Текст книги "Согрешить с негодяем"
Автор книги: Кара Эллиот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Алессандра повернулась к нему:
– Можешь передать, что на днях он получит полный отчет о ее работе. Нужно еще провести кое-какие опыты, но все идет по плану. – Она искоса посмотрела на Джека. – Маркиз в полной мере оценит результаты.
– Он будет рад это услышать, – заметил Гираделли. – Меня же интересует безопасность леди. Линсли очень волнует ее личное благополучие. Если тут нужна охрана…
– Спасибо, но, кажется, у Хэдли под рукой есть все, что нужно.
– У Чокнутого Хэдли? – Гираделли вскинул брови. – Ты уверена, что на него можно положиться?
– Целиком и полностью. Он сделает все, чтобы Кьяра была в безопасности.
– Что ж, отлично. – Гираделли сжал ее руку, а потом поклонился Джеку. – Пожалуйста, Джакомо присмотрите за маркизой, ладно? Она так и норовит ввязаться в какие-нибудь неприятности.
Услышав это, Алессандра сказала что-то совсем уж неприличное.
Джек со злобой посмотрел на него.
– Если маркиза не слушает вас, с какой стати она станет слушать меня?
– Мир полон странностей, друг мой. – Сделав такое таинственное заявление, Гираделли весело помахал рукой. – Мне нужно отправляться. Но прежде чем уехать, я должен повидаться с леди Шеффилд. – Он повернулся к Алессандре. – Надо будет показать ей пару приемов самообороны, которым я научил тебя, bella .Так, на всякий случай.
– Отрицательные персонажи знают, как эффектно покидать сцену, – сквозь зубы произнес Джек, когда Марко ушел.
Она промолчала.
Он испытал облегчение, когда появился Лукас с несколькими бутылками старого вина в руках.
– Леди Алессандра? Э… Я вижу, вы тоже решили подышать свежим воздухом. – Прочистив горло, он добавил: – Может, вы присоединитесь к нам, чтобы поднять тост… за мир и дружбу в нашей стране?
Она покачала головой.
– Здесь становится прохладно. Я, пожалуй, вернусь в дом.
– Дьявол побери, Джек, – зашептал Лукас, когда дверь за ней захлопнулась. – Почему ты всегда обижаешь маркизу?
– Почему солнце всегда восходит на небе? Лукас пожал плечами:
– Понятия не имею.
Взяв бутылку бренди, Джек выдернул пробку зубами и глотнул прямо из бутылки.
– Я пью за это.
Глава 22
– Наблюдать за птицами? – Алессандра скептически изогнула черные как вороново крыло брови. – Так я и поверила. Скорее всего Хэдли где-то в зарослях устроил любовное гнездышко.
– Вообще-то нет. Птицы ему и в самом деле интересны. – Кьяра больше ничего не стала объяснять. Некоторыми секретами невозможно поделиться даже с самыми близкими подругами.
– Если ты так считаешь, bella …– Алессандра проверила в сумке записную книжку и блокноты для рисунков, а потом махнула рукой в сторону конюшни, чтобы подавали карету. – Только не делай ничего безнравственного.
Кьяра сделала вид, будто не слышала последнего замечания.
– А ты насладись видом руин при заходе солнца. Я даже не подозревала, что ты увлекаешься средневековой архитектурой.
– Я и не увлекаюсь. Просто там сохранились остатки фундамента римского форта, а Хэдли приспичило освободить от нас дом. – Подруга усмехнулась. – По-моему, он хочет дать возможность дяде Генри и Ариэль побыть вдвоем.
– Я тоже так считаю, – согласилась Кьяра. – Он даже устроил так, чтобы дети не смогли помешать. Их отправляют на псарню поиграть со щенками.
– А он распорядился, чтобы их искупали, как только они вернутся оттуда? – Алессандра сморщила нос. – Страшно подумать, какие у них будут ручонки и мордашки.
– Об этом можешь не беспокоиться. – Кьяра передала кучеру корзинку для пикников, и тот забрался на козлы. – Я чувствую себя неловко из-за того, что ты целый день будешь одна-одинешенька. Тебе действительно не хочется составить нам компанию?
Подруга отмахнулась:
– Я считаю, что вам тоже нужно побыть одним. Кьяра облегченно вздохнула.
– Да, нам с Хэдли есть что обсудить. Прежде всего нужно договориться о том…
– Как вы будете спать вместе?
– И об этом тоже, – согласилась Кьяра. – Помимо всего прочего. – Не желая начинать разговор об их с Лукасом связи, Кьяра сменила тему. – Жалко, что друг Хэдли так рано уехал. Он мог бы сопровождать тебя в поездке.
Алессандра поморщилась.
– Ты имеешь в виду Князя тьмы? Слава Богу, можно будет не переживать из-за его вечного недовольства, из-за горящего, тяжелого взгляда.
– Хэдли говорит, что он большой знаток искусства и античности.
– Ну и пусть! – пожала плечами подруга. – Очень сомневаюсь в том, что Черный лорд Джек Пирсон станет говорить со мной на эти темы. Он производит впечатление мужчины, презирающего женщин, у которых хватает смелости подать голос, не говоря уже о том, чтобы высказать свое мнение по какому-нибудь вопросу.
– По-моему, ты немного торопишься с выводами на его счет, – заметила Кьяра.
– А ты, по-моему, чересчур романтична, – возразила Алессандра. Она улыбнулась, чтобы смягчить резкость. – Обо мне можешь не беспокоиться, bella .Мне не скучно с самой собой. Как ты говоришь, погода – чудесная, дети – под присмотром, поэтому будем радоваться нескольким свободным часам, пока есть такая возможность.
Раздался крик кучера, и кони резко взяли с места.
– Ciao , bella !
– Ciao ,– пробормотала Кьяра, удивляясь, почему лорд Джеймс так не нравится Алессандре. Впрочем, в его внешности есть что-то пугающее, но достаточно узнать его поближе, чтобы убедиться в том, что он совсем другой.
Тем не менее, когда появился Лукас, Кьяра решила не думать ни о чем, кроме своих забот. Между ней и графом оставалось так много невысказанного. Так много сомнений, призналась она себе. У них пока не было удобного случая, чтобы обсудить перемену в их отношениях.
Вдруг он жалеет о том, что случилось? Лукас не раз говорил, что ему претят жизненные трудности. И сейчас он наверняка жалеет, что взвалил на себя ее проблемы.
– Счастье мое, день слишком хорош, прошу тебя, не хмурься. – По-мальчишески беззаботно Лукас вскинул походный мешок на плечо. – Давай наслаждаться природой. Помимо всего прочего, это отличная возможность оценить, насколько я продвинулся в орнитологии. – В его глазах загорелся огонек. – Наконец-то я узнаю, какой оценки заслуживают мои усилия.
– Хэдли… – начала она.
– Лукас, – поправил он ее.
Пришлось ускорить шаг, чтобы не отставать от него.
– Лукас, не будем ходить вокруг да около. Нам нужно поговорить.
– Да, нужно. Но у нас еще есть время. Мы можем часок-другой порадоваться свободе, а потом поговорить.
Ей тоже не хотелось начинать серьезный разговор.
– Согласна.
Скоро легкая дымка разошлась, и к тому времени, когда они с Лукасом стали подниматься к обрыву по шедшей уступами тропинке, подул бриз. Кьяра запрокинула голову и полной грудью вдохнула морской воздух, смешанный с запахом дикой вербены и выбеленных солнцем кедров. Камни блестели на солнце. Внизу синело море.
– Смотри, вон пустельга. – Остановившись выше ее на тропе, Лукас вытащил подзорную трубу. – Молодой самец, – объявил он. – Видишь, у него белое оперение с обратной стороны крыльев?
– Вижу. – Она прикрыла глаза рукой от солнца. – А вон то – ржанка планирует над линией прибоя.
– Нет, это кулик-сорока высматривает устриц, – возразил Лукас. – Его легко отличить по форме крыльев в полете.
Лукас продолжал описывать свои наблюдения, удивляя Кьяру тем, как много он знает. Одно дело – запомнить какие-то основные сведения, почерпнутые из книг, и совсем другое – знать названия птиц, их повадки, среду обитания, особенности сезонной миграции и перьевого окраса.
Кьяра оторвала взгляд от неба.
– Честно говоря, я получила прекрасное устное дополнение к вашей письменной работе, сэр.
– Правда? – На миг его улыбка стала напряженной. – И что в итоге?
– Вообще-то вы заслуживаете высшего балла. – Она заправила за ухо выбившуюся на ветру прядь. – Признаться, я не рассчитывала на ваше прилежание. Однако вы достигли значительных успехов, хотя мои требования были высоки. Можете гордиться собой.
– Чем же тут городиться? Это всего лишь мелочи из птичьей жизни. – Лукас развел руками и снова отвернулся, чтобы понаблюдать, как взлетает стая чаек.
Кьяра заметила, что он покраснел от похвалы, и у нее вдруг сжалось сердце.
– Продолжайте двигаться вперед и радуйтесь вашим успехам, – сказала она. – Дальше будет труднее.
– Вот и прекрасно. Послушаюсь моего учителя и порадуюсь моменту. – Он усмехнулся. Его глаза сияли. – А теперь следуй за мной.
Когда они вышли на кромку обрыва, Лукас повел Кьяру вдоль обнажившихся пород к уединенному месту. Здесь располагалась пещера, одна из многих, выходивших в сторону моря. Широкий вход в нее зиял. Наваленные рядом обломки гранитной скалы прикрывали ее от ветра.
– Ты хорошо здесь ориентируешься, – заметила Кьяра.
Лукас в это время опустил на землю походный мешок и отвязал от него скатерть.
– Я дневал и ночевал в скалах, когда был ребенком. Генри частенько засиживался у себя в лаборатории, а я, вместо того чтобы учить уроки, сбегал, чтобы полазить по окрестностям. Наверное, дядя поседел бы намного раньше, если бы увидел, как я прыгаю с обрыва в прибой. – Он запустил руку в копну вьющихся волос. – Господи, я был сущим проклятием. Это было чудо, что он не сплавил меня в какую-нибудь семью бедолаг, которые не подозревали, что получат в моем лице кучу проблем.
Кьяра засмеялась:
– Несмотря на все твои недостатки, он, видимо, ни о чем не жалеет.
– Я еще меньше жалею, – задумчиво произнес Лукас. Он смотрел, как пара белых чаек делает круги в вышине. – Как ты и твоя подруга относитесь к тому, что Ариэль и Генри влюбились друг в друга?
– Радуюсь за них. Они нашли свое счастье, – сказала Кьяра. – Они очень подходят друг другу. А ты что думаешь?
Он хмыкнул.
– Я больше всех доволен. Они напоминают мне пару очаровательных волнистых попугайчиков.
– И правда. – Она села на прогретый солнцем камень и подтянула колени к груди. – Я знаю, как ты относишься к браку. Считаешь, что он высасывает из человека все соки. Но мне кажется, они найдут друг в друге вторую молодость.
Он что-то проворчал, и это было ответом. Развязав мешок, Лукас стал вынимать его содержимое. На свет появились стилтон, свежий хлеб, груши и бутылка мозельского.
На самом дне Кьяра увидела небольшой альбом для рисунков. Пока он раскладывал припасы на скатерти, она взяла альбом в руки.
– Подожди…
Поздно. Она уже листала страницы. Сначала шла очаровательная серия рисунков карандашом, изображавших малиновку в гнезде, амбарную ласточку с соломой в клюве, полный изящества полет ястреба.
– Почему ты скрываешь свои таланты? – спросила Кьяра.
Перевернув страницу, она замолчала.
Перед ней был ее собственный профиль, вернее – три машинальных наброска. Короткие, отрывистые штрихи, и ощущение полной реальности. Она перевернула следующую страницу.
– О, черт! – выругался Лукас.
Теперь Кьяра увидела себя обнаженную, на скомканных простынях.
Лукас пытался выхватить блокнот, но Кьяра не отпускала.
– Я посмотрю, пожалуйста.
– Это предназначается только для меня, – разозлился он.
Неужели он видит ее такой?
Простой карандашный рисунок так достоверно передавал ощущение красоты и неги, что захотелось потрогать его. Кьяра провела кончиками пальцев по шершавой поверхности бумаги и помедлила, прежде чем закрыть блокнот.
– Лукас, у тебя потрясающий талант.
– И что с того? Еще один способ убить время. – Он насмешливо улыбнулся. – Малевать по мелочи – не бог весть какое искусство. Ты знаешь, какой я непутевый.
– Наоборот. Ты уже доказал, что при желании можешь добиться успеха в чем-то сложном типа орнитологии.
– Это только потому, что ты умница и хорошая учительница.
– Лукас, мы учили друг друга. Я многому научилась у тебя.
Лукас захлопал глазами. Сейчас он походил на беззащитного мальчишку, а не на самого искушенного лондонского бабника.
– Чему именно?
– Смеяться и относиться с юмором к окружающему, чтобы мир не казался чересчур мрачным. Щедрости и тому, как можно радоваться каждому моменту жизни. Преданности и тому, что нет ничего важнее, чем любовь к семье. Страсти. А еще и… – пауза была почти незаметной, – зоологии.
Он удивился:
– Зоологии?
– Это наука о животных.
– Я знаю, что означает это слово. Но зоология – довольно обширный предмет.
– И не вполне мне знакомый. – Безотчетно Кьяра дотронулась до его плеча. – Кстати, у меня есть один важный вопрос, на который ты, наверное, сумеешь ответить.
– Какой именно?
– Мужчины так же легко возбуждаются в определенной ситуации, как и женщины?
У него брови полезли на лоб.
– По-моему, еще легче. Мы более примитивны, чем вы.
– Ах как интересно. – Кьяра потеребила платок, повязанный у него на шее.
Лукас прижался спиной к скале.
– Стой спокойно, пока я буду проводить исследование. – Она засунула руку ему под рубашку и с удовольствием ощутила, как жесткие волосы у него на груди щекочут кончики пальцев. Ей нравилось его тело. Нравились массивные мускулы, крупные плоские соски, жесткий каркас ребер. Едва прикасаясь, она погладила его по широкой груди, не спеша, разглядывая во всех подробностях.
Он закрыл глаза и прерывисто задышал.
То, что она имела власть над его телом, воодушевляло. Возбуждало! Глянув вниз, Кьяра увидела, что его мужское естество натягивает спереди кожаные бриджи. Вытащив руку из-под рубашки, она прижала ее к топорщившемуся гульфику.
Раздался тихий стон.
Кьяра провела рукой вверх и вниз.
– Господи! – прошептал он. Упершись локтями в выветренный гранит, он запрокинул голову.
Большим пальцем Кьяра нащупала головку члена и помассировала ее.
– Эталонный образец, как мне кажется. – Она повозилась и расстегнула одну пуговицу. – Но для вящей убедительности мне нужно на него взглянуть.
Он закусил нижнюю губу. Очередь дошла до второй пуговицы.
– Мне продолжать? – чопорно осведомилась она.
– Да, – выдохнул Лукас. – Если не хочешь, чтобы я свалился с утеса.
Как только со всеми пуговицами было покончено, член вывалился наружу. Боже, что за чудовищное и роскошное произведение природы!
Он низко и хрипло застонал, почти зарычал, потом вложил член ей в руку. Кьяре показалось, что эта часть его тела живет какой-то своей жизнью. Лукас задвигал бедрами. А Кьяра продолжала держать его в руке.
При этом Кьяра вдруг вспомнила, что пришла сюда с другой целью – впредь не заниматься с ним любовью. Но у нее не получилось.
Осмелев, Кьяра зажала его мужское достоинство и стала сама помогать Лукасу, двигая рукой вверх и вниз.
– Прекрати!
Кьяра замерла.
– Я что-нибудь сделала не так?
– Нет, все в порядке. – Лукаса била дрожь. – Просто еще немного, и я не выдержу. – Он начал засовывать свое хозяйство в бриджи. – Закончим исследование, пожалуй. – Восставшее естество отказывалось убираться в штаны и гордо торчало наружу.
– Вот черт! – буркнул Лукас.
– Больно?
В ответ кривая усмешка.
– Жутко!
– А как ты его успокаиваешь?
Он полуприкрыл глаза.
– Если бы я был в Лондоне, у меня было бы три варианта. Первый – я пошел бы домой и самолично кончил то, что ты начала. Или отправился бы в какой-нибудь игорный притон и, чтобы отвлечься, порезвился бы там от души. Либо завалился бы в бордель и заплатил кучу денег, чтобы какая-нибудь красотка помогла мне.
То, что он может пойти к другой женщине, разозлило Кьяру. Хотя никаких прав на него у нее не было. И все-таки…
Путь идет куда хочет, сказала она себе. Но руки отказывались слушаться. Чтобы не хвататься за него, она погладила скалу.
А потом стала рядом с Лукасом и прижалась к нему.
– Но ты ведь не в Лондоне, – тихо напомнила она. Вокруг них все было полно какой-то первобытной силы.
Волны прибоя штурмовали скалы внизу. Оглашая окрестности пронзительными криками, в небе носились чайки. Сам воздух был живительным, полным солнечного света и соленого запаха моря.
– Не в Лондоне.
– Тогда что ты предлагаешь?
Лукас прижался спиной к скале, и его бедро коснулось ее.
– Ученый должен оценить все возможности. Мы проходили это на первом уроке, правильно?
– Правильно.
– Хм. – Он залез рукой ей под юбку. – Дай-ка вспомнить, что должно последовать дальше.
– Наработка экспериментальных данных, – шепнула она, коснувшись губами его уха. – Научные выводы необходимо делать на основании конкретных опытов и наблюдений.
– Ага. Правильно.
– Продолжайте, сэр.
Лукас, вдруг охрипнув, рассмеялся.
– То есть вы предлагаете мне такой образ действий, леди Шеффилд?
– Разве есть какой-то другой, лорд Хэдли?
– Я воспользуюсь своим собственным. – Рывком он задрал ей юбки до колен. Ветер подхватил их, затем поднял еще выше, до самой талии. От нагретых на солнце камней по голым ногам повеяло теплом. Кьяра потянулась, как кошка, и едва не заурчала от удовольствия.
– Стой, не двигайся, счастье мое. – Его смех пророкотал, как морская волна. – Теперь предстоит очень важная часть эксперимента. – Лукас проворно расшнуровал ей ботиночки, отстегнул подвязки и спустил чулки. Но это было еще не все. Он виртуозно освободил ее от панталон. Рванул ветер, и легкий шелк полетел вниз, в море.
Кьяра чувствовала себя и распутной, и развратной, но все равно ей было хорошо. Несколько шпилек выскочило. Волосы рассыпались, прикрывая плечи, щекоча лицо.
Он подхватил Кьяру, раздвинул ей ноги, устраивая у себя на бедрах. Его напрягшийся член напомнил ей столп солнечного света. Кьяру затопило ощущение счастья.
– Л-Лукас…
– Да? – шепнул он.
– Я… – Она забыла, что хотела сказать, потому что член ткнулся ей между бедер. В ушах загремел морской прибой, когда его большая и крепкая рука скользнула туда же, чтобы помочь себе. Кьяра поняла, что уже готова принять его.
Он нащупал чувствительный узелок между складками, помассировал его и вошел в нее.
О, вот это, наверное, и называют грехом.
Его язык оказался у нее во рту, и эти скользящие движения плоти были немыслимо эротичными. Застонав, Кьяра опустилась на нем еще ниже, вбирая его целиком.
Прорычав что-то нечленораздельное, Лукас подхватил ее под ягодицы, приподнял и снова насадил на себя. Она чувствовала, как его естество движется в ней. Кьяру бросило в жар.
– Хочешь, сама выбирай сочетания ингредиентов, – хрипло прошептал Лукас.
Кьяра вдруг сообразила, что может задавать свой собственный ритм. Стиснула коленями его бедра и оперлась ладонями на плечи. Даже маленькое изменение ритма или наклона придавало новую окраску ощущениям.
Прикрыв глаза, Лукас улыбнулся:
– По-моему, эксперимент удался.
– Не будем торопиться с выводами. – Она чувствовала, как подступает томление, грозящее взрывом, и все равно желала, чтобы это мгновение длилось вечно.
Уголки его губ тронула улыбка.
– О, дорогая, пользуйся мной сколько душе угодно.
Что за чудесное откровение ей дано! Секс – это не просто грубая, примитивная случка с семяизвержением! Заведя руки за его теплую от солнца мускулистую спину, Кьяра любила медленно, не торопясь, в такт морским волнам, налетавшим на скалы под обрывом. Вода. Ветер. Земля. Огонь. Четыре изначальные стихии окружали ее. Она находилась в гармонии с природой. С Лукасом.
С самой собой.
Радость захлестнула ее. В их совокуплении не было ничего постыдного, грязного. Это было не только соединение плоти.
Это была любовь!
Слово поднялось откуда-то из глубин ее существа. Она представить себе не могла, что вновь окажется беззащитной перед этим чувством. Любовь – это удел школьниц, наивно и чисто взирающих на мир и пока не знающих, что ложь и порок могут рядиться в роскошные одежды аристократов. Любовь – это для безнадежных романтиков.
Что может быть более безнадежно романтичным, чем заниматься любовью на пропеченных солнцем скалах, стоящих над океаном?
Она вдруг засмеялась. Пусть Лукас сохранит этот скандальный эксперимент в памяти.
Из-под загнутых ресниц на нее глядели глаза – такие же, как море, бездонные, цвета темной пенной волны. На поверхностный взгляд Лукас казался полной ее противоположностью, но они походили друг на друга. Он был добрым, заботливым и отзывчивым.
Он был настоящим чудом! И на это короткое время принадлежал ей.
В ней родилось ощущение восторга, которое взорвалось и разлетелось на тысячи сверкавших солнцем частиц.
Ее взлетевший ввысь крик подхватил ветер. Тут же хрипло вскрикнул и он. Снизу им вторили волны прибоя. Он приподнял ее ровно настолько, чтобы выплеснуться на камни, а потом опять прижал к груди.
Все было безнадежно романтично. Немыслимо романтично.
Кьяра, задыхаясь, прижалась к нему. На глаза набежали слезы. Растущее ощущение потери смешивалось с его запахом. Но ей нельзя позволять себе говорить о собственных чувствах, иначе момент будет испорчен.
– Господи! – Лукас поднял голову. Свет и тени бежали по его лицу. – Ты красива до боли, – шепнул он и поцеловал ее. На его губах был вкус моря и сладкого вина. Вкус страсти и нежности. Вкус желания и еще чего-то – чего именно, она не знала.
– Лукас… – Она провела языком по его губам. Он сам делал так много раз, с разными женщинами, напомнила она себе. Для него в этом не было ничего особенного. – Будет новый день, будет новое увлечение, – пробормотала она, пытаясь найти верную интонацию, предваряя неизбежное расставание.
– Многие делили со мной постель, – тихо сказал Лукас. – Но никто не касался меня так… – Слова повисли в воздухе, он замолчал, прижимаясь губами к впадинке под горлом.
Кьяра почувствовала, как участился у нее пульс, как громко забилось сердце. Интересно, что он собирался сказать? Но Кьяра не стала давить на него. Сейчас недосказанность лучше всего.
Он помолчал, а потом аккуратно расправил на ней юбки, поправил кружева. Перенес ее на покрывало, лег сам и уложил ее щекой себе на грудь.
«Только не думай пи о чем, – сказала она себе. – Просто воспринимай дуновение ветра, ощущай тепло его тела, оцени, как уютно и безопасно в его объятиях. Не важно, что скоро все это кончится».
Лукас покрутил шеей и потянулся. Плечо оперлось о шершавую поверхность камня, а бедро наткнулось на что-то восхитительно мягкое.
Хорошо вот так просыпаться каждый день и чувствовать рядом очаровательный зад Кьяры, лениво подумал он и улыбнулся. А еще запах ее духов. Он уткнулся носом в ее волосы и вдохнул едва уловимый аромат вербены и померанца. Странно, раньше запах лимона и апельсинов никогда не казался ему эротичным. От женщин, с которыми он имел дело, пахло чем-то тяжелым, мускусным, что должно возбуждать мужчин. Тонкий аромат цитрусов напоминал ему сладкий вкус ее губ.
О, плохо дело! Очень плохо. Теперь он возбуждается при одной лишь мысли о фруктах.
Отодвинувшись, Лукас снял руку с ее бедра. Очень хотелось разбудить Кьяру и снова заняться любовью, но он заставил себя проявить выдержку.
Н-да, быть беззаботным, плюющим на все повесой намного приятнее.
Проблема заключалась в том, что ему хотелось заботиться о ней. А также не забывать о возможных последствиях их связи. Тайные встречи с определенного сорта вдовушками вещь вполне нормальная. Но у Кьяры есть маленький сын. Лукасу стало не по себе. Ему не хотелось, чтобы мальчик услышал грязные сплетни о том, что его мать потаскуха.
У нее и так подмоченная репутация. Лукас задумал эту фиктивную помолвку, но ему и в голову не пришло, что все может обернуться новым потоком сплетен, О. черт! Перед глазами предстали заголовки, напечатанные огромным шрифтом…
Лукас снова заворочался. Существовало два выхода из ситуации: либо отдать ее на растерзание, либо прекратить эту игру.
Женитьба.
Странно, но теперь это слово не пугало его.
Но вот Кьяра… Лукас не знал, как она отреагирует на его предложение. Конечно, ей нравилась их связь в чисто физическом смысле, но можно не сомневаться: любые его поползновения перевести их отношения на более постоянную основу ничего, кроме скепсиса, у нее не вызовут. Однажды она уже доверилась мужчине и потом горько раскаялась в этом. Да и поведение Чокнутого Хэдли в недавнем прошлом не внушало уверенности и оптимизма.
Тихо вздохнув, Лукас принялся любоваться, как солнце играет на ее щеках и ресницах.
– Мм. – Кьяра потянулась. – Вы очень плохо влияете на меня, лорд Хэдли.
– Он виновато посмотрел на нее. Ворчание сменилось улыбкой.
– Никогда не сплю после обеда. Это… упадничество.
– А также позор. И разврат.
– И недостойно уважения.
– Очень сожалею, что увлек вас на кривую дорожку. Кьяра улыбнулась:
– А я нет.
– Правда?
– Правда. Я позволила сузить свой мир до размеров клетки. – Она повертела в руках подзорную трубу, а потом посмотрела в нее. – Ты раздвинул мои горизонты и показал новые возможности, Лукас.
Неужели появилась надежда на то, что она станет смотреть на него другими глазами?
Оглядев морской простор, Кьяра опустила трубу и стала рассматривать в нее береговую линию.
– За это я больше всего тебе благодарна. – И вдруг ахнула: – Боже мой, там дети!
– Что? – Любовные мечтания вмиг вылетели из головы.
Лукас выхватил у нее трубу и навел туда, куда она только что смотрела. Какого черта им позволили беспрепятственно уйти из поместья? Рядом коварные топи. Рядом обрыв, где притаились тысячи опасностей для детей, гуляющих без присмотра.
Но когда тропинка попала в фокус, он понял, что Перегрин с Изабеллой не одни. Впереди двигалась фигура в плаще, которая показывала путь среди скал, а позади вторая тащила детей.
Подавив чувство бессилия, Лукас отбросил трубу, кинулся в одну из соседних небольших пещер и вытащил оттуда бухту веревки с кошкой на конце.
Дурак проклятый! Пока он предавался похоти, Баттершему удалось опередить его.
– Лукас? – Голос Кьяры дрогнул.
– Похищение, – мрачно ответил он, – Не волнуйся, милая. Я не дам им уйти. – Лукас уже натянул сапоги. – Беги в усадьбу и отправь слугу предупредить власти. Генри знает, где это.
– Нет! – Кьяра посмотрела на зубчатый край скалы и стиснула зубы. – Никакая помощь не придет вовремя. Я с тобой.
– Будет трудно. Надо идти наперерез.
– Я выдержу, – заявила Кьяра. – Будь разумна.
– Он мой сын.
На споры не было времени. Лукас взял ее за руку.
– Держись за меня крепче. И приготовься к жесткому приземлению.
