Текст книги "Его Муза. Часть 3 (ЛП)"
Автор книги: К. С. Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 21
Мы договорились не видеться до открытия выставки. Мы сильно сблизились к концу года, чтобы рисковать быть пойманными сейчас. И оба пережили несколько недель разлуки, поэтому знаем, что сможем выдержать ещё пару дней. За одним исключением: захожу к нему в кабинет и вручаю подарок. Он любовно вертит книгу в руках, несколько раз произнося слова благодарности. Затем ставит её на полку рядом с дедушкиной трубкой. Потом целует меня в щеку. Прежде, чем это может привести к чему-то ещё, выхожу из его кабинета. Я кое-что узнала о терпении. И теперь у нас есть план.
После того, как Логан закончит оценивать проекты, он вернётся в Нью-Йорк, чтобы работать над редакцией и публикацией своего романа, а после того, как я закончу экзамены и схожу на собрание, то поеду домой, соберу свои вещи и присоединюсь к нему в следующем месяце. Никто никогда не узнает о нашем романе. Мы можем объяснить нашу случайную встречу в Нью-Йорке и начать новую жизнь оттуда.
Когда я не готовлюсь к экзаменам, то работаю над отделкой краёв своих картин и украшаю их висячими скобяными изделиями. Совсем скоро нужно будет обставить всё в галерее Мелмана для шоу.
Это займёт несколько дней. Перемещение скульптур Ронни в пространстве требует изрядной работы. Ему удаётся закончить все свои скульптуры, кроме одной. Я впечатлена влиянием Родена на его творчество. Его рисунки фигуры изящны и красиво обрамлены. Даже Доктор Т., признает, что он превзошёл все ожидания. Четверо из нас двумерные художники, два масляных, два акриловых художника и один печатник – наши работы займут большую часть стендового пространства в галерее. Работа скульпторов, включая Ронни, доминирует в центре комнаты. Мы оставляем целый угол для Деррика и Кейси, как они и просили. Они планируют повесить свою установку в ночь перед открытием. Всё, что я знаю, это то, что там вовлечены марионетки, и это больше, чем они сообщили Доктору Т., своему советнику.
В другом углу официанты поставят вино и закуски. Классическое трио забронировано для воспроизведения музыки, хотя я думаю, что в презентации ДиК есть звуковой компонент. Я заметила, что у них на чердаке было много электронного оборудования и проводов. Волнительно перед шоу.
***
Верная своему слову, Кэролайн Симмондс приезжает с Уорреном и моей матерью.
Отец, не самый рьяный мой сторонник, как и следовало ожидать, занят работой.
– Он передаёт тебе привет, милая, – говорит мама, целуя в щеку. – Он пообещал, что не пропустит ни самого собрания, ни того, как ты пройдёшь по сцене, чтобы получить диплом.
Кэролайн бросает на меня сочувственный взгляд. Когда она обнимает меня, то шепчет:
– Мне жаль, что твой отец не видит, как много в тебе есть. Это его потеря, которую он не смог пережить.
– Я рада, что вы с Уорреном здесь. Это очень много значит для меня.
Взгляд Уоррена уже блуждает по галерее.
– Ух, ты, Ава. Впечатляющая работа.
Я беру его под руку и веду по галерее, подальше от ушей наших матерей.
– Как поживает Девина? Ты уже пригласил её на свидание?
Уоррен даже краснеет.
– Я так и сделал, но…
– Но что? Она без ума от тебя.
Он пожимает плечами.
– Она мне отказала.
– Что? Это не имеет смысла.
Он кажется застывшим, стоя рядом со мной. Мы останавливаемся перед моим рискованным портретом Дженни. Он смотрит на неё, а потом быстро отводит взгляд. Затем смотрит на меня, а потом так же быстро опускает глаза.
Наконец, он вздыхает и говорит:
– Она сказала, что ответит «да», когда я больше не буду любить тебя.
Теперь его глаза встречаются с моими с неистовой силой.
Я отвожу взгляд.
– Уоррен, я…
Он хватает меня за руку и касается моего подбородка, поворачивая лицо к своему. Теперь он улыбается, и в его глазах даже появляется смех.
– Ава, я знаю. Я знаю, что ты не чувствуешь того же ко мне.
Мне так плохо. Не хочу ранить его чувства, поэтому пытаюсь объяснить.
– Я просто... – но даже не знаю, что сказать.
– Всё в порядке, – говорит Уоррен. – Послушай, я просто верил в истории, которые рассказывали о нас наши родители. О том, как мы вырастем и поженимся. И просто автоматически хотел того, что они хотели для меня. Я никогда не сомневался в этом. Но ты сделала это.
Он смотрит на галерею, на мои картины, занимающие две стены.
– Ты же, напротив, сомневалась в их планах и принимала собственные решения. Я наблюдал, как ты это делаешь последние несколько лет.
– А ты?
– Не все из нас такие смелые, как ты, по крайней мере, поначалу. Некоторым из нас нужен кто-то, кто укажет путь. Нелегко противостоять условностям, с которыми мы выросли.
– Некоторые вещи намного сложнее, – говорю я, думая о трудностях, которые Логан и другие, подобные ему, должны были преодолеть.
– Может быть, – говорит он, обдумывая какую-то мысль. – Но боль может быть мощным мотиватором. Правда, вызывает дискомфорт.
Галерея начинает заполняться студентами, их семьями и преподавателями.
– Не похоже, чтобы это было болезненное соединение, Уоррен. Я не знаю... мы могли бы... думаю, это было бы хорошо.
Честно говоря, это немного странно, но могу представить себе комфортную, счастливую жизнь в роли миссис Уоррен Симмондс.
Он улыбается.
– Спасибо, что сказала это. – Он кладёт руку мне на плечо и притягивает к себе, но это не романтично, а скорее по-дружески и по-братски. – Но я думаю, что знаю тебя хорошо, Ава. Ты подвергла сомнению условности, когда речь заходит о том, что ты хочешь сделать со своей жизнью, и я не сомневаюсь, что ты сделаешь не традиционный выбор, когда речь зайдёт о личной жизни.
О, Боже. Если бы он только знал половину всего этого.
– Мне уже лучше, – говорит он, когда стоим рядом и смотрим на обнажённый торс Дженни. – Мне нужно было рассказать тебе всё это, чтобы я мог начать отпускать тебя.
– А как же Девина?
– Она достаточно умна, чтобы ждать. Она проверяет меня. Ждёт, когда я вырасту.
Я сжимаю его руку.
– Мне кажется, ты уже давно «повзрослел», Мистер Симмондс.
Я прислоняюсь к его плечу, удивляясь тому, что тоже отпускаю эту детскую идею о нашем маленьком счастливом будущем.
– Ты просто находка, Уоррен. Надеюсь, мы всегда будем друзьями.
– Кто бы говорил, Ава.
Доктор Т. идёт по галерее, раздавая бокалы с шампанским всем выставляющимся художникам, которые, кажется, немного нервничают, за исключением Деррика и Кейси, которые прибывают в одинаковых комбинезонах в горошек и, вполне возможно, под кайфом.
Когда Доктор Т. подходит и протягивает мне бокал на длинной ножке, я представляю его своим друзьям и семье. Моя мать, кажется, просто влюблена в него. Слышу, как она хихикает, обращаясь к Кэролайн, что он так молод.
Через несколько минут появляются Логан с Руби и другими студентами-писателями, которые хорошо дружат с некоторыми художниками. Чувствую некоторое облегчение оттого, что Шериан с ними нет.
Руби говорила мне, что та находится в самом разгаре важных исследований для своего проекта.
Джонатан и Оуэн забредают вскоре после этого. Руби подходит к Джонатану, обнимает его и мило улыбается. Надеюсь, они, наконец, помирятся.
Немного погодя входит Мадлен, слегка прихрамывая. Я вижу, как она бросает на Доктора Т. особый взгляд. Он извиняется и отходит поговорить с ней. Я не совсем уверена, но мне кажется, что он целует её в щёку. Возможно ли, что он её тайный друг? Не могу не улыбнуться такой возможности.
Стоя рядом с мамой, Уорреном и Кэролайн, я украдкой бросаю взгляд на Логана. Он ловит один из них и одаривает меня полуулыбкой, ничего рискованного, чем долгий затяжной взгляд или полная оценка тела. Сегодня он ведёт себя наилучшим образом. Руби, однако, кажется взвинченной и немного навеселе. Она фактически тащит Логана к нашей маленькой группе. О, нет.
– Миссис Николс, я хочу, чтобы Вы кое с кем познакомились. – Я напряжённо смотрю на Руби. Что она делает?
Девушка отвечает на мой встревоженный взгляд взмахом волос и уверенной улыбкой.
– Наша кафедра имела честь принять писателя Логана О'Шейна в качестве преподавателя в колледже в этом году. Благодаря ему я, возможно, стану той писательницей, которой всегда мечтала стать.
Мама смеётся.
– Ты всегда придумывала сложные сценарии. – Она протягивает руку Логану, и я задерживаю дыхание. – Мистер О'Шейн. Всегда приятно познакомиться с творческим человеком.
Он берёт её за руку.
– Тогда Вы должны гордиться, что у Вас есть такой человек в семье.
Она смотрит на меня, потом снова на него.
– Мой тесть с нетерпением ждёт Вашего следующего романа. Может быть, у нас будет шанс подписать первое издание? Он их коллекционирует. У него есть драгоценное достояние – роман Трумэна Капоте.
Мы с Логаном обмениваемся ещё одним взглядом. Я не могу удержаться от улыбки.
Мама представляет Кэролайн и Уоррена. Глаза Логана оценивающе смотрит на него. Он собирается что-то сказать, но тут рядом с Руби появляется Джонатан.
– Мистер О'Шейн. Я заметил, что в баре подают виски. Хотите?
Логан отводит взгляд от Уоррена и поворачивается к Джонатану.
– С удовольствием.
Я вижу, как Джонатан предупреждающе смотрит на Руби, отводя Логана в сторону. Руби следует за ним. Я поговорю с ней позже.
Трудно находиться в переполненной комнате с Логаном и не разговаривать с ним, не прикасаться к нему и не целовать его. Я напоминаю себе, что мы находимся на последнем отрезке нашего тайного пути. Это шоу, экзамены, собрание, и тогда, наконец, моя жизнь действительно будет принадлежать мне.
Галерея продолжает заполняться. Две мои картины привлекают особое внимание. Интересно, что это те, которые я закончила совсем недавно. На одной из них Мадлен, закутанная в шёлк и выглядевшая одновременно хрупкой и испуганной, но в то же время сильной и напряжённой. Именно этот захваченный парадокс, кажется, интригует зрителей. Я также показала ее костыли, но они лежат неиспользованные и тёмные на переднем плане. Её глаза широко раскрыты, ясны, ярки и пронзительны, когда она смотрит прямо с холста. Другая картина – самая маленькая, это руки Логана. Я называю это «надеждой», и мне кажется, его руки тянутся прямо с холста, будто хотят обхватить тебя, но его пальцы свободны, а ладони открыты и обращены вверх, словно он ждёт чего-то.
Судьи тоже здесь. Я замечаю, что они проводят довольно много времени, кружа вокруг скульптур Ронни. Они также продолжают возвращаться к тем двум конкретным моим картинам. Сегодня вечером объявят победителя самой многообещающей премии художника. Они будут делать это как можно тише, прикрепляя золотую печать к странице биографии художника, как только примут решение, поэтому творцы сами продолжают проверять страницы друг друга. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на эту напряжённую часть вечера, но вскоре слышу визг в углу. Это Дженни. Она подбегает ко мне.
– Это ты, Ава. Это ты!
Ронни первым подошёл поздравить меня. Я краснею от смущения, хотя втайне тоже взволнована. Денежная часть премии означает, что я могу сделать свои первые шаги вдали от своей семьи на более твёрдой почве, и я также буду чувствовать себя более независимой, когда речь заходит о совместной жизни с Логаном.
Мама обнимает меня и говорит:
– Твой отец будет так горд, милая. Отличная работа.
Все остальные участники щедры на поздравления, но это действительно ужасно, и я уверена, что они будут шептаться друг с другом о решении судей, но ничего не могу сделать, кроме как двигаться через вечер так смиренно и любезно, как могу.
Доктор Т. и Мадлен вместе подходят ко мне.
– Хорошая работа, Ава. Вы с Ронни были очень близки, – говорит Доктор Т., протягивая мне ещё один бокал шампанского. Я осушаю его быстрее, чем это уместно.
– По-видимому, именно глубина и опытность этих двух недавних картин действительно склонили карты в твою пользу, – говорит Мадлен.
– Но твоя преданность своему ремеслу достигла новых высот в этом году, Ава, – говорит Доктор Т. с гордой улыбкой. – Я нисколько не удивлён, что к концу этого семестра ты совершила такой художественный скачок.
Это напоминает мне письмо Лоуэлла Логану о его «художественном скачке» с его стилем письма. Кажется, мы оба помогли друг другу достичь новых высот в этом году.
– Итак, очевидно, профессор Хэйр была твоей моделью для этой картины, – говорит Доктор Т. – Но чьи это руки на другой?
Я быстро переглядываюсь с Мадлен и говорю:
– Неважно.
Два бокала шампанского ударяют мне не только в голову, но и прямо в мочевой пузырь.
Я выхожу из галереи через боковую дверь, ведущую в туалет.
Глава 22
Зал освещён люминесцентными лампами, гудящими и подчеркивающими гулкий стук моих каблуков, которые, к счастью, не так высоки, чтобы быть неустойчивыми в моём подвыпившем состоянии.
Сходив в туалет, мою руки, взбиваю спутанные волосы и вытираю немного блеска для губ. Вернувшись в холл, я с удивлением замечаю Логана, прислонившегося одной ногой к стене. Смотрю вверх и вниз по узкому коридору.
– Ты не должен быть здесь.
Он смотрит на меня своими пронзительными зелёными глазами. Я вижу желание и вызов в его тлеющем взгляде.
Он берёт меня за руки, целует кончики пальцев и кладёт их на свою молнию. Я чувствую его твёрдую, как камень, выпуклость.
– Логан, мы не можем.
Мои протесты так же слабы, как и колени. Я не могу ему отказать. Не хочу говорить «нет». С ним я всегда хочу говорить «да», но вечеринка, на которой мои друзья, семья и преподаватели, находится всего в двух шагах. И мы так близки к концу этого испытания. У меня кружится голова и от страха остаться с ним наедине, и от желания стянуть с него джинсы и взять его в рот.
Он ведёт меня по коридору, подальше от вечеринки, не обращая внимание на моё кроткое сопротивление.
– Нам действительно пора возвращаться на вечеринку, – говорю я. – Мы договорились, что больше не будем рисковать.
Не отвечая, он свободной рукой открывает еще одну дверь и толкает меня внутрь, в беспорядок из технических принадлежностей.
– Логан, не думаю…
Он прикладывает палец к моим губам.
– Ш-ш-ш... молчи.
Он целует меня и растапливает всё сопротивление во мне, что в любом случае является простой пристойностью. Его губы, взгляд, прикосновения всегда разжигали желание.
Он расстёгивает пряжку, пуговицу, выпускает свой возбуждённый член в спёртый, но очищенный воздух маленькой уборной. Когда я перемещаю свой вес, чтобы соскользнуть с каблуков, готовая упасть на колени и взять его в рот, он кладёт обе руки на мои бёдра, останавливая меня. Затем опускается на колени и касается внутренней стороны моей голени, сначала правой, потом левой. Он задирает юбку и утыкается носом в шелковистый треугольник стрингов, которые становятся всё более влажными с каждым его горячим выдохом.
Логан проводит кончиком носа по моему клитору. У меня перехватывает дыхание, и я издаю тихий стон.
Его язык огибает шёлковый шов трусиков и скользит в меня, расширяясь и наполняясь с каждым лизанием и пробой. Позади меня есть металлическая полка, я упираюсь в неё руками, чтобы не упасть.
Мои колени, и без того слабые, почти подгибаются. Я крепче сжимаю металлический обод полки, а остальная часть комнаты и её содержимое расплываются и растворяются перед глазами.
Пока его язык творит свою магию, он просовывает в меня два пальца. Я начинаю ритмично тереться о его рот. Затем он откидывается назад, прохладный воздух врывается туда, где раньше были его губы, и я снова стону, на этот раз в знак протеста. Его пальцы продолжают двигаться и танцевать в моей мягкой, влажной и теплой пещере, и я сосредотачиваюсь на этом, синхронизируя свой ритм с его движениями, добавляя свой собственный. Его язык блуждает вдоль складки на верхней части правого бедра, которая обнажена выше моих чулок.
Его член касается моей лодыжки. Я чувствую его руку, гладящую, прижимающую кожу к моей икре, обтянутой шелком. Когда он трётся, то создаёт небольшой приятный ожог. Его рот движется к моему другому бедру, минуя клитор, который болит от пренебрежения. Пытаюсь качнуться вперёд, чтобы поймать его губы, но его пальцы глубоко внутри удерживают меня. Я испытываю искушение отпустить полку одной рукой и заставить его голову вернуться к моему центру, где оргазм висит на краю, готовый взять меня, но у него, кажется, свои планы, хотя чувствую, что через несколько секунд взорвусь. Я сдерживаю переполняющее меня возбуждение, чувствую, как оно заполняет живот и сердце, когда Логан прикусывает и сосёт мое бедро.
Теперь его член трётся о мою другую ногу, его рука работает ровно, ритмично, скользя вверх и вниз по его длине.
Он мог кончить сам от своих же прикосновений; мы оба могли кончить. Я могла бы отпустить полку и одним движением провести по клитору, перелететь через край и растаять на полу. Ещё несколько быстрых рывков рукой – и он растечётся по полу лужей. Но сладкий эликсир, которому мы сопротивлялись, сдерживая друг друга, почти болезненное сдерживание удовольствия, расширение голода за мгновение до того, как он будет удовлетворён – на этот раз и вне всего – это подарок, которым стоит поделиться.
Прежде чем кончить, я хочу, чтобы он вошёл в меня. В киску, рот – неважно. Жаль, что он не может быть в обоих местах одновременно. Пытаясь представить себе эту картину, я стону с силой того, что накапливается внутри, и это похоже на песню для него; его рот сжимает мой клитор на долю секунды, и я издаю более высокий пронзительный всхлип удовольствия, когда он отрывает свои пальцы от меня и погружает свой язык в пространство, которое они занимали, но ненадолго.
Мгновение – и он уже далеко от меня.
Я растекаюсь на металлической полке и дрожу, когда он хватает меня за бёдра и разворачивает к себе. Держа меня крепко, он отворачивает моё тело от себя. Мои руки снова тянутся к полке для равновесия, его колени вклиниваются между моими изнутри, широко раздвигая мои бёдра.
Его правая рука тянется к моей киске, левая оттягивает стринги в сторону, и я чувствую, как кончик его члена скользит по щёлке моей задницы. С внезапным толчком он вбивает всю длину своего члена в моё влажное отверстие. Я задыхаюсь, стону и выгибаю спину, прежде чем он снова входит, ощущая, как скользит внутрь и наружу, толкаясь глубже, а затем отступая, затем погружаясь с силой.
Снова.
Двумя пальцами он играет с моим клитором, словно на клавишах пианино, затем начинает вращать ими. Такая нежность по сравнению с его жёсткими толчками. Я протягиваю руку вниз, желая почувствовать всё – его пальцы, прикасающиеся ко мне, его член скользит внутрь и наружу, но он ловит мою руку и заставляет вернуться на место на полке, а затем он входит в меня сильнее. Его пальцы ненадолго покидают мой клитор и опускаются вниз, чтобы почувствовать, как мы соединяемся, его длинный, толстый, скользкий член проникает в мои набухшие складки. Он забирает то, что я хотела для себя. Поэтому снова вгоняю его в себя. Ему это нравится, хотя он хочет быть тем, кто двигает нами, и тогда я отстраняюсь, прижимаясь к нему всем телом так, что его кончик чуть не выскальзывает наружу. Он хватает меня за бёдра, прижимает к себе, а затем толкает сильнее, глубже и быстрее, так что я ударяюсь о полку. Его пальцы смещаются и прижимаются к моему клитору. Он ускоряет свой ритм. Другой рукой он держит основание своего члена, хотя я не могу видеть эту руку, но чувствую, как его большой палец вдавливается в мой анус, и давление там, когда он пронзает меня, в то время как его пальцы опустошают мой клитор, приводит меня в дикое забытье. За закрытыми глазами расплывчатые цвета кружатся и взрываются, моё дыхание хриплое, и я вскрикиваю от облегчения. Металлическая полка впивается в мои ладони, и всё, что я чувствую – это удовольствие, исходящее от моей киски, распространяющееся по сердцевине моего существа и сочащееся из пор. Он делает ещё несколько глубоких толчков, каждый медленнее предыдущего, когда стонет от собственного удовольствия в мою спину, опустошая похоть, которую он нёс в горячий влажный центр меня, добавляя своё тепло, свое жидкое предложение и насыщенное желание.
Мы стоим так несколько мгновений, дыша в унисон, он прижимается ко мне, пока я прижимаюсь к полке.
Мышцы рук и ног дрожат. Он наклоняется ко мне, и я не знаю, как долго смогу удерживать нас. Я чувствую, как его член размягчается и становится меньше. Он выскальзывает из меня. Презерватив шлёпается на цементный пол между моими пятками. Свидетельство нашей общей страсти и удовлетворённости. Я улыбаюсь и облизываю пересохшие губы.
– Поцелуй меня, – шепчу я.
Он поворачивает меня к себе, прижимает к груди, целует в лоб, в висок, в щёку и, наконец, в губы.
– Надеюсь, ты не возражаешь, – говорит он, откидываясь назад и застёгивая молнию на брюках. – Я просто хотел поздравить тебя по-своему. – Он пытается вернуть треугольник моих стрингов на место и разглаживает юбку.
Мне всё ещё приходится поддерживать себя одной рукой на полке. Я разгорячена, измучена, липкая и довольная.
– Спасибо, – говорю я.
– Это ад – находиться с тобой в одной комнате и не иметь возможности быть рядом.
Я знаю, что он имеет в виду. Мне тоже интересно, сколько времени прошло. Секс с Логаном, кажется, превосходит время, и я не могу сказать, прошло час или пять минут. Возможно, больше, иначе кто-нибудь пришёл бы искать меня.
Я беру свою сумочку, которую бросила на пол, когда Логан толкнул меня к полке. Накладываю еще немного блеска для губ и протягиваю Логану салфетку, чтобы стереть розовые пятна по краям губ.
– Может, сначала вернуться мне? – говорю я.
– Разве мы оба не можем вернуться из туалета?
– Сначала подслушай у двери и убедись, что в коридоре никого нет.
Он прикладывает ухо к двери, а затем приоткрывает её, чтобы выглянуть наружу. Коридор чист. Мы выскальзываем наружу, осторожно закрываем дверь шкафа. Я чувствую прилив облегчения и волнения от того, что делаю это. Теперь понимаю, что риск быть пойманными обострил мое желание. Я уверена, что у меня будут синяки от ударов о металлическую полку, но мне всё равно. Возбуждающее желание Логана опьяняет. Я бы сделала это снова и снова. И ещё раз.
– Я зайду сюда, – говорит Логан, когда мы проходим мимо двери мужского туалета. Он хватает меня за локоть и разворачивает к себе. – Ещё один поцелуй, прежде чем я уйду. – Его губы находят мои, и он проводит языком по моей верхней губе.
Я дрожу от нового желания, когда он проводит ладонью по моей груди через блузку, бормоча:
– Мне не удалось поиграть с этим... тебе придётся прийти ко мне сегодня вечером. Я должен снова заполучить тебя.
Петля скрипит, когда дверь мужского туалета распахивается. Я резко оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто там.
Доктор Т. смотрит на нас широко раскрытыми от удивления глазами. Логан убирает руку с моей блузки, и мы отстраняемся друг от друга.
Петля снова скрипит.
– Почему стоим, Рич? – говорит Дин Аскотт. Как только он замечает нас, его брови хмурятся, а рот опускается вниз.
– Что здесь происходит?
Логан прочищает горло.
– Ава как раз возвращалась из туалета, а я вхожу, – беззаботно говорит Логан. – Я просто остановил её в холле, чтобы поздравить.
Логан протискивается мимо Доктора Т. и Дина Аскотта в мужской туалет. Они уступают ему дорогу, но Доктор Т. странно смотрит на меня.
– Он просто обнял меня, – говорю я, краснея. – Он гордится моей работой и очень помог с картинами.
Я стараюсь не путать слова. Выражение лица Доктора Т. сбивает с толку.
– Конечно, – говорит он с натянутой улыбкой. – Как один из твоих наставников, он лично заинтересован в твоём успехе.
– Давай вернёмся туда, хорошо? – подсказывает декан Аскотт. – У меня сегодня вечером ещё одна встреча, и разве ты не сказал, что одна из выставок начинается в определенное время? – Он смотрит на часы.
– Да. В восемь тридцать, – говорит Доктор Т. – Это Деррик и Кейси. – Он смотрит на часы. – Через две минуты. – Он смотрит на меня. – Ава, мы можем поговорить позже?
– Да, конечно. – Это даст мне немного больше времени, чтобы сделать мою историю объятий более правдоподобной.
Я слышу звук льющейся из раковины воды в мужском туалете. Логан скоро вернётся.
Доктор Т. ведёт меня по коридору, а я следую за ним и Дином Аскоттом. Я вздыхаю с облегчением, возвращаясь в переполненную галерею. Это было очень близко.
Деррик и Кейси, кажется, почти готовы выступить с презентацией.
Помимо странных кукол, расписных занавесок и крошечных дорожек Гензеля и Гретель на полу в своём квадрате галереи они установили экран на задней стене и теперь включают проектор.
Длинные, узкие полоски тонкой ткани висят между проектором, вызывая слабые, шаткие тени, чтобы разбить изображение на экране. Толпа делает всё возможное, чтобы собраться за проектором, где могли получить хороший обзор экрана.
Я возвращаюсь к маме и Уоррену, а Деррик и Кейси берут микрофон.
– Итак, мы собираемся начать часть фильма нашей мультимедийной инсталляции под названием «Своими глазами», которая действительно не нуждается в представлении.
Я закатываю глаза от этого. Никто понятия не имеет, о чём идет речь в их проекте. Может быть, это не обязанность художника объяснять проект, но утверждение, что это не требует объяснений, кажется претенциозным. Впервые замечаю, что странные горошины на их одежде – это крошечные игрушечные глазки, которые они могли бы пришить к своим безглазым куклам.
Боковым зрением вижу, как открывается и закрывается дверь туалета. Логан остаётся у стены в конце комнаты, в то время как меня подталкивают ближе к передней части. Уоррен подходит и встаёт рядом со мной. Надеюсь, от меня не пахнет сексом.
Я переминаюсь с ноги на ногу, вызывая в воображении ощущение Логана между ног. То, что только что произошло, было так сексуально и рискованно, я не могу поверить, что мы только что сделали это со всеми, включая мою маму, прямо по коридору. Я хихикаю, удивляясь собственной смелости.
Уоррен наклоняется ко мне.
– Что смешного? Из-за ребят?
Я смотрю на него снизу вверх.
– Да, это всё из-за этих сумасшедших кукл. – Я провожу рукой по его руке, чувствуя себя счастливой, что он здесь со мной как друг. Он улыбается мне, и я надеюсь, что Логан не испытывает ревности. Или, может, это нормально, если он это чувствует. Совсем чуть-чуть.
– Я люблю твои картины, Ава, – шепчет он мне, когда видео ДиК начинает играть.
– Спасибо, – шепчу в ответ, чувствуя себя очень гордой и счастливой.
Сейчас я пытаюсь сосредоточиться на видео. Изображения начинаются довольно прерывисто, со вспышками яркого света каждые несколько секунд. Изображение размытое и тёмно-зелёное, а затем я вижу двух черепах, жующих листья. Это черепахи Деррика из террариума. Потом появляется изображение, как они набрасываются друг на друга. Затем есть ещё одна последовательность одного поверх другого. О, они спариваются.
После неудобной минуты медленного толчка черепах, картина меняется на вращающуюся женщину на костылях. Это Мадлен. Позади нее сугробы. Я помню тот день.
Кто-то в толпе слева ахает и кричит, когда одна из подвешенных кукол начинает кружиться над головой. Та, что на костылях.
Затем есть небольшое видео с Ронни, одетого в фартук и подметающего пол. Я думала, что была единственной, кто знала о том, что он работает в том пабе?…
Кукла с метлой проносится над толпой. Несколько человек начинают смеяться.
Затем видео, где Ронни целует кого-то на заднем дворе здания. Не Оуэна. Кого-то другого.
Повар из паба? Он кладёт руку на джинсы Ронни. Ой-ой…
Две куклы двигаются вместе над головой. Движение наверху будоражит воздух, и полосы ленты, свисающие с потолка, начинают колебаться. Их движение либо блокирует, либо показывает изображения в зависимости от того, где вы стоите.
Я оглядываюсь в поисках Ронни, но не вижу его. Не уверена, что Оуэн уже здесь, но что произойдёт, если он увидит это видео? Как ДиК могли быть такими бестактными?
К счастью, изображение меняется с Ронни к тому, что выглядит как птица в гнезде.
Это с того дня, когда я увидела Деррика, стоящего на скамейке?
Глаза людей перескакивают с кукол на видеоэкран. И снова на видео к куклам.
Теперь съёмка происходит через окно. Кто-то сидит за столом, печатает или... движения рук ритмичны и интенсивны. На экране компьютера появляется размытое изображение. О, Боже, это офис Логана? Я прикрываю рот, желая, чтобы сцена изменилась, и игнорирую мастурбирующую куклу на потолке. Картина меняется. Это крупный план того, как Кейси ест что-то…
О, Боже, это же Деррик... О, Боже. Все смотрят в потолок и, конечно же, одна кукла падает на другую.
Декан Аскот делает шаг вперед:
– Полагаю, мы видели достаточно…
Вздохи обрывают его, когда сцена заполняется совершенно ясным изображением кровати, покрытой шёлковыми подушками и двумя людьми... парой…
О, Боже, кажется, меня сейчас вырвет.
– Ава, это не...? – Уоррен смотрит недоверчиво.
Чёрная мантия. Под ней ничего нет. Логан подо мной…
У меня кружится голова. Снова спаривание черепах. А потом снимок Доктора Т., целующего Мадлен Хэйр. Какого черта?
На снимке Логан сидит за рулём белого «Астона», а я забираюсь на пассажирское сиденье. Я не могу смотреть в сторону Доктора Т. Следующий – Джонатан, без рубашки, в окружении Дженни и Лоры в реквизитной комнате театра. А потом снова мы с Логаном на пике восторга. И тогда всё, что мы видели, уже повторяется в быстром движении, как удар африканского барабана поднимается в крещендо, и потолок корчится от кукол. Все смотрят друг на друга или встают, чтобы уйти, потрясённые и возмущённые, некоторые с разинутыми ртами или качающимися головами.
Декан Аскотт пытается протолкнуться к проектору, чтобы выключить его, но изображения продолжают появляться, и у меня кружится голова от смущения и ярости, я смотрю по сторонам, пытаясь найти Логана, но ловлю взгляд Доктора Т., и он выглядит таким потрясённым и разочарованным, а моя мама и Кэролайн смотрят на меня, ошеломлённые.
Я вижу, как Руби кричит на Джонатана, а Дженни пытается защитить его, Ронни в слезах, а Оуэн уходит прочь от него. Деррик и Кейси стоят в стороне от монитора, выглядя довольно самодовольными и гордыми. Я поднимаю глаза, понимая, что они, вероятно, разместили камеры повсюду, чтобы запечатлеть хаос, который только что создали.
Внезапно изображение становится тёмным, будто отключили свет. Барабанный бой смолкает, и куклы перестают двигаться. Толпа медленно оседает. Десятки людей оборачиваются и смотрят на меня, включая декана Аскотта. Уоррен, который неподвижно стоял рядом со мной, пока разворачивалось безумие, теперь обнимает меня за плечи и выводит из галереи. Он практически должен держать меня, поскольку мои ноги слабые.
На выходе вижу у стены отсоединённые шнуры, рядом с тем местом, где только что стоял Логан. Сейчас его нигде нет.
