Текст книги "Некромантия и помидоры (СИ)"

Автор книги: Карина Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Часть 11 О ведьмах, детях и прочих важных вещах

Пауза получалась… неудобной. Именно. Она тянулась и тянулась, и как-то с этой вот паузой надо было что-то решать.

– Скажите… – Зинаида поёрзала. – А вы… вы действительно собираетесь её убить? Мою свекровь?

Дурацкий вопрос.

Секиру вон он под рукой держит вовсе не для того, чтоб далеко тянуться, если вдруг хлебушка захочется. И на Зинаиду поглядел сверху вниз, так, с интересом.

– Тебя это пугает?

Должно бы. Любого нормального человека такая прямая заявка о намерениях должна напугать. А Зинаида плечами пожала. Прислушалась к себе и сказала:

– Нет. Пожалуй… я… не знаю, что-то странное такое. А помидоры, они станут нормальными?

– По-моему, и так хорошо получилось.

Ну да, теперь, пожалуй, ни о фитофторе волноваться не след, ни о гусеницах, ни в целом о паразитах. И соседи, если подумать, понимающие, вон, не возражают. А если кто посторонний решится теплицу обокрасть, то сам виноват.

– То есть, не станут, – сделала вывод Зинаида. – Чтоб… а зимой их куда девать? Летом – ладно, но зимой же холодно будет. И стекла побили. И…

Взгляд у него был насмешливый.

Да.

Тут ведьма. И дети. А она про теплицу думает.

Психика. Защищается. Вот и…

– Глупости говорю, да?

– Есть хочешь? – спросил Рагнар. – Ты не доела.

– Хочу, – Зинаида прислушалась к себе и осознала, что действительно хочет есть. А ещё хочет знать. Не про него и свекровь, а в принципе. – Я тоже, получается, маг? Да? Повелительница помидор? Идиотски звучит.

Она сунула дрожащие пальцы в подмышки. Главное, что и зубы начали дробь отбивать. Клац-клац. Не от холода, но те же нервы, которым думать про теплицу нравилось больше, чем про Эмму Константиновну.

– И почему здесь? Сейчас? Одно дело, когда тебе одиннадцать и ты живёшь под лестницей, а другое – когда уже хорошо так за тридцать.

– А почему под лестницей? – Рагнар наморщил лоб.

– Да так… глупый стереотип. Просто к слову пришлось.

Он кивнул. И чайник поставил. И бутерброды, про которые она забыла, подвинул ближе. Сказал:

– Ешь. После выброса силы всегда есть охота. А в остальном, думаю, отчасти я виноват. Моя сила подпитала твою. И не только твою. Всё довольно сложно.

– Это я уже поняла. Свекровь – двухсотлетняя ведьма, которая попыталась напасть на меня и детей, но меня отбил сосед-некромант и восставшие помидоры. Слушай, а остальное тоже оживёт? Там… морковка, укроп… свекла опять же. Или вот огурцы?

– Не знаю.

– Ага… просто… я вот подумала, что если оживут, то что с ними делать?

Потому что помидоры – это… это просто помидоры. А вот как чистить морковь, если она будет при этом пищать и отбиваться? Свёклу по огороду ловить? И вообще выражение «битва за урожай» заиграет новыми красками.

– Извините…

– Извини, – поправил Рагнар. – Так проще.

– Да. Пожалуй. Хотя… что тут проще, – Зинаида набрала воздуха. – Так. Я спокойна. И говорить будем о деле. О детях. Что с Сашкой? Ты знаешь?

Кивок.

– И?

Вот у него, значит, нервы. А у неё что? Она…

– Спокойно! – Рагнар взял за руку и вложил в неё бутерброд. А во вторую руку сунул остывший уже чай, куда плеснул кипятка, велев: – Ешь. Давай. Ты кусаешь, жуёшь. Я пытаюсь объяснить. Идёт?

Зинаида молча откусила половину бутерброда.

– Сразу скажу, что это лишь догадки, но это единственный вариант, который приходит в голову. Так что сразу прими, что с этой женщиной придётся договариваться. Если я просто её убью, то твоя дочь или погибнет.

– Или…

– Или так и останется с половиной чужой души.

– То есть?

– Жуй, – проворчал он. И Зинаида проглотила недожёвенный бутерброд, а потом сама потянулась за следующим. В конце концов, есть хотелось дико. – Ведьмы бывают разные. Миров действительно множество. И людей в них.

– Магов?

– В том числе.

– А у нас почему нет?

– Тут… смотри, есть миры без воздуха или вот раскалённые, где камень плывёт. И существа в них обитают такие, о которых мы самое общее представление имеем. Есть те, где воздух ядовит. Или вот царит вечная тьма. Холод или жара…

– Условия.

– Именно.

– И магия – это тоже условие?

– Сила, которая есть в мире. В одних её больше, в других – совсем нет, но людям это не мешает. Маги заглядывают, конечно, потому что любой путь интересен, но редко. А есть такие, как этот. Сила имеется, но её немного. Как воздуха в горах.

– Разреженный, – Зинаида кивнула и задумалась. – Чем выше, тем сложнее дышать.

– Именно. В целом это и позволило изменить траекторию развития мира.

– И вам тут…

– В целом неплохо. Это даже рекомендуется. Скажем, для восстановления, когда есть проблемы с даром или с контролем. Или для развития. Тогда пребывание в таких мирах полезно. Недолгое.

– Она здесь… – Зинаида попыталась прикинуть. С Эммой Константиновной она познакомилась ещё до свадьбы. И это… – Лет тринадцать получается.

– А вот столь длительное нахождение уже совсем неполезно. Это как два раствора.

– И из более концентрированного ионы будут переходить в менее… я понимаю. Я хотела на врача поступить, но не сложилось. Однако кое-что помню. Так-то я по образованию экономист, хотя… какая там экономика. Обычный продажник и тот невезучий.

Почему-то за это стало стыдно, будто быть продажником – плохо.

И Зинаида поспешно уцепилась за другую мысль.

– Почему она не ушла? Если здесь плохо? Если она слабела?

– Потому что, скорее всего, не могла, – Рагнар положил секиру на колено и погладил. – Хотя и странно. Убив такое количество людей, она должна была получить силы. И много. Ведьмы, как я сказал, разные бывают. Но своей силы у них нет. Они играют на той, которая находится вовне. Дар их связан с миром. Маги, вроде меня, забирают силу внутрь, а уже после преобразуют.

Лекция.

По магии. Но надо признать, что интереснее, чем по макроэкономике.

– Это довольно грубо. Основная проблема в том, что не всякая ведьма обладает даром, который способен на что-то большее, чем заговор или там проклятье. И зачерпнуть силы от мира не так легко, как и удержать её. Многие и не стремятся. Они находят место и становятся частью его, вплетают свою судьбу в полотно мира, и меняют его под себя. Как – это уж как получится. Ведьмы… существа особые. Как змеи. Не в том смысле, что плохие. Нет, не тронь змею, и она не ужалит.

Эмма Константиновна тотчас представилась змеёй. Этакой королевской коброй, облачённой в чешую эксклюзивного костюма, расписанную ароматом столь же эксклюзивных духов.

– Но эта… эта другая, – Рагнар поднялся. – Она стара. А ещё хитра. И умела. И обладает запрещённым ныне знанием, как украсть душу.

– И украла Сашину?

Зинаида никогда не была глупой. Пусть Тумилин и называл её дурочкой, особенно, когда всё покатилось в тартарары, но это неправда.

Да и сейчас просто сопоставить одно с другим.

– Попыталась украсть, – поправил Рагнар. – Если бы всё вышло так, как она задумала, твоя дочь… она бы перестала быть твоей дочерью. Она сама бы ушла от тебя.

Зинаида сглотнула.

И испугалась. Запоздало, похоже, но всё равно испугалась. Одно дело, когда Алекс и Сашка сами хотят остаться с ней. И совсем другое, заяви Сашка, что будет жить с любимой бабушкой.

Что тогда?

По спине поползли струйки пота.

– Но Саша… она заболела.

– Именно. Ведьма просчиталась. И это тоже странно, такие, как она, умны и хитры, и знают многое. Более того, их дар позволяет им видеть и слышать куда больше, чем дано человеку. Или даже магу. И любая должна была ощутить в твоей дочери подвох.

– А она…

– А она будто ослепла и оглохла, что тоже странно.

Куда ещё странней.

– Думаю, она не просто так выбрала тебя, – Рагнар крутанул в пальцах нож, но вот колбасу отрезал очень аккуратно, будто опасаясь напугать её резким движением.

Масло.

Сыр.

Хлеб. Идеально.

А ведь он прав. Вспомнилось вдруг то знакомство. И Тумилин, который явно волновался. Зинаида тоже волновалась, потому что одно дело – встречи просто так, это не то, чтобы совсем ни к чему не обязывает, но всё-таки не совсем и по-настоящему, серьёзно. И совсем другое – знакомство с мамой.

– Она… увидела это? Мои способности? – Зинаида подняла руки и уставилась на них, пытаясь разглядеть то, что как-то разглядели другие. Но руки выглядели обыкновенно.

Маникюр… когда она его в последний раз делала? Давно. А чтоб в салоне, так это точно ещё до развода. И на мизинцах ногти отросли. Они там всегда немного быстрее растут, чем на остальных ногтях. А теперь под ними чёрная кайма. Если в земле ковыряться, то она там почти постоянна.

И вот мозоли.

Трещинка. Руки как руки. Ничего волшебного. Или надо не на руки? А как дар в себе разглядеть? В зеркале?

– Твой дар? Да. Спящую силу. Ту, которую ты могла передать детям. При определённых условиях.

– И я передала?

– Да.

– То есть… Сашка, она… тоже помидоры оживить способна? Алекс?

– Не спеши. Тут сложнее немного. Изначально твой дар был светлым. Ты слышала землю, травы и деревья. И останься всё, как есть, ты бы и дальше слышала их. А они – тебя. Ты смогла бы оживить самое слабое растение, найти подход к самому капризному…

И стала бы ландшафтным дизайнером? Или агрономом? Или кем-то ещё, из тех, что нужен и полезен. Зинаида ведь хотела.

Смотрела альбомы.

Читала.

Курсы вот даже прошла какие-то, просто для себя, потому что в реальности всё не так. В реальности её руки скорее вредили.

Вспомнились высохшие фиалки. Или вот петуния, что проболела всё прошлое лето, пусть и рассаду Зинаида выбирала самую крепкую. Пожелтевшая до осени слива, которая к зиме вовсе ушла в мир иной, поставив крест на надеждах когда-нибудь попробовать свои сливы.

– Но то, что случилось с тобой, изменило дар. Смерть… – Рагнар замялся. – Подошла к тебе столь близко, что едва не утянула за собой. Ты удержалась. Выжила. Но заплатила за это силой. Она забрала одну и отдала другую.

Звучало логично?

В той странной логике, в которой Зинаида оказалась теперь.

– И я теперь… а что я вообще делаю?

– Проклинаешь.

– То есть, я прокляла помидоры?

– Не совсем. С помидорами, честно говоря, я сам не очень понял. С перевернутыми дарами всегда сложно, они зачастую обретают новые свойства, поэтому тебе придётся самой изучать его.

То есть, помидорами всё не ограничится.

– Ладно. Разберемся. Значит, ведьма увидела мой дар и… благословила на брак?

– Полагаю, она искала одарённую невесту. Причём именно с тёмным даром.

А ведь Зинаиду предупреждали знакомые, что Тумилин – ещё тот бабник. И что ни одни отношения у него не продержались дольше пары недель.

Она не поверила.

Он хороший. Заботливый. И надёжный. Просто искал ту, единственную, которая на всю жизнь.

А ведь именно через пару недель после знакомства он и позвал на встречу с мамой. И та, получается, одобрила? Других не одобряла, вот Тумилин и разрывал отношения, чтобы продолжить поиски. Зинаида же подошла.

– Ты ведь не рассказывала ей об аварии? – уточнил Рагнар.

– Нет. Я… то есть, не то, чтобы специально скрывала. Я просто не люблю говорить. Вспоминать… это до сих пор тяжело. Ты понимаешь.

Он кивнул.

– Вот… она спросила. Я сказала, что мама погибла в автокатастрофе.

– А что ты пострадала?

– Говорила, что болела, но не уточняла.

А ведь Тумилин потом подарил ей сертификат в медицинский центр. Даже настоял, чтобы Зинаида прошла полный осмотр. И ей, глупой, это показалось ещё одним доказательством его заботы. Как же… ещё лично сопровождал.

С врачами беседовал.

Дура…

Прямо такая, что хоть головой о стол постучись. Но вряд ли поможет.

– А сюда она не приезжала?

– Только Тумилин. Она всегда была занята, да и… не скажу, что отец радовался гостям. Как-то… я его не стыдилась. Но это совсем разные миры. Понимаешь? Тумилин… он сноб. По натуре. Изначально.

И Зинаида хорошо помнила, как он смотрел на её дом, оказавшись здесь впервые. Правда, тотчас спохватился, натянул маску славного парня. А она снова ей поверила.

Розовые очки.

Интересно, где-нибудь делают от них прививку, чтоб Сашке сразу… или это только вот так, через жизненный опыт?

– И с соседкой твоей она не пересекалась. И отец, как полагаю, не распространялся о том, что ты едва не погибла?

– Нет. Как-то оно…

В ту встречу, когда речь шла уже о свадьбе, а потому и дальше откладывать знакомство родителей было невозможно, разговора не получилось, такого, как Зинаида себе представляла. Лёгкого, с шутками и смешками, обо всём и сразу и ни о чём конкретно.

– Тумилин пытался рассказывать про акции и котировки. Потом про поездку на курорт… отец вот про утепление дома, забор и движок, который перебирал. Он просто автомеханик. Да, с высшим образованием, инженер, но когда-то он оставил хорошую работу, чтобы быть рядом со мной. И стал обычным автомехаником.

А Тумилин на механиков смотрел сверху вниз, почему-то считая, что это своего рода прислуга. Человек, который стал прислугой, он и не совсем, чтобы человек. И теперь ясно, что их роман не протянул бы долго.

Если бы…

– Она выбрала меня из-за дара, полагая, что я… что? Тоже ведьма?

– Проклятийница, – очень спокойно поправил Рагнар. – Это не плохой дар, но да, он близок к ведьмовскому. И у неё были все шансы, что кровь возьмёт своё.

То есть Зинаиду свели с Тумилиным… интересно, а он знал? Вот так, в подробностях? Или же просто, как обычно, выполнял инструкции своей матушки?

– И дети родились с даром. Это она тоже ощущала.

– Зачем вообще ей всё это?

– Сила. Она смогла сюда прийти. А вот уйти уже не получалось. Этот мир не изолирован полностью, но закрыт. То есть переходы в другие имеются, но большей частью созданные извне, через Академию. И контроль довольно серьёзный. Локальные же прорывы малы. И появление их предсказать сложно.

– То есть, она в ловушке…

– Полагаю, она уходила, надеясь переждать некоторое время. Я ведь искал её. Хорошо искал. И она знала, что искать будут. И не только я. Закрытый мир – неплохое убежище. Ни одно поисковое заклятье не прорвётся сквозь оболочку, а в здешней атмосфере следы перехода растают во мгновенье ока.

– И много таких миров?

– Не так, чтобы очень. Но есть. И все довольно своеобразные. Их изучают, но стараются ограничивать воздействие, чтобы не нарушить естественное развитие.

Это понятно.

И разумно.

– С твоим, правда, всё чуточку иначе. Для обычного закрытого мира в нём слишком много… всяких сущностей, – Рагнар сделал паузу, чтобы подобрать нужное слово.

– Погоди, – Зина выхватила нужное. – То есть, мне не мерещилось? В детстве я видела, что баба Тоня, что она другая, а потом… сейчас вот отчётливо помню, что она и вправду была другой. А я почему-то об этом забыла. Вернее решила, что это фантазия. У детей много фантазий.

– Много, – согласился Рагнар. – Но да. Она другая. Очень другая. И во многом она укрывает тебя от ведьмы.

А ведь и вправду…

Эмма Константиновна никогда не появлялась в посёлке. Тумилин вот приезжал. А она… даже за детьми отправляла машину, но не сама.

Дела.

Занятость.

Такая занятость, которую можно отодвинуть, чтобы провести день в торговом центре, но не такая, чтобы потратить полчаса на дорогу.

– Потом, – Зинаида решительно отодвинула. – Итак, она свела меня со своим сыном… кстати, а ему сколько лет?

– Сложно сказать, – Рагнар покачал головой. – К сожалению, в тех бумагах, которые я нашёл, о сыне ни слова. Скорее всего, она его прятала. А так… он обычный человек. Насколько это возможно для того, кто вырос рядом с ведьмой. Чаще у них, к слову, рождаются девочки. И даже странно, что у неё сын. Но это да, не относится к делу. Тебя выбрали. Верно, ведьма решила, что тёмный дар отзовётся на её силу. И перейдёт к твоей дочери. Она сможет забрать его и уйти отсюда.

– А почему она просто не забрала его у меня? Если так уж нужен был?

– Не знаю, – Рагнар покачал головой. – Там… она выпила многих. Но куда дела силу? И почему не повторила всё здесь? Твоё замужество, дети… да и вряд ли подходящая невеста нашлась так сразу. Не говоря уже об остальном. Думаю, с её собственным даром не всё в порядке, если она не может просто забрать чужую душу. Точнее душу постороннего человека. Кровные же родичи – это совсем другое дело. Тем паче, если сами готовы помочь.

А ребенка легко убедить, что взрослому нужна помощь. Особенно, когда этот взрослый им дорог.

– Думаю, она планировала приручить твою дочь, а уже потом вынудить её отдать свой дар.

– Но родились близнецы.

– Именно. Да и с даром она промахнулась. Полагаю, беременность проходила тяжело?

– Ещё как…

– Искра, родившая твой светлый дар, сама его основа и твоё тело сопротивлялись тёмной силе. Они отторгали её. И отторгли бы, если бы не третья сила.

– Это…

– Смерть.

Прозвучало тихо и веско.

– Однажды ты соприкоснулась с этой силой. И она ответила тебе. И ответила снова. И преобразила то, что было в тебе.

– Детей?

Даже звучит жутко.

– В итоге твоя дочь родилась не ведьмой. А некромантом.

– Ну… – Зинаила задумалась, правда ненадолго. Потом посмотрела на Рагнара и пришла к выводу. – Если так… то не такие вы и жуткие.

А тот смутился.

Явно так. Но кивнул и заверил:

– Дар не самый простой, однако очень полезный. Хотя ей и не обязательно становиться некромантом. В том смысле, что всегда можно найти иное применение… мирное… в любом случае, именно о него ведьма и споткнулась.

Рагнар чуть замялся.

– Дар… пробуждается по-разному, но обычно набирает силу при взрослении, вместе с телом. И ей бы подождать, но, полагаю, её сын нарушил её же планы.

– Тумилин?

– Он позволил тебе уйти. И туда, куда не было хода его матери.

С этой точки зрения Зинаида о разводе не думала.

– То есть… он это… специально? Измены там. Или…

– Про измены не скажу, но ведьме было бы куда удобнее, останься ты с детьми. Твоя сила была с ними связана, как и твоя жизнь. И то, и другое, ей бы пригодилось. Не знаю, чего ей стоило не тронуть тебя, в этом мире ей довольно голодно. Но она ждала.

А Тумилин взял и…

Почему?

Он не то, чтобы никогда не смел возразить матери, нет. Скорее уж ему бы и в голову не пришло возражать. Но тогда многое понятно. Если он хотел, чтобы Зинаида убралась.

Чтобы уехала.

С детьми.

Тогда и хамство ясно, и прочее… и эти вот выверты… алименты. Он хорошо изучил Зинаиду. Её упрямство, её гордость.

Обидчивость.

– Прямо он не мог противостоять ей. Думаю, она крепко держала его душу, чтобы сил хватило на бунт.

Но вот исподтишка…

– То есть, он не совсем сволочь? – уточнила Зинаида.

Странно, когда вот так привыкаешь считать кого-то гадом, а он и не гад получается, но жертва обстоятельств. Правда, всё равно лоснящийся и пафосный Тумилин в образ жертвы не вписывался.

Или не впихивался?

– Этого я не скажу. Но что руку приложил, сам ли или… – Рагнар криво усмехнулся, – судьба помогла, это верно. Вы ушли. И скрылись. Ему повезло.

– В чём?

– В том, что он ей был нужен. Ведьмы не любят, когда кто-то нарушает их планы. И потому, как только она получит желаемое, он умрёт.

Рагнар произнёс это спокойно, а Зинаида поверила. И нет, жалко бывшего мужа не стало. В конце концов, ему и самому жалость не особо нужна. Скорее уж… скорее просто вот не хотелось, чтобы он умер. Пусть и гад, но ведь было же у них и хорошее.

Много хорошего.

Своей ли волей, случая, судьбы, но было. И дети. Они всё равно ведь его дети.

– Мы развелись три года тому. А она вот… почему она ждала? Почему сразу не забрала Сашку или… у неё связи. Знакомства. И в целом, могла бы просто взять, как тогда, в санаторий, и уехать. Если всё так, как ты говоришь.

– Во-первых, твоя связь с детьми. Она нужна, чтобы дар рос и развивался, даже там, где вы его не ощущаете. Во-вторых, он связан и с самим ребенком. А какой ребенок обрадуется, если его отберут у любящей матери? Нет, ведьма не могла так рисковать. Она слишком многое вложила в тебя и детей. Вот и ждала… она растила твою дочь так, как ты растишь свои помидоры.

Сравнение было не то, чтобы обидным.

Наглядным.

– Думаю, она надеялась, что ты вернёшься.

И оставила без денег?

В доме, который после особняка Тумилина показался халупой? С работой, что выматывала нервы? Не будь Зинаида столь упёрта, она бы попросилась назад.

Ради детей.

Или дети должны были попроситься в нормальную жизнь? А они вот… подвели. Взяли и разрушили хитрый план.

– И ей бы ещё погодить. Когда девочка становится девушкой, – тут Рагнар снова запнулся. – Дар её раскрывается. Расцветает. Именно тогда бы ведьме и забрать, но… почему-то она не стала ждать. И тут я снова не могу сказать, почему. Скорее всего, это как-то связано с её особенностями. С миром. С даром. Она готовила этот ритуал, и значит, выбирала время. Допускаю, что она хотела помочь дару раскрыться, связать девочку уже с собой. Не цепью, но пока лишь нитью. Показать ей силу, объяснить, кто она есть. И что ей нужны знания.

Дать которые способна лишь Эмма Константиновна.

– Это сблизило бы их. Потом пару лет подготовки, чтобы связь стала прочнее. И новый ритуал, который позволил бы забрать всю накопленную силу.

– Но что-то пошло не так? – Зинаида поднялась.

Сидеть было утомительно. Ходить… тут не особо походишь. Кухонька тесная, и Рагнар занимает почти всё пространство. А за окном уже рассвет теплится. Ночь пролетела?

Логично, ни одна ночь не длится вечность.

– Моя дочь оказалась не ведьмой, а некромантом. Но ведьма этого не поняла, провела ритуал, дар раскрылся и… что дальше?

– Думаю, ведьме пришлось нелегко. Сила смерти не любит, когда её торопят. Именно потому твоей дочери и стало плохо. И потому у ведьмы вовсе получилось дотянуться до души.

– И забрать её.

– Не совсем. Она попыталась. Выпить и душу, и силу, только… ты видела когда-нибудь рыбака, который загарпунил рыбу столь огромную, что у него не хватает сил её вытянуть?

– А у неё избавиться от гарпуна?

– Именно.

– И теперь она…

– Она связана с твоей дочерью. Разорванным ли ритуалом, своим заклятьем, которое встало не так, как должно, но всё равно связало их, самой силой.

– Хорошо. А при чём тут Алекс?

– При том, что дочь твоя мала. И её сил не хватило бы противостоять так долго. Только её сил.

– И он… поделился? Силами?

– Душой. Он дал ей взаймы душу. Разделил по сути на двоих.

– И поэтому она хочет его забрать?

– Да.

– Тогда связь разрушится и… что? Саша умрёт?

– Да.

– И ведьма получит-таки её силу?

– Да.

Хорошо, что он не лжёт. Может, было бы и легче, но…

Зинаида подошла к окну. А когда-то они с отцом встречали рассветы. Не каждые, нет. Зинаида была нормальным ребенком и спать любила. Но вот иногда – встречали. И отец будил её. А потом, завернув в одеяло, выносил на крыльцо. И давал кружку с горячим какао. И себе тоже делал. Это какао связывало, как и молчание.

И стало вдруг так невыносимо муторно.

– Пойдём, – Зинаида сама взяла соседа за руку.

– Куда?

– Рассвет встречать.

К счастью, он не стал спрашивать зачем. Поднялся и вышел. И только, когда Зинаида вознамерилась сесть на ступени, проворчал.

– Погоди. Холодные.

И в дом вернулся, а вышел с покрывалом. Жаль, какао сделать она не додумалась.

Солнце пока пряталось, но небо уже пылало вовсю. Золотом. Рыжиною лисьей и огнём тоже. И Зинаида просто сидела и молчала. Как и мужчина, который возвышался за её плечом.

И почему-то в этот момент всё встало на свои места.

– И что мне делать? – она задала-таки вопрос.

– Позвонить ей, – и ответ у Рагнара нашёлся. – Позвонить и договориться о встрече. У меня найдётся, что предложить в обмен на душу.

Хорошо, если так.

Только… согласится ли Эмма Константиновна на сделку?