Текст книги "Согрешить с негодяем"
Автор книги: Кара Эллиот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава 15
Мерзавец, мерзавец, мерзавец!
Положив ноги в домашних туфлях на каминную решетку, Лукас вглядывался в языки пламени. О, все-таки он негодяй. Только грязная личность может вынашивать подобные замыслы.
Пламя полыхнуло, чуть не опалив ступни.
Леди Шеффилд – немыслимо чувственная Кьяра! – бросилась к нему, чтобы обрести утешение, а он был рад стараться. Обнял ее, погладил, подставил плечо, чтобы она уткнулась в него.
Сказал ей, что поступает так во имя дружбы.
Лгун!
Развратник, похотливый лгун! Распустив пояс на халате, Лукас неловко поерзал в своем удобном кожаном кресле. Проклятие, разве честный человек будет так беззастенчиво пользоваться минутной слабостью женщины?
С другой стороны, он никогда не претендовал на то, чтобы стать образцом добродетели.
Поморщившись, Лукас налил себе выпить.
Когда она прижалась к его обнаженной груди, ему показалось, что ее тело создано для него. Является продолжением его тела. Ему захотелось стать ей твердой опорой. Да, захотелось. Но надо было признаться, что больше всего ему хотелось задрать ей юбки и заняться любовью. Яростной, сводящей с ума любовью.
Сражение тихого разума с воющей плотью?
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы представить себе, на чьей стороне будет победа.
Полено в камине треснуло, выбросив клуб дыма. Мерзавец, повторил он. Можно не сомневаться, его душе придется вечность крутиться на сковородке на самых нижних кругах ада.
Но такая перспектива не могла остудить греховного желания, сжигавшего плоть. Он никогда не был добропорядочным. Всегда жил ради своих сибаритских желаний. С какой бы стати ему измениться сейчас?
В конце концов, он ведь Чокнутый Хэдли, разве не так?
Взявшись за бутылку, Лукас увидел, что она пуста. Прямо как его тоскующая душа. Хмыкнув, он бросил бутылку через плечо. Да, было очень приятно, когда леди смотрела на него как на героя. Как на рыцаря, а не на обманщика.
Но оставаться благородным чертовски трудно. Изображать из себя беспощадного распутника намного легче, чем перепоясать чресла и сразиться с огнедышащим драконом.
Разочаровавшись в мужчинах, которые ее окружали, Кьяра на другое и не рассчитывала. Лукас вдруг испытал настоящую боль. Она, конечно, заслуживала лучшего. Но настолько быть альтруистом, чтобы отойти в сторону, его не хватало. Жизнь полна горьких разочарований. Если невозможно подарить ей душевное спокойствие, можно было бы предложить плотские удовольствия. Хотя бы на какое-то время.
И что в этом плохого?
С трудом выдернув пробку из бутылки кларета, он сделал глоток вина. Ее ведь нельзя назвать какой-нибудь мисс, которая выросла где-нибудь в глуши и не имеет представления о том, как устроен мир. Она на себе испытала, что такое каменья недоброжелательства и стрелы презрения. Сейчас ей нужно лишь одно. Нужно, чтобы рядом оказался человек, который вновь позволил бы ей ощутить себя желанной, который оживил бы ее. Он физически ощущал это.
Соблазнить ее! Вот что поможет ей встряхнуться. Она поблагодарит его за это.
«Злодей, злодей», – шипели языки пламени в камине.
Он и без их шипения понимал, что такими рассуждениями пытается оправдаться перед самим собой. Но, закрыв глаза, Лукас все равно решил слушать темную сторону своей души. Они заключили сделку. И эта сделка подразумевает обмен взаимными услугами.
Она собиралась преподать ему уроки по части развития интеллекта?
Отлично, он преподаст ей уроки по части вожделения.
Итак, все, что было до настоящего момента, – это цветочки…
Откупорив пузырек с можжевеловой эссенцией, Кьяра занялась приготовлением бальзама для лечебной ванны одной из подруг Ариэль. Хвойное растение прекрасно помогало восстанавливать силы тела и духа.
Возможно, надо приготовить еще одну порцию. Для себя. И душа, и мышцы были напряжены до предела.
«Расслабься», – сказала она себе. Все закончилось, все обошлось. Перегрин легко пережил потрясение. А что касается Хэдли, к тому времени, когда он отправился к себе домой прошлой ночью, хромота у него была почти незаметна. Сегодня утром, должно быть, он окончательно пришел в себя.
Масло. Пора добавлять масло в бальзам.
Торопливо доложив последние ингредиенты, она оставила котелок кипеть на медленном огне. Теперь у нее есть примерно час свободного времени, и можно будет заняться рукописью барона.
– Миледи?
Подавив вздох, Кьяра повернулась к двери.
– Да, Маккейб?
– Внизу вас ждет джентльмен.
– Пожалуйста, передайте лорду Хэдли, что я очень занята и не могу сейчас его принять.
Дворецкий откашлялся.
– Это не лорд Хэдли, миледи.
Она похолодела. Другим мужчиной, кто мог заявиться на Понт-стрит, был ее племянник.
– Сэр Артур?
– Да, мадам.
– Скажите ему, что я спущусь сию минуту.
Пока дворецкий шел к двери, Кьяра мельком посмотрела на свое отражение в стекле гербария. Картина удручающая. От пара щеки раскраснелись, кудрявые пряди выбились. Заправив непослушные локоны за уши, она расправила складки рабочего платья. Хотя то, как она выглядела, не имело значения.
Жадность застилала Шеффилдам глаза.
– Доброе утро, тетушка. – Высокомерно передернув плечами, Артур положил назад в витрину бронзовую фигурку Меркурия. – Какая странная коллекция. Такое впечатление, что вы поклоняетесь языческим богам.
– Я собираю предметы античного искусства, – холодно произнесла Кьяра. – Этим занимаются многие образованные люди из приличного общества.
Он слегка покраснел в ответ на шпильку.
– Вы, кажется, еще коллекционируете несчастья, леди Кьяра. Мне только что рассказали о происшествии в парке, поэтому я здесь, чтобы узнать о здоровье моего маленького кузена.
– У Перегрина все в порядке благодаря реакции лорда Хэдли.
Артур прищурился.
– Наверное, если бы вы больше следили за сыном, а не за любовником, мальчик вообще не оказался бы в опасности.
У Кьяры перехватило дыхание.
– С более внимательными защитниками ему было бы, наверное, намного спокойнее, тетушка. Вас, судя по всему, черная магия интересует больше, чем собственный сын.
Она не смогла сдержать негодование.
– Как вы смеете обвинять меня в небрежности?
– О, уверяю вас, не только я. – Небрежным щелчком он сбил статуэтку Юноны. – Во всех гостиных только и говорят о Черной вдове. – Последовала короткая пауза. – А утренние газеты вы видели?
Кьяра вскинула подбородок.
– Знайте, что восстановить против меня все общество не так-то легко. Я не одинока. У меня есть… друзья.
На миг лицо Артура потемнело, но потом он сверкнул улыбкой.
– Вы потанцевали на нескольких балах и считаете, что можете сразиться с нами? Поверьте, наша семья знает общество гораздо лучше, чем вы. Моя родня знает, кто обладает властью в этом городе, а кто – нет.
Кьяра промолчала.
– Так что имейте в виду: для каждого из нас было бы лучше, если бы вы согласились на наше предыдущее предложение и официально передали опекунство над мальчиком нам, семье его отца, – продолжил Артур. – В этом случае Перегрин не будет лишен внимания, которого достоин, а вы получите полную свободу и будете делать что хотите.
– Только через мой труп, – процедила сквозь зубы Кьяра.
– О, это легко устроить. И чем раньше, тем лучше. – Он злобно рассмеялся. – Надеюсь, вам известно, что судья сейчас рассматривает нашу петицию насчет необходимости вновь начать следствие о преждевременной кончине моего дядюшки. Если мы заберем ее, все оставят как есть… – Не сказанные вслух слова повисли в воздухе.
Кьяра набралась смелости.
– Вы мне угрожаете, сэр Артур?
– А вы догадайтесь сами, тетушка. – Глумливая насмешка стала более явной. – Неужели вы считаете, что Хэдли защитит вас? Ха! Вот умора! Один Бог знает, что поставил на кон этот одурманенный хряк, но очень скоро ему это надоест.
– Убирайтесь прочь, сэр! – тихо произнесла Кьяра. Артур пожал плечами и направился к двери.
– Как вам будет угодно. Вскоре Ньюгейтская тюрьма станет вашим новым домом.
Когда он ушел, Кьяра в полном изнеможении опустилась в кресло.
Артур – настоящий тупица, презренный негодяй, но то, что он говорил, не праздная болтовня. Семейка Шеффилд обладала властью и влиянием. Хватит ли у них сил настроить общество против нее и начать новое расследование?
Раздался легкий стук в дверь, и она, с тревогой подняв голову, огляделась в панике, словно пытаясь найти место, куда бы спрятаться. Если бы еще нашлось такое укромное местечко где-нибудь в Италии или в Индии. Может, на каких-то удаленных островах в южных морях, подальше от лживого Лондона.
– Простите, миледи, но у вас еще один посетитель. Джентльмен уверяет, что займет у вас всего минуту.
В тени за спиной дворецкого виднелся лорд Джеймс Джекхарт Пирсон.
Пришел выразить свое неудовольствие? Надо было подняться ему навстречу, как того требовали приличия, но это было выше ее сил.
– Прошу прощения, что врываюсь к вам в такой ранний час, но я нашел это у себя в коляске. – Он протянул ей золотую серьгу. – Вы, наверное, ее искали.
– Спасибо, – поблагодарила Кьяра, но серьгу не взяла. – Я думала, что потеряла ее в парке.
– Э… Ладно. – Джек переступил с ноги на ногу, подошел к витрине с коллекцией и положил серьгу на крышку. – Я оставлю ее здесь. – Но его рука застыла над стеклом. – Вот те на! – пробормотал Джек. – Какой прекрасный образчик бронзы эпохи Октавиана. Это же работа Флавия, верно?
– Верно. – Кьяра так и не подняла головы.
Он с беспокойством посмотрел на нее.
– Вы хорошо себя чувствуете, леди Шеффилд?
– Да, – ответила она, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не закатиться истерическим смехом.
– Такое впечатление, что вы сейчас упадете в обморок, – настаивал он. – Позвольте налить вам стакан хереса.
– У меня нет дурной привычки прикладываться к бутылке, сэр, – сострила Кьяра. – Мы, ведьмы и колдуны, обычно дожидаемся полуночи и тогда пьем наше магическое зелье.
Надо отдать ему должное, Джек с покорностью воспринял ее сарказм.
– Наверное, я это заслужил. Может, мне необходимо извиниться еще раз? Обычно я не настолько бестактен и груб. – Он немного поколебался. – Искренне признаюсь, что поторопился с выводами, прислушиваясь к разговорам и домыслам.
– Нет, это мне нужно извиниться, сэр, – заверила его Кьяра. – Мне немного не по себе, но это не повод выплескивать на вас свое раздражение.
Джек кивнул.
– Я только что столкнулся на выходе с Баттершемом. Полагаю, это он вас расстроил.
– Можно сказать и так, – согласилась Кьяра.
– Хэдли говорил, этот молодчик угрожает вам.
– Вы же пришли не для того, чтобы выслушивать мои жалобы, лорд Джеймс. – Она поднялась. – У каждой семьи свои скелеты в шкафу.
– Это правда. – Джек отошел от витрины, но еще какое-то время не мог отвести глаз от выставленных в ней предметов римского искусства. – Только не позволяйте ему запугать вас. Баттершем – настоящая гадина, а не человек. И все в обществе это знают.
– Я согласна, сэр Артур – рептилия. К сожалению, вся семья Шеффилд – это гнездо змей какого-то особо опасного вида.
– По-моему, Хэдли собирается выдрать им ядовитые зубы, – сказал Джек.
– Не могу осуждать вас за то, что вы переживаете, видя, как ваш друг подвергает себя риску. Мне кажется, то, что нас видят вместе с ним, грозит Хэдли… опасностью.
– Вы уже, наверное, убедились в том, что Лукас не боится рисковать, – проворчал Джек. Отведя глаза, он сменил тему: – Кстати, насчет риска. Вчера мне у вас очень понравилась акварель Тернера. Художник не боится бросить вызов принятым условностям и пользуется весьма рисковой палитрой, как вы считаете?
– А может, у него смелое воображение. – Кьяра посмотрела на гостя в профиль, когда он подошел ближе, чтобы лучше разглядеть картину. Странно, но с первого взгляда Джек не произвел на нее впечатления человека, который увлекается искусством. Как и Лукас, он был довольно хорош собой, только черты лица более резкие, а глаза более темные. Гибкая фигура и длинные черные волосы создавали вокруг него ауру отчужденности.
Вид угрожающий. Кьяра отвернулась. Газеты намекали, что он почти такой же распущенный, как и его друг, но не сообщали ничего конкретного. Тоже касалось и его проделок. Черный Джек не делал их достоянием гласности.
– В Обществе художников-акварелистов сейчас открыли выставку. Вы там были? – неожиданно спросил он.
Она покачала головой.
– Мне не часто приходится бывать на людях.
– Не пропустите. Я скажу Лукасу, чтобы он отвез вас туда. Вам нужно посмотреть последние работы мистера Тернера, которые он выставил у себя в галерее на Харли-стрит.
– Сомневаюсь, что Хэдли определит разницу между Тернером и терном. – Кьяра состроила гримасу. – Я и так доставила много хлопот бедняге, заставляя его несколько часов мучиться в картинной галерее.
– Он вас еще удивит, – заявил Джек. – Вы когда-нибудь видели его альбом с рисунками?
– Хэдли рисует? – удивилась Кьяра.
– И очень неплохо. – Джек помолчал. – Вероятно, это началось, когда ему пришлось потратить пропасть времени на то, чтобы научиться правильно писать буквы. Помню, мы смеялись до колик, видя, как он исписывает целые страницы у себя в тетрадях.
– То есть?
– Буквы Е и Р он писал в обратную сторону, в левую вместо правой. Мы веселились, но учителя не находили в этом ничего смешного. Его секли так, что он не мог сидеть. Но самое интересное, Лукас поступал так без всякого умысла.
– Да, я слышала о чем-то подобном, – сказала Кьяра.
– Полагаю, что в конце концов он перерос свой недостаток.
– Все равно это должно было отразиться на нем, – сказала Кьяра.
– Кому понравится, когда его высмеивают? – согласился Джек. – Лукас был не глуп. Совсем наоборот. Он быстро понял, как избавиться от издевательств и прозвища Чокнутый. – Последовала короткая пауза. – Хулиганские выходки из объекта насмешек очень быстро сделали его всеобщим любимцем.
– Понятно. – Перед ней вдруг предстал совершенно другой Хэдли.
– Что ж, мне пора. – Джек учтиво поклонился. – Доброго дня, леди Шеффилд.
– Ты далеко собрался?
– Хочу покататься верхом, – ответил Лукас.
Джек облокотился на загородку соседнего стойла. Услышав там пронзительное ржание, заглянул внутрь.
– Что это такое?
– Это пони.
– Позволю себе перефразировать вопрос. Что этот пони делает в твоем деннике?
– Жует сено. – Лукас прислушался. – А сейчас навалил кучу.
– Ну ты и тупой. Сам-то хоть догадываешься об этом? – заворчал его приятель.
– У тебя дурное настроение. С чего бы это? – Подобрав повод одной рукой, Лукас подтянул подпругу.
В ответ Джек поморщился. Проигнорировав вопрос, он задал встречный:
– Тебе обязательно кататься сегодня?
– Разумеется, нет. Но когда я прислушивался к голосу разума?
– Уже хорошо, что ты не будешь гарцевать в парке на недолошади, – нашелся Джек. – Бедное животное примет участие в какой-нибудь выходке?
– Если тебе так важно это знать, пони для Перегрина.
– Лукас… – начал приятель.
– Перестань! Мальчишка страдает от одиночества, Джек. Что плохого в том, чтобы отвезти его в парк и поучить основным приемам верховой езды?
– Что плохого? – повторил Джек. – Должен сказать, ты очень рискуешь. Я тут навел кое-какие справки и пришел к выводу, что вчерашний инцидент не был несчастным случаем.
Лукас проверил стремена.
– У меня есть своя голова на плечах, поэтому я не поверил в случайность, когда непонятно какой жеребец выскочил из зарослей и попытался затоптать сына леди Шеффилд. – Он стиснул кожаный ремень повода. – Я и сам поспрашивал тут и там. Ты не поверишь, узнав, что Артур Баттершем унаследует титул и земли Шеффилда, если вдруг что-нибудь случится с мальчиком.
Джек выругался.
– Тебе удалось разглядеть наездника?
– Нет, на нем была широкополая шляпа, а лицо обернуто шарфом. Но я выяснил, где можно нанять головорезов. – Сдержав стон, Лукас вскочил в седло. – Передай мои извинения Джентльмену Джексону. Сегодня вечером я не смогу составить тебе компанию для еженедельного спарринга.
– Подожди. – Джек махнул конюху, чтобы ему вывели гнедого гунтера. – Я еду с тобой.
– Вот уж ни к чему, – угрюмо заявил Лукас. – Ты предупредил меня насчет Шеффилдов. Считай, что исполнил свой долг.
– Да провалиться мне, если я отойду в сторону и оставлю друга в трудную минуту.
– К черту, я могу сам о себе позаботиться.
– Тем не менее один ты не поедешь. Выматерившись от души, Лукас, однако, придержал своего коня и дождался, пока Джеку подвели другого.
– Так куда мы направляемся? – спросил Джек. Лукас похлопал себя по карману – записка с адресом никуда не делась.
– В Саутуорке есть несколько платных конюшен. Мне рассказали, по борделям ходят слухи, будто там окопалась банда убийц, которых можно нанять за деньги.
– Кстати, Баттершем навестил сегодня твою нареченную. Судя по ее виду, он приходил совсем не для того, чтобы пожелать ей долгого и счастливого замужества.
Невольно дернув повод, Лукас услышал возмущенное ржание своего коня. Тот забил копытами, подняв облако пыли.
– Откуда ты узнал?
– Видел собственными глазами. – Джек примирительно поднял руку, чтобы друг не возмущался. – Я заскочил к леди Шеффилд, хотел вернуть сережку, которую она обронила в моей коляске.
Немного смягчившись, Лукас тихо сказал что-то жеребцу, а потом продолжил разговор.
– Мог отдать ее мне.
– Я думал, сегодня ты не встанешь, а полежишь в постели с одной из твоих киприд, которая поможет тебе обрести физические кондиции.
– По себе судишь, – возразил Лукас.
– Я не собираюсь жениться, – подчеркнул приятель. – Так что речь идет не о моих привычках. Кроме того, я любопытен. – Он засунул палец в кармашек для часов. – Ты не говорил, что леди Шеффилд увлекается классическим искусством.
– Она много чем увлекается. И у нее впечатляющий интеллект.
– Ну не настолько она умна… – протянул Джек. Лукас нахмурился.
– Знаешь что, Джек…
– …если согласилась на помолвку с тобой.
Он дождался, пока Джек вскочит в седло, а потом направил коня к выезду на улицу.
– Все немного сложнее, – пробормотал Лукас, когда они свернули за угол.
– Возьми и упрости, – посоветовал Джек. – В конце концов, ты же Чокнутый Хэдли, парень, который не утруждает себя долгими размышлениями.
Лукас тихо выругался.
– Я просто хочу, чтобы ты все взвесил, прежде чем окажешься в ситуации, о которой потом можешь пожалеть.
Замечание разбередило рану.
– Отвали, Джек! – огрызнулся Лукас. – Люди ведь меняются!
Кто-то громко фыркнул. Явно не кони.
– Это точно. В тебе ничего не осталось от повесы. Так и хочется съехидничать на тот предмет, что вдова подлила что-то сильнодействующее тебе в питье.
Лукас стиснул зубы.
– Но я не стану, – быстро добавил Джек. – Только поинтересуюсь: у тебя это надолго?
Лукас не нашелся что ответить.
– Знаешь, сразу всего не расскажешь. Джек искоса посмотрел на него.
– Знаешь, у нас путь не близкий.
Растерев на висках по капельке лавандового масла, Кьяра глубоко вздохнула. Аромат лаванды смешивался с запахом хвои, который вместе с паром поднимался отстоявшего на медленном огне котелка. Вдохнув эту смесь, Кьяра почувствовала себя спокойнее.
– Ciao , cara !– донеслась из коридора итальянская речь.
Кьяра заложила за ухо слегка влажную прядь. Что с ней творится? Она совсем забыла о том, что договорилась с Алессандрой о встрече. Подруга никогда не приходила без предупреждения.
– Хочу показать тебе кое-что интересное, – сказала Алессандра. – Но сначала ты должна мне сказать: лорд Люцифер тоже сражается за твое внимание? Я только что видела, как Князь тьмы выходит из твоего дома.
– О, ты, должно быть, имеешь в виду друга Хэдли – лорда Пирсона. – Кьяра принялась разливать готовый бальзам в стеклянные бутылочки. – Из разговоров я поняла, что друзья действительно называют его Черный Джек.
– Как бы его ни называли, приятель Хэдли дьявольски хорош. Правда, он мчался так, словно кто-то сунул ему в задницу раскаленные вилы. Могу поклясться, что у него валил дым из ушей. – Алессандра принюхалась. – Какая прелесть! – промурлыкала она и помассировала затылок. – В ванне с таким ароматом я бы лежала часами. – И резко остановилась. – Господи, ты бледная как привидение!
– Скоро могу им стать, – попыталась пошутить Кьяра. – Семейка мужа постарается.
Алессандра всплеснула руками.
– Значит, Черный Джек с ними заодно? – возмутилась она. – Заявился сюда, чтобы досаждать тебе?
Кьяра покачала головой.
– Лорду Джеймсу не нравится, что Хэдли начал заниматься моими делами. Он боится, что друг может пострадать из-за близости ко мне. Его нельзя осуждать за это. – Вздохнув, она подробно рассказала подруге, что произошло в парке.
– Santa cielo ,– воскликнула Алессандра, – какой ужас!
– Дальше будет хуже. – Кьяра сняла фартук. – Алесса, хоть ты и мало рассказывала о своей жизни в Италии, у меня сложилось впечатление, что у тебя есть знакомства в среде… революционеров. Ты знаешь кого-нибудь, кто смог бы помочь мне… исчезнуть?
Подруга отвела глаза. Выражение ее лица было непроницаемым.
– Ох, сокровище мое, я советую тебе семь раз подумать, прежде чем решиться на такое. Врагу не пожелаю постоянно быть начеку и оглядываться по сторонам.
– Знаю. Все знаю. Но я в отчаянии.
– Если скроешься сейчас, все поверят слухам, которые злопыхатели распространяют о тебе, – Пар капельками воды осел на ее ресницах. Алессандра моргнула, и одна, упав, покатилась по щеке. – Прежде чем ты совершишь роковой шаг, я посоветовала бы тебе убедиться в том, что другого выхода нет.
– О, Алесса… – начала Кьяра.
Перстни сверкнули огнем, когда Алессандра сделала жест, призывая ее к молчанию.
– Давай, мы вместе с тобой разработаем план действий. Поняв, что подруга не станет ничего рассказывать о себе, Кьяра кивнула.
– Тебя что-нибудь еще волнует?
– Этим утром здесь побывал сэр Артур. Шеффилды наседают на меня все сильнее. И я подумала… То, что произошло с Перри, не случайность. Они просто хотят избавиться от него. Зачем тратить силы, растить и воспитывать Перри, если его земли и титул могут по праву перейти к Баттершему?
Глаза Алессандры были полны участия.
– Кроме того, они одним ударом достигают двух целей, – продолжала Кьяра. – Если вдруг что-то случится с Перри, на меня это навлечет еще больше подозрений. Все будут требовать моей смерти. Под одобрительные крики толпы меня вздернут в Ньюгейте.
– Не надо паниковать, – успокоила ее Алессандра и, немного подумав, спросила: – Ты говорила о своих страхах Хэдли?
– Господи, нет, конечно! Из-за нас его вчера чуть не убили. В нашу сделку не входит рисковать жизнью и здоровьем. Я пока в здравом уме, поэтому не позволю ему влезть по уши в мои проблемы. Это моя обязанность найти какой-нибудь выход.
– Мы и найдем, cara ,– заверила ее Алессандра. – Кружок у нас пока не большой, но нам хватит ума, чтобы переиграть Шеффилдов.
Кьяра почувствовала облегчение.
– Ох, что бы я делала без верных подруг? – Она рукавом вытерла глаза.
– Не плачь. – Алессандра погрозила ей пальцем. – Мужчины типа тупого осла Баттершема считают, что женщины способны только впадать в истерику. Ах какое это будет удовольствие – показать ему, насколько он не прав?
– Si .– Она улыбнулась, хлюпнув носом. – Мы одолеем их на их собственном поле.
– Вот это другой разговор. – Алессандра обняла ее. – Начиная с сегодняшнего дня ты должна появляться в обществе с веселым лицом, словно у тебя нет никаких забот. Вводить противника в заблуждение – это часть войны. Пусть общество видит тебя улыбающейся, веселой, и пусть думают, что тебе нечего скрывать.
– Хм. – Она поморгала. – Перед первым моим появлением на публике Хэдли сказал примерно то же самое.
– Значит, в придачу к красоте у него есть еще и мозги, – констатировала подруга.
Кьяра не нашлась что ответить. Хэдли прекрасно играл роль порочного шалопая, но ей тоже стало казаться, что у него за душой есть что-то еще, кроме греховной улыбки.
– Хорошо. – Взяв Кьяру за руку, Алессандра повела ее к двери. – А теперь пойдем в библиотеку. Я же ведь сказала, у меня есть кое-что, что тебя заинтригует.
