Текст книги "Развод: я сжигаю мосты (СИ)"

Автор книги: Карина Семенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 32

– Долгие прогулки у реки неотъемлемая часть работы помощницы, правильно ли я понимаю? – Бартал насмешливо посмотрел на нас, помахал палкой в воздухе, отчего огонь загудел.

– Нет. – Кайтфор вздохнул, отступил на пару шагов. – Приятное дополнение. Пора спать, пойду готовить ночлег.

Кайт ушёл, и сразу стало неуютно. Я поёжилась, обняла себя руками.

Бартал запрокинул голову, тихо зашептал, не глядя на меня:

– Сокровище моё, прости. Наверное, я был сегодня слишком груб.

Лёгкий ветерок колыхал огонь, и танцующие тени делали лицо Бартала острее, жёстче. Он стал похож на красивого хищника, готовящегося к прыжку.

«Интересно, если бы меня, как бедную Анею, потащили во дворец, бросился ли Бартал меня защищать или посчитал бы, что это его шанс и потребовал бы награду за поруганную честь почти что жены?»

Бартал обошёл меня, бросил палку в воду. Огонь с шипением погас.

– У меня для тебя кое-что есть. Я же знаю, ты не любишь темноту.

Он достал из кармана светящийся кристалл на шнурке – дорогую магическую игрушку – протянул мне.

– Оставь себе. Мне достаточно звёзд.

Бартал усмехнулся, но кристалл убрал.

– Паулина, что ты знаешь об этом Кайте?

– Не старайся. Не думаю, что он поможет тебе и выведет в верха. Он мечтает не о дворцах, а о звёздах.

– Не рассуждай. Что ты можешь понимать в этом? Просто ответь и всё.

– Оставь меня и его. Я про него почти ничего не знаю. И работаю первый день!

Бартал округлил глаза и подскочил ко мне.

– Паулина, тьмы легион, ты сумасшедшая? То есть ты совершенно его не знаешь? Я думал, ты работаешь на него с тех пор как ушла!

– Что же твой человек не донёс?

– Я же сказал, не успел навести справки. Я думал, ты с Кайтфором более-менее знакома. Паулина, да разве можно вот так полагаться на незнакомца? Как же ты доверчива! И совершенно не разбираешься в людях.

– Ага, в последний раз это мне стоило неудачного брака.

Бартал пропустил мои слова мимо ушей.

– То есть мы сейчас ночью в лесу с незнакомым странным человеком, который к тому же и маг. – Барт сжал кулаки. – Паулина, держись меня. И будь начеку. Ночью нам не уйти. Тем более от мага. Завтра утром я нас выведу.

– Никуда с тобой не пойду.

– Паулина, он безумный! Он там разговаривает с деревом!

– Он просто любит природу, особенно растения.

– А какая ступень у Кайта, знаешь? И что тебе известно про его учителя? – Бартал оглянулся в сторону костра, где на фоне пламени замерла тёмная фигура Кайтфора. – И почему только такой чудак владеет магией, а ни я, ни ты нет? Ох, прости, конечно, у тебя есть магия.

– Кайт своим существование мешает тебе быть слишком высокого мнения о себе, да? Не желаю тебя больше слушать!

Бартал всё чаще стал вызывать у меня не гнев, а досаду и недовольство. Вот и сейчас глухое раздражение расползалось внутри, как чернильная клякса.

Барт задержал дыхание и выдохнул.

– Наш разговор снова зашёл совсем не туда, моя милая драгоценная Паулина. – Он приблизился, провёл пальцами по моей руке. – Мне просто не нравится этот Кайтфор, не нравится, как он ведёт дела, не нравится, как на тебя смотрит.

– Он… смотрит на меня? Правда?

– Да не будет о нём. Поговорим о нас. Мне жаль, что я причинил тебе столько боли. Но я исправлю. Всё исправлю.

Он перевёл взгляд на мои губы, пробуждая уже забытую страсть.

– Ты заставил меня страдать!

– Когда твои глаза блестят от слёз, ты ещё прекраснее.

Едва договорив, Бартал прижал меня к себе и впился жадным поцелуем. Он обхватил мою голову и талию, держал так крепко, что я не могла пошевелиться.

Когда через целую вечность он отпустил меня, я с трудом дышала. Размахнувшись, влепила Барту пощёчину.

Вспыхнула вдруг голубая зарница. На миг стало светло, а потом вновь всё погрузилось в темноту, ещё более непроглядную.

– А мне показалось, что тебе понравился поцелуй. – Бартал потёр пылающую щёку.

– Твой поцелуй словно яд. А ты не исправим!

– А зачем меня исправлять? Я и так хорош. – Я развернулась и побежала к костру. – Это ещё не конец! – услышала вслед смешок Бартала.

«Видел ли Кайт, что творилось на берегу? Не хочу, чтобы он думал, что я поддалась. Может, объяснить ему? А как? И зачем ему это? А мне зачем?»

Снова задрожала зарница, выступили на миг из темноты острые верхушки елей.

Кайтфор сидел у огня. Он поднялся мне навстречу, улыбнулся, приветливо и ласково.

У костра уже были расстелены шкуры. Бартал сел и широким жестом пригласил меня в импровизированную кровать. Я только хмыкнула и отвернулась.

– Ты ведь знаешь, что если спать вдвоём, то будет теплее?

– Да, – ответила я.

Бартал с улыбкой похлопал по месту рядом с собой.

– Ну так жду.

Я сделала вид, что задумалась.

– Кайт! – позвала я. – Бартал приглашает тебя к нему присоединиться. Вдвоем вам и правда будет теплее. И он столько вопросов о тебе задаёт, хочет узнать поближе.

– Спасибо, нет, – в своей неизменной манере ответил Кайт, забрался в шкуры и укрылся с головой.

Я же рассмеялась, глядя на рассерженного Бартала. В свете костра его лицо казалось пунцовым.

Всё ещё давясь смехом, я проверила шкуры на наличие муравьёв и улеглась. Было жестковато и очень не привычно, но, несмотря на неудобства, я была довольна. Внутри будто разжался кулак, ослаб болезненный узел. Глядя на звёзды, я быстро уснула, с улыбкой, впервые за последние недели.

Глава 33

Рассвет был прохладный и сырой, но ясное лазурное небо и белоснежные, похожие на вату облака, обещали хорошую погоду. Над головой тихо покачивались ветви. В густой листве суетливо перепархивали птицы, и их весёлый гомон с каждой минутой становился всё настойчивее и громче.

Я поворочалась на лежанке. Шкур на мне оказалось почему-то больше, чем когда я засыпала. Но причина быстро обнаружилась: Кайт ушёл и укрыл меня своими шкурами. Бартал ещё спал, вплотную подкатившись к костру и вольготно раскинув руки и ноги.

Я встала, потёрла чуть замёрзший нос, прошлась туда-сюда, разминаясь после сна. Кайтфор отыскался у реки. Он стоял с закрытыми глазами, улыбался, и вся его фигура будто устремлялась к солнцу. Ветер играл длинными светлыми волосами, и на фоне чёрной рубашки они казались почти белыми. Кажется, он что-то напевал. Выглядел Кайт странно, но эффектно. Весь его облик был пропитан очарованием загадочности и нереальности. Легко воображалось, что он явился из старинной легенды или что он странник из иного мира, полного магии, драконов и принцесс.

«Наверное, не стоит его беспокоить сейчас».

Я вернулась к костру.

«Интересно, а как я выгляжу?» Я достала маленькое зеркало. «Не то чтобы роскошно, но после дня и ночи в лесу, неплохо».

Я привела в подобие порядка непослушные кудри, полюбовалась на птиц, мелькающих в вышине, нарисовала угольком Барту усы и утку на лбу. Только я постоянно хихикала, рука дрожала от смеха, и утка вышла очень странной. С мелкими глазками. И кривым клювом. «Ой, больше похоже на… Приличные аломиты такое не говорят!» Бартал заворочался во сне, повернулся, и несчастную утку пришлось оставить как есть. «А и ладно!»

Кайт всё не появлялся.

Я осторожно заглянула на реку узнать, что же он теперь делает. В этот раз Кайтфор сидел на песке и, положив на колени большую тетрадь, что-то сосредоточенно в ней писал.

«Ну сейчас-то можно подойти? Или нет?»

Я попереминалась с ноги на ногу, повздыхала, поправила тунику раз сто, и, наконец, решилась.

– Доброе утро! – Я остановилась в отдалении от Кайтфора. Он поднял голову, убрал от лица длинные пряди волос.

– Доброе. Как спалось?

– Очень хорошо. Даже ничего не снилось. – Я подошла к воде, умылась и с удовольствием побрязгалась, наблюдая, как хрустальные брызги срываются с пальцев. – А что ты делаешь? – Я кивком показала на тетрадь в руках Кайта, и он тут же её закрыл.

– М-м-м, веду записи.

– Какие же?

Я обтёрла мокрые руки о штаны и подошла поближе.

– Ну... стихи пишу.

– Стихи? Неужели? А я не умею. Дай посмотреть!

Я в шутку потянулась к тетради, но Кайт вскочил, плотно прижал её к себе, а потом и вовсе вытянул руку с тетрадью вверх. Я, смеясь, попыталась добраться до тетради, прыгала зайцем, но, конечно, ничего не выходило. Тогда я вцепилась в руку Кайта, повисла на ней, а когда почти достала тетрадку, он коварно переложил её в другую руку. Я осталась ни с чем и от досады засопела, как ёжик.

Кайт засмеялся. Первый раз слышала его смех.

– Ладно! – Вдруг смилостивился он. – Но только один. И ты не будешь заглядывать на другие страницы. Обещаешь?

Я энергично закивала головой. Кайтфор отыскал нужное место и протянул тетрадь мне.

Передо мной светла дорога

Перед тобой она темна.

Но ты сама заполнить светом

Души пристанище должна.

И в пыльном воздухе, нагретом,

Раскатов грома лишена,

Пусть ослепительным стилетом

Воспрянет молния от сна.

И с даром, словно с амулетом,

Как будто снова рождена,

Пойдёшь по жизни ярким светом,

Неся ту мощь, что так страшна.

– Красиво. – Я задумалась, покусала губы. – Это про магию?

Кайтфор пристально на меня смотрел, наклонив голову набок.

– Не понятно? Всё-таки поэзия не моя стезя.

– Нет-нет, что ты! Очень лирично. Просто я совершенно не разбираюсь в стихах. – Я улыбнулась, вернула тетрадь. – А это стихотворение... оно... для кого-то? Для Далиники?

– Нет. Она не любит стихи. И вообще книги.

«Да кто, в конце концов, такая Далиника? Надо спросить. Но кажется, я боюсь услышать ответ».

Я почувствовала, что вот-вот зальюсь краской, и отвернулась, чтобы взять себя в руки. И вовремя: к реке спускался Барт.

Глаза Кайтфора на секунду расширились при виде Бартала, он усмехнулся.

– Доброе утро! Даже не спрашиваю, как спал. Вижу, что крепко.

Я же давилась от беззвучного смеха, даже зажала рот рукой.

Бартал окинул нас непонимающим взглядом, провёл ладонью по лицу, и на его пальцах остался след от угля.

– Ну вот! Утку испортил! – Я бесстыдно расхохоталась во весь голос. – Ты, наверное, спал слишком близко к костру. Испачкался.

Бартал бросился к реке, посмотрел на своё отражение.

– Паулина! – заорал он.

Он так сильно стиснул зубы, что вены вздулись на висках.

«Кажется, кто-то совсем не любит, когда его выставляют дураком. Ну ничего, привыкнет».

– Не кричи. А то в следующий раз что похлеще нарисую. Целый натюрморт!

Бартал двинулся ко мне.

– Паулина, ты не смеешь оскорблять...

– Подпись на документах о разводе, – перебила я его, – и я тебя больше никогда не потревожу. И что ты возмущаешься, хорошая же уточка получилась. Усы, правда, немного тараканьи вышли, но зато сразу видно твою истинную натуру.

Я развернулась, давая понять, что разговор окончен, и вместе с Кайтфором ушла к месту привала. Бартал же остался отмывать мои художества.

«Посмотрим, как ему это удастся сделать в холодной воде», – злорадствовала я.

Глава 34

Огонь полыхнул в костре и разгорелся сильнее, стоило только Кайту подойти. Я шарахнулась в сторону, но пламя быстро снова стало ласковым.

– Ты видишь опасности, которые можешь навлечь своими поступками?

– Ты про Бартала?

– Тебе не кажется, что ты не глядя бросаешься в темноту, не убедившись нет ли там пропасти? Найди силы отпустить обиду. Только ты можешь разрешить себе не страдать. Прощение нужно тебе, а не ему.

– Как же простить? Он меня не отпускает! Наоборот, уговаривает вернуться и всё забыть.

– Он тобой манипулирует. У него был выбор. Он его сделал. Теперь выбор за тобой. Твоё счастье в твоих руках, а не в чужих.

– Я тоже сделала выбор! А он… Надеюсь, он получит по заслугам. Предатель! Изменник! Негодяй! И трус!

Я повернулась к Кайту спиной, не желала демонстрировать, что чувства берут верх. «Наверняка, ему, такому невозмутимому и рассудительному, мои всплески эмоций кажутся обыкновенной несдержанностью. А мне так хочется произвести хорошее впечатление!»

– Почему стесняешься плакать, но не стесняешься ругаться? Почему стесняешься хорошего, но не стесняешься плохого? Никогда вокруг тебя не будет светло, если темно в твоей душе.

Я насупилась. «Что-то Кайт мне больше нравился без этих нравоучений».

Дальше разговор не клеился, мы просто в молчании готовили завтрак. Сегодня нам предстояло лакомиться рисовой кашей с сушёной рыбой и чаем с сухофруктами.

Вернулся Бартал с красными лицом и руками из-за того, что пришлось усиленно тереть кожу и мыться холодной водой. Я за последние дни видела столько оттенков покрасневшего Бартала, сколько за целый год не удалось. Кайтфор вручил ему флягу:

– Набери воды, пожалуйста, вскипяти в горшке и засыпь крупу. Это несложно. Ты справишься и без слуг. А у нас дела.

Бартал раздражённо выдохнул.

– И какие же у вас дела?

Кайтфор не спешил с ответом.

– Работа.

– Ра-бо-та, – с брезгливой гримасой протянул Барт и в упор посмотрел на меня.

«Чего он ждёт? Что никуда не пойду? Останусь с ним?» Я сделала вид, что совершенно не замечаю молчаливого вопроса на лице Бартала.

Больше он возражать не стал и отправился обратно к реке за водой.

Кайт проверил свою сумку и объявил, что мы идём собирать материал, пока готовится завтрак.

На деле же мы просто нашли неподалёку низкое стелющееся растение с вытянутыми синевато-фиолетовыми ягодами и обдирали с него круглые, словно монетки, тёмно-зелёные листья. Сначала эти кусты я приняла за черничные, но ошиблась. Оказалось, это тирница. Впрочем, в этот раз есть ягоды мне не запрещалось. На вкус они оказались терпкими и вязали язык, но мне нравились.

– Ешь. Ягоды ещё чуть не дозрели, но они придадут тебе жизненных сил.

– Вкусные. Похожи на пряности.

– Да! – радостно выкрикнул Кайт. Это было так неожиданно, что я вздрогнула. – Мне тоже так кажется! Тебе правда нравится? Я предлагал нескольким поварам, но они отказали.

– А может стоило самому сделать приправу из ягод, что-нибудь приготовить с ней и дать им попробовать? – Я мысленно поприкидывала варианты. – Такой пряный вкус может оказаться кстати в мясном или овощном блюде.

«Овощные рулеты! – Я подавилась смешком. – Только меня к готовке, главное, не подпускать».

Кайт задумался.

– Не догадался до этого. Хорошая мысль. Помоги. – Кайтфор опустился на колени возле крупного куста. – Очень сильный экземпляр, нужно выкопать его, попробую выращивать в горшке. Придержи нижние ветки. Осторожнее! Не сломай.

Я, чуть дыша, приподняла веточки, чтобы Кайт смог выкопать тирницу. Мы оказались так близко, что наши головы почти соприкасались, отчего очень сложно стало концентрироваться.

– Чудесный образец! Подарю учителю.

– О, уверена, он сможет найти для него местечко.

Раньше я бы обязательно посмеялась над Кайтом и не отказала бы себе в удовольствии поострить, но теперь, узнав его получше, понимала, что такие подарки – его способ выразить любовь. «Очень своеобразный способ. Есть ощущение, что для Кайтфора мало что существует, помимо растений. Кайта даже собственная магия меньше интересует. И почему Эгидио не остановит своего ученика?»

Кайт заботливо завернул выкопанную тирницу в мокрую тряпку.

Я сидела на земле, ела ягоды и украдкой рассматривала довольного Кайтфора. «Почему же ты такой? Откуда эта страсть? Родители привили?»

Когда Кайт уложил куст в сумку, я подумала, что мы уходим, и уже начала подниматься, но Кайтфор вдруг сел рядом и взял мои руки в свои. Я удивлённо захлопала глазами, а сердце пошло вскачь.

– У тебя все пальцы фиолетовые. – Он усмехнулся, погладил мои ладони, и это движение остро отозвалось во мне.

– Из-за ягод, – только и смогла выдавить из себя я и смущённо улыбнулась.

«К чему это всё? Что он удумал?»

– По условиям нашего договора ты должна тренироваться. Помнишь? – Я напряглась всем телом, а улыбка сползла с моего лица. У меня даже руки задрожали. – Подожди! Не спеши отказываться. Давай хотя бы попробуем.

– Хорошо, – с тяжёлым вздохом согласилась я, хотя больше всего на свете желала ответить категорическое «нет».

Кайт подался ко мне.

– Сосредоточься.

– Да-да-да, – раздражённо пробормотала я. – Сосредоточиться. Почувствовать тепло внутри. Думать о магии, об огне, потому что по предположениям уважаемых наставников это именно та стихия, в которой у меня больше шансов. Точнее, единственная возможная стихия, ведь кроме искр у меня ничего не выходит. Надо сейчас представлять огонь и искры. Я слышала это тысячу раз. Я всё помню.

Кайтфор внимательно на меня смотрел.

– Нет.

– Нет? Как это нет?

– У учителя Эгидио другой подход. Тебе нужно учиться у него, а не у меня. Но мы сейчас просто проверим. – Кайт обхватил мои ладони своими. – Не надо ничего представлять. Закрой глаза. Сосредоточься. Нет, не сосредоточилась. Сильнее. Почувствуй, как энергия из живота растекается по телу, а потом перетекает к ладоням. – Кайт умолк, а я старалась сделать так, как он попросил. Хотя очень отвлекалась на тепло его рук. Шли минуты, я уже начала терять терпение, когда Кайт снова заговорил: – А теперь открой глаза.

Я открыла и обомлела: в моих ладонях мерцали голубые искры, формировались в небольшую сферу. Кайт медленно отпустил мои ладони, но искры не исчезли.

– Ого! – с восторженной улыбкой воскликнула я. – Мои искры! Я даже не знала, что могу менять их цвет.

Кайт усмехнулся в сторону и покачал головой.

– Убери, а то опять схлопочешь истощение. Просто сбрось их с рук. Паулина, тебе нужно как можно быстрее попасть к учителю Эгидио.

– Ладно-ладно, – примирительно согласиться я. – В чём спешка? Сам говорил, что сильнее я не стану. Или боишься, что и твои штаны подожгу?

Кайт засмеялся, встал и подал мне руку.

– Не думаю, что мои штаны тебя интересуют.

Запоздало он понял, что шутка получилась двусмысленная, и мы оба застеснялись. Всё ещё немного смущённые, вернулись к костру.

Я была очень довольна своими успехами. Умение поджигать вещи, менять цвет своих «светлячков» очень меня воодушевляло.

«Что поменялось во мне? Столько лет мытарств, и всё зря, а тут такие изменения. Похоже, Кайт прав: если заниматься, то я максимально овладею тем, что дано. Пусть не смогу, как остальные маги, пусть мало, зато моё». Я улыбалась своим мыслям, представляла, как удивятся и обрадуются родители, когда я похвастаюсь новыми умениями.

Бартал всё больше косился на меня, всё больше мрачнел.

«Наверное, моё хорошее расположение духа портит ему настроение».

Барт улучил момент, когда я проходила мимо, схватил меня за запястье, и прошептал:

– Я многое тебе прощаю. Но моё терпение не вечно. Надеюсь, ты сделаешь правильные выводы из нашего разговора.

Нехороший огонёк мелькнул в его глазах.

«Он мне угрожает?»

Глава 35

– Что же именно тебе не нравится: моя свобода, моя работа? Ах нет, я поняла: ты не любитель живописи.

– Паулина, милое моё сокровище, я вижу тебя насквозь. Можешь хорохориться сколько угодно. Я прекрасно вижу, что все твои глупые шутки, это неуместное ёрничанье, всего лишь от обиды и злости. А значит, – он приблизил лицо вплотную к моему и прошептал: – у тебя есть ко мне чувства. Можешь не возражать – и слушать не стану – ты моя. Ничто на свете этого не изменит. Теперь скажи мне, моя деловая жёнушка, что же вы там делали в лесу? И почему, – Барт провёл большим пальцем по моей скуле, – ты вернулась такая румяная?

– Неужели подозреваешь меня в разврате? Обо мне по себе судишь?

– Поменьше общайся с этим… цветочником.

На лице Бартала теперь не было и тени улыбки.

– Ты потерял право диктовать мне что-либо в тот момент, когда решил жениться на другой.

– Ошибаешься. Мне надоело уговаривать и размениваться по мелочам. Когда вернёмся, я с тобой серьёзно поговорю. И никто мне не помешает. Будь уверена.

Его слова словно царапали. Стало не по себе.

Барт бросил взгляд в сторону на возвращающегося от реки Кайта и отступил, с жёсткой улыбкой продолжая глядеть мне в глаза.

– Сегодня после обеда мы возвращаемся. – Кайтфор положил у костра чистую посуду, которую он отмывал песком и золой на берегу. – К вечеру должны быть в городе.

– Каким образом, маг? – спросил Барт. – Мы до этого места вчера целый день добирались. А теперь за полдня уложимся? Или ты вдруг научился порталы создавать или расстояние укорачивать? Так ты тогда первый в мире! Гений! Беги быстрее во дворец за наградой.

Но Кайт пропустил издевательскую шутку мимо ушей.

– Всё проще. Сплавимся по реке. Недалеко у меня спрятана лодка.

Выносить Бартала становилось всё тяжелее. Стоило только воспрянуть духом, как он вновь пытался обломать мне крылья. «И эти грубости, обидные шуточки про Кайта. Раньше они меня так не задевали».

Чтобы позлить Бартала, я попросила бумагу и карандаш у Кайтфора. Уток рисовать не стала, зато нарисовала ветерочницу, как помнила. И корни-морковки той кружавки… кружовницы… Я протянула лист с рисунками Кайту.

– Бесподобно! – Он даже встал, со всё большим интересом, рассматривая эскизы. – Как славно вышло!

– В самом деле?

Я совсем не ожидала такого воодушевления от простых набросков.

– Почему не говорила, что хорошо рисуешь? Я давно мечтаю создать ботанический альбом, но художники не хотят ходить со мной в экспедиции. Говорят, не могут работать в таких условиях. Просят, чтобы я растения либо описал, либо принёс к ним. А мне нужны рисунки с натуры!

Глаза Кайта даже заблестели от азарта.

«Чудесно! Если я смогу просто рисовать, да ещё и помогу этим Кайту, то о чём ещё мечтать! Может, он даже разрешит указать в альбоме моё имя как художницы».

Кайт попросил исправить пару неточностей на эскизах, потом нарисовать сосновую и еловую шишки, затем почему-то бабочку и забрал рисунки себе. И я, и Кайтфор были донельзя довольными. Только Бартал становился всё сумрачней и напряжённее. У меня закрадывалась мысль, что он просто не ожидал, что я справлюсь в походе с заданиями Кайта, ждал моего провала, а вместо этого мне открылись новые возможности.

«Только бы Барту не пришло в голову перейти мне дорогу, когда всё так хорошо складывается!» Я опасалась лишиться того, что приобрела – работу, новые перспективы, друга в лице Кайта – и снова начала нервничать из-за Бартала. Теперь, когда было что терять, мне уже не казалось море по колено. «Как далеко Барт может зайти? А вдруг нажалуется куда-нибудь на Кайта или меня? Может, в лесу нельзя собирать растения? Или самоучкам не позволено готовить лекарства? У Бартала столько связей, надеюсь, он не воспользуется ими, чтобы отпугнуть от меня Кайта».

Я, как бы жестоко ни звучало, сейчас искренне радовалась, что Бартал не владеет магией. Тогда бы влияния у него было ещё больше. Лексо когда-то обладали магией ветра, но последним носителем такого дара был прадедушка Бартала, то есть вот уже как три поколения маги в их семье не рождались.

«Ну да, Барт прав, – вдруг согласилась я, удивляясь самой себе. – Если он женится на магичке, то шансы родить одарённого ребёнка увеличатся». Раньше эта мысль вызывала во мне исключительно боль и неприятие, а теперь я могла смотреть на неё более отстранённо. Всё же время – лучший помощник в зализывании сердечных ран.

Когда мы после обеда собрались покидать место ночлега, солнце уже давно перевалило за полдень. Снова предстояло идти по лесу вдоль реки, потому что до лодки нужно было ещё добраться. «Ну ничего, – утешала я себя, – осталось немного, покатаемся на лодке, а там и город. Надо обязательно сегодня выспросить у Кайта про остальные обязанности. Ведь не каждый день мы вот так по лесу ходить по будем. И надо бы попросить какую-нибудь книгу про растения, поучиться».

Старая деревянная лодка, опрокинутая вверх дном, обнаружилась в тенистых зарослях кустарника, полных комаров, где-то в часе ходьбы. Бартал и Кайт перевернули лодку, спустили на воду, и Кайт ловко запрыгнул в неё. Несмотря на первое впечатление, лодка оказалась довольно крепкой и вместительной. Бартал с берега передавал вещи, а Кайт распихивал их под сидения.

Я неуверенно топталась на берегу, отмахиваясь от назойливых комаров. Кайт, стоя в лодке, протянул мне руку. Я замешкалась, в последний момент струсила: быстрая тёмная река пугала. Но Кайт так тепло и уверенно улыбнулся, что я решилась довериться ему и шагнула навстречу. Вдруг почувствовала, как сильные руки легли мне на талию. Не успела и пискнуть, как Бартал подхватил меня на руки, и вместе со мной сделал несколько шагов к лодке. Здесь оказалось довольно глубоко: ещё немного, и вода залилась бы ему в сапоги.

– Что ты делаешь? – возмутилась я. – Отпусти немедленно!

– Так уж и отпустить? – с хитрым прищуром спросил Барт.

– Ой, нет-нет. – Я вцепилась ему в плечи, осознав, что он просто разожмёт руки и бросит меня в реку, если и дальше буду требовать отпустить. Хоть день был жаркий, но мне очень не хотелось в эту холодную чёрно-коричневую воду.

Бартал тихо рассмеялся. Он подошёл к лодке, опустил меня на корму, но совершенно не спешил убирать руки. Наоборот, ещё и по голове попытался погладить. Я дёрнулась, лодка качнулась, и я судорожно вцепилась в борта. Бартал снова засмеялся и забрался в лодку сам.

Кайт взялся за вёсла, и через пару гребков лодка выплыла из заводи и устремилась на середину широкой реки. Там мы попали в стремнину и быстро поплыли вниз по течению. Я легла на сидение, опустила руку в воду, и лёгкие брызги тёмными жемчужинами взметнулись в воздух. Ветерок охлаждал разгорячённую кожу, развевал волосы. Золотые блики солнца играли на волнах. Приятный день.

Вдруг на поверхности реки показался белый комочек. Ещё и ещё. Я села, недоумённо заозиралась по сторонам.

– Это что?

– Спокойно. Не надо бояться, – сказал Кайт, но как-то натянуто, чем насторожил меня ещё больше. – Это подёнки. Они не кусаются. Они ничего плохого не делают. Видимо, сегодня их вылет. Мы очень неудачно выбрали время. – Паулина, ты слышишь? Они неопасны. Но мы сейчас причалим.

Я посмотрела по сторонам: далёкие берега поросли непролазными кустами, вплотную спускавшимися к воде. Даже мне, совершенно ничего не знавшей о судоходстве, было понятно, что это неудачное место, чтобы высаживаться.

Всё новые подёнки появлялись на воде.

– Что не так, Кайтфор? – раздался за спиной шёпот Бартала.

– Следи за Паулой. – Ещё успела я услышать тихий ответ Кайта, как начался кошмар.

Эти белые комки вдруг расправили крылья, поднялись в воздух. С каждой секундой их становилось всё больше, всплывали и взлетали новые подёнки. Они метались в воздухе, бестолково кружились, как снежные комья. Я сжалась, пыталась отмахиваться, но бестолку – они заполонили всё вокруг. Я уже не могла поднять головы. Подёнки лезли в глаза, в волосы, в нос. Как сквозь туман, услышала крик Кайта:

– Не бойся!

Но когда они облепили меня живой шевелящейся массой, я не выдержала. «Это хуже муравьёв!» Я отчаянно попыталась сбросить их с себя, вскочила, но не удержалась на ногах и вывалилась из лодки в воду.

Мне показалось, что время стало тянуться медленно, как густой мёд. Я погружалась всё глубже в тёмную страшную воду, быстрое течение потащило меня куда-то в сторону. Прежде чем сознание накрыла паника, мелькнуло отрешённое сожаление: «Я так и не научилась плавать». В родном Айли, окружённом бескрайними степями, просто негде было научиться.