Текст книги "Собрание сочинений, том 14"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 65 страниц)

При атаке и обороне укрепленных пунктов артиллерия применяет ту же тактику. Ее главная роль всегда заключается в том, чтобы вести огонь по пункту, откуда при обороне грозит ближайшая и самая непосредственная опасность, а при атаке – по месту, откуда наше наступление может быть отражено с наибольшим успехом. В задачи артиллерии входит также разрушение серьезных препятствий, и здесь применяются различные калибры и виды орудий в зависимости от их характера и действия: гаубицы – для поджога зданий, тяжелые орудия – для разрушения ворот, стен и баррикад.

Все эти замечания относятся к артиллерии, которая во всех армиях придается дивизиям. Но в больших и решающих сражениях самые крупные результаты достигаются резервной артиллерией. Расположенная позади, вне поля зрения и вне сферы огня противника в течение большей части боя, она сосредоточенной массой выдвигается вперед против решающего пункта, лишь только наступает момент для окончательного удара. Построенная полумесяцем на протяжении мили или более, она сосредоточивает свой разрушительный огонь на сравнительно небольшом участке. При отсутствии ответного огня более или менее равной ей по мощности артиллерии получасовой обстрел частым огнем решает дело. Силы неприятеля начинают таять под градом свистящих ядер; в дело вступают свежие резервы пехоты – последняя ожесточенная короткая схватка, и победа одержана. Так Наполеон подготовил атаку Макдональда при Ваграме, и сопротивление было сломлено еще до того, как три наступающие в колоннах дивизии успели сделать хотя бы один выстрел или пойти в штыки. И можно считать, что лишь с этих великих дней существует тактика полевой артиллерии.

Написано Ф. Энгельсом в середине октября – 26 ноября 1857 г.

Напечатано в «New American Cyclopaedia», т. II, 1858 г.

Печатается по тексту энциклопедии

Перевод с английского

К. МАРКС БЮЖО[220]220
  К числу основных источников, использованных Марксом при написании данной статьи, как это видно из его сохранившихся выписок, относятся книги: М. Wagner. «The Tricolor on the Atlas; or Algeria and the French Conquest». London – New-York, 1854 (М. Вагнер. «Трехцветный флаг над Атласом, или Алжир и французское завоевание». Лондон – Нью-Йорк, 1854); D. Stern. «Histoire de la Revolution de 1848». Vol. I, Paris, 1850 (Д. Стерн. «История революции 1848 г.». Т. I, Париж, 1850). Возможно, что Марксом были использованы также данные о деятельности Бюжо в Алжире, приведенные в первом варианте статьи Энгельса «Алжир» и опущенные редакцией энциклопедии при ее опубликовании (см. примечание 91). Из писем Энгельса Марксу от 17 и 22 сентября 1857 г. также явствует, что Энгельс принимал участие в собирании материалов для этой статьи.


[Закрыть]

Бюжо де ла Пиконри, Тома Робер, герцог Ислийский – маршал Франции; родился в Лиможе в октябре 1784 г., умер в Париже 10 июня 1849 года. В 1804 г. он вступил во французскую армию рядовым солдатом, во время кампании 1805 г. стал капралом, служил младшим лейтенантом во время кампании в Пруссии и Польше (1806–1807 гг.), участвовал в 1811 г. в чине майора в осадах Лериды, Тортосы и Таррагоны и был произведен в подполковники после сражения при Ордале в Каталонии[221]221
  Сражение при Ордале (Каталония), а также упомянутые выше осады имели место во время войны на Пиренейском полуострове 1808–1814 гг. (см. примечание 48).


[Закрыть]. После первого возвращения Бурбонов полковник Бюжо стал воспевать в весьма бездарных стихах белую лилию[222]222
  Лилия – геральдический знак династии Бурбонов.


[Закрыть]; но так как его поэтические излияния были встречены довольно пренебрежительно, то во время Ста дней[223]223
  Сто дней – см. примечание 156.


[Закрыть] он вновь переметнулся на сторону Наполеона, который отправил его в альпийскую армию во главе 14-го линейного полка. При вторичном возвращении Бурбонов он удалился в Эксидёй, в имение своего отца. Во время интервенции в Испанию герцога Ангулемского[224]224
  Имеется в виду интервенция в Испанию французских войск с целью подавления второй буржуазной революции в Испании 1820–1823 годов. После неудачной попытки 7 июля 1822 г. овладеть революционным Мадридом испанский король Фердинанд VII тайно обратился к Священному союзу (реакционному объединению европейских монархов, основанному в 1815 г. царской Россией, Австрией и Пруссией) с просьбой оказать ему помощь в подавлении революции. По решению Веронского конгресса Священного союза помощь Фердинанду должна была оказать Франция. Французские войска под командованием герцога Ангулемского, вступившие в Испанию в 1823 г., восстановили абсолютистский режим в стране и оставались в Испании до 1828 года.


[Закрыть] он предложил свою шпагу Бурбонам, но так как предложение это было отклонено, то он сделался либералом и присоединился к движению, которое в конце концов привело к революции 1830 года.

В 1831 г. Бюжо был избран членом палаты депутатов и произведен Луи-Филиппом в генерал-майоры. Был назначена 1833 г. комендантом замка Бле, где его надзору была поручена герцогиня Беррийская; однако способ, каким он выполнял свою миссию, делает ему мало чести, и впоследствии его стали именовать «бывшим блейским тюремщиком». Во время прений в палате депутатов 16 января 1834 г., когда г-н Лараби стал жаловаться на военную диктатуру Сульта, а Бюжо прервал его словами: «Повиновение – первый долг солдата», другой депутат, г-н Дюлон, язвительно спросил: «Как, даже если ему приказано стать тюремщиком?» Этот инцидент привел к дуэли между Бюжо и Дюлоном, в которой последний был убит. Крайнее возмущение парижан, вызванное этим эпизодом, было еще более усилено участием Бюжо в подавлении парижского восстания 13 и 14 апреля 1834 года[225]225
  Имеется в виду республиканское восстание рабочих и примкнувших к ним мелкобуржуазных слоев Парижа 13–14 апреля 1834 г. против режима буржуазной Июльской монархии. Парижские события явились откликом на вспыхнувшее в это же время мощное пролетарское восстание в Лионе, вызвавшее революционные выступления также в ряде других городов Франции. Как и в Лионе, восстанием в Париже руководило тайное республиканско-демократическое Общество прав человека. Основную массу восставших составляли парижские рабочие, которые в течение двух дней вели ожесточенные баррикадные бои с правительственными войсками. Подавление восстания сопровождалось разнузданными зверствами военщины и правительственными репрессиями против демократов.


[Закрыть]. Предназначенные для подавления восстания войска были разделены на три бригады, одной из которых командовал Бюжо. Утром 14-го, когда главные бои уже закончились, на улице Транснонен гореть энтузиастов, все еще удерживавшая баррикаду, была зверски перебита подавляющими силами противника. Хотя эта улица не входила в район действий, отведенный бригаде Бюжо, и поэтому он не участвовал в резне, народная ненависть связала его имя с этим позорным делом и, несмотря на все опровержения, упорно клеймила его кличкой «героя улицы Транснонен».

6 июня 1836 г. генерал Бюжо был послан в Алжир, где получил командный пост в провинции Оран, обеспечивавший почти независимое от генерал-губернатора положение. Получив приказ вести военные действия против Абд-эль-Кадира и, выставив против него внушительные силы, принудить его к покорности, он заключил договор на Тафне[226]226
  Тафнский договор между Бюжо и Абд-эль-Кадиром был подписан 30 мая 1837 г. в районе реки Тафна, В 1835 г. французские колонизаторы в нарушение мира, заключенного с Абд-эль-Кадиром в 1834 г., вновь начали против него военные действия с целью завоевания освобожденного им Западного Алжира. Не добившись существенных результатов и нуждаясь в военных силах для покорения охваченных восстанием областей в Восточном Алжире, французское правительство должно было ратифицировать заключенный Бюжо новый мирный договор. По Тафнскому договору Франция вынуждена была снова признать независимость государства Абд-эль-Кадира на территории Западного Алжира, за исключением некоторых приморских городов (Алжир, Оран, Арзев и др.), находившихся в руках французов. В 1839 г. мирный договор был вновь вероломно нарушен захватчиками. Освободительная война алжирцев под руководством Абд-эль-Кадира против французских завоевателей (о ней см. примечание 97) возобновилась.


[Закрыть]; таким образом, он упустил возможность для развертывания военных действий и поставил свою армию в критическое положение еще до того, как она начала, действовать. До заключения этого договора Бюжо провел несколько сражений. Секретная статья, не включенная в письменный текст договора, предусматривала выплату генералу Бюжо 30000 буджу (около 12000 долларов). Отозванный во Францию, он был произведен в генерал-лейтенанты и сделан высшим офицером ордена Почетного легиона. Когда секретная статья Тафнского договора стала известна, Луи-Филипп разрешил Бюжо истратить деньги на строительство некоторых общественных дорог, чтобы поднять его популярность среди избирателей и сохранить за ним место в палате депутатов.

В начале 1841 г. Бюжо был назначен генерал-губернатором Алжира, и при его управлении французская политика в Алжире претерпела коренные изменения. Он был первым генерал-губернатором, который имел под своим командованием армию, достаточную для выполнения поставленных перед ней задач, пользовался абсолютной властью над низшими по должности генералами и занимал свой пост достаточно долго, чтобы действовать в соответствии с планом, для выполнения которого требовались годы. В сражении при Исли (14 августа 1844 г.), в котором он разбил армию императора Марокко {Абд-эр-Рахмана. Ред.}, располагая силами, значительно уступавшими ей по численности, успех был достигнут им в результате внезапного нападения на мусульман без предварительного объявления войны и накануне завершения переговоров[227]227
  К 1844 г. Бюжо и другие французские генералы путем подкупа местных феодалов и террористических мер против алжирских племен добились покорения Западного Алжира. Воспользовавшись отказом марокканского султана выдать Абд-эль-Кадира, перешедшего в Марокко, Бюжо со своими войсками совершил вторжение на марокканскую территорию. В августе 1844 г. посредством вероломного нападения Бюжо разбил военные силы марокканцев на реке Исли. Одновременно французский флот разрушил города Танжер и Могадор. Однако угроза вмешательства Англии, обеспокоенной перспективой расширения французских владений в Северной Африке, побудила французских колонизаторов временно отказаться от захвата Марокко. Добившись от султана по Танжерскому договору 10 сентября 1844 г. изгнания Абд-эль-Кадира и роспуска пограничных марокканских отрядов, Бюжо вывел свои войска с марокканской территории.


[Закрыть]. Возведенный уже 17 июля 1843 г, в достоинство маршала Франции, Бюжо после этого сражения получил титул герцога Ислийского. Так как после его возвращения во Францию Абд-эль-Кадир снова собрал армию, то он был послан обратно в Алжир, где быстро подавил восстание арабов. В результате разногласий между ним и Гизо, вызванных его экспедицией в Кабилию, предпринятой им вопреки распоряжениям министерства, он был заменен герцогом Омальским и, по выражению Гизо, «получил возможность явиться во Францию и наслаждаться своей славой»[228]228
  Разногласия между Бюжо и Гизо были вызваны, в частности, намерением Бюжо использовать подавление алжирского восстания 1845–1847 гг. для дальнейшего завоевания Северной Африки (этой цели служила 11 предпринятая им в мае 1847 г. экспедиция в Кабилию) и нового вторжения в Марокко. Постоянно проводя политику колониальных захватов, правительство Гизо в данном случае опасалось, что действия Бюжо еще больше усилят достигшие тогда большой остроты англо-французские противоречия.


[Закрыть].

В ночь с 23 на 24 февраля 1848 г. Бюжо, по тайному совету Гизо, был вызван к Луи-Филиппу, который возложил на него верховное командование всеми вооруженными силами – как линейными войсками, так и национальной гвардией. Утром 24-го, в сопровождении генералов Рюльера, Бедо, Ламорисьера, де Саля, Сент-Арно и других, он явился в генеральный штаб в Тюильри, чтобы торжественно принять здесь от герцога Немурского верховное командование. Присутствующим офицерам он напомнил, что он – человек, которому предстоит повести их против парижских революционеров, – «не знал поражений ни на поле сражения, ни во время восстаний», и пообещал и на этот раз быстро разделаться с «мятежной чернью». Между тем известие о его назначении значительно способствовало тому, что дела приняли решительный оборот. В рядах национальной гвардии, приведенной его назначением на пост верховного командующего в еще большее негодование, раздались возгласы: «долой Бюжо!», «долой героя улицы Транснонен!» – и гвардия твердо заявила, что не будет повиноваться его приказаниям. Напуганный этой демонстрацией Луи-Филипп взял назад свой приказ и потратил день в бесплодных переговорах. 24 февраля Бюжо был единственным из советников Луи-Филиппа, который настаивал на продолжении борьбы не на жизнь, а на смерть; но король уже думал о том, что, принеся в жертву маршала, он сможет помириться с национальной гвардией. Поэтому командование было передано в другие руки, а Бюжо получил отставку. Через два дня он предложил свои услуги временному правительству[229]229
  Имеется в виду временное правительство Французской республики, образованное 24 февраля 1848 г. в момент свержения Июльской монархии. В правительстве преобладали умеренные, буржуазные республиканцы.


[Закрыть], однако это предложение не было принято.

Когда Луи-Наполеон стал президентом, он назначил Бюжо на пост командующего альпийской армией; последний был также избран в департаменте Нижняя Шаранта депутатом Национального собрания. Бюжо опубликовал несколько работ, посвященных главным образом Алжиру[230]230
  Маркс имеет в виду издававшиеся в разное время работы Бюжо, посвященные описанию отдельных военных кампаний, проведенных французскими колонизаторами в Алжире, а также планам завоевания и колонизации этой страны.


[Закрыть]. В августе 1852 г, ему был поставлен памятник в городе Алжире и другой – в его родном городе.

Написано К. Марксом 27 ноября 1857 г.

Напечатано в «New American Cyclopaedia», т. IV, 1859 г.

Печатается по тексту энциклопедии

Перевод с английского

К. МАРКС
БОЛИВАР-И-ПОНТЕ[231]231
  Статья «Боливар-и-Понте» писалась Марксом в период, когда история войны латиноамериканских стран за независимость (1810–1826) была разработана еще весьма слабо. Довольно широкое распространение имели книги и мемуары, вышедшие из среды европейских авантюристов, принимавших участие в этой войне из корыстных побуждений. Не достигнув своих целей в Латинской Америке, многие из них потом представляли борьбу за независимость в извращенном виде. Такой характер носили мемуары француза Дюкудре-Хольштейна, одно время бывшего начальником штаба Боливара и ставшего его личным врагом, книга англичанина Хипписли, дезертировавшего из армии Боливара, а также «Мемуары генерала Миллера» – недобросовестная обработка записок участника борьбы за независимость Перу Уильяма Миллера, принадлежащая его брату Джону. В этих книгах дана тенденциозная характеристика движения латиноамериканцов и многих его руководителей. В частности, Боливару в них были приписаны многочисленные мнимые пороки (вероломство, заносчивость, трусость), а его действительные недостатки (приверженность к парадности, властолюбие, особенно проявившиеся в последние годы жизни, когда он стал опираться на консервативное дворянство и духовенство) были чрезвычайно раздуты. Борьба Боливара против федералистско-сепаратистских элементов, за объединение латиноамериканских республик изображалась как проявление диктаторских поползновений, допускались и прямые фактические неточности, вроде неправильного утверждения Дюкудре-Хольштейна об отказе Боливара в 1810 г. от участия в борьбе за независимость Венесуэлы и т. д.
  В действительности, как это подтверждается более поздними объективными исследованиями, Симон Боливар сыграл выдающуюся роль в борьбе за независимость Латинской Америки, сплотив на время в этой борьбе патриотические элементы помещиков-креолов (латиноамериканцов испанского происхождения), буржуазию и народные массы, включая индейцев и негров. Деятельность Боливара, при всей ее противоречивости, способствовала освобождению ряда латиноамериканских стран от испанского гнета, установлению в них республиканской формы правления и проведению некоторых прогрессивных буржуазных преобразований.
  Маркс не располагал другими источниками, кроме вышеупомянутых книг, пристрастность авторов которых была в то время известна лишь немногим. Поэтому у него неизбежно сложилось одностороннее представление о личности Боливара, что нашло свое отражение в его статье. Известное влияние на отношение Маркса к Боливару имело и то обстоятельство, что в указанной литературе в преувеличенной форме подчеркивалось стремление Боливара к личной власти. В его политике выпячивались черты бонапартизма, против которого Маркс и Энгельс вели в то время непримиримую борьбу. Тем не менее Маркс не прошел мимо таких прогрессивных сторон деятельности Боливара, как освобождение им негров-рабов, и дал в целом высокую оценку антиколониальному движению народов Латинской Америки, рассматривая это движение как освободительное и революционное.


[Закрыть]

Боливар-и-Понте, Симон – «освободитель» Колумбии; родился в Каракасе 24 июля 1783 г., умер в Сан-Педро, близ Санта-Марты, 17 декабря 1830 года. По происхождению он принадлежал к одному из familias Mantuanas {мантуанских семейств. Ред.}, которые во время испанского владычества составляли креольскую знать Венесуэлы. Согласно обычаю богатых американцев того времени, он в раннем, 14-летнем, возрасте был отправлен в Европу. Из Испании переехал во Францию и несколько лет прожил в Париже. В 1802 г. он женился в Мадриде и вернулся в Венесуэлу, где его жена внезапно скончалась, заболев тропической лихорадкой. После этого он вторично посетил Европу; в 1804 г. присутствовал при короновании Наполеона императором, а в 1805 г. – при возложении на себя последним железной короны Ломбардии[232]232
  Имеется в виду церемония провозглашения императора Наполеона королем Итальянского королевства, образованного в 1805 г. в Северной Италии вместо упраздненной Итальянской (бывшей Цизальпинской) республики. Вице-королем был назначен пасынок Наполеона Евгений Богарне.


[Закрыть]. В 1809 г. Боливар вернулся на родину и, несмотря на настойчивые приглашения Хосе Феликса Рибаса, своего родственника, отказался присоединиться к революции, вспыхнувшей в Каракасе 19 апреля 1810 года[233]233
  19 апреля 1810 г. в г. Каракасе был свергнут колониальный режим и образовано правительство, состоявшее из представителей креольских помещиков, купцов и интеллигенции. Под влиянием радикального Патриотического общества, возглавляемого Мирандой и Боливаром, 5 июля 1811 г. собравшимся в Каракасе конгрессом была провозглашена независимая Венесуэльская республика. События в Каракасе послужили сигналом к восстанию против испанских колониальных властей в других странах Латинской Америки. Повсюду от Мексики до Чили развернулась борьба между латиноамериканскими повстанцами и испанскими колонизаторами. В соседней с Венесуэлой Новой Гранаде (современная Колумбия) власть испанцев была свергнута в столице Боготе и портовом городе Картахене, в провинции Кито (ныне – Эквадор) – о одноименном главном городе, где она вскоре была восстановлена. Картахена сделалась одним из оплотов борьбы за восстановление Венесуэльской республики после ее падения в июле 1812 года. Дальнейшая борьба, ярким эпизодом которой было образование второй Венесуэльской республики (август 1813 – июль 1814 г.), привела к временному восстановлению власти испанцев на территории большинства колоний, за исключением Ла-Платы. Одной из главных причин поражения национально-освободительных сил на этом этапе явилась узкоклассовая политика возглавлявших движение помещиков-креолов, не удовлетворивших требования крестьян и сохранивших рабство негров и неравноправие индейцев.


[Закрыть]. Однако после этого события он принял поручение закупить в Лондоне оружие и просить покровительства у британского правительства. Встретив внешне хороший прием у маркиза Уэлсли, в то время министра иностранных дел, он не добился ничего, кроме разрешения свободного экспорта оружия за наличные деньги, с уплатой высоких пошлин. По возвращении из Лондона он снова отошел от политики, пока в сентябре 1811 г. генерал Миранда, в то время главнокомандующий сухопутными и морскими силами инсургентов, не убедил его принять чин подполковника штаба и назначение комендантом Пуэрто-Кабельо, самой сильной крепости Венесуэлы.

Когда испанским военнопленным, которых Миранда обычно систематически отправлял в Пуэрто-Кабельо для содержания под стражей в цитадели, удалось внезапно напасть на свою стражу, одержать над ней верх и захватить цитадель, Боливар, хотя его противники были безоружны, а сам он имел многочисленный гарнизон и большие склады, ночью с восемью своими офицерами, не предупредив собственные войска, поспешно сел на корабль, прибыл на рассвете в Ла-Гуайру и удалился в свое имение в Сан-Матео. Узнав о бегстве своего командира, гарнизон в полном порядке оставил крепость, которая была немедленно занята испанцами под командованием Монтеверде. Это событие склонило чашу весов в пользу испанцев и принудило Миранду, по поручению конгресса, подписать 26 июля 1812 г. в Витории договор, в силу которого Венесуэла возвращалась под власть Испании. 30 июля Миранда прибыл в Ла-Гуайру, где он намеревался сесть на английский корабль. При посещении им коменданта этого города, полковника Мануэля Мариа Касаса, он встретился с многочисленным обществом, среди которого находились дон Мигель Пенья и Симон Боливар; последние убедили его провести хотя бы одну ночь в доме полковника Касаса. В два часа утра, когда Миранда спал безмятежным сном, Касас, Пенья и Боливар, с четырьмя вооруженными солдатами, вошли в его комнату, предусмотрительно завладели его шпагой и пистолетом, затем разбудили его, грубо приказали встать и одеться, заковали в кандалы и, в конце концов, выдали его Монтеверде, который отправил его в Кадис, где после нескольких лет тюремного заключения он умер в оковах. Этот поступок, совершенный под тем предлогом, что Миранда якобы предал свою страну капитуляцией в Витории, обеспечил Боливару особую благосклонность со стороны Монтеверде, так что когда Боливар попросил у него паспорт, Монтеверде заявил, что «просьба полковника Боливара должна быть удовлетворена в благодарность за оказанную им выдачей Миранды услугу королю Испании»[234]234
  Заявление Монтеверде Маркс приводит по книге: «Memoirs of General Miller». Vol. II, London, 1829, p. 277, 278 («Мемуары генерала Миллера». Т. II, Лондон, 1829, стр. 277, 278). В этой книге (о ней см. примечание 231) мотивы участия Боливара в аресте Миранды представлены односторонне. Боливар, судя по его ответу Монтеверде, был искренне убежден в предполагаемой измене Миранды.


[Закрыть].

Таким образом, Боливар получил разрешение отплыть в Кюрасао, где он провел шесть недель, и откуда в обществе своего родственника Рибаса отправился в маленькую республику Картахену. Еще до их прибытия туда бежало большое число солдат, служивших раньше под командованием генерала Миранды. Рибас предложил им предпринять экспедицию в Венесуэлу против испанцев и признать Боливара своим главнокомандующим. Первое предложение они приняли с воодушевлением, против второго стали возражать, но в конце концов согласились при условии, что Рибас будет заместителем командующего. Президент Картахенской республики Мануэль Родригес-Торисес присоединил к 300 солдат, завербовавшихся таким образом в отряд Боливара, 500 человек под командованием своего родственника Мануэля Кастильо. Экспедиция отправилась в начале января 1813 года. Так как между Боливаром и Кастильо возникли разногласия из-за притязаний на высшее командование, то последний внезапно ушел вместе со своими гранадцами. Боливар со своей стороны предложил последовать примеру Кастильо и вернуться в Картахену, но Рибас в конце концов убедил его продолжить свой поход по крайней мере до Боготы, где в это время заседал конгресс Новой Гранады. Им была устроена горячая встреча и оказана всяческая поддержка; оба они были произведены конгрессом в генералы; разделив свою маленькую армию на две колонны, они разными путями направились на Каракас. Чем дальше они продвигались, тем больше росли их ресурсы; свирепые эксцессы испанцев повсюду играли роль вербовщика рекрутов для армии борцов за независимость. Сила сопротивления испанцев была сломлена, отчасти вследствие того обстоятельства, что их армия на три четверти состояла из местных жителей, которые в каждой стычке перебегали на сторону противника, отчасти вследствие трусости таких генералов, как Тискар, Кахигаль и Фьерро, которые всякий раз покидали свои собственные войска. Благодаря этому одному неграмотному юноше, Сантьяго Мариньо, удалось вытеснить испанцев из провинций Кумана и Барселона в то самое время, когда Боливар продвигался по западным провинциям. Единственное серьезное сопротивление со стороны испанцев было оказано колонне Рибаса, который, однако, разбил генерала Монтеверде при Лос-Тагуанесе и принудил его с остатками своих войск запереться в Пуэрто-Кабельо.

Услышав о приближении Боливара, губернатор Каракаса, генерал Фьерро, отправил к нему депутатов с предложением подписать соглашение о капитуляции, которое и было заключено в Витории; однако Фьерро, охваченный внезапной паникой, не дожидаясь возвращения своих уполномоченных, ночью тайно бежал, оставив на милость врага более 1500 испанцев. Теперь Боливар был удостоен общественного триумфа. Стоя в триумфальной колеснице, которую везли двенадцать молодых женщин из самых знатных семейств Каракаса в белых платьях, украшенных цветами национального флага, Боливар, с непокрытой головой, в парадном мундире, с небольшим жезлом в руке, в течение около получаса ехал от ворот города к своей резиденции. Провозгласив себя «диктатором и освободителем западных провинций Венесуэлы», – тогда как Мариньо принял титул «диктатора восточных провинций», – он учредил «орден освободителя», организовал отборный отряд войск, назвав его своей лейб-гвардией, и окружил себя королевской пышностью. Однако, подобно большинству своих соотечественников, он не был способен на длительное напряжение сил, и его диктатура вскоре выродилась в военную анархию; наиболее важные дела он передоверил своим фаворитам, которые расточали финансы страны, а затем с целью их восстановления прибегли к недостойным средствам. Недавний энтузиазм народа сменился, таким образом, недовольством, и рассеянные силы неприятеля получили возможность собраться вновь. Лишь три месяца прошло с тех пор, как в начале августа 1813 г. Монтеверде был заперт в крепости Пуэрто-Кабельо и в руках испанской армии осталась только небольшая полоска территории в северо-западной части Венесуэлы, а освободитель в декабре уже утратил свой престиж, и над самим Каракасом нависла угроза вследствие внезапного появления по соседству успешно действовавших испанских войск под командованием Бовеса. Чтобы укрепить свою пошатнувшуюся власть, Боливар 1 января 1814 г. собрал хунту из самых влиятельных жителей Каракаса и объявил, что он больше не желает нести бремя диктатуры. С другой стороны, Хуртадо Мендоса в длинной речи настаивал на

«необходимости оставить верховную власть в руках генерала Боливара, пока не сможет собраться конгресс Новой Гранады и Венесуэла не объединится под властью одного правительства»[235]235
  Цитируется по книге: Н. L. V. Ducoudray Holstein. «Memoirs of Simon Bolivar». Vol. I, London, 1830, p. 170–171 (Дюкудре-Хольштейн. «Воспоминания о Симоне Боливаре». Т. I, Лондон, 1830, стр. 170–171). Книга, написанная в 1829 г. в Нью-Йорке, была издана под разными названиями во Франции и Англии. Маркс, как это видно из сделанных им выписок, пользовался указанным английским переводным изданием.


[Закрыть].

Это предложение было принято, и диктатура получила, таким образом, нечто вроде законной санкции.

В течение некоторого времени война с испанцами носила характер мелких стычек без решительного перевеса для той или другой стороны. В июне 1814 г, Бовес со всеми своими силами направился из Калабосо на Ла-Пуэрту, где произошло соединение войск обоих диктаторов, Боливара и Мариньо; здесь Бовес встретился с ними и приказал своим войскам немедленно их атаковать. После некоторого сопротивления Боливар бежал в Каракас, а Мариньо исчез в направлении Куманы. Пуэрто-Кабельо и Валенсия попали в руки Бовеса, который затем двинул две колонны (одну из них под командованием полковника Гонсалеса) по разным дорогам на Каракас. Рибас сделал тщетную попытку воспрепятствовать наступлению Гонсалеса. Когда 17 июля 1814 г. Каракас был сдан Гонсалесу, Боливар эвакуировал Ла-Гуайру, приказал стоявшим в гавани этого города кораблям плыть в Куману и отступил с остатками своих войск к Барселоне. После поражения, нанесенного Бовесом 8 августа 1814 г. повстанцам у Аргуиты, Боливар в ту же ночь тайно покинул свои войска, чтобы окольными путями поспешить в Куману, где, несмотря на гневные протесты Рибаса, он немедленно сел на корабль «Бианки» вместе с Мариньо и некоторыми другими офицерами. Если бы Рибас, Паэс и другие генералы последовали за диктаторами в их бегстве, то все было бы потеряно. Встреченные по своем прибытии в Хуангриего, на острове Маргариты, генералом Арисменди как дезертиры и получив приказание убраться, они отплыли в Карупано, но, принятые там подобным же образом полковником Бермудесом, направились оттуда к Картахене. Здесь, чтобы смягчить впечатление от своего бегства, они обнародовали оправдательную прокламацию, составленную в высокопарных фразах.

Примкнув к заговору, организованному с целью свержения правительства Картахены, Боливар должен был покинуть эту маленькую республику и перебраться в Тунху, где заседал конгресс федеральной республики Новой Гранады[236]236
  Федеральная республика Новая Гранада была образована в 1813 г. в результате восстания против испанского господства в различных новогранадских городах и провинциях. Она объединяла находившиеся в руках повстанцев районы, связанные друг с другом федеральным договором и признавшие верховную власть конгресса Новой Гранады. Республика пала в 1816 г. вследствие перевеса сил у испанцев, получивших крупные подкрепления из метрополии, а также внутренних раздоров между автономными правительствами разных областей.


[Закрыть]. В это время провинция Кундинамарка стояла во главе независимых провинций, которые отказались признать гранадский федеральный договор, между тем как Кито, Пасто, Санта-Марта и другие провинции все еще оставались во власти испанцев. Боливар, прибывший в Тунху 22 ноября 1814 г., был назначен конгрессом главнокомандующим федеральными силами и получил двойное поручение – принудить президента провинции Кундинамарка признать власть конгресса, а затем направиться против Санта-Марты, единственного укрепленного морского порта Новой Гранады, который еще удерживали в своих руках испанцы. Первая часть поручения была выполнена без труда, так как Богота, столица недовольной провинции, была беззащитным городом. Несмотря на ее капитуляцию, Боливар разрешил своим солдатам грабить ее в течение 48 часов. В Санта-Марте испанский генерал Монтальво, располагавший слабым гарнизоном, менее чем в 200 человек, и крепостью, оборонительные сооружения которой находились в самом плачевном состоянии, уже зафрахтовал французское судно с целью обеспечить себе возможность бегства, в то время как жители города дали знать Боливару, что при его приближении они откроют ворота и прогонят гарнизон. Но вместо того, чтобы двинуться против испанцев, находившихся в Санта-Марте, как ему было предписано конгрессом, Боливар, дав волю своему враждебному чувству к Кастильо, коменданту Картахены, самовольно повел свои войска против этого города, который входил в состав федеральной республики. Отброшенный назад, он стал лагерем на Ла-Попе, большом холме, расположенном примерно на расстоянии пушечного выстрела от Картахены, и установил единственную маленькую пушку в качестве батареи против крепости, имевшей приблизительно 80 орудий. Затем он от осады перешел к блокаде, которая длилась до начала мая, не дав других результатов, кроме сокращения его армии вследствие дезертирства и болезней с 2400 человек примерно до 700. Тем временем на остров Маргариты 25 марта 1815 г. прибыла из Кадиса большая испанская экспедиция под командованием генерала Морильо; она сумела подбросить крупные подкрепления в Санта-Марту, а вскоре затем взять и Картахену. Однако еще раньше, 10 мая 1815 г., Боливар в сопровождении около дюжины своих офицеров отплыл на вооруженном английском бриге к Ямайке. Прибыв в это безопасное место, он снова обнародовал прокламацию, в которой выставлял себя жертвой какого-то тайного врага или клики и оправдывал свое бегство перед лицом приближающихся испанцев, изображая его как отказ от командования во имя сохранения общественного мира.

Во время восьмимесячного пребывания Боливара в Кингстоне оставленные им в Венесуэле генералы, а также генерал Арисменди на острове Маргариты, стойко сопротивлялись испанскому оружию. Но когда Рибас, которому Боливар был обязан своей славой, был расстрелян испанцами после взятия Матурина, вместо него на сцене появился другой человек, еще больших дарований, который, ввиду невозможности для него, как иностранца, играть самостоятельную роль в южноамериканской революции, в конце концов решил действовать под начальством Боливара. Это был Луи Брион. Для того чтобы оказать помощь революционерам, он отплыл из Лондона в Картахену на 24-х пушечном корвете, снаряженном большей частью на его собственные средства и везшем 14000 комплектов оружия и большое количество военных запасов. Так как он прибыл слишком поздно и уже не смог оказаться полезным повстанцам в этом районе, то он отправился отсюда в Кайес на Гаити[237]237
  Имеется в виду республика Гаити, образованная в результате восстания негров-рабов и мулатов на острове Сан-Доминго (западная часть его принадлежала Франции, восточная – Испании, которая в 1795 г. должна была уступить ее французам) и продолжавшейся с 1790 г. освободительной борьбы их против французских, английских и испанских колонизаторов. В 1804 г. была провозглашена независимость острова, а в 1806 г. в его юго-западной части основана республика.


[Закрыть], куда после сдачи Картахены стекались многие эмигранты-патриоты. Тем временем Боливар тоже отправился из Кингстона в Порт-о-Пренс, где в ответ на его обещание освободить рабов президент Гаити Петион выразил готовность оказать ему всяческую материальную поддержку для новой экспедиции против испанцев в Венесуэле. В Кайесе он встретил Бриона и других эмигрантов и на общем собрании предложил себя в начальники новой экспедиции, на том условии, чтобы в его руках была соединена гражданская и военная власть впредь до созыва общего конгресса. Большинство приняло его условие, и 16 апреля 1816 г. экспедиция отплыла с Боливаром в качестве командующего и Брионом в качестве адмирала. На острове Маргариты Боливару удалось привлечь на свою сторону командующего местными войсками Арисменди, который добился того, что в руках у испанцев на острове оставался единственный пункт – Пампатар, Получив официальное обещание Боливара созвать национальный конгресс в Венесуэле, как только он овладеет страной, Арисменди созвал хунту в соборе города Ла-Вилья-дель-Норте и публично провозгласил Боливара главнокомандующим республик Венесуэлы и Новой Гранады. 31 мая 1816 г. Боливар высадился в Карупано, но не решился помешать Мариньо и Пиару отделиться от него и вести войну против Куманы на свой собственный страх и риск. Ослабленный этим отделением, он, по совету Бриона, отплыл в Окумаре, куда прибыл 3 июля 1816 г. с 13 кораблями, из которых только семь были вооружены. Его армия, насчитывавшая всего 650 человек, с набором негров, освобождение которых он провозгласил, увеличилась приблизительно до 800 человек. В Оку-маре он снова обнародовал прокламацию, в которой обещал «истребить тиранов» и «созвать народ для того, чтобы он назначил своих депутатов в конгресс». При своем продвижении в направлении к Валенсии он, неподалеку от Окумары, встретил испанского генерала Моралеса во главе отряда, насчитывавшего примерно 200 солдат и 100 ополченцев. Когда стрелки Моралеса рассеяли его авангард, он потерял, по словам одного очевидца,

«всякое присутствие духа; не говоря ни слова, быстро повернул своего коня и во весь опор поскакал к Оку-маре, галопом пронесся по селению, достиг соседней бухты, соскочил с коня, сел в лодку, взошел на корабль «Диану» и приказал всей эскадре следовать за собой к маленькому острову Бонайре, оставив всех своих товарищей без всякой помощи»[238]238
  H. L. V. Ducoudray Holstein. «Memoirs of Simon Bolivar». Vol. II, London, 1830, p. 10–11.


[Закрыть].

Под влиянием упреков и увещаний Бриона он снова присоединился к прочим командирам на побережье Куманы, однако сурово встреченный ими, причем Пиар грозил предать его военному суду как дезертира и труса, он немедленно снова направился в Кайес. После месячных усилий Бриону, наконец, удалось убедить большинство венесуэльских военачальников, которые чувствовали необходимость иметь хотя бы номинальный центр, снова призвать Боливара в качестве своего главнокомандующего, при непременном условии, что он созовет конгресс и не будет вмешиваться в гражданское управление. 31 декабря 1816 г. он прибыл в Барселону с оружием, боевыми припасами и провиантом, доставленными Петионом. Когда 2 января 1817 г. к нему присоединился Арисменди, он 4 января объявил о введении военного положения и о сосредоточении всей власти в своих руках; но спустя пять дней, когда Арисменди попал в засаду, устроенную испанцами, диктатор бежал в Барселону, Войска вновь собрались в Барселоне, куда Брион послал Боливару также пушки и подкрепления, так что у него вскоре образовался новый отряд, насчитывавший 1100 человек. 5 апреля испанцы завладели городом Барселоной, и войска патриотов отступили к зданию богадельни, расположенному в стороне от Барселоны и укрепленному по приказанию Боливара, но непригодному для того, чтобы служить укрытием гарнизону в 1000 человек в случае серьезной атаки. Ночью 5 апреля он покинул отряд, сообщив полковнику Фрейтесу, которому он передал командование, что он идет на поиски новых войск и вскоре вернется. Поверив этому обещанию, Фрейтес отклонил предложение о сдаче, и после штурма вместе со всем гарнизоном пал жертвой резни, учиненной испанцами.

Пиар, цветнокожий и уроженец Кюрасао, задумал и осуществил завоевание Гвианы, причем адмирал Брион поддерживал это предприятие своими канонерками. 20 июля, после того как вся эта провинция была очищена испанцами, Пиар, Брион, Сеа, Мариньо, Арисменди и другие собрали провинциальный конгресс в Ангостуре и поставили во главе исполнительной власти триумвират; Брион, ненавидевший Пиара и глубоко заинтересованный в успехе Боливара, ради чего он затратил крупное личное состояние, добился назначения последнего, несмотря на его отсутствие, членом триумвирата. Получив известие об этом, Боливар покинул свое убежище и явился в Ангостуру, где, поощряемый Брионом, он распустил конгресс и триумвират и заменил их «верховным советом нации», во главе которого стал он сам, а Брион и Франсиско Антонио Сеа сделались руководителями первый военного, а второй политического отделов. Однако завоеватель Гвианы Пиар, который в свое время угрожал предать Боливара военному суду как дезертира, не скупился на сарказмы по поводу «Наполеона отступлений», и потому Боливар задумал избавиться от него. На основании ложного обвинения, будто Пиар составил заговор против белых, готовил покушение на жизнь Боливара и домогался высшей власти, Пиар был привлечен к суду военного трибунала под председательством Бриона, признан виновным, приговорен к смерти и 16 октября 1817 г. расстрелян. Его смерть привела Мариньо в ужас. Вполне понимая, что без Пиара сам он ничто, он в письме, составленном в самом раболепном духе, публично оклеветал своего убитого друга, отрицал попытки с своей стороны соперничать с освободителем и отдавал себя на милость безграничного великодушия Боливара.

Завоевание Гвианы Пиаром в корне изменило положение в пользу патриотов; одна эта провинция доставила им больше ресурсов, чем все прочие семь провинций Венесуэлы вместе взятые. Поэтому повсюду ожидали, что новая кампания, возвещенная Боливаром новой прокламацией, приведет к окончательному изгнанию испанцев. Этот первый бюллетень, изображавший несколько мелких отрядов испанских фуражиров, ушедших из Калабосо, «армиями, бегущими перед нашими победоносными войсками», разумеется, был рассчитан отнюдь не на то, чтобы умерить эти надежды. Против приблизительно 4000 испанцев, которых Морильо еще не успел собрать воедино, Боливар имел более 9000 человек, хорошо вооруженных, экипированных и обильно снабженных всем необходимым для войны. Тем не менее до конца мая 1818 г. он проиграл около дюжины сражений, потеряв все провинции, лежащие к северу от Ориноко. Так как он разбрасывал свои численно превосходящие силы, то они всегда терпели поражение по частям. Предоставив ведение войны Паэсу и другим своим подчиненным, он удалился в Ангостуру. Отпадение следовало за отпадением, и все, казалось, шло к полной катастрофе. В этот самый критический момент новое сочетание счастливых обстоятельств еще раз изменило положение дел. В Ангостуре Боливар встретил Сантандера, уроженца Новой Гранады, который попросил у него помощи для вторжения в эту страну, где население готово было к общему восстанию против испанцев. Боливар, в известной мере, исполнил эту просьбу. В то же время из Англии стала прибывать обильная помощь в виде потока людей, судов и военных материалов, и английские, французские, немецкие и польские офицеры со всех сторон стекались в Ангостуру. Наконец, на сцену выступил д-р Херман Россио, приведенный в отчаяние неудачами южноамериканской революции; он сумел приобрести влияние на Боливара и побудить его созвать 15 февраля 1819 г. Национальный конгресс, одно имя которого оказалось достаточно могущественным средством для создания новой армии примерно в 14000 человек, так что Боливар смог возобновить наступательные действия.