Текст книги "Брэкстен (ЛП)"
Автор книги: К. С. Линн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Глава 21
Алиса
Горячая вода бьет по моему обнаженному телу, когда я стою под пульсирующими струями душа. Пар окутывает замкнутое пространство, успокаивая каждый дюйм ноющих мышц, включая сердце.
Вернувшись домой из полицейского участка, Брэкстен ушел помогать отцу и Джастису колоть дрова для вечернего костра. Поэтому я воспользовалась возможностью принять душ, нуждаясь в одиночестве, чтобы собраться с мыслями.
Сказать, что я эмоционально истощена, было бы преуменьшением. Я чувствую себя так, словно меня подхватил торнадо бесконечной суматохи. Добавьте к этому нескончаемые тупики, в которые мы продолжаем упираться, и они так же приносят досаду, как и поражение.
Если бы только нам удалось прерваться от всего этого и найти Хоббса – я отказываюсь называть его отцом, – тогда мы все смогли бы продолжить жить дальше, вот чего я хочу больше всего на свете. Жить без страха и боли. Свободно дарить и принимать любовь. Хочу последовать совету Тэтчера и выяснить, кто я такая. Заново открыть для себя свои симпатии и антипатии, выяснить, есть ли у меня какие-то таланты, увлечься чем-то новым. Все это мне хочется делать без необходимости оглядываться каждую секунду, и с Брэкстеном, потому что теперь я не представляю себе жизни без него.
С этой последней мыслью заканчиваю мыться и выключаю воду. Открыв дверцу душевой, надеваю халат и выхожу из ванной.
Оставляя на кафеле мокрые следы, направляюсь в спальню и роюсь в шкафу в поисках чего-нибудь из одежды, не уверенная, какой наряд подойдет для костра.
В итоге останавливаю свой выбор на черных леггинсах и длинном тонком свитере оливково-зеленого цвета. Из комода у противоположной стены комнаты достаю нижнее белье, с улыбкой выбирая что-нибудь для Брэкстена.
Мысленно покачав головой, закрываю ящик и поднимаю взгляд, задерживаясь на своем отражении в зеркале, чего я обычно стараюсь избегать.
Смотрю на почти исчезнувшие синяки на лице и замечаю в себе некие изменения. Несколько недель назад, очнувшись в больнице, я выглядела по-другому. Та девушка была избитой незнакомкой, она чувствовала себя одинокой и опустошенной.
В девушке, что смотрит на меня сейчас, хоть все еще и заметен страх неизвестности, но в ее глазах появилась искорка надежды, которой раньше там не было. Теперь у нее есть воспоминания о том, какой прекрасной может быть жизнь, и все благодаря одному мужчине.
Это заставляет меня понять, что синяки на моем лице – не единственные раны, которые начинают заживать.
Расстегнув верх халата, продолжаю осмотр своего тела и обнаруживаю, что там синяки тоже в основном исчезли, со временем они превратятся не более чем в болезненное воспоминание.
Этот момент триумфа длится недолго, когда я думаю об отметинах на спине. Шрамы, которые мне еще предстоит увидеть, потому что тогда я не была достаточно сильна, чтобы встретиться с правдой своего прошлого, но я была такой девушкой несколько недель назад. Сейчас я изменилась.
Эта мысль заставляет меня храбро повернуться спиной к зеркалу и еще ниже опустить халат, позволяя шелку упасть до ягодиц, окутывая мои руки.
Несмотря на смелый шаг, понимаю, что мои глаза закрыты от страха. Собрав все свое мужество, открываю их, и от увиденного у меня перехватывает дыхание.
Длинные, белые, зловещие шрамы пересекают кожу крест-накрест, они начинаются ниже лопаток, спускаются к пояснице и даже дальше к ягодицам.
«Ты была плохой девочкой, Алиса. Пришло время для твоего наказания».
Воспоминание о моем кошмаре всплывает на поверхность, погружая в омут эмоций. Печаль, сожаление и, самое главное, ненависть. Я ненавижу его за то, что он сделал. Не только со мной, но и с Брэкстеном и его братьями.
Я так погрузилась в свои мысли, что не слышу, как кто-то входит в дом, пока не становится слишком поздно. Дверь спальни, которая, как я думала, была заперта, распахивается.
– Брэкс, что случилось с... – Нокс резко останавливается, переступив порог комнаты, его холодный, мрачный взгляд прикован к изуродованной коже моей спины, выставленной напоказ.
Ужас охватывает каждую клеточку моего существа, заставляя двигаться. Спешно вернув халат на место, туго завязываю пояс вокруг талии.
– Я думал, что здесь мой брат. – Ни один мускул на его лице даже не дрогнул, несмотря на уродливую мешанину шрамов, свидетелем которой он только что стал.
– Он ушел рубить дрова с Джастисом и твоим отцом, – слова едва произносятся из-за унижения, перехватившего горло.
Единственный ответ, который я получаю, – это кивок, и Нокс поворачивается, чтобы уйти.
– Подожди! – выпаливаю я, прежде чем успеваю подумать.
Нокс останавливается, но не оборачивается, стоя ко мне спиной.
Понимая, что отступать теперь некуда, я совершаю прыжок, которого так боялась.
– Я только хочу извиниться, – говорю я тихо, пытаясь не ежиться. – Прости за неприятности, которые доставила тебе и твоей семье, прости, что родилась от ужасного человека, который причинил боль вам с братьями, но больше всего... – я судорожно сглатываю, прежде чем выдавить из себя самые важные слова. – Прости, что я влюбилась в твоего брата и что это причиняет тебе боль.
При последних словах Нокс поворачивается ко мне лицом, полоснув по мне взглядом. Я начинаю беспокоиться, что последнюю часть своего извинения мне следовало оставить при себе, но не могу взять слова обратно, потому что это правда.
– Я не хочу забирать его у тебя, – продолжаю я мягко. – Просто тоже хочу любить его.
Воцаряется тишина, пока я жду, что Нокс скажет что-нибудь... что угодно, но все, что я получаю, – тот же самый бесстрастный взгляд, каким он всегда награждал меня. Я опускаю голову, мое сердце замирает, когда я понимаю, что все идет не так, как я надеялась.
– Да, что же, возможно, у нас с тобой больше общего, чем я думал.
Моя голова вскидывается при его ответе, и в выражении его лица я замечаю нечто необычное. Твердая линия челюсти все та же, холодность никуда не делась, но во мраке его глаз мелькает что-то еще, некая... уязвимость. Она соперничает с болью, которую я ношу в своей душе.
Не говоря больше ни слова, он поворачивается и уходит.
Его ответ, возможно, и не одобрение, которого я так жажду, но небольшой шажок навстречу – и это самое большее, что я пока от него получила, и на данный момент мне этого достаточно.
Глава 22
Брэкстен
Ночь освещает ярко-оранжевое пламя, бушующий костер согревает нас, а в воздухе разносится мелодия отцовской губной гармошки. Его нога отстукивает ритм, плечи подстраиваются в такт, в то время как моя племянница устраивает шоу, распевая от всего сердца.
– И это тяжело. – Она раскачивается взад-вперед, держа палку вместо микрофона, остатки ранее съеденного смора размазаны по всему ее лицу. – Тяжело быть шестилетней.
– Поведай нам, как это тяжело. – Отец отрывает губы от гармошки, но следует мелодии. – Поведай от своей души.
– Это очень тяжело, – нараспев голосит Ханна, вкладывая в эти слова всю душу. – Но это делает меня сильнее.
– Да, так и есть, – подбадривает ее отец. – Спой об этом, девочка.
Алиса, Райан и Гвен хлопают в такт мелодии, а мы с братьями с удовольствием слушаем.
Я говорил это раньше и повторю еще раз: чертовски хорошо, что она такая милая, потому что у ребенка напрочь отсутствует слух, но зато самая широкая душа из всех людей, кого я когда-либо встречал, и, по словам отца, это все, что тебе нужно, когда ты поешь блюз. Она заставила каждого из нас улыбнуться сегодня вечером, что само по себе подвиг, особенно для меня, потому что улыбаться – это последнее, что мне хотелось делать с тех пор, как я покинул полицейский участок.
Меня преследовала только одна мысль, одна цель, – найти врага и уничтожить его самым бесчеловечным, невообразимым способом.
Когда песня подходит к концу, вокруг костра раздаются аплодисменты.
– Спасибо, спасибо. – Ханна кланяется с выражением гордости на испачканном личике. – Мы с партнером вернемся завтра вечером. В то же время, в то же место.
Я ухмыляюсь, обожая ее остроумие.
– Если только зрители не захотят позвать нас на бис? – добавляет она, устанавливая зрительный контакт со всеми нами.
– Я так не думаю, – перебивает Райан, поднимаясь со стула. – Маленькой блюзовой певице пора спать.
Плечики моей племянницы разочарованно сникают.
– Ну, ма-а-ам.
– Не мамкай мне, тебе давно пора спать.
– Можно я останусь на ночь с папой Тэтчером и мисс Гвен?
– Милая, ты не можешь навязываться на ночевку к кому-то домой, – мягко упрекает Райан.
– Но это не просто кто-то, это папа Тэтчер, – возражает малышка, делая правильный вывод.
– Вот именно, – вмешивается отец. – Мой дом – это ее дом, и мы с Гвен были бы рады, если бы она осталась, не так ли, дорогая?
Он смотрит на Гвен, побуждая ее согласиться.
Она кивает.
– Безусловно.
Ханна улыбается Райан.
– Значит, я могу остаться?
– Да, малышка, ты можешь остаться, – отвечает Джастис.
Полученное одобрение заставляет мою племянницу прыгать от радости.
– Да-а-а!
Райан качает головой при таком повороте событий, но ее улыбка затмевает все.
– Иди и обними мамочку и папочку, – напутствует Ханну мой отец. – Я отведу тебя умыться, а потом мы с мисс Гвен почитаем тебе перед сном сказку.
Обняв Джастиса и Райан, она желает нам всем спокойной ночи и направляется вдомс моим отцом. Гвен остается прибираться, в то время как Джастис спешно уводит Райан, явно стремясь с пользой провести время наедине.
Встав со стула, я собираюсь сделать то же самое с Алисой, но меня останавливает Нокс, опустив руку мне на плечо.
– Есть минутка? – спрашивает он, указывая на оружейный сарай.
Беспокойная энергия, которую я ощущаю в брате, заставляет меня быстро согласиться.
– Да, конечно. – Мой взгляд перемещается к Алисе. – Я ненадолго.
– Все в порядке, – уверяет она. – Я помогу Гвен прибраться. Встретимся в доме.
Ее понимание только подтверждает то, что я всегда знал: она идеальна не только для меня, но и для моей семьи.
Обхватив рукой ее талию, притягиваю ее ближе, одаривая долгим, глубоким поцелуем с обещанием большего в будущем.
От ласки она нетвердо стоит на ногах и краснеет даже в тех местах, добраться до которых я чертовски жажду.
После этого я бегу догонять Нокса, который уже направляется к сараю.
Поравнявшись с ним, иду в воцарившейся тишине, напряжение, возникшее между нами за последние несколько недель, растет с каждым шагом. Нокс лезет в карман за сигаретой и закуривает.
Он делает долгую, глубокую затяжку, огненный кончик освещает его лицо, усиливая страдания, терзающие его ежедневно.
Страдания, которые я хотел бы взвалить на себя, как собственные.
– Когда ты бросишь это дерьмо? – спрашиваю я, нарушая тишину.
По поводу этого я часто устраиваю ему и Джастису ад, но, по правде говоря, не возражаю против так сильно, как заставляю их верить. Запах сигарет у меня ассоциируется с братьями. И всегда напоминает дом.
– Никогда, – отвечает он, как обычно, прежде чем бросить на меня взгляд, за которым вскоре следует ухмылка.
На что я сам ухмыляюсь. Хватаю его за голову, и мы оба, смеясь, входим в сарай. Включив свет, я вижу еще один начатый проект, его части разбросаны по всему столу, за которым работает Нокс.
С удивленным видом поворачиваюсь к нему.
– Что-то новенькое?
Он глубоко затягивается и кивает.
Прислонившись к шкафу в другом конце комнаты, скрещиваю руки на груди.
– Последнее время ты проводишь здесь много времени.
Он выдыхает облако дыма и говорит:
– Да, так я убиваю время, раз вы, парни, все время заняты.
Удар не проходит незаметно.
– Для тебя мы никогда не будем слишком заняты, брат.
Нокс отводит от меня страдальческий взгляд, отказываясь признавать мои слова.
Я не позволю ему этого. Больше нет.
– Я серьезно, Нокс. Я знаю, что с появлением Алисы многое изменилось, но...
– Это охренеть как мягко сказано, – ворчит он.
Появляющееся раздражение вытесняет чувство вины, которое постоянно мучило меня.
– Что ты ожидаешь от меня услышать? Не то чтобы я ожидал, что такое произойдет, но я об этом не жалею, иначе она до сих пор была бы с этим куском дерьма.
И не со мной.
Я решаю оставить последнюю часть при себе, зная, что для Нокса это достаточно тяжело.
– Ничего, – бормочет он, продолжая избегать моего взгляда. – Я ничего не ожидаю от тебя услышать.
– Тогда зачем привел меня сюда? Чтобы сказать, какой я дерьмовый брат?
Нокс совершенно безразлично тушит сигарету.
– Такое не входило в план, нет.
– Тогда в чем твой гребаный план? – я теряю терпение.
– В том, чтобы извиниться, ясно? – рявкает он, в его черных глазах бушует адское пламя, когда наши взгляды снова встречаются.
– Ну, это жалкое извинение!
– Не то чтобы для меня это было легко, – огрызается он в ответ. – Я знаю, что нужно сделать, знаю, что нужно сказать, и что я должен принять, но не могу двигаться дальше так быстро, как вы!
– Думаешь, это легко для меня? Для Джастиса? Нет, нам тоже хреново.
– Ну, по вам не скажешь. – Его голос срывается, показывая, насколько ему больно.
Удар сильный, и он ослабляет назревающее во мне раздражение, но не Нокса. Уязвимый момент только смущает его, что, в свою очередь, выводит из себя еще больше.
– Знаешь что, забудь об этом. Просто уходи.
– Нет. – Я остаюсь на месте, отказываясь дать ему оттолкнуть меня. – Нам нужно разобраться с этим, хочешь ты того или нет.
– Я сказал: уходи! – разносится рев по сараю, прежде чем Нокс хватает со стола искривленный кусок металла и запускает им через все помещение, проделывая дыру в стене.
Это начало абсолютного разрушения. Предмет за предметом исчезает со стола и с невероятной силой летит через всю комнату.
– Нах*й ее, нах*й его, нах*й вас всех! – Гнев из его настоящего переходит в боль из его прошлого, когда он подвергает себя самоуничтожению на моих глазах.
Нокс берет новый проект, который только что закончил, на создание которого ушел почти год, и я бросаюсь вперед, пригвождая его к стене.
– Прекрати! – рявкаю я, крепко его удерживая. – Я не ухожу. Я никогда тебя не брошу, потому что ты мой брат, и ничто и никто никогда этого не изменит, даже Алиса. Ты меня слышишь?
Его грудь болезненно вздымается от эмоций, которые он пытается сдержать, пока плотина не прорвется окончательно.
Я притягиваю его к себе, обхватывая руками его напряженное тело.
Он сжимает в кулаке ткань моей футболки на спине, его отчаяние более заметно, чем когда-либо.
– Прости, что я такой е*анутый. – Его приглушенные слова разрывают мое горло, принося с собой чертовски сильную боль.
Скрипя зубами, я отстраняюсь, сводя нас лбом ко лбу, заставляя его увидеть, что горит глубоко внутри меня.
– Я бы сделал для тебя все, Нокс. Я бы прошел ради тебя сквозь огонь, истек бы кровью, подвергся бы самым мучительным пыткам ради тебя… я бы умер за тебя.
Его налитые кровью глаза цепляются за каждое слово, которое я выдыхаю.
– Но я больше не могу поддерживать связь. – Эти слова, сказанные вслух, убивают часть моей души. – Я не могу ей делиться, и, думаю, в глубине души ты тоже этого не хочешь. Думаю, ты покончил с этим так же, как и мы.
Правдивость этого утверждения отражается во мне.
– Ты прав, но как я должен сказать «прощай», когда вы, парни, – все, что у меня есть? – Он опускает голову, пытаясь скрыть боль, но она сквозит в каждом слове.
– Мы никогда не распрощаемся, – уверяю я. – Я никуда не собираюсь, и Джастис тоже. Мы по-прежнему вместе с тобой будем убивать каждого гребаного демона. Я все также есть у тебя, точно как и ты всегда нужен мне.
Его мерцающий надеждой взгляд возвращается ко мне.
– Я не могу вести эту битву без тебя, Нокс. Мне нужно, чтобы ты помог мне защитить ее. Ты мне поможешь?
Проходят мучительные секунды, прежде чем он кивает, давая мне ответ, которого я так жду.
– Да, я помогу.
Воздух, который я удерживал, с силой вырывается из легких. Я снова притягиваю его к себе, чувствуя, как связь между нами восстанавливается.
Нам потребуется время, чтобы приспособиться к новой реальности, но я не сомневаюсь, что мы это сделаем, потому что одно никогда не изменится, – это наша любовь и верность друг другу. Они останутся нерушимыми навечно.
Глава 23
Алиса
Я вношу в освещенную мягким светом кухню последнее оставшееся блюдо с улицы и передаю его Гвен, которая стоит у раковины.
– Кажется, это последнее.
Добрая улыбка украшает ее лицо, когда она принимает блюдо.
– Спасибо за помощь, дорогая.
– Конечно, мне это только в удовольствие. – Взяв кухонное полотенце, начинаю вытирать то, что она уже вымыла.
– Веселый был вечерок, не так ли? – задумчиво комментирует она.
– Да, – соглашаюсь я, думая о том, как здорово мы все отвлеклись. – Особенно мне понравилось выступление Тэтчера и Ханны Джей.
У нее вырывается тихий смешок.
– Они та еще парочка. Я бы слушала их каждый день и никогда бы не устала.
Я тоже, в этом было что-то такое прекрасное и проникновенное.
– Мне нравится проводить время со всей этой семьей, – добавляет она, и в ее голосе звучит любовь. – Все они стали очень дороги мне.
– Понимаю о чем вы, потому что сама чувствую то же самое.
– И они тоже, дорогая. Мой Тэтчер сказал, что ты прекрасно вписываешься в их семью, особенно к его сыну.
При этих словах мое сердце разрывается.
– Он также сказал, что у тебя очень тесные отношения с Лилой, и что ты очень помогла утром.
– Я рада, что он так думает. Это самое меньшее, что я могу сделать, пока не найду работу и должным образом не отплачу ему и Брэкстену.
Это то, на чем я хотела бы сосредоточиться, особенно сейчас, когда чувствую себя намного лучше, но я знаю, что пока это невозможно. Не при такой степени угрозы.
– Зная Тэтчера и его сыновей, твоей помощи им достаточно, – уверяет она. – Но если ты когда-нибудь решишь поискать работу, дай мне знать. У меня много связей в городе, и я была бы рада помочь тебе найти занятие по душе.
– Правда? – От этого предложения у меня перехватывает дыхание.
– Конечно, дорогая, в любое время.
– Ох, Гвен, было бы замечательно. Большое вам спасибо. – Я притягиваю ее к себе и обнимаю, ценя ее великодушие.
Она отвечает тем же, заключая меня в любящие и нежные объятия.
– Я всегда рядом, готова помочь тебе во всем, что тебе когда-либо понадобится.
Теперь я знаю, почему они с Тэтчером такая прекрасная пара, их великодушие по отношению к другим не знает границ.
Отступая назад, она продолжает держать меня за плечи.
– Я знаю, какой несправедливой может быть жизнь, но также знаю, как она прекрасна, особенно, когда ты с нужными людьми. Я хочу, чтобы ты знала, что они рядом. В этом мире нет людей лучше, чем мой Тэтчер и его мальчики.
Я поняла это с самого начала, но, познакомившись с ними поближе, теперь еще больше в этом убедилась.
– Не помешаю?
Мы с Гвен оборачиваемся на низкий голос и видим у входа на кухню Тэтчера. Судя по выражению смирения, отразившемуся на его лице, он подслушал наш разговор.
– Вовсе нет, – говорит Гвен, обнимая меня за плечи. – Мы просто вели девичью беседу, вот и все.
– Что ж, как только вы закончите, наша милая Ханна готова к своей сказке на ночь.
Она кивает.
– Дай мне завершить с посудой, и я приду.
– Идите, – говорю я ей. – Я все сделаю.
– Уверена, дорогая?
– Абсолютно.
Она благодарно улыбается мне.
– Спасибо.
Тэтчер подходит и целует меня в щеку.
– Увидимся утром, дорогая.
– Да, увидимся.
Я смотрю, как он берет Гвен за руку, чтобы вывести из кухни. Наклоняется, что-то шепчет ей на ухо, и что бы он ни сказал, она хихикает и шлепает его по руке.
Улыбаясь, я заканчиваю вытирать оставшуюся посуду, затем убираю ее и выхожу через парадную дверь.
Окутанная витающим в воздухе запахом костра, начинаю свой обратный путь к дому. Я восхищаюсь тихой красотой вокруг, любуюсь ночным небом, усеянным тысячами мерцающих звезд, и почему-то еще больше влюбляюсь в это место.
Звук хрустнувшей ветки вдалеке заставляет меня быстро остановиться. Во мне мгновенно пульсирует страх. Я оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу.
– Эй? – зову я. – Здесь есть кто-нибудь?
Ничего, кроме тишины, не наполняет ночь.
Качаю головой, чувствуя себя глупо.
– Наверное, это была просто дурацкая белка, Алиса.
Я продолжаю свой путь до дома, когда слышу что-то еще, похожее на приглушенные голоса. Тщательно прислушиваясь, иду на звук и обнаруживаю, что приближаюсь к лесистой местности, которая граничит с домом Джастиса и Райан. Быстро понимаю, что это, должно быть, они.
– Вы там заблудились что ли? – дразню я.
Как только добираюсь до опушки, останавливаюсь как вкопанная, потрясенная тем, что происходит в лесу. Райан, согнутая в талии, упирается руками в массивный дуб перед собой, ее платье собрано вокруг раздвинутых ног. Это оставляет ее полностью обнаженной, когда Джастис берет ее сзади, жестоко вколачиваясь в нее.
– Тебе нравится, когда я трахаю эту горячую маленькую киску, не так ли, Райан?
– Да, – хнычет она. – Очень.
– Кому она принадлежит? – его голос хриплый от сдерживаемой похоти.
– Тебе.
– Верно, детка. И когда я закончу трахать ее, то перейду к твоей тугой заднице. – В продолжение этого он легко шлепает ее по голому заду.
Меня захлестывает стыд, когда я осознаю, во что вторглась. Развернувшись, собираюсь быстро сбежать, но в итоге натыкаюсь на твердую кирпичную стену. Мои глаза расширяются от ужаса, когда я поднимаю взгляд и вижу, что стена – это Брэкстен.
Выражение его лица неразборчиво, когда он смотрит на меня, но я могу только представить, о чем он, должно быть, думает.
– Сильнее, Джастис, – умоляет Райан, высокий звук проникает ив без того неловкий момент. – Трахни меня сильнее!
О, боже.
Я протискиваюсь мимо Брэкстена и бегу к дому, добираясь туда в рекордно короткие сроки. Взлетев по ступенькам крыльца, врываюсь внутрь и сразу же направляюсь в спальню в конце коридора.
Стою посреди комнаты, обхватив ладонями пылающие щеки, пока пытаюсь успокоить дикое сердцебиение.
Как я могла так сглупить? Почему просто не пошла домой?
В дверном проеме появляется Брэкстен, прекращая мои терзания.
– Мне так жаль, – торопливо извиняюсь я. – Я не знала, что увижу, и...
Объяснение застревает у меня в горле, когда Брэкстен медленно приближается ко мне, каждый уверенный шаг отдается по комнате эхом барабанной дроби.
От властного выражения на его лице я начинаю отступать, пока не упираюсь спиной в стену, и мне больше некуда идти.
Это не останавливает Брэкстена.
Он приближается ко мне, его руки прижимаются по обе стороны от моей головы. Напряженность, танцующая в его темных глазах, иссушает меня до глубины души.
– Скажи мне кое-что, Алиса. – Его голос спокоен, слишком спокоен. – Ты сожалеешь, потому что застала моего брата трахающего свою жену, или потому что это тебя возбудило?
Я застываю на месте, шокированная обвинением.
Он одаривает меня понимающей ухмылкой.
– Я видел это в твоих глазах, Страна Чудес. Понял по румянцу на твоих щеках. – Его рука поднимается к моему лицу, нежно касаясь пальцами. – По тому, каким прерывистым было твое дыхание, почти таким же, как сейчас.
Я качаю головой, отрицая все им сказанное.
– Нет? – Он недоверчиво приподнимает бровь. – Значит, если я сейчас просуну руку тебе в трусики, то не найду твою киску мокрой?
Порочные слова вырывают стон из моего горла, который я пытаюсь подавить, но он слетает с моих губ, с головой выдавая меня.
Эта реакция заставляет его усмехнуться.
– Так я и думал. – Его рука скользит под мой тонкий свитер, теплая ладонь касается обнаженной кожи живота. – Скажи, что тебе там понравилось?
– Брэкстен, – шепчу я, его вопрос смущает меня еще больше.
– Не стесняйся, детка. Нет ничего плохого в том, что ты чувствуешь. Сейчас я чертовски возбужден.
Смелое признание не удивляет меня, он никогда не боялся признаваться в своих чувствах.
– Тебе понравилось, что они были на открытом месте? – спрашивает он, пытаясь втянуть меня в разговор. – Трахались, где их кто-нибудь мог увидеть?
Тишина длится несколько секунд, пока он ждет ответа.
Я, наконец, киваю, признавая это не только перед ним, но и перед собой. Как бы я ни испугалась, нельзя отрицать, что зрелище меня очаровало. Это было отчаянно, неукротимо, откровенно и грубо.
– Как насчет того, что ты слышала? – голос звучит глубже, чем раньше. – Тебе понравилось, как мой брат непристойно разговаривал с ней?
«Тебе нравится, когда я трахаю эту горячую маленькую киску, не так ли, Райан?»
Слова Джастиса эхом возвращаются ко мне, пробегая по телу электрическим током.
Зная, что сейчас уже не остановиться, я снова киваю.
Признание заставляет Брэкстена сжать мой свитер и потянуть его вверх. Это не оставляет мне выбора, кроме как поднять руки, и он снимает его с меня, открывая сиреневый кружевной бюстгальтер, который я решила надеть этим вечером именно для него.
– А как насчет позы Райан? – Он движется к застежке между грудей. – Тебе понравилось, как он ее нагнул? Как ее большие сиськи подпрыгивали, когда мой брат трахал ее сзади.
Он продолжает откровенный разговор, расстегивая лифчик и обхватывая отяжелевшие холмики обнаженной плоти.
Моя голова откидывается к стене, его прикосновение вместе с эротической картиной, которую он рисует, воспламеняет тело, как опасный катализатор.
– Ответь на вопрос, Алиса. – Он теребит соски, доставляя изысканную порцию удовольствия. – Тебе это понравилось?
– Да, – выкрикиваю я пылко.
Он приближается губами к моему уху.
– Хочешь, чтобы я сделал то же с тобой? Нагнул и трахнул так сильно, что ты потеряешь контроль над собственным телом?
– Боже, да, – стону я в отчаянии.
Его губы касаются раковины моего уха.
– Я тоже, детка, и я так и сделаю. Обещаю, что у нас все это будет, но сначала мне нужно кое-что сделать. – Он падает передо мной на колени, приводя слова в действие.
Меня наполняет предвкушение, когда Брэкстен начинает стягивать леггинсы вниз по моим ногам. Я выхожу из ткани и стою перед ним в одних сиреневых кружевных трусиках.
Его руки скользят вверх по чувствительной коже моих бедер, оставляя за собой жаркий след. Он наклоняется ближе, утыкаясь носом в середину влажных трусиков, и глубоко вдыхает, и за непристойным действием следует гортанный стон.
– Брэкстен, – вырывается у меня шепотом, одновременно с нуждой и удивлением.
Его пальцы запутываются в кружевах на моих бедрах.
– Стой смирно, Алиса. Сейчас я сброшу тебя в темную кроличью нору, и ты кувырком полетишь в Страну Чудес. – Сорвав с меня кружево, он прижимается горячим, влажным ртом к моему пульсирующему центру.
В темноте комнаты из меня вырывается пронзительный крик. Колени угрожают подогнуться, но Брэкстен рядом, чтобы подхватить меня. Он удерживает меня на месте, пожирая, как изголодавшийся зверь, самую интимную часть моего тела.
Я беспомощна против этого и того удовольствия, которое это приносит. Это полностью захватывает меня, освобождая все внутренние запреты.
Мои пальцы погружаются в мягкие пряди его волос, бедра бесстыдно покачиваются в том же ритме, что и его рот, когда я беру то, что он так умело дает.
– Вот так, детка, – стонет он. – Трахни мое лицо.
Вибрация порочных слов прокатывается по мне, создавая волновой эффект, заставляющий мчаться навстречу эйфории.
Я хнычу, давая знать, что близко.
Брэкстен не знает пощады, продолжает усердно ласкать, лизать и сосать, пока я не могу больше терпеть и не разваливаюсь на части.
Комнату наполняет звук моего освобождения, когда я катапультируюсь в другое королевство, где существуют только самые невероятные ощущения. Брэкстен продлевает мое удовольствие так долго, что мой голос хрипит от крика.
Когда брать больше нечего, он поднимается на ноги и приближается к моему лицу. С бушующим страстью взглядом собственнически сжимает мою челюсть и захватывает мой рот в лихорадочном поцелуе, погружая нас во вкус, который только что поглотил.
– Ты ощущаешь это, Страна Чудес? – шепчет он мне в губы. – Вот каков рай на вкус.
Его слова проникают глубоко внутрь меня, оставаясь там навсегда.
Приподнявшись на цыпочки, обвиваю руками его шею, желая, чтобы этот момент никогда не заканчивался.
Так и не разомкнув наши сражающиеся рты, Брэкстен подхватывает меня на руки и несет к кровати. Укладывает на прохладный матрас, и тот прогибается под моим весом.
Разорвав нашу связь, Брэкстен встает в полный рост. Тянется за спину и одним плавным движением снимает футболку, обнажая мощное тело, скрывающееся под ней.
Когда его руки движутся к поясу джинсов, я тянусь к нему и хватаю за запястье.
– Позволь мне?
В его темных глазах искрится жар, и он опускает руки.
Встав на колени, расстегиваю пряжку и прижимаюсь губами к его обнаженной груди, прямо над местом ровного сердцебиения.
Это вызывает у него глухой стон, лишь еще больше возбуждая меня.
Как только ремень расстегнут, я освобождаю пуговицу джинсов и тяну молнию вниз, прежде чем спустить ткань вместе с нижним бельем.
Его длинный, твердый ствол высвобождается, – зрелище невероятное, такое же прекрасное и ошеломляющее, как и все остальное в нем.
Облизываю губы, вспоминая его фантазию тем утром в душе. Я отчаянно хочу ее осуществить, чтобы ему было так же хорошо, как и мне.
– Сделай это, детка, – уговаривает он, чувствуя, о чем я думаю. – Возьми мой член в рот и пососи его.
Грубая потребность, омрачающая его голос, заставляет меня смело наклониться и лизнуть покрасневшую головку, ощутив на языке солоноватый привкус.
В его груди вибрирует первобытный рык, побуждающий взять его всего в рот.
Обхватив рукой основание, вбираю так глубоко, как только могу, но останавливаюсь на полпути, а затем снова посасываю головку.
– Хорошая девочка, – стонет он. – Продолжай.
Я повторяю движение, пытаясь на этот раз вобрать его глубже, но не успеваю далеко продвинуться, чувствуя его в задней части горла.
Его руки скользят мне в волосы, сжимаясь по обе стороны головы, чтобы помочь направлять меня. Когда я вбираю его в третий раз, он удерживает меня на месте и толкается бедрами, скользя кончиком по моему горлу.
Я стону от такого властного движения, чувствуя, как между моих бедер формируется боль иного рода.
– Тебе нравится, детка? – его голос звучит гортанно.
Я поднимаю глаза на него, показывая, насколько сильно.
Он снова толкается вперед, на этот раз ударяя еще глубже. Мышцы горла рефлекторно схватывают его, удерживая кончик, когда я инстинктивно сглатываю.
Это разрушает всю сдержанность, которая у него еще оставалась. Из его груди вырывается рычание, и он задает устойчивый темп, входя и выходя из моего рта быстрыми, глубокими движениями.
Я позволяю ему взять верх, полностью отдавшись.
Он отводит мою голову назад, заставляя посмотреть на него.
– Да, тебе это нравится. Нравится, когда мой член трахает твой голодный ротик.
Да. Мне нравится все в этом моменте. Интенсивность, его удовольствие и осознание того, что именно я доставляю его ему. Знание того, что я способна вызвать в нем такие ощущения, невероятно воодушевляет.
