Текст книги "Падшие (ЛП)"
Автор книги: К. Кроуфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8
Лила
Я села, утопая в ужасе. Я ещё даже не проснулась до конца, а адреналин уже курсировал по моим венам. Сегодня я стану адъютанткой для Ангела Смерти. Что бы это ни значило.
Я медленно окинула взглядом маленькую квартирку, которую делила с мамой. Мы жили на одной стороне ветхого помещения. Сохнущая одежда висела на верёвке над нашей кроватью. Это место выглядело так же, как всегда, только сегодня посреди пола лежал бордовый бархатистый чемодан.
Мама храпела рядом, отсыпаясь от очередного сильного похмелья; её седые волосы разметались вокруг головы. На щеках виднелись красные капилляры – цветки джина. Она не проснётся раньше полудня. А потом попытается найти другое место, чтобы напиться.
Вот только её скрутят и доставят в монашескую обитель.
До исчезновения Элис она была вовсе не в таком плачевном состоянии. Но это разбило её сердце.
Когда я посмотрела на настенные часы, моё сердце гулко застучало. У меня осталось совсем немного времени до того, как придёт Финн.
Встав с постели, я подняла руки над головой и потянулась. Естественно, я не могла отправиться в замок, воняя трущобами. Я поставила на плиту чайник.
Дожидаясь, пока он согреется, я смотрела на комнату и гадала, действительно ли это последний раз, когда я вижу эти потёртые стены изнутри. За годы я старалась немного облагородить наше жилище. Как-то раз я попыталась нарисовать сад на одной из стен, но рисовать по голому кирпичу непросто. Результат выглядел одновременно весело и безумно, словно пятилетнему ребёнку поручили заниматься декором.
Выцветшая шторка отделяла нашу половину комнаты от семьи Вентвортов на другой стороне. Дети Вентвортов уже проснулись и кричали.
Вентвортов было пятеро, они постоянно были простужены, вечно кашляли, харкали, вопили. Все до единого, вплоть до пятилетки, презирали нас за то, что мы живём на стороне с окном. Ну, теперь они могут получить чёртово окно, потому что мы с мамой покинем это место.
Когда чайник засвистел, я налила горячую воду в ванну, затем добавила прохладной воды до краев. Я начала снимать одежду – серую рубашку и штаны, в которых спала. Полностью раздевшись, я шагнула в ванну и принялась тереть себя с такой силой, что практически сдирала кожу. От мыла немного пахло оливками.
У нас не было водопровода внутри, только вода из колодца на заднем дворе. Общий туалет на улице провоцировал у меня рвотные позывы. Какими бы ужасными ни были ангелы, я не буду скучать по этому месту.
Купаясь, я напевала тихую мелодию о соколах, свободно парящих над городом.
Звон колец, на которых держалась занавеска, заставил моё сердце ухнуть в пятки, и я посмотрела в ухмыляющееся лицо мистера Вентворта. Извращенец.
– Что-то хотел? – я обняла свои колени, прижимая их к груди.
Он высунул язык и поиграл своими огромными бровями.
– Услышал свисток чайника. Подумал, что ты устроишь мне небольшое шоу. Покажи же остальное.
Я швырнула в него мыло, которое сильно ударило его прямо по усам.
– Отвали, Мартин. Если бы не твои дети, я бы давным-давно убила тебя во сне.
Когда он уполз прочь, я встала и вытерлась. Затем я открыла чемодан и осмотрела своё новое вооружение: до абсурдного маленькие трусики, шёлковые платья, парфюм с ароматом роз, косметика. Отличный кинжал, который я постоянно буду держать в ножнах на бедре.
Я нанесла немного парфюма на шею, затем выбрала чёрные кружевные трусики. Там имелись ленточки и лямочки, которые соединялись с чулками, и всё это изделие было намного сложнее, чем должно быть нижнее бельё. Похоже, мужчинам нравилось видеть как можно больше ленточек.
Умудрившись застегнуть всё, что нужно, я надела ножны с кинжалом. Используя отражение в стальном чайнике, я нанесла ярко-красную помаду.
Затем я выбрала платье – из чёрного шёлка с вырезом на спине, который опускался до самой задницы. Чрезвычайно непрактичный крой, но хотя бы оно было моего любимого цвета – чёрного. И когда я надела его, материал ощущался на моей коже просто изумительно.
Я надела очередные туфли на высоком каблуке, пошатнувшись. Я не могу носить эти штуки постоянно. Нет, я на всякий случай упакую свои чёрные кожаные башмаки. Они были потрёпанными и проносившимися, но в них я хотя бы могла передвигаться.
Я застегнула чемодан, затем встала и приподняла подол платья, чтобы попрактиковаться в ходьбе. Если чуточку сдвинуть бёдра вперёд, я почти могла идти устойчиво. Практикуясь, я схватила яблоко из миски и вгрызлась в него.
Мартин отодвинул штору и широко улыбнулся мне.
– Ну разве ты не красоточка? Сколько за перепих-то берёшь? Пол-пенни?
Я схватила с полки жестяную консервную банку с бобами и швырнула ему в голову. Звук, с которым она врезалась в его череп, эхом прокатился по комнате.
– Ой! Серьёзно?
– Когда ты уже запомнишь, Мартин? – крикнула я. – Я всегда попадаю в цель. Залупа ты этакая.
Мама застонала, ворочаясь в кровати. Она покрепче закуталась в одеяло.
Святым Сестрам реально придётся постараться, приводя её в порядок.
Я подошла к столу и налила маме стакан воды. Когда она просыпалась, у неё всегда пересыхало в горле. Я поставила стакан на маленькую коробку, которая служила прикроватной тумбочкой.
Её глаза приоткрылись, и она моргнула, слегка улыбнувшись мне.
– Лила.
– Я налила тебе водички, мам.
– Да не стоило, – промямлила она.
Но я сделала это. В детстве я по ночам кричала и просила воды. Мама приносила мне стакан, а потом отгоняла кошмары, брызгая «святой водой» на постель. Тогда я думала, что это по-настоящему, и засыпала обратно, чувствуя себя в безопасности и защищённой.
Я не слышала её смеха с тех пор, как Элис исчезла.
Я положила ладонь на её лоб.
– Сегодня у тебя будет новый дом, мам. Я буду работать в замке. Я поищу там Элис.
Но её глаза закрывались, и она уже засыпала обратно. Я почувствовала, как нечто резкое и пустое разверзлось в моей груди, пока я наблюдала, как она храпит. Она просто была уже не в себе.
Но у меня не было времени. Кто-то снаружи кричал моё имя – моё новое поддельное имя. Захра.
Я подошла к окну и улыбнулась при виде Финна в узком переулке возле моего дома. Лучи утреннего солнца озаряли его светлые волосы и румяные щёки. Вот как должен выглядеть ангел. А не два с лишним метра устрашения.
Я показала ему палец вверх, затем, пошатываясь, подошла к маме и напоследок поцеловала её в щёку.
– Пожелай мне удачи, мама.
Держа чемодан в руке, я направилась к двери, так же пошатываясь. Ухватившись за перила, я аккуратно спустилась, ставя каблуки на расхлябанные ступеньки.
Толкнув дверь, я улыбнулась Финну. Лудд, его ворон, примостился на его плече.
У Финна отвисла челюсть, когда он посмотрел на меня.
– Лила, – прошептал он.
Я выгнула бровь, и он поправился.
– Захра. Конечно. Захра. Эрнальд послал меня сопроводить тебя этим утром и удостовериться, что всё пройдёт гладко. Но ты выглядишь изумительно. Реально подобающе… – он уставился на меня. – Знаешь, ты слишком хороша для этого графа.
– Конечно, я это знаю. Он убийца. Но может, мне представится возможность узнать, что стало с Элис. Да, я могла бы прокрасться внутрь, но тогда они наверняка убили бы меня. А так они сами меня пригласили.
– Что, если там ты будешь просто торчать в темницах?
Он нарочно пытается сделать так, чтобы я нервничала?
– Ну, уже поздно что-то менять, Финн.
Он выглядел бледным, будто его немного тошнило.
– Знаю. Уверен, граф попросту казнит тебя, если ты вдруг передумаешь.
– Расслабься, – я изобразила уверенность, которой вовсе не ощущала. – Я буду начеку. Ты же знаешь, что я всегда начеку. И я могу вскарабкаться по стенам, если понадобится бежать.
Он достал из кармана блестящий ключ, болтавшийся на тонкой чёрной ленточке.
– Ну, если всё же сбежишь, это ключ к твоей депозитной ячейке. Банк Восточного Доврена, зарегистрировано на твоё настоящее имя. Я ничего не взял себе.
Я повесила ключ себе на шею.
– Я знаю, что ты бы так не поступил, Финн. Мы же знакомы с десяти лет.
Лудд распушился, выгнув грудь колесом.
Финн глянул на свою птицу.
– Если я что-то услышу… если я прознаю, что ангелы собираются сделать что-то ужасное, и тебе понадобится бежать или быть особенно осторожной, я пошлю тебе весточку с Луддом. Он обучен такому, знаешь ли. Я могу научить тебя призывать его. И он спустится с запиской.
– Твой ворон, может, и обучен доставлять послания, но я не обучена читать их, к сожалению.
Он пожал плечами.
– Я нарисую послание.
Финн был замечательным художником и практически единственным, кто смог бы нарисовать сложное послание.
Я кивнула на петляющую мощёную улочку.
– Идём?
Он забрал чемодан из моих рук.
Я сделала примерно три шага и уже испытывала искушение сбросить туфли. Вокруг нас вдоль улочки стояли закрытые пабы. Люди проскальзывали мимо, направляясь в доки. Некоторые мужчины поворачивали головы и свистели мне вслед.
Запах горячего хлеба и кофе витал в воздухе. Мой желудок заурчал от голода.
Пока мы шли, Финн учил меня, как подзывать Лудда – серией лёгких щелчков и воркующих звуков. Лудд хлопал крыльями, каркал в ответ и выглядел довольным собой. Настроение Финна, напротив, было мрачным. Словно он вёл меня на казнь.
Чем южнее мы заходили, тем больше людей высыпало на улицы, направляясь к реке. Атмосфера изменилась. Может, дело в тучах на небе, но все казались более мрачными. Никто не улыбался, не насвистывал и, похоже, вообще не радовался жизни. Это походило на парад мрачных лиц.
– Все выглядят несчастными.
Финн глянул на меня, хмурясь.
– Я определённо чувствую себя ужасно. Такое ощущение, будто я тебя больше никогда не увижу.
– Ты же знаешь, что я и раньше выбиралась из непростых ситуаций. Помнишь, когда ребята Халстона взяли меня в плен ради выкупа? Я прекрасно выбралась.
– Знаю, – он крепче сжал ручку чемодана. – Но ангелы могут заморочить тебе голову. У них есть способности сродни афродизиаку. Они могут заставить женщину думать, будто она любит их, будто она желает их. Они могут заставить её забыть, что они монстры. И сегодня утром я кое-что видел. Меня едва не стошнило. Это напугает тебя, но тебе нужно знать.
По мне пробежала дрожь.
– Ладно.
– Это было на улице Галстон. Я увидел толпу копов, стоявших в переулке. Так что решил заглянуть, – он прижал ладонь ко рту, точно его вот-вот стошнит. – Сначала я увидел слова «Время Вышло». Написанные кровью. И он подписался. Слово «Самаэль» внизу, как подпись. Это имя ангела. Я не знаю, кто он такой. Но я слышал, что он самый худший из всех.
Моя кровь похолодела.
– Что значит «Время Вышло»?
– Думаю, это было предупреждение для нас, смертных. Шторм смерти. Апокалипсис. Ангелы начнут убивать нас всех. Потому что потом я увидел… я до самой смерти этого не забуду, Лила… Захра. Это был труп женщины. Альбийской женщины. Я видел татуировку на её руке. Под кровью. Мы для них всё равно что животные.
Убийства не были редкостью в Восточном Доврене в последнее время, и Финн определённо видел мёртвые тела на своём веку. Раз он так потрясён, я понимала, что это должно быть нечто отвратительное.
– Что с ней случилось?
– Её пришпилили к стене и как будто вывернули наизнанку. Её лёгкие были извлечены через спину и вывернуты наружу подобно крыльям. Я слышал, что ангелы скоро придут за нами.
И тут аппетит окончательно покинул меня.
– Финн, я постараюсь узнать там всё, что смогу.
Глава 9
Граф Саклас
Ранние лучи утреннего солнца лились через цветное стекло моих окон, но я ещё не был готов подняться с кровати.
И как только мои глаза снова закрылись, передо мной появилось видение будущего, где дым застилал ночное небо, и сквозь него струились лучи лунного света.
Я шагал по улицам, и смерть исходила от меня волнами.
Солдаты маршировали, одетые в тёмные одежды. Смертные бежали от меня с криками. Кровь покрывала их мечи, их одежды. Мои солдаты охотились на альбийских врагов, убивая их одного за другим.
В своём сне я свернул за угол на петляющих улицах и пошёл по брусчатке. Двое мужчин прижали женщину к стене и перерезали ей горло. Кровь заструилась по её бледной коже, и её глаза выпучились, когда она сползла по стене.
Всюду по улицам текла кровь, тела вокруг меня начинали образовывать кучи. Хаос человечества правил на этих улицах.
Обернувшись на Замок Аида, я увидел дым, клубившийся в тёмном небе. Запах обуглившейся плоти опустился на Доврен.
Сегодня правили завоевание и разрушение. Небо расколола молния.
Я повернулся обратно к замку, шагая мимо эшафота. Тела болтались на верёвках, дерево стонало под их весом. Сегодня я ощущал здесь сильное женское присутствие, заставлявшее моё сердце стучать быстрее. Я вытащил меч, готовый зарезать любого, кто будет мне угрожать.
И приблизившись к реке, я увидел, что это она. Тёмные сверкающие глаза, каштановые кудри, рассыпавшиеся по плечам, золотистая кожа, полные губы. Она была одета в тёмную одежду. Для других она сливалась с ночью вокруг, но для меня она сияла как звезда. Она опасна.
Она назвалась мне Захрой. Я не был уверен в том, что это правда. Я знал лишь то, что не могу отвести от неё взгляда.
На её голове покоилась жемчужная корона, по волосам сзади спадала бледная фата невесты. Она – та, которую я должен выбрать, хотя я не знал, почему. Она всего лишь смертная. Как смертная может быть настолько могущественной?
Она ненавидела меня за то, что мы вторглись на её землю и захватили эту территорию. Но что она знала о настоящей утрате? Она никогда не чувствовала, каково это – пасть с Небес, когда твоя душа вырвана из тела.
Она не знала, каково это – убивать всех, кого ты когда-то любил.
Неважно, что она думала обо мне. Она – средство достижения цели, и всё. Хоть она знала, хоть нет, она поможет мне избавить Альбию от ига смертных. Приближаясь к ней, я ощутил между нами необъяснимую магическую тягу.
Моё время на исходе.
Мои глаза распахнулись, и я сбросил одеяло. Каждый мускул в моём теле напрягся.
Снаружи небо слегка заволокло тучами. Я поднялся с постели, потянулся и подошёл к окну.
Отсюда я видел бушующую Тёмную Реку.
Теперь мне предстояло столько работы. Столько жизней нужно оборвать.
И мой путь начнётся с той темноглазой женщины.
Глава 10
Лила
Будучи не в состоянии идти на высоких каблуках по брусчатке, я вынуждена была снять туфли. Я босиком шла по широкой изогнутой дороге, которая вела к замку.
Тошнота подступила к моему горлу после того, что мне рассказал Финн. Я бы не сумела позавтракать, даже если бы захотела. Деревянные ставни на кирпичных домах вокруг нас оставались закрытыми. Пекарни, кофейни, аптека… всё закрыто. Обычно в это время на Аллее Подъюбника было полно палаток и покупателей. В это место возле башни люди приходили покупать нижние юбки, платья и вообще что угодно.
Сегодня на рынке царила зловещая тишина.
Единственные признаки жизни доносились от птичника, где певчие птицы и голуби тихо ворковали в клетках, всплёскивая крыльями.
Я наклонилась поближе к Финну, прошептав:
– Всё закрыто.
Он покачал головой, нахмурившись.
– Может, они услышали о случившемся.
– Я так не думаю, Финн. Не сомневаюсь, это ужасно, но людям не особенно есть дело до убийства женщины. Уличных проституток постоянно убивают.
– Но не так же.
Позади нас захлопнулась дверь, и я увидела двух светловолосых детишек, бежавших и улыбавшихся от уха до уха. Они кричали друг другу поспешить.
Бросившись вперёд, я схватила девочку за руку. Она удивлённо посмотрела на меня.
– Что происходит? – спросила я. – Почему всё закрыто?
Она попыталась отдёрнуть руку.
– Граф сегодня убьёт кого-то – снаружи замка. Все иноземные солдаты там, – восторженный блеск в её глазах был абсолютно безумным. – Он отрубит кому-то башку и поднимет её, чтобы все посмотрели.
Я уставилась на неё, всё ещё сжимая её руку, пока она не пнула меня по лодыжке. Как только я разжала хватку, она убежала.
Финн сделался абсолютно бледным.
– Элис может быть там, – тихо сказала я.
– Как бы мне хотелось пойти туда вместо тебя.
– Не уверена, что ты в его вкусе, – я сделала глубокий вдох. – Все мои варианты были плохими, – добавила я. – И мне надо было извлечь из ситуации максимум. Честно говоря, я привыкла к такому положению дел.
– Ты патологическая оптимистка. Это сведёт тебя в могилу.
– Закрой рот, Финн! Упоминать мою смерть – к неудаче. А теперь постучи по кирпичу три раза и попроси Вороньего Короля о прощении, иначе останешься виноватым, когда моя шея переломится надвое.
Он послушно подошёл к одному из кирпичных зданий и три раза постучал, бормоча себе под нос.
Я обняла себя на ходу. В воздухе витала смерть, тяжёлая, как грозовые облака над нами. Я осознала, что иду медленно, оттягивая неизбежное. Но когда небо разверзлось, и на нас стали падать крупные капли дождя, мы прибавили шагу.
Аллея Подъюбника переходила в Замковую Дорогу, широкую и оживлённую дорогу, огибавшую основание крепости. Сегодня она была заполнена довренцами.
По другую сторону улицы Замок Аида возвышался над Тёмной Рекой, и стены из тёмного камня, окружавшие его, доминировали над всем пейзажем.
Когда я посмотрела вправо, на Холм Виселицы, мой желудок взбунтовался. Ряд кловианских солдат стоял вокруг эшафота в униформах небесно-голубого цвета, которые наверняка стоили дороже аренды жилья на месяц.
Они навели штыки на толпу. Все они выглядели угрожающими, воздух потрескивал от напряжения.
Я хотела выбраться вперёд, снова увидеть графа вблизи. Я схватила Финна за руку и стала проталкиваться через толпу, игнорируя протестующие вопли. Добравшись до переднего ряда, я гневно посмотрела на строй кловианских охранников. Затем я подняла взгляд на эшафот, почти не замечая дождь, от которого я уже промокла насквозь.
В толпе воцарилось мёртвое молчание, и по моей коже поползли мурашки. Лишь дождь нарушал тишину.
Я увидела тёмный капюшон графа, когда он стал подниматься по ступеням эшафота. Черты его лица оставались в тени, но на поясе висел меч. Под его тёмным шерстяным плащом я мельком увидела мрачный серый костюм. Одна лишь эта одежда могла стоить четырнадцать тысяч крон, и каждый изысканно одетый дюйм его тела источал угрозу.
– Жители Доврена. Вы можете желать противиться мне, но это не закончится для вас добром, – его голос был тихим, но как будто дрожью отдавался в древесине и камне. Иномирный голос, выкованный во тьме Ада. – Похоже, вывешивание вас на стенах моего замка не остановило ваших мятежных действий. Я буду казнить вас одного за другим, пока не избавлюсь от всех мятежников на берегах Альбии. Если вы нападёте на нас, вы не одержите победу. Пусть сегодняшний день станет демонстрацией.
Толпа начала переговариваться и толкаться, и я подозревала, что сейчас приведут пленника. Люди вокруг меня начали выкрикивать «Альбия» – простой, но дружный слоган.
Я привстала на цыпочки, чтобы попытаться разглядеть пленника. Его волосы торчали в разные стороны. Он был ненамного старше меня, но принадлежал к другому классу. Судя по хорошему крою чёрной аккуратно застёгнутой рубахи, он явно относился к аристократии.
Воровка во мне – сорока, влекомая блестящими штуками – тут же заметила его серебряные запонки. И в центре серебра поблёскивало что-то золотое. Кажется, зигзаг молнии.
Его руки были связаны за спиной. На шее с правой стороны у него была татуировка, которую все мужчины Альбии получали в возрасте восемнадцати лет – ворон.
Мои колени тряслись просто от взгляда на него. Мне совсем не хотелось видеть, как он умрёт здесь, не хотелось наблюдать, как меч опустится на его шею. Может, он из другого района города, но он один из нас.
– Кто он? – прошептала я.
– Он из Свободного Народа, – сказал Финн.
– Кто они?
– Патриоты, – прошептал в ответ Финн. – Сопротивление. Я пытался затесаться в их ряды, но мне сначала надо проявить себя. Пока что они меня не принимают.
Этим словом Элис называла себя – Патриот.
Граф Саклас возвышался над пленником и достал свой меч. В тусклом свете он словно блеснул сиянием бледной звезды – такой же неземной, как и сам граф.
Я никогда прежде не становилась свидетельницей обезглавливания. Львиная доля казней проходила за стенами башни. Большинство проходило через повешения. Миновали сотен лет с тех пор, как кто-то отрубал голову на улицах Доврена. Такие вещи делались в других странах, но не здесь. И вот Ангел Смерти возвращает отвратительную старую традицию.
Я задрожала, холодный дождь стекал по моей коже.
Выгнув шею, я мельком увидела чурбан для казни – тёмное дерево с выемкой под шею.
– На колени, – команда графа была такой властной и угрожающей, что мои колени тоже едва не подкосились.
Молодой мужчина заскрежетал зубами, его лицо покраснело. Часто дыша со связанными за спиной руками, он опустился на колени, как и было приказано.
На один момент, от которого кровь стыла в жилах, взгляд серых глаз графа метнулся ко мне. Затем он склонил голову и посмотрел на пленника. Он замер неподвижно – неестественно неподвижно.
– Опусти голову, – тёмная угроза в его голосе заставила меня задрожать.
Пленник опустил голову на чурбан, и я слышала, как он пыхтит, стараясь сохранять контроль. Похоже, он был решительно настроен умереть с честью, но всё его тело безумно тряслось. Я почти ощущала его страх как силу, потрескивавшую в воздухе и заставлявшую моё сердце биться чаще. Моча образовала лужицу у его колен. И в этом не было ничего постыдного. Должно быть, это ощущалось просто ужасающе.
Когда его голова легла на чурбан, из его горла вырвался мучительный крик «За Альбию!». Толпа взревела, прося о милосердии.
Граф Саклас полностью проигнорировал их. Он занёс меч, и крики толпы теперь сменились яростью, волной чистого гнева, которая накатила на эшафот. Граф опустил меч так быстро, что лезвие превратилось в размытое пятно серебра.
Мир как будто замедлился, когда голова пленника покатилась с эшафота, поливая всё кровью из его шеи. К моему горлу подступила тошнота, и я зажала рот рукой.
Теперь от криков толпы кровь стыла в жилах, и они рванулись вперёд, словно собирались штурмовать эшафот.
Меня пронзил страх. Если они будут толкать меня вперёд, к штыкам, то мне скоро черепушку проткнут.
– Иди сюда, – Финн привлёк меня поближе к себе, обхватив одной рукой.
Я крикнула через плечо:
– Прекратите напирать! Тут штыки!
Толпа кричала «Кловианская шваль!» и «Убирайтесь из Альбии!»
Кловианские солдаты рявкали приказы, которых я не понимала, а мы с Финном оказывались всё ближе и ближе к нам. Меня вот-вот проткнут штыком.
– Нам надо убираться отсюда, Финн, – я снова начала толкаться локтями, пытаясь проложить себе дорогу к выходу.
– Кловианская шваль! Кловианская шваль! – скандировала толпа.
Мои попытки сбежать привели всего к двум результатам: я потеряла Финна и свои туфли.
Толпа напоминала живое существо, которое поглотило Финна, готовое сожрать нас обоих и выплюнуть.
Прогремел первый выстрел, и моё сердце ухнуло в пятки. Я была почти уверена, что выстрелил один из кловианских солдат, хотя в хаосе нельзя было сказать наверняка.
Толпа заорала громче, уже невнятно. Но они не рассеивались. Такое ощущение, будто вокруг меня вздымалось неконтролируемое море ярости. И всё же, как бы я ни старалась, я не могла выбраться. Чей-то локоть врезался мне в щёку.
У меня при себе имелся кинжал, но что мне с ним делать? Переубивать всех?
Раздались ещё выстрелы, и моё сердце бешено застучало. В ушах звенело, воздух переполнился запахом пороха.
Наконец, толпа закричала и побежала прочь от выстрелов. Я лихорадочно озиралась по сторонам в поисках Финна. Я мельком увидела свой чемодан, затоптанный на улице; все изящные вещицы оказались вмятыми в землю и грязь. Флакон парфюма разбился.
Среди бегущих людей я также увидела тела трёх мёртвых довренцев. Застрелены солдатами; их кровь растекалась между камней брусчатки.
– Финн! – крикнула я.
Я сделала несколько нетвёрдых шагов, затем ощутила это – тёмную магию графа, вибрирующую на моей коже. Волосы на затылке встали дыбом.
Повернувшись, я обнаружила, что он возвышается надо мной, покрыв голову капюшоном. Я видела лишь те бледные пронизывающие глаза.
– Ты опоздала.
– Да вы издеваетесь, бл*дь?! – выпалила я.
Я смотрела, как он убирает в ножны окровавленный меч. Всё остальное его тело было абсолютно неподвижным.
– Зайди через Львиные Ворота. Назови своё имя. Они ждут тебя.
Я глянула на замок, на толпу довренцев, кишевших вокруг рва; некоторые из них падали в воду и визжали. Многие довренцы не умели плавать. И я должна была пройти через этот хаос в свой первый день на новой должности, работая на мужчину, которого мы все ненавидели.
Он повернулся, зашагав к толпе, и я уставилась ему вслед. Они порвут его на части. Разве он этого не понимал?
Они уже окружали его, выкрикивая угрозы расправы и все возможные оскорбления. Крупный мужчина в кожаном фартуке попытался замахнуться на графа доской.
Ангел едва повернул голову. Он просто поднял предплечье, и древесина раскололась об него. Мужчина выглядел огорошенным, затем перепуганным, когда граф резко развернулся. Саклас схватил мужчину за предплечье, затем вывернул за спину со звучным хрустом, явно сломав руку. Нападавший упал на землю.
Толпа вокруг графа сжималась теснее, слишком тесно, чтобы он мог вытащить меч. Мне показалось, что я мельком увидела проблеск кинжала, когда на него бросился другой мужчина, затем скрытые перчатками руки графа схватили голову мужчины. Он резко повернул его череп и свернул шею. Звук ломающейся кости ужаснул меня.
Я следовала за ним на безопасном расстоянии, желая узнать всё возможное о том, как он двигался, как дрался. Он сумел вытащить меч, и лихорадочная толпа начала кидаться камнями, кирпичами, всем, что у них имелось. Они хотели одолеть его, разбить его голову о камни брусчатки.
То, что последовало потом… я никогда в жизни не видела ничего подобного. Его меч рассекал их со свирепостью, происходившей из самого Ада. Он двигался словно штормовой ветер, словно водоворот стремительной стали, и кровь вокруг него разлеталась арками брызг. Каждое движение было выверенным, отрубало головы сразу двоим людям, и его скорость не знала равных.
Он был шедевром смерти. Быстрый удар клинка по чьему-то горлу, затем резкий разворот, чтобы вскрыть другому яремную вену. Он превращал разрушение в искусство, ужасное и в то же время очаровывающее.
Я держалась рукой за живот, ощущая тошноту.
Я, как и все вокруг меня, действительно кое-что узнала: графа практически нереально убить, и любой, кто попытается, будет идиотом.
Когда у его ног оказалось восемь трупов, толпа расступилась перед ним словно море. С его меча стекала кровь, пока он шагал вперёд.
Подозреваю, что он хотел дать им увидеть это зрелище бойни. Он хотел, чтобы они узнали: они беспомощны перед ним.
На данном этапе мой настрой извлечь-максимум-из-плохой-ситуации начал пошатываться. Бывали плохие ситуации вроде «делить постель с пьяной мамой», а бывали плохие ситуации в духе «оказаться взаперти в замке в буквальном смысле с монстром смерти». К сожалению, в моём случае был второй вариант.
Я мысленно перебрала последствия, которые ждали меня, если я просто развернусь и убегу. Предположительно граф потребует назад свои деньги и, вполне возможно, выследит меня и убьёт. Мы с мамой не получим денег, чтобы заплатить Грубым Парням, так что если граф не убьёт меня, то они будут преследовать нас вечно.
«Тогда лучше продолжать. Войти туда и быть чертовски очаровательной, как и сказал Эрнальд».
Я начала проталкиваться сквозь толпу, меня пихали со всех сторон. Когда раздались новые залпы выстрелов, толпа снова побежала – на сей раз прочь от крепости, врезаясь в меня и едва не сшибая на задницу.
Кто-то схватил меня за руку, и подняв взгляд, я увидела голубые глаза Финна. Я различала в них чистую панику.
– Лила. Идём со мной. Тебе лучше уйти.
Я уже приняла решение и выдернула руку из его хватки.
– Я не могу, Финн. Выхода нет. Пиши мне. Картинками.
Меня вот-вот втопчут в брусчатку, как кружевное бельё Захры. Небо снова разверзлось, дождь лил ещё сильнее, чем прежде, и земля сделалась скользкой.
Когда крепкая рука схватила меня за плечо, я повернулась и обнаружила, что смотрю в лицо графа Сакласа, скрытое тенями. Своим огромным телом он заслонил меня от толпы, не давая бегущим людям затоптать меня.
Затем он повернулся и снова зашагал через толпу, пока она расступалась перед ним так, будто он был тёмным богом на земле.
Я пошла за ним следом, и у меня перехватывало дыхание от первобытного страха.
