Текст книги "Деньги правят миром (СИ)"

Автор книги: Jana Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Честно сказать? Да ничего я не поняла и не рассмотрела. Все так быстро! Кто только тебя учил?

– Лютный. Пополам с задворками Лондона. (Ну не говорить же ей про товарища сержанта… и того капитана… Эх, спасибо, учебка!) Ладно, Эванс… Покажу тебе пяток «непростительных». Хотя… всем покажу. Вот, смотрите, самые уязвимые места: глаза, пах, горло, шея сзади. Виски, затылок.

– В челюсть еще можно. Нижнюю. По ребрам и в коленку, – добавил Люпин.

– ПОД коленку еще, – встрял Северус.

Питер кивнул.

– Она скорее кулак разобьет. Пусть учится бить по мягкому, целее будет.

– Под коленку и в нее туфлей можно.

– Каблуки носишь? Ну ладно, твердая подошва тоже сойдет…

А Поттер начал периодически терять свою ненаглядную мантию-невидимку… Не без усилий со стороны двух своих соседей по комнате, конечно. А нефиг было в ней на их друга нападать! Правда, за пределы спальни они ее ни разу не выносили, просто Питер был очень изобретательным. А потом они просто тренировали чары для отведения глаз. Ну и что, что на сумке, где мантия лежит, они ж «не знали»!

Самой «вишенкой» было то, что когда разъяренный Джеймс потребовал клятву, все спокойненько поклялись. Просто потому, что идиоту не пришло в голову вместо «кто взял мою мантию» спросить «кто брал». Потому что брали, еще как брали. Но не взял себе никто! Даже не думал!

Так что истерил родовитый грифф минимум пару раз в неделю, но претензий никому выкатить не мог, а если мог, то с них скатывалось, как с гуся вода, так что в конце концов он достал даже лучшего друга.

После того, как они в очередной раз разругались, Джеймс решил поискать утешения… у Эванс. С чего он взял, что получит что-то хорошее с девчонки, которая не только демонстративно его избегала, но и близко находиться не хотела, не понял даже Сириус. А Пит и Рем предупредить не смогли, не было их в тот момент в комнате. И как-то случилось, что их пути все же пересеклись в совершенно безлюдном коридоре…

Эванс от души утешила парня подарком: свежим фингалом… С минуту в изумлении разглядывала то свой мелкий кулачок, то осевшего и окосевшего Поттера, а потом бросилась со всех ног искать Северуса: хотелось то ли поплакаться, то ли… похвастаться. Но он точно был ей очень-очень нужен.

Удивленный Снейп снова обнимал Лили и улыбался. Она дала отпор Поттеру!

А у девочки был полный раздрай, которым она охотно делилась с лучшим другом:

– Представляешь, он меня за руку, а я ему другой, и в глаз, да еще с разворота! Он так и сел. А я… А я не знаю! Так здорово, он потом так и сидел. И смотрел. А мне… Мне стыдно ста-ало! Я еще никогда людей не била-а, – всхлипнула она.

Северус погладил ее по волосам:

– Не переживай ты так. Мадам Помфри за пару минут ему все уберет. А вот если он на тебя разозлится…

– У меня появится спарринг-партнер?

– Враг. Враг у тебя появится, Лилс. Если уже не появился.

– Как у тебя? – она подняла глаза.

Он вздохнул… Похоже, им теперь так и придется, «спина к спине». Что ж, ему спину доверить можно. А он… Он доверит ей. Только будет часто оглядываться, чтобы с ней чего не случилось. Хотя…

– Нас все же четверо, Лили, ты не одна. И мы не вдвоем.

– Только ты на другом факультете.

– А вы – с этими придурками.

– Зато нас трое.

– Главное, никогда не ходи одна! Они один на один – не бойцы.

И рассказал подруге, как чуть раньше на нем пытался оторваться Блэк. Видимо, опять с Поттером поссорились, раз в одиночку решился… Петтигрю не зря их учил, здорово… Аристократы мало что могли теперь ему противопоставить: в относительно небольшом пространстве замка он всегда успевал первым выбить палочку. Снейпа даже на факультете признали после пары хороших апперкотов. Правда, сперва гриффиндорцем обозвали, но когда он тем девчонкам перекрасил мантии в тот самый красный… Больше к нему никто не лез, а Эндрю, сосед по комнате, попросил показать пару приемов взамен на один интереснейший старый журнал с парой явно «темных» рецептов.

А по пути на ужин они услышали:

– Встречаются Блэк и Поттер, уставились друг в друга, такие: Это ты или я? Это я, Поттер, у меня фингал справа!

Лили прыснула в кулак.

– Ну вот, про них уже анекдоты рассказывают, – констатировал довольный Снейп.

– Им что, не вылечили?

– Да почему… Скорей всего, они встретились по пути в медпункт, а кто-то – увидел.

Самым удивительным событием в этом учебном году для первокурсников стало внезапное появление на очередном, обычно невероятно скучном уроке ЗОТИ самого директора. И не просто так, а в роли преподавателя!

Дамблдор наблюдал за детьми: радостное предвкушение чего-то особенного, интересного… Что же, будет им интересное. И он начал урок – единственный и неповторимый.

Кажется, ему удалось их хорошенько напугать, думал директор, глядя на бледные и серьезные лица притихших первогодков. Уж что-то, а живописать он умел. Рассказывать так, чтобы брало за живое. И долго не отпускало. Он еще раз обвел глазами аудиторию. Эти – запомнят. Даже слизеринцы: несмотря на их скептические взгляды, он видел – им страшно. Кое-кого можно будет пригласить к себе… Он уже наметил кандидатов. Спасти хотя бы детей от тлетворного влияния Тьмы – великая миссия. То, что нужно для Великого Светлого.

Питер молча вздыхал про себя. «Как же это нехорошо, темная магия. А что это такое? А это вам знать не надо. Ну, а как понять-то, скажите на милость? Распознать это как, кроме формулировок трех непростительных? Да и зеленый луч не только у авады, но и у многих гербологических чар!» Искоса он посматривал на сокурсников, выходящих из класса, но, похоже, те не испытывали ничего, кроме страха… Только переглядывание между собой некоторых слизеринцев его немного утешило, но, с другой стороны, немного насторожило. Надо будет через Северуса выйти на этих парней…

И когда их квартет собрался в очередной раз, задал-таки вопрос. И был очень удивлен и огорчен, получив странную, фанатичную отповедь от Эванс. Даже Северус как-то прищурился… Рем же предпочел молчать с самой что ни на есть нейтральной физиономией. «Вот же, покер-фэйс, сердито думал Петр. – Поди разбери, что у него на уме…» Но с Лили надо поспорить, и не только.

– Да я понимаю, что это плохо и отвратительно, но ты можешь сказать мне, что именно?

– Вся темная магия!

– То есть использование тех трех непростительных? И все? Или что-то еще? Ведь не может вся темная магия заключаться всего в трех заклятиях? Или может?

Лили наконец задумалась.

– Ну… может, эти три… Но да, должно быть что-то…

– Так надо знать, что? Или не надо?

– Вдруг случайно изменишь, например, очищающее, а оно окажется непростительным?

– Это как? – растерялась девочка.

– Мясо с костей очистит, например?

– Ты… Ты… Я не ожидала от тебя, Петтигрю! Как ты можешь? – девочка аж побледнела…

– Э… Я вообще-то про рыбное филе думал. Не люблю рыбу с костями. Удобно было бы очистить. А ты про что подумала, Эванс?

У Лили из глаз брызнули слезы:

– Ты!..

– Да, Лили, Питер настоящий провокатор, – сердито блеснул глазами Северус.

– Прошу прощения, если задел вашу нежную душу. Но замечу, что это были ваши и только ваши мысли. И, ведь, если подумать, я прав? Или нет?

Лили смотрела на мальчишку, словно впервые увидела. Такой… мягкий, всегда спокойный. Домашний… Но ведь Северус ей уже говорил о том, что у Пита ведь убили отца, а потом они жили с матерью, кажется, в Лютном? Она тогда только мимо переулка прошла, и то жутковато было. А Пит там жил. И выжил ведь. А… конечно, страшно и думать об этом, потому и не хочет она, и отрицает все, но вдруг и ей пригодится?..

– А если воду заморозить… – девочка начала думать вслух.

– Если в человеке, то он умрет, конечно.

Она зябко передернула плечами:

– Магия – это страшно.

– Вот потому я и считаю, чтобы защититься, надо знать, как и от чего. Ведь от того же замораживающего, скорее всего, надо использовать одно, а от огня или воды – другое…

– А от влияния на разум – третье, – добавил Снейп.

– Ох…

– Изучать и практиковать – это разные вещи, Эванс.

– И мы ничего не умеем. Из защиты.

– Вот почему первым делом я выбиваю палочку.

– А самые сильные маги могут без палочки…

– К счастью, сопливые первокурсники им даром не сдались.

– Может, займемся чем-нибудь хорошим? Кроветворным, например? – предложил Северус, разрядив обстановку.

За делом все почувствовали себя как-то спокойнее… Но осадочек внутри покоя им больше не давал.

Сказать, что Натан Эйвери и Джейкоб Мальсибер удивились, было мало. Когда к ним подошел их самый одиозный однокурсник и сам предложил немного поболтать, их полусонные глаза раскрылись совершенно самостоятельно и очень даже широко. Впрочем, сориентировались парни быстро. Снейп интересовал их: самостоятельный, гордый, сильный. Полукровка, позволяющий себе ни перед кем не склоняться, несмотря на то, что почти год уже прошел, никто не сумел заполучить его под свою руку. А пытались многие, даже Малфой. Староста вообще частенько о чем-то разговаривал с мальцом, но недавно при всех попытался покровительственно потрепать того по плечу, парень скроил такую морду… Джейк усмехнулся, вспоминая. Интересно, что ему понадобилось?

Оказалось, всего лишь познакомиться с Темной магией. И это после лекции Дамблдора. Ай да наш парень. И красножо… Блэку дал на орехи. С гриффами на ножах. Ну… Слизеринец же. Может, и у него защита была от директорской ментальной магии? Полукровки бывают разные, общий дед их, внуков, давно просветил.

Они договорились встретиться в пустом классе на седьмом этаже. Но когда Снейп приволок с собой еще двух парней с Гриффиндора, его резко хотелось прибить. Просто и незатейливо. Однако не вышло. Незаметный пухлячок ненавязчиво скрутил их обоих! Впрочем, тут же и отпустил. Джейкоб взглянул на Натана и тот кивнул. Такому научиться стоило. Так что обмен будет взаимовыгодным.

Годовые экзамены за всякими интересными делами подкрались почти что незаметно. Совсем недавно вроде с зимних каникул вернулись – а вот уже первая травка, тепло…

Застав компанию друзей, расширившуюся за счет двоих слизеринцев, за мирным разговором во дворе замка, Эванс была в гневе:

– Как вы можете с ними общаться? Они же…

– Успокойся, Лили. У нас просто «бойцовский клуб», – попытался отмазаться Петр.

– Бойцовский клуб? – сверкнул глазами Мальсибер. – А это неплохая мысль. Правда, уже на следующий год.

– Ты не смотри, что Эванс девчонка, она и сейчас может тебя уложить, – похвастал Пит.

– Она-а?

Лили фыркнула, и не успел парень моргнуть, нанесла свою «коронную» серию: глаза – горло – пах, легко, едва касаясь. Слизеринцы присвистнули.

– Леди… – поклонился ей «жертва». – Позвольте представиться, Натан Эйвери.

– Я не леди, – отрезала девочка.

– Сильная, значит – леди. Или будешь леди. – Второй слизеринец широко и нагло заулыбался.

– Эт-то мы еще посмотрим… – оттер его плечом Снейп.

– Да ты что, Снейп, я же не сватаюсь. Ты лучше подумай о том, что я тебе о роде говорил. Крепко подумай. И с матерью поговори.

Лили заинтересовалась не на шутку и решила-таки познакомиться:

– Лили Эванс.

– Джейкоб Мальсибер.

– Так о чем вы напоминали Северусу? Быть может, я тоже… напомню?

– Ха! Я ж говорил! Леди! Снейп, а тебе повезло…

Споры в дружной, несмотря на них, четверке, не утихали до самого отъезда и даже дольше.

В купе, куда забились все четверо, да еще и слизеринцев позвали, было чуть тесновато, но не шумно: аристократы таки не раз демонстрировали легкую отмороженность, которая, как насморк, постепенно перекинулась и на остальных. Никто не перебивал друг дружку и не говорил одновременно. Черт, а удобно, – осознал Петр. И продолжил гнуть свою линию при молчаливой поддержке «зеленых»:

– Не, я с нашего директора просто чумею! Надо же так: это большая-большая бяка, дети, она же – большой-большой секрет… И больше я вам ничего не скажу. Он что хочет-то?

– Может, чтобы мы сами разобрались? – Снейп с надеждой скосил глаза на подругу.

– Или чтобы не совались? – Лили, как всегда, к Темной магии близко подходить не хотела.

– При этом нагнетая обстановку, но ничего не объясняя? – усомнился Питер.

– Я думаю, если бы он правда хотел, чтобы мы не совались, объяснил бы все по-нормальному.

– Ну… наверное… – Лили впервые засомневалась в Великом Светлом.

– Парни, да расскажите же вы что-нибудь наконец!

Джейкоб вздохнул. Они обещали, теперь не отвертеться.

– Вы деньги где храните? В Гринготтсе, надеюсь, все были? Вот в банке ключик к ячейке на кровь завязан. Это магия крови. И самые важные документы таким пером подписывают. Я точно знаю, да и кто счет заводил хоть раз – тоже. И у Дамблдора счет есть, и у…

– Да в курсе, в курсе. У нас у всех открыты, кроме Эванс.

– Ну так заведите и ей, не повредит.

– Таки собираемся, – спародировал гоблинский говорок Пит. Ребята рассмеялись, а Эйвери продолжил:

– А магия крови – темная, однозначно. Так говорит директор?

– Так…

– А как он тогда подписывает любой важный документ Визенгамота, который вообще пишется только кровавым пером, кстати, чисто темный артефакт! Он же Верховный Чародей. Уже сколько лет? Но ничего не поменял в этих делах – а мог ведь по статусу. Значит, что? Значит, важно! Кстати, банком вообще все пользуются, кроме тех, у кого только ветер в карманах. Все – темные маги? Или как минимум – соучастники?

Лили задумалась. Как-то все было действительно странно. Может, не надо ей этот счет? Но она ведь нынче заработала! Сама! Тащить все с собой? И так вещи тяжелые, а галлеоны она в руках уже держала, десяток – и тот вполне себе увесист… Нет, они прямо сейчас, когда приедут, пройдут до банка, и вклад откроют, и деньги положат и заберут, сколько надо, и надо будет еще поменять! Она дала себе зарок обязательно приодеть мальчишек, а то они совсем… Ладно, Северус после зимних каникул стал поприличней выглядеть, но вот Ремус – тот ни в какие ворота.

– Эйвери, Мальсибер, а что можно почитать по теме?

– Эванс, у меня не глюки слуховые? Ты о Темной магии почитать собралась?! Ради такого…

Он залез в свою сумку.

– Ты просто так таскаешь книги по тэ-эм?! – изумился Пит.

Парень расхохотался:

– Я что, идиот? Просто учебник по истории, по которому учился мой дед. Наш дед.

– Учебник по истории?

– Поверь, Эванс, будет интересно.

– Благодарю.

Лили аккуратно спрятала толстый томик к себе в сумку.

– Купите ей что-нибудь зачарованное, не дело это, дамские сумочки таскать…

– Даже если сумочка на полсотни фунтов? – весело осведомился Снейп. Он как раз парой сумок, своей и Лилс неплохо за год подкачался…

– Пфкщ… Эванс… ты что там носишь? Молоток для отбивания Поттера?

– Почти, – рассмеялась Лили.

И что она шарахалась от этих слизеринцев? Нормальные парни. Вежливые. Веселые. Почему на их факультете все так? Или, скорее, не так?..

– Коварная у вас леди…

– Кстати, о леди… Северус! Ты все еще никому ничего не хочешь рассказать?

Снейп сердито посмотрел на Петтигрю, вспомнившего о нем то, что ему обсуждать не хотелось, но тут насела Лили. Деваться было некуда. Так компания узнала про Принца-полукровку и Принцев вообще. Немного интересной информации добавил Мальсибер: у его родителей с Принцем-старшим были кое-какие дела.

– А я считаю, надо тебе с ним встретиться! Ты – последний из рода, он же просто закончится тогда?

– Ну и прах с ним. Мне от него ни жарко, ни холодно.

– Ну как ты не понимаешь, Снейп, Род – это очень даже многое!

– Например?

На перрон выходили, тихо фырча: никто никого не переспорил. Снейп как не желал идти к деду, так и не собрался, а такого и на аркане не утащишь: разозлится и перегрызет. В Лили кипели сомнения насчет ТМ, директора и вообще «жизни такой». Зато она «обрадовала» Люпина будущим шопингом, и парень заранее был готов прикинуться какой угодно ветошью, но… когда слизеринцы активировали свои домашние порт-ключи, Снейп и Эванс придвинулись, буквально взяв его «в коробочку».

Относительно доволен был только Петр: в разговоре он уловил интереснейший момент – как оказалось, практически все волшебники подвержены… ксенофобии! У него появилась неплохая идея насчет Темного Лорда… Всего лишь слушок пустить. По-слизерински изящно… Может, удастся отмазать Малфоя?

– Северус, а Малфои тебя когда приглашали? Я могу с тобой напроситься?

– А я? – Лили, конечно, тоже было интересно.

– Я спрошу и пошлю вам ответ. О, уже банк. Лили, заходи… – он вежливо распахнул тяжелую дверь, и ребята прошли в прохладу высокого зала.

Комментарий к 13. Вагонные споры – последнее дело... Не бечено пока.

====== 14. Моя семья и другие звери ======

Светлой памяти Джеральда Даррелла

После того, как под чутким руководством Лили и Пита двух самых потрепанных студентов Хогвартса в лице Снейпа (хоть он после каникул стал одеваться неплохо, но рванул в росте) и Люпина наконец-то прибарахлили, ребята расстались, обещая связаться друг с другом, как только будет возможность. Слизеринец с подругой пошли на поезд до своего Коукворта, Люпин как-то ненавязчиво растворился в толпе, а Питер отошел в укромное место и достал обычный сикль, отличающийся от других монет только тем, что был прикреплен к цепочке: порт-ключ, изготовленный им еще зимой под руководством мистера Фосетта. Удобная вещь, не вызывающая никаких вопросов: отчего-то у магглов в моде были такие подвески-браслеты-кулончики. Кстати, у всех в компании теперь были такие, хотя зачаровывать мог пока только Пит. Ну, он и постарался, зарулив всех к себе, и только потом спохватился, не будет ли против их с матерью покровитель. Но это было единственное известное ему безопасное место… Придется прогнуться.

Работодателя матери он давно уже считал покровителем, собственно, стал сразу после того, как тот начал его учить своему делу. Возражений у него не было – главное, чтобы мать была «за». Так что дома Пит оказался раньше всех. Счастливая миссис Петтигрю, спокойный мистер Фосетт, прекрасный дом, еще более прекрасная библиотека… Хорошо-то как! Жаль, конечно, что это все не их, но… Все-таки им с матерью нереально тогда повезло попасть под крылышко.

Пит хотел бы на пару дней просто расслабиться с книгой на диване. Но еще больше хотелось, да и нужно было, встретиться с Джейком (далеко не все можно доверить письмам), да и других задач на лето у него было достаточно, а обстановка Оттери Сент Кэчпоул, хоть и располагала к отдыху, дел не отменяла. Однако их пришлось немного отложить.

От внимательного взгляда Питера не укрылось то, что отношения между матерью и мистером Фосеттом, определенно, вышли на новый уровень. Так что он все же спросил, оставшись с ней наедине:

– Мама, мне кажется, или он правда имеет на тебя виды?

Та аж покраснела и, смущенная, замолчала.

«Ох уж эти женщины, – подумал Петр. – Ничего-то просто так не ответят. Хоть и так все ясно».

– Да ладно тебе, я лично только за…

– Мистер Петтигрю дает свое благословение? – услышал он за спиной мягкий ироничный голос мистера Фосетта. – Как раз хотел пообщаться по этому поводу. Полтора года назад ни за что бы не подумал, что захочу отказаться от холостяцкой жизни, свернули вы меня с пути истинного. Так что – да, Питер, я сделал предложение твоей матери, она только тебя ждала.

– Я рад, – просто ответил Петр. – Вы собираетесь узаконивать отношения или так?

– Что ты имеешь в виду? – довольная улыбка патрона сменилась удивлением.

– Ну, будете документы там менять, свадьбу устраивать?.. Я правильно понимаю, что это дело небыстрое?

– Ну…

– Так может, тогда пусть все будет, как есть?

– То есть, ты не против, чтобы твоя мать просто была моей любовницей?

– У магглов есть такое понятие как «сожительство»…

Тут-то Петр и попал на серьезную двухчасовую лекцию, впрочем, он был этому только рад. Он быстро заметил не без улыбки, что мать слушает ничуть не менее заинтересованно и внимательно, чем он сам. Ну, а откуда магглорожденной было все это знать?

«Надо же, насколько к магам неприменимы реалии обыкновенного мира», – думал он, прослушав и запомнив массу интересного о брачных ритуалах, их видах, влиянии на магию и на защиту от нее, особенностях статуса в патриархальном и консервативном магическом сообществе. Благо, его воспоминания о свадьбах близко не лежали к тому, что ожидало их новую семью. Но почему об этом ничего не говорят в школе? Надеются на родителей? Как же тогда с теми, кто вышел из немагического мира?

Два дня спустя специальный маг из Министерства провел получасовой ритуал, после чего они тихо-мирно посидели за ритуальным же угощением. Ученый, к счастью, аристократом не был, а значит, не был обязан проводить приемы. Но на следующий день соседей пригласили на чай. И все. Никаких специальных подарков, поздравлений – только небольшое угощение – просто, по-соседски, – да информирование об изменившемся статусе.

Да и гости не задержались: Молли Уизли так вообще заскочила на десять минут, обняла миссис Фосетт и – кормящая мать – убежала к своему первенцу. Артур вскоре последовал за женой. Лавгуды и Диггори задержались чуть дольше: Петр с удовольствием общался с Ксено, с которым приятельствовал прошлым летом, и с Амосом, недавним выпускником Хогвартса, приехавшим навестить родителей после первого цикла ученичества в Швейцарии. Юноша оказался настоящим кладезем самых разнообразных сведений, а Питер – благодарным и внимательным слушателем. К ним быстро примкнула и юная двоюродная племянница Лавгудов, Пандора Белби, которую Хогвартс ждал еще через год, но интересовалась девочка многим и была весьма одаренной. А уж где только она ни побывала с вечно путешествующими родителями и родственниками! Так что, несмотря на разницу в возрасте, компания сложилась чудесная и скучать Питеру отнюдь не пришлось.

Амос, как оказалось, интересовался гоблинским банковским делом, и после стажировки через пару лет его ожидало место в Управлении по связям с гоблинами. Собственно, по представлению Министерства он и учился в Швейцарии. Петр понял, что пока не вызнает все, этого юношу из лап не выпустит. Он же почти коллега. Ну, бывшего его, Петра Воронова, следователя по экономическим преступлениям. Тоже «экономист» в своем роде.

К общему сожалению мальчиков, Лавгуды снова собирались уезжать, на этот раз куда-то в Перу, и забирали с собой сына и племянницу, хотя девочка, только заполучившая новых и таких интересных друзей, на этот раз не особо горела желанием уезжать. Надо сказать, смене ее желания невольно поспособствовал молодой Диггори.

– Ну вот зачем тебе какая-то Южная Америка? Хочешь, я прямо тут тебе ее обеспечу? Только, чур, с вас клятва о неразглашении.

Глаза юноши подозрительно заблестели, и Петр уже подумывал, не стоит ли его отговорить… Но непонятно отчего взыгравшее любопытство заставило его захлопнуть уже раскрытый рот. Ну и, конечно, чуть не подпрыгивающая от жгучего интереса Пандора. И не зря: через минуту она первой издала восхищенный клич и зарылась руками в роскошную густую глянцевую шерсть… здоровенного гигантского муравьеда. Питер и Ксено ненадолго отстали, и вот они уже аккуратно перебирают роскошный хвостище-опахало. Длиннющий язык аккуратно связал ноги Пита так прочно, что он даже на сантиметр сдвинуть их не мог.

– Вот это язычок…

– Вот это зверюга!

– А мне? А меня?

И вот уже Белби, хихикая, пытается освободиться от пут на щиколотках, а потом и на руках.

– Какой ты сильный!

Когда Диггори снова стоял перед ними в привычном виде, восторги продолжали сыпаться на довольного юношу.

– Потрясающе!

– Офигенно!

– Амос, а кто еще знает, что ты – анимаг? – спросил Пит.

– А вы как думаете, почему я сначала взял с вас клятву?

– Что, даже родители? – удивился Ксено.

– Особенно они, – вздохнул парень. – Они такие правильные… А мне на учебе давно объяснили, что… Закон – что дышло, куда повернешь, туда вышло… А, да вы не понимаете, я сейчас объясню. У нас был один преподаватель из России, такое название города… Че-ли-а-бинск. Суровый такой мужик.

Диггори закатил глаза, видимо, здорово проникся той суровостью…

А еле успевший придержать свою нижнюю челюсть Петр слушал, затаив дыхание и не позволяя себе никаких эмоций. Подумать только, и тут – суровый Челябинск. Только бы не заржать… Не ржать, я сказал! Впрочем, перевести все в крайнюю заинтересованность ему удалось. Амос живописал русского, объяснял, что такое телега и дышло… Пока они обсуждали плюсы и минусы анимагии («Какие могут быть минусы?! Только плюсы! Главное, не регистрироваться…»), Пит в сердцах обозвал приятеля челябинским муравьедом и, похоже, приобрел в его лице (хвосте, морде) отличного нового друга. Потому что оказалось, что юноша изо всех сил учит ужасно сложный русский язык… А у Петра-Питера он вполне неплохо сохранился.

Каким же блаженством оказалось всего лишь использовать возможность немного поговорить на родном языке… Правда, пришлось тоже взять клятву… Но это того стоило.

А потом компания вдруг резко уменьшилась. Восхищенная муравьедом Пандора начала радостно собирать вещи: ей очень захотелось увидеть настоящих диких муравьедов… На воле! Так что Лавгуды на следующий день отбыли. А Питеру разрешили, наконец, пригласить друзей аж на целых две недели.

После знакомства, во время которого Люпин, а также будущие гордые, но бедные лорды Эйвери и Мальсибер изображали из себя одинаково «хороших мальчиков», а Петр изо всех сил старался не хмыкать и не заржать, гостей, наконец, отправили по спальням в сопровождении домовика.

– А кстати, почему Снейп-то не приехал? – поинтересовался мистер Фосетт.

– Он у Малфоев…

– Что? Серьезно? Испортят мальчика…

– Вы думаете, сэр?

– Видишь ли, Питер, у этой семьи есть одна особенность… Они любят подгрести к себе все хорошее. И никогда не выпускают из рук. Я не хотел бы твоему другу такой судьбы. Он же талантлив, да?

– Такого испортишь… Справится, не дурак.

Тем не менее, Петр встревожился и решил до сна написать и отправить письмо Северусу. Что там сможет двенадцатилетний подросток супротив Абраксаса Малфоя? Исследовать этот вопрос ему совершенно не хотелось. Друга надо срочно изъять из такой компании. Фосетту он верил.

В светлых сумерках возле совятни его уже ждал отчим с собственной совой – самой сильной и быстрой, но слушающейся только хозяина. Питер оценил, обрадовался и, отдав послание, спросил:

– А… можно будет Снейпа потом пригласить? Если он сейчас не сможет?

– А что ты написал?

– Я пригласил его сейчас, ну, и задал пару вопросов… Таких, не особо важных. И помощи попросил.

Кто-кто, а Петр догадывался о том немногом, чем можно оторвать друга от того, чем он всерьез заинтересовался.

– Ты правильно сделал. Боюсь, если он не появится завтра, то вряд ли приедет этим летом.

– Вы сказали это так, что я подумал, вряд ли вообще приедет…

– Вполне возможно. Но завтра увидим, – новоиспеченный отчим успокаивающе потрепал его по плечу.

Питер вздохнул. Он плохо помнил своего «отца». Но вот эта «вторая версия» ему, определенно, нравилась.

Снейп, принятый хозяевами Малфой-мэнора, к собственному глубочайшему удивлению, весьма тепло, и после этого в радостном экстазе закопавшийся в библиотеку, на третий день, вынырнув из книг – точнее, будучи вытащенным собственным старостой, – оказался в очень неудобном для себя месте: за столом. За сервированным столом аристократов. В первый момент ему очень хотелось прибить Люца и провалиться куда-нибудь самому… Но все оказалось не так страшно.

Его… принимали. Не замечали оплошностей. Прощали неловкость. Не винили за промахи. Советовали. Помогали. Он начинал чувствовать себя глубоко обязанным этим замечательным людям. Таким благородным. Таким утонченным. Таким…

Наваждение развеяло появление совы Петтигрю с приглашением и отчаянной просьбой о помощи. Снейп всерьез забеспокоился, что же должно было случиться со всегда таким спокойным Питером? Определенно, что-то серьезное. Придется поторопиться.

После завтрака (раньше беспокоить хозяев – дурной тон, сбегать на ночь глядя – и того хуже) Северус рассыпался в извинениях и, сославшись на письмо и показав его, быстро раскланялся с Малфоями, не заметив нахмуренных бровей Люциуса и злой тени, набежавшей на лицо главы семьи. Зачарованная в портал монетка-кулон оказалась как нельзя кстати.

А в это время Питер готовил другу сюрприз. Еще вечером он спрашивал взрослых, насколько допустимо пригласить в их мальчишечью компанию еще одну девочку. И выяснил, что у магглорожденных есть свои бонусы: их семьи не связаны с волшебным миром, а значит, и с его толками, пересудами и местами странной моралью. А значит…

Утром они с матерью уже стояли на дорожке перед домом Эвансов. Пит не спал полночи, готовя портал в незнакомое место по координатам, которые дала ему Лили, выпросив их у МакГонагалл. К счастью, мистер Фосетт – ранняя пташка – проверил и одобрил работу своего, можно сказать, ученика.

Лили, подпрыгнувшая от восторга, собралась совершенно не по-женски: ей хватило пятнадцати минут, в течение которых ее родители успели угостить новых знакомых чаем, но совершенно не успели с ними наговориться. Тем более, миссис Фосетт и ее мальчик произвели на них прекрасное впечатление. Такая славная, приятная женщина! Такой спокойный и выдержанный мальчик. Воспитанные, общительные, дружелюбные. Ах, как же хотелось узнать больше! Но ничего, зато там, куда они отправятся, их девочка будет иметь возможность колдовать. Ведь этот запрет действительно несправедлив по отношению к таким детям, как она… Это просто чудесно, они благодарят за внимание к Лили… И, может, смогут быть чем-то полезны?

Появившийся прямо у дверей Фосеттов Северус был в приятном шоке, когда они распахнулись и прямо на него выпрыгнула лучшая и любимая подруга, за ней его обхватил Питер, а сверху через пару секунд добавились еще Мальсибер с Эйвери. После темноты и вечного недовольства в родном доме, после ледяной – как он теперь понял или, скорее, почувствовал – приветливости Малфоев он словно первый раз за лето вздохнул… Хотя меньше всего ожидал дружелюбия от слизеринцев. Да и широченная улыбка Люпина удивила. И еще какой-то совсем взрослый парень…

Но все это было лишь в первый момент.

Атмосфера счастливого дома отогревала ненавязчиво и исподволь: никаких особых требований, никаких жестких правил, а самое главное – море интересного. Библиотека. Лаборатория. И готовность мистера Фосетта отвечать на почти любые их вопросы.

Можно было варить зелья.

Можно было колдовать.

Можно было читать, сколько захочешь.

Не говоря о том, чтобы гулять, о вкусной еде и приятной компании, в которой каждый сам прекрасно находил себе занятие и никто ни к кому не лез. Ну, кроме домового эльфа, всякий раз таскавшего то еду для них, то их – на обед или ужин.

Будущие лорды сначала офигевали, а потом… блаженствовали, впервые вкусив такой невозможно сладкой для них свободы. Получивший, наконец, так нужное ему признание Амос дома у родителей только ночевал. Лили, Северус и Питер пропадали то в лаборатории, то в библиотеке, хотя Петр и об отдыхе не забывал: то пикник у речки, то урок по гребле на смешных деревенских лодочках, а уж когда с помощью отчима ему удалось трансфигурировать их во что-то навроде байдарок…