Текст книги "Деньги правят миром (СИ)"

Автор книги: Jana Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Разбор питомцев проходил тайно, в «Кабаньей голове», и надо же, их все-таки оказалось пятнадцать…

Так что Мэри Джейн Финч, та самая, что поймала лукотруса, притащила… очаровательного беленького козлика. Аберфорт Дамблдор, встречаясь с братом, старался делать вид, что он тут ни при чем, но это у него не очень хорошо получалось. Он-то прекрасно знал, что козел подрастет…

Однако довольны были все, даже Филч. Потому что, когда компания собралась в одном из пустующих классов на встречу с Петтигрю и компанией, первым требованием к будущим владельцам Петр выдвинул идеальное владение заклинанием очистки. А вторым – не выпускать фамильяров бегать по школе одних. Так что в конце концов все прошло достаточно тихо.

Да и фамильяры после специального ритуала привязки вели себя не то чтобы как люди, но явно неплохо соображали.

Довольна была и наша компания, во время привязки новых фамильяров подготовившая консультантов на каждом из факультетов – теперь все будут прекрасно справляться и без них. На клятву о неразглашении можно было положиться, так что теперь было самое время отойти в тень и заняться своими делами. Управлять толпой подростков с одиннадцати до семнадцати? Дураков нет.

Снейп, Люпин и Петтигрю продолжали дорабатывать новую версию Антименталя, когда в лаборатории появилась эвансовский фамильяр.

– Куня, привет, – протянул руку Снейп и тут же отдернул. Зубы зверя клацнули впустую. – Лили на меня сердится? – удивился он. – Странно, вроде я ничего такого…

– Лилс, это ты? – принюхался Люпин. – Что-то ты немного иначе пахнешь…

Куница посмотрела на них и кивнула. И тут же удрала.

– Чего это она?

– Да ладно, придет – спросим.

Однако, закрутились: то один нейтрализатор не подходил, то другой… Когда пришли девчонки, их загрузили поиском нужного ингредиента и как-то про куницу забыли. Эванс вела себя, как обычно, никому никаких претензий не предъявляла, так что Снейп чисто по-мужски решил, что лучше не будить лихо. Петр же просто заработался.

Но на следующий день все повторилось, и когда девчонки, которые начали все чаще опаздывать, наконец явились, Петр решил разобраться.

– Эванс, скажи-ка, зачем ты шастаешь в лабораторию в аниформе?

Лили вытаращила глаза:

– Я шастаю?

– Опс… Ребята, у нас, кажется лазутчик!

– Кто-то из студентов получил нового фамильяра?

– Мы же никому не рассказывали, что ими еще можно и подсматривать!

– Больше ни у кого куниц нет, я бы знала!

– Аниформа! Кто-то сумел обратиться…

– Тогда надо среди старшекурсников искать.

– Так они тебе все и расскажут.

– Петтигрю, может и расскажут, он после той лекции – авторитет.

– Скажешь тоже…

– Подозрительная куница, кивающая на «Эванс» и куда-то сматывающаяся? Что-то новенькое! – Блэк обрадовался, но понимания у друзей не нашел.

– У нас тут шпион, а ты лыбишься!

– Так надо поймать!

– Тихо вы. Теперь всякий раз, как пойдет важная тема, ставим купол тишины.

– Точно.

Фиг поймаешь такую… Куница была быстрой, как ртуть. Так что пока у Блэка не возникла отличная идея устроиться в засаде в собственной аниформе, у них ничего не вышло. А вот зверюшка утащила-таки один пузырек с результатами предпоследнего эксперимента.

– Может, завтра увидим, кто это?

– Предлагаешь зайти в больничное крыло? Сомневаюсь, что это кто-то выпьет, сам воришка так точно не будет.

– Кому-то может дать, так что зайти все равно стоит.

В больничном крыле оказались две мирно сопящие второкурсницы-когтевранки.

– Странно…

– Что странного? Мы засветились. Вороны подумали, может, у нас есть что-то еще, и естественно, были правы. Ну и разведка заработала.

– Какая разведка?

Питу пришлось объяснять, что такое разведка и даже промышленный шпионаж.

– Какая странная штука – жизнь, – протянул Сириус. Похоже, парень проникся. – Но я эту тварь все равно поймаю!

– Мы поймаем! – поддержал Люпин, вспомнив, кто по идее должен отвечать за безопасность.

Ловля куницы завершилась неожиданно. Картинка маслом, что называется: Сириус Блэк, точнее, собакус Блэк, как именовала это существо Сивилла, сжимал в зубах ногу злобно шипящей девицы в черно-синей мантии. Крупный волк, которого в последнее время дразнили «подросток-переросток» держал ее за бочок, так что орать и дергаться та даже и не думала. За всем этим с долей превосходства наблюдала остальная компания, пока девица шепотом не взмолилась, чтобы ее отпустили.

– Блэки, дорогой, плюнь бяку, – попросила Сивилла. – Канис люпус… неужели вкусно?

Сириус замотал хвостом и контуры его лохматой морды начали плыть… Рем фыркнул и ткнул его носом, предупреждая.

– Сидеть смирно! – рявкнула ему супруга, одаривая многозначительным взглядом. До Сириуса дошло.

Пес вздохнул и растянулся на полу, положив морду на лапы и с интересом поглядывая на свою «добычу».

– Рэйвенкло, ну, так мы и думали. Давно оборачиваться научилась? – начал Пит.

– Почему я должна вам что-то отвечать?

– Потому что ты здесь. И учти, ты не выйдешь отсюда, пока не поклянешься держать все в тайне. И не расскажешь, как тебе удалось проникнуть в эту комнату. Или тебе больше не нужен такой интересный кусочек твоей собственной памяти?

– Ой, напугали. Вы не посмеете!

Сириус насмешливо фыркнул и подмигнул остальным. Девица бравировала, но поджилки-то у нее тряслись по-настоящему, так что и пес, и волк это отлично чуяли.

– Хочешь попробовать? – равнодушно спросил Снейп и вопросительно посмотрел на Пита. Тот кивнул.

– Разговаривать будем или сразу легилименцию?

– Вы и это можете? – сжалась девица.

Снейп сделал шаг вперед…

– Да не анимаг я! Мы оборотное усовершенствовали. А волос… знали бы вы, сколько мы мучились, таскаясь за этой куницей!

Эванс хихикнула, но нахмурилась. Что ее фамильяр, что она сама были девочками весьма шустрыми, но волос она где-то все же оставила. Непорядок.

– Где вы взяли волос?

– Не поверишь, – усмехнулась девушка, – на Слизерине. С мантии Снейпа сняли. У меня там сестра на втором курсе, да будет тебе известно.

– Северус-с-с…

– А зачем ты мне на голову лазила неделю назад?

– На шапку тренировалась!

– Погодите… Так это вы?.. Вы сами?! Я поклянусь, я даже Непреложный обет дам, только не стирайте мне память! Я вам пять… нет, семь прапрадедушкиных заклинаний принесу, их никто-никто не знает, даже в нашей семье не все, только расскажите про анимагию! Я, Каллипса Виктория Уоффлинг…

– …А вы думали, что мы одни такие умные? Другие тоже, оказывается, интересными делами занимаются. Вот, оборотное усовершенствовали. Анимагом теперь быть уже не так и круто.

– Неправда твоя, Мэри, – возразил Снейп, – им все еще приходится бегать к себе и зелье лакать, всего-то на час его действие продлили. Но тема богатая. Я бы занялся, когда закончу…

– А мне вот интересно, сколько в школе таких компаний? Мы – раз, у воронов, как выяснилось, целых пять, вот что-то мне шепчет, что и другие факультеты мух не ловят.

– Они тебе зачем?

– Последние новости слышали? Газеты читаете?

– Что в «Пророке» может быть хорошего?

– Насчет хорошего не скажу, а вот полезного навалом. Всех разгоняют на два лагеря. Аристократы и слизеринцы, ну, бОльшей частью – к Реддлу, остальных не совсем явно, но директор обрабатывает. Видели же, Лонгботтом совсем странный стал, да и Алиса его.

– Парочками берет. Типа, ковчег?

Пит улыбнулся: рекомендации отчима для гостей, что любили посиживать в библиотеке, не первый раз приносили свои плоды.

– Ной спасал, а Дамблдор… что-то я сомневаюсь.

– А Министерство, как всегда, и вашим, и нашим, а лучше чтоб вообще никому.

– Думаешь, все-таки будут власть делить?

– Да непременно. Еще и гоблины…

– Слу-у-ушайте… – Петра наконец озарило, и он, не выдержав, сразу высказал свою мысль. – А это случайно не их козни?..

– То есть?

– Мы уже знаем фамилии, от которых они хотят избавиться. То есть, не фамилии, а кровь, у них же все клятвы на кровь завязаны. А вмешиваться в дела волшебников им та клятва не позволяет, после войны которая. Вот они и придумали избавиться от волшебников…

– Руками других волшебников!

– Офигеть!

– А ведь реально картинка складывается.

– И никак не проследишь, в Гринготтсе бывают все.

– Кроме магглорожденных.

– Ага, щас, и где ты деньги менять будешь?

– В Лютном, наверное…

– Тебе там наменяют… мало не покажется.

– Нет, вы мне скажите, каким боком тут компашки с других факультетов?

– Пит хочет, чтобы никто не пострадал. Хотя бы из наших. То есть наши, конечно, в первую очередь, но ему и других жалко.

Петр смотрел во все глаза, как Люпин самыми простыми словами объясняет то, о чем он давно хотел, но не знал, как заговорить со своими друзьями. А теперь ему оставалось только кивать. Да, детки-то подросли, даром что им всего пятнадцать. Чего там, четверо уже, можно сказать, семейные.

– А как шикарно бы вышло, – задумчиво прищурился Мальсибер. – Выстроили эти двое свои армии… а они бац – и разбежались.

– И записку оставили, типа, хотите воевать – воюйте, только без нас. Сами. Как думаете, Дамблдор Реддла уделает? – тут же подхватил Сириус. – Может, пари?

Петр мечтательно улыбнулся.

– Я хочу это видеть!

– Ха!

– Кто ж не хочет?!

– Придется поработать.

– Да не вопрос. Ради такого…

– Осталось понять, что делать и как. И с кем.

Комментарий к 33. Зверьё моё Автор просит прощения, что не отвечала на комментарии – работа, реал... Едва успевала их читать и вдохновляться. Спасибо вам! Зато вот, прода, понемногу, но как только появлялась свободная минутка, я писала. Надеюсь, никто не в обиде на мой выбор? Нынче постараюсь отвечать больше!

====== 34. Ау, Гринпис! ======

С когтевранцами все в конце концов сложилось гладко: одну наработку (ритуал привязки) поменяли на другую (усовершенствованное оборотное), к полной взаимной выгоде. Удалось договориться и с другими «исследовательскими группами» воронов. Попутно выяснили, что Выручайка выручает вообще всех: у каждой команды она была своя, но принцип был одинаковым: лаборатория и библиотека, она же комната отдыха.

Даже двери в нее оказались в разных местах! В тупике седьмого этажа, в самом конце галереи, ведущей от медицинского крыла в сторону хижины лесника, и в неприметном закоулке на пятом. Может, и еще где-то, вряд ли они все обнаружили. Места, надо отдать должное, все были достаточно укромными – как раз такими, чтобы детям, у которых появились проблемы, хотелось немного побыть там.

– Потрясающая работа. Гений она, ваша основательница, – восхитился Петр, и довольные когтевранцы разулыбались. Уж они-то в этом не сомневались, но новые грани волшебства удивили и их.

Такое масштабнейшее колдовство оценили все, но распутать и разобраться…

– Лет так через десять, может, и попробуем заняться, а пока кишка тонка, – признался «ведущий специалист» Когтеврана по чарам.

«Ну вот, с кем работать, более-менее понятно. Осталось разобраться со змейками и барсуками», – Петр уже собрался прогуляться до подземелий, но его остановил Сириус. Он влетел в библиотеку Выручайки так, что дверь хлопнула, и молча рассовал всем в руки по пергаменту.

– Лорд и леди Блэк приглашают посетить их в известном вам доме во второй день после Рождества. За каждым из вас будет отправлен домовик, – прочитала вслух Мэри. – Опять на новую мантию разоряться…

– Только нас? Не родителей? – решила уточнить Лили.

– Думаю, до приглашения домой магглов они еще не дозрели, – хихикнула Сивилла.

– Да уж, вряд ли такое вообще случится, – поддержал ее супруг.

– А ты бы лучше не зарекался. Моя мать сполна ощутила их «гостеприимство»: рассказывала, что в первый день едва не поседела. Я-то тогда мало что понимал, оказывается. А теперь по нескольку раз в неделю ходит, видите ли, они с леди Блэк разрабатывают новый яд!

– Гемолитический или нервно-паралитический?

– Пытаются совместить.

– Ого.

Зимние каникулы в результате оказались буквально забиты «всякой чуш-ш-шью», как шипел недовольный Снейп, у которого были на эти дни совершенно другие планы. После Блэков они получили приглашение к Ноттам, Гринграссам, Мальсиберам и Эйвери. Характер парня, и так не сахарный, кажется, начал усиленно портиться: еще немного, и он мог бы выдать аристократам, где он видел их приемы и болтовню ни о чем. Даже Эванс, к своему же удивлению, мало чем могла помочь. К счастью, каникулы закончились раньше.

– Ну и какой из тебя шпион, сам подумай, – Петр был доволен: было теперь чем капать на мозги строптивому приятелю. – Я вот ушки на макушке держал.

– И что, имело смысл?

– Имело. Но тебя же это не интересует, правда?

– Да ладно. Ну… хорошо, мне действительно больше важны исследования.

– Наконец-то ты признал очевидное, друг мой. Все-таки ты – будущий ученый, а вовсе не шпион.

– Так ты поделишься информацией или будешь продолжать убеждать меня в том, что я верно выбрал свою стезю?

Последний день каникул им удалось провести в тишине и покое библиотеки Фосеттов. Снейп, развалившийся в кресле почти по-малфоевски, вытянув длинные ноги, собрался, привстал и закрыл книгу, заложив страницу пальцем, когда вошли хозяева дома.

Петр вздохнул и продолжил гнуть свое. Родители, которыми он уже воспринимал не только мать, но и отчима, были давно уже в курсе его опасений по поводу друга.

– А нетерпение вредит и ученым тоже.

– Настолько же, насколько помогает.

– С тобой спорить…

– Ага, – расплылся в неожиданной улыбке Снейп. – Все же хочется представлять себе более полную картину, разве вам – нет?

– Собственно, за этим мы вас и побеспокоили, молодые люди, – церемонно начал хозяин дома. – Обменяемся информацией?

Старшие Фосетты поделились своими наблюдениями о том, что происходит со старшим поколением: его представители все более активно начали обмениваться информацией и объединяться. Кто-то – против Дамблдора, кто-то – против Реддла.

– Лучше бы они объединялись не против, а за… собственных детей, например, – проворчала миссис Фосетт.

– Так поговорите с миссис Снейп, думаю, она знает, как лучше будет подать эту мысль.

– Да, довести до всех родителей… Было бы отлично.

После зимних каникул Хогвартс наводнили домашние любимцы. Нет, не все из них были фамильярами – все же многим не удалось провести правильную привязку, а младшие в большинстве своем и рисковать не стали.

С задачей прекрасно и в самый короткий срок справились «инструкторы» на каждом факультете: опыт ритуалов хотели приобрести многие. А научиться наконец чему-то полезному – тем более. Так что еще и конкуренция была за то, кто будет помогать первым. В результате первая неделя в школе получилась довольно-таки фееричной, особенно потому, что новоявленные любители фауны не желали расставаться со своими зверями, таская их с собой везде и всюду.

Не все профессора смотрели на это снисходительно. В самом деле, не очень-то удобно рассказывать о своем предмете, когда возле ваших ног разлеглись пара лесных котов, а на плече сидит белка и что-то пытается то ли найти в вашем ухе, то ли засунуть в него… А ставить щиты или кидать заклинания в безобидных зверюшек – все равно что расписаться в своей педагогической несостоятельности. Такого дети не простят.

Отморозков, которые бы таскали действительно опасных существ на уроки, в школе все же не нашлось.

В кабинете директора бушевали эмоции: что поделать, коллектив почти полностью женский, тем более, Кеттлберн в очередной раз был в Больничном крыле. Поначалу профессора были почти единодушны: все сошлись на том, чтобы вообще запретить любых животных в школе.

– Это не школа, это лес какой-то!

– Нет, зоосад!

– Просто цирк, бродячий цирк…

– Ну какой же бродячий, если они на одном месте весь учебный год?.. Но это ужасно, согласен, просто никуда не годится. А ведь некоторые и на занятия таскаются со своими животными!

– Лично я не пускаю…

– И как вам это удается, не поделитесь?

– Признаться, неважно. За всеми разве углядишь?

– А где ответственные?

Остальные деканы, кроме МакГонагалл, в свете последних событий несколько больше занятые со своими факультетами, подошли немного позже.

Толстяк с роскошными усами опустился в самое дальнее кресло и молча качал головой, поддерживая коллег и медленно потягивая ароматный чай. Не проявляли особой активности и профессора Стебль и Флитвик. Пристроившись вместе на диванчике у входа, они потихоньку о чем-то переговаривались, кивали возмущенным коллегам, но в разговор не встревали.

Гораций Слизнорт был не то чтобы совсем против того, чтобы ученики носили своих зверюшек на уроки. Сказать правду, чувства по этому поводу у него были весьма двойственными. За пару дней ему удалось взять секрет желез у одной куницы (Эванс подлизывалась) и двух хорьков, а вот из-за пары слишком шустрых белок он едва не лишился свеженацеженного яда Аризонского аспида, которым втайне даже гордился – еще бы, какой питомец оказался у скромнейшей слизеринки Констанс Бёрк. И ему не терпелось посмотреть на остальных: каждый урок с фамильярами приносил свои плоды, весьма занимательные.

Естественно, несчастные случаи ему были не нужны, так что все новые обитатели слизеринских подземелий сразу после их появления прошли двойное освидетельствование у него самого и на всякий случай у профессора Флитвика на предмет их свойств, опасности и возможной пользы, а хозяева сдали что-то вроде экзамена по правилам владения. И он прекрасно знал, что это все были истинные фамильяры. А значит – безопасны, пока их хозяева адекватны.

Естественно, Флитвик в качестве взаимозачета подключил коллегу к работе со зверьем своего факультета, а чуть позднее к ним присоединилась Помона Стебль, и освидетельствование стало тройным. Так что выступали в основном другие профессора и Минерва, в очередной раз прошляпившая события на своем факультете и решившая их отменить, видимо, чтобы меньше возиться.

Впрочем, бедная женщина не первый год тянула на себе бОльшую часть обязанностей директора – Дамблдор не стеснялся загружать своего заместителя, так что другие деканы в чем-то ее даже понимали и сочувствовали. Но не торопились ни поддерживать, ни возражать.

Эти трое прекрасно знали, чем может быть чреват открытый спор с родным педколлективом, а уж если его возглавляет Дамблдор и присутствует Минерва, то тем более. Надо просто подождать, пока все выговорятся и успокоятся. В выборе того, что лучше тратить, время или собственные нервы, все они благоразумно выбирали время.

Потом, когда эмоции схлынули, Флитвик предложил задуматься над тем, что традицию приобретать фамильяров, пока волшебники еще являются детьми, завели еще Основатели. Так что, если руководствоваться Уставом школы и Историей Хогвартса, дети могут держать при себе своих фамильяров во время учебы, а чтобы спорить с этим, надо иметь серьезные мотивы и веские аргументы. Очень веские. А ведь пока никто не умер…

– Вы же понимаете, надо следовать официальным школьным законам, так что давайте подумаем, поищем, какие аргументы можно привести, – закончил полугоблин в общей тишине.

Коллеги наконец выплеснули эмоции и задумались.

Дамблдор кивнул зачарованному перу.

«Приказ… от сего числа по школе Хогвартс… Учащимся запрещено…»

– Знаете, коллеги, хозяева животных обычно очень плохо реагируют на связанные с их содержанием запреты. Не хотелось бы лишних обид, поймите меня правильно.

Слизнорт, как декан детишек, чьи родители бОльшей частью составляли Попечительский комитет, действовал мудро, взяв слово после Флитвика и набросав, с какой реакцией они могут столкнуться. Говорить о том, что фамильяры – истинные, они все трое не торопились. Кого заставят проводить проверки, как не их? А это значило бы засветить свои артефакты, чего никто из деканов точно не хотел. Ожидать же, что им просто поверят на слово… ни коллеги, ни тем более директор не страдали излишней доверчивостью. Начнут расспрашивать, как да что. А Альбус точно попросит артефакт, «для того, чтобы исследовать», и поди забери его потом. Знаем-знаем.

После непродолжительного спора формулировку заменили на «учащимся разрешено».

Сов как питомцев даже отстаивать не пришлось – производственная необходимость: почта была нужна всем. Да и что те совы – все в совятне, что на школу никак не влияет. На урок их никто не потащит опять же: дети, конечно, редкие оригиналы, но не идиоты. Удалось оставить и жаб, потому что они просто слишком тихие и спокойные животные, чтобы как-то мешать и вообще быть заметными. И секрет в их бородавках полезный, в состав многих зелий входит.

Минерва МакГонагалл возмущенно фыркнула, сердито сверкнула глазами сперва на директора, а потом на остальных коллег и уже была готова высказаться, но первой не выдержала Поппи Помфри:

– Давайте кошек оставим! Они же тоже спокойные. И очень чистоплотные. И кстати, как же тогда Филч?..

– Опять же крысы могут расплодиться, – добавила мадам Стебль.

– Хорошо, и кошек тоже можно… но других чтоб духу не было!

В список добавили кошек.

А вот с остальными оказалось сложней. Точнее, никак.

Утром следующего дня во время завтрака директор огласил новый приказ и… грянула буря. Едва ли не все студенты повскакивали с мест, громко протестуя.

– Вы что, их всех убить хотите?

– Они ведь умрут без нас!

– Нам декан разрешил, они не опасные!

– И нам разрешила!

– Я тогда сам из школы уйду!

– Это почему еще так?! Я скажу папе, он в Попечительском совете!

– Мы будем жаловаться в Королевское общество защиты животных!

– Это же истинные фамильяры, Хагрид, скажи!

Последнее заявление привело почти весь педагогический состав Хогвартса в состояние крайнего изумления, а кого не привело, те талантливо сделали вид. Деканы ведь ничего не объявляли детям, просто давали добро на проживание питомцев, так что сослаться на кого-то из них школьники не могли, хоть и попытались.

– Настоящие?!

– Но откуда?

– Как?

Директор только разводил руками и хмурился, глядя на деканов. Он изъял всю литературу по данному вопросу ещё, когда Хагрида с подачи Тома Реддла исключили из школы. Но – да, Хагрид знал и отличить истинного фамильяра от просто питомца мог. Он сразу пожалел, что пригласил лесника на завтрак в качестве группы поддержки.

А тот осторожно, чтобы ничего не перевернуть и не уронить, выбирался из-за стола.

– Э-э, директор… Разве ж такое хорошо будет? Зверюшки же…

Хагрид уже сам ощущал себя обиженным ребенком (собственно, по уровню развития он им и был), так что, глядя на недовольного Дамблдора, хлопнул по столешнице, стол крякнул и осел… профессора едва успели его удержать. Но лесник, потрясенный решением директора, даже не заметил.

«И ЭТОТ взбунтовался?!» – в ужасе подумал Альбус. Заколдовать полувеликана прямо тут было невозможно. Нет, в принципе возможно, но слишком долго и затратно. В любом случае – не здесь и не сейчас.

«Этак он мне совсем репутацию испортит! Вон, коллеги уже странно поглядывают, а ведь вчера все были дружно за то, чтоб принять такие меры».

– Проведем обследование животных, если будут выявлены истинные фамильяры, они, конечно же, останутся. Деканы каждого факультета организуют процесс, составят списки, а Хагрид, – директор мстительно прищурил глаза, – уважаемый лесничий, как специалист, вместе с профессором Кеттлберном проведут анализ.

В захватившем всех возмущении никто не заметил, что некоторые студенты вели себя слишком спокойно для хозяев фамильяров. Конечно, это была вся наша компания и теперь сотрудничающие с ними когтевранцы. А что, оборотное-то теперь было таким, что фамильяры его спокойно лакали/пили/ели, и действовало оно уже минимум трое суток. Идеи когтевранцев пригодились, а сами вороны долго возмущались, почему Снейпа отправили не на их факультет. Удачно их куница пошпионила, ничего не скажешь.

– Может, сейчас пошутим? – предложил Сириус. – Ведь так и просится!

– Хочешь, чтобы по школе вместо толпы фамильяров гуляло несколько сотен копий нашего декана? – восхитился Люпин.

Петтигрю хмыкнул.

– А у тебя есть ее волосы?! – удивилась Лили. – Ой, то есть шерсть?

– Достанем…

– А может, жаб? Во всех коридорах будут прыгать и квакать.

– Может, все-таки внесем разнообразие?

– Только без сов, забомбят же…

– Ага, и еще не спалиться.

– Снова через Локонса? Будет спасителем всех и вся, ему точно понравится!

– Переговорить с ним надо, но начинать пока не будем. Посмотрим, что получится после обследования. Может, ничего и не нужно.

В Южной Америке было лето… Том Реддл, путешествующий, естественно, под очередным псевдонимом, потягивал приятный коктейль со льдом, поданный ему бледным карликом в темно-синей бандане. Видимо, держать лилипутов во всех питейных заведениях Южной Америки – что-то вроде хорошего тона, – подумал он, и вскоре забыл об этом.

Для Тома гоблины были всегда на одно лицо, а уж полукровок он не отличал вовсе. И зря… Иначе он давно бы заметил, кто смешивает ему коктейли во всех барах, где он появляется.

А ведь его психика продолжала меняться, очень медленно и вроде бы незаметно, но далеко не в лучшую сторону.

Англию он покинул, конечно, не просто так – он не был столь наивен и доверчив, чтобы оставить без присмотра своих сторонников. И, несмотря на принесенные ими клятвы, давно распланировал все так, чтобы они шпионили друг за другом. И вот теперь, читая очередные письма-отчеты, снова хвалил себя за предусмотрительность.

Хотя письма не особо радовали… Каким-то образом Блэки сумели ликвидировать свои закладки, и, видимо, поделились новостями еще с несколькими семьями, список пока уточняют.

«Нет, список надо будет уточнить самому», – Том прикрыл глаза. Кажется, дома его будет ждать весьма теплый прием.

Надо найти что-то, что сделало бы измену ему абсолютно невозможной.

Пожалуй, он возьмет для основы одну индейскую татуировку. Да, точно, ту самую, которую он видел у одного из воинов – ему ведь нужны именно воины, и чтобы рассуждали поменьше.

И даже изменять рисунок под себя не нужно. Змея – очень даже его символ… А череп – прекрасное напоминание о том, что ждет изменника. А вот возможности… возможности будут другие. Придется еще немного задержаться… Но дело того стоит!

Альбус Персиваль и так далее Дамблдор был ужасно сердит. Фамильяры действительно оказались истинными, и, если сомневаться в компетентности лесника он еще мог себе позволить, то что до профессора Кеттлберна… Не поймут. А тот, как назло, был восхищен, причем всем: и самими фамильярами, и проделанной над ними работой. И мечтал теперь выйти на Мастера.

Ну, Альбус тоже об этом мечтал. У него еще оставалась пара порций крови перуанского змеезуба.

Правда, ужесточение дисциплинарных мер, а именно запрет таскать животных на занятия все-таки был принят и теперь неукоснительно выполнялся. Рисковать фамильярами дети явно не хотели, что тоже было косвенным доказательством: ритуал был тот самый. Оставалось только всячески способствовать поискам.

Вскоре в школе все пошло своим чередом, словно ничего не случилось, и число живых обитателей замка не увеличилось почти что вдвое. Кажется, ему удалось сохранить свой пошатнувшийся было авторитет.

Правда, поисками Мастера или хотя бы ритуала озаботились не только Дамблдор и Кеттлберн. Все деканы, к которым наконец примкнула и МакГонагалл, весьма интересовались этой неординарной личностью и, несмотря на загруженность в школе, уже перешли к активным, но пока безрезультатным действиям. Только Хагриду, плотно занятому подсчетом поголовья фестралов, оставалось лишь мечтательно вздыхать.

====== 35. Котики ======

– А у нас прорыв! – похвастались в один голос Снейп, Эванс и Люпин.

Питер от зельеварения отлынивал с того самого времени, как Снейп наконец признал, что шпионство все же не для него, и передал ему все найденные в «Выручай-складе» записи по менталистике, приложив к ним и свои собственные выкладки. Правда, произошло это только после того, как он едва не заснул над котлом, забыв добавить туда очередной ингредиент. Молодой организм требовал сна и Северус мог сопротивляться этому только до поры до времени.

Петр тогда, надо сказать, изрядно офонарел. И теперь решал сложнейшую, но открывающую потрясающие перспективы задачу: связь с мозгом фамильяра, да такая, чтобы видеть его глазами и слышать его ушами. А поскольку его опыты раз от раза становились все успешнее, он, естественно, увлекся, полностью посвятив себя только этому делу.

Зельевары же были заняты не менее полезным: после того, как директор испугал всех требованиями по ограничению видового состава фамильяров, надо было научиться их маскировать. Кроме того, по всему выходило, что полученный состав должен подойти и им самим, если потребуется изменить аниформу.

Поэтому к основной группе вскоре присоединились и слизеринцы: аниформе нильского варана для прогулок по Хогвартсу маскировка была совсем даже не лишней. Да и манул, единственный в школе, был «личностью яркой и запоминающейся», короче, светиться никто не хотел. А потому работали все, да так, что любо-дорого было посмотреть. Петр тоже лелеял надежду на то, что сможет обернуться в кого-нибудь посерьезней хомяка, но ментальные опыты… Он уже научился подслушивать с помощью своего Пирса, так что по чужим гостиным лично больше не разгуливал – засылал настоящего хомяка.

Так что к концу второго полугодия зелье было-таки готово, правда, не без помощи «коллег» с других факультетов. А что, цель у них была общая – все опасались, что разрешение на фамильяров будет «сильно урезано», на следующий год так точно. Потому-то все дружно готовили оборотное, которое их ненаглядные питомцы могли бы употреблять без вреда для себя и с пользой для хозяев.

Задачка была сложной прежде всего потому, что состав не должен был вредить их здоровью (а поди совмести требования – они для каждого вида свои!), обеспечивать длительное превращение (хотя бы сутки, а вообще – чем дольше, тем лучше), ингредиенты должны расти (бегать, летать, плавать) на территории Островов или хотя бы просто быть доступными.

И вот «сбылось». Правда, составов получилось все-таки три: для птиц, для млекопитающих и для рептилий. Так что в Выручайке пятеро довольных своей работой ребят дружно перекинулись в аниформы, и вот… вместо крылана, варана, куницы, манула и дрозда перед Питом, Кэти и Мэри на пять голосов мяукали совершенно одинаковые кошки с подозрительно знакомыми отметинами возле глаз…

– Сперли-таки шерсть у МакКошки, черти, – восхищенно покачал головой Пит и пожалел, что семейка Блэк опять где-то шляется. – Как вы это сделали?

– Мя-а-ау, – попытался объяснить что-то кошак, нет, все же кошка покрупнее.

– Мяульсибер? Снейп? Антидот-то где?

Пит с девочками прошли в лабораторию вслед за кошками. На столе было столько всего… Глаза разбегались.

Кошка покрупней (та самая или нет, непонятно, они уже их всех перепутали) села возле стола и напряглась. Новое тело все же требовало привыкания… Но вот она примерилась, чисто по-кошачьи попереминалась задними лапами и осторожно вскочила на стол, тут же протянув лапу к нужной колбе.