Текст книги "Деньги правят миром (СИ)"

Автор книги: Jana Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

– Это как? – опешил Блэк.

– Сходи и спроси. Дамблдору виднее, но ты же не думаешь, что он мне отчитывается?

– Это он тебя каждый месяц куда-то уводит?

– Конечно.

– Изучает?

– Нет, пирожными кормит, блин!

Петр едва сдержался, чтобы не заржать. Надо же, где пацан применил его гипотезу! Будто так и надо.

Поттер разочарованно вздохнул, но Ремус слегка похлопал его по плечу:

– Да ладно тебе, я и так повынюхиваю, что смогу. Самому интересно!

– Если сведешь меня с ним – двести галлеонов, слово! – заулыбался Джеймс.

– Слово.

Легкий всплеск магии, холодным ветерком закрутивший обоих, показал, что договор зафиксирован.

– Зачем ты это сделал? – нахмурился Петр, когда они остались наедине. – Тебе приключений мало?

– А что, проблема, что ли, его с Локонсом познакомить? – удивился Ремус. – А если с нашими, то… я бы посмотрел на его физиономию!

– Не смей.

– Да я и не думал даже! Клятва ведь не допустит, правда? А ты понял, как хорошо, что тебя в известность не поставили?

– Это была твоя идея?!

– Наша со Снейпом. Кстати, я тут знаешь, о чем подумал? Если аниформу выбирать, надо, чтобы кто-то из наших летал, кто-то плавал хорошо, кто-то был маленьким и незаметным. Вообще полезно быть незаметным… Мне вот поздно уже.

– А кем бы ты хотел быть, если не волком? Если не секрет, конечно…

На лице Люпина расплылась мечтательная улыбка, и он прикрыл глаза.

– Дроздом. Певчим.

У Петра отпала челюсть. А приятель продолжал:

– Летать… Это же вообще… Здорово. А поют они как! Не слышал?

– Как-то не доводилось.

Петр смотрел на друга-подопечного, словно первый раз видел. Мальчишка. Мечтатель. Расчетливый интриган. Оказывается, еще и любитель певчих птичек… За-ши-бись.

А тот начал что-то присвистывать, прищелкивать… И вскоре Петр с удивлением отметил, что, кажется, слыхал он такое, в парке… Когда они с Иришей первый раз гуляли вдвоем. Вот бы ей тоже светила другая жизнь, как ему… И тут же содрогнулся: а что, если она попадет, например, в Беллатрису, да еще когда та будет в Азкабане? А если вообще в какого-нибудь мужика?

Нет, если хоть какая-то справедливость есть, то ее другая жизнь должна быть… просто хорошей. Спокойной и счастливой. Он поморгал глазами, чтобы сбить лишнюю влагу. Насчет справедливости жизни он уже давно не обольщался. И не стоит впадать обратно в детство.

– Похоже свистишь.

– Ты же говорил, что не слышал?

– Слышал, но не знал. Как-то мне было без разницы – поют птички, ну и пусть себе поют, – пожал он плечами и отвернулся к окну.

– Плохие воспоминания?

– Не лезь, прошу.

Люпин затих и больше не свистел.

Предаваться воспоминаниям, которые Ремус так неожиданно разбудил, было некогда. Чтобы переключить собственные эмоции, вылезшие так некстати, Петр про себя обозвал Ремуса дроздонутым волчарой. Вроде полегчало. Вот-вот в Выручайку должны были прийти те, вместе с кем они будут «дорабатывать» Локонса: парню предстояло поставить еще пятерку заклинаний, и можно было выпускать…

Хотя добывание денег из золотого мальчика Поттера можно оставить. Но Люпин-то… если и дальше будет так развиваться, то… ох, что может вырасти. Мда. Петр достал флакон с оборотным и, немного поморщившись, опрокинул его в себя.

Гилдерой оказался учеником просто идеальным. Или это мотивация так сработала? Парень за несколько дней освоил технику приготовления продвинутого оборотного так, что мог готовить его чуть ли не с закрытыми глазами. Чутья зельевара у него не было… пока, но руки работали, как надо.

Снейп долго удивлялся, откуда такой навык у признанного белоручки, пока тот не разболтал свой секрет: с детства он, оказывается, обожал что-нибудь лепить (даже сам жевал для этого бумагу, если не мог добраться до любимой глины), а потом и просто складывать разные фигурки научился. То есть, можно сказать, сам изобрел оригами…

– Потрясающая моторика! – не выдержал как-то Северус. – Гилдерой, какого бундимуна ты все это время фигней страдал? Давно бы мог стать лучшим учеником что на чарах, что на зельеварении!

– Ты думаешь? Но… Мне говорили, что это очень трудно… Мама с трудом сдала СОВы… И она страшно волновалась, как я тут буду.

– Поэтому ты решил даже не пробовать? Движения палочки у тебя отлично получаются, пространственное воображение едва ли не лучше, чем у нас… Ты что, просто не старался? – Лили не выдержала, и в речи Локонса-три прорезались явные девчачьи нотки.

В ответ исходный экземпляр златокудрого чуда только покраснел и пожал плечами.

– А… я еще смогу с вами?.. Пусть вы даже останетесь под оборотным, только… Может, мы все вместе признаемся? Это же придумал… не я?..

– Ты хочешь поделиться своей славой?!

Локонс замялся. Поразились все, но высказался только Питер. Надо было как-то изменить ситуацию, и побыстрее. Ему уже становилось жаль этого парня – такого одинокого. Вот-вот всех остальных накроет, и тогда будет уже поздно.

– Герой должен быть один, – процитировал Петр фразу – название еще не изданной и даже не написанной в этом мире книги. – Посмотри, кто тебя надоумил изменить режим помешивания?

Он сделал знак, и Эванс под обороткой Локонса помахала рукой.

– Кто это?

– Ну… я.

– Кто сварил первое зелье?

– Получается, я? И все, кто тут есть, это все тоже я?

– Ты можешь назвать кого-то другого?

– Не могу. Но ведь…

– Запомни: все настоящие ответы и все открытия – в тебе! Все, пора!

– Может, дать ему блокнот с протеевыми?

– Зачем?

– Чтобы с нами мог связаться, если что…

– Ему так будет легче.

– А нам – дополнительная информация о занятиях. Вот наверняка его Флитвик возьмет!

– Слизнорт успеет первым.

– На что поспорим?

«Все-таки накрыло», – понял Петр. Что ж, теперь он еще и за этого охламона в ответе… Хотя, может, пора кого-то еще привлекать к руководству? Люпина, например. Отменная кандидатура.

Со Снейпом он бы поговорил, но тот был слишком сам по себе: будущий ученый, исследователь, не склонный к управлению никаким боком. Разве что Эванс, но ту проще к девочкам приставить, парни слушать вряд ли будут, да и… Трелони, пожалуй, лучше. Активнее. Решено, пусть Люпин курирует Локонса, будет ему и тренировка, и испытание ответственности.

В результате во время последнего вечера в Выручайке довольный Локонс, давший наконец все необходимые клятвы и даже один Непреложный обет, запихивал в карман мантии драгоценный блокнот, поклявшись, что любую новую информацию о чарах и зельях будет писать туда.

Мальчишке действительно стало легче: теперь он знал, что может обратиться с вопросом, да и помощи попросить. Но беречь эту вещь стоило, как зеницу ока! И никому не показывать, иначе все его труды пропадут даром. Чего-чего, а этого он точно не хотел.

– Тут с тобой еще пара парней познакомиться хочет, ты как?

– Зачем?

– Хотят узнать все первыми.

– Для всякой фигни.

– Я дам им автограф! – расплылся в белоснежной улыбке златокудрый ангелочек.

– Молодчина! – потрепал его по плечу Люпин, точнее, Локонс-четыре. – И больше ничего не давай.

– Ясное дело. С вами я бы еще, наверное, поделился… А посторонние тут при чем? Им оборотки захочется?

– Думаю, им захочется собственного зельевара.

Гилдерой засмеялся. Собственным зельеваром… Вот еще! Он не какой-то там магглокровка! Воображение уже рисовало ему собственную шикарную лабораторию (после того, как все станет известно, родители наверняка раскошелятся). А остальные аристократы пусть в очередь к нему стоят! Напрягаться ради такой картины… почему бы и нет? Он готов.

Бедняга еще даже не представлял, на что подписался…

В столовой – месте, где всегда собирались пофакультетно, вдруг всё перемешалось. Точнее, все. Обычно отстраненные когтевранцы и надменные слизеринцы прислушивались к разговорам и – о чудеса, даже неоднократно встревали в них.

– Вы слышали? Это все Локонс!

– Невероятно, чтобы этот фанфарон…

– Его проверял сам Слизнорт!

– Сам директор его проверял!

– Он сварил оборотное и как-то хитро усовершенствовал рецепт!

– Наверное, нашел какие-то старые книги…

– Говорят, это был пергамент с рецептом, созданным сто лет назад каким-то учеником!

– И ничего не учеником, а вовсе профессором зелий, просто он его потерял.

– Нет, тот ученик его выкрал!

– Ничего вы не знаете, это вообще из записок Слизерина!

– Может, Локонс их выкрал?

– А это на него больше похоже.

– У кого?..

– А вот кто добавил это в еду или питье?

– Это уже настоящая диверсия.

– У кого защитные амулеты есть? Не хочу, чтобы мне снова что-то подлили… Вдруг это будет что…

– Да, теперь придется носить, блин, эти кольца так мешаются!

– Закажи кулон…

– Где?!

– Директор же вчера сказал, что защитил все столы!

– Это когда?

– На завтраке… а-а, ты же проспала…

– Директор, говорите?.. Кхм.

– Думаете?

Слухи множились и ширились, но Гилдерой Локонс, доказавший всем, что кое-что может, ходил королем. Правда, маршрут у героя был незатейлив: своя комната – столовая – уроки – библиотека – дополнительные занятия по зельям и чарам, и так по кругу. Даже в гостиной он спокойно посидеть не мог, и вовсе не потому, что к нему кто-то начинал приставать: когтевранцы наконец признали в нем своего и совершенно успокоились. Донимать парня? Зачем? Да, он молодец, но у нас и свои мысли есть. И свои дела.

Нет, Локонс просто присесть не успевал: факультатив у Слизнорта, дополнительные занятия с Флитвиком… Строчить это в блокнот и потом получать прелюбопытные советы… и пересказывать их профессорам, которые не скупились на похвалу. Это было здорово и потрясающе интересно, но невероятно энергозатратно и выматывало так, что гордиться собой не оставалось ни времени, ни сил.

Люпин, держа руку на пульсе с помощью Трелони, даже позволил себе обратить внимание уважаемого полугоблина на то, что его студент за какую-то неделю уже осунулся и приобрел приличные тени под глазами.

– Может, не стоит так нажимать на мальчика, Гораций? – спросил наконец коллегу декан Когтеврана. – Его сосед едва разбудил сегодня беднягу. Кажется, нагрузка для него слишком велика, не находите?

– Что вы предлагаете?

– Оставить по одному факультативу в неделю, все-таки он еще только первокурсник.

Так бедный герой получил передышку… И когда в нее попытался вклиниться Джеймс Поттер, то был послан так далеко и надолго, как только мог изобразить известными ему словами приличный мальчик Гилдерой.

– Что я узнала! – Трелони ворвалась в Выручайку маленьким ураганчиком.

Петр вздохнул. Он ясно чувствовал, что перестает справляться с энергией этих детей. Нет, надо срочно договариваться с Флитвиком, сдавать всех на милость Бабблинг, да хоть в квиддич играть засунуть кое-кого… самого активного. Не вызывал вопросов только Снейп, и то мальчишка был весьма подвержен влиянию подруги. А уж что придет в ее рыжую голову… Ну и что там у них?

Оказалось, Сивилла узнала у Серой Дамы про Выручайку как про комнату, где можно прятать вещи. И теперь все дружно жаждали посмотреть, как оно. Отложить эксперимент? Так ему и дали… Все подопечные разом подскочили и направились в коридор.

– Вот, надо пройти тут, думая о месте, где вы хотите спрятать что-то важное.

Толкая внешне привычную дверь, Петр уже ни о чем не думал. Ему оставалось только плыть по течению, стараясь вовремя огибать препятствия.

Представшее перед ними помещение было странным. Комната вовсе не была такой огромной, как в кино, и никакого склада книг собой не представляла… Никаких высоченных потолков, зато куча разной мебели: столы, шкафы, тумбочки, сундуки, сундучки, шкатулки, коробочки… Много пыли. Значит, домовики тут не прибираются.

– Осторожно! – прикрикнул он на Снейпа с Мальсибером, вознамерившихся приоткрыть какую-то красивую резную дверцу.

– Да мы уже сняли защиту.

– Уверены?

– Давай, проверь.

– И правда, молодцы.

Оба парня с одинаковым фырканьем схватили по книжке и уткнулись в текст.

Кто там думал, что тут огромный склад чего-то полезного? Скажите, какому идиоту понадобилось прятать бюст какого-то волшебника? Они нашли старые тетрадки, несколько потрепанных сумок с какой-то трухой и старые учебники... Горы старых учебников. И все.

Правильно, все действительно нужные и полезные вещи, которые они прятали, юные маги забирали с собой, когда выпускались из школы. Забывали немногое. Оставляли неважное. Да и, видимо, не так много их было – тех, кто нашел комнату.

Но все-таки на «Акцио, все записи по анимагии» к ним прилетело несколько пергаментов и какой-то здоровенный свиток… Его бережно развернули и ахнули: это было что-то вроде дневника студента, занимавшегося Высшей Трансфигурацией. Скорее всего, старшекурсника – некоторые сокращения расшифровать они не смогли.

– А ты говорил… Не-е, тут есть полезное!

– Джеминио!.. Фините.

Все тут же уткнулись в записи. Кто-то молча читал, Эванс и Люпин тихо переговаривались между собой.

Петр кивнул, но что-то царапало внутри. Подумалось, что вряд ли хозяин свитка оставил его тут по доброй воле… А если оставил, то определенно преследовал какую-то цель. Какую? Скрыть свои опыты ото всех? Или?.. Он внимательно рассматривал записи, да и не только их. Пергамент не был старым. Имени ученика на нем не было. Да, если человек писал для себя, это понятно. Но сами записи… слишком они походили на инструкции для кого-то, кто, скажем так, не был в теме.

В кабинете начальника одного из самых секретных подразделений в доме с видом на знаменитый Темз-Хаус ярко засветилось… перо феникса.

– Наконец-то, – прошептал невысокий крепкий мужчина приятной, но самой незаметной наружности, этакий «типичный англичанин среднего класса».

Только главы разведок (внешней и внутренней) знали его настоящее лицо. А настоящее имя – никто.

«Оливер Грин» – представлялся он последние лет пятьдесят и сам уже к этому привык.

– Анима, ты поможешь мне посмотреть? – обратился он куда-то вверх, и на плечо к нему спланировал феникс.

– Выручай-комната, кто в ней сейчас?

Феникс мгновенно исчез.

Комментарий к 20. Герой должен быть один Да, прошу прощения у потрясающих писателей под ником Г.Л.ОЛДИ за плагиат названия главы... Так получилось.

====== 21. Корни и крылья ======

Заканчивался учебный год, многие начинали беспокоиться по поводу экзаменов, так что времени на заработки, да и на дурацкие шалости почти не осталось. После посещения Хогвартса какой-то комиссией, которую ученики, в отличие от преподавателей, почти не заметили, последние прониклись тревогой, так что количество заданий резко возросло. МакГонагалл и Флитвик даже дали заранее экзаменационные вопросы и почти ежедневно кому-то доставалось на один из них отвечать…

Потом и среди студентов пошел слушок, что на всех экзаменах будут «гости» из министерства.

– Плевать мне на это, если МакКошка не будет придираться…

– Профессор МакГонагалл, Петтигрю! Имей уважение, в конце концов.

Петр сказал бы, что он имел вместо уважения к этой странной даме и совершенно никакому педагогу, но девочки!.. Эванс, кстати, была весьма привержена своему декану и склонна оправдывать ее небрежение факультетскими делами. Правда, ожидаемо: у девчонки отлично шла трансфигурация, и к любимой ученице мадам была определенно снисходительнее.

У Питера же трансфигурация получалась не очень, виной тому стопроцентная практичность парня. На кой ляд превращать один совершенно ненужный ему предмет в другой, еще более ненужный, он так и не понял. И только объясняя себе, что это просто тренировка «магических мышц», заставлял себя с горем пополам выполнять задания. Но зазубривать формулы без каких-либо закономерностей? Брр. Нет, конечно, он попытался было вывести, но материала разрозненных заклинаний не хватило.

А про факультет и говорить нечего: в гостиной декан хорошо если раз в год появлялась. Не то чтобы он ее за это активно недолюбливал, но попустительство, особенно в отношении парочки своих соседей-мажорчиков, ни простить, ни принять не мог, да и не собирался.

МакКошка, а может, ее «внутренний зверь», прекрасно чувствовала отношение, так что ее снисхождение Петтигрю определенно не светило. Приходилось зубрить. А поскольку материал не был приведен ни к какой системе, раздражало это просто ужасно.

Петр отвлекался только делами, в том числе денежными. Вот они-то как раз шли хорошо: на счетах его, Снейпа и теперь вот Люпина скопились весьма и весьма приличные суммы. Их следовало распределить, и сделать это так, чтобы дележка способствовала укреплению отношений. А то аристократы как стояли несколько в стороне, так и оставались. Да и девчонки держались особняком, несмотря на всю контактность Эванс. Хотя девочки такие девочки.

В Выручайке снова собралась компания зельеваров и артефакторов с помощниками. Тема была серьезная, но приятная: дележ заработка. Хитрый Пит собрал всю сумму (он аккуратно вел выписки со всех счетов, к которым имел доступ), но пока никому не стал ее озвучивать. Она была более чем приличной.

– Я предлагаю так, – он нарисовал большой круг на классной доске. – Вот это то, что мы заработали. Представьте такой пирог. Сейчас нам надо решить, кому какой кусок будет правильно отрезать.

И тишина.

– Что молчите-то? Мне это самому забрать, что ли?

– Щас! – тут же вскинулся Снейп, на счету которого было больше всего монет, но и пахавший, естественно, тоже больше всех.

– Тебе отдадим? – тут же предложил Питер и уперся в недоумевающий взгляд.

– С какого перепуга? – наконец переварил вопрос парень.

– К примеру.

– А, – ухмыльнулся тот, – и зачем тебе пример?

– Что ты предлагаешь?

– Поделить между всеми, кто что-то делал, конечно.

– В соотношении времени или результатов? Кто больше работал по времени или по результатам? Каждый из нас силен в чем-то своем.

– Всем поровну? – весело спросила Эванс.

– Это справедливо? – в лучших традициях гоблинов ответил вопросом Петр.

Лили пожала плечами. Под крылом обеспеченных родителей ей деньги пока не доставляли особых забот, а жадной ее уж точно нельзя было назвать. Петру вообще нравилась девчонка, разумеется, как человек, а не девушка, и он часто недоумевал, как с ней могло стрястись то, что стряслось в каноне.

Наконец остальные отмерли и начали понемногу возмущаться. Больше всего Петра поразило выступление Мальсибера с Эйвери. Им, оказывается, «невместно» работать за деньги – вроде как урон аристократической чести получается. Вот же… идиоты непуганые! Петр скрипнул зубами, пытаясь сдержаться: не помогло. Его понесло.

– И что вы тогда тут забыли? Ах, вам просто интересно… А то, что семья думает, как вас одеть и накормить, и про деньги, небось, каждый кнат считают, а дома и фамильные земли понемногу приходят в запустение – ничего? Не урон чести? Ах, нет земель… Ну конечно! Как вы вообще дожили-то до сих пор с такими представлениями? Кстати, откуда раньше деньги брались? Ах, наследство… А у того, кто это наследство вам оставил, сами выросли? От его предков? А у тех, кто, прах побери, семейное состояние основал? Молчите? Неужели не знаете? Или они родились с полными карманами галлеонов?

После промывания мозгов парни несколько повеселели. А Петр понял, отчего разорились некоторые аристократические фамилии. По причине нежно лелеемой дури под названием «снобизм». Да, не всем быть вроде Малфоев, которые стали весьма удачливыми инвесторами. И то Абраксас весьма даже активен – едва ли не каждый номер «Пророка» упоминает его: то там появился, то тем передал что-то ценное или просто заявил о поддержке. То, что это все тоже вообще-то работа, Пит наконец ухитрился донести до своих подопечных. И заодно объяснить, что заработать столько, чтобы вернуть если не все, то бОльшую часть семейного состояния, задача воистину достойная кого угодно. Но тут заблестели глаза у… Эванс.

– Получается, что можно так же заработать, купить, вложить… и новый род основать? А как же списки там всякие, чистота крови и прочее?

– А как ты думаешь, родоначальники у каждого рода были?

– Ну… конечно.

– И кем они были, по-твоему?

– То есть… могли быть даже просто магглорожденные?

– Да кто угодно мог. Только если «дерево семьи» разрасталось, конечно. Если старались иметь детей, да не просто побольше, а сильных, умных и талантливых… И пары для них искали такие же. И передавали это из поколения в поколение.

– То есть, все примерно так: встретились маг и волшебница… ну, стали жить вместе, родили… сколько надо, чтобы точно?

– Трое минимум. Но мальчик обязательно, лучше два.

– Вырастили троих… те женились ну, или замуж вышли… Если остались в семье, то их уже шестеро, а всех-всех уже семнадцать?

– И через поколение при условии, что все они в нормальных отношениях между собой, это уже клан. Небольшой, но все-таки.

– Здорово… Но трое… – Эванс передернулась и задумчиво посмотрела на своего приятеля.

Снейп покраснел.

– Еще на воспитание брали, а потом вводили в семью. Я где-то читала о таком ритуале, – вспомнила Сивилла.

– Ну, так, наконец, будете определять, с каких капиталов мы начнем? – перевел тему Петр.

«Пирог» делили больше часа, но в результате все остались довольны, что собой, что друг другом. Круг на доске украсился именами с цифрами – долями заработанного. Самые скромные «кусочки» были у Мэри и недавно примкнувшей Кэти Браун, но девочки искренне удивились, что те вообще были.

Петр с облегчением вздохнул и всем на радость озвучил общую сумму, которой хватило бы на довольно приличный дом. Радость была громкой, активной и едва не вышла за рамки, но он вовремя перехватил инициативу, рассказав о процентах, так что, пока разбирались и высчитывали причитающиеся каждому суммы с точностью до сиклей и кнатов, все прекрасно успокоились и сосредоточились. И когда получили собственные заветные циферки, тоже, конечно, радовались, но уже скромнее.

– Один вопрос, как объяснить такое количество денег родителям, – вздохнул Мальсибер.

– А ты что, отчитываться должен?

– Да нет, но… хотел подарок сделать. У матери день рождения в июне.

– Так сделай.

– И?

– Сам сделай. Снейп с Эванс рецепт оздоравливающего дадут… Дадите ведь? Справится он?

– Справится, если отвлекаться не будет, – кивнул Снейп. – Только ингредиенты тоже не самые дешевые. И лаборатория должна быть приличная. Повыше уровнем, чем школьная ученическая.

– А если тут сварить?

– После экзаменов вари, если успеешь и найдешь, из чего. У нас будет всего день, чтобы все закончить и собраться.

На следующий день Питер застал Мальсибера в лаборатории с карандашом в зубах: парень зарисовывал расположение столов и приборов и заодно писал список.

– Хочу домашнюю лабораторию восстановить, – прищурился он и сделал паузу, почему-то ожидая, что его мысль поднимут на смех. Но Петтигрю смотрел уважительно. И зачем-то еще сжал руки в кулаки и выставил вверх большие пальцы. Ах, да, он же объяснял, что это значит одобрение! А еще предложил помочь.

– Надо посчитать, на что денег хватит. Может, тебя спонсировать, потом отдашь?..

– Нет уж. Надо еще посмотреть, что уцелело дома, а то с тех пор, как прадедушка взорвался, туда никто и не ходил.

– И прадедушку не отскребли даже? – изумился Петр. – Ты уверен?

Джейкоб пожал плечами.

– Там нечего было… Крышу перекрыли, и все.

– Опасная штука это ваше зельеварение, – почесал в затылке Петр.

– Ага. Чары тоже опасно, но не настолько.

– Жизнь вообще ужасная штука, от нее в конце концов умирают…

Мальсибер хихикнул, а Петтигрю продолжил уже серьезно.

– Давай так: ты делаешь, что сможешь, а через пару недель все равно у нас собираемся. Мои уже в курсе. А там видно будет. У нас есть пара котлов не то чтоб про запас, а вообще неиспользуемые. Весов так вообще с десяток. Ну и всякого… по мелочи.

– Я заплачу.

– Я не сомневаюсь. И хочу тебе в этом помочь. Совершенно меркантильный интерес, заметь, так что благодарить не обязательно. Это как деньги отдать в рост, только с тобой, думаю, еще надежнее, чем с акциями.

– Думаешь?

– Знаю.

– Спасибо.

– Я же говорил, что…

– Дурак ты, Пит. Есть кое-что другое. Важнее.

Петр поднял брови, не представляя, что услышит, и получил:

– Спасибо, что веришь в меня.

А потом Пита по очереди начали вылавливать в коридорах все остальные, спрашивая, что им с деньгами делать. «Ляжки жжет», – подумал было Петр, но попал пальцем в небо. Оказалось совсем наоборот, видимо, ребята прониклись некоторыми его рассказами. В частности, про Малфоев. И теперь хотели если не так же, то хотя бы, чтобы их скромные галлеоны не лежали мертвым грузом.

Так что ему объяснил сначала Люпин, а потом и Эванс, что, мол, было бы чуть меньше – потратили бы без проблем, но раз оказалось больше ожидаемого, то захотелось пристроить. С выгодой, желательно побольше.

Он советовал. Сначала предложил было открыть счет у гоблинов. Потом вовремя сообразил, что не стоит складывать все яйца в одну корзину, и после прибытия на Кингс-Кросс компания в полном составе вознамерилась посетить маггловский банк. Петр договаривался с матерью и отчимом. Вспоминал курсы акций и разные важные и просто интересные (конечно, с точки зрения возможной прибыли) события, которые когда-то были для него «далеким прошлым» и стали известны лишь потому, что на третьем курсе по истории досталась такая тема реферата. И въедливый препод, да. Вот ведь спасибо ему за это...

К удивлению Петра, Поттер оставил в покое Снейпа и переключился было на… подумать только, Локонса. Снейп тоже малость обалдел, когда увидел. Правда, первокурсник, недолго думая, поднял та-акую волну…

Сначала вопил сам Гилдерой, размахивая пострадавшими шмотками. Громко и со вкусом. А наутро появились вопиллеры и атаковали… нет, не Поттера. Учительский стол. Декан Когтеврана и декан Гриффиндора, с больно уязвленным самолюбием, облитые «словами благодарности» – о, Мерлин, при всех! – сидели красные, как флаг львиного факультета. Директор же, едва один из конвертов понесся в его сторону, моментально встал и… исчез, так что до конца экзаменов его никто и не видел.

Так что «милейший Джеймс» получил по рогам сначала от собственного декана (о, Минерва МакГонагалл могла заморозить голос так, что трепетали не только младшие школьники!), а на «остатки Поттера» спланировал Флитвик и тоже изрядно потоптался. Кончилось все тем, что дурному гриффиндорцу пришлось даже прилюдно извиниться! А довольный Локонс через два дня получил посылку с шикарными новыми мантиями, оплаченными Поттером-старшим.

Так что Джеймс практически ни с кем не разговаривал, только рычал на всех подряд, но тем и ограничивался. Блэку, кстати, тоже ни за что досталось, в результате чего парень ходил совсем потерянный. Этим не мог не воспользоваться Петр, подсунувший тому копию своего пергамента об анимагии, мол, сколько можно, стань ты хоть кем-то еще…

И Сириус засел над инструкцией по анимагии, ничего не пояснив другу: обиделся. Увы, Поттер увидел, что приятель перестал изображать его тень, и решил узнать, чем это он таким интересным занят. И теперь инструкцию они штудировали вдвоем, периодически расспрашивая Питера, к которому совершенно неожиданно проникся даже Джеймс.

«Чую, добавится мохнатых этим летом», – думал Петр, но что-то менять было уже поздно.

После очередного экзамена в Выручайке обсуждали Локонса. В частности, что с ним делать дальше.

– Почему мы должны что-то делать? – пытался откреститься Петр. – Им преподаватели занялись. Слизнорт сделает из него приличного зельевара, зуб даю. Да и Флитвик не даст пропасть. Вон как он Поттера взял за жабры… Кстати, и тебе так же надо было, учись, Снейп. Как можно громче орать и жаловаться.

Снейп, жутко довольный присутствием комиссии на экзамене по зельям, при которой Слизнорт не смог спросить с него ничего лишнего, только фыркнул:

– И кто бы за меня атаковал директора вопиллерами? Матери и так нелегко, я что, еще за ее юбку цепляться буду?!

– А почему бы не написать? Она же волшебница. Имеет право – раз, и наверняка умеет – два. В чем дело?

– Ты совсем идиот? Она в маггловском мире живет! В маггловском! Ни одного источника поблизости, она уже почти… – голос его упал до полушепота, когда он произнес горько: – Почти сквиб.

– Мер-р-рлин… я забыл. Подожди, а почему бы ей вместе с тобой не погостить, например, у нас?

– Питер... Если получится вытащить мать, я твой должник.

Вечером в Оттери полетела очередная сова…

От привиденческой «справочной службы» толку, как выяснилось, оказалось немного: помогала в основном Елена.

Старина Ник оказался совсем бестолковым и зацикленным на собственной недорубленной голове, Толстый монах интересовался не тем, что интересовало ребят, а Кровавый Барон продолжал посматривать на второкурсников свысока. Даже на тех, кто относился к его факультету.

«Ну и нафиг сдался», – резюмировали слизеринцы едва ли не хором. Призрак, разозлившись, с разгону прошел сквозь Снейпа, но в ответ только получил скупое «И что?», презрительно поднятую бровь и скрещенные на груди руки. «Неплохая поза, даром что совсем еще сопляк,  – подумал Барон. – Использую ее со стариной Ником, когда совсем достанет».

Он и использовал, только откуда все пошло, никто так и не узнал. Только Бестолко… то есть Безголовый Ник начал жаловаться гриффиндорцам на Слизерин. Правда, слушали его не очень.

Выручайка стала своеобразной общей гостиной: после каждого экзамена туда шли все, и договариваться не надо было. Притаскивали кто что, в основном переписанные пергаменты из «выручай-хранилища».

– А вот еще способ поиска зверя внутри себя, тоже медитация, только подробности немного другие, – Сивилла потрясла еще одним пергаментом. – Смотрите, тут написано, что форму можно выбирать. Но удача все-таки зависит от того, насколько качества мага похожи на качества избранного им животного. Так что получиться может что-то похожее, но не совсем то, что загадаешь.

– А ну-ка, дай сюда…

– Ого… Получается, можно искать кого-то определенного?

– Леди сказала, что да.

– Это дала тебе наша прекрасная Елена?

– Да, показала, где лежал в Выручайке.

– Все-таки там есть полезные вещи! Может, еще разок сходим посмотреть?

– Прекрасная Елена… – начал было Петр, и тут появился призрак, как всегда, когда ее не ждали.

– Что ж… Мне нравится такое имя, хоть оно и не совсем мое. Можете звать меня так. А вот в комнату я бы не советовала сейчас отправляться, она под наблюдением, – охладила Серая Дама вспыхнувший было энтузиазм.

– Чьим? – сразу напрягся Питер.

Елена пожала прозрачными плечами.

– Там просто феникс. Он под невидимостью, но мы, призраки, не можем не чувствовать жар вечно живущего.

– Директор?! – Петру аж поплохело.

– Это не Фоукс. Я его слишком хорошо знаю.

– Фу-ух. Но ведь фениксы – необыкновенная редкость! Кто же это может быть? – удивился Питер.

– Я думал, в Англии только одна такая птица, у директора, – поддержал его Люпин.

– Вот потому мы и не пойдем туда больше. Не стоит нарываться, – согласно кивнул Снейп. – Но значит, комната не одна?