Текст книги "Согрешить с негодяем"

Генри откашлялся.

– Э… Добились новых успехов, леди Шеффилд?

– В общем-то да. Леди Джаматти удалось расшифровать средний раздел текста. Теперь осталось только разобраться с последним.

У него загорелись глаза.

– Прекрасная новость! Я знал, что могу рассчитывать на вас, чтобы решить головоломку.

– Впереди еще много работы, сэр. Генри отмахнулся:

– Не сомневаюсь в том, что вам удастся найти ответ.

– Правильно делаете, что не сомневаетесь, – поддержала его Ариэль. – У Кьяры светлая голова. Я еще не встречала таких умниц.

Тогда почему ей все никак не удается избавиться от сомнений и страхов?

– На самом деле я сейчас в некотором затруднении, – призналась Кьяра. – Мне кажется, свежий взгляд со стороны заметит то, что я, может быть, упустила.

Маневрируя креслом-каталкой, Генри освободил ей место за столом.

– Вы уверены, что не хотите остаться, леди Ариэль?

– Мне очень жаль, но я пообещала миссис Тафт до ужина завезти ей отвар для полоскания горла.

Интересно! Значит, эти двое вместе проводят время. Как бы то ни было, Кьяра заставила себя сосредоточиться на главном.

Она протянула Генри записки Алессандры.

– Пожалуйста, прочтите их, пока я разложу последнюю часть рукописи. У меня с собой специальная лупа, на случай если потребуется тщательно рассмотреть отдельные штрихи письма. – Она криво усмехнулась. – Признаться, я изучала почерк под разными углами, и не увидела ничего, что могло бы натолкнуть меня на какую-то мысль.

Генри поджал губы.

– Разрешите, я прочту это до конца, а потом посмотрю. Правда, я совсем не уверен, что от меня будет какая-то польза.

Пока он просматривал страницы, Кьяра и Ариэль отошли к дверям.

– Слава Богу, наш кружок собирается завтра. Нам троим нужно устроить… военный совет.

– Шеффилды взяли оружие на изготовку? – шепотом спросила подруга.

– Они сделали первый выстрел – я бы так сказала. А теперь подтягивают силы для новой атаки. Подробности расскажу потом.

– Хм, – прищурилась Ариэль. – Не беспокойся, дорогая. Очень скоро они убедятся, что недооценили противника.

– Нет ничего удивительного, Кьяра, в том, что у вас слабеют глаза. – Лукас заметил, как она нахмурилась, услышав, что ее назвали по имени. Войдя в библиотеку, он подошел к столу. – Вы никогда не делаете перерыв в работе?

Она отложила в сторону огромное увеличительное стекло.

– Я редко понапрасну трачу время, лорд Хэдли. И чувствую себя счастливой, когда упражняю ум.

– А я, – проникновенно сказал он, – чувствую себя счастливым, когда упражняю определенную часть моего тела.

– Лукас, – одернул его дядя, – следи за манерами.

– Даже не знаю, что это такое. – Он сам не понимал, с какой стати заговорил так развязно. Утро выдалось тревожным. Выяснилось, что Кьяра с сыном слишком уязвимы для нападения. Заранее предположить, на что нацелятся их противники, не представлялось возможным.

– Отек на ребрах уменьшился? – Кьяра сделала вид, будто не заметила его дерзости.

– Эта часть тела по-прежнему синяя, даже кое-где черная.

– Лучше бы вам полежать в постели, – посоветовала она.

– С удовольствием полежу, если только вы меня уложите.

– Лукас… – Генри начал сердиться.

– Все в порядке, сэр Генри. Я уже привыкла к шуткам вашего племянника. – Кьяра сделала пометку у себя в блокноте, после чего принялась рассматривать сквозь лупу очередную часть текста на желтом пергаменте.

Лукас подошел к столу.

– Чем это вы занимаетесь?

– Ищу ключ, – ответила она, не поднимая головы.

– К чему? – Он наклонился над ней и вдохнул аромат ее духов – умопомрачительное сочетание экзотических запахов корицы и гвоздики. Ему с трудом удалось удержаться, чтобы не облизнуться.

– К структуре, – ответила Кьяра. Лукас посмотрел на текст из закорючек.

– В рукописи использовано несколько шифров, – стал объяснять дядя. – Каждый раздел закодирован отдельным способом. Леди Шеффилд удалось прочитать весь текст, за исключением последнего раздела. Именно в этой части спрятан главный секрет, который хотели утаить древние ученые. – Он повернулся к ней. – Полагаю, нам нужно сообщить о своем открытии лорду Линсли. Если наши догадки верны и мы имеем дело со сведениями о новом лекарстве, которое позволит поднимать на ноги раненых, тогда это напрямую касается правительства и военных.

– Нет возражений; если только ему захочется услышать об этом. – Кьяра кивнула с отсутствующим видом, исследуя страницу.

Понаблюдав за ней какое-то время, Лукас спросил:

– Вы ищете повторяющиеся сочетания определенных форм?

– Откуда вы знаете? – удивилась она.

– Я же игрок, помните? А игроком может считаться лишь тот, кто научится считать карты. Только так можно предсказать, какая карта выпадет следующей.

Генри сидел задумавшись.

– Понятно, что вы пытаетесь определить частоту повторения какого-нибудь символа, – продолжал Лукас. – А потом, подставляя вместо него наиболее часто встречающиеся гласные или согласные, догадаться, какую букву он заменяет.

– Тут требуется кропотливый труд и ясный ум, – заметил Генри. – И все равно это путь проб и ошибок.

– Хм. – Лукас потянулся за увеличительным стеклом. – Можно?

Кьяра молча отдала лупу.

– Часть проблемы заключается в том, что мы не знаем, какой язык лег в основу шифра, – пояснил Генри. – А в то время на арабском Востоке существовало множество арго и диалектов.

Лукас продолжал изучать текст.

– А вам не кажется, что это классический греческий? В конце концов, этот парень переписывал трактат этого… Как его? Гиппо… Гиппо…

– Гиппократа, – буркнула Кьяра.

Генри постучат себя пером по щеке.

– Иногда самое простое решение – самое верное.

Кьяра медленно провела пальцем по строчкам.

– Вам это не упало с потолка. Вы действительно увидели структуру текста, не так ли? Что, впрочем, логично. Во-первых, у вас зрение художника, а во-вторых, вам больше, чем другим, пришлось писать буквы в школе.

Лукас замер.

– О чем это вы?

– Лорд Джеймс рассказал, как вам было трудно, – тихо произнесла она.

– Джек – идиот, – отрезал Лукас. – Раздул из мухи слона.

– Здесь нечего стыдиться, лорд Хэдли. Я слышала, что многие дети сталкиваются с такой же проблемой.

– Какой проблемой? – забеспокоился Генри.

– У вашего племянника были трудности с чтением и письмом из-за того, что он воспринимал буквы перевернутыми.

– Значит, поэтому ты никогда не писал мне писем? – спросил Генри.

– Черт, нет! – прорычал он. – Я не писал, потому что был занят своими делами. Надо же было покуролесить от души! – Отшвырнув лупу, словно она жгла ему руки, он развернулся и направился кдвери. – Кстати, я опаздываю в «Уайтс» на партию в винт. Извините меня.

Кипя от злости, он вошел в клуб. Попадись ему под руку Джек, тот уже лежал бы в луже крови. Как он посмел рассказать даме о столь личном и столь болезненном?

– О, посмотри! Наш потерявший от любви голову жених! – Выглянув из-за спинки своего кресла, Инголлз поднял бутылку бренди в шутливом тосте и принялся мурлыкать Свадебный марш.

Грили оказался тут как тут и стал насвистывать мелодию, довольно фальшиво, кстати.

– Два идиота, – констатировал Лукас.

– Ты знаешь, почему он так мрачно одет, во все черное? Он справляет траур по своей половой жизни.

– Кстати, о черном – что с твоей физиономией? – осведомился Инголлз. – У тебя видок, словно ты побывал в нокдауне.

– Я пропустил удар. – пояснил Лукас. – От лошади.

– Очень опрометчиво с вашей стороны, сударь, – хмыкнул Грили. – Напился до бесчувствия?

– Спорим, его опоила его ненаглядная, – прошептал Фарнем театральным шепотом. – Любовным зельем, от которого он разгуливает по улицам словно лунатик.

Двое других заржали.

Не расположенный к шуткам, Лукас нахмурился.

– Фредди, скажешь еще одну гадость про вдову, поджаришь себе задницу в камине.

– Остынь, Лукас. Куда подевалось твое чувство юмора? – проворчал Инголлз.

– Видимо, от него ничего не осталось после последних заметок в газетах, – предположил Фарнем.

– Я ничуть не изменился, – начал он оправдываться. – Просто мне… – Черт, как несправедливо, что Кьяра становится мишенью отвратительных шуточек. Ее ум заслуживает уважения.

Опершись на спинку длинного дивана напротив камина, он сделал знак друзьям придвинуться ближе.

– Я вам кое-что расскажу, но пообещайте, что сохраните все в тайне.

Те поклялись.

– Леди Шеффилд участвует в очень важном научном проекте… – Лукас вспомнил, как Генри говорил, что лорд Линсли с большим интересом следит за работой Кьяры над рукописью. В конце концов, открытие послужит военным. – Для маркиза Линсли, – продолжил он. – А тот возглавляет специальный исследовательский комитет по обороне в Уайтхолле.

– В Уайтхолле? – эхом отозвался Фарнем.

– Да. Способности леди Шеффилд очень высоко ценит правительство. Она заканчивает расшифровку старинного медицинского трактата.

– Хочешь сказать, что она вот-вот сделает открытие? – спросил Инголлз.

Лукас кивнул.

– Если интуиция ее не подведет, это будет чудодейственное средство, которое поможет сберечь тысячи наших солдат. Только представьте: лекарство, которое станет для военных таким же важным, как оружие. – Он не видел причин, почему бы не приукрасить рассказ. Мужчин, разумеется, интересуют деньги. – По правде говоря, правительство собирается отвалить ей за патент немалый куш.

Фарнем присвистнул.

– Тогда понятно, почему тебя так заинтересовала Черная… Я хотел сказать – эта леди.

– Впрочем, тебе ни к чему жениться на деньгах, – добавил Инголлз.

– Разумеется, – сказал Лукас.

На него как-то странно посмотрел Грили. Бутылка снова вознеслась, на этот раз в знак приветствия по более серьезному поводу.

– Э… Ну что ж, за удачу леди. Тем более что она работает для Господа и на благо страны!

Лукас зловеще усмехнулся. Очень скоро Шеффилды узнают, что не только они могут распространять слухи и домыслы. О, его друзья будут хранить секрет, но сопровождая это столькими намеками и подмигиваниями, что всем станет ясно: не такая уж ужасная эта Черная вдова. Разговоры о ней охватят гостиные Мейфэра, полностью противореча той лжи, которую распространяли про Кьяру.

– Кто-нибудь видел Джека? – вспомнил он, ради чего пришел сюда.

– В игорном зале, – сообщил Инголлз. – Напивается.

– Вот и хорошо. – Лукас выпрямился и сжал кулаки. – Тогда ему не будет больно, когда я начну выбивать из него хмель.

– О, что-то интересненькое, – захихикал Грили. – Может, наш Чокнутый Хэдли не настолько изменился.

Фарнем позвал всех идти за ним.

Когда четверо мужчин выходили из комнаты, никто из них не обратил внимания на Артура Баттершема, который поднялся с дивана и выскользнул через боковые двери.

Глава 17

Выше голову! Кьяра напомнила себе, что должна улыбаться и выглядеть беспечной, пока Лукас вел ее в медленном гавоте. Но настоянию Алессандры она заказала себе несколько платьев. То, что было на ней сегодня, очень нравилось подруге – цвета дымчатого сапфира, с низким вырезом, открывавшим все, чем одарила ее природа.

Из-за этого Кьяра ощущала некоторую неуверенность.

Но все же стратегию она выбрала верную. В ее карточке для танцев почти не осталось пробелов, и только что от герцогини Девинхилл поступило приглашение на поэтический вечер.

– Вы поменяли модистку, – сказал Лукас.

– Вам не нравится? – помолчав, спросила Кьяра, совершенно сбитая с толку тем, что, оказывается, ей не все равно, как Лукас это воспринимает.

– Наоборот. – Лукас задержал взгляд на ее бюсте. – Драгоценности только подчеркивают ваши прелести.

– Какие прекрасные слова, – сухо произнесла Кьяра.

– Какая прекрасная партнерша!

Несмотря на то что Кьяра старалась не относиться всерьез к его заигрываниям, тем не менее испытала легкий озноб. «Только не дай сбить себя с толку, – сказала она себе. – Сияние его глаз – это блеск фальшивого золота. Отражение в них света люстр».

И все же Кьяре нравилось быть объектом обожания, пусть даже и не всерьез.

Когда танец закончился, Лукас предложил выйти на террасу. Несколько пар в саду уже рассматривали установленные группками мраморные греческие статуи. Некоторые мужчины собрались возле лестницы. Они курили и обсуждали последние новости из России.

– Давайте хоть ненадолго вырвемся из толпы. – С двумя бокалами шампанского в руках Лукас повел Кьяру в дальний конец балюстрады.

Ночной ветерок играл в ветвях деревьев. Из бального зала доносился тяжелый запах духов. Было слышно, как в темноте по дорожкам бродят парочки. Шуршал гравий под ногами. Изредка раздавался тихий смех. Пламя фонарей покачивалось в такт музыке.

Кьяра вдохнула прохладу полной грудью.

– Понравилось на балу? – спросил Лукас. Неужели это так заметно?

– Да, – призналась она. – Хотя флирт мне не доставляет удовольствия.

Лукас выпрямился.

– Почему?

– О чем вы спрашиваете? – Она невольно вздохнула. – У меня столько проблем, которые нужно решить…

– Тогда тем более. Надо немного расслабиться и забыть обо всем, Кьяра.

От звука собственного имени, как от легкого дуновения ветра, ее голые руки покрылись гусиной кожей.

– В самом деле, сэр, – попросила она, – не нужно так демонстративно вести себя на публике.

– Потому что это намекает на близость между нами?

– Д-да. – От пузырьков шампанского стало щекотно во рту.

– Но вы же не можете отрицать, что между нами возникло чувство близости, дорогая моя.

Кьяре стало жарко от того, как он случайно коснулся ее бедром.

– Эта связь… исключительно практического свойства, лорд Хэдли.

– Говорите за себя, Кьяра, – заявил он. – Кстати, меня зовут Лукас, на тот случай если вы запамятовали.

Она постаралась скрыть смущение.

– Здесь нас никто не слышит, поэтому можете меня называть по имени.

– Э… Это не совсем прилично.

– Мм… – Кончиком пальца он провел по ее затылку. – Тогда наверняка вы посчитаете, что я не должен делать это. – Он принялся играть завитком ее волос.

Она попыталась отодвинуться как можно дальше, но уперлась спиной в портлендский камень стены. Его смех прозвучал низко и чувственно.

– Очутилась между молотом и наковальней, бедняжка?

Кьяра задохнулась, ощутив его мускусный, мужественный запах. Мурашки побежали по спине.

– Нас никто не увидит, милая. Тут темно, и ваза с цветами загораживает нас.

– Пожалуйста, остановитесь, сэр. – Она запаниковала, пытаясь унять бившую ее дрожь от макушки до кончиков пальцев. Кончики пальцев. О, черт, Кьяра вспомнила, как он целовал ей ноги в карете!

Лукас не внял предостережению.

– Знаете, вместо вальса в бальном зале я предпочел бы вальс с вами в постели. – Его дыхание коснулось ее уха. – Сначала я расстегнул бы все до единой эти перламутровые пуговки у вас на лифе. – Он легонько провел кончиком пальца по ее груди. – Потом стянул бы его до пояса.

Она почувствовала, как тело словно закололо тысячами иголок.

– Потом платье упадет на пол, а на вас останется только корсет и нижняя рубашка. – Лунный свет отражался в его глазах. – Но ненадолго.

Кьяра была шокирована и очарована. Неожиданно она вдруг откликнулась на его шепот, и не только кончиками пальцев. Ее тело напряглось.

– Что вы говорите, сэр? – растерялась Кьяра.

– Учу, как занимаются любовью. – Его голос был словно шелк. – Это называется «прелюдия», дорогая моя. Предложение, высказанное вслух, иногда очень стимулирует.

– Лорд Хэдли… Лукас продолжил:

– Вы хоть представляете себе, как обворожительно выглядите сегодня? Так хочется увидеть вас обнаженной! Увидеть, как ваше роскошное тело купается в свете звезд. Я просуну ладони между вашими бедрами и ласково – о, самым нежнейшим образом! – разведу их в стороны. Вообразите, вы лежите на простынях, шелковистых, как цветочные лепестки, а мои ласки становятся все… интимнее.

Кьяра поежилась. Нет ничего удивительного в том, что этот мужчина соблазнил половину женщин Лондона. Сколько музыки в его словах…

– Помните наш разговор о гроте Венеры? Вы подумали о том, что чувствуют, когда целуют туда?

Словно загипнотизированная, Кьяра не нашла в себе силы запротестовать. Она не отрываясь смотрела на его губы. Немыслимо чувственные губы. Потрясающего рисунка. Губы, полные греха.

О Господи, как ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, при этом делая все, что говорил!

Это, наверное, порочно?

Он вдруг резко отодвинулся от нее.

– Пожалуй, вы правы. Нам лучше вернуться в зал.

Удивительно, но ей стало досадно. Ее переполняло жгучее желание, хотя в настоящий момент не могло быть и речи даже о мимолетном поцелуе; Их поведение на людях должно быть безупречным.

Но, может, в уединении, в карете, когда они поедут домой, он возобновит свой сладострастный натиск? Кьяра не знала, что делать: то ли откликнуться на него, то ли испугаться.

Лукас отвел ее назад в бальный зал, по пути перебрасываясь фразами со знакомыми. Его манера держать себя была в высшей степени прилична, и в какой-то момент Кьяра даже подумала, что все, что он нашептал ей, плод ее воображения.

Нет, никогда, даже в самых невероятных снах она не могла придумать таких слов, такого желания.

Передав ее следующему партнеру, Лукас, судя по всему, забыл о ней. Не удостоив ее взглядом, он принялся фланировать среди гостей, беззастенчиво флиртуя со всеми дамами, которые попадались навстречу.

Сохраняя на лице выражение полнейшего равнодушия, Кьяра не могла не следить за ним краешком глаза. Удивительно, но ей вдруг стало искренне жаль, что она мало знает, как нужно пользоваться женскими уловками. Как получается, что некоторые женщины на интуитивном уровне понимают, когда нужно нежно засмеяться, пристально посмотреть, сделать влекущий жест, чтобы обратить на себя внимание мужчин?

Может, она ревнует? Ее поразила эта мысль. Что за абсурд! Она не ревнует его. Если начистоту, ее, должно быть, просто раздражают эти странные игры, в которые он с ней играет. Хэдли неисправим.

Абсолютно безответственный тип.

Последняя интермедия яркое тому подтверждение.

– Э… Кажется, начинается кадриль, леди Шеффилд. Позвольте вас пригласить. – Партнер Кьяры, полковник, приписанный к штабу генерала Барранда, с поклоном предложил руку.

«Выше голову!» В ушах снова прозвучало напутствие Алессандры. Старательно делая вид, что ничуть не задета невниманием графа, Кьяра решила завязать с полковником оживленную беседу.

– Какой у вас впечатляющий набор медалей, сэр. Вы должны рассказать, за что их получили, – игриво начала она, повторяя манеры одной дамы, за которой наблюдала раньше этим вечером.

Явно польщенный ее интересом, полковник сверкнул улыбкой.

Когда он углубился в подробности, Кьяра поняла, что расшевелить его оказалось намного легче, чем представлялось сначала. Ведь людям так нравится поговорить о себе, любимых.

С каждым шагом чувствуя себя все более уверенно, она расслабилась и стала наслаждаться танцем. Да, легкий флирт вещь приятная. Полковник – один из знакомых лорда Хаддана – оказался мужчиной обаятельным, скептичным и обходительным. И смотрел на нее с откровенным обожанием. Ей даже стало жаль, когда музыка смолкла.

– Благодарю вас за прелестный танец, леди Шеффилд. – Он поцеловал ей руку в перчатке. – Надеюсь, вы доставите мне наслаждение еще потанцевать с вами.

– С большим удовольствием, сэр, – искренне ответила Кьяра.

– Тогда позвольте занести мое имя в вашу карточку. – Он быстро просмотрел ее. – Мне лучше позаботиться заранее, а то у вас здесь на остаток вечера есть только пара свободных строчек.

Его слова удивили Кьяру. Она даже не удосужилась посмотреть, сколько народу пожелало потанцевать с ней. Но полковник оказался прав. Если Лукас не подсуетится…

Исподтишка Кьяра оглядела зал.

И быстро сообразила, что может не беспокоиться. Он все еще обхаживал трио очаровательных леди.

Выпрямив спину и вздернув подбородок, что, по ее мнению, должно было изобразить королевское равнодушие, Кьяра перешла к следующему партнеру.

Мерзавец, подумала она, закружившись в танце.

Потом все происходило как в тумане, и до конца вечера Кьяра только один раз посмотрела в сторону Лукаса. Он в это время вальсировал с юной наследницей Йоркширов, которая, как видно, была готова из кожи вылезти передним.

– Чудесный вечер, – заметил Лукас, помогая ей завернуться в накидку. – Вам понравилось?

– Разумеется, – холодно ответила она. Он, казалось, не обратил на это внимания. Возвращение домой оказалось скучным. Лукас держался вежливо и отчужденно. Пустое пространство между ними превратилось в пропасть, которая увеличивались с каждым оборотом колеса.

Правила беспутства. В какую бы игру он ни играл, она никак не могла освоить ее законы. Она прекрасно понимала, что должна игнорировать его присутствие, но чем ближе карета приближалась к Понт-стрит, тем напряженнее она себя чувствовала. В конце концов ее охватила досада.

Но почему? Кьяра понятия не имела. Иначе пришлось бы признаться себе, что граф действует ей па нервы своими шуточками, то фривольными, то высокомерными. Тут как назло она вспомнила, что он предложил ей там, на террасе. И вздрогнула.

– Быстрее заходите в дом, а то простудитесь. – Лукас не помог ей выйти из кареты. Даже не предложил руки, пока провожал по лестнице до дверей. – Доброго сна, – пожелал он, едва кивнув. – Увидимся завтра на уроке.

– Будьте готовы к контрольной по первой главе книги, – предупредила его Кьяра. – Несмотря на все последние события, я не собираюсь делать поблажки.

– Признаюсь, мне самому очень любопытно, как я справлюсь с контрольной работой.

– Мне тоже, лорд Хэдли. – Кьяра едва сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью прямо у него перед носом.

В тишине лаборатории скрип пера казался неестественно громким. Лукас закончил отвечать на последний вопрос и поднял голову. В другом конце комнаты спиной к нему стояла Кьяра и тщательно отмеряла порошки из стеклянных баночек, выстроившихся в ряд на полке над газовой горелкой.

Контрольная работа оказалась на удивление легкой. Ответы рождались в голове сами собой. Удивительно, как много всего интересного можно вытрясти из его головы, если она не затуманена бренди.

По правде говоря, он находил орнитологию завораживающим предметом. Ребенком он в одиночестве часами лазил по морскому обрыву в окрестностях поместья Генри. Наблюдал и не переставал удивляться разнообразию птичьего мира. Но теперь, когда он начал понимать научный смысл различий во внешнем виде и повадках птиц – в оперении, форме крыльев, в миграционных особенностях, – Лукас стал еще больше ценить их красоту.

Возможно, Генри не преувеличивал, когда говорил, что знание обогащает жизненный опыт. В этом заключено особое обаяние, понял Лукас. За последнюю неделю он несколько ночей провел дома – читал о чайках и птицах-рыбаках, отказавшись от вечеринок с друзьями и их пташками. Н-да, его точно засмеют как психа, если узнают.

Так упорно занимаясь, Лукас даже начал ощущать в себе наличие добродетели. Но все добродетельные мысли куда-то упорхнули, стоило Кьяре повернуться и наклониться над столом.

Черт! В паху загорелось пламя, когда он увидел, как узорчатый муслин обтягивает нижнюю часть ее спины. «Думай об орнитологии, а не об анатомии», – напомнил о себе голос разума.

Слишком поздно!

Сейчас проходил испытание не его интеллект, а рассудок. Она была очаровательна до боли, дьявольски желанна.

А он был Чокнутым Хэдли, мужчиной, который не привык сопротивляться зову плоти.

Забыв обо всем, Лукас направился к ней, скрываясь за книжными шкафами. Пол, покрытый линолеумом, заглушал его шаги. Занятая своим делом, Кьяра почувствовала его присутствие, лишь когда он пощекотал ее по щеке гусиным пером.