Текст книги "Каждое лето после (ЛП)"

Автор книги: Карли Форчун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– С тобой всё в порядке? – спросила я. Он не ответил. – Сэм?

– Да, – сказал он.

– Прости, – прошептала я. – Я немного увлеклась.

– Не извиняйся. Мне понравилось, – он глубоко вздохнул, затем сделал паузу, прежде чем добавить: – Но я думаю, нам, вероятно, следует попытаться заснуть. Иначе я увлекусь.

Я кивнула.

– Перси? – спросил он.

– Я киваю.

А потом он снова поцеловал меня. Сначала это было медленно, весь в горячем языке и нежном посасывании. Я захныкала, желая ещё, ещё, ещё, и переместила свои руки вниз по его спине к поясу его боксеров. В ответ он схватил меня за задницу и притянул к себе. Я чувствовала его возбуждение и прижалась к нему. Он втянул в себя воздух и замер.

– Нам нужно остановиться, Перси.

Прежде чем я успела спросить, не сделала ли я что-то не так, он прохрипел: – Я, типа, совсем близко.

Я облегченно выдохнула.

– Хорошо.

Он провел по моему лицу кончиками пальцев.

– Так что… спать?

– Или что-то в этом роде, – я тихо рассмеялась. В конце концов, я повернулась лицом к стене с улыбкой на лице. Каким-то образом я все-таки заснула, и как раз перед тем, как заснуть, я услышала, как Сэм прошептал: – Я бы тоже предпочел поцеловать тебя.

***

Что-то внезапно разбудило меня. Я открыла глаза, не уверенная, где нахожусь, чувствуя тяжесть в животе. Я несколько раз моргнула, глядя на стену, прежде чем вспомнила.

Я была в постели Сэма. С Сэмом.

Который поцеловал меня.

Который обнимал меня своей рукой.

Раздались два сильных удара в дверь. Я ахнула. Рука Сэма закрыла мне рот.

– Сэм, уже девять часов, – позвала Сью. – Я просто хотела убедиться, что ты не хочешь выйти на пробежку.

– Спасибо, мам. Скоро буду внизу, – крикнул он в ответ. Мы лежали неподвижно, пока её шаги удалялись от двери, затем Сэм убрал руку от моего рта, продолжая обнимать меня. Я снова прижалась к нему и почувствовала его твердость у своего зада.

– Прости, – прошептал он. – Это просто происходит, когда я просыпаюсь.

– Значит, я не имею к этому никакого отношения? Мое эго может обидеться на это.

– Извини, – повторил он.

– Прекрати извиняться, – прошипела я.

– Верно, изв… – он положил голову мне на спину и покачал ею взад-вперед. – Я нервничаю.

Слова были приглушены моей кожей.

– Я тоже, – призналась я. – Но я не возражаю. Это довольно мило.

– Да?

– Да, – я снова прижалась к нему.

Он выругался себе под нос.

– Перси, – он отодвинул моё бедро от себя. – Мы должны пойти позавтракать с моей мамой, и мне понадобится минутка.

Я улыбнулась про себя, затем повернулась к нему лицом. Его волосы были более взъерошены, чем обычно, а голубые глаза затуманены сном. Он выглядел мило. Сэм проводил похожий осмотр меня, его глаза двигались взад и вперед по моему лицу и быстро спускались к моему топу.

– Доброе утро, – сказала я.

– Мне нравится эта майка, – он лениво ухмыльнулся и провел пальцем по лямке.

– Извращенец, – засмеялась я, и он поцеловал меня, крепко, глубоко и долго, так что я запыхалась, когда он отстранился.

– Один на дорожку, – сказал он, а затем добавил: – Я дам тебе толстовку. Чарли не нужно наслаждаться твоей пижамой.

Я последовала за Сэмом вниз по лестнице, одетая в одну из его толстовок, которая доходила мне до бедер. Сью сидела на своем месте за кухонным столом в цветастом халате, пила кофе, ее волосы были собраны в беспорядочный пучок на макушке, и читала любовный роман. На ее губах появилась слабая улыбка. Он исчез, как только она увидела, что мы стоим в дверях.

– Прошлой ночью Перси ночевала у нас, – объяснил Сэм. – Она позвонила после того, как ты легла спать – напугала себя просмотром фильмов ужасов.

– Я надеюсь, что всё в порядке, Сью. Я не хотела оставаться одна.

Сью посмотрела между нами.

– И где она спала?

– В моей постели, – ответил Сэм. Я бы солгала своим родителям, прежде чем признаться, что в моей постели спал мальчик. Но Сэм не был силен во лжи.

– Сэм, приготовь две тарелки хлопьев, – приказала Сью. Он сделал, как ему было сказано, и я села напротив неё, ведя неловкую светскую беседу о поездке моих родителей. Как только Сэм подошел к столу, она прочистила горло.

– Перси, ты же знаешь, что тебе здесь всегда рады. И, Сэм, ты знаешь, что я тебе доверяю. Однако, учитывая, сколько времени вы двое проводите вместе, и теперь, когда вы становитесь старше, я думаю, нам пора серьезно поговорить.

Я взглянула на Сэма; его челюсть отвисла. Я покрутила свой браслет под столом.

– Мам, в этом действительно нет необходимости…

Сью прервала его.

– Вы слишком молоды для всего этого, – начала она, глядя на каждого из нас. – Но я хочу быть уверенной, что если что-нибудь когда-нибудь случится между вами двумя – или с кем-то ещё, – добавила она, подняв руки, когда Сэм попытался прервать её, – что вы в безопасности и что вы уважаете друг друга.

Я посмотрела на свои хлопья. Тут было не с чем не согласиться.

– Перси, Сэм сказал мне, что ты встречаешься с парнем постарше в Торонто.

Я подняла глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Да, вроде того, – пробормотала я.

Она сжала губы, в ее глазах промелькнуло разочарование.

– Тебе нравится этот мальчик?

– Мам! – Сэм покраснел от смущения. Сью смерила его взглядом, затем повернулась ко мне. Я тоже чувствовала на себе взгляд Сэма.

– Он милый, – предложила я, но Сью ждала продолжения. – Я почти уверена, что нравлюсь ему больше, чем он мне.

Сью потянулась и положила свою руку на мою, пристально глядя мне в глаза. Я знала, от кого Сэм это взял.

– Я не удивлена. Ты добрая, умная девочка, – она сжала мою руку, а затем откинулась назад. Она продолжила более строгим голосом: – Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь чувствовала, что должна делать что-то, чего не хочешь, с любым парнем, каким бы милым он ни был. Здесь нет никакой спешки. И любой, кто хочет спешить, не стоит того, чтобы спешить. Есть ли в этом смысл?

Я сказала ей, что так оно и есть.

– Не принимай никакого дерьма ни от одного мальчишки – даже от моих собственных сыновей, хорошо?

– Хорошо, – прошептала я.

– И ты, – сказала она, глядя на Сэма. – Лучшие девушки стоят того, чтобы их ждать. Доверие и дружба стоят на первом месте, а потом всё остальное. Тебе всего шестнадцать, ты вот-вот пойдешь в одиннадцатый класс. И жизнь, надеюсь, будет долгой, – она грустно улыбнулась. – Ладно, хватит маминых разговоров, – сказала она, кладя обе руки на стол и поднимаясь со стула. – О! И ещё одно: если Перси снова захочет переночевать, ты, мой дорогой сын, будешь на диване.

***

Вернулись мои родители, а вместе с ними и жаркие, сухие дни, сделавшие воздух разреженным и пыльным. На скалистом мысу напротив коттеджа начался небольшой пожар в кустах. Мы заметили дым, поднимающийся из кустарника, а затем увидели, как подъехали лодочники, чтобы помочь его потушить. Сэм, Чарли и я поставили «Банановую лодку» на якорь недалеко от берега. Я подождала, пока мальчики присоединятся к группе людей, передающих по цепочке ведро с водой. Пламя было всего по щиколотку высотой, но когда Сэм и Чарли забрались обратно на борт после того, как всё потушили, они были так довольны собой, что можно было подумать, будто спасли ребенка из горящего здания.

Мы с Сэмом плавали, работали и говорили практически обо всём – о том, как он устал от жизни в маленьком городке и мышлении в маленьком городке, о том, что я подумываю попробовать себя в команде по плаванию, о тонкостях фильмов «Пила», – но мы никогда не говорили о той ночи, когда поцеловались. Я не была уверена, как заговорить об этом. Я ждала подходящего момента.

Мэйсон время от времени звонил на стационарный телефон коттеджа, но мы разговаривали всего несколько минут, пока разговор не иссякал. После одного из наших звонков папа посмотрел на меня поверх очков и сказал: «Каждый раз, когда ты разговариваешь с этим ребенком, у тебя такой вид, будто ты пытаешься сходить в туалет после того, как съела слишком много сыра». Отвратительно. Но в его словах был смысл. Я просто не хотела разрывать отношения с Мэйсоном по телефону. Я ждала, пока не вернусь в город.

Погода изменилась на третью неделю августа. Густой покров темных облаков опустился над провинцией, их раздутые животы пропитали все от Алгонкин-парка до Оттавы. Дачники рано собрали вещи и уехали в город. Над озером клубился легкий туман, отчего все вокруг казалось черно-белым. Даже зеленые холмы на дальнем берегу казались серыми, как будто их окутали дымкой. Папа не был большим любителем активного отдыха и был рад, что мы все оказались внутри, поддерживая огонь, чтобы защититься от сырости. Мы с мамой уютно устроились на диване. Я работала над своей историей, пока она просматривала полдюжины книг, которые собиралась включить в программу своего курса по гендерным отношениям. Сэм сидел за столом и вместе с папой собирал головоломку из тысячи кусочков рыболовных приманок, который оживленно рассказывал ему о Гиппократе и древнегреческой медицине. Я не обращала на это внимания, но Сэм был очарован. Точно так же, как работа в ресторане дала мне вкус свободы в виде зарплаты, у меня появилось ощущение, что общение с моим отцом открыло Сэму окно в более широкий мир возможностей. Думаю, что в каком-то смысле я тоже дала ему это. Ему нравилось, когда я рассказывала о городе и разных местах, которые я посетила – музеях, огромных кинотеатрах и концертных залах.

После шести дней проливного дождя я проснулась оттого, что солнце сияло сквозь треугольники стекла в моей спальне, а отражение озера играло пятнами на стенах и потолке. Сэм взял меня на прогулку через кустарник, вдоль русла ручья, которое было сухим весь сезон, но теперь бурлило по камням и ветвям на своем пути. Погода после дождя стала прохладной, и я надела синие джинсы и свою старую толстовку U of T. Сэм надел фланелевую рубашку в клетку на пуговицах, закатав рукава до предплечий. Под ногами было сыро, и по всей лесной подстилке росли грибы, некоторые с веселыми желто-белыми куполообразными шляпками, а другие с плоскими блинными верхушками.

– Вот мы и на месте, – объявил Сэм после того, как мы минут пятнадцать шли сквозь густой кустарник. Я выглянула из-за его плеча и увидела, что пологий склон, по которому мы поднимались, стал плоским, образовав небольшую лужицу воды. Поваленное дерево, покрытое изумрудным мхом и бледным лишайником, лежало поперек его середины.

– Мне нравится приезжать сюда весной, когда снег только что растаял, – сказал он. – Ты не поверишь, как громко журчит вода в этом ручье.

Он забрался на дерево и спустился вниз, похлопав по месту рядом с собой. Я подползла ближе, пока мы оба не оказались сидящими, свесив ноги над прудом.

– Здесь прекрасно, – сказала я. – Я вроде как жду, когда оттуда появится гном или фея. Я указала на толстый, гниющий пень, у основания которого росли коричневые грибы. Сэм усмехнулся. – Не могу поверить, что мы возвращаемся в город на следующих выходных, – пробормотала я. – Я не хочу уезжать.

– Я тоже этого не хочу, – мы слушали журчание ручья, отгоняя комаров, пока Сэм не заговорил снова. – Я тут думал, – начал он тихим и дрожащим голосом, но взгляд его был устремлён вперёд. Я знала, что за этим последует. Может быть, я ждала этого. Я наклонила голову, так что мои темные волосы упали на лицо, и изучала наши ноги. – О нас. Я думал о нас, – сказал он, затем подтолкнул мою ногу своей. Я посмотрела на него, от влажности его кончики волос завились, и слабо улыбнулась. – Я не могу сказать тебе, сколько раз я думал о том, чтобы поцеловать тебя той ночью в своей комнате, – он одарил меня застенчивой улыбкой, и я снова посмотрела вниз.

– Ты считаешь, что это была ошибка, не так ли?

– Нет! Дело совсем не в этом, – быстро сказал он и положил свою руку на мою, переплетая наши пальцы. – Это было невероятно. Я знаю, это звучит банально, но это была лучшая ночь в моей жизни. Я всё время думаю об этом.

– Я тоже, – прошептала я, глядя на наши отражения в бассейне внизу.

– То, что у нас есть, это нечто особенное, – начал он. – Нет никого другого, с кем бы я предпочел проводите время, кроме тебя. Нет никого другого, с кем бы я предпочел поговорить, кроме тебя. И нет никого другого, кого бы я предпочел поцеловать, кроме тебя, – он сделал паузу, и мой желудок сжался. – Но ты для меня важнее поцелуев. И я беспокоюсь, что если мы поторопимся с этим, то испортим всё остальное.

– Так что ты хочешь сказать? – спросила я, глядя на него. – Ты просто хочешь быть друзьями?

Он сделал глубокий вдох.

– Не думаю, что выразился правильно, – он казался разочарованным самим собой. – Я имею в виду, что ты для меня не просто подруга… ты моя лучшая подруга. Но мы месяцами не видимся, и мы очень молоды, и у меня никогда раньше не было девушки. Я не знаю, как строить отношения, и я не хочу все испортить с тобой. Я хочу быть всем, Перси. Когда мы будем готовы.

Я боролась с покалыванием в глазах. Я была готова. Я хотела всего сейчас. В шестнадцать лет Сэм был для меня всем. Я знала это тогда, и я думаю, что я знала это в ту ночь три года назад, когда мы с Сэмом сидели на полу в моей спальне и ели печенье «Oreo», и он попросил меня сделать ему браслет. Я перевела взгляд на его запястье.

Он убрал мои волосы с лица, и я крепко зажмурилась.

– Ты можешь посмотреть на меня, пожалуйста?

Я покачала головой.

– Перси, – умолял он, пока я вытирала слезу рукавом. – Я не хочу оказывать на нас с тобой давление, с которым мы не можем справиться. У нас обоих большие планы – одиннадцатый и двенадцатый классы решат, в какие школы мы можем поступить и смогу ли я получить стипендию.

Я знала, как важны оценки для Сэма, как дорого будет стоить его обучение и как он рассчитывал на академическую стипендию, чтобы помочь с оплатой обучения.

– Итак, мы просто возвращаемся к дружбе, как будто ничего не случилось, и что потом? Мы найдем других парней и девушек? – я взглянула на него. Я могла видеть агонию и беспокойство на его лице, но я была зла и смущена, хотя где-то глубоко я знала, что то, что он говорил, имело смысл. Я тоже не хотела всё испортить. Я просто подумала, что мы сможем справиться с этим. Сэм был самым зрелым мальчиком, которого я знала. Он был само совершенство.

– Я не ищу другую девушку, – сказал он, и это заставило меня почувствовать себя немного лучше. – Но я понимаю, что был бы большим придурком, если бы сказал тебе, что не думаю, что мы должны быть вместе прямо сейчас, а затем попросил тебя ни с кем не встречаться.

– Ты в любом случае большой придурок, – сказала я. Я имела в виду это как шутку, но на вкус это было как пригоревший кофе на моем языке.

– Ты действительно так думаешь?

Я покачала головой, пытаясь улыбнуться.

– Я думаю, ты довольно хорош, – сказала я, мой голос дрогнул. Рука Сэма обхватила мои плечи, и он крепко сжал их. От него пахло средством для смягчения тканей, влажной землей и дождем.

– Клянёшься? – спросил он, его слова были приглушены волосами. Я вслепую нащупала его браслет и потянула. – Я тоже думаю, что ты довольно хороша, – прошептал он. – Ты даже не представляешь, насколько сильно.

11. НАСТОЯЩЕЕ

Мы с Сэмом лежим на плоту, закрыв глаза от солнца. Я плыву в тумане – его руки на моих бедрах, его пальцы на моей икре, и Ты по-прежнему самая красивая женщина, которую я когда-либо знал, – когда с берега доносится крик.

– Ну что за загляденье, – я сажусь, прикрывая лицо рукой. Чарли стоит на холме. Я вижу его ямочки в отражении воды и не могу не улыбнуться в ответ. Я машу рукой. – Вы, дети, голодны? – зовет он. – Я подумывал о том, чтобы включить барбекю.

Я смотрю на Сэма, который теперь сидит рядом со мной.

– Мне не нужно оставаться, – предлагаю я. Сэм быстро изучает мое лицо.

– Не выдумывай, – говорит он. – Еда звучит заманчиво, – кричит он в ответ Чарли. – Мы будем наверху через секунду.

Чарли на передней террасе поджигает барбекю, когда мы присоединяемся к нему. На мне полотенце, обернутое вокруг плеч, а Сэм вытирает волосы насухо. Я украдкой бросаю взгляд на мышцы, выступающие на его торсе, прежде чем Чарли поворачивается к нам лицом. Когда он это делает, его глаза загораются, как светлячки. Его волосы подстрижены так близко к голове, что они лишь немного длиннее короткой стрижки. Его квадратная челюсть выглядит так, словно сделана из стали. Это прямо контрастирует с нежностью его ямочек на щеках и прелестными плюшевыми губами. Он босиком, одет в шорты оливкового цвета и белую льняную рубашку с закатанными рукавами и расстегнутыми тремя верхними пуговицами. Он не такой высокий, как Сэм, и сложен как пожарный, а не банкир. Он все еще хорош собой, как кинозвезда.

Эти Летние мальчики проделали исключительную работу по взрослению. Визг Делайлы Мэйсон звенит у меня в ушах, и её отсутствие гложет меня изнутри.

Чарли бросает взгляд на Сэма, прежде чем крепко обнять меня, очевидно, не беспокоясь о моем мокром купальнике.

– Персефона Фрейзер, – говорит он, когда отстраняется, качая головой. – Наконец-таки.

Чарли готовит сосиски, которые прихватил в Таверне, с жареным перцем, квашеной капустой и горчицей, а также салат в греческом стиле, который выглядит так, будто его можно сфотографировать для кулинарного журнала. В Чарли есть что-то особенное. Он уделяет Сэму больше внимания, чем когда-либо, когда мы были детьми. Время от времени он украдкой бросает долгий взгляд на Сэма, как будто проверяет его, и он играет глазами в пинг-понг между нами, как будто мы какая-то загадка, которую он пытается разгадать. Его глаза все еще танцуют, как весенние листья на солнце, и он легко улыбается, но он потерял ту легкость, которая была у него, когда мы были моложе. Он кажется грустным и, возможно, немного на взводе, что, я думаю, имеет смысл, учитывая обстоятельства.

– Итак, Чарли, – говорю я с улыбкой, пока мы едим, – я уже познакомилась с Тейлор. Расскажи мне о женщине, с которой ты встречаешься в этом месяце.

В моей голове это звучало достаточно забавно, но Чарли бросает на Сэма напряженный взгляд. Я вижу, как Сэм слегка качает головой, и челюсть Чарли сжимается.

– Ты, должно быть, шутишь, – бормочет Чарли.

Они молча смотрят друг на друга, затем Чарли поворачивается ко мне.

– Сейчас у меня нет девушки, Перс. Интересует должность? – он подмигивает, но его голос звучит ровно. Мое лицо в тоже время заливается краской.

– Конечно. Просто дай мне выпить ещё штук пятьдесят этого, – говорю я, поднимая свою пустую пивную бутылку. Лицо Чарли расплывается в улыбке, настоящей улыбке.

– Ты ничуть не изменилась, ты знаешь об этом? Это меня немного пугает.

– Я приму это как комплимент, – я поднимаю свое пиво. – Кто-то хочет ещё?

– Конечно, – говорит Сэм, но он все ещё стреляет кинжалами из глаз в Чарли.

Я собираю грязные тарелки, споласкиваю их и ставлю в посудомоечную машину. Дом почти такой же, как и в те времена, когда я была подростком – стены покрашены, и есть несколько новых предметов мебели, но это все. Это всё ещё похоже на Сью. Она всё ещё пахнет Сью. Я беру еще три булытки пива и как раз в тот момент, когда собираюсь выйти обратно, и слышу повышенный голос Чарли.

– Ты никогда не учишься, Сэм! Снова и снова одно и то же дерьмо.

Сэм что-то резко бормочет, и когда Чарли снова заговаривает, он уже тише. Я не могу разобрать, что он говорит, но он явно расстроен. Я оставляю пиво на стойке и ускользаю в ванную. Что бы ни происходило, я знаю, что не должна этого слышать. Я брызгаю водой в лицо, считаю до тридцати и возвращаюсь на кухню. Чарли хватает свой бумажник с холодильника.

– Уже уходишь? – спрашиваю я. – Я сказала что-то не так?

Чарли обходит стойку и подходит ко мне.

– Нет, ты само совершенство, Перс, – его бледно-зеленые глаза скользят по моему лицу, и я чувствую легкое головокружение. Он заправляет прядь волос мне за ухо. – Я планировал встретиться с некоторыми старыми друзьями. Я возвращаюсь сюда не так часто, как хотелось бы.

– Сэм сказал, что ты живешь в Торонто. Ты никогда не искал меня.

Он качает головой.

– Не думал, что это будет хорошей идеей, – он оглядывается через плечо на раздвижную дверь, ведущую на террасу. – Я знаю, кажется, что у него всё в порядке, но не позволяй его большому мозгу одурачить тебя – большую часть времени он идиот.

– Говоришь как настоящий брат, – говорю я, не совсем понимая, к чему он клонит. – Послушай, прежде чем ты уйдешь, я просто хотела поблагодарить тебя за то, что позвонил мне.

– Как я уже сказал, я подумал, что ты должна быть здесь. Это кажется правильным, – он делает шаг к двери, затем оборачивается. – Увидимся завтра, хорошо? Я займу для тебя место.

– О, – говорю я, застигнутая врасплох. – Ты не должен этого делать.

Я не должна сидеть с семьей Флорек. Я не член семьи. Может быть, когда-то и была, но не сейчас.

– Не говори глупостей. Кроме того, мне бы не помешал друг. У Сэма будет Тейлор.

Я моргаю от того, как резко это предложение поражает меня, затем киваю.

– Конечно. Хорошо.

После того, как Чарли закрывает за собой входную дверь, я выхожу на веранду с парой бутылок пива. Сейчас ранний вечер, и солнце начинает медленно опускаться на западную часть неба. Сэм стоит, положив руки на перила, и смотрит на воду.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, подходя к нему и протягивая пиво.

– Да. Хочешь верь, хочешь нет, – говорит он, глядя на меня краем глаза, – но мы с Чарли ладим намного лучше, чем раньше. Но он всё ещё знает, как нажимать на мои кнопки.

Мы допиваем пиво в тишине. Солнце освещает холмы на дальнем берегу озера волшебным золотистым светом. Я вздохнула – это всегда было мое любимое время суток в коттедже. Мимо с ревом проносится лодка, полная ликующих подростков, таща за собой молодую женщину на водных лыжах. Через несколько секунд волны с озера разбиваются о берег.

– Я не сплю нормально, – говорит Сэм, все еще глядя перед собой.

– Ты упоминал об этом, – отвечаю я. – Это имеет смысл – ты сейчас через многое проходишь.

– Я привык работать почти без сна из-за работы, но я всегда мог завалиться спать, когда у меня была такая возможность. Теперь я просто лежу на кровати, совершенно без сна, хотя я очень устал. У тебя когда-нибудь такое бывало?

Я думаю обо всех тех ночах, когда лежала в своей постели, часами думая о Сэме. Гадая, где он был. Интересуясь, с кем он был. Считая годы и дни с тех пор, как я видела его в последний раз.

– Да, у меня такое бывало, – говорю я, глядя на него. Заходящее солнце целует его высокие скулы и кончики ресниц.

– Я бы обвинил в этом свою старую кровать, но я пользуюсь ею уже целый год.

– Подожди секунду. Та же кровать, что была у тебя раньше? Она, должно быть, вдвое меньше тебя!

Он тихо смеется.

– Все не так уж плохо. Я думал о том, чтобы переехать в мамину комнату несколько месяцев назад, когда стало ясно, что она не вернется из больницы, но эта мысль просто угнетала меня.

– А как насчет комнаты Чарли? У него была двуспальная кровать.

– Ты что, шутишь? Я полностью отдаю себе отчет в том, сколько девушек у него было в этом комната. Я бы точно не выспался.

– Ну, предположительно, простыни стирали по крайней мере один раз за последние десять лет, – говорю я, смеясь и наблюдая, как лыжник делает еще один круг по озеру. Я чувствую, как Сэм смотрит на меня.

– О чем ты думаешь? – говорю я, не отрывая взгляда от воды.

– У меня есть идея, – говорит Сэм. – Пойдем со мной, – его голос мягкий, низкий.

Я следую за ним через раздвижную дверь на кухню, а затем он открывает дверь в подвал, включая свет на лестнице. Он протягивает мне руку, чтобы я спустилась первой. Я спускаюсь по скрипучей лестнице и внезапно останавливаюсь, когда добираюсь до нижней площадки.

За исключением нового плоского экрана, он точно такой же. Тот же диван в красную клетку, то же коричневое кожаное кресло, тот же журнальный столик, все на том же самом месте. Лоскутный плед свисает со спинки дивана, а пол все еще покрыт колючим ковровым покрытием из сизаля. На стене висят те же семейные фотографи: Сью и Крис в день их свадьбы, малыш Чарли, малыш Сэм с малышом Чарли, мальчики сидят в гигантском сугробе, их щеки и носы порозовели от холода, неловкие школьные фотографии.

Сэм стоит позади меня на лестничной площадке, и от его близости у меня покалывает затылок.

– Это что, машина времени?

– Что-то вроде этого, – он обходит меня и присаживается на корточки рядом с большой картонной коробкой в углу комнаты. – Не уверен, подумаешь ли ты, что это потрясающе, или что я сошел с ума.

– Разве это не может быть и то, и другое? – спрашиваю я и опускаюсь на колени рядом с ним.

– Это определенно и то, и другое, – соглашается он. Он приподнимает уголок крышки, а затем делает паузу, его глаза встречаются с моими. – Я думаю, что купил их для тебя, – он откидывает четыре крышки сверху коробки и держит их открытыми, чтобы я могла заглянуть внутрь. Я снова смотрю на Сэма.

– Неужели это все…

– Ага, – говорит он, прежде чем я заканчиваю свой вопрос. – Их, должно быть, десятки.

– Девяносто три, если быть точной, – я начинаю вытаскивать DVD-диски. Здесь есть «Кэрри», «Сияние» и «Чужие». Японская и американская версии «Звонка». «Зловещие мертвецы». «Мизери». «Полтергейст». «Крик». «Тварь из Черной Лагуны». «Молчание ягнят». «Кошмар на улице Вязов». «Лепрекон». «Чужой». «Земля мертвых». «Оно». «Подмена».

– И ты никогда не смотрел их?

– Я же говорил, ты подумаешь, что я сошел с ума.

Это не то, о чем я думаю. Я думаю, что, возможно, Сэм скучал по мне так же сильно, как я скучала по нему.

– Думаю, я повлияла на тебя, Сэм Флорек.

– Ты понятия не имеешь как, – отвечает он.

– Думаю, да, – я поднимаю первую и вторую часть фильма «Хэллоуин» и улыбаюсь. Он хихикает и трет лоб.

– Теперь твоя очередь выбирать, – объявляет он.

– Хочешь посмотреть один из них? – почему-то я не ожидала, что такое может произойти.

– Да, я думал, мы могли бы, – Сэм прищуривает глаза.

– Например, прямо сейчас? – это кажется почти более интимным, чем то, что произошло в лодке ранее.

– А это идея, – говорит он, а затем добавляет: – Я бы не возражал отвлечься.

– У тебя вообще есть что-нибудь, на чем можно посмотреть всё это?

Он указывает на игровую приставку PlayStation. Я кривлю рот в улыбке. Похоже, мы смотрим фильм.

– У тебя есть попкорн?

Сэм улыбается.

– Конечно.

– Ладно. Ты иди приготовь что-нибудь, а я выберу фильм, – я отдаю приказ уверенно, но на самом деле мне просто нужна минутка побыть одной, подальше от Сэма. Потому что я чувствую себя так, словно меня натерли на терке для сыра.

Как только Сэм поднимается наверх, я достаю телефон из заднего кармана. Пропущенный звонок от Шанталь и несколько сообщений с просьбой узнать, как прошла моя встреча с Сэмом. Я съеживаюсь и засовываю телефон обратно в карман, а затем роюсь в коробке с DVD.

Я могу это сделать, думаю я. Я могу дружить с Сэмом. Я правда не знаю, как это теперь делать, но я полна решимости не уезжать отсюда в понедельник и не прерывать с ним контактов снова. Даже если это означает иметь дело с тем, что он состоит в отношениях с кем-то другим. Даже если это означает планирование его гребаной свадьбы.

Я стою перед телевизором, держа диск за спиной, когда Сэм возвращается в подвал с большой миской попкорна в одной руке и еще двумя банками пива в другой.

– Хочешь угадать, какой из них я бы выбрал?

Сэм ставит чашу и напитки на кофейный столик и смотрит на меня, уперев руки в бока. Глазами сканирует моё лицо, а затем его губы тронула усмешка.

– Не-а, – говорю я, прежде чем он заговорит.

– Зловещие мертвецы.

– Ты что, издеваешься надо мной? – я машу DVD в воздухе. – Как ты это сделал?

Сэм крадется ко мне вокруг кофейного столика, а я держу диск над головой, как будто играю в игру, когда он должен забрать у меня предмет. Он обнимает меня, чтобы взять это у меня из рук, при этом задевая своей грудью мою. Он тянет DVD, – а вместе с ним и мою руку, – вниз сбоку, его пальцы перекрывают мои. Нас разделяет всего несколько сантиметров. Всё становится размытым, за исключением деталей лица Сэма. Я вижу более темные синие крапинки вокруг его радужки и пурпурные синяки под глазами. Я опускаю взгляд на его рот и останавливаюсь на складке, разделяющей губы. Друзья. Друзья. Друзья.

– Старые привычки, верно? – спрашивает Сэм, и это звучит как бархат.

– А? – я моргаю, глядя на него.

– Фильм – ты хочешь посмотреть его в память о старых временах.

– Точно, – говорю я и отпускаю DVD.

– Ты была искренна ранее? – спрашивает он. – Когда сказала, что не хочешь знать о нас с Тейлор? Я могу уважать это, если это не то, о чем ты хочешь поговорить. У Чарли другое мнение, но… – он осекается, – Перси?

Я закрываю глаза, готовясь к удару. Я так отчетливо слышу, как он объявляет об их помолвке, что это кажется предсказанием.

– Ты можешь сказать мне, – говорю я, глядя на него снизу вверх. – Мы можем поговорить об этом… о ней.

Его плечи, кажется, немного расслабляются, и он жестом приглашает меня сесть на диван. Он вставляет DVD, выключает свет и тоже садится, поставив попкорн между нами. Мы занимаем свои прежние позиции, свернувшись калачиком на обоих концах дивана.

– Итак, мы встречаемся чуть больше двух лет, – говорит он.

– Два с половиной года, – поправляю я по какой-то чертовски неизвестной причине, и даже в тусклом свете я вижу, как уголок его рта слегка приподнимается.

– Правильно. Но дело в том, что мы не были вместе всё это время. На самом деле мы расставались примерно на полгода. И я чувствовал, что всё было кончено. Я знал, что всё было кончено, но у Тейлор есть такая черта уговаривать тебя на что-то. Наверное, именно поэтому она отличный юрист. Как бы то ни было, мы снова сошлись около месяца назад, но это не сработало, – он делает паузу, проводя рукой по волосам. – Я не хочу, чтобы ты думала, что то, что произошло ранее в лодке… – он замолкает и начинает снова. – Я пытаюсь сказать, что мы не вместе.

– Она знает об этом? – спрашиваю я. – Прошлой ночью она представилась твоей девушкой, – напоминаю я ему.

– Да, тогда она была таковой, – говорит он. – Но сейчас уже нет. Мы расстались. Я покончил с этим. После того, как мы высадили тебя.

– Оу, – это всё, что мне удается выдавить из шума, который кружится у меня в голове.

Это из-за меня? Это не может быть из-за меня.

Как бы мне ни хотелось проникнуть в жизнь Сэма, как будто последних двенадцати лет не было, как будто я не предавала его полностью, я знаю, что не заслуживаю этого. Я смотрю в миску с попкорном. Он ждет, что я скажу что-то еще, но я не могу уловить ни одного слова, мелькающего в моей голове, и сложить их в предложение.

– Она будет там завтра, – говорит он. Он имеет в виду похороны. – Я не хотел, чтобы у тебя сложилось неправильное представление. Я просто хотел быть честным с тобой.