Текст книги "Порочная игрушка (ЛП)"
Автор книги: К. Уэбстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 8
Он
Мой член твердеет, когда я взглядом охватываю ее новый сексуальный образ. Эта женщина – чертов динамит в платье, который нужно запретить за его греховность. Мне хочется сделать с ней такое… Много-много неприличного, но, к сожалению, на это нет времени.
Я уже раздражен тем, что придется целый вечер терпеть плотоядный взгляд Тревора МакМахона – моего генерального директора, который приедет из Невады на ужин. Он привезет с собой вице-президента по коммуникациям Гленн Томпсон и финансового директора FTL Джамала Брауна. Я заметил недавнее снижение прибыли и хочу получить ответы от этой троицы, которая руководит самым прибыльным сегментом моей компании.
– Смотрю, Карт сотворил с тобой чудо, – вставая с кресла, говорю я сквозь зубы.
Ее глаза округляются от моих слов, и она отступает к стене в попытке сбежать. Но у нее нет возможности улизнуть, и я притягиваю ее к себе. Одной рукой держу ее за талию, а другой зарываюсь в ее волосы.
Она, определенно, нравится мне больше, став брюнеткой.
Ее макияж искусно наложен – смесь экзотики и изящества. Я вдыхаю ее чистый, соблазнительный аромат. Зная Картье, уверен, что каждая часть ее тела доведена до совершенства. Тут же меня накрывает мысль о том, что он делал эпиляцию ее мокрой маленькой киски, и это почти доводит меня до психотической ярости.
Он гей. Гей. Чертов гей!
Ярость кипит во мне, и я прижимаюсь к ее губам. На вкус она, как виноград, который Кристина положила сегодня в куриный салат. Блядь, я хочу сожрать свою игрушку.
Она скользит ладонями по моей груди, и из меня вырывается стон. Требуются все мои силы, чтобы не прижать ее к столу и не задрать ее милое платьице до бедер. Я хочу жестко оттрахать ее, пометить своим семенем. И если бы я знал, что Тревор не станет наслаждаться этим, точно заставил бы его смотреть, дав понять, что она принадлежит мне.
Но больной ублюдок, вероятно, позже будет дрочить с мыслями о ней.
Обычно мне все равно.
Однако, с Банни все по-другому.
Она моя.
– Ты хорошо пахнешь, – бормочу ей в ухо. – Хочу тебя попробовать.
Пальцами она скользит по моей шее и тянет меня к себе, ее горячее дыхание щекочет мое ухо:
– Так попробуй.
Обрушиваю поцелуй на ее пухлые, накрашенные губы. Небольшой стон вырывается из нее, и это напоминает мне о том, как я взял ее пальцами два дня назад в самолете. Такая мягкая и сладкая. Обычно, я жду неделю, прежде чем трахнуть свою игрушку, потому что хочу, чтобы она освоилась в доме и привыкла к распорядку. Но не с Банни.
Она нужна мне.
И как можно скорее.
Игрушка целует меня в ответ с удивительной застенчивостью для платной шлюхи. Она не похожа на игрушки, которые старались изо всех сил произвести на меня впечатление своей новой внешностью и навыками эксперта в поцелуях. Эта же целует меня с неуверенностью робкой любовницы, как женщина, которая наслаждается поцелуем с желанным мужчиной, но не совсем уверена, что делает это правильно. Я поглощаю ее. Поцелуем доказываю, что владею ею. Показываю каждым движением языка, каждым погружением в рот, что она принадлежит мне, что я тут эксперт.
Раздается звонок, оповещая о гостях, и я отрываюсь от ее губ с характерным звуком. Ее щеки раскраснелись, и она опускает взгляд, под темными ресницами скрывая свои зеленые глаза. Она самая сексуальная, черт побери, игрушка, которая у меня когда-либо была.
– Сожалею, что нет времени обучить тебя перед тем, как придут гости, – лгу я. Мне не жаль. На самом деле, я люблю смотреть, как мои игрушки испытывают неловкость за столом. Как они мучаются вопросом, какую именно вилку нужно использовать для салата. Как они неподобающе ведут себя во время ужина. И как растет их смущение, когда мои друзья и клиенты смотрят на них, не скрывая отвращения. Они заслужили это за то, что такие же глупые шлюхи, как моя мать. Банни тоже заслуживает это.
– Что ты имеешь в виду под «обучить меня»?
Пожав плечами, я направляюсь к двери кабинета.
– Этикету, Банни. Я знаю, для тебя это будет тяжело. Несмотря на то, что выглядишь, как сокровище, по сути – ты дешевка. Но со временем ты научишься. Только не сегодня. Сегодня тебе придется быть посмешищем на ужине.
Внезапный судорожный вздох позади вызывает у меня улыбку. Я получаю удовольствие от унижения, заставляя моих игрушек чувствовать свой позор. Даже эту: другую, красивую и сбитую с толку. Она заслужила это. Они все это заслужили.
К тому времени, как мы входим в прихожую, Дюбуа уже открыл входную дверь и помог гостям снять верхнюю одежду.
– Добрый вечер, Тревор. – Я пожимаю его руку. Он высок и красив, но всего лишь симпатичный мальчик. Я могу раскрошить его череп голыми руками, если у меня появится такое желание. Пару раз оно, определенно, у меня появлялось. Если бы его работа в FTL не была хорошей, я давно бы уже пустил его на консервы.
– Добрый вечер, мистер Кеннеди. – Его голос гладкий как шелк. Любопытный взгляд следует за мою спину, и хищная улыбка появляется на его лице, когда он разглядывает мою игрушку. – Кто это тут у нас?
Не обращая внимания на Гленн и Джамала, я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Тревор шагает к Банни. Прежде чем могу его остановить, он прикасается к ней. Они просто пожимают руки, но то, как он делает это, отдает сексуальностью. Ему нравится моя игрушка. Гребаный ублюдок хочет мою игрушку.
– Тревор, Гленн, Джамал, – говорю я сквозь зубы. – Это Банни.
Банни приоткрывает рот и в ужасе смотрит на меня. Что?! Она действительно думала, что я представлю ее моим сотрудникам Джессикой?
– Зайчик (Примеч.: в пер. с англ. Bunny – Зайчик), – мурлычет Тревор, – как мило.
Дюбуа, должно быть, почувствовав мою надвигающеюся вспышку гнева, мишенью которой станет Тревор, скорее ведет их в столовую.
– Кристина приготовила отличный ужин. К сожалению, она обожгла руку, и ей пришлось уехать, чтобы получить неотложную помощь. Прислуга из агентства будет обслуживать нас сегодня вечером.
Трио следует за Дюбуа, но Банни остается, сердито хмурясь. Когда они выходят за пределы слышимости, она шипит на меня:
– Банни? Разве так трудно представить меня Джессикой? А?
Я подхожу к ней и хватаю пальцами за подбородок. Ее глаза округляются, но она не боится. Мне любопытно, почему я не пугаю ее. Я пугаю каждую из моих игрушек. И найду способ, чтобы, в конечном счете, преследовать ее в ночных кошмарах.
– Потому что под моей крышей ты Банни. Помнишь? – Я взбешен. – Или ты забыла, потому что мозг наркозависимой шлюхи слишком измотан? Позволь напомнить тебе.
Она визжит, когда я хватаю ее за локоть и затаскиваю в кабинет. Оказавшись внутри, я толкаю ее в кресло напротив стола и иду к шкафу, чтобы найти контракт. Он заперт вместе с другими истекшими контрактами. Хватаю нужную папку и возвращаюсь к ней.
– За пятьсот тысяч ты согласилась жить со мной. Согласилась отзываться на все имена, какими я, блядь, захочу тебя называть. Согласилась носить то шмотье, которым я тебя обеспечиваю. Согласилась обучаться любому навыку, который, по моему мнению, подходит тебе больше всего. Ты согласилась на все это.
Ее взгляд становится злым, и если бы я был слабым человеком, то сжался бы под ним. Но я не такой. Я самый сильный человек здесь. И эта мелкая девчонка не запугает меня.
– А что, если я решу, что не хочу твоих проклятых денег? – выплевывает она.
Я ухмыляюсь.
– Ну, ты не только снова станешь бездомной, но и будешь должна вернуть мне двадцать пять процентов «аванса», чтобы окупить затраты на тебя.
– У меня нет ста двадцати пяти штук! – кричит она, вставая.
На мгновение я шокирован ее способностью легко считать в уме. Мы стоим, тяжело дыша, почти касаясь друг друга, и она смотрит на меня злобным взглядом, полным ненависти.
– Тогда ты будешь делать то, что тебе сказано, игрушка. Возьми себя в руки и перестань быть избалованным ребенком. Ты сможешь притворяться несколько месяцев. Это будут лучшие шесть месяцев в твоей жизни, – огрызаюсь я в ответ.
Она открывает рот, чтобы поспорить со мной, но я решаю, что с меня достаточно этой ерунды. Скользнув пальцами в ее блестящие волосы, я притягиваю ее к себе и жестко целую. Сначала ее кулачки отталкивая, врезаются в мою грудь, но как только мой язык начинает танец, она расслабляется и отдается поцелую. Когда мы оба начинаем задыхаться, я отталкиваю ее от себя.
Я задерживаю взгляд на ее распухших губах и теперь точно знаю, как хочу наказать этот непослушный рот.
– На колени, – требую я.
Она прищуривается, но вдруг понимание обрушивается на нее. Несмотря на мой резкий тон, кажется, она стремится угодить. Не знаю, как к этому отнестись. Я ожидал сопротивления.
Сажусь в кресло и откидываюсь на спинку.
– Отсоси мне. Ты дразнила меня всю неделю, и теперь я готов к оплате. Сделай это хорошо или я заставлю тебя страдать.
Банни опускается на колени и встает между моими раздвинутыми ногами. Мой член болит от возбуждения, и она, не стесняясь, быстро освобождает его. Когда теплые руки обхватывают мою толщину, я начинаю стонать от удовольствия.
– К счастью для тебя, – мурлычет она, – я делаю лучший минет в Великобритании, и в половине случаев это стоит всего пять баксов. Представь себе, насколько хорошо это будет за твою плату.
От ее циничных слов я в изумлении приподнимаю бровь. Но все возражение исчезает в момент, когда пухлыми губами она начинает скользить по моему члену, а затем маленьким язычком слизывает каплю семени на кончике. Мои глаза закатываются.
– Боже, – шепчу я.
Она берет меня глубоко в горло. У этой женщины нет проклятого рвотного рефлекса, и я почти теряю контроль. Это должно было стать для нее наказанием, но по какой-то причине я чувствую, что она тоже получает удовольствие. Для того, чтобы вернуть себе контроль, я запускаю пальцы в ее волосы и тяну на себя, пока ее зубы не царапают основание члена. Она издает булькающий звук и начинает вырываться, но я не отпускаю ее. Горячее горло Банни ощущается охрененно.
Она сжимает мои яйца ладонью, касаясь ногтями моей чувствительной плоти, но не наказывая. Я отпускаю ее, и она дергается, выпуская член с громким причмокиванием. Игрушка посылает мне злой и хмурый взгляд, но продолжает сосать. Я уж подумал, что Банни накричит на меня, доведя до такой степени, что мне придется дать ей пощечину. Вместо этого она продолжает свое задание, как хорошая маленькая игрушка.
Вскоре, я увлекаюсь ее профессиональным языком, скользящим вокруг нижней части моего члена, и от необходимости кончить у меня темнеет в глазах.
Я бы мог предупредить ее, но хочу, чтобы она утонула в моем освобождении. Хочу застать ее врасплох, чтобы сперма пошла носом. Черт, я бы хотел, чтобы она подавилась, а затем ее вырвало.
Да, да. Я больной ублюдок.
Освобождение наступает с взрывным приливом тепла. Я открываю глаза, чтобы обнаружить, что Банни смотрит на меня, пока владеет моим членом. Ее горло движется, и она проглатывает каждую каплю, которую я могу предложить.
Это был самый лучший чертов минет в моей жизни.
И я адски зол из-за этого.
– Да пошла ты, Банни, – говорю я и отталкиваю ее.
Она приземляется на задницу и смотрит на меня в замешательстве. Не обращая на нее внимания, я засовываю мокрый член обратно в штаны и застегиваю их по пути к двери.
– Что я сделала не так? – Ее требование должно было звучать сердито, но я слышу уязвимые нотки в ее голосе.
– Иди в столовую и постарайся не опозорить меня.
Следую к двери и ожидаю, что она воспользуется моментом, что осталась в одиночестве, и возьмет себя в руки. Вместо этого я слышу гневный стук каблуков по мрамору, когда она идет за мной. Вместе мы входим в столовую, где каждый намазывает маслом булочки к ужину. Я занимаю свое место во главе стола, спиной к окну, а Банни занимает единственное свободное место рядом со мной.
– Сэр, мисс Коллинз, прислуга на сегодня от агентства, – бормочет Дюбуа извиняющим тоном. – Она вышла, чтобы принести вино к ужину.
Кивнув, я исследую своих гостей. Банни сидит с прямой спиной и с вздернутым носом. Выглядит так, будто она здесь, как равная мне, а не моя игрушка. Я хочу показать ей, что она дрянь. Наемная блядь и дрянь.
– Да, сэр?
Голос Дюбуа вырывает меня из моих зловещих мыслей, и я киваю, хотя у меня нет ни малейшего понятия, о чем он только что спросил. Он хмурится, глядя на меня. Избегая его взгляда, я смотрю на Гленн.
Однажды, она пыталась меня соблазнить. Предполагаю, что она рассчитывала выйти замуж за мою империю. Вместо этого тупая сука получила выговор. И с тех пор ведет себя, как профессионал. Я дал ей прибавку в прошлом году, но не ту, на которую она рассчитывала. Почти уверен, что сейчас она переключилась на свою следующую жертву.
Тревор МакМахон.
Хочу сказать ему что-то злобное, когда замечаю повязку вокруг плеча Гленн.
– Ты ушиблась? – спрашиваю я просто из любопытства, чем из-за беспокойства.
Она кивает и хлопает ресницами в кокетливой манере.
– Порвала мышцы плеча во время игры в теннис. Все еще восстанавливаюсь после операции, которая была две недели назад.
– Итак, я провел анализ и выяснил, что наша клиентская база увеличилась. Скажите мне, почему, несмотря это, прибыль в этом квартале снизилась. Я изучал таблицы весь чертов день и никак не могу найти соответствие цифрам, которые вы трое предоставили мне.
Гленн тут же бросает попытки выглядеть сексуально и, чтобы избежать гневного взгляда, переводит мое внимание на Джамала. Конечно, он начинает лепетать об эксплуатационных затратах и заработной плате сотрудников. Гребаное бла, бла, бла.
Я быстро теряю интерес к этой теме и перевожу взгляд обратно на Банни. Она внимательно слушает, и на короткий миг моя грудь раздувается от гордости. Мои другие игрушки, обычно скучают, когда мы говорим о бизнесе. Банни проявляет интерес, и хмурый взгляд на ее лице говорит мне о том, что она не верит ни единому слову Джамала. Теперь нас двое. Когда она смотрит на меня, я подмигиваю ей. Переступая через себя, я решил показать, что одобряю то, как хорошо она ведет себя. Это, кажется, льстит ей, и она возвращает свое внимание к словам моего финансового директора.
– Я нашла вино, – пищит пронзительный голос.
Приподняв бровь, я удивленно рассматриваю робкую маленькую женщину в форме с глазами как у лани – она держит две бутылки моего лучшего Шардоне. Кристина приготовила на ужин тушенные говяжьи ребрышки. Меня передергивает от отвращения, когда я представляю сочетание Шардоне с этим блюдом.
– Имя?
Все замирают от того, как свирепо я смотрю на девушку.
– Э-э-э, Стефани.
– Ты думаешь, это вино подходит к нашему блюду? Что у нас на десерт?
Перепуганная женщина содрогается под моим взглядом.
– Эм-м, пирог с муссом из темного шоколада.
Банни издает разочарованный вздох и встает. Мягко касаясь моей руки, она смотрит на меня полным уверенности взглядом.
– Я принесу нам то, что подойдет лучше.
Я хочу рявкнуть глупой суке сесть на место, но она кажется такой уверенной в себе.
– Правда? Ты хоть знаешь, где находится винный шкаф? Там нет Будвайзера. – Она отмахивается от меня и шагает прочь, чтобы помочь прислуге. И пока Банни не отошла слишком далеко, я угрожаю ей: – Не слишком ли ты уверена в себе, женщина? Выбирай с умом или тебе мало не покажется.
Все присутствующие за столом замирают. Все они знают, как лучше вести себя, когда у меня такое настроение. И прямо сейчас я чертовски взбешен.
– Продолжайте. Объявите мне еще некоторые из ваших хреновых причин, по которым мы несем убытки. Помните, что это единственный шанс просветить меня, прежде чем я скажу свое слово. Полагаю, что вы действительно знаете, о чем вы, блядь, говорите, – рычу я.
Тревор начинает свою безупречную защиту их работы. Я слушаю, но не обращаю внимания. Нет, я жду, как преследующий лев. Ожидаю возвращения моего умного маленького кролика, с различными трюками в ее рукаве и немой полевой мышью. В тот момент, когда они вернутся, сделав неверный выбор, я собираюсь выплеснуть свою ярость. Я съем эту служанку на ужин и позабочусь о том, что после этого еще очень долго ее никто не наймет. А Банни? Она попадет в Дыру сегодня же.
Ярость разрастается внутри меня до такой степени, что зрение затуманивается. Воспоминания о прошлом кружатся вокруг меня, и я хочу ударить кого-нибудь. Кого угодно. Сжимая пальцы в кулаки, я пытаюсь обуздать ярость, которая сжирает меня заживо. Я – бомба замедленного действия в ожидании ошибки, чтобы взорваться.
– Вот оно, – сладкий голос Банни прорезается сквозь дымку моего сознания.
Пытаюсь сморгнуть слепящий гнев и смотрю на нее. Она сладко улыбается. С легкостью обходит стол, заменяя бокалы для шампанского, которые точно не должны быть на нашем столе, на бокалы для вина. Затем я смотрю, как она ставит безупречно открытую бутылку вина «Скриминг Игл» 2006 года Каберне Совиньон, долина Напа.
Я удивленно приподнимаю брови, когда она наливает немного в каждый бокал. Когда Банни доходит до Гленн, то роняет пробку и исчезает из вида, чтобы поднять ее. Дюбуа не сводит с меня глаз, вычисляя мой следующий шаг. Я качаю головой, давая ему понять, что в порядке.
Банни возвращается в исходное положение и посылает мне торжествующую улыбку. Ее дерзкая грудь уже не такой идеальной формы, как была ранее, и мне любопытно, что она спрятала в платье. Она подходит ко мне и наливает немного вина в мой бокал.
– Ты уверена? – спрашиваю я, пытаясь напугать ее.
Она кивает и пожимает плечами, нисколько не впечатленная моим тоном.
– Я подумала, что сегодня особый случай, требующий особого вина.
– Ты хоть представляешь, как дорого вино, которое ты впустую тратишь?
Банни самодовольно мне улыбается.
– Ты ничего не сказал мне о том, что какое-то вино нельзя трогать. Я подобрала лучшее вино к нашему ужину. Конечно, мужчина твоего финансового положения может позволить себе насладиться вином стоимостью две тысячи восемьсот долларов за бутылку. – Самодовольство в ее голосе раздражает меня, но, если честно, я шокирован ее знаниями.
Остальную часть ужина я скептически наблюдаю, как Банни с легкостью участвует в деловом разговоре, смеется, когда Тревор рассказывает анекдот про президента, выбирает правильные приборы для каждого блюда, даже не обращая внимания на то, как медленно, но верно теряет свой британский акцент.
Это случайность?
Или моя игрушка скрывает больше, чем то, что засунула в вырез своего платья, украв из сумочки Гленн?
ГЛАВА 9
Она
Мне нравится, как пульсирует вена у его виска, когда он в ярости. Я не хотела злить его своим южным обаянием, но когда он собрался сорваться на Стефани, поняла, что должна вмешаться. Его острый, как кинжал, взгляд говорил о том, что он готов сделать что-то ужасное с бедной девушкой.
Пузырек с таблетками врезается в кожу груди, но я терпеливо жду удобного момента. Когда после десерта они переходят к более серьезному разговору, я извиняюсь и выхожу, чтобы воспользоваться дамской комнатой. С нетерпением направляюсь туда, на ходу вытаскивая пузырек из лифа.
«Гидрокодон».
Вот это повезло!
Когда та дамочка упомянула свою недавнюю операцию, я поняла, что у нее с собой есть обезболивающее. Высыпав три таблетки на ладонь, я бросаю их в рот. Запиваю таблетки водой из-под крана и прячу пузырек в шкаф между двумя сложенными полотенцами. Я вернусь за ним позже.
Открыв дверь ванной, я сталкиваюсь с Тревором. Он довольно привлекательный, но даже близко не так сексуален, как его босс. Когда я сосала член Бракса, то хотела, чтобы наши отношения переросли в более близкие, несмотря на то, что он вел себя, как мудак. Та мысль была отвратительной. Теперь же, я хотела унизить его так, как он пытался унизить меня. Хотела ткнуть его лицом в его же дерьмо.
Когда мой гнев поутих и таблетки всосались в кровь, смешанную с алкоголем, я решаю, что мне плевать. Хочу его толстый член внутри себя. Хочу, чтобы Бракс затрахал меня до смерти.
Мои мысли прерывает хриплый голос Тревора:
– Должен сказать, что ты самая красивая маленькая игрушка, что я когда-либо видел, – мурлычет Тревор, опуская руки мне на бедра. – Хочешь, покажу тебе, что значит быть с нормальным мужчиной?
Я не была с нормальным парнем уже очень давно. По крайней мере, со времен своего первого парня, Сета, из старшей школы. Когда я встречалась с ним, я не думала о наркотиках.
Сет был нормальным парнем с нормальным членом, нормальной машиной и нормальной жизнью. Я задумывалась о совместном будущем, пока не поняла, что умру с ним от скуки. Иногда я задаюсь вопросом: нашел ли он нормальную девушку?
– Замечталась красавица? – говорит Тревор с усмешкой. – Иди сюда.
Он тащит меня обратно в ванную и запирает за нами дверь. Затем начинает покрывать мою шею поцелуями. Комната вращается, и у меня в голове всплывает мысль: не слишком ли много таблеток я приняла, учитывая то, что еще и выпила вина. У меня подкашиваются ноги, и Тревор ловит меня прежде, чем я падаю.
– Похоже, кто-то переборщил с вином, – говорит он успокаивающе. – Позволь мне позаботиться о тебе, Банни.
Я съеживаюсь от этого имени. Когда его произносит Брэкстон, оно звучит не так уж и плохо. Но произнесенное Тревором, оно вызывает отвращение.
– Д-дж… Джессика, – бормочу я, мой язык, кажется, распух.
– Ш-ш-ш, – шепчет он.
Я ахаю, когда он наклоняет меня, прижав к столешнице, и мрамор холодит мою горячую кожу. Смутно осознаю, что платье поднимается вверх на бедра, а трусики кто-то тянет вниз. Прикосновения Тревора мягкие и быстрые.
Комната снова кружится, и я хватаюсь за столешницу, чтобы удержаться. Ремень Тревора звенит, когда он расстегивает свои брюки.
Что происходит?
Бракс.
Брэкстон все исправит.
Несмотря на туман у меня в голове, я понимаю, что происходящее – неправильно.
– Брэкстон, – хрипло шепчу я.
– Тихо, – шипит Тревор позади меня, – я быстро, шлюха.
Ко мне возвращается голос, и я кричу:
– Брэкстон!
Теплой ладонью Тревор закрывает мне рот, а пальцами другой руки уже трогает мою киску.
– Ты даже не мокрая. Это будет больно, Банни.
Я закрываю глаза и жду неизбежного. Это не первый раз, когда наркотики заводят меня в подобную ситуацию…
Услышав треск дверной рамы, я открываю глаза. Бешеный взгляд Бракса встречается в зеркале с моим. Я даже не понимаю, что плачу, пока не замечаю в отражении потекший от слез макияж.
– Ебаный ублюдок!
Я соскальзываю на пол, ударяясь головой об унитаз, и сквозь дымку вижу, как Бракс вытаскивает Тревора из ванной.
– Мисс, вы в порядке?
Дюбуа.
Чувствую его сильные руки, когда он поднимает меня. Я будто лечу. Дюбуа уносит меня все дальше и дальше. Я не думаю о скромности, хотя знаю, что мой зад не прикрыт. Я чувствую себя в безопасности.
Должно быть, я вырубилась, потому что, очнувшись, понимаю, что Дюбуа вносит меня в комнату ужаса.
– Меня сейчас стошнит.
Он спешит со мной в туалет и держит мои волосы, пока я выблевываю таблетки, вкусный ужин и вино за две тысячи восемьсот долларов.
* * *
Сознание начинает пробиваться сквозь туман в голове, и из меня вырывается стон. Возвращаюсь обратно в реальность. Обратно в проклятую Комнату Принцессы. Назад к злобному ублюдку, который обманом заставил меня подписать какое-то идиотское соглашение.
Встаю на дрожащие ноги и удивляюсь, почему Бракс не пришел проверить меня, или почему Дюбуа не здесь. После того, как убеждаюсь, что меня больше не стошнит, я чищу зубы. И смотрю на женщину в зеркале.
Что будет через шесть месяцев?
В течение долгого времени я не думала ни о чем, кроме следующей дозы героина. А теперь? Теперь я понимаю, что не создана для той жизни. Если наркотики, это все, чем я жила, то почему я все еще на этом свете?
Вздохнув, я беру в ящике гель для умывания и вскоре смываю весь труд Картье. Мои волосы все еще отлично выглядят и длинными волнами лежат на плечах, но глаза без темного макияжа кажутся по-детски невинными.
Это платье больше не кажется подходящим. Мне хочется надеть что-то теплое и удобное. Как только платье падает на пол, я осматриваю себя в зеркале. Черное кружевное белье было пустой тратой времени.
– Что теперь? – спрашиваю я себя.
Грозная фигура Брэкстона появляется позади меня. Я не могу отвести от него взгляда. На нем уже нет пиджака и галстука. Белая рубашка забрызгана кровью, а волосы в жутком беспорядке. Никогда не видела его таким растрепанным и таким мужественным.
– Он трахнул то, что принадлежит мне? – рычит он.
Я дрожу, но не от страха, а потому что его собственнический тон заводит меня.
– Ты сломал дверь до того, как он успел.
Мои мысли возвращаются к тому, как страстно я желала принять таблетки, как позволила кайфу взять над собой верх и перестала беспокоиться за свою безопасность. Меня чуть не изнасиловали, и я позволила этому случиться. Слезы наворачиваются на глаза от злости на себя. Моя нижняя губа дрожит, и я поворачиваюсь к мужчине, который уже больше недели играет со мной в игры.
– Мне жаль, – говорю ему дрожащими губами.
Он хмурится, молча изучая меня, и через мгновение кивает.
– Ты – моя игрушка. Вся моя.
Я позволяю заключить себя в теплые объятья и прижимаюсь к его груди.
– Что ты с ним сделал?
Он вздыхает и гладит мои волосы.
– Я убил его.
Это должно было встревожить меня, но нет. После всех моих скитаний я стала равнодушна к потере жизни. Когда ты получаешь удар за ударом… А этот ублюдок, как и любой другой мудак в моей жизни, пытался воспользоваться мной. И хотя Бракс – жестокий психопат, он заботится обо мне больше, чем любой другой человек, с которым я сталкивалась за последние десять лет.
– Спасибо.
Его тело напрягается.
– Это… не расстроило тебя?
Пожав плечами, я грустно усмехаюсь.
– Я достаточно расстраивалась за свою жизнь. Теперь я ничего не чувствую.
Он молчит и не реагирует на мои слова.
– Я так долго пряталась. Просто хочу чувствовать что-нибудь снова, – произношу слова шепотом, но он, кажется, слышит меня. – Даже если это только на шесть месяцев.
Бракс перемещает руки мне на плечи, а затем аккуратно обхватывает ладонями шею. Голубой цвет в его глазах исчезает и вместо него появляется грозовой серый.
– Я хочу, чтобы ты чувствовала, Банни, – бормочет он напротив моих губ и слегка сжимает мое горло. – Я мечтаю причинить тебе боль.
Я кладу руки на его плечи и киваю.
– Я хочу, чтобы ты сделал мне больно, – говорю я, а потом пробую незнакомое слово, – Господин.
Он закрывает глава, а когда вновь открывает их, они дикие. Я не узнаю мужчину, который смотрит на меня. Это не самодовольный придурок, который заставил меня подписать дурацкое соглашение, не учтивый бизнесмен, который запугивает людей одним своим видом.
Нет, этот мужчина, что смотрит на меня, не человек вовсе.
Он демон.
Темный и зловещий.
И я хочу его.
– Пожалуйста, – прошу я, – покажи, что тебе нравится. Мне нужна связь с тобой. Я докажу, что могу быть такой, как ты хочешь. Хочу, чтобы ты пробудил чувства во мне. Боль. Удовольствие. Я хочу всего этого.
Он захватывает мои губы в поцелуе. И, несмотря на неконтролируемое желание сделать что-то извращенное со мной, я чувствую, что он гордится моим подчинением.
– Это не будет нежно, – предупреждает он, почти касаясь моих губ своими.
– Я знаю. И готова.
Он отстраняется от моего рта и пожирает меня своим взглядом.
– Это не будет нежно и это будет больно. Очень. Но ты также почувствуешь то, чего никогда не чувствовала с мужчиной раньше. Я буду владеть каждой частичкой тебя, внутри и снаружи.
– Я не уйду.
– Чертовски верно, – говорит он с рычанием, но затем его черты немного смягчаются, и он хмурит брови. – Уверена, что хочешь этого после случившегося? Не хочу, чтобы ты начала плакать в тот момент, когда я буду внутри тебя по самые яйца. Может быть, я и мудак, но не насильник. Сейчас самое время, Банни. Это твой билет на свободу.
– Обещаю, – заверяю я его и вздергиваю подбородок. – Я хочу этого.
Прежде чем я заканчиваю свое предложение, он сильной рукой хватает меня за запястье и тащит из ванной. В тот момент, когда лиловая комната попадает в поле моего зрения, мой мир переворачивается.
– Нет, не здесь! Отведи меня в свою комнату или на чертов диван, но, пожалуйста, не здесь, – умоляю я.
Темные завитки интриги закручиваются в его серых глазах, пока он пытается понять мой страх. Его грудь вздымается, как будто он вдыхает его. Это должно напугать меня. Он чертов псих. Животное.
Но это не пугает меня.
Я хочу его.
Знаю, что с ним мое унижение будет соответствовать силе моего удовольствия.
Только не здесь.
– Я мог бы заставить тебя, – ворчит он, – но, к счастью для тебя, я предпочитаю трахаться в Дыре.
Вздыхая с облегчением, я киваю.
– Возьми меня туда. Сделай со мной все плохое, что только захочешь.
Его рычание почти нечеловеческое, когда он тащит меня из лилового ада к черной двери. Он достает ключ из кармана брюк и вставляет в замок. Быстрым движением запястья проворачивает ключ в замке, открывает дверь и, ступив в прохладную темноту, заводит меня за собой. Я вздрагиваю, то ли от того, что он хлопает дверью, то ли от того, что он запирает ее, будто я заключенный, который может попытаться сбежать.
– Что это за запах? – шепчу я. Шарю рукой в темноте в поисках выключателя и наступаю на что-то, похожее на алюминиевую банку из-под содовой.
– О, Банни, – его голос рассекает темноту, замораживая меня до костей, – ты должна чувствовать себя как дома.
Услышав слева звук щелчка, я поворачиваю голову в этом направлении. Длинная люминесцентная лампа над столом мерцает и гудит, и, наконец, освещает часть темного пространства. Бракс стоит там, медленно расстегивая пуговицы своей рубашки, не на секунду не отрывая от меня взгляда.
Я отвожу взгляд и осматриваю ужасную комнату. Стены расписаны граффити словами «шлюха» и «сука». В комнате пахнет мочой и мусором. Мой желудок скручивается в тугой узел, и меня тошнит от этой Дыры. Мусор валяется у стен, и грязный матрас лежит в центре комнаты.
Комната вызывает тревогу и очень похожа на ту, из которой я уехала чуть более недели назад. Забавно, как за такой короткий промежуток времени я успела забыть, как мерзко там было. Но теперь, когда поменяла обстановку, я ужаснулась от того, как там жила...
Удивительно, что я выжила.
Мужчины трахали меня. Воровали у меня. Били. Накачивали наркотиками. Насиловали.
А я продолжала возвращаться туда снова и снова.
– Я себя не очень хорошо чувствую, – говорю я, пытаясь не дышать гнилостным воздухом.
Бракс смеется, и это пугает до мозга костей. Его грудь блестит от пота, несмотря на леденящую атмосферу. Я не понимаю, почему он хочет заниматься сексом здесь. Эта комната не вписывается в этот великолепный дом. Она зловещая и мрачная.
– Уверен, ты хочешь дозу, да, шлюха? – иронизирует он. – Хочешь, чтобы я нашел твою хорошенькую маленькую вену и накачал тебя твоим чертовым драгоценным героином? Этого ты хочешь? Этого заслуживаешь?
