Текст книги "Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе! (СИ)"

Автор книги: Кармен Луна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 27

Если кто-то думает, что на девятом месяце беременности женщина спокойно дожидается родов, мирно вышивая пеленки у окошка и мечтательно глядя на закаты, то этот кто-то явно не пытался руководить образовательными реформами в целом регионе, имея живот размером с карету и ребенка внутри, который явно готовится стать чемпионом по футболу, судя по силе его ударов по моим внутренним органам.

Потому что я сейчас стояла в большом зале поместья перед группой новых учителей, прибывших из столицы для обучения моим методикам, и пыталась объяснить им принципы визуального обучения, одновременно сдерживая желание схватиться за спину и простонать от боли.

– Леди Мэйрин, – осторожно сказала одна из учительниц, молодая женщина с добрыми глазами, – может быть, стоит сделать перерыв? Вы выглядите усталой.

– Я в порядке, – соврала я, хотя спина болела так, будто по ней прошелся слон в железной обуви. – Просто хочу закончить с основными принципами, а потом покажу вам примеры практических занятий.

– Хозяйка! – В зал ворвалась Марта с выражением лица женщины, которая готова силой утащить упрямую беременную на отдых. – Что вы делаете? Доктор сказал больше не нагружать себя!

– Марта, у нас важная встреча, – попыталась возразить я. – Эти люди приехали специально из столицы…

– И могут подождать один день! – Марта повернулась к учителям. – Простите, но занятия переносятся. Наша леди слишком близка к родам для таких нагрузок.

– Конечно, мы понимаем, – поспешно согласилась старшая из группы. – Мы можем остановиться в местной таверне и изучить материалы самостоятельно.

Когда учителя ушли, Марта строго посмотрела на меня:

– А теперь марш в постель. И никаких возражений!

Снорри поднял голову с коврика у камина и посмотрел на меня с выражением собачьей морды, которое ясно говорило: «Хозяйка упрямая, но Марта права».

– И не смотри на меня так, – мысленно сказала я ему. – Я просто хочу закончить важные дела.

– А я хочу, чтобы ты не рожала прямо за рабочим столом, – ответил корги. – Представляешь заголовки в хрониках? «Попечитель образования родила во время составления годового отчета».

– Очень смешно.

В этот момент в дверь постучали, и вошел молодой священник отец Джеймс с выражением лица человека, который принес новости средней степени важности.

– Леди Мэйрин, – сказал он, делая небольшой поклон, – прибыл еще один королевский гонец. С письмом лично для вас.

– Уже третий за эту неделю, – заметила Марта. – Что за внимание такое особенное от короны?

Я взяла письмо и развернула его. Почерк был знакомый – это писал сам Арно, а не секретарь.

«Леди Мэйрин де Ленуар. Надеюсь, это письмо застанет Вас в добром здравии. Хочу сообщить, что королевский совет одобрил расширение образовательной программы на весь северный регион под Вашим руководством. Также прилагаю официальное разрешение на создание медицинского колледжа при Вашем поместье. Кроме того, хотел бы лично посетить Ваши учреждения для оценки их работы. Планирую поездку в ближайшее время. С глубоким уважением, Король Арно»

Я перечитала письмо дважды. Арно собирается приехать сюда? Лично? Зачем?

– Хорошие новости? – поинтересовался отец Джеймс.

– Да, – сказала я рассеянно. – Король одобрил расширение наших программ. И… хочет лично посетить поместье.

– Король сюда едет? – ахнула Марта. – Господи помилуй! А мы не готовы! Нужно все убрать, почистить, приготовить парадные покои…

– Марта, успокойтесь, – сказала я. – Он не указал точную дату. Возможно, это будет не скоро.

Но что-то подсказывало мне, что это будет очень скоро. Слишком уж настойчиво Арно интересовался моими делами в последнее время. Слишком много внимания от королевской администрации. Как будто он готовился к чему-то важному.

– А может, – мысленно предположил Снорри, – он узнал о ребенке?

– Откуда?

– Граф де Валенсия мог доложить. А Солас мог что-то передать через меня.

Я задумалась. Действительно, Снорри последнее время был как-то странно молчалив. Обычно он постоянно комментировал все происходящее, а тут вдруг стал задумчивым.

– Снорри, ты что-то скрываешь?

– Не скрываю. Просто… Солас передавал привет. И сказал, что его хозяин очень скучает.

– И все?

– И что он думает о том, как все исправить.

Исправить? Что исправить? Нашу ситуацию? Но ведь исправлять нечего – он женат, я живу своей жизнью, все правильно и разумно. Хотя сердце при мысли о встрече с ним билось так, будто я снова семнадцатилетняя девочка перед первым свиданием.

– Хозяйка, – позвала Марта, – вы бледная стали. Может, прилягте?

– Нет, я в порядке. Просто устала немного.

В этот момент меня пронзила острая боль внизу живота. Не тренировочная схватка, которые случались последние недели, а что-то более серьезное.

– Ох, – выдохнула я, хватаясь за край стола.

– Что такое? – встревожилась Марта.

– Ничего, просто… – Новая волна боли прокатилась по животу, сильнее первой.

– Это схватки, – констатировала Марта, переходя в режим опытной повитухи. – Отец Джеймс, идите за доктором! Быстро!

– Но до родов еще неделя… – попыталась возразить я.

– Видимо, ваш ребенок не умеет считать, – практично ответила Марта. – Давайте, поднимайтесь, пойдем в спальню.

Следующие несколько часов превратились в размытое пятно боли, беспокойства и попыток дышать правильно, пока Марта суетилась вокруг, готовя все необходимое для родов. Доктор из соседнего города добрался только к вечеру и подтвердил очевидное – ребенок решил появиться на свет раньше запланированного срока.

– Все идет нормально, – успокоил он меня. – Но это будет длительный процесс. Первые роды редко бывают быстрыми.

Снорри не отходил от кровати, тревожно поскуливая каждый раз, когда меня охватывала очередная схватка.

– Не волнуйся, – шептала я ему между приступами боли. – Все будет хорошо.

– Я знаю, – мысленно ответил он. – Просто хочу, чтобы это поскорее закончилось. Не люблю видеть тебя страдающей.

К полуночи схватки стали сильнее и чаще. Марта не отходила от меня, подбадривая и подсказывая, как правильно дышать. А я между приступами боли думала о том, каким будет мой ребенок. Будет ли он похож на Арно? На меня? Будет ли у него королевская осанка или упрямый характер Ленуаров?

– Скоро, хозяйка, – говорила Марта. – Уже скоро увидите своего малыша.

И вдруг, около двух часов ночи, из-за окна донесся шум множества копыт и голоса людей. Звук приближающегося кортежа.

– Что это? – спросила я между схватками.

Марта выглянула в окно и ахнула:

– Хозяйка… это королевский кортеж. Много карет, стража, факелы…

– Что? Сейчас? Ночью?

– Кажется, к нам едет очень важный гость.

Следующая схватка была такой сильной, что я забыла обо всем на свете. А когда боль отпустила, до меня дошел смысл происходящего.

Арно приехал. Именно сейчас, когда я рожаю его ребенка.

– Снорри, – прошептала я, – это не совпадение, правда?

– Нет, – честно ответил корги. – Солас передал, что роды начались. И его хозяин немедленно выехал сюда.

– Но как… Солас откуда знал?

– Мы связаны, помнишь? Я почувствовал начало родов и передал Соласу. А тот – своему человеку.

Значит, Арно знал. Знал, что у меня начались роды, и мчался сюда через всю страну. Но зачем? Что он собирается делать?

Внизу послышались голоса, стук дверей, топот ног. Кто-то поднимался по лестнице.

– Его величество требует доложить о состоянии леди Мэйрин, – раздался голос стражника.

– Передайте его величеству, что роды идут нормально, но ему сюда нельзя, – ответила Марта. – Это не место для мужчин, даже королей.

– Но…

– Никаких «но»! Я принимаю роды уже тридцать лет, и ни один мужчина не заходил в родильную комнату! Король может ждать внизу, как все отцы!

Как все отцы. Марта сказала это естественно, не задумываясь. Но для меня эти слова прозвучали как гром среди ясного неба.

Она знала. Каким-то образом Марта знала или догадывалась, кто отец моего ребенка.

– Марта… – начала я.

– Тише, хозяйка. Не время для разговоров. Ребенок хочет появиться на свет.

И действительно, схватки стали настолько сильными и частыми, что мысли об Арно, ожидающем внизу, отступили на второй план. Оставалась только боль, усилия и невероятное желание увидеть наконец своего малыша.

– Давайте, хозяйка! – подбадривала Марта. – Еще немного!

И наконец, когда первые лучи рассвета заглянули в окно, раздался тонкий крик новорожденного.

– Мальчик! – радостно объявила Марта, поднимая крохотный сверток. – Здоровый, крепкий мальчик!

Я смотрела на своего сына – маленького, сморщенного, но совершенно прекрасного – и чувствовала, как сердце переполняется любовью, которую невозможно было описать словами.

– Привет, малыш, – прошептала я, когда Марта положила его мне на грудь. – Наконец-то мы встретились.

Ребенок открыл глаза – темно-синие, как у всех новорожденных, – и посмотрел на меня с серьезностью древнего философа.

– На кого похож? – спросила Марта, улыбаясь.

Я внимательно изучила крохотное личико. Нос был явно мой, а вот подбородок… подбородок был точь-в-точь как у Арно.

– На себя, – уклончиво ответила я. – Пока что на себя.

– А имя?

– Эдмунд, – сказала я без колебаний. – Эдмунд Ленуар.

В честь деда, которого он никогда не увидит, но чью кровь носит в жилах.

– Красивое имя, – одобрила Марта. – А теперь отдыхайте. Роды – тяжелая работа.

Но отдыхать не получилось. Внизу по-прежнему слышались голоса, и я понимала, что рано или поздно мне придется встретиться с Арно. Объяснить, почему я не сказала ему о беременности. Решить, что делать дальше.

А пока я держала на руках своего сына и шептала ему о том, какая удивительная жизнь его ждет.

– Добро пожаловать в мир, Эдмунд, – прошептала я. – У тебя самый лучший папа в королевстве. Жаль только, что он этого пока не знает.»

Глава 28

Если кто-то думает, что первые дни материнства проходят как в идиллических картинках – молодая мать мирно качает младенца в кресле-качалке, напевая колыбельные, пока за окном щебечут птички и цветут розы, то этот кто-то явно не пытался одновременно кормить новорожденного, который орет как пожарная сирена, разбираться с послеродовыми болями, которые заставляют ходить как ковбоя после особенно трудного дня в седле, и при этом думать о том, что где-то внизу в гостиной сидит король и ждет аудиенции с женщиной, которая родила его сына, но так и не рассказала ему об этом.

Потому что я сейчас лежала в постели с трехдневным Эдмундом на руках, который только что закончил свой очередной концерт недовольства жизнью и наконец заснул, выглядя при этом как ангелочек, который и мухи не обидит, а не как крохотный тиран, который не дает спать всему поместью.

– Хозяйка, – тихо сказала Марта, заглядывая в комнату, – его величество все еще внизу. Уже третий день. Говорит, никуда не уедет, пока не поговорит с вами.

– А что ему сказать? – прошептала я, осторожно укладывая спящего малыша в колыбель. – «Привет, дорогой, кстати, вот твой сын, но не обращай внимания, я просто забыла тебе сообщить»?

– Может, стоит просто честно рассказать правду?

– Какую правду? Что я скрывала беременность, чтобы не разрушить его брак и не обречь ребенка на жизнь бастарда?

Снорри поднял голову с коврика у кроватки:

– А может, он уже все понял? Не зря же примчался сюда именно в момент родов.

– Солас что-нибудь передавал?

– Передавал. Что его хозяин очень встревожен, очень зол на самого себя и очень хочет все исправить. Какое именно «все» – не уточнял.

Я встала с кровати, подошла к окну и выглянула во двор. Там стояла королевская карета, паслись лошади королевской стражи, а среди них – знакомый силуэт Соласа, который поднял голову и посмотрел прямо на окно, как будто чувствовал мой взгляд.

– Он красивый, – мысленно сказал Снорри, тоже глядя на жеребца. – И очень грустный.

– Скучает по тебе?

– По нам обоим. Говорит, что в королевских конюшнях скучно без интересных разговоров.

В дверь тихо постучали. Вошла служанка Роза с подносом чая и волнением во всем облике.

– Хозяйка, – прошептала она, – его величество спрашивает, можно ли ему подняться к вам. Говорит, что готов ждать, сколько понадобится, но очень просит о разговоре.

Я посмотрела на спящего Эдмунда, на свое отражение в зеркале – бледное, усталое лицо, растрепанные волосы, – и поняла, что откладывать эту встречу больше нельзя.

– Скажите его величеству, что я приму его через полчаса, – сказала я. – И попросите Марту помочь мне привести себя в порядок.

Полчаса спустя я сидела в кресле у камина в своей лучшей домашней одежде, волосы были заплетены в аккуратную косу, а Эдмунд мирно спал в колыбели рядом. Снорри устроился у моих ног, готовый к моральной поддержке.

Когда дверь открылась и вошел Арно, время словно остановилось. Он выглядел усталым, осунувшимся, в его глазах была смесь надежды, страха и такой любви, что у меня перехватило дыхание. Он был все тем же Арно – моим Арно, – только теперь с короной и грузом ответственности на плечах.

– Мэйрин, – сказал он тихо, останавливаясь в нескольких шагах от меня.

– Ваше величество, – ответила я, пытаясь встать, но он жестом остановил меня.

– Не надо церемоний. Пожалуйста.

Мы смотрели друг на друга в тишине, которая была полна невысказанных слов, нерешенных вопросов и боли разлуки.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он наконец.

– Хорошо. Устало, но это нормально после родов.

– А… ребенок?

Я посмотрела на колыбель, где спал Эдмунд.

– Здоровый. Крепкий. Очень… активный.

Арно сделал шаг к колыбели, потом остановился:

– Можно посмотреть?

– Конечно.

Он подошел к колыбели и замер, глядя на спящего младенца. По его лицу я видела, как он изучает крохотные черты, ищет сходство, пытается понять…

– Боже мой, – прошептал он. – Он… он похож…

– На тебя, – закончила я. – Подбородок точно твой. И нос, кажется, тоже будет твоим.

Арно медленно опустился на колени рядом с колыбелью. Его рука дрожала, когда он осторожно коснулся крохотной ручки ребенка.

– Это мой сын, – сказал он, и это было не вопросом, а утверждением.

– Да.

– Почему ты не сказала мне?

Я долго молчала, подбирая слова.

– Потому что это ничего бы не изменило. Ты все равно должен был жениться на Изабелле. А я не хотела, чтобы ты мучился, зная о ребенке, которого не можешь признать.

– Не можешь признать? – Он повернулся ко мне, и в его глазах вспыхнул огонь. – Мэйрин, это мой сын! Мой наследник!

– Твой незаконнорожденный сын, – поправила я. – Бастард. Который всю жизнь будет жить в тени твоих законных детей с королевой.

– Нет, – решительно сказал он. – Нет, этого не будет.

– Арно…

– Я пришел сюда не просто навестить вас, – сказал он, поднимаясь с колен. – Я пришел с предложением.

– Каким предложением?

Он достал из кармана свиток с королевской печатью.

– Новый закон, который я провел через королевский совет за последний месяц. Теперь король может развестись если его жена не забеременела в течении восьми месяцев после заключения брака.

Я уставилась на него:

– Что?

– Развод с Изабеллой и то, что я отдам ей престол в ее стране, обеспечивает мир с восточными королевствами. Брак с тобой – союз с древним родом Ленуаров и легитимизацию нашего сына.

– Ты… ты изменил законы всего королевства ради того, чтобы жениться на мне?

– Ради того, чтобы быть с семьей, которую люблю, – поправил он. – Ради того, чтобы наш сын рос в доме, где его любят оба родителя.

– А что скажет Изабелла?

– Изабелла согласилась. Более того, она поддерживает эту идею. Говорит, что лучше делить развестись, чем быто обоим несчастными. Притом, что она останется королевой.

– И совет? Дворяне? Церковь?

– Совет проголосовал за. Дворяне поняли политическую выгоду. А архиепископ благословил союз, назвав его «восстановлением справедливости для невинно пострадавших».

Я молчала, пытаясь осознать услышанное. Арно перевернул весь мир ради нас. Изменил законы, убедил церковь, заставил дворянство принять революционную идею.

– Мэйрин, – сказал он, опускаясь на одно колено рядом с моим креслом, – хочешь ли ты стать моей женой? Королевой? Матерью признанного принца?

В этот момент Эдмунд проснулся и негромко заплакал. Я взяла его на руки, и он сразу успокоился, широко открыв глаза и уставившись на Арно с серьезностью древнего мудреца.

– Привет, сынок, – прошептал Арно, осторожно касаясь щечки малыша. – Я твой папа.

И Эдмунд, как будто понимая значение этих слов, улыбнулся – первой настоящей улыбкой в своей жизни.

– Кажется, он одобряет, – засмеялась я сквозь слезы.

– А ты? – Арно посмотрел на меня с надеждой. – Ты одобряешь?

Я посмотрела на него – на короля, который отказался от всех условностей ради любви, на отца, который готов был изменить мир ради своего сына, на мужчину, который преодолел все препятствия, чтобы вернуться к нам.

– Да, – сказала я. – Да, я хочу стать твоей женой. И хочу, чтобы Эдмунд рос, зная своего отца.

Арно встал и осторожно обнял нас обоих – меня и сына. В его объятиях я почувствовала то, чего не хватало все эти месяцы – ощущение полноты, целостности, семьи.

– Я люблю вас, – прошептал он. – Обоих. И больше никогда вас не отпущу.

– И мы тебя любим, – ответила я, глядя на Эдмунда, который мирно сопел в объятиях отца.

Снорри довольно вздохнул с коврика:

– Наконец-то. А то я уже думал, вы так и будете ходить вокруг да около до второго пришествия.

А за окном Солас радостно заржал, как будто тоже понимал, что его семья наконец воссоединилась.

– Когда свадьба? – спросила я.

– Как только ты будешь готова, – ответил Арно. – Хоть завтра.

– Через месяц, – решила я. – Нужно время, чтобы восстановиться после родов и подготовить все как следует.

– Месяц, – согласился он. – А пока мы можем просто быть семьей. Наконец-то.

И мы остались сидеть у камина – я, Арно и наш сын, – планируя будущее, которое казалось невозможным еще неделю назад, но теперь было реальным, как тепло огня и биение наших сердец.

Любовь действительно оказалась сильнее условностей. Надо было только набраться смелости за нее бороться.

Глава 29

– Леди Мэйрин, – сказал церемониймейстер лорд Патрик, человек с аккуратной бородкой и способностью превращать любое событие в произведение искусства, – по поводу музыкального сопровождения. Его величество предлагает королевский оркестр, но местные жители просят разрешения добавить народные инструменты…

– Пусть будет и то, и другое, – решила я, переложив Эдмунда на другую руку. – Это же праздник для всех, не только для двора.

– Превосходная идея! А по поводу украшений? Королева Изабелла предложила свои фамильные драгоценности…

– Она что? – удивилась я.

– Ее величество королева прислала письмо, – вмешалась Марта, входя с подносом чая и стопкой корреспонденции. – Очень милое письмо, кстати. Читать будете?

Я взяла письмо и прочитала изящный почерк Изабеллы:

«Дорогая Мэйрин! (Надеюсь, могу называть Вас так?) Хочу поделиться радостью по поводу предстоящей свадьбы. Арно так счастлив! Я не видела его таким с момента нашей собственной свадьбы, и это замечательно. Позвольте предложить Вам мои фамильные сапфиры к венчальному платью. Они прекрасно подойдут к цвету Ваших глаз и будут символом дружбы между нами. Также хочу сказать – не волнуйтесь по поводу протокола и этикета. Мы найдем способ сделать все правильно и красиво. С нетерпением жду встречи с Вами и маленьким принцем! Ваша новая сестра, Изабелла»

– Боже мой, – прошептала я. – Она действительно рада.

– А вы сомневались? – удивился лорд Патрик. – Ее величество – мудрая женщина. Она понимает, что счастливый король – это хорошо для всего региона.

Снорри поднял голову с коврика:

– Кстати, Солас передавал, что королева Изабелла лично выбирала эти сапфиры. Говорит, хочет, чтобы ты выглядела не хуже принцессы из сказки.

– Она что, с Соласом разговаривает?

– Не разговаривает, но принц ей переводит ведь он начал его слышать…из-за тебя..

В дверь заглянула служанка Роза:

– Хозяйка, к нам едет еще один гость. Карета богатая, но не королевская.

Через несколько минут в гостиную вошла элегантная женщина средних лет в дорогом дорожном платье. Незнакомка, но что-то в ее лице показалось мне знакомым.

– Леди Мэйрин? – спросила она мелодичным голосом. – Позвольте представиться – герцогиня Марианна де Клер.

Де Клер. Это же фамилия матери Арно! Значит, это…

– Вы мать короля, – поняла я.

– Биологическая мать, – мягко поправила она. – А настоящая мать – та, кто вырастил и воспитал. Но да, я родила Арно.

– Проходите, пожалуйста, садитесь, – суетилась я, пытаясь встать с ребенком на руках.

– Не вставайте, дорогая. Можно посмотреть на внука?

Она подошла к креслу и заглянула в личико Эдмунда, который как раз проснулся и изучал новое лицо серьезными глазками.

– Боже мой, – прошептала герцогиня. – Он точная копия Арно в младенчестве. Те же глаза, тот же подбородок…

– Вы помните Арно младенцем?

– Конечно помню. Я же его кормила грудью первые месяцы, пока… пока политика не разлучила нас.

Герцогиня села в кресло напротив и внимательно посмотрела на меня:

– Расскажите мне о себе, дорогая. Я хочу знать женщину, которая смогла изменить моего сына так кардинально.

– Изменить?

– О да. Арно писал мне каждую неделю последние месяцы. Рассказывал о новых законах, о реформах, о том, как ищет способы быть счастливым, не забывая о долге. Это не похоже на того замкнутого молодого человека, которого я знала.

Мы проговорили весь вечер. Марианна рассказывала истории о детстве Арно, о том, как трудно ей было отдать сына на воспитание в королевскую семью, о том, как она следила за его успехами издалека. А я рассказывала о наших приключениях, о том, как мы полюбили друг друга, о трудном выборе между чувствами и долгом.

– Знаете, – сказала герцогиня, когда разговор подходил к концу, – я всегда мечтала о том, что Арно найдет настоящую любовь. Не политический союз, а именно любовь. И вы… вы именно то, что ему нужно.

– Почему вы так думаете?

– Потому что вы сделали его человеком, а не только королем. В его письмах столько жизни, столько надежды! А раньше он писал как… как должностное лицо, выполняющее обязанности.

На следующий день приехал сам Арно. Он провел в поместье почти неделю, помогая с подготовкой к свадьбе, но главное – знакомясь с сыном.

– Смотри, – шептал он Эдмунду, держа его на руках и показывая сад за окном, – это твой дом. Здесь ты родился, здесь ты будешь расти. А вон там пруд, где живут лягушки. Когда подрастешь, мы будем ловить их сачком.

– Планы на далекую перспективу, – заметила я, наблюдая за ними. – Ему же всего месяц.

– Зато какие планы! – Арно повернулся ко мне с улыбкой. – Я хочу научить его ездить верхом, фехтовать, стрелять из лука. А ты научишь его читать, считать, быть мудрым и добрым.

– А если он захочет стать не воином, а, например, художником?

– Тогда будет лучшим художником в королевстве, – без колебаний ответил Арно. – Главное, чтобы он был счастлив.

Вечерами мы сидели у камина всей семьей – я кормила Эдмунда, Арно читал государственные бумаги (король не может долго отсутствовать в столице), Снорри дремал у наших ног. Это была та простая, домашняя радость, о которой я мечтала, но не надеялась получить.

– Мэйрин, – сказал Арно однажды вечером, – я хочу кое-что обсудить с тобой.

– Что?

– После свадьбы. Где мы будем жить? Во дворце или здесь?

– А у нас есть выбор?

– Конечно есть. Я могу управлять королевством отсюда несколько месяцев в году. Гонцы и письма позволяют быть в курсе всех дел.

– Я думаю, нам стоит жить и там, и там, – сказала я. – Несколько месяцев в году во дворце – это необходимо для государственных дел. А остальное время здесь, где Эдмунд может расти на свежем воздухе, где у нас есть школа и госпиталь.

– Идеально, – согласился он. – А еще я хочу расширить образовательную программу. Сделать поместье Ленуаров центром новой педагогики для всего королевства.

– Серьезно?

– Абсолютно. Ты создала здесь что-то уникальное. Это нужно развивать и распространять.

Однажды вечером, когда Эдмунд спал, а мы сидели в саду под звездами, Арно взял меня за руку:

– Мэйрин, скажи честно – ты не жалеешь?

– О чем?

– О том, что твоя жизнь так изменилась. О том, что теперь ты будешь королевой, пусть и второй. О том, что придется жить по протоколу, соблюдать этикет…

– Арно, – перебила я его, – полгода назад я думала, что потеряла тебя навсегда. Думала, что буду растить нашего ребенка одна, что ты никогда не узнаешь о его существовании. А теперь мы вместе, ты признал Эдмунда своим сыном, изменил ради нас законы целого королевства. Как я могу о чем-то жалеть?

– Значит, ты счастлива?

– Счастливее, чем когда-либо мечтала быть.

За день до свадьбы в поместье приехала сама королева Изабелла. Молодая, красивая, элегантная – и удивительно теплая в общении.

– Наконец-то мы встретились! – сказала она, обнимая меня, как старую подругу. – А где же малыш? Я так хочу познакомиться с принцем Эдмундом!

Когда я принесла сына, Изабелла буквально растаяла:

– Какой он прекрасный! И так похож на Арно! Можно подержать?

Она взяла Эдмунда на руки с таким естественным материнским инстинктом, что я поняла – она искренне любит детей.

– Знаете, Мэйрин, – сказала она, качая малыша, – я очень рада, что завтра вы станете частью нашей семьи. Арно так изменился с вашего возвращения в его жизнь. Он снова смеется, снова мечтает о будущем.

– А вы… вы действительно не против?

– Против? – Изабелла удивленно подняла брови. – Мэйрин, я вышла замуж за короля по политическим соображениям. Я уважаю Арно, забочусь о нем, но… но между нами нет той искры, которая есть между вами. И я достаточно умна, чтобы понимать: лучше стать королевой-одночкой, чем быть на вторых ролях. По отдельности мы многое можем дать нашим государствам. И мир – это самое главное!

Вечером мы втроем – я, Арно и Изабелла – сидели у камина и обсуждали будущее. Странная картина: две жены одного мужчины планируют совместную жизнь. Но это работало.

Накануне свадьбы Арно остался со мной наедине после того, как Изабелла ушла спать в гостевые покои.

– Завтра, – сказал он, беря мои руки в свои, – завтра ты станешь моей женой официально.

– Я уже твоя, – ответила я. – Была твоей с того дня, как мы впервые поцеловались в саду дворца.

– И я твой. Навсегда твой.

Он достал из кармана небольшую коробочку:

– Я хотел подарить тебе это сегодня, а не завтра на церемонии.

Внутри лежало кольцо – простое, но изящное, с выгравированными словами на древнем языке.

– Что здесь написано?

– «Навсегда вместе», – перевел он. – Я изучал древний язык Ленуаров специально для этого.

– Ты изучал мертвый язык ради кольца?

– Я бы изучил все языки мира ради тебя, – серьезно сказал он.

Я посмотрела на кольцо, потом на него, и поняла – это мужчина, который действительно готов изменить мир ради любви.

– Я люблю тебя, – прошептала я.

– И я люблю тебя. Больше жизни.

А где-то рядом мирно сопел наш сын, и за окном переговаривались Снорри с Соласом, радуясь воссоединению.

Завтра начнется новая глава нашей истории. Но уже сегодня я знала – что бы ни случилось, мы справимся. Потому что у нас есть любовь, есть семья, и есть целая жизнь впереди, чтобы быть счастливыми.

Наконец-то.