Текст книги "Развод: я сжигаю мосты (СИ)"

Автор книги: Карина Семенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11

– Вы поженились в двадцать пятый год правления нашей славной королевы Джосаны.

Законовед, самый опытный в Айли, склонив седую голову, задумчиво смотрел в бумаги, которые я ему принесла.

– Это так, лит Салби.

– Ну что я могу сказать, с точки зрения закона всё верно. – Салби бросил бумаги на стол и поправил белые манжеты. – В Мизе вы не жена литу Лексо. Там – нет, здесь – да. Я так понимаю, брачный договор вы не заключали?

– И в помине не было, – тихо ответила я, комкая край блузки.

– Что же вы так сплоховали? – Я поджала губы. Можно подумать, я сотни раз не задавала себе этот вопрос. – Вашему отцу стоило бы перед свадьбой единственной дочери нанять меня.

– И часто ли в нашем городке обращаются к законоведам перед свадьбами? – огрызнулась я. Снисходительный тон Салби всё больше раздражал.

– Никто. А зря! Теперь это будет уроком всем лианитам в Айли. Хочешь спокойной семейной жизни – контора лита Салби ждёт тебя! Как вам слоган? – Он залился трескучим старческим смехом, но взглянув в моё рассерженное лицо, посерьёзнел. – Как собираетесь жить? Вы в курсе, что вам нужно разрешение от мужа, чтобы работать. – Я замерла. – Вы и об этом позабыли? Ну как же, жена может работать только с разрешения мужа. Лит Лексо в Джансе с полным правом является вашим супругом, лиата Лексо. Из этого явствует, что без его письменного подтверждения вы не имеете права трудиться, заключать сделки, получать доход и прочее и прочее где бы то ни было во владениях Джанса.

– Я как-то об этом не задумывалась.

– Мало кто из девиц задумывается. А стоило бы. Радуйтесь, что хотя бы на то, что принадлежало вам до свадьбы, лит Лексо претендовать не сможет. Ваше останется вашим. Но в остальном, увы. Для закона муж и жена, так сказать, единое лицо, и поскольку лит Лексо глава семьи, ему дозволено забирать и распоряжаться всеми вашими доходами, вообще всем тем, что вы обретёте в браке, в том числе и вашим наследством от родителей.

– Там, в Мизе, я ему не жена! – Я даже вскочила с места. – А здесь в Джансе, жена, и поэтому не могу распоряжаться собой без его разрешения! Но ведь это же абсурд!

– Это не абсурд, а закон и порядок. – Лит Солби поднял палец вверх.

Глаза защипало от подступающих слёз, и я часто заморгала, чтобы их сдержать. «Нет. Пусть время слёз уйдёт!»

Я выпрямилась, сжав кулаки.

– Лит Солби, я хочу развестись и прошу вас подготовить документы. Лит Лексо больше не будет мне мужем. И он не будет распоряжаться моей судьбой!

– Как пожелаете, лиата Лексо. Только вы не забыли, что на развод потребуется согласие вашего мужа?

Я наклонилась над столом, уперевшись в него ладонями, и злобно прошипела:

– Поверьте, я этого добьюсь. Готовьте документы! Сколько времени вам нужно?

– Ну, – законовед закатил глаза, прикидывая, – думаю, несколько дней уйдёт.

– Хорошо, я буду ждать. – Уже у дверей я обернулась. – Только, лит Солби, прошу вас, не распространяйтесь о том, что со мной случилось.

– О, конечно, не беспокойтесь. Мои клиенты могут быть спокойны: я умею хранить тайны.

Уже к вечеру весь Айли знал, что я отвергнутая жена.

Я закрылась в своей комнате, спрятала голову под подушку. Внизу постоянно хлопала входная дверь: наш дом вдруг стал очень популярным. У всех соседей неожиданно закончились соль, сахар, масло, яйца, видимо, вместе с совестью. Всем сегодня немедленно захотелось полюбоваться мамиными цветами в саду, попробовать наш чай и поболтать о жизни.

– Когда ж это паломничество прекратится, а? Не могу же я тут вечно прятаться.

Я села на кровати. «А почему я должна прятаться? Я ведь ничего не сделала! Мне скрывать нечего».

Вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, я подняла повыше голову и спустилась в гостиную.

Там на диване сидела целая делегация. Словно курицы на насесте, рядком расположились четыре приятельницы.

«И кто же тут у нас? Престарелая лиата Велета. Дочь городского главы, эталон надменной строгости, лианита Ифлир. Лиата Найла, конечно, куда же без неё. И одинокая старая дева лианита Ранада. Она аж с другого конца Айли не поленилась прийти. Наверное, тоже за солью».

Женщины так и застыли с чашками в руках, увидев меня на лестнице. Я натянула вежливую улыбку и степенно села в кресло напротив.

– Паулина, деточка, чашечку чая? – Мама засуетилась, бросая на меня тревожные взгляды.

– Рада тебя видеть! – Лиата Найла заёрзала от нетерпения. – Как ты поживаешь?

Все четверо подались вперёд, хищно вглядываясь в меня: так жаждали услышать новости из первых рук.

Я сохраняла невозмутимость, медленно отпила из чашки.

«Конечно, старые перечницы, так я все деликатные подробности и выложу, чтобы вы их по городам и весям разнесли».

– Спасибо, всё хорошо. – Я изобразила самую безмятежную улыбку, на которую была способна.

Лиата Найла призадумалась, но сдаваться не собиралась.

– Надолго ли домой?

– Нет. – Видимо, Найла рассчитывала на другой ответ: да, мол, жизнь не задалась, бросил муж, вернулась с концами, сяду на шее у родителей, раз работать не могу, и буду тут куковать свой век. Прямо как вы. Я продолжила равнодушно: – Приехала навестить родителей. И нужные для развода бумаги получить.

Мама удивлённо посмотрела на меня: я ещё не рассказала ей о своих планах, а вот глаза сплетниц заблестели. Лианита Ифлир, тощая девица с таким блёклым лицом и волосами, будто природе не хватило на неё красок, покачала головой и картинно вздохнула.

«Да всё вы уже знаете! Притворы!»

– О разводе⁈ А что случилось? – вступила в бой лианита Ранада. Она провела рукой по жиденьким прилизанным волосам и изобразила искреннее непонимание.

– Ничего особенного, – отмахнулась я, и сплетницы разочарованно переглянулись. – Не сошлись характерами.

– И больше ничего? – уточнила лиата Велета. – Нам-то ты можешь всё рассказать.

– И больше ничего.

Я сделала вид, что очень поглощена изучением чашки и умолкла, исподтишка рассматривая как любопытство раздирает этих женщин. Нетерпение отражалась в их дрожащих улыбках, в нервных взглядах, но этикет мешал им наброситься на меня с бестактными расспросами.

– Ребёночка не нажили? – выпытывала лианита Ранада.

– О, к огромному счастью, нет.

– А вот он мне сразу не понравился! – Найла часто-часто закивала. – Муж твой. Как там его?

– Вы же на моей свадьбе называли его настоящим кладом и будто бы в шутку предлагали в невесты вместо меня свою дочь.

– Так я это не всерьёз! – Найла всплеснула руками. – Чтоб усыпить его бдительность. Да и вообще, Паулина, зачем ты за ним погналась? Ещё и уехала от дома отеческого. – Она передёрнула плечами и поправила цветастую, своими руками связанную накидку. – Выросла тут, так и живи тут!

– Не расстраивайся, дорогуша, найдёшь кого-нибудь. – Лиата Велета захихикала. – Вон, старый кузнец давно бобылём ходит.

Я закатила глаза: кузнец считался старым, ещё когда я пешком под стол ходила.

– Тебе ли выбирать, – с суровым осуждением посмотрела на меня лианита Ифлир. – С такой испорченной репутацией!

– Соседушки, не пора ли расходиться? – вдруг защебетала мама. – Стемнело как быстро. Доберётесь?

– Ах да, поздно уже, – пробормотала Найла.

Женщины с неохотой поднялись, мама радостно вздохнула украдкой и пошла их провожать. Я же наплевала на все правила и осталась сидеть. Прижала веки пальцами, пытаясь обрести душевное равновесие, и тихо прошептала:

– В этом городе мне житья не будет.

Глава 12

Два дня страсти не утихали. Я – новая потеха в скучном городке. Мне приписывались всё новые грехи. Казалось, каждый соревнуется в выдумывании изощрённых сплетен обо мне и Бартале. И чем пикантнее они были, тем быстрее обретали популярность.

Лит Салби прислал с мальчишкой записку, что документы готовы.

Зная, что моё появление на улице не останется незамеченным, я намеренно нарядилась: пусть не думают, что я превратилась в зарёванную клушу из-за сплетен. Даже сделала причёску, хоть этого терпеть не могла, и отправилась в контору законоведа.

Я ощущала кожей, как на меня в открытую пялятся или, наоборот, подсматривают из окон. Много лет назад я уже испытала это на себе – когда мне отказали в обучении в магической школе. Тогда я тоже слышала шепотки и как меня называли бракованной. Но я была ребёнком и быстро пришла в норму, стараясь не думать о грустном.

Теперь же «не думать о грустном», мне удавалось с трудом.

Я шла аккуратно, чтобы никого не потревожить, намеренно переходила улицу, если видела компанию, старалась не смотреть по сторонам и не встречаться ни с кем глазами.

– Добрый день, лиата Лексо…

– Как поживаете, дорогуша?

– Паулина, вышла погулять? Погодка нынче какая знойная…

Я коротко и вежливо отвечала, но не останавливалась, упрямо шла вперёд.

В глаза мне улыбались, но стоило отдалиться, в спину летели злорадные усмешки и громкий шёпот.

– Брошенная…

– Говорят, муж и месяц вытерпеть её не смог, прогнал, а всё это время она бродяжничала…

– Бесстыжая какая, ей бы дома сидеть да носа не выказывать…

– Бедные родители. Такая непутёвая дочь…

Я не плакала, не опускала голову, и это злило их больше всего.

В который раз я возблагодарила судьбу, что до конторы так близко.

– Вот. – Салби вручил мне пачку бумаг. – Документы. Три экземпляра – два на каждую из сторон, один запасной. Подписи нужны тут, тут и вот тут. Запомнили, лиата Лексо? И не забудьте порекомендовать мои услуги.

– Никак не могу рекомендовать вас, лит Салби. Вы, оказывается, не цените доверие своих клиентов. Кому нужен законовед, который разбалтывает секреты направо и налево? Во всех подробностях!

У него вытянулось лицо.

– Что за обвинения? Мало ли кто мог рассказать?

– Вы думаете, я душу каждому встречному открываю? О моей проблеме знали только я, мои родители и вы. Я молчала. Мама с папой тоже. А зна-а-а-чит…

– Я рассказал только жене! По большому секрету! – вспылил Салби и нахмурился. – С вас триста лаго, кстати. – Я выразительно посмотрела на него. – Ладно, скидку сделаю. Двести пятьдесят.

Мало того что этот проходимец выставил меня на позор перед всем городом, так ещё и столько денег стрясти хочет! Я медленно прошлась по кабинету, рассматривая безделушки на секретере и этажерках.

– Рискнёт ли кто-то обратиться к вам с каким-нибудь щекотливым делом, если – какой кошмар! – узнают от меня, что вы так любите пообсуждать клиентов с женой? Вот лит Лаубех, наверное, более молчалив. Где же вы будете искать клиентов, если все от вас сбегут туда, где умеют держать язык за зубами?

Я взглянула ему прямо в глаза. Мне было неловко и неприятно, но я старалась не показать этого.

На лице Салби появилась злобная гримаса, но он быстро взял себя в руки. Ослабил воротничок рубашки, будто тот душил его, и с деланной улыбкой произнёс:

– Смею уверить, это была досадная оплошность. Надеюсь на понимание. Думаю, щедрый подарок от моей конторы будет достаточным искуплением. Берите документы, платы не надо. Хорошего вам развода. До свидания!

Он чуть ли не силком вытолкал меня за дверь. Впрочем, я была не против.

Я прижала документы к груди и посмотрела на ярко-синее чистое небо. «Надо учиться стоять за себя. Мир слишком несправедлив!»

Теперь предстоял обратный путь домой под перекрёстным огнём взглядов. Было душно, от открытых полей горячий ветер гнал горько-сладкий аромат пожухлой травы и раскалённой земли. «Ещё немного, и я расплавлюсь от жары. Сил не осталось, а сейчас снова придётся терпеть эти наглые усмешки! Опять делать вид, что всё в порядке! Скоро ли им всем надоест?»

Мне пришло в голову, что лучше пойти не по улицам, а обойти вдоль задних дворов, почти по окраинам. Пусть дольше, зато шансов кого-то встретить меньше. Но я жестоко ошиблась.

Я прошла совсем немного. На задворках столярной мастерской стояли пять парней, трепались и зубоскалили. Всех я знала, со всеми играла в детстве, один даже был моим ухажёром когда-то.

«Просто дайте мне пройти. Пожалуйста, просто дайте мне пройти».

Парни замолчали. Я скользнула мимо. Краем глаза заметила, как меня нагло рассматривают. Стоило обойти их, как следом полетели свист и хохот. Но хуже всего, я услышала топот ног за собой. У меня дыхание сбилось от страха, сжавшего сердце в тисках.

– Здравствуй, Паулинка. Чего не приветствуешь старых друзей?

– Добрый день! – бесстрастным голосом ответила я, не останавливаясь, не оглядываясь.

Пыльная дорога вилась вдоль грязных дворов, пустующих мастерских, редких чахлых деревьев.

«Ну зачем же я здесь пошла?»

– А слыхали, парни, говорят, Паулина промотала все деньги муженька, и он за это выгнал её.

Этот голос я знала – Теор, сын хозяина столярной мастерской. Мой вечный соперник по детским играм.

– Да нет же, никакой он не муж. Тот хлыщ, не будь дураком, притворился, что женился на нашей Апельсинке, поигрался да и бросил! – возразил Гиллей, тупица и лоботряс, кажется, он никогда нигде не работал.

Его сплетня была неприятнее. Потому что почти правда.

– Люди говорят, Паулина наша даже в публичном доме побывала. Поэтому её пять раз арестовывали. В итоге турнули из Мизы, и теперь она прибежала к родителям. Как побитая собачонка.

«Кто это?» Я не смогла понять, кому принадлежал голос. А оборачиваться было себе дороже.

Загрохотал дружный обидный хохот.

– Кажется, вы знаете обо мне даже больше, чем я. – Моё терпение закончилось. Ладно хоть не вспылила, ответила уверенно.

Навстречу попались пара человек, но они совершенно не собирались защищать меня от явно досаждающих хулиганов. Усилием воли я заставляла себя не бежать, даже не ускорять шаг. Стоит только дёрнуться, показать страх, и, как бродячие псы, они набросятся на меня всей сворой.

– Некоторые говорят, что это глупые небылицы и что их наши старухи со скуки сочиняют, – раздался не очень уверенный голос.

«Неужели хоть кто-то осмелился встать на мою сторону? Кажется, это Маэлиго».

– Ну что ты? – с наигранным удивлением ответили ему. – Разве сплетни на пустом месте появятся?

Эта издёвка, хоть и глупая, больно уколола. Потому что сказал её тот, кто два года назад признавался мне в любви. Лиан.

– Конечно же нет! Дыма без огня не бывает! – Теор громко рассмеялся.

«Немного. Идти совсем немного осталось. Пожалуйста, я просто хочу домой».

Я вздрогнула от голоса, вдруг раздавшегося совсем близко.

– Зачем вообще уезжала? За красивой жизнью погналась? – Рядом возник бывший ухажёр.

«Вот же тьмы легион!»

Сейчас больше всего на свете я хотела, чтобы они все куда-нибудь делись, провалились сквозь землю.

– Вышла замуж и уехала. Ты же знаешь.

– Ну и где твой муж, а? Бросил! А ты сюда заявилась. Срамота! – Лиан замолчал, только злобно сопел. – Если замуж было так невтерпёж, здесь бы благоверного искала. А ведь я тебе делал предложение! Но кажется, был для тебя недостаточно хорош, да?

– Я этого не говорила. И никогда не давала тебе ложных надежд.

– А я, между прочим, нынче завидный жених. Мать в том году померла, так теперь дом мой. В моём собственном распоряжении! Только ты это, не думай. Я к тебе не подкатываю. Куда ты мне, надкусанная, нужна.

Я резко развернулась:

– Знаешь, я лучше всю жизнь проведу одна, чем с тобой.

Лиан хмыкнул, выскочил передо мной на дорогу. Я отшатнулась, попятилась, спиной наткнулась на Гиллея. Он толкнул меня обратно так сильно, что я чуть не влетела в Лиана.

– Ха, с таким-то характером и будешь одна! Понятно, почему муженёк сбежал и хочет развестись.

– Это я хочу развестись.

– Ну да, конечно. – Лиан ухмыльнулся, показав щербатые зубы.

Парни не давали мне пройти, теснили к обшарпанной стене какой-то мастерской. Я зашарила глазами по округе – как назло, никого. На меня снова полились потоки гнуси и ядовитый смех. Изо всех сил я старалась держаться, не показывать того ужаса и омерзения, которые захлёстывали меня при виде хохочущих искажённых лиц.

– Оставьте меня! Вы ничего обо мне не знаете! Что вы накинулись, как псы?

Теор схватил меня за запястье и дёрнул на себя. Наши лица оказались очень близко друг от друга. Так близко, что я видела чёрные точки пробивающейся щетины на его подбородке. Запах пота, смешанный с ароматом древесной стружки, стеснил мне дыхание.

– Огрызаешься? Твой хахаль не научил, как вести себя с уважаемыми людьми? – процедил он сквозь зубы. – Знаешь, что делают с такими как ты?

От его слов мне стало жутко.

Глава 13

Теор ещё сильнее сжал мою руку и под смех приятелей повёл по дороге. Я билась, звала на помощь, пыталась освободиться, но не получалось. Шли мы недолго, до местной скотобойни, совсем небольшой, но от этого не менее жуткой. В детстве мы бегали сюда «проверять смелость».

Несмотря на зной, меня обдало холодом. «Зачем мы тут? Ну не убьют же меня, правда?»

Под улюлюканье Теор потащил меня к большущему чану. В него сливали кровь, сбрасывали мелкие кости, кишки – то, что нельзя было переработать, – прежде чем увезти на могильник. На жаре всё это тухло, и даже от закрытого чана нещадно разило. Теор рванул меня за руку, я упала и выронила документы.

– Ну и духота сегодня, Паулинка. Пойдём, искупаешься! Парни, убирайте крышку.

Когда сняли крышку, от невыносимой вони меня чуть не вывернуло наизнанку. Теор перехватил меня подмышками, поднял. Всё ближе и ближе он подтаскивал меня к чану, забавляясь моим отчаянием.

– Почему же ты не хочешь купаться? Роскошная ванна с отбросами ждёт. Или ты в лепестках роз привыкла нежиться? – Лиан шёл рядом и издевательски ухмылялся.

Я в панике металась взглядом. Никого. Ничего, что могло бы помочь. Только злобные лица, криво раззявленные рты, бешеные глаза. И смех, жестокий ликующий смех.

Я упиралась ногами в землю, отбивалась руками, но чан всё приближался. Меня затрясло. Весь мир сузился до этого чана – ужасной ловушки, сокрушительного невыносимого унижения.

– Я этого не заслужила! Отпусти! Отпусти!

– Искупаешься, да и иди себе на здоровье!

Смрад наполнял лёгкие. Я уже ничего не видела, кроме синих кишок, колыхающихся на поверхности. В груди стало очень больно, я буквально почувствовала, как сжалось сердце, руки свело судорогой так, что я не могла распрямить пальцы, и будто иголки впились в кожу. Свет застила бело-голубая вспышка. Содержимое чана вдруг словно закипело. Огромные вонючие пузыри всплыли на поверхность и полопались с противным хлюпающим звуком.

Теор выпустил меня и шарахнулся назад, подальше от чана. Я упала на колени, ноги не держали.

– Ого! Чего они туда напихали? На солнце, что ли, нагрелось так! Ну и гадость. – Поодаль послышался скрежет. – Айда, бежим, кажется, забойщики идут!

Эти мерзавцы быстро скрылись. От зловония меня тошнило и кружилась голова. Шатаясь и трясясь как в лихорадке, я насилу поднялась. Еле-еле, перемешав все листы как попало, собрала документы и побежала, если можно так сказать о моей черепашьей скорости, домой.

По ощущениям целое столетие прошло, прежде чем я оказалась за дверью, захлопнула её, закрыла на все замки и сползла на пол.

«Негодяи! Паршивцы! Бандиты! Я вам этого так не оставлю!»

– Паулина? Ты? – позвала мама со второго этажа. – Отец уже ушёл. – Я быстро поднялась на ноги, огладила волосы, одёрнула одежду, но никак не могла унять дрожь. Мама вышла на лестницу. – Что это с тобой, конфетка моя?

«Не хочу ничего говорить! Мама тогда с ума от тревоги сойдёт. Мне сначала самой прийти в себя надо».

– Ничего особенного, повздорила с приятелями. Вот, документы забрала. – Я подняла повыше мятые листы и шмыгнула мимо. – Пойду изучать.

– Ладно, – растерянно согласилась мама, проводив меня взглядом.

В комнате я повалилась на кровать. Мутило ужасно, в голове туман. «Может, маму позвать? Сердце так страшно колотится. Плохо мне… Совсем как после бури. Кайт тогда сказал, что это истощение. И вот опять».

От неожиданной мысли я села на кровати. «Не понимаю. Ерунда какая! Или нет?»

На полке стояло несколько книг про магию. Мне их купили родители, думали, что пригодятся, но судьба распорядилась иначе, и книги много лет уже пылились без дела. Как метко сказала моя школьная приятельница Дженна, когда заглянула в гости, «зачем безногому самоучитель по танцам». Я открыла «Общий справочник» и тут же сморщилась – от мелких букв затошнило ещё больше. Мучаясь от дурноты, долистала до главы про истощение.

«Ну где тут? А вот: „… случается крайне редко, в основном у неопытных магов (в большинстве случаев у необученных детей)… Как правило, для него нужен определённый уровень развития магии… Несформированная магия просто не сможет опустошить резерв человека, только если он физически крайне слаб по причине детского или пожилого возраста, сильных болезней и травм, крайней степени физического истощения (выраженный дефицит массы тела), а также если в силу каких-либо причин маг не способен контролировать потоки“».

Я крепко призадумалась: «Я не ребёнок и не пожилая, не болею и без травм, и вроде не тощая, от голода не умираю. Контролировать мне нечего. Как может быть истощение?»

Продолжила читать дальше: «Восстановление занимает от нескольких недель до нескольких месяцев… всё индивидуально… настоятельно рекомендуем консультацию у специалистов для того, чтобы избежать подобных инцидентов в будущем… Особое внимание стоит уделить обучению детей…»

«… распространённые симптомы: снижение уровня магии вплоть до временного исчезновения, головные боли, нервные расстройства (агрессия, вспыльчивость, раздражительность, плаксивость, упадок настроения), дрожь и онемение конечностей, слабость, зрительные нарушения (двоение, помутнение зрения и так далее). В редких случаях судороги, потеря сознания».

«Хм, и правда, похоже. Значит, Кайтфор прав? Но как⁈ Мои крошки магии не могли столько сил забрать, чтобы привести к истощению. Или это я так ослабла физически и духовно после предательства Бартала? Наверное, так».

Я прикрыла глаза, справляясь с тошнотой и мыслями, скачущими как блохи.

«Кайтфор. Такой чудак. Совсем незнакомый, а так меня выручил, не бросил в беде. А тут! В родном городе! Эти паскудники! Гады! – Меня передёрнуло от воспоминаний о нелепых сплетнях, злорадных усмешках, от грубой, беспощадной выходки бывших друзей. – Ну погодите! Вы все у меня ещё дождётесь! Как говорит Тарра, пора плести кружево мести!»

Я с вызовом выпятила подбородок, решительно уставилась вдаль, как делает моя любимая книжная героиня Тарра, прежде чем отправиться бороться со злом, но тут же застонала и скривилась. «Ой, попозже кружево мести сплету, пусть сначала мир перестанет так качаться».