Текст книги "Порочная игрушка (ЛП)"
Автор книги: К. Уэбстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Он проводит пальцами по моему подбородку, поворачивая мою голову, чтобы я посмотрела на него.
– Банни, как я говорил тебе называть меня?
Сэр или господин.
Все во мне кричит, чтобы я просто дала ему то, что он хочет: хорошую маленькую сабмиссив. Тогда, может быть, он оставит меня в покое. Или я могу убежать от него наверх в свою гардеробную и избегать его любой ценой. Но вместо этого я хочу поступить так, чтобы он знал: я не сдамся без боя.
– Э-э, – говорю я с южным протяжным произношением, из-за чего Дюбуа громко втягивает воздух, – кажется, ты сказал, что любишь, когда тебя называют Кеном.
Кристина ругается себе под нос, и Картье резко выдыхает.
Вена.
Маленькая очаровательная вена от злости пульсирует на лбу Брэкстона.
Я задела его за живое.
Прежде чем у меня появляется шанс начать победный танец, Бракс разворачивает меня в своих руках и толкает на стол. Рукой я задеваю кофейную кружку, которая падает на пол и разбивается вдребезги. Кристина наклоняется за ней, но Бракс останавливает ее.
– Оставь так!
Мое тело дрожит, когда он стаскивает мои трусики вниз по заднице и оставляет их на бедрах. Он начинает расстегивать свой ремень, и на мгновение я надеюсь, что он трахнет меня прямо здесь, на его столе. Я не ханжа, и позволила бы ему сделать это перед своим персоналом. Просто хочу, чтобы Бракс признал, что прошлой ночью у нас была связь. Секс на столе, по крайней мере, поможет его телу вспомнить, как хорошо нам было вместе. Что мы не были лишь двумя людьми, играющими роли.
Одним рывком он выдергивает ремень из брюк, и я начинаю извиваться. Своей большой рукой он вжимает меня в стол, чтобы удержать на месте, а затем ремнем бьет меня по заднице, и я вскрикиваю. Он бьет меня настолько сильно, что даже не знаю, смогу ли выдержать несколько ударов как в прошлый раз.
Внезапно удары прекращаются.
– Ласкай себя.
Его команда сбивает с толку, и я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Бушующие серые глаза смотрят в мои, и голод в них усиливается. Он заводится от ощущения власти надо мной. От того, что унижает меня.
– Я не в настроении, – ворчу я.
Бракс бьет меня снова, на этот раз сильнее. Я вою от боли и пытаюсь вырваться из-под его руки, но он слишком силен.
– Я сказал, ласкай себя. – Его приказ суров и непреклонен. Решив, что хватит с меня порки, я скольжу рукой под себя и прикасаюсь к клитору. Я не лгала – я не в настроении. Но, в то же время, и не в настроении, чтобы меня выпороли, так что делаю так, как он сказал.
Ремень мягко скользит по моей заднице, и это заставляет меня стараться сильнее. Если Бракс хочет, чтобы я кончила, то я сделаю это.
Но у меня не получается.
Безуспешно пытаюсь в течение нескольких минут, а затем бью по столу кулаком.
– У меня не получается!
Удар!
Ремень впивается в мою израненную кожу, и я снова кричу. Злые слезы жалят глаза, но их недостаточно для плача.
– Заставь себя кончить.
Мои пальцы болят, а ноги начинают дрожать, когда я пытаюсь довести себя до оргазма. Я никогда не была хороша в самоудовлетворении, так что это ощущается, как пытка. Проходит еще несколько минут. Все, что можно услышать, это спокойное дыхание каждого, кроме Бракса и меня. Мы оба стараемся изо всех сил: я пытаюсь кончить, а он ждет, когда я остановлюсь, чтобы он мог снова ударить меня.
– Бракс, я не могу это сделать, – протестую я.
Не надо было этого говорить.
Удар! Удар!
На этот раз по моей щеке скатывается слеза.
– Прости. Пожалуйста, хватит, – выдавливаю я, – господин.
Я смотрю на Кристину, ее щеки пылают красным, а взгляд опущен к ногам. Даже Картье неудобно, он хмурится, чем портит прекрасные черты.
– Кристина, – говорит Бракс, задыхаясь, – отведи доктора Гольдштейн в столовую и накрой для нее завтрак. Карт и Ди, держите ее руки.
– Пожалуйста! – кричу я тем, кто не будет слушать. Не знаю, чего прошу, но не хочу, чтобы он делал мне больно.
Дюбуа первым хватает мою руку и держит ладонью вниз на столе и Картье не отстает от него. Прикосновение Картье мягче, он даже проводит большим пальцем по моей влажной коже в успокаивающем движении, но он также силен, как Дюбуа. Я никуда не денусь.
– Ты должна всегда называть меня «господин» или «сэр», игрушка. Хочу, чтобы ты помнила это в следующий раз, когда решишь поумничать и назвать меня по имени. Я устал от твоего плохого поведения. Я плачу тебе много денег, чтобы ты вела себя и делала то, что тебе сказано. Поняла?
Я киваю, потому что действительно понимаю. Но это не значит, что мне нравится. Закрыв глаза, я готовлюсь к избиению, как тогда в Лондоне. Вместо этого Бракс пальцем дразнит мою киску сзади. Я зла на него, но его прикосновение приятнее, чем мое собственное. Вскоре мое тело реагирует на его ласку, и я беззастенчиво вращаю бедрами в унисон его движениям. Оргазм близок. Черт побери, наконец. Мое дыхание учащается, и я задыхаюсь, готовая прыгнуть через край и дать ему то, что он хочет, но он убирает руку и снова бьет меня ремнем.
– А-а-а! – кричу я и извиваюсь в руках моих неподвижных мучеников.
Бракс просовывает руку обратно между моих ног и снова начинает меня дразнить. На этот раз я расстроена и не хочу кончать. Просто хочу уйти и спрятаться в этом большом доме.
– Ты хочешь кончить, Банни?
Я качаю головой.
– Уже нет.
– А вот это зря.
Несмотря на свою злость, я не могу думать ни о чем другом, кроме того, как он дразнит меня. Внутри все болит от желания кончить. Я стараюсь не показывать ему, что наслаждаюсь его прикосновениями, но, когда мои ноги начинают дрожать в предвкушении, он останавливается и снова бьет меня.
Это продолжается.
Снова.
И, черт побери, снова.
После, как мне кажется, нескольких часов этой пытки, меня бросает в пот, и я плачу. Я несколько раз была так близко к оргазму. Я зла и хочу кончить. Мои мысли путаются. Задница горит от боли, и я хочу убить Брэкстона.
– Ты хочешь кончить? – шепчет он, и его губы скользят по раковине моего уха.
– Пожалуйста, – прошу я.
– Пожалуйста, что?
– Сэр.
Еще удар. Еще один крик.
Он снова касается меня, и моя голова кружится от необходимости кончить.
– Вы двое, идите.
Они освобождают мои руки и без оглядки уходят из комнаты. Я слишком слаба, чтобы двигаться.
– Банни, я хочу, чтобы ты села на мой стол, лицом к окну. Я сейчас вернусь. – Его голос спокоен, и я благодарна за минуту одиночества, чтобы взять себя в руки. Он гладит мой зад, почти ласково, и торопливо выходит из комнаты, словно нетерпеливый маленький мальчик. Я со стоном встаю на дрожащие ноги, давая трусикам упасть на пол, и сажусь на край стола. Прохлада дерева успокаивает мою кожу, и я с облегчением вздыхаю.
Сегодня небо темное и зловещее, прямо как обстановка в этой комнате. Озеро покрылось рябью от капель дождя, и я невольно дрожу. Мне хочется подняться наверх и свернуться калачиком под одеялом. Для того, чтобы игнорировать то, как мое тело откликнулось на его жесткие, но дразнящие прикосновения. Чтобы забыть то, какое возбуждение я чувствовала, когда двое мужчин держали мои руки, а Бракс играл со мной.
– Хочешь, чтобы я трахнул тебя, красавица? – Сладость в его голосе потрясает меня, и я бросаю на него растерянный взгляд.
Его губы приподняты в ироничной ухмылке, которая вызывает другую дрожь, проходящую через меня и не имеющую ничего общего с холодной погодой на улице. Как бы ни была огромна моя ненависть несколько минут назад, меня влечет к нему. Я хочу, чтобы он закончил то, что начал.
– Да, пожалуйста.
Бракс усмехается и снимает свой пиджак. Я с интересом наблюдаю, как он закатывает рукава рубашки. Перед тем, как сесть в кресло, он лезет в карман и что-то достает.
– Ты трахнешь себя сама, – говорит он. – Этим.
Я в ужасе смотрю на объект в его руке – тонкий розовый вибратор, не более восьми сантиметров в длину. И снова, я просто игрок в одной из его извращенных маленьких игр.
– Не веди себя так, будто оскорблена. Я бы поставил весь свой банковский счет на то, что ты кончишь, как хорошая маленькая шлюшка, – ухмыляется он.
Я кусаю губы в отвращении.
– Ты – больной.
Он приподнимает брови.
– Ты думаешь, что я болен? О, детка! Ты не имеешь ни малейшего представления о том, насколько я болен. Но дело не во мне. А в тебе. Несмотря на твое надменное отношение, ты не так уж отличаешься от меня. Мне нравится причинять боль и унижать тебя. И тебе, дорогая моя, это нравится. Разве нет?
Я неистово качаю головой.
Он жестоко и зловеще смеется. Так, какого черта я снова завожусь?
– Тебе понравится, – уверяет он меня и протягивает мне вибратор. – Нажми на верхнюю кнопку и поиграй со своей милой киской.
Еще одна волна удовольствия проходит через меня от его слов. Начинаю думать, что я так же больна на голову, как и он. Резина холодит мою руку, и я с неохотой включаю его. Он вибрирует – не слишком сильно, но и не слишком слабо. Я смотрю в глаза Бракса, которые идеально соответствуют небу позади него, и судорожно втягиваю воздух. Покусывая губу, широко развожу ноги, расположив пятки на краю стола, а затем ложусь на спину.
– А-а-а-х, – задыхаюсь я, когда игрушка касается моего чувствительного клитора.
Я слышу, как он выдыхает. Брэкстон встает с кресла и возвышается надо мной.
– Чертова шлюха. Нравится трогать себя, да? – Его лицо искажается в злобной гримасе, но я вижу желание в его глазах. И когда он через брюки прижимается своим твердым членом к моей голой заднице, в глазах темнеет от вожделения.
– Пожалуйста, трахни меня, – прошу я и начинаю толкаться попкой навстречу его члену.
Он рычит, но отказывается прикасаться ко мне. Вместо этого наклоняется и кладет ладони на стол по обе стороны от меня.
– Хочешь чертов член, как грязная сучка во время течки. Уверен, ты бы отсосала у любого ублюдка за миг блаженства. Ты всего лишь грязная шлюха.
Я стону от его слов, и он ворчит:
– Видишь Банни, ты такая же, как и я. Ты любишь играть с игрушками.
Завитки удовольствия расцветают в нижней части живота, и я хочу выругаться вслух. С каждым его выдохом партия извращенных слов слетает с его губ, и я возбуждаюсь от этого. Я такая же испорченная, как и он. Что, черт возьми, не так со мной? Шесть лет назад меня бы вывернуло, если бы я была участником этой игры. Тем не менее, сейчас я извиваюсь и жажду большего.
С каждой волной удовольствия вибратор все ближе и ближе подводит меня к оргазму, который так мне нужен. Бракс снова прижимается ко мне, и я кричу. Это уже слишком, он – это слишком.
– Мне нужно больше… – умоляю я и закрываю глаза.
– Конечно, тебе нужно. Ты такая же развратная, как и я. Скажи мне, чего ты хочешь, игрушка. Хочешь, чтобы я был внутри твоей тугой киски? Хочешь, чтобы я трахал твою использованную дырку, пока не потемнеет в глазах?
Я хныкаю и киваю. Боюсь говорить, опасаясь тех извращений, о которых могу его попросить. Тепло подкрадывается к моей шее, оргазм приближается, но Бракс отодвигается от меня и стоит вне досягаемости.
– Остановись, Банни. Достаточно. Я хочу, чтобы ты намочила игрушку. Твоя киска такая влажная, что хватит и на кое-что еще.
Слезы разочарования струятся из моих глаз, и я проскальзываю вибратором от клитора и толкаю его в себя. Он тонкий, не больше, чем один из больших пальцев Бракса, так что практически не чувствуется внутри.
– Теперь дай мне его, – требует Брэкстон.
Мое тело дрожит от напряжения, которое я больше не в силах сдерживать. Я на пороге чего-то большого. Каждый раз на самом краю он останавливает меня, отталкивая обратно. Этот мужчина – подонок, но я продолжаю надеяться, что он подарит небольшой толчок, который мне нужен.
После того как вибратор оказывается в его в руке, я расслабляюсь, пока он не проталкивает его в мою задницу. Будучи проституткой, я брала в зад время от времени, и никогда не получала удовольствие от этого акта. Это унизительно. Бракс нежно шикает, и я перестаю хныкать, позволяя ему вставить вибратор глубже. Игрушка не очень большая, но в тот момент, когда вибрация проходит сквозь меня, я содрогаюсь от восторга.
Его возбужденный стон будоражит меня.
– Помоги себе пальцами, будь креативной. Покажи мне, что приносит тебе удовольствие. Я буду держать его, так что он не выскользнет. – Его голос хриплый, и этот звук волной проходит сквозь меня, как и удовольствие от игрушки, что он придерживает в моей заднице.
Закрываю глаза и даю своим пальцам свободу действий. Растираю, щипаю и тяну – что угодно, чтобы найти облегчение. Проталкиваю один, два, три пальца в себя. От ощущения игрушки в моей заднице, в сочетании с пальцами в киске, моя голова начинает кружиться. Одной рукой я выписываю неровные круги вокруг своего клитора, и трахаю себя другой.
– Вот так, шлюха. Помни, для чего ты здесь. Удовольствие. Гребаное удовольствие. Я обещал, что возьму то, что хочу, но я также пообещал, что дам тебе больше, чем ты когда-либо знала.
Мое сердце бешено колотится, и я боюсь, что оно может остановиться в любой момент. Оргазм разрывает меня изнутри так неистово, что я могу потерять сознание. Мое тело дрожит так, будто из меня изгоняли дьявола. Взгляд затуманивается, и я не соображаю, где нахожусь. Все, что могу чувствовать – это он, его запах и его присутствие. Я испытываю блаженство от этой чертовой секс-игры, и мне уже все равно. Целое утро унижения стоило этого сумасшедшего, безумного удовольствия.
Кресло скрипит, когда Бракс садится. Он осторожно вытаскивает мои пальцы из моего тела и убирает вибратор из задницы.
– Иди сюда, игрушка. – Я слаба, но с его помощью соскальзываю со стола. Он тянет меня к себе на колени и гладит мои волосы. – Урок не был таким уж трудным сегодня, верно?
Я слишком устала, чтобы сформировать ответ. Слишком смущена, чтобы пытаться больно ужалить в ответ надменным замечанием. Прячу лицо на его груди и пытаюсь вернуть контроль над дыханием. Но его пьянящий аромат окутывает меня, и я просто не могу не вдыхать этот чудесный запах.
– Ш-ш-ш, – говорит он успокаивающе, завоевывая небольшую часть моей души своей добротой, – теперь у меня есть ты.
Надеюсь на это, потому что сейчас я потеряна больше, чем полторы недели назад, когда была одурманена героином.
ГЛАВА 14
Он
Кристина приносит нам сэндвичи с беконом на обед. По-видимому, мой сеанс пыток, начатый с завтрака, продолжается. Не оставляю без внимания разочарованный взгляд моей домработницы, и он беспокоит меня. Она никогда не смотрела на меня так. Я творил подобное много лет, так что не совсем понимаю, почему она кажется обиженной.
– Спасибо, – говорю я ей, когда она уходит, – передай Картье, чтобы зашел сюда.
Банни тихо сидит у меня на коленях. Когда она перестала плакать и начала дрожать, я накрыл ее халатом. Теперь же она просто молчит. Я соскучился по ее голосу, и у меня болит в груди.
Именно поэтому мне нужно было увидеть Нат. Для того, чтобы привести мысли в порядок. Я слаб, когда дело касается Банни.
– Вы звали меня, сэр?
Обычная игривая улыбка Картье исчезла, и он ведет себя по-деловому. Я смотрю на него в замешательстве. Они что, блядь, все злятся на меня? Повторяю, это не первый раз, когда я занимался подобной хренью.
Видимо, Банни воспринимается по-иному не только мной.
Игнорирую этот факт и отдаю приказ Карту:
– Позаботься о Банни. Мне нужно заняться делами. Я хочу, чтобы за ужином она сыграла роль идеальной шлюхи, – пытаюсь сохранить свой голос ровным и скучающим. Когда она напрягается в моих руках от услышанных слов, чувство вины накрывает меня. Вместо того, чтобы позволить ему победить, я подталкиваю ее, чтобы она встала с моих колен.
– Давай, милая, – говорит Карт с раздраженным вздохом, – пойдем и сотворим немного волшебства. Потребуется много времени, чтобы сделать тебя такой, какой тебя хочет видеть мистер Кеннеди.
Его комментарий звучит как насмешка, и я поднимаю на него взгляд. Мы мгновение молча противостоим друг другу взглядами, пока Картье помогает ей встать на ноги, но, в конце концов, он сдается, и отводит глаза в сторону.
– Чистейший. Уличный. Мусор, – напоминаю я, и он фыркает.
– Понял, сэр, – говорит он через плечо, – но это займет весь день.
Снова насмешка.
Он хочет, чтобы я понял, что она далека от уличного мусора. К черту его и его бабское отношение. Позже я проведу с ним небольшую беседу об этом. Но сейчас мне нужно разобраться с кое-какими делами и сосредоточиться на чем угодно, кроме воспоминаний, какой теплой она была в моих руках.
– Просто сделай это, Карт, если все еще хочешь сохранить свою проклятую работу. Жду ее в пять к ужину.
В ответ получаю лишь кивок, а затем дверь за ними закрывается. Как только она уходит, воздух словно становится холоднее. Мой кабинет кажется пустым. Одиноким. Ненавижу это.
Я пытаюсь отвлечься от нее, погрузившись в работу. Несколько электронных писем от Гленн и Джамала ожидают меня в почтовом ящике. Видимо, Тревору уже лучше, и он «глубоко опечален своими действиями и их последствиями».
Хорошо.
Он и должен быть напуган до смерти. Я еще не закончил с ним.
Приходит электронное письмо от отправителя, чье имя я не узнаю.
Кому: [email protected]
RE: Членство.
Мистер Кеннеди, я очень заинтересован в обсуждении с вами эксклюзивных возможностей моего членства. Пожалуйста, позвоните мне в офис, чтобы мы могли лично поговорить по этому вопросу.
Дж.
Беру телефон и набираю номер, который он указал под своей фотографией. Он – политик с дружелюбной улыбкой. «Черное членство» невероятно дорогое – сто тысяч в год. Такие заказчики не приходят каждый день, поэтому, когда они появляются, я обязательно занимаюсь сделкой сам. Он отвечает после первого гудка:
– Джеймс Диксон.
Откинувшись на спинку кресла, я поворачиваюсь к окну, чтобы взглянуть на озеро.
– Здравствуйте, мистер Диксон. С вами говорит Брэкстон Кеннеди. Получил ваше письмо. Значит, вы принимаете условия и цены нашего «Черного членства»?
После продолжительного обсуждения обнаруживаю, что Джеймс такой же больной ублюдок, как и я. Он даже пару раз рассмешил меня. Единственное, что его заботит, чтобы его участие в клубе держалось в секрете из-за политической карьеры. Это разумное беспокойство, и ему не придется волноваться об этом. Даже я не могу получить доступ к его «заказам». Он может запросить все, даже парней, насколько я слышал. Многие клиенты любят хвастаться своими игрушками и тем, что они делают с ними, но Джеймс не сказал об этом ни слова. Все, что я знаю – он готов вложить кучу гребаных денег в мою компанию для удовлетворения своих нужд.
– У меня есть слабость к брюнеткам, – говорит он со смешком, давая мне украдкой заглянуть в его внутренний мир.
Как и у меня, очевидно.
– У меня будет небольшой отпуск в конце февраля. В это время я смогу встретиться с моей игрушкой. Я бы с радостью сыграл с вами партию в гольф, мистер Кеннеди.
– Пожалуйста, зовите меня Бракс. Конечно, без проблем. Кстати, после оплаты вам будет предоставлен доступ к «Черному» разделу сайта. Не стесняйтесь звонить мне, если у вас появятся какие-то вопросы. Хочу сделать все возможное, чтобы этот опыт стал приятным для вас.
– У меня нет сомнений, что я буду доволен. С нетерпением жду момента, чтобы повеселиться, прежде чем начну рвать задницу на работе. Я собираюсь баллотироваться в 2020 году, так что в ближайшем будущем нормального отпуска не предвидится.
– Куда?
– В президенты.
Я присвистываю.
– Впечатляет. Ваши отношения с нашей компанией будут осуществляться с максимальной осторожностью, могу вас заверить. До тех пор, пока вы будете следовать правилам, мы будем следовать нашим. Но для справки: я не буду за вас голосовать, – шучу я.
Мы оба смеемся.
– Вы мне нравитесь, Брэкстон Кеннеди. Не могу дождаться, когда встречусь с вами лично.
– Взаимно, приятель.
Мне непросто заводить друзей, но этот парень мне нравится. Может быть, я даже проголосую за него.
* * *
– Где Банни? – спрашиваю я, стоя в дверях салона.
Картье, не глядя на меня, складывает всю косметику обратно в ящик.
– Наверху.
Скрещиваю руки на груди и жду, когда он уточнит. Когда он не делает этого, я рычу:
– У тебя, блядь, проблемы, Карт?
Он поднимает голову и сжимает губы, чтобы удержать то, что на самом деле хочет сказать.
– Вовсе нет, сэр. Я все сделал – она грязная, маленькая шлюшка, как вы и просили.
Кивнув, я собираюсь уйти, но его слова останавливают меня.
– Сэр, – говорит он со вздохом, – я не хочу нарушать правила, но Банни другая. Это не для нее.
Моя кровь закипает. Если кто-нибудь еще скажет мне что-то подобное, я выбью из него это дерьмо.
– Это все, Картье?
Он кивает и возвращается к уборке.
Покинув салон, я прохожу мимо кухни, откуда доносится райский запах, и иду к лифту. Поездка наверх долгая, и я чертовски напряжен, когда выхожу на последнем этаже. Ее комната пуста, и мое сердце пропускает удар.
– Банни?
Она отвечает из комнаты с домашним кинотеатром. Я нахожу ее внутри, скрывающуюся в темноте.
– Не нашла, что посмотреть?
Банни горько усмехается.
– Я не смотрю фильмы про диснеевских принцесс. Надеялась на что-то в духе Риз Уизерспун.
Я пожимаю плечами.
– Другие фильмы нужно заслужить.
Включив свет, я удивляюсь, что она стоит. Платье, которое Картье выбрал для нее, неоново желтого цвета и едва прикрывает ее милую задницу. Длинные стройные ноги блестят на свету от какого-то лосьона или чего-то там еще. И на ней надеты черные туфли с шипами на каблуках, которые делают ее на несколько сантиметров выше. Он начесал ей волосы, и их объем стал больше обычного, раза в два. Она смотрит на меня из-под длинных накладных ресниц. На ее щеках слишком много румян, а губы накрашены кроваво красным.
Она должна выглядеть, как шлюха.
Но вместо этого выглядит сексуально.
– Иди сюда.
Она слегка колеблется, но потом делает шаг ко мне. Свет в ее глазах не угас, но кажется тусклым. Банни не боится меня, как должна. А вот ненавидит точно. От этой мысли где-то в глубине души я ощущаю беспокойство.
Мне плевать, нравлюсь ли я своим игрушкам.
Мне похер, если они думают, что я чертов дьявол.
Так почему я, блядь, желаю, чтобы она смотрела на меня, как прошлой ночью?
– Мне стыдно, – тихо говорит она.
Изучая ее черты, я хмурюсь.
– Почему?
– Посмотри на меня. Я выгляжу, как шлюха.
Стоит напомнить ей, что она и есть шлюха, но я не могу. Я, блядь, не могу сделать это. Вместо этого выпаливаю то, что мне хочется сказать, и я злюсь на себя из-за этого.
– Ты не выглядишь, как шлюха. Ты прекрасна.
Длинные ресницы отбрасывают тень на ее щеки, и я вижу удивление на ее довольно милом лице.
– Господин?
Мой член твердеет от одного этого слова. Вся доброта исчезает, и я напрягаюсь. Мне нравится, как выглядит моя шлюха.
– Да, моя игрушка?
– Можем ли мы как-нибудь пройтись по магазинам?
Я удивленно приподнимаю бровь.
– Банни, у тебя есть гардеробная, заполненная одеждой из лучших магазинов Сиэтла.
Она хмурится и отводит взгляд.
– Ладно, проехали.
Я тянусь к ее руке, и она позволяет мне взять ее. Вывожу игрушку из комнаты с домашним кинотеатром и направляюсь к Дыре. Знаю, что мы должны идти на ужин, но я хочу трахнуть ее перед тем, как мы спустимся. Во время ужина из нее должна капать моя сперма. Так и выглядят хорошие шлюхи – из них сочится сперма их владельцев.
Банни не сопротивляется, когда я вталкиваю ее в комнату. Дверь не заперта, свет включен еще с прошлой ночи и воздух холодный, как и должно быть.
– На колени, шлюшка, – говорю я, слегка подталкивая ее к матрасу.
Она идет туда, будто бы владеет этим гребаным местом, и становится на четвереньки.
– Так, господин?
Я стону и начинаю расстегивать свои штаны.
– Хочу видеть твою задницу, когда буду трахать тебя. Стяни трусики вниз и подними платье.
Ее смешок не поддельный, и это делает мой член еще более твердым.
– Но господин, – мурлычет она, – на мне нет трусиков.
Вытаскивая жесткий, как сталь, член из штанов, я опускаюсь на колени позади нее. Синяки покрывают ее задницу, и я хочу поставить их по всему ее телу, но только ртом.
– Ты мокрая? – спрашиваю я.
Она качает головой.
– Нет, сэр.
– Хорошо. – Я направляю член в нее и вхожу одним движением.
Банни вскрикивает, но не от боли. С той легкостью, с которой скользнул в нее, я понимаю, что она лгала. Она настолько мокрая, что я в замешательстве. Моя игрушка ненавидит меня, но жаждет, чтобы я трахал ее. Это вонючая Дыра заводит ее.
Я был бы не прочь перетащить ее в Комнату Принцессы и оттрахать ее там. Но у меня нет веревки под рукой, и предполагаю, что она попытается сбежать. Оставлю эту фантазию на другой день.
– Попа болит? – спрашиваю я, в то время как вонзаюсь в нее.
Она стонет каждый раз, когда мои яйца ударяются о ее клитор.
– Да, сэр.
– Мой член может это улучшить?
– Да, сэр.
Добравшись до ее спутанных волос, я запускаю свои пальцы в них и дергаю на себя. Она вскрикивает, но ее киска сжимается вокруг моего члена. Моя игрушка любит грубость.
– Попроси меня отшлепать тебя снова, Банни.
Она скулит.
– Пожалуйста, не надо.
– Банни, – предупреждаю я с рычанием.
Я удивлен, когда она падает на локти и придвигает свою задницу ко мне. Я беру ее глубже и стону. Боже, внутри нее так хорошо.
– Попроси, детка.
– Пожалуйста, отшлепайте меня, господин.
Мой взгляд темнеет от удовольствия. Банни сжимает ягодицы, когда готовится к порке, отчего плотнее сжимает мой член. Ощущение потрясающее. Я жажду остановить этот момент. Хочу жить внутри нее вечно. Эти мысли не покидают мою голову, пока я погружаюсь в абсолютное удовольствие, которым она вознаграждает меня. Она напрягается, ожидая боли – боли, которую я даже не уверен, что смогу доставить ей, потому что слишком увлечен этим моментом с ней. Я не шлепаю ее, но вместо этого кончаю без предупреждения.
– Черт!
Она задыхается от того, как я пульсирую внутри нее, ее тело начинает дрожать, сжимая мой член, будто хочет, чтобы я дал ей еще больше спермы. Ее тело все еще дрожит, когда я выхожу из нее.
Блядь!
Это должно было длиться дольше, чем три проклятые секунды. Мне хотелось отхлестать ее и причинить ей боль. Хотелось владеть ее разумом и телом в течение нескольких часов, удерживая ее подальше от блаженства.
Но вместо этого она спутала все мои мысли. Я снова потерялся в ней. Эта женщина путает меня и портит мои планы.
Я резко поднимаюсь и засовываю мокрый член обратно в штаны. Весь ужин я хочу чувствовать ее липкую киску, смешанную с моим семенем.
– Опусти платье вниз, шлюха. Мы идем на ужин.
С довольной улыбкой, играющей на ее губах, как будто в моих приказах нет ничего необычного, Банни встает и натягивает свое короткое платье на задницу. Мы оба ненормальные. Я должен злиться на нее за то, что она выносит мне мозг, но огонь гнева утихает. Против воли улыбка появляется на моих губах.
– Что у нас на ужин? – Этот вопрос окончательно гасит мой гнев, и я невольно думаю, что она милая. Особенно зная, что моя горячая сперма стекает вниз по ее бедрам.
Усмехнувшись, я хватаю ее за руку.
– Мое любимое блюдо. Сегодня был хороший день, Банни. Я доволен твоим прогрессом. Ты делаешь меня очень счастливым.
Она застенчиво улыбается мне, и мой член тут же реагирует. Но я чертовски голоден. Позже прикажу ей слизать наши соки на десерт. Она берет меня за руку, и ее холодная кожа буквально отрезвляет меня. Я вытаскиваю ее из комнаты и поспешно отвожу к лифту.
Мы заходим в лифт, и она начинает дрожать. Несмотря на то, что Банни выглядит, как проститутка, которой она и является, ее широко распахнутые зеленые глаза горят желанием. Желанием поесть. Прямо как я. Когда живешь на улице, еда становится таким же наркотиком, как героин или кокаин.
– Кристина – фантастический повар. Ты никогда раньше не ела такой домашней еды, – говорю я с волнением в голосе.
Банни с вызовом приподнимает бровь.
– Тогда вы, сэр, не пробовали Известную Жареную Курочку Джессики. Один кусочек, и вы будете моим навеки, – дразнит она.
Я представляю, как она скачет по кухне с мукой на носу, и мне не нравится та боль, которую я ощущаю в груди.
– Можем ли мы завтра сходить за покупками?
Ее вопрос снова сбивает меня с толку.
– Почему ты так одержима этим?
Банни с трудом сглатывает, и ее ледяная рука в моей ладони становится липкой.
– Я хочу купить несколько спортивных штанов и пару футболок.
Я уже собираюсь произнести слова протеста, но останавливаюсь, когда слышу, как она шепотом продолжает:
– И я надеялась, что смогу купить несколько пар носков, – говорит она, поднимая свои грустные глаза на меня, – ноги ужасно мерзнут.
Не знаю, что буду делать с этой игрушкой.
Но скажу вот что: завтра мы купим ей какие-нибудь носки. Каждую чертову пару носков, в каждом гребаном магазине.
