Текст книги "Брэкстен (ЛП)"

Автор книги: К. С. Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

Алиса

Болело всё. Разум, тело и, самое главное, мой дух. Сидя в стенах больничной палаты, я чувствую себя испуганной, потерянной и сбитой с толку. Аппараты рядом с кроватью пищат жизненными показателями, но внутри я чувствую себя мертвой.

Я проснулась некоторое время назад, ничего не помня, даже кто я такая и как здесь оказалась. Всякий раз при попытке углубиться в сознание, ухватиться за какое-нибудь воспоминание, я сталкиваюсь с пульсирующей болью в глазах и эхом зловещего голоса.

«Время вышло, Алиса».

Дрожь страха пробегает по каждому дюйму моей покрытой синяками плоти. Эти слова – единственная причина, по которой я уверена, что меня зовут Алиса. Все, что находится за пределами этого, – ужасающе пусто.

Как бы мне ни хотелось знать, как я здесь оказалась, – в таком состоянии – я почти благодарна, что не могу вспомнить. Не уверена, что хочу знать, что со мной делали, чтобы причинить такую сильную боль.

Медсестры тоже мало что смогли мне рассказать, но сообщили, что скоро кто-нибудь придет поговорить со мной.

Я благодарна всем, кто так внимателен ко мне, особенно Линде. У нее добрая улыбка и еще более нежные прикосновения. То, что я невероятно ценю, учитывая кошмарную боль.

Легкий стук привлекает мое внимание к двери. Я поворачиваю голову, видя доктора, который наблюдал за мной с тех пор, как я проснулась.

– И снова привет, Алиса. Со мной несколько человек, которые хотели бы поговорить с вами. Вы готовы к этому?

Я чуть киваю, а затем сожалею об этом, когда голову пронзает боль.

Доктор входит в палату, за ним следуют трое мужчин, все они выстраиваются в ряд у изножья кровати. Один из них – офицер в форме, другой – пожилой джентльмен с темными волосами с проседью, обветренной темной кожей и добрыми глазами. Он слегка улыбается мне и кивает в знак приветствия.

Когда мой взгляд останавливается на последнем мужчине, сердце вконец перестает биться. Наши взгляды встречаются и не отрываются друг от друга. При виде темных волос и еще более темных глаз, я оказываюсь в плену воспоминаний, которые не могу до конца осознать, но клянусь, я видела его раньше.

Его высокий рост и широкая фигура каким-то образом заполняют пространство всей комнаты. Несмотря на властное присутствие, которое он излучает, есть в нем нечто, что я нахожу успокаивающим. Нечто... утешительное.

– Мисс Алиса, я Крейг Клемсон, шериф Винчестера.

Мне удается оторвать взгляд от таинственного мужчины и обратить свое внимание на шерифа.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы готовы?

– Конечно. – Мой голос звучит надсадно и слабо.

– Доктор Карвер сообщил мне о ваших травмах и потере памяти. Ведь вы ничего не помните, не так ли?

– Нет, – шепчу я.

– Но помните, что вас зовут Алиса?

– П-полагаю, что, да.

– То есть, вы не совсем уверены?

– Нет.

С бесстрастным лицом он делает пометки в блокноте. Я ловлю себя на том, что мой взгляд возвращается к молодому мужчине, его обеспокоенные глаза все еще устремлены на меня.

– Кто вы? – наконец, спрашиваю я, изнывая от любопытства.

Трое мужчин обмениваются взглядами, прежде чем шериф задает очередной вопрос.

– Он вам знаком?

– Немного, – честно отвечаю я.

– Меня зовут Брэкстен. – Его глубокий, ровный голос обволакивает сердце, раздираемое противоречивыми эмоциями, пробуждая небольшую толику тепла. – Мы с отцом нашли тебя.

– Нашли меня? – повторяю, не уверенная, что это значит.

Он кивает.

– Где?

– На окраине нашей земли.

Реальность того, что я просто лежала на обочине дороги, как мусор, усиливает агонию и замешательство, разрывающие меня на части. По крайней мере, теперь чувство, что он мне откуда-то знаком, имеет смысл.

– Вы знаете, кто я? – задаю я вопрос, в котором сквозит уязвимость.

В его темных глазах вспыхивает сожаление.

– Прости, но, нет.

С трудом сглотнув, оглядываюсь на других мужчин в палате.

– Хоть кто-нибудь знает?

Выражения их лиц дают мне ответ еще до того, как шериф произносит:

– Нет, но мы выясним.

Я закрываю глаза, и одинокая слеза скатывается по израненной щеке, когда на меня наваливается поражение.

– Понимаю, что вам, должно быть, трудно, мисс Алиса, – говорит шериф, заявляя преуменьшение века. – Но я обещаю, что мы докопаемся до правды. Есть ли что-то, что вы можете мне рассказать? Какие-нибудь воспоминания о событиях, словах или даже голосе? Что-то, с чего я мог бы начать.

«Время вышло, Алиса».

От этого голоса болезненно стучит в глазах, а по венам разливается ледяной ужас. Я крепко стискиваю веки и подношу дрожащую руку к виску.

– П-простите. Я не могу.

– На данный момент достаточно, Крейг.

От сурового голоса мои глаза распахиваются, устремляясь на единственного человека в комнате, который, кажется, сдерживает мой страх.

Решительный взгляд Брэкстена не отрывается от меня, когда он говорит:

– Дай мне минуту с ней наедине. – Он не просит, а требует. Точно так же, как его присутствие властвует в этой комнате.

Шериф колеблется всего секунду, затем закрывает блокнот и засовывает его в карман.

– Я вернусь проведать вас позже. Если у вас возникнут какие-либо вопросы или вы что-нибудь вспомните, дайте знать доктору Карверу, и я сразу же приеду.

– Спасибо, – шепчу я.

Он опускает голову.

– Будьте уверены, мы докопаемся до сути.

Все остальные мужчины выходят из комнаты, оставляя меня наедине с человеком, спасшим мне жизнь. Брэкстен направляется ко мне, его длинные, уверенные шаги сокращают расстояние между нами, прежде чем он садится на стул рядом с кроватью.

Внезапно он берет мою маленькую, израненную руку в свою большую ладонь. Это застает меня врасплох, и я вздрагиваю.

На долю секунды его глаза поднимаются к моим, а затем он осторожно распутывает шнур капельницы, обмотавшийся вокруг моей руки.

– Лучше?

Я киваю, испытывая неловкость из-за своей реакции.

– Послушай, я знаю, что сейчас ты через многое проходишь, но мне нужно тебя кое о чем спросить.

– Хорошо, – отвечаю я медленно, неуверенная в том, к чему он ведет.

– Когда я только нашел тебя, ты мне велела бежать. Потому что кто-то идет за мной.

Я хмурюсь, сбитая с толку этой информацией.

– Я так сказала?

Его взгляд блуждает по моему лицу.

– Ты и этого не помнишь?

– Нет, но, честно говоря, я сейчас почти ничего не помню. Даже, кем являюсь. – Каждое слово, которое срывается с моих губ, пронизано эмоциями.

– Может, не прямо сейчас, но ты вспомнишь.

Хотела бы я быть так же уверена, как он, но в данный момент все, что я чувствую, – это полную растерянность и беспомощность.

– Я выясню, кто сделал это с тобой, Алиса, и когда я это сделаю, они, бл*ть, заплатят за все.

Это больше, чем угроза. Это обещание.

Ярость, застывшая на его лице, должна была бы ужаснуть меня, но по какой-то причине этого не происходит. Во всяком случае, она окутывает меня безопасностью, потому что в данный момент этот незнакомец – все, что у меня есть в том неизвестном мире, где я проснулась.

Без воспоминаний и, не зная, кто я такая, – я совсем одна.

Глава 4

Брэкстен

За то короткое время, что я прожил на этой земле, я столкнулся с бесчисленным множеством монстров. С теми, кто оставил неизгладимые шрамы на моем теле, когда я был слишком мал и беззащитен, чтобы что-то с этим сделать. События, которые я никогда не смогу забыть, все еще преследуют меня самыми темными ночами.

Тот перепуганный, одинокий маленький мальчик давно исчез, его место занял мужчина, который мстит, отправляя каждого монстра прямиком в ад, где им самое место.

Сидя рядом со спящей красавицей и оценивая ее исчезающие синяки, пока она отдыхает и исцеляется, я снова задаюсь вопросом: что за монстр способен на такое. Причинить боль такому хрупкому и невинному созданию.

Прошло уже больше недели, а мы так и не приблизились к тому, чтобы узнать, кто эта прекрасная незнакомка.

Я твердо верю в судьбу, она проистекает из череды судьбоносных событий, которые свели нас с братьями вместе, когда мы больше всего нуждались друг в друге. Я не сомневаюсь, что мне было суждено найти эту девушку точно так же, как мой отец нашел нас на своей земле много лет назад. Как и от чего, я не знаю, но, как и отец, я буду защищать ее и оберегать.

Вибрация моего телефона прерывает мои мысли. Поерзав на стуле, достаю его из кармана и вижу на экране номер Крейга.

Встав, отхожу в угол комнаты и, понизив голос, отвечаю:

– Да.

– Судя по твоему тону, предполагаю, ты снова в больнице?

Ему можно было бы и не спрашивать, учитывая, что я проводил здесь каждый день с тех пор, как привез ее сюда.

– К чему ты клонишь, Клемсон?

– Ни к чему, – ворчит он, но, очевидно, хочет сказать больше. – Она спит?

– Да. У тебя есть для меня что-нибудь конкретное?

– Нет, – раздраженный от поражения голос заполняет линию, – и это полный абсурд, чувак. Я ничего не могу на нее найти. Также никаких сообщений о пропавших без вести, и ни о ком с именем Алиса. Я уже начинаю сомневаться, что это ее настоящее имя.

Я задавался тем же вопросом, но это, пожалуй, единственное, на что она явно реагировала, и в данный момент мы могли руководствоваться лишь ее инстинктом.

– Я также прогнал ее ДНК по системе и не получил совпадений. Что неудивительно, поскольку я не считал, что она может быть преступницей.

Я хмыкаю от подобного преуменьшения. Эта девушка ни в коем случае не способна на что-либо незаконное и криминальное. Она слишком невинна. То, что доктор обнаружил во время ее осмотра, только доказывает это.

– Я знаю, тебе это не понравится, – осторожно продолжает он, – но думаю, наш следующий шаг – опубликовать ее фото и надеяться, что кто-нибудь ее узнает.

В животе у меня поселяется ужас.

– Пока рано.

– Брэкс, чувак. У меня нет выбора. Мне нужны подвижки в этом деле.

– Мне все равно, что ты сделаешь, Крейг, просто найди другой способ.

– Ради всего святого, как, черт возьми, по-твоему, мне это удастся, если ты даже не даешь мне поговорить с ней? Каждый раз, когда я начинаю ее расспрашивать, ты меня останавливаешь.

– Потому что она не может ответить ни на один из твоих вопросов, и ты причиняешь ей беспокойство, – огрызаюсь я.

– Что между тобой и этой девушкой? Никогда раньше не видел, чтобы ты так себя вел.

Как я могу объяснить, если даже сам этого не понимаю? Просто в ней есть что-то такое, что пробуждает мои защитные инстинкты. Возможно, это из-за того, какой я ее нашел: сломленной, одинокой и раненой. Возможно, потому, что я могу понять, когда тебя выбрасывают, как вчерашний мусор, или избивают до полусмерти. Или, возможно, это из чего-то другого, чего-то большего…

– Слушай, просто подожди еще немного, – прошу я, отказываясь отвечать на его вопрос. – Дай ей время поправиться. Память может вернуться к ней в любое время. Чем в большей безопасности она себя чувствует, тем больше у нас шансов, что это произойдет. А если ее фото будет развешано по всему городу, эта безопасность сойдет на нет.

Тишина на другом конце провода длится всего секунду.

– Хорошо, но долго я ждать не собираюсь. У меня плохое предчувствие по этому поводу, Брэкс.

– Как и у меня.

– Ладно. Будем на связи, – говорит он в завершении разговора.

– Непременно. Скоро поговорим. – Повесив трубку, кладу телефон обратно в карман и сцепляю руки за головой, чувствуя, как в плечах нарастает напряжение.

– Брэкстен?

Я оборачиваюсь на нежный, сонный голос и встречаюсь лицом к лицу с ангелом. Раненым, но, тем не менее, ангелом.

– Привет, – здороваюсь я, подходя, чтобы снова сесть у ее кровати. – Как чувствуешь себя сегодня?

– Ммм, – сонно размышляет она, темные ресницы отбрасывают тень на покрытые синяками щеки. – Нормально, просто сильная усталость. Ты давно здесь?

Пожимаю плечами, вместо того, чтобы сказать, что нахожусь здесь уже три часа. Я прихожу к ней каждый день, к большому разочарованию сучки-медсестры, но не хочу, чтобы она оставалась одна.

– Прости, – говорит она, видя ответ на моем лице, несмотря на мое молчание. – Кажется, я всегда сплю, когда ты здесь.

– Не беспокойся об этом. Чем больше будешь отдыхать, тем быстрее поправишься. Твое выздоровление – это все, что сейчас имеет значение.

Она одаривает меня слабой улыбкой, но, несмотря на слабость, способна сбить меня ею с ног.

– Спасибо, что ты здесь. Даже если я всегда сплю, мне от этого менее одиноко.

– Я сказал в самый первый день, что не оставлю тебя, и сдержу свое слово.

Голубые глаза изучают меня, с силой притягивая в кристальные глубины, пока она не прерывает зрительный контакт.

– Это звонил шериф Клемсон?

– Да.

– Он что-нибудь нашел? – в ее нежном голосе звучит надежда.

– Пока нет, но он работает над этим.

Алиса кивает, но нельзя отрицать выражение разочарования на ее лице.

– Прошло столько времени, что я начинаю задаваться вопросом, ищет ли меня кто-нибудь. Может, в моей жизни нет никого, кому бы я была важна.

Потерянность в ее голосе заставляет меня потянуться к ее руке, потребность утешить пересиливает все остальное.

– Ты мне важна.

На ее лице появляется грустная улыбка.

– Ты до смешного мил, Брэкстен Крид. Тебе кто-нибудь говорил это?

– Нет, но я обязательно передам твои слова братьям. Это может стать еще одной причиной зависти этих засранцев ко мне.

Как я и надеялся, с ее губ слетает мелодичный смешок, проникая мне в грудь. Внезапно, этот звук мне до боли хочется услышать снова.

Не отрывая от меня глаз, Алиса откидывается на подушку.

– Сколько у тебя братьев?

– Двое и невестка. А еще есть очень классная племянница. Она похожа на меня.

Улыбка не сходит с ее лица.

– Если они хоть в чем-то похожи на тебя, то уверена, они замечательные. – Внезапно она отводит взгляд. – Знаешь, кажется, я так и не поблагодарила тебя за спасение моей жизни. Пусть я и не знаю ничего о себе, но я благодарна, что осталась жива, чтобы узнать это, и все это твоя заслуга. Спасибо, Брэкстен.

Я вспоминаю тот момент, когда нашел ее лежащей на земле. Избитую и беспомощную. Этот образ будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

– Алиса, тебе не нужно меня благодарить. Я рад, что именно я нашел тебя.

Ее глаза снова обращены ко мне, останавливая время, связь между нами пульсирует, как провод под напряжением.

– Сегодня утром ко мне приходила социальный работник, – выпаливает она.

От этого откровения я резко выпрямляюсь. Мне не нравится слышать, что кто-то был у нее в палате без меня.

– Чего она хотела?

– Поговорить. – Алиса теребит простыню, тонкие пальцы дергают за выбившуюся нить. – Она предложила мне присоединиться к консультациям и группе поддержки. А также дала название приюта для женщин, готового принять меня, пока полиция будет работать над выяснением обстоятельств моего прошлого.

Только через мой гребаный труп.

Я ни за что не позволю ей стать частью той же системы, что подвела нас с братьями.

– По словам доктора Карвера, я исцеляюсь намного быстрее, чем ожидалось, – мягко продолжает она. – Звучит так, будто я смогу выбраться отсюда всего через несколько дней.

– Похоже, ты не очень этому рада.

– Рада, – спешно говорит она. – Я ценю всю оказанную мне помощь, медсестры такие потрясающие, как и доктор Карвер. Даже шериф Клемсон и, безусловно... ты.

Ее взгляд скользит к ее переплетенным пальцам, она пожимает плечами.

– Не знаю, наверное, я просто боюсь.

– Чего?

Ее глаза снова обращаются ко мне, в прозрачных голубых глубинах мерцает страх.

– Того, что ждет меня, когда я выйду отсюда, – шепчет она. – Как мне покинуть эти стены, зная, что кто-то там, возможно, желает моей смерти?

– Никто не причинит тебе вреда, Алиса.

По ее избитой щеке скатывается слеза, и вид этого выворачивает меня наизнанку.

– Поедем ко мне домой, – слова слетают с моих губ без колебаний.

На ее лице отражается удивление.

– К тебе?

Я киваю.

– Папина ферма – идеальное место для исцеления. И там безопасно. Мы с братьями оборудовали это место неприступнее, чем гребаный Форт Нокс, но даже если бы мы этого не сделали, никто бы ни за что не смог пройти мимо нас, чтобы добраться до тебя.

Желание согласиться написана на ее лице, но она колеблется, а затем качает головой.

– Я ценю твое предложение, но… не могу его принять. Не могу так поступить, не после всего, что ты уже для меня сделал.

– Это не обсуждается, Алиса. – Я хочу клясть себя за жесткий тон, когда девушка вздрагивает. – Послушай, что-то привело тебя ко мне. Совпадение это или нечто большее – не имеет значения. Я могу защитить тебя. А также помочь выяснить, кто ты такая.

Ее взгляд блуждает по моему лицу.

– Для чего? – шепчет она. – Зачем тебе все это? Ты даже меня не знаешь.

– Пусть так, но я знаю, каково это, когда у тебя никого нет. – Признание вырывается у меня без раздумий. – Я знаю, каково это – быть одиноким и напуганным.

Я беру ее холодную, хрупкую руку, беспомощно наблюдая, как слезы текут по избитому лицу.

– Ты можешь доверять мне, Алиса. Позволь мне помочь тебе.

Ее ресницы опускаются на долю секунды, и она с трудом сглатывает. Когда она снова открывает глаза, я вижу ответ еще до того, как она его произносит.

– Хорошо. Я поеду к тебе домой.

Глава 5

Алиса

Пока медсестра Линда помогает мне одеваться, я снова бросаю взгляд на свое отражение в зеркале, отмечая исчезающие следы побоев, портящих кожу. До сих пор я избегала этого момента, не только из-за жестокой реальности, которую демонстрирует мое тело, но и потому, что не хотела пялиться на незнакомку, коей сейчас являюсь.

Я не узнаю лицо, смотрящее на меня в ответ, и это заставляет меня задуматься: кто же я такая. Есть ли у меня близкие? Я сестра? Жена? Подруга? Меня кто-нибудь ищет?

Я пыталась не зацикливаться на всех этих вопросах без ответов и вместо этого быть благодарной за то, что все еще жива. Я сказала Брэкстену правду: лучше поздно, чем никогда не получить шанса узнать, кто я.

– Подними руки.

Медсестра Линда стягивает мою рубашку через голову, на мгновение погружая меня во тьму. Я осторожно просовываю руки в рукава, затем она перекидывает мои длинные светлые волосы через плечо и заплетать их в косу.

Больница проявила достаточную любезность, чтобы выдать мне медицинскую форму, поскольку единственная одежда, принадлежащая мне, – это разорванная ночнушка, в которой меня нашли. Мне также собрали небольшой набор с необходимыми туалетными принадлежностями. Их доброта и великодушие никогда не будут забыты.

– Вот, дай посмотрю. – Ее руки нежно сжимают мои плечи, прежде чем она с неизменно доброй улыбкой отступает назад. – Красавица.

Абсолютная ложь. Во мне нет ничего красивого, по крайней мере, на данный момент.

– Спасибо за все, что ты для меня сделала. Я очень ценю это.

Ее улыбка сникает, на лице появляется беспокойство.

– Ты уверена, что я не могу отговорить тебя от этого?

Она не первый раз спрашивает об этом. Линда очень ясно дала понять, что ей не нравится мое решение остаться на ферме Кридов.

– Мне больше некуда идти, Линда. – Неуместный стыд наполняет грудь, когда я произношу эти слова вслух.

– У тебя есть варианты, милая. Государство поможет тебе или, черт возьми, ты даже можешь остаться со мной, если хочешь.

Мое сердце согревается от такого щедрого предложения.

– Я ценю это, правда, ценю, но не хочу подвергать тебя опасности. Кроме того, я доверяю Брэкстену. Он был добр ко мне и непреклонен в том, что может помочь узнать о моем прошлом.

При упоминании имени Брэкстена ее губы сжимаются, лицо искажается от отвращения.

– Почему он тебе не нравится? – спрашиваю я.

– Я знаю о нем то, чего не знаешь ты. Кое-что о всей этой семейке. Я им не доверяю.

– Что ты знаешь?

Ее рот приоткрывается, будто она собирается рассказать мне все секреты, которые она знает, но потом передумывает. Качая головой, натянуто улыбается.

– Не бери в голову. Это не имеет значения. – Она подбирает мою сброшенную больничную рубашку и выходит из ванной.

Я изо всех сил стараюсь не отставать, вздрагивая при каждом шаге, чтобы дотянуться до нее и коснуться ее руки.

– Пожалуйста, скажи мне, я хочу знать.

Она издает мучительный вздох и садится на край больничной койки.

– Эту семью окружает множество слухов, особенно братьев. Слухов, которые, как я точно знаю, правдивы.

– О чем они?

– Ну, для начала, они делятся своими женщинами.

Я растерянно моргаю.

– Делятся?

Она кивает.

– Не понимаю.

– Одновременно занимаются сексом с одной девушкой.

Я напрягаюсь и чувствую, как вспыхивают щеки, удивляясь, как такое вообще возможно.

– Раньше этим занимались все трое, но я слышала, что один брат больше не участвует в этом, с тех пор, как у него появился ребенок. Однако я знаю, что двое других продолжают.

– Откуда ты знаешь, что это правда?

– Я знакома кое с кем, кто провел с ними ночь. Девушка испытывала к Брэкстену чувства, а он разбил ей сердце.

От этой информации мой желудок сжимается, незнакомая эмоция укореняется внутри.

– Они опасны, Алиса. Они даже убивали людей.

– Убивали? – вскрикиваю я, мой разум пытается переварить эти невероятные истории.

– Они наемники. Снайперы. Называй, как хочешь, – говорит она, размахивая рукой в воздухе. – Я также считаю, что именно они всего несколько месяцев назад убили нашего предыдущего шерифа вместе с мэром. Несмотря на то, что говорится в отчетах, все в этом городе знают, что они ответственны за их смерть.

Это не похоже на того Брэкстена, которого я узнала. Выглядит ли он пугающе? Да, в нем есть что-то такое, что кричит о смертоносности. Но убийца? Мне он таким не кажется.

– Я не говорю, что мэр и шериф были хорошими людьми, но они не заслуживали такой смерти. Честно говоря, когда он привез тебя, я беспокоилась, что это его рук дело.

Обвинение выводит меня из ошеломленного состояния, и я быстро качаю головой.

– Нет. Брэкстен не причинил бы мне вреда. Он спас меня. Если бы не он, я бы сейчас была мертва.

Возможно, я не очень хорошо его знаю, но достаточно, чтобы понимать это. От него я видела лишь доброту и ласку – даже защиту. Каждый день он сидел здесь со мной, присматривал, не покидал меня, пока не был вынужден. Как и обещал.

– Судя по результатам расследования шерифа, он, очевидно, не тот, кто причинил тебе боль, но это не значит, что ему можно доверять. Почему он идет на все эти неудобства ради незнакомого человека? Меня беспокоит, чего он хочет от тебя, Алиса. Ты слишком невинна для таких, как он.

– Он всего лишь хочет помочь мне выяснить, что произошло.

По выражению ее лица видно, что она не согласна.

– Кроме того, между нами все не так. Он не испытывает ко мне таких чувств.

Это невозможно. Не после того, в каком состоянии он нашел меня.

– А ты? – спрашивает она.

Этот вопрос застает меня врасплох.

– Что – я?

– Ты сказала, что он не испытывает к тебе таких чувств, но не сказала, что сама не испытываешь их к нему.

Я переминаюсь с ноги на ногу, не зная, как ответить. Нельзя отрицать, что Брэкстен очень привлекателен, но дело не только в этом. Я не уверена, что сочла бы это романтическими чувствами, потому что едва его знаю, но меня действительно тянет к нему по причинам, которых я не совсем понимаю. Конечно, я не признаюсь ей в этом.

– Я не могу этого объяснить, Линда, но… я ему доверяю и чувствую себя с ним в безопасности. Сейчас мне это нужно. Я... я очень напугана. – Признание срывается сдавленным шепотом.

– Ох, Алиса. – Она заключает меня в объятия. – Все будет хорошо. Я верю, что шериф докопается до сути. Крейг – хороший человек. Давай просто надеяться, что это произойдет скорее раньше, чем позже.

Я крепко обнимаю ее, ища утешения, и позволяю нескольким слезинкам скатиться по щекам. Несмотря на все усилия быть оптимисткой, сейчас я чувствую себя невероятно потерянной в этом мире.

– Не помешаю?

От глубокого мужского голоса мы отрываемся друг от друга, мое сердце подпрыгивает в груди, когда я вижу в дверях Брэкстена, он выглядит таким же сильным и уверенным, как всегда. На нем линялые синие джинсы и серая футболка, подчеркивающая теплый оттенок кожи. Она не слишком облегает, но тонкая ткань показывает, какое под ней мощное тело.

– Брэкстен, – говорю я тихо, мой голос дрожит от нервозности. – Ты рано.

– Всего на несколько минут. – Он переводит взгляд подозрительно сузившихся глаз с меня на Линду. – У вас все в порядке?

– Да, я готова, если ты готов. – Я оглядываюсь на Линду. – Еще раз спасибо за все.

Она тянется к переднему карману своего халата и достает визитную карточку больницы, протягивая ее мне.

– Я записала для тебя свой личный номер. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Понимаешь, о чем я?

– Обязательно.

После прощальных объятий она подходит к Брэкстену и вздергивает подбородок, ее теплое отношение улетучивается.

– Ее нужно вывезти в кресле. Таковы правила. – Она минует его, намеренно врезаясь при этом в его плечо.

Он одаривает меня веселой ухмылкой, ничуть не выглядя обиженным.

– Кажется, она в меня влюблена.

Я улыбаюсь, благодарная, что его не задела ее холодность по отношению к нему.

– Извини за это. Кажется, она в какой-то степени стала моей защитницей.

– Это я могу понять.

Его слова творят со мной странные вещи, посылая дрожь в область живота. Он часто оказывает на меня подобный эффект, заставляет испытывать ощущения, прекрасные ощущения, которые я не должна испытывать.

Он отталкивается от двери, веселье с его лица спадает, когда он входит в палату, каждый длинный шаг приближает его все ближе и ближе.

Мое дыхание замирает в груди, когда он останавливается прямо передо мной, возвышаясь надо мной своим мощным телом. Я смотрю на него, как олень в свете фар, зачарованная его всепоглощающим присутствием.

Все, о чем Линда только что о нем рассказала, всплывает на поверхность, и я ловлю себя на мысли, что, возможно, недооценила его. Совершаю ли я ошибку, доверяясь ему.

Это легкое сомнение испаряется, когда он медленно тянется к моему лицу, большой палец нежно скользит под моим глазом, стирая остатки слез.

– Из-за чего ты плакала?

– О, эм... пустяки, – говорю я, облизывая пересохшие губы. – Я в порядке.

В ответ на ложь он наклоняет голову, его темные глаза видят меня насквозь.

– Ты нервничаешь?

– Да, – честно отвечаю я.

– Из-за того, что уходишь со мной?

Я с трудом сглатываю, но снова честно отвечаю:

– Немного.

– Не стоит. Я хорошо о тебе позабочусь, Алиса.

Это тот Брэкстен, которого я узнала. Именно этот человек стоит передо мной. А не тот, которого нарисовала медсестра Линда. Прямо сейчас я должна следовать зову сердца, это все, что у меня есть, и по какой-то причине оно ведет меня к этому мужчине.

– Извините. – В дверях появляется медсестра. – Мне сказали прикатить кресло.

Прочищаю горло и отступаю от Брэкстена.

– Да. Спасибо.

Медсестра помогает мне усесться в кресло, в то время как Брэкстен берет маленькую дорожную сумку, которую собрал для меня персонал. После чего хватается за ручки кресла и вывозит меня из палаты к лифту, полному людей.

Поездка вниз проходит в тишине. Переплетя пальцы, опускаю руки на колени, склоняя голову от ощущения, что все смотрят на меня. Как только мы выходим из центральных дверей на свежий воздух, я щурюсь от слепящего солнечного света, но не могу отрицать, насколько невероятно ощущать его на коже.

Брэкстен подвозит меня к припаркованному неподалеку большому черному грузовику. Когда он открывает заднюю дверцу, чтобы положить мою сумку в салон, я отталкиваюсь от инвалидного кресла, чтобы встать, и тут же жалею об этом. С моих губ срывается резкий стон, и я пошатываюсь.

Он бросается ко мне, поддерживая подмышки, чтобы помочь.

– Когда ты в последний раз принимала болеутоляющие?

– Пару часов назад, – смущенно признаюсь я. – Наверное, пришло время для приема.

Он кивает.

– Как только приедем домой.

Дом.

Его дом. Не мой, потому что на данный момент его у меня нет.

Холодное напоминание причиняет сердечную боль.

Брэкстен открывает пассажирскую дверцу, и я смотрю на сиденье, гадая, как заберусь наверх, не причинив себе вреда. Прежде чем успеваю даже попытаться это сделать, меня поднимают на руки.

Охнув от удивления и внезапного движения, цепляюсь за шею Брэкстена. Наши взгляды встречаются, лица всего в дюйме друг от друга. Так близко, что я чувствую на щеке его теплое дыхание.

Его губы изгибает привлекательная ухмылка.

– Извини, надо было сначала тебя предупредить.

Я резко возвращаюсь к реальности, понимая, что пялюсь на него, как дура.

– Все в порядке, – бормочу я с нелепым придыханием.

Усадив меня на сиденье, он наклоняется, чтобы пристегнуть меня ремнем безопасности. Его тело прижимается к моему, жар окутывает меня ревущим пламенем. Я вдыхаю его мужской аромат, и этот невероятный запах проникает в каждую пору.

Раздается щелчок ремня, и он отстраняется, снова встречаясь со мной взглядом.

– Все хорошо?

Я киваю, не в состоянии в данный момент связно мыслить, не говоря уже о том, чтобы произнести что-то вслух.

Его глаза, темнее, чем минуту назад, более пристально изучают мое лицо. Кажется, он хочет что-то сказать, но вместо этого пятится от меня и закрывает дверцу. Только тогда я могу сделать полноценный вдох.

– Возьми себя в руки, Алиса, – ругаю я себя.

Забравшись на водительское место, он заводит грузовик и отъезжает от обочины. Я смотрю в боковое зеркало, наблюдая, как больница исчезает вдали, и знаю, что сейчас это первое воспоминание, которое у меня появилось с тех пор, как я очнулась. Не самое лучшее, но, по крайней мере, оно у меня есть.

– Вы живете далеко от города? – спрашиваю я.

– Достаточно далеко. – Он сопровождает загадочный ответ кривой ухмылкой, от которой на левой щеке появляется небольшая ямочка. Эта уникальная черта, и я не могу отрицать, что при виде ее у меня не учащается пульс.

Он действительно очень привлекателен. Волевой подбородок, ровный нос, волосы – идеальное сочетание гладкого и взъерошенного. Могу понять, почему он пользуется такой популярностью у женщин.

Эта мысль вновь вызывает у меня неприятное чувство.

– Алиса?

Я моргаю, глядя на Брэкстена, и быстро понимаю, что он мне что-то говорил.

– Извини, что ты сказал?

К счастью, он выглядит скорее удивленным, чем раздраженным.

– Я сказал, что звонил Крейг. Он приедет увидеться с тобой, как только ты немного освоишься.

– Хорошо.

Надеюсь, он привезет хоть какую-то зацепку, но сильно на это не рассчитываю. Прошло две недели, и ничего нового не появилось. Будто меня никогда и не существовало. Я беспокоюсь, что если сама не восстановлю память, то, возможно, никогда не узнаю, кто я и откуда взялась.

В скором времени мы сворачиваем на проселочную дорогу, где на многие мили простираются одни хлопковые поля, белые пучки мягко колышутся на ветру. Пышная зелень тянется вдоль горизонта, окружая пушистые верхушки, которые взмывают вверх, когда белки разбегаются по своим домикам на деревьях.

– Вау, – восхищаюсь я, любуясь живописным видом. – Здесь так красиво.