андреа уже быстро шла к выходу. Ее мини-юбка колыхалась вокруг бедер. Длинные красивые ноги блондинки привлекли внимание всех мужчин, находившихся в кафетерии. Не было смысла объяснять им, что они только понапрасну теряют время.