Текст книги "Некромантия и помидоры (СИ)"

Автор книги: Карина Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

Часть 12 О задушевных разговорах

Гудок.

И ещё один. И сомнения. Зинаида всегда и во всём сомневалась, и теперь сомнения ожили, как никогда. А если Эмма Константиновна не ответит? Или сделает вид, что не понимает, о чём речь. Она ведьма? Помилуйте. Какие ведьмы в наше время? Иномирные? Да тебе, милочка, лечиться пора. Или нет. Милочкой она Зинаиду никогда не называла. Это пошло. И глупо.

Но смысл будет таким.

И ещё скажет, что это нервы. Нервы надо лечить. И она даже посоветует хорошего врача, который обязательно поможет Зинаиде справиться с навязчивыми идеями.

Это надо же, такое выдумать.

– Да, Зинаида, я слушаю, – голос Эммы Константиновны был спокоен. – И рада, что позвонила именно ты. Он попросил?

Вот и всё.

Значит, не примерещилось.

– Да.

– Он рядом?

– Да.

– Слушает?

Зинаида посмотрела на Рагнара.

– Нет. Я не ставила громкую.

– Поставь, будь любезна, – Эмма Константиновна даже сейчас умудрялась сохранять спокойствие.

– Хорошо.

Зинаида нажала на кнопку и положила трубку. Даже отодвинула телефон от себя.

Немного.

– Доброго дня, – голос Эммы Константиновны звучал ясно и спокойно. – Не скажу, что рада этой встрече. Ты меня всё-таки нашёл.

– Случай.

– Случай, – это она произнесла как-то очень странно. – Или случай, или та, которая кривыми пальцами своими его сплела. Никогда не любила древних тварей.

Это она о ком?

– Знала бы, что так всё выйдет, в жизни не стала бы связываться с вашей семейкой.

– Никто не знает наперед, – Рагнар положил руки на стол. И стол слегка прогнулся под его весом.

– Это верно. Никто не знает наперед. Ни того, что молоденькая дурочка возьмёт и полюбит своего мужа больше, чем родную мать. Ни того, что вздумает пойти поперёк её слова. Ни того, что ударит в спину.

Её вздох был полон притворства.

– Дети. С детьми всегда непросто. Правда, Зинаида?

– Что с Сашей?

– А что с Сашей?

– Хватит, – рука Рагнара легла на плечо, успокаивая. – Не надо злить тех, с кем ты хочешь договориться.

– Хочу ли?

Хочешь, – произнёс он уверенно. – Иначе я бы от тебя слова не услыхал, Эмайма Призрачная, Эмайма Пожирательница душ, Эмайма Многоликая. Эмайма, чьё имя ведьмы вычеркнули из всех книг.

– Красиво, – Эмма Константивна оценила. – Прямо ностальгию ощутила по тем давним временам.

– Дядя? – Хиль, позёвывая, опустилась на табурет.

– И деточка тут? Конечно. Куда без неё. Но это даже хорошо. Все нити снова соединятся, но как знать, какой узор получится выплести. Зинаида, кстати, дар, как я поняла, всё-таки проснулся? Старая дрянь подсобила? Или ты, Рагнар Кровавый? Нет, не подумай, что я сержусь. Забавно вышло. И он, конечно, заслужил.

– Кто?

Зинаида понимала, что окончательно утратила нить беседы.

– Мой бестолковый сын, – голос Эммы Константиновны стал тягучим, обволакивающим. – До сих пор пытается понять, как так получилось, что его замечательная машина взяла и практически рассыпалась на части. Судится собирается. Правда, не знает, с кем именно. То ли с производителем, то ли с дорожными службами, которые ядовитую дрянь на дороги сыплют.

– Он не знает? О вас?

– Это вряд ли, – Хиль подавила зевок. – Ладно, Зинаида. Она ведь здесь всю жизнь прожила. А он? Он в другом мире вырос, если так-то.

– Он не помнит. Хороший мальчик. Послушный. А послушные мальчики и помнят лишь то, что мама велит.

– Ты его почти выпила, – голос Рагнара звучал на редкость спокойно.

– Не по своей воле, – она там поморщилась. – И не думай, что я этому рада. Но так всё получилось.

– Почему? – вырвалось у Зинаиды.

– Почему? Хороший вопрос. Поверь, я не раз и не два задавала его.

– И ответа не нашла?

– Есть вопросы, на которые не существует правильного ответа. Или хотя бы такого, который что-то да объяснил, – Эмма Константиновна говорила спокойно. – И есть провалы, в которых никто не виноват. Всё должно было быть иначе.

– Как? – поинтересовалась Хиль.

– Как… Я думала, что сумею удержаться. Устоять. И взять лишь каплю силы… людей ведь много. С каждого по капле… они бы и не заметили. Но я была голодна. Я была так голодна… А всё почему? Сперва эти дуры собрались в Ковен, якобы для общей пользы. Потом отреклись от своей силы и дара, ограничили его ошейником из каких-то нелепых законов, уложений. И объявили меня вне закона. Пришли в мой дом… Ты же знаешь, каково это, когда кто-то незваный приходит в твой дом, да, Рагнар?

– Мой дом был живым.

– Странно слышать такое от некроманта. Мой, к слову, тоже. Я ведь никого не заставляла. Они сами тянулись ко мне, сами вручали силу и души, сами просили… О чём только не просят люди. Ты бы знал, какие порой глупости мне доводилось слушать. Но я слушала. И исполняла желания, пусть и брала за это свою цену. Но таково было моё право. Пока не сказали, что это вне закона.

Тихий вздох.

И ощущение, что она рядом. Что телефонная связь протянула нить между Эммой Константиновной и этим местом. И что ещё немного, и она сама явится.

Нет, это уже какой-то триллер будет.

– У меня отняли всё, не дав ничего взамен, хотя обещали иное. Отступи, говорили они. Смирись. Ограничь свою силу. Стань как все. Я и поддалась. Не ради себя, но ради детей. Ты ведь знаешь, Зинаида, на что способна мать ради детей?

И сердце ноет.

Руку опять сводит судорогой.

– Я отдала свои книги. И свои камни, которые собирала годами…

– Запирая в них души.

– Не тебе меня судить, Рагнар Кровавый.

– Мне не было до тебя дела, если бы ты не пришла в мой дом, – сухо ответил некромант.

– Верю. Но так уж получилось. Я ждала, когда они исполнят обещанное. Но нет, Ковен решил, что если больше не скрываюсь за стенами замка, то и не опасна, что со мной можно и не церемониться.

Ведьмы.

Ковен. Мир, который где-то там, о котором сама Зинаида не знала, но, получается, была частью его? Как?

– Они пригласили меня. К Верховной. Зачем? Конечно, чтобы воздать должное. Уму. Силе. Таланту. Чтобы позволить мне войти в число избранных. Тех, кто встанет во главе Ковена. И кто, как не я, заслуживала места? Я так думала. Наивная. Эти жалкие твари напали на меня. Трусливо. Исподтишка. Любую из них я бы одолела в честном бою, но…

– Их было больше.

– Верно.

– И они тебя пленили?

– Заперли. В моём же камне. А моим детям сказали, что я умерла.

Лучше бы и вправду умерла. Это читалось и в глазах Рагнара. Но он промолчал.

– Их растила Верховная. Она приходила ко мне. Рассказывала, что дочь моя сильна, но не так, как я. А вот сын, пусть и не станет магом, но достойный юноша. Издевалась.

– Или пыталась утешить.

– Кого может утешить эта чушь? – искренне удивилась Эмма Константиновна. – Но нет, я, пусть и лишённая сил, не сдалась. Я нашла путь. Кровь к крови. Нити крови всегда надёжны. Она услышала меня, моя девочка, когда пришёл час. И возраст. Сперва лишь во сне. Мы много говорили. Обо всём и сразу, потом… потом она протянула мне руку. И мы встретились на изломе.

Это было сказано с удивительной нежностью.

– Она так походила на меня в молодости. Только нежнее, наивнее… И мы снова говорили. И встречи становились всё более частыми, хотя и отбирали много сил. Часто. Я рассказывала ей о прошлом. Она – вспоминала.

– Или ты внушала ей, что нужно вспомнить.

– Бывало и такое. Но брата она привела ко мне сама.

– Или тебя к нему.

– Тоже верно.

– Ты заставила их украсть камень?

– Заставила? Ну что ты. Как я могла кого-то заставить? Я была заперта. Беспомощна. Разве не долг ребенка помочь той, которая дала ему жизнь? Поэтому…

– Ты внушила им мысль, – не удержалась Зинаида.

– Грубо. Я просто дала понять, что нуждаюсь в них. И камень… камень – это тюрьма для души. Его нужно разбить, тогда моя душа получит свободу. Впрочем, вряд ли тебе это интересно.

– Ну отчего же, – голос Рагнара рокотал. И сам он нависал над Зинаидой, отчего становилось как-то спокойнее, что ли. – Дай я продолжу. Ты надоумила дочь выкрасть камень, а потом бежать. Ты знала, что Верховная не рискнёт заявить о пропаже. Это бы поставило её под удар. Её силу. Способности. Ум, в конце концов, если она пропустила предательство собственных детей. Нет, в этом твои догадки оправдались. Она просто вычеркнула память о твоей дочери. Поэтому я не нашёл её.

– Говорю же, трусливая дрянь.

– А ещё ты знала, что в нашем мире живо эхо первозданной силы. Разрушить камень не так и просто. Ты научила дочь. Морочить головы, внушать любовь.

– Это она и без меня умела, всё-таки ведьма. Да, мы собирались добраться до острова, который лежал под огненным крылом. Но…

– Дальше пройти не вышло, так?

– Так, – нехотя согласилась Эмма Константиновна.

– Нашу землю охраняет Слово, произнесённое Праотцом. Туда не так просто попасть чужаку. В смысле, что чужаку из вовнего мира, – пояснила Хиль шепотом. – Его должен привести кто-то, но тоже не факт, что этого человека пропустит. В общем, сложно всё.

– Сложно, – Эмма Константиновна услышала и этот шёпот. – Вот пришлось искать обходные пути…

– И ты нашла Харальда и его сына.

– Я? Нет. Считай, нас свела судьба… точнее не нас, а мою глупую дочь, которая вдруг решила, что влюбилась, – раздражение прорвалось, заставив телефон мигнуть.

– Аккуратней, – предупредила Зинаида. – Другого аппарата нет.

– То есть, она любила Ульфа? Но не рассказала ему… или не знала? Она не знала, верно? – Рагнар подался вперёд. – Что ты ей сказала?

– Я не лгала. Ложь – оружие глупцов. Умные пользуются правдой. Я сказала правду, что меня заточили обманом. Что моя сила пугала этих дур. И что люблю своих детей, всегда любила… это ведь правда.

Смешок.

– Но не вся?

– Ещё сказала, что хочу покоя. Я ведь заслужила покой? В чём бы меня ни обвиняли, но у любого наказания есть свой срок… и я отбыла его. Искупила. И имею право уйти к Богам. И что для этого нужно разрушить кристалл, только сделать это не так просто. Он был создан в мире, где звенит сила творения, и только такая же возьмёт его.

– Предвечное пламя.

– Да… я нашептала, что она должна найти себе мужа. Затаится. Ждать. Помогать семье. Стать в ней своей. Чтобы, когда появится шанс, пробраться туда, где гремит это самое пламя… можно даже не самой. Можно попросить… там был такой мальчишка, юркий, забавный. Одарённый…

Зинаида взяла Рагнара за руку, удержав его.

– И он не отказал моей дочери в просьбе. Всего-то и надо было, что окунуть камень в огонь и ударить молоточком…

Смешок.

И от него звенит в ушах.

– Не испытывай моё терпение, ведьма.

– Ты сам спросил, – отозвалась Эмма Константиновна.

– Ты выпила её душу, так? И тело забрала?

– Догадливый…

– А остальные?

– Я была слаба после заточения. Я действительно думала, что удержусь. Но… всё оказалось куда сложнее.

– И ты…

– Морок. Просто морок… небольшое заклятье, и вот уже вчерашние друзья готовы перегрызть друг другу глотки. Только этот эльфёнок и успел понять.

– Но не успел ничего сделать.

– Верно. Это всё, что ты хотел узнать, Рагнар Одинокий?

– Да, – спокойно ответил сосед. – Встреча?

– Чтобы ты меня убил?

– Чтобы мы договорились.

– О чём?

– Ты вернёшь душу девочке. А я откажусь от мести.

– Даже так? – голос Эммы Константиновны сделался мурлыкающим. – Ты готов? Вот взять и отказаться? Дать слово?

– И принести клятву. На крови.

– А если нет?

– Если нет… если нет, я поделюсь с ней силой. Я отдам всю, до капли. Но даже половины хватит, чтобы моя тьма до тебя добралась. В этом ведь проблема, ведьма? Ваша связь играет в обе стороны.

Молчание.

И сердце у Зинаиды останавливается. И потом стучит быстро-быстро.

– Что ж… хотела сказать, что люблю умных мужчин, но, пожалуй, промолчу. От вас одни проблемы. Но… в целом я согласна. Встретимся. Поговорим.

– Когда и где? – не выдержала Зинаида.

– Где… ну, к тебе, дорогая, я точно не полезу. Как-то это… хлопотно. А вот у озера можем и встретиться. Хорошее место. Тихое.

– Ма-а-ам, – Алекс вышел на крыльцо и потянулся. – А ты чего?

– Ничего.

– Ага… – он широко зевнул. – А я сон видел. И Сашка видела… о, привет, Вишня…

Алекс ничуть не удивился, увидев собаку.

– Мам, а можно ей в дом?

– Можно.

– Вот… я ж говорил, что ты нормальная, а Сашка говорит, что ты испугаешься.

– А ты не боишься? Она же…

– Вишню? Или Сашку? – Алекс подхватил собаку под лапы и поднял. – Да ну… они ж хорошие. Чего их бояться?

И Вишня радостно завиляла хвостом, от избытка эмоций, наверное.

– Скажи… а она теперь зомби, так получается? – Зинаида спиной ощутила приближение соседа.

– Твоя дочь?

– Дурак? Вишня. И она ведь умерла тогда… я ещё подумала, что год какой-то, как проклял кто.

А ведь на самом деле прокляли, только Зинаида об этом не знала.

– Нежить.

– А чем нежить от зомби отличается?

– Зомби туповаты. И не имеют собственной воли. Они – как марионетки, которыми надо постоянно управлять. Чуть отвлечёшься, и всё. Честно говоря, я даже не понимаю, для чего их поднимать. Особенно армией. Это сущий мазохизм.

– А нежить?

– Нежить бывает разной. Есть вполне разумная. Нежить появляется, когда существо не хочет уходить. Или не может, если душу привязали к телу. Или… хотя, это, наверное, не важно.

Он осёкся и проводил Вишню взглядом.

Задумчивым таким.

А потом улыбнулся.

Ну да, сын Зинаиды потащил нежить в ванну, мыть лапы, чтобы не наследила. Конечно, неважно.

– Это существо приняло в себя силу вашей дочери. И изменилась. Но вреда она детям не причинит. Защитить тоже вряд ли сумеет. Уж больно мелкая… надо будет другую создать. У меня есть нормальная нежить.

– Нормальная – это какая?

– Это… ну, чтобы клыки, когти, чешуя… и рост хороший, – Рагнар поднял руку над землёй где-то на уровне талии. Посмотрел и поднял чуть повыше. – Ещё можно ядовитые железы сделать, особенно хорошо, если хвост подвижный, но тут…

Он осёкся.

– Боюсь, – произнесла Зинаида презадумчиво, – это будет выглядеть несколько… нестандартно. А Вишня – не охранник. Просто собака.

Рагнар кивнул.

– Алекс! – Зинаида заглянула в дом. – Алекс, мы уедем. Ненадолго… а вы тут побудьте, хорошо?

– Ага! – донеслось сверху. И тотчас. – Мам! А чего поесть будет?

– Батон. И молоко. И масло. И вообще…

– Я сделаю, – Хиль широко зевала и тёрла глаза. – Вы там только за дядей присмотрите, ладно? А то у него нервы…

– Присмотрю. А вы чтоб со двора ни ногой, ясно?

– Ага!

– Алекс!

– Ясно, мам… а во двор? Во двор ногой можно?

– Можно. И даже двумя. Но только во двор. И да! К теплицам не приближаться!

– Почему?

– По кочану! Помидоры покусают…

– Ой, да ладно, – Алекс свесился сверху. – Так и скажи, что какой-то дрянью обработала…

– Обработала.

Знать бы ещё, какой именно. Или лучше не знать? В конце концов, лишние знания… ладно, не важно.

– Ма-а-ам! – окликнули Зинаиду.

– Чего?

– А морожка принесёшь? И ещё кефирчику? А можно, вечером картошечки? Жареной, с кефирчиком?

– Можно, – Зинаида выдохнула.

Вот хоть что-то нормальное в этом мире осталось. Простые и, главное, выполнимые детские желания. Главное, что поневоле отпускает.

И чувство такое, что… всё будет хорошо.

Давно оно не появлялось.

– Тебе не обязательно идти со мной, – Рагнар стоял у калитки.

– Речь о моей дочери, – Зинаида тряхнула головой. – И вообще… ты ей веришь?

– Ведьме? Я не сошёл с ума, чтобы верить ведьме.

– То есть она нас обманет?

– Попытается.

– Но мы…

– Пойдём туда, – сказал он. – И будем с ней говорить. А там… что-нибудь да получится.

Оптимистично, однако.

Глава 13

Часть 13 О перспективах и тонкой душевной организации

Ведьма.

Она опаздывала. И Зинаида нервно озиралась, то и дело хватаясь за свой аппарат, чтобы посмотреть, который час. И отпускала. И начинала ходить по берегу, чтобы остановиться. А потом продолжить путь. На влажном песке оставались следы, и длинная коса её покачивалась влево-вправо.

Дразнила.

Хотелось тронуть её и остановить.

Или сказать что-нибудь успокаивающее, но Рагнар решительно не представлял, что именно принято говорить в подобных ситуациях. И как вообще можно успокоить женщину, которая переживает за своих детей.

– Мы когда-то здесь отдыхали. Давно. Мама, папа и я. Я была маленькая, но почему-то это помню отлично. Берег пологий, вода чистая. Ключи. Внизу холодно, но это хороший холод, не злой, – Зинаида остановилась сама, встала спиной к Рагнару. И руки скрестила на груди. – А потом, когда мамы не стало, мы как-то… сперва не до того было. А потом, наверное, и не хотели возвращаться. Без неё всё равно было бы не так. Понимаешь?

– Да.

– Но сюда приезжают отдыхать. Место хорошее. Правда, мусорят, но… – она замолчала и повернулась. – Идёт.

Это Рагнар и сам ощутил.

Ведьма ступала осторожно, как кошка. И не спешила.

Дразнит?

Или скорее не доверяет. Она знает, как легко обмануть, нарушить любую клятву, и потому не способна на веру.

– Прости, дорогая, – голос у ведьмы был мягким, грудным. – Слегка задержалась. Дела. Ты бы знала, сколько дел у работающей женщины.

Лёгкая снисходительная улыбка.

– Впрочем, откуда тебе…

– Хватит, – оборвала её Зинаида. – Вы у нас самая умная, работящая и вообще столп земли. Признаю. Давайте просто к делу.

– К делу…

Она мало изменилась. Постарела? Нет, лицо гладкое, будто и не было стольких лет. А вот глаза – старые. Древние глаза. И взгляд иной. Будь эти глаза у той, прошлой, ведьмы, Рагнар бы всё понял. И не только он.

Глупая девочка.

Наивная.

Ещё одна жертва, которая слишком любила, чтобы сомневаться. Которая думала, что просто помогает матери. И которая…

Сломала дар?

Когда поняла, что теряет и тело, и душу? Что та, которой она дала свободу, вовсе не собиралась мирно уйти? Что наоборот, она пришла, чтобы остаться? Тогда…

– К делу, – потянула ведьма медвяным голосом. – Что ж, можно и к делу. Я вот думала над тем, что ты сказал. Над тем, что ты хочешь предложить, Рагнар-убийца. И как-то этого… мало.

– Я оставлю тебе твою жизнь.

– Она у меня уже есть.

– И я готов оставить её тебе.

– Как невыносимо благородно, – фыркнула ведьма. – И так же невыносимо глупо. Ты не убьёшь меня.

– Почему?

– О… моя бестолковая дочь много о тебе рассказывала. Она была в таком восторге, право слово. Ещё немного и влюбилась бы. Такой сильный, такой благородный. Защитник слабых, герой, который в жизни не обидит женщину.

– Женщину – нет. Но ты не женщина. Ты ведьма. А я уже давно не благородный и не защитник. Время всех меняет.

– Верно. Но если убьёшь меня, умрёт и Сашенька. Ладно, я виновата. Хотя виноват ли лев в том, что он голоден? Но эта милая маленькая девочка, она точно не имеет отношения к тому, что случилось ещё до её рождения. А девочка хорошая. Смышлёная. Способная. Опять же, некромант. Их ведь так мало, женщин, отмеченных тёмным даром. В любом ином случае я бы нашла способ воспользоваться, но ты прав. Редко когда всё идёт по плану.

Её вздох был томным и тягучим.

Так вздыхает трясина, готовая принять новую жертву. И воздух на мгновенье загустел, вбирая в себя силу. Её была капля, которая тотчас растворилась.

Но не исчезла.

Напротив, сила стала частью воздуха и устремилась к Рагнару, окутывая его волглым ароматом распаренной земли. Она касалась аккуратно, так, что, если не ждать этого прикосновения, то и не заметишь.

– Хорошо. Чего хочешь ты? – Рагнар позволил ведьминой силе осесть на коже. И даже вдохнул, впуская в себя.

– Этот мир такой душный. Первое время в нём вполне неплохо. Местные слабы, наивны. Беззащитны в какой-то мере, что открывает определённые перспективы. Но потом… чем дальше, тем тяжелее. Давит, выматывает, вытягивает остатки сил. А пополнить их не получается. Поэтому я хочу уйти.

– Куда?

– Всё равно. Видишь, Рагнар? Я умею договариваться. Ты выведешь меня в какой-нибудь из миров третьей ветви, туда, куда ходишь на охоту. Главное, чтобы место было более-менее обжитым, чтобы никакого там центра болот или пустыни, где до ближайшего жилья сотни вёрст. Сойдёт посёлок крупный или средней руки городишко.

– Хорошо.

Искра радости вспыхнула в чёрных глазах. И ведьма улыбнулась. А сила её отозвалась на улыбку, пробираясь дальше.

В кровь.

– Ты отдашь камень? – Рагнар сдерживался, чтобы не почесаться.

С её даром определённо что-то было не так. Но она всё одно им пользовалась. Не заметила? Не поняла?

– Камень. Надо же, понял, что просить надо.

– Я всё-таки магистр некромантии, – он пожал плечами. Зуд от ведьминой силы расползался покоже. – Ты и раньше собирала души в камни. Так что, где этот?

Или это мир на неё так повлиял? Столько лет здесь прожить.

– Что ж, угалал, – женщина стянула перстень с руки. – Здесь. Видишь? Переливается, сияет. Яркая у неё душа.

Она нежно погладила выпуклый чёрный камень, в котором то и дело вспыхивали искры. И стоило ей прикоснуться к поверхности, как искры заметались ярче, устремились, словно пытаясь проломить корку.

И погасли, стоило ей убрать палец.

– Зиночка, а ты что молчишь? Хотя ты всегда предпочитала уступать мужчинам. Понимаю.

– Мне нечего предложить, – голос Зинаиды был мертвенно спокоен. А вот сила внутри бурлила. Но пока она ещё сдерживалась.

– Так уж и нечего? А дар? Твой дар тебе не так уж и нужен. Что ты с ним делать-то станешь?

– Её дар тебя убьёт. Точнее добьёт, старуха.

– А это уже грубо, – ведьма прищурилась и, кажется, сейчас она не играла. – Я ведь могу и обидиться.

– Слово, – Рагнар перебил её. – Моё слово и клятва.

– Взамен на моё?

– На камень.

– Вот так сразу? И ответного слова не потребуешь? – тембр её голоса изменился, и сила откликнулась, ожила, отчего зуд стал почти невыносим.

– Твоему слову веры нет.

– Это даже оскорбительно. Зиночка, а что ты будешь делать, когда я уйду? Мне ведь надо просто подождать… немного подождать.

Плеть сотворилась неожиданно легко. И ещё легче она обвила шею ведьмы. Петля затянулась. Самую малость, но и этого хватило, чтобы тварь зашипела.

– Что ты творишь? Отпусти! Или я…

– Знаешь, я так долго ждал это встречи. Так представлял себе её, что даже не уверен, сумею ли отпустить. В конце концов, ведьме нет веры. И надо ли рисковать? Да, ты попытаешься утянуть душу за собой, но получится ли? Здесь есть кому о ней позаботиться.

– Тварь не сможет. А если и так, то и Древние ничего не делают даром! Ты знаешь, что она попросит взамен? А ведь попросит, – ведьма запрокинула голову. – Они всегда берут…

– А ещё они держат слово. Потому что их слово способно перекроить и мир. А вот ты – дело другое. Я даже не уверен, что с тобой стоит иметь дело. Ты ведь калека, правда? Твой дар, – Рагнар потянул плеть на себя, заставив ведьму сделать шаг. И второй. Воздух вокруг стал гуще. Тяжелее. И запах. Сквозь землю пробился иной, гари и пепла, вони больного тела. – Он не совсем и твой? Точнее он так и не стал твоим? Что она сделала? Когда поняла, кто ты на самом деле? Та девочка, которую я винил, а её вина была лишь в том, что она пыталась быть хорошей дочерью.

Ещё рывок. И ещё шажок.

Глаза ведьмы полны ненависти. А сила внутри неё бурлит. Но тварь стара. И поддаётся, подаётся вперёд с тихим жалобным стоном.

– Она ведь поняла. Там. Тебе удалось оглушить её в первое мгновенье, когда она не ожидала удара. Так?

И на шаг ближе.

Лицо у ведьмы белое. Оно вытягивается так, будто тварь хочет заорать, но не способна разомкнуть губы. И вместо крика у неё получилось шипение.

Змеиное.

Хотя змей Рагнар уважал. Змеи полезны, если знать, как с ними обращаться.

– И ты захватила тело. Вернулась в зал. Создала своё проклятье, чтобы они убивали друг друга. Так ведь легче собирать души. Сперва раззадорить яростью, а потом дать им понять, что они натворили. Сломать. Изуродовать. Вытянуть. Но она вмешалась.

– Д-дура… я об-бещала ей тело… я бы нашла… я… выбрала… п-подходящее.

– Чьё? Хиль? Или моей сестры?

– Это не важно. Там было много девиц. А она… она всё сломала! Она… – ведьма выдохнула и остановилась, разом поникла, сломавшись. – Твоя взяла. Убери эту погань. Война никому из нас не принесёт победы. И да, ты угадал… она мне помешала.

– И долго ты её уговаривала?

– Вечность, – ведьма взялась за плеть и не без натуги, но разорвала её. – Хватит трюков. Да, я её обманула. А что мне оставалось делать? Её изуродовали воспитанием. Как же… душа неприкосновенна. Нельзя вредить людям. И прочее, и прочее… вот и пришлось. С другой стороны, я ведь тоже человек и моя душа имеет право на неприкосновенность. Но я не собиралась её убивать. Всё-таки дочь. Надеялась, что со временем я смогу сделать из неё нормальную ведьму. Что, дорогая, – она повернулась к Зинаиде. А сила вновь сменила запах, как и голос – звучание. Теперь он окутывал и опутывал, мягко успокаивая, унимая гнев, забирая волю. – Неужели ты не хотела бы, чтобы твои дети походили на тебя? Чтобы разделяли твой взгляд на мир, ценности…

– Вот давайте сейчас без ценностей.

– Кстати, в том, что случилось, виновата тоже она. Я не собиралась убивать всех. Да, резня… её бы списали на старые распри. Все знали, что Харальд втайне завидует твоему отцу. И обижен, что тот не сдержал слово. И всё можно было бы повернуть. Особенно, если бы твоя сестра подтвердила слова своей несчастной подруги… это было бы очень трагично. Две молодых вдовы. Никто бы не удивился потом, если бы их объединило одно горе.

Ведьма вздохнула, и давление на волю усилилось.

– Но кто ж знал, что моя дочь такая… дрянь! Попытаться убить собственную мать! Ту, которая дала ей жизнь! И ведь сильна оказалась, зараза этакая. Мне пришлось выпить всех, до кого я только сумела дотянуться. Пришлось!

И этот крик её всполошил птичью стаю.

– Знаешь, каково это, сражаться с тем, кого ты любил, на кого надеялся, кого… не важно, – ведьма стянула кольцо и швырнула под ноги. – Забирай. И нет, слово, которое отпирает его, я скажу в тот момент, когда окажусь в другом мире.

– Хорошо, – Рагнар сам поднял перстень и сунул в карман. – И когда? Могу сейчас.

– Нет. Мне надо собраться всё-таки.

– Одна пойдёшь?

– А с кем?

– У тебя, мне сказывали, сын имеется.

– А… сын… ещё одно родительское разочарование, – ведьма поморщилась. – Абсолютное ничтожество. И бездарность. От него и нужно было только, что найти подходящую невесту и дождаться, пока дети подрастут. А он и тут всё испортил. Любовь у него, видите ли. Какая любовь, когда маме нужна помощь?

Это прозвучало фальшиво.

– Не стоило за ним возвращаться…

– Поэтому ты наведалась в дом Харальда?

– И поэтому тоже. Но он хотя бы исполнил то, что поручила.

– Убил тех, кто остался?

– Мне нужны были силы.

– И золото? Золота там не осталось.

– Вот давай не будем мелочиться. Я в конце концов, планировала начать новую жизнь. А с золотом это сделать проще.

Ульф остался, чтобы встретить груз. Камни, рождённые вулканами демонического мира. Камни, за которые платили золотом втрое против веса. И золото было собрано. И Ульф ждал Странника, а тот не стал бы встречаться с кем-то иным.

Но об этом Рагнар узнал много позже.

Вот только Ульф ни словом не обмолвился, что у его жены есть брат. И что брат этот… что? Сам вызвался помочь? Или же Ульф, желая порадовать супругу, решил взять нового родича помощником?

А тот?

– Впрочем, какая теперь разница? – теперь ведьма мурлыкала, и сила её уговаривала успокоиться. Забыть обо всём. И сделать то, что Рагнар обещал. – Главное, что мы договорились. Если хочешь, можешь забрать его жизнь. Так что, ты дашь клятву. Или передумал? Камень, к слову, надёжный. Твоя секира его точно не возьмёт.

– Не передумал.

– Вот и замечательно. Тогда давай так, ты поклянёшься, что выведешь меня за пределы этого мира в… назови любое место по выбору. И не станешь преследовать. И не станешь мстить. Не причинишь вреда ни словом, ни делом, ни чужой рукой по твоему поручению…

Речь её сделалась напевна.

Ворожба плелась чёрным кружевом, и Рагнару пришлось собрать всю волю, не разорвать липкую эту паутину. Он даже позволил ведьме заглянуть в глаза.

И кивнул.

Медленно так, будто в раздумьях.

– Хорошо.

– Ты принесёшь такую клятву?

– Принесу, – он и говорил-то медленно. И Зинаида за спиной затаила дыхание.

– Тогда приноси. Скажи своё слово, и уже завтра я уйду. Ты забудешь о моём существовании.

Прикосновение. И сила внутри его оживает, готовая испепелить чужие чары. Но Рагнар придавливает её. А вот дыхание само сбилось.

И ведьма, успокоившись, убирает руку.

– Мир? – она лукаво щурится.

– Мир, – Рагнар перехватывает запястье. И уточняет. – Ты ведь тоже поклянёшься? На крови?

– Конечно, – она проводит пальцем по ладони черту. – Только аккуратно, чтобы шрамов не осталось…

Зинаида поморщилась. Не то, чтобы её пугал вид крови, скорее уж всё это казалось таким… на диво ненастоящим. Будто спектакль, поставленный любителями на скорую руку. И оба актёра безбожно фальшивили.

Как и она, зритель.

Почему? Почему она просто стоит, смотрит и не вмешивается?

И молчит.

И давит в себе желание заорать. Даже рукой руку схватила, сжала до боли. Наверняка синяки останутся и…

– Что ж, дорогая, – Эмма Константиновна прижала к порезу белоснежный платок. Вот только на этой белизне не появилось красного пятна крови. Ещё одна бессмысленная деталь. – Не скажу, что была рада знакомству. Всё-таки ты меня подвела, но как вышло, так вышло. Не держи зла.

И ушла.

Развернулась и просто вот ушла.

– Ты… – Зинаида только тогда и сумела дышать в полную силы. – Ты… ты ей поверил?

– Конечно, нет, – Рагнар вытащил перстень из кармана. – Я, может, и слегка одичал, но умом не тронулся.

– Но ты же поклялся…

– Да.

– Знал, что она обманывает, но всё равно поклялся?!

– Да.

– Не понимаю.

– Держи, – он протянул перстень. – Надевать не советую. Лучше в карман спрячь.

– Это… – кольцо было тёплым, камень и вовсе горячим. Зинаида коснулась его осторожно, и искорки вспыхнули. А она вспомнила вдруг, что видела этот перстень раньше.

В день их знакомства с Эммой Константиновной.

Та была в костюме цвета слоновой кости. Изящная. Изысканная. Такая, что Зинаида сразу поняла, насколько она… отличается. И не в лучшую сторону. И этот жест, словно Эмма Константиновна протягивает руку для поцелуя, но в последнее мгновенье спохватывается и просто касается плеча Зинаиды, смахивает с него соринку. И искры на перстне вспыхивают.

– Какое у вас кольцо красивое… – Зинаида тогда обратила внимание. Да и как не обратить на единственное украшение.

– О, это память… – Эмма Константиновна коснулась нежно. – Подарок от одного дорогого человека.

Как Зинаида могла забыть?!

Тогда ведь у неё не было детей! Более того, она о них и не думала! А тут…

– Это кольцо было у неё давно. До нашей свадьбы с Тумилиным.

– Верю.

– Но ты… не понимаю! Если ты знаешь, что она солгала, то зачем это всё вот? Игра и… и клятва твоя! Ты же не сможешь ей навредить.

– Я – нет.

Вот же… вот как можно быть настолько спокойным? Он издевается? Или нарочно бесит? Или…

– Беда старых ведьм в том, – Рагнар, кажется, что-то такое понял, если соизволил заговорить. – Что со временем они становятся весьма самоуверенными. Привыкают к тому, что умнее и ловчее прочих.