Текст книги "Его Муза. Часть 3 (ЛП)"
Автор книги: К. С. Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 15
На следующее утро, направляясь на лекцию доктора Т., встречаю Мадлен, выходящую из аудитории на костылях.
– Что случилось?
Она смотрит на свою лодыжку в гипсе, затем снова на меня с широкой улыбкой на лице.
– Друг позвал с собой покататься на сноуборде на каникулах. Это было лучшее время в моей жизни.
Её сумка соскальзывает с плеча и цепляется за костыль. На мгновение кажется, что она теряет равновесие, но Мадлен восстанавливает его.
Я хватаю сумку.
– Позвольте помочь. Вы не должны себя так нагружать.
– Спасибо, Ава. Я до сих пор не привыкла так ходить.
– Я скажу доктору Т., что провожу Вас до офиса. – Она начинает протестовать, но я обрываю её.
– Некоторые тропинки скользкие. Я настаиваю. Подождите меня здесь.
Я иду к передней части аудитории, чтобы сказать доктору Т., что опоздаю. Возвращаясь по проходу, вижу, как Кейси спускается вниз, одетая в юбку до пола и армейскую куртку.
Она останавливает меня в проходе.
– Верни ключ, – говорит она.
– Что? Почему?
– Сейчас мы будем уделять больше времени нашему искусству.
Я думаю о куклах, свисающих со стропил. Мне трудно думать об этом как об искусстве.
– Но ты же говорила, что я могу приходить по четвергам. – Осознаю, что ною.
– Мы никогда не говорили, как долго. Тебе придётся снова использовать студию кампуса.
– Расписание полностью забито, – бормочу я, роясь в поисках связки ключей с кисточкой. – Сейчас трудно получить индивидуальное время.
– Если ты действительно в отчаянии, то можешь приехать и порисовать с нами несколько часов. Всё равно ты уже видела наши проекты.
– Всё в порядке. – Нет никакого смысла, если они там будут. Использование их пространства всегда больше связано с любовью, чем с искусством.
Когда я протягиваю ключ, Кейси прищуривается.
– Ты ведь держала это в секрете, не так ли?
– Конечно. Не сказала ни одной живой душе. – Только Логан знает. Но она излишне параноидальна.
Ее секрет – ничто по сравнению с моим.
– А где Деррик? – говорю я, оглядываясь по сторонам. Их редко можно увидеть порознь.
– Снаружи, – говорит Кейси, опускаясь на сиденье у прохода и вытаскивая свой блокнот.
Я вспоминаю, что Мадлен ждёт меня, и иду по проходу. В глубине зала наблюдаю, как садится Ронни.
– Не спи на этом уроке, – говорю я ему. – Мне понадобятся твои записи.
– Конечно, – говорит он, улыбаясь. Затем выпрямляется и достаёт блокнот.
Снаружи замечаю Деррика, разговаривающего с Мадлен. Хотя нет. Она пытается крутиться на костылях, а Деррик снимает её маленькой камерой. Она смеётся от своих усилий, но боюсь, что женщина свалится на лёд. Уже собираюсь что-то сказать, когда он останавливается.
– Спасибо, Профессор Хэйр. Мне нужно идти в класс.
– В любое время, Деррик. И зови меня Мадлен! Удачи с проектом.
Деррик ныряет в зал.
– Что это значит? – спрашиваю я, забирая её сумки с ближайшей скамейки.
– Кто его знает! Что-то связанное с его проектом на конец года. Хотя, зачем ему понадобилась женщина, пытающаяся вертеться на костылях – выше моего понимания.
– Определенно странно, – говорю я. Я иду к её кабинету, чувствуя себя подавленной и разочарованной. Больше никаких четвергов. Что же нам теперь делать?
– Сюда, Ава, – говорит Мадлен, поворачивая в другую сторону. – Я вернусь в квартиру, чтобы отдохнуть. Уже договорилась о подмене для следующего занятия. Слишком утомительно так ходить. – Но она всё ещё улыбается. После того, как ей было грустно в прошлом семестре, приятно видеть её такой счастливой теперь.
– Так кто же позвал Вас покататься на сноуборде?
Её глаза мерцают за стёклами очков, губы изгибаются в озорной улыбке.
– О, просто друг.
Я приподнимаю бровь.
– И этот друг стоит сломанной лодыжки?
Она моргает и улыбается ещё шире.
– На самом деле, да.
– Но Вы не можете сказать мне, кто это?
Она качает головой.
– Не то, чтобы я считаю, что ты не умеешь хранить секреты.
Она подмигивает мне. Она на что-то намекает? Или у меня сейчас паранойя? Я веду себя хладнокровно и беззаботно, пока мы поднимаемся по лестнице в здание факультета. Лицо Мадлен сосредоточенно морщится, когда она медленно поднимается по лестнице.
Оказавшись внутри, она стоит перед лифтом и говорит:
– Я живу на третьем этаже. – С улыбкой добавляет она. – Как и профессор О'Шейн.
Я замираю. Не смотрю на неё, но интересно, она что-то подозревает? Не могу быть уверена на сто процентов.
Двери лифта открываются. Она заходит внутрь, и я возвращаю ей сумку.
– Ты можешь присоединиться ко мне за чаем, Ава. – Она многозначительно улыбается мне.
– Гм, в другой раз. Мне нужно вернуться в класс.
Я спешу обратно в класс. Прочь из профессорских апартаментов. Мадлен видела, как я выходила из квартиры в прошлом семестре? Она знает обо мне и Логане? Что ещё более важно, если она знает, то собирается ли сообщить об этом?
Пытаюсь перейти по одному мосту за раз, но они, кажется, рушатся подо мной.
***
Когда пишу Логану плохие новости о лофте ДиК, он говорит, что спросит доктора Т., сможет ли снова одолжить Aston. Не хочу рисковать, возвращаясь в гостиницу, где работает Ронни, так что, похоже, наш единственный выход – направиться к мотелям вдоль шоссе. При мысли об этом чувствую себя дешёвкой. Это означает ожидание до воскресенья.
Когда мы, наконец, оказываемся наедине после того, как Логан забирает меня перед «Steady Drip», регистрируемся в отеле неподалеку от ж/д вокзала, я готова вновь пережить игривую близость, которая была у нас в Нью-Йорке. Но Логан кажется отстранённым. Я подумала, что у него возникли трудности с матерью, но он это отрицает. Он только что интенсивно работал над своим романом.
– И я всё ещё жду вестей от Лоуэлла об этих главах. Он не торопится читать их.
– Он скоро выйдет на связь, не волнуйся.
– Мне нужно, чтобы этот роман был хорошо принят. Я уже потратил аванс от издателя, и эта должность преподавателя не так уж прибыльна. К тому же, были непредвиденные расходы в Нью-Йорке.
– Неужели субаренда провалилась?
– Да. Это и многое другое. – Кажется, его мысли в другом месте. Я помню, как в прошлом семестре он намекал, что у него есть дела, которые нужно решить.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Он бросает на меня быстрый вопросительный взгляд.
– Почему ты спрашиваешь?
Я пожимаю плечами.
– Просто интересуюсь, не хочешь ли ты поговорить.
– Я в порядке. Прости. Переживаю напрасно. Это всего лишь вопрос времени и терпения. – Он начинает грызть ногти. Я вытаскиваю его пальцы изо рта.
– Жаль, что я бросил курить, – говорит он, нахмурившись.
Он сердитый. Я хочу подбодрить его. Целую кончики его пальцев, думая о том, как на днях сказала себе, что должна быть терпеливой. Иногда только время, а не слова или действия решает конкретные проблемы или предоставляет конкретные возможности.
– Есть много других вещей, которые ты можешь сделать своим ртом, – шепчу я, наклоняясь, чтобы поцеловать его.
Он отвечает.
Мы оба закрываем глаза, чтобы не видеть безвкусного убранства мотеля, и следующие два часа теряемся в телах друг друга. Нам удаётся отодвинуть наши заботы, и, хотя оба остались довольны и хотим большего, сладкая магия Нью-Йорка ускользает от нас.
Глава 16
Хотя мне немного грустно, что мы не можем восстановить наши Нью-Йоркские встречи, я понимаю творческий стресс, который испытывает Логан, потому что чувствую тоже самое. Мне пришлось вновь конкурировать за студийное время, и в конечном итоге выбила хорошее количество окон по утрам. По крайней мере, пара приятелей Дженни из театрального отдела готовы попозировать с утра. Они привыкли вставать рано для тренировок, и я благодарна, что они могут отказаться от нескольких из них ради меня. Иногда они кокетничают во время сеансов и приглашают меня разделить пиво, которое я предлагаю в качестве оплаты. Каждый раз приходится напоминать им, что я не смешиваю работу с удовольствием. Они добродушно разочаровываются и стараются не заострять на этом внимание.
День за днём мои картины собираются воедино, и я третирую Ронни, чтобы он смог доделать свои скульптуры. Но чем более усталой и напряжённой я себя чувствую, тем больше жажду снять этот стресс с Логаном.
Мы проводим уже второе воскресенье в захудалом мотеле. Секс – это здорово, но эмоциональная связь отсутствует, потому что Логан все ещё обеспокоен тем, что Лоуэлл до сих пор молчит о главах.
В начале следующей недели я уже понимаю, что мне трудно ждать целых семь дней, чтобы увидеть его снова, поэтому заглядываю к нему в офис на обратном пути с урока истории искусств.
Через приоткрытую дверь вижу, как он расхаживает взад-вперёд по небольшому пространству перед своим столом. Я наблюдаю за ним примерно минуту.
Моя реакция, когда вижу Логана, такая же, как и всегда – становится жарко, влажно и покалывает тело, оно полностью готово к сексу.
– Привет. – Я улыбаюсь ему, стараясь сохранять хладнокровие.
Он смотрит на меня и говорит:
– О. Привет.
На его губах появляется запоздалая улыбка. Я не думаю, что его сегодняшняя реакция на встречу со мной является нормальной.
Его лицо снова становится серьёзным, и он отступает за свой стол.
– Наверное, я не вовремя... – начинаю говорить.
– Нет-нет. Закрой дверь и сядь. – Он продолжает смотреть на экран компьютера, полностью поглощённый своими мыслями.
Поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь. Запираю её, надеясь, что его настроение может измениться. Сажусь в кожаное кресло его деда, слегка раздвигая колени. Я расстёгиваю лишнюю пуговицу на блузке.
– Я получил ответ от Лоуэлла, – говорит он.
Вот это облегчение. Может, теперь он не будет таким отстранённым и озабоченным, хотя в данный момент всё ещё кажется таким.
– И что он сказал? Ему понравились главы?
Логан проводит пальцами по волосам, озадаченно глядя на сообщение на экране.
– В том-то и дело. Да. Он говорит, что это «художественный скачок».
По какой-то причине Логан выглядит несчастным.
– Разве это не хорошо?
– Он говорит, это самая романтичная вещь, которую я когда-либо писал.
Чувствую лёгкое волнение в животе. Всё, что он сейчас пишет, продиктовано моим влиянием. Я обдумываю слова «художественный скачок» и «романтичная». Слова звучат приятно.
– Это отличная новость, – говорю я, наклоняясь вперёд и пытаясь привлечь его внимание к своему декольте.
Он этого не замечает. Только хмурится и потирает подбородок. Я тоже хмурюсь и откидываюсь на спинку стула.
– Вообще-то, это не очень хорошая новость, – говорит он.
– Почему?
Он встаёт и снова начинает расхаживать по комнате.
– Я не занимаюсь романтикой. А создаю резкий, сексуальный, грубый и мужской роман.
Он уже порядком разозлился из-за этого.
– В твоей книге, которую я читала, «Пробуждение жизни», была романтическая сцена, – говорю я.
Он поворачивается ко мне.
– Какая именно?
– Когда Изабелла возвращается домой из своей поездки, где ее ждет Томас. Эта сцена заставила меня плакать.
Он делает паузу, раздумывая.
– Это была просто сцена возвращения домой. Ничего особенного.
– Но так и было. Это была сцена, где ты знаешь, что, несмотря на всё пережитое, они всё еще любили друг друга больше, чем что-либо или кого-либо ещё. Они прошли через ад и обратно и поняли, что у них всё ещё есть друг к другу чувства, чтобы вернуться домой, и что между ними была настоящая любовь.
Логан перестаёт расхаживать и прислоняется к краю стола.
– Ладно, может это была сильная сцена. Но, по-твоему, это романтика?
Я пожимаю плечами.
– Всё, что трогает сердце, для меня романтично.
– И ты думаешь, что Лоуэлл имеет в виду именно это?
– Понятия не имею. Я не читала твою книгу. Но ты сам сказал, что чувствуешь, что почерк сильнее и немного отличается от того, что делал раньше. Это то, чего ты хотел, не так ли?
Он смотрит на меня сверху вниз, сидя в своем потёртом кожаном кресле. Это продолжается в течение неловко долгого времени. Я поворачиваюсь, и моя блузка сползает на одну сторону, открывая холмик моей левой груди. Теперь чувствую себя глупо из-за того, что пришла с надеждой украсть пару поцелуев. Я должна собрать свои вещи и уйти, чтобы позволить Логану вернуться к работе. Очевидно, он всё ещё занят.
Теперь он скрещивает руки на груди. Его зелёные глаза сужаются, когда он говорит:
– Я не хочу меняться, Ава. И не хочу, чтобы стиль моего письма изменился.
Я подтягиваю колени ближе друг к другу и начинаю застегивать блузку. Впервые чувствую, что моё присутствие не доставляет ему удовольствия и совсем не возбуждает. Это больно. Может быть, я потеряла место музы. Его работа пошла в направлении, которое ему не нравится. Скорее всего, он хочет «уволить» меня. Я чувствую напряжение в груди, глубокую боль при мысли о том, что меня отвергнут.
Заставляю себя посмотреть на него. Его глаза тёмные и угрюмые. Его тело выглядит напряжённым, взвинченным и нуждающимся в разрядке. И всё же он закрыт для меня.
Я набираюсь смелости и говорю:
– Однажды ты сказал мне, мы все должны доверять тому, что возникает глубоко внутри нас, даже если это поначалу не нравится, даже если это кажется отталкивающим или нежелательным. Ты сказал, что в этих уродливых, тёмных местах больше правды, чем в светлых, ясных и красивых.
Он отвечает не сразу. Просто смотрит на меня, а потом на экран своего компьютера. Когда снова встречается со мной взглядом, то говорит:
– Я был в порядке, пока не встретил тебя. Мой почерк был прекрасен. Я приехал сюда, чтобы написать роман. Но не просил перемен. И не хочу этого теперь.
– Ты просил музу.…
Он качает головой.
– Это была ошибка. Я не должен был этого допустить.
Под «этим» он, должно быть, имеет в виду нас. Моё горло сжимается от рыданий, которые не могу издать. Он собирается покончить с этим.
Именно тогда, когда я так уверена в нас.
– Ты не должен этого делать, – говорю я, чувствуя дрожь по во всем теле.
– У меня нет выбора.
На грани слёз я встаю, чтобы уйти.
– Мне жаль, что ты не получил от меня того, чего хотел, – говорю я. – Вини меня, если хочешь. Но невозможно жить без перемен. Твой почерк не может оставаться неизменным вечно. Он должен развиваться. Я думала, ты этого хочешь.
Я борюсь с желанием броситься к нему, зарыдать в его плечо, сказать: «нет, не бросай меня, останься со мной». Я пришла сюда, желая, чтобы он обнял меня, а я бы обняла его в ответ. Теперь он хочет меня отпустить.
Он наблюдает, как я иду к двери.
– Куда ты?
– Ты хочешь, чтобы я ушла, не так ли?
Он вскакивает из-за стола.
– Нет.
Логан обнимает меня одной рукой за талию и притягивает к себе. Несмотря на шероховатость, я смакую прикосновение, запечатлеваю его в памяти. Его хватка крепкая и напряжённая. Второй рукой он скользит вверх по моей спине, шее, пока его пальцы не запутываются в моих волосах.
– Я не хочу меняться, Ава, – снова говорит он, на этот раз сквозь стиснутые зубы. – Мне кажется, что ты изменила меня. – Он откидывает мои волосы назад, заставляя э посмотреть на него. – Мне это не нравится, – добавляет он.
– Тогда не меняйся, Логан. Никто тебя к этому не принуждал. Вернись к тому, каким был раньше, если ты этого хочешь.
– Уже слишком поздно, разве ты не видишь? У меня нет выбора.
Так вот что он имеет в виду? Нет выбора, кроме как измениться?
Он ещё сильнее дёргает меня за волосы. Заводит мою руку за спину.
– Отпусти меня, Логан. – Но он не ослабляет хватку.
– Это ты, Ава. Я изменился из-за тебя…
– Я тоже изменилась, – говорю я и нежно добавляю: – Меня это тоже пугает... – потому что чувствую страх под его гневом, чувствую, как под ним сдвигается фундамент, потому что я тоже всё это испытываю. Все изменилось и не может вернуться к тому, как было раньше.
– Я не боюсь, – усмехается Логан. – Ты не знаешь, что я чувствую. – Его тон оборонительный, разочарованный, растерянный.
– Отпусти меня, – настаиваю я. – Ты держишь меня слишком крепко.
– Я не могу. – Но внезапно парень подчиняется. Я временно теряю равновесие, падаю на подлокотник кожаного кресла. Затем сажусь, потирая плечо и поправляя волосы.
Он подходит к двери своего кабинета и тянется к замку. Потом поворачивается ко мне, когда понимает, что мы в безопасности.
– Ты пришла с какими-то ожиданиями?
– Так было раньше... но, очевидно…
Так же быстро, как подошёл к двери, Логан снова встаёт передо мной, возвышаясь, когда я прислоняюсь, ослабев, к его стулу.
– Ты горячая и возбуждённая, да?
Его тон звучит снисходительно, а в глазах появляется странный блеск.
– Не веди себя так.
Его пальцы тянутся к поясу, начинают работать с пряжкой.
– А почему бы и нет? Это правда, не так ли?
– Есть более приятные способы сказать то, что ты имеешь в виду, Логан.
– И более жестокие тоже, Ава. Боишься слов? Ты больше боишься слов или действий?
Он вытаскивает ремень из петель и прижимает кожу к ладоням.
– Ты просто злишься из-за реакции Лоуэлла и хочешь отыграться на мне.
– Перестань говорить, что я чувствую.
Он растягивает ремень между ладонями и смотрит на кусок кожи.
– Когда я был маленьким, всякий раз, когда мой отец снимал с себя ремень, я вздрагивал от страха перед ударами, которые вот-вот обрушатся на меня.
Я напрягаюсь. Нить страха вьётся у меня по спине. В то же время я представляю маленького Логана, и моё сердце разрывается. Я в замешательстве, и не знаю, откуда он пришёл. Я не отрываю глаз с ремня.
– Ты обещал, что не причинишь мне вреда.
Я не верю, что он действительно хочет этого, но ведёт себя странно, явно расстроен и, кажется, считает, что это моя вина в том, что он изменился.
– Боль – это часть жизни, Ава.
Это не тот Логан, которого знаю. Он изменился. Возможно, даже слишком.
– Мне надо идти. – Я снова встаю.
Он не двигается, чтобы пропустить меня. Я делаю шаг в сторону, он блокирует.
– Ты моя, Ава, и никуда не уйдешь.
Яростно и решительно смотрю на него. Он может быть старше, профессором, мужчиной сильнее меня, но он имеет дело с женщиной, готовой бороться за свою свободу, за свою жизнь, если он тоже будет бороться.
– Открой дверь, Логан.
Его зелёные глаза полны жара, которого я никогда раньше не видела. В них есть гнев и страх, который он не признаёт, а скрывается под ним, но есть и что-то ещё. Нечто новое. Он улыбается и качает головой.
– Останься, Ава. Ты моя муза. Мы зашли слишком далеко, чтобы повернуть назад.
Не знаю, что он имеет в виду. Поэтому вытягиваю руки к его груди, чтобы оттолкнуть. Он слегка прижимает мои руки к своей груди. Не плотно, чтобы не удерживать меня на месте. Он просто держит меня за руки. Его ладони тёплые и мягкие, покрывают тыльную сторону моих ладоней.
– Я изменился, Ава. И стиль моего письма тоже. Теперь я это понял. И знаю, что пути назад нет. А теперь хочу взять тебя с собой.
Я не спускаю глаз с двери.
– Взять с собой?
– К краю, – говорит он. – Ты позволишь мне?
Я начинаю качать головой. Большим и указательным пальцами он удерживает мой подбородок на месте. Мягко, но не сильно. Он смотрит мне прямо в глаза, словно что-то ищет. Страх и гнев исчезают, и я вижу человека, которого хорошо знаю и которому доверяю.
– Ты права, Ава. Мне страшно. Я боялся измениться и боялся расти. Мой «почерк» всегда работал на меня. Пока я не встретил тебя. Ты превращаешь меня во что-то новое, я начал чувствовать это в Нью-Йорке, но то старое не хочет отпускать меня. Пожалуйста, просто доверься мне, – шепчет он. – Позволь довести тебя до края.
Его зелёные глаза удерживают мои, и на короткое мгновение они излучают глубокую нежность, прежде чем закружиться с опасной и порочной страстью.
Он толкается в меня, пока мои бёдра не прижимаются к стулу. Его эрекция прижимается к моей лобковой кости. Я чувствую, что теряю сознание от возбуждения, но стою на своём.
– Чего ты хочешь, Логан?
– Я хочу поступить с тобой по-своему. Я хочу, чтобы ты делала именно то, что я скажу, Ава. И хочу, чтобы ты позволила мне сделать именно то, что я хочу сделать с тобой.
– А если я скажу «нет»?
Он останавливается, делает полшага в сторону.
– Ты действительно хочешь этого?
Наши глаза встречаются. Он ждёт моего ответа. Его терпение снова завоёвывает моё доверие.
Не отрывая взгляда, я медленно качаю головой.
– Хочешь сказать «да»? – Он ждёт.
Я решаю сдаться, позволить ему поступить со мной по-своему. Чтобы увести туда, куда он хочет. Я медленно киваю.
Он обнимает меня, вытягивая мои руки прямо за спину. Я чувствую, как он возится с чем-то, а потом то, как кожа обвивается вокруг моих запястий. Я пытаюсь развести руки в стороны, но не могу.
– Всё в порядке, – шепчет он. – Расслабься.
Логан прижимается бёдрами к моему животу, и его рот опускается на мой.
Разрываюсь между желанием бороться или бежать, но я прижата к стулу, мои руки связаны, а его губы на моей шее нагревают каждый мой дюйм. Вместе с равновесием я теряю и разум. Я могу прислониться к стулу, но Логан поддерживает меня. Если он сейчас отпустит, то я упаду.
– Останься со мной, Ава. Поверь мне, – снова шепчет он, когда его губы скользят возле моего уха. – Я никогда не причиню тебе боль, клянусь. Может, я и не хочу меняться, но ты хочешь. Ты изменила меня, теперь позволь мне изменить тебя.
Левой рукой он сжимает мою правую грудь. Дёргает за вырез моей блузки, расстегивая оставшиеся пуговицы, скользит к моему животу, затем снова поднимается. Он щиплет мой возбужденный сосок, и я всхлипываю.
После губами скользит вниз по моей ключице, по округлой плоти моей груди, пока не обхватывает сосок. Логан сильно сосет, а потом я чувствую его зубы. И снова всхлипываю, но это больше похоже на стон.
Я чувствую, что опрокидываюсь назад, когда Логан двигается дальше вниз по моему телу. Я собираюсь упасть обратно на стул без рук. Кожа впивается мне в запястья, когда я инстинктивно пытаюсь освободиться. Мне хочется обнять его. Хочу держать себя в руках. Хочу почувствовать хоть какой-то контроль. Но сейчас ничего нет.
Его рот захватывает другой сосок. А руки скользят вверх по моей спине, чтобы дать мне больше поддержки.
– Расслабься. Ты такая напряжённая.
– Не могу…
– Нет, можешь.
Я не забыла, что мы в его кабинете, где должны притворяться, что взаимодействуем академически, притворяться, что он обучает меня. Может, и так…
Я позволяю себе довериться ему, по крайней мере сейчас. Мы находимся на краю, на котором никогда раньше не были, и быстро соскальзываем вниз. В чём я не уверена, но теперь должна выяснить.
Он целует мою грудь, шею, подбородок, пока не достигает губ. Он ещё не целовал меня в губы, но я хочу, чтобы он это сделал. Я хочу, чтобы его горячий рот завладел моим. Между моих ног вспыхивает влажный жар, и я чувствую желание начать извиваться, притянуть его бёдра к себе. Я так сильно хочу его прямо сейчас.
Вместо того, чтобы поцеловать меня, он выдыхает мне в рот слова:
– Я не отпущу тебя, Ава, но хочу, чтобы ты отпустила всё, что знаешь о себе, и просто начни чувствовать.
– Что ты собираешься делать? – шепчу я, всё ещё немного напуганная его настроением, но слишком возбуждённая, чтобы бороться или бежать.
– Я собираюсь изменить тебя безвозвратно. Как ты изменила меня.
Он отстраняется и идёт к столу. Я неуверенно сажусь на подлокотник кресла, шатаясь и сходя с ума от возбуждения. Мне не нравятся его слова, но Логан прав, они отличаются от действий. Меня больше не волнуют слова, только желание, которое он подогревает и которое отличается от прежних. Могу сказать, что он всё ещё злится и хочет выместить это на мне, я тоже могу это, но он, кажется, знает, что им движет, и хочет, чтобы я доверила ему всё: себя, свою способность принять то, что он может предложить, даже его гнев и боль.
– Можешь это снять? – Я указываю плечами на свои связанные запястья.
Он качает головой, вытаскивая из ящика стола шёлковую сумку на шнурке. Она размером с коробку из-под ткани, но мягкая и содержит несколько предметов, ни один из которых не виден сквозь тёмно-синий шёлк. Он достает из сумки полоску ткани. Она тоже, кажется, сделана из шёлка. Ставит сумку на край стола и возвращается ко мне.
– Мы ничего не снимаем, – говорит он. – А надеваем что-то другое.
Он оборачивает полоску шёлка вокруг моих глаз.
– Логан, не думаю, что…
– Ш-ш-ш, я не хочу, чтобы ты вообще думала, – говорит он.
Шёлк чувствуется прохладно напротив моих век. Он крепко завязывает его вокруг моего затылка.
– Но почему...?
– Твои глаза всегда работают на тебя, создают визуальное восприятие. Они – твой основной инструмент восприятия. Отпусти это на время. Просто расслабься…
Сижу со связанными за спиной руками, повязкой на глазах и распахнутой блузкой. На мне осталась юбка и туфли, хотя чувствую, что Логан стоит у моих ног, снимая туфли.
Я нервничаю из-за того, что нахожусь в его офисе. Напоминаю себе, что дверь закрыта. Подняв и сняв каждый ботинок, он скользит рукой вверх по каждой ноге, задирая юбку, пока не достигает моих трусиков, которые бесцеремонно стягивает.
– Давай и от этого избавимся, – говорит он. Парень расстёгивает застежку на крючке сбоку моей юбки. Поднимает меня на ноги, чтобы юбка упала на пол, а затем толкает обратно на стул.
Он расставляет ноги шире, чем раньше. Когда мои трусики и юбка исчезают, я чувствую себя очень незащищённой и открытой.
– Логан? – Сейчас он ко мне не прикасается, и я его не вижу.
– Я здесь, детка. Смотрю на тебя. Ты выглядишь великолепно. Я готов съесть тебя.
Совершенно неожиданно чувствую его язык на своем клиторе и вздрагиваю. Его руки прижимаются к моим бёдрам.
– Ш-ш-ш, – шипит он мне в киску. Прохладный воздух, смешанный с его горячим языком, создают восхитительные ощущения. И я оказываюсь в его власти. Ничего не видя, со связанными руками, опираюсь на пол ногами, чтобы сохранить равновесие, но с каждым лизанием и прикосновением его языка даже эта маленькая стабильность начинает колебаться. Затем он берёт одну из моих ног и кладёт её на своё плечо.
– Логан, я…
– Отпусти, Ава.
Я стараюсь, и это не так трудно, как думала, поскольку он пожирает меня, как жаждущий путешественник, который нашёл оазис в пустыне. Я хочу прижаться тазом к его челюсти, но не могу пошевелиться, и из-за моего положения у него нет доступа к моему отверстию, только мои половые губы и клитор, которые он сосёт, словно хочет проглотить меня целиком. Всё моё тело дрожит от щекотливого удовольствия. Мысль на заднем плане в сознании – что насчёт кресла? А если я его испачкаю? – не связывается в целостную мысль. Я отпускаю…
Логан переходит от сосания к пощёлкиваниям по моему набухшему клитору, и я чувствую, что готова кончить прямо сейчас.
Я задыхаюсь и хнычу от предвкушения освобождения. Обхватывая ногой его шею, я пытаюсь притянуть Логана ближе, сильнее прижать к себе, пока нарастает мой оргазм. Он внезапно останавливается, отводит мою ногу в сторону и «исчезает» из мира ощущений.
– Хватит, – слышу его голос. Я потрясена и смущена интенсивностью своего оргазма. И это всё? Он собирается оставить меня в подвешенном состоянии?
Слышу шорох одежды, его движения к своему столу и обратно (предполагаю, но не могу быть уверена).
Страх возвращается. Что, если кто-то зайдёт к нам? Как бы я выглядела, сидя здесь связанная, с завязанными глазами, раскрасневшаяся и с вытекающими соками? Я определенно испачкала его красивое кожаное кресло.
Но Логан либо не заметил, либо ему всё равно. Что он делает?
– Эта была небольшая разминка для тебя, Ава, но остальное – для меня.
Он встает между моих ног, и я знаю, что он голый. Кончик его члена касается моей груди. Я вдыхаю его запах, смесь разных мыл, пьянящий эликсир, от которого у меня текут слюнки. Мои запястья тянутся к кожаному поясу. Я хочу прикоснуться к его члену. Хочу сорвать эту повязку и посмотреть на его толстую длину. Я стону от разочарования.
Чувствую его руку на своём затылке. Он направляет меня вниз, пока его член не касается моих губ. О, головка такая мягкая, тёплая и гладкая. Я раздвигаю губы, и он направляет свой член в мой рот. Я крепко обхватываю его губами и сосу. Затем отпускаю и облизываю основание головки, где кожа выступает, как край шлема. Так странно делать это, не видя и не прикасаясь, но всё равно сексуально, просто по-другому. У меня нет никакого контроля. Только мой рот, танец моего языка и открывающиеся и закрывающиеся губы. Я не могу создать большое трение, не могу взять его слишком глубоко, если он не захочет подойти ближе. Он трогает себя. Мои губы соприкасаются с его пальцами, когда он скользит вверх и вниз. Логан работает сам довольно быстро и плотно. Я хочу сделать это для него, но думаю, сейчас ему нравится именно так. Я слышу его быстрое и глубокое дыхание.
Потом он отстраняется от меня. Я держу рот открытым в ожидании. Слышу, как он произносит мое имя.
– О, Ава... – Его голос срывается, и я волнуюсь, что он кончит прямо сейчас. Может быть, именно этого он и жаждет. Может, он хочет кончить на мое лицо с завязанными глазами. Но я этого не хочу. Хотя он только что сказал, что все остальное для него, правда? Может, я даже не смогу кончить с ним. Поэтому закрываю свои приоткрытые губы.
Тогда он хватает меня за голову и рычит. Логан засовывает свой член обратно мне в рот.
– Оставайся открытой для меня, – требует он.
Теперь он загоняет себя прямо мне в глотку, заставляя задыхаться. Одной рукой он прижимается ко мне, а другой мою голову ближе к себе. Я слегка содрогаюсь от этого давления. Хотя это немного больно и шокирует чувства, я переполнена его сильным желанием и чувствую реакцию на боль. Моя киска пульсирует от голода по нему.
– Я мог бы кончить прямо сейчас, – ворчит он. Его рука скользит от моего затылка к подбородку, где его большой палец лежит на моей губе и касается его члена, скользящего внутрь и наружу. – Ты такая сексуальная. Я могу кончить на тебя прямо сейчас.
Если бы у меня были свободны руки, я бы потрогала себя. Даже ничего не потребуется, чтобы стереть взрывающуюся кульминацию, приуроченную к его освобождению. Я не могу поверить, насколько сейчас возбуждена. Его слова не имеют значения, только движения его тела, излучаемая им энергия, мои собственные ответы на первобытные потребности. Ничто не имеет значения, кроме этой трепещущей пульсации, которая должна мчаться до тех пор, пока не вспыхнет раскалённым пламенем насыщенного желания.
Я стону от удовольствия, чтобы подбодрить его. Всё ещё борюсь со своими узами показать, как сильно хочу освободиться, чтобы он кончил.
– Я мог бы кончить тебе на лицо и грудь, но хочу трахнуть тебя. Трахнуть так, как никогда раньше.
Я снова стону, не заботясь о резких словах, предвкушая что-то большее. Он отходит от меня на шаг. Я снова окружена прохладным воздухом и удивлением. Собираюсь встать. Я еще не потеряла способность передвигаться на своих ногах и чувствую такое сильное желание ощутить его тело. Знаю, что он близко. Слышу его дыхание. Я представляю, как он всё ещё трогает себя, но уже медленнее, готовясь войти в меня. Я слышу, как он шуршит, а потом рвётся обёртка презерватива.
