Текст книги "Рассказы о русских кораблестроителях"

Автор книги: Израиль Быховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Новое правительство Николая I, жестоко расправившееся с декабристами, вынуждено было обратить внимание на возрождение военно-морской мощи России и стало больше уделять внимания флоту. Это сказалось на дальнейшей деятельности Александра Андреевича: он смог приступить к осуществлению реконструкции Нового Адмиралтейства.

В 1826 году в России был создан Корпус корабельных инженеров, и Попова из корабельных мастеров переименовали в штабс-капитаны этого корпуса. В следующем году его произвели в капитаны, а через несколько месяцев «за отличие по службе» – в подполковники Корпуса корабельных инженеров. Снова «за отличие по службе» Александр Андреевич в 1828 году стал полковником.

Построенный Поповым в Новом Адмиралтействе крытый эллинг вполне оправдал свое назначение и не простаивал пустым. После спуска на воду корабля «Императрица Александра» в эллинге заложили последовательно несколько кораблей: «Эмгейтен» (94-пушечный^, «Полтава» (84-пушечный), «Смоленск» (74-пушечный). Все эти корабли отличались добротностью: каждый из них пробыл в строю от 25 до 30 лет, что значительно превышало долговечность кораблей, строившихся под открытым небом, поскольку набор последних начинал порой гнить под воздействием атмосферных осадков еще в период их постройки {275].

Относительно большая длина корпуса «Эмгейтена» потребовалась для размещения на его палубах большего числа артиллерийских орудий. При проектировании корабля Попов вынужден был обеспечить дополнительную продольную прочность его корпусу. Александр Андреевич проектировал «Эмгейтен» по системе диагонального крепления, предусматривавшей применение ригерсов из ко-82 ваного железа для скрепления между собой соседних

Спуск 84-пушечного корабля со стапеля крытого эллинга в Новом Адмиралтействе.

шпангоутов, а также «штук» в шпациях. Ригерсы значительно увеличивали продольную прочность корабля.

Вскоре после того как Александр Андреевич осуществил в крытом эллинге закладку корабля «Смоленск», в Петербург возвратился из командировки в Англию и Америку молодой корабельный инженер Иван Афанасьевич Амосов. Амосов рассказал Попову о многих технологических приемах, применяемых в судостроительной практике английскими и американскими кораблестроителями. Особенно заинтересовал Попова способ герметизации корабельных трюмов при помощи быстро затвердевающей мастики, приготовленной из смолы, смешанной с толченым мелом. Такую мастику наносили тонким слоем на всю поверхность трюма. Затвердевая, она образовывала ровную и прочную корку, обеспечивавшую водонепроницаемость трюмов. Александр Андреевич сразу же успешно применил этот способ при строительстве корабля «Смоленск», использовав уплотняющую массу, которая в наши дни могла бы быть заменена пластиковым покрытием [225].

Закончив строительство перечисленных выше кораблей, Александр Андреевич заложил новый 84-пушечный корабль «Не тронь меня». Этот корабль он строил совместно с корабельным инженером Алексеем Васильевичем Зенковым. Корпус этого корабля поверх деревянных бортов был обшит 15-миллиметровыми железными листами. Идею такой защиты корабельных бортов выдвинул еще в 1824 году волжский механик Чистяков, а оба проектировщика претворили его мысль в жизнь.

Конец двадцатых годов XVIII столетия был исключительно продуктивным периодом деятельности Попова. В 1830 году, когда Александр Андреевич с увлечением разрабатывал новый проект 120-пушечного корабля «Россия», его постигло семейное горе: неожиданно умерла жена, оставив ему двух детей – десятилетнюю Юлию и девятилетнего Андрея. Пришлось маленького сына рано отдавать в закрытое учебное заведение, чтобы по традиции семьи подготовить его к флотской деятельности. Александр Андреевич определил Андрея в Александровский корпус для малолетних, морское отделение которого готовило воспитанников к поступлению в Морской кадетский корпус.

Оставшись один, Попов еще глубже ушел в работу. Он почти не покидал Нового Адмиралтейства, руководил строительством новых мастерских, подсобных помещений и складов. Одновременно Александр Андреевич усиленно работал над капитальным планом расширения и реорганизации Нового Адмиралтейства, выполнение которого было рассчитано им на несколько лет. В этот период он тщательно изучал устройство судостроительных верфей в наиболее крупных иностранных портах, собирал сведения об оборудовании адмиралтейств в ряде стран, накопивших большой опыт в судостроении, продумывал организацию и технологию судостроения в Новом Адмиралтействе, изыскивая способы их совершенствования.

Наконец, весной 1832 года Попов закончил разработку плана реорганизации, названного им «Проект о распространении Нового Адмиралтейства, служащем к улучшению кораблестроения». Проект предусматривал значительно расширить площадь, занимаемую Новым Адмиралтейством, за счет присоединения Провиантского двора, на котором были расположены склады и конюшни Морского ведомства. Александр Андреевич предполагал построить на этой территории новый эллинг для диагонального спуска кораблей вдоль по течению реки Невы. (Обычно спуск осуществляли перпендикулярно по отношению к течению). Учитывая местные течения и направления господствующих ветров, он обосновал преимущества такого расположения эллинга. Попов утверждал, что при диагональном спуске удастся полностью избежать случаев задержки и даже остановки кораблей при спуске, наблюдавшихся в кораблестроительной практике [258].

Другая важная идея проекта – создание по соседству с эллингами, т. е. непосредственно на территории Нового Адмиралтейства, целой системы подсобных цехов и мастерских для изготовления всех необходимых для строительства кораблей частей и деталей. Обычно любую необходимую деталь приходилось заказывать на Ижорских Адмиралтейских заводах, пересылать на эти заводы шаблоны деталей, а затем транспортировать ее на расстояние 30 километров, что увеличивало сроки строительства корабля и удорожало его. Проект предусматривал строительство на территории Провиантского двора сверлильного, токарного, точильного и лесопильного цехов, краскотерной мельницы, кузницы, а также подсобных мастерских. Попов предполагал оборудовать все эти цехи механической тягой от парового двигателя, чтобы высвободить рабочие руки, «так нужные для других полезных дел». Обосновывая необходимость оборудования паровой лесопильной рамы, Александр. Андреевич приводил расчеты, свидетельствующие о значительном удешевлении постройки кораблей и, вместе с тем, улучшении их качества. Попов выполнил расчеты, наглядно показывающие, что затраты на строительство паровой краскотерки быстро окупятся, поскольку значительно сократится расход дорогих красок. _л

В плане было предусмотрено оборудование на территории Нового Адмиралтейства складов для сушки и сортировки корабельного леса, а кроме того, доказано, что это увеличит долговечность строящихся кораблей.

Проект реконструкции Нового Адмиралтейства представлял собой солидную рукопись, к которой были приложены два детально разработанных плана. Проект вызвал большой интерес в петербургском кораблестроительном мире. В 1834 году его рассматривали и обсуждали в Кораблестроительном и ученом комитете, в Главном морском штабе и в Кораблестроительном департаменте. По единодушному мнению, проект получил исключительно высокую оценку. Обоснованность и детальность всех приведенных расчетов, целесообразность и возможность осуществления мероприятий при условии, что на все это будут выделены огромные ассигнования, наглядно показывали, какое значение приобретает этот проект для развития отечественного кораблестроения. Поскольку в то время государственная казна не могла сразу выделить такую сумму на нужды кораблестроения, было принято решение «до времени» представленный проект не осуществлять, а использовать в качестве генерального плана, • руководствуясь им при выполнении всех ежегодных работ по частичному расширению Нового Адмиралтейства. Составленным Поповым проектом пользовались в течение нескольких десятков лет многие руководители Нового Адмир алтейств а.

Напряженная деятельность Александра Андреевича в эти годы, связанная с проектированием, строительством, спуском на воду и проводкой на камелях пяти крупных многопушечных кораблей [256], а также руководство Новым Адмиралтейством, созданием его генерального плана развития и перенесенное личное горе отразились на здоровье Попова. В связи с болезнью его освободили от должности управляющего Новым Адмиралтейством и лишь в 1833 году назначили непременным членом Кораблестроительного и ученого комитета.

Разгрузившись от повседневной служебной деятельности, в том числе от необходимости постоянно руководить строительными работами по расширению Нового Адмиралтейства и по созданию новых кораблей, Александр Андреевич решил заняться научным творчеством, чтобы подытожить накопившийся большой практический опыт по спуску судов на воду. В результате в 1834 году Ученый комитет Главного морского штаба издал выполненное им исследование: «Опыт спуска кораблей».

Другой вопрос, который в те годы волновал Попова,– необходимость дальнейшего улучшения обводов кораблей для обеспечения повышения их скоростей хода. Дело в том, что при широком использовании установившихся «рецептов» при постройке деревянных парусных судов проектировщики того времени старались улучшать формы судовой поверхности. Этому вопросу уделялось большое внимание, но за неимением каких-либо других критериев

Чертеж, выполненным А. А. Поповым.

На его виигм •Опыт спуска кораблей.. «ода«мои а Петербурге а 11)4 г.

качество обводов оценивалось главным образом с точки зрения плавности и «красоты» линий теоретического чертежа. Однако были попытки получать эти формы не простым рисованием, а используя математические зависимости для определения формы поверхности. Значительным вкладом в дело создания аналитической функции, характеризующей обводы теоретического чертежа, явилось выполненное Александром Андреевичем Поповым математическое исследование кривой линии прогрессики и обоснование целесообразности ее использования для вычерчивания теоретических чертежей кораблей. В данном случае он учел успешный опыт использования им самим прогрессики при разработке теоретического чертежа корабля «Эммануил» с круглыми обводами кормовой оконечности. Этот труд рассматривался вместе с предыдущей работой Попова в 1836 году Кораблестроительным и ученым комитетом, который решил, что кораблестроитель «в обоих сих произведениях трудов его доказал отличные познания в высшей теории великой науки кораблестроения» [260].

Способ и метод построения теоретического чертежа при помощи параболической прогрессики, предложенный Поповым, отечественные кораблестроители применяли долгое время в качестве единственного пособия по данному вопросу. Все это подтверждает, какое значение имели работы Попова для дальнейшего развития отечественного кораблестроения.

В эти годы Александра Андреевича как «ученейшего кораблестроителя» неоднократно привлекали в качестве эксперта и консультанта по различным вопросам теории и практики кораблестроения. Так, когда встал вопрос о необходимости перевести на русский язык труд английского кораблестроителя Ф. Блека «Описание разных предположений для усовершенствования кораблестроения», в котором излагались новые технологические приемы при постройке различных судов, Попова попросили дать заключение о целесообразности данного перевода. Александр Андреевич, хотя и дал положительный ответ, указал, что многие из предлагаемых англичанами новшеств давно внедрены в России. В частности, он указал, что более 15 лет назад он сам стал строить корабли с круглой кормой, применять болты с винтовой резьбой, а также усиливать набор носовой части кораблей и пр.

В другой раз, когда необходимо было дать заключение по книге М. М. Окунева, претендовавшего на присуждение ему Демидовской премии, Александр Андреевич указал, что данная работа не заслуживает подобного признания.

Во время предоставленной передышки Попов занимался не только теоретическими вопросами. Он не мог

Носовая часть 120-пушечного корабля «Россия».С «симаа. аилолпсииого а 1115 г. А. А. Попоаым.

усидеть без практической работы, а поэтому добровольно возглавил все «камельное дело» и проводку новых судов из Петербурга в Кронштадт на камелях. В этот же период Александр Андреевич разработал для нового корабля «Владимир» проект оборудования порохового погреба или, как тогда его именовали, крюйт-камеры. Он впервые облицевал стены камеры свинцовыми листами, что значительно обезопасило хранение взрывчатых веществ на борту корабля.

В 1835 году А. А. Попов закончил разработку проекта 120-пушечного трехдечного корабля с круглой кормой. До утверждения этот проект коллективно обсуждали отечественные кораблестроители. В следующем году Попов заложил по этому проекту в каменном крытом эллинге Нового Адмиралтейства корабль, которому присвоили название «Россия». Таких больших кораблей в России еще не строили, поэтому Александра Андреевича освободили даже от присутствия в Комитете, чтобы он занимался только строительством. Пришлось передать корабельному инженеру Гринвальду достройку заложенного ранее большого парохода «Богатырь».

При проектировании «России» Попов особое внимание обращал на обеспечение долговечности этого корабля, предусмотрев для этого ряд мероприятий. Так, для постройки он использовал хорошо просушенные лесоматериалы, пролежавшие в течение трех-четырех лет в сухом 89

закрытом помещении. Кроме того, лес пропитывали рыбьим жиром, чтобы он не отсырел, а также не подвергся брожению и гниению. По указанию Попова все щели и маленькие трещины в лесоматериалах тщательно замазывали специальной мастикой. Всю поверхность трюма покрывали мастикой из смолы с толченым мелом, что обеспечивало его водонепроницаемость.

Готовясь к созданию «России», Александр Андреевич, в соответствии с давно выработавшейся у него привычкой, снова и снова изучал чертежи многих ранее построенных другими кораблестроителями кораблей. Он внимательно анализировал заложенные в них идеи, исследовал детали конструкций, отбирая при этом все то, что находил нужным использовать в собственном проекте нового корабля. Зная о подобной склонности А. А. Попова, в Морском ученом комитете предложили ему рассмотреть чертежи корабля «Ингерманланд», автором которых был сам Петр I. Маститый кораблестроитель весьма серьезно отнесся к данному интересному поручению и в результате в 1835 году в «Записках Ученого комитета Главного морского штаба» появилась его статья об этом корабле, снабженная реконструированными чертежами. Она интересна тем, что представляет собой не просто описание старого корабля, а своего рода критическое исследование, сопровожденное анализом отдельных качеств с позиций корабельного инженера.

«Из всех чертежей, которые можно почитать сочиненными им« ператором Петром Великим, в особенности примечания достоин чертеж 64-пушечного корабля, по которому построен в С.-Петербурге в Главном Адмиралтействе корабельным мастером Козенсом корабль «Ингерманланд», из числа первых на сей верфи спущенный на воду мая 1-го дня 1715 года... При первом обозрении чертежей и элементов, – писал А. А. Попов в своей статье, – видеть можно, что главные размерения даны весьма пропорционально; почти ту же пропорцию имеют и ныне, с той разностью, что сии размерения весьма увеличены вообще, дабы тяжесть артиллерии и всех припасов была менее ощутительна для крепости судна, а была для уменьшения площади мидель-шпангоута использована, от которого зависит большая скорость хода... Хотя бархоутам дана несравненно большая кривизна противу палуб, которые ныне делают параллельно бархоутам, однако ж сие расположение главных связей относительно к длине заключает в себе свойство диагонального крепления, что при оконечностях корабля по способу строения тех времен имело свою существенную пользу и ныне подало известному английскому кораблестроителю сэру Роберту Сеппингсу составить особую систему диагонального крепления корабля с внутренней стороны оного, которая принята и в нашем кораблестроении...»

Исследование А. А. Попова показало, таким образом, что система диагонального крепления, которой особенно гордились в первой половине прошлого столетия английские и французские корабельные инженеры, была

использована в нашей , , '

стране Петром I еще за – V ттщтшщ

сто лет до этой эпохи.

Когда постройка корабля «Россия» была налажена, для повседневного руководства им в распоряжение Попова прикомандировали несколько молодых корабельных инженеров; ему же снова поручили важное дело – спроектировать и построить Мортонов эллинг в Новом Адмиралтействе. Мортонов эллинг – это сооружение для подъема на стенку относительно небольших судов; оно представляет собой продольный слип.

На такой эллинг суда должны втаскиваться по направлению своей диаметральной плоскости.

Александр Андреевич обстоятельно познакомился с историей создания подобных сооружений. Зная, что в нашей стране такой эллинг ранее смонтировали иностранцы в Севастополе, он затребовал его чертежи. Кроме того, он изучил чертежи аналогичного эллинга, привезенные из Англии генерал-лейтенантом Вильсоном. Пригодилась Попову и модель Мортонова эллинга, хранившаяся в модель-камере. Через четыре месяца проект Мортонова эллинга для подъема из воды на стенку не только любых невских пароходов, но и таких судов, как фрегаты, был готов. Вскоре состоялась закладка эллинга в присутствии высших чинов флота [261].

Это сооружение строилось довольно долго. Вначале работами руководил Попов, а затем ё 1841 году в связи с переводом в Кронштадт он передал свои функции корабельному инженеру полковнику Глазырину, который и закончил строительство в 1846 г. Этот эллинг почти без реконструкции использовался вплоть до тридцатых годов

Ш.ЖШ* &*'§ 1111

. “ ПРОГРЕССЖФ •'

т »«ж»1 тшттш

, *Ш*»»1* ЖшшшжМжъ ШтяЖзжш ' Шттттш. Мшттт*.

Ш0#0Ж*Г0 Ж#Ж#€Ж*е#*ЯЖ.

Ф

ВЫ

> И I? В Т К Р У Р V Ъ,

' $М«***»»* ««й*****^*** ^*х=*тЯ

–ЧЧ

Титул книги А. А. Попова.

нашего столетия.

Спуск на воду «России» был успешно осуществлен 5 июля 1839 года Александром Андреевичем. Впервые из вновь построенного каменного крытого эллинга спустили корабль, да притом еще такой большой.

Следует отметить, что многие специалисты сомнева-

лись в успешном спуске «России», ссылаясь на небольшую ширину ворот эллинга.

За окончание постройки корабля «Россия», успешный спуск на воду и проводку его на камелях в Кронштадт Попова наградили годовым денежным содержанием и «за отличие по службе» произвели в генерал-майоры Корпуса корабельных инженеров.

В течение 1840—1841 годов Попов принимал участие в работе комиссии по приемке сухого дока, построенного в Кронштадте инженером Гейндом, а затем и в организации строительства нового каменного дока в том же порту. Фактически все работы по расширению и реконструкции судостроительной и судоремонтной базы в Кронштадтском порту выполнялись под непосредственным руководством Александра Андреевича. Созданный в Кронштадте при участии Попова Николаевский сухой док (ныне док им. Сургина) и по сей день – одно из наиболее крупных отечественных сооружений такого типа.

В последующие годы, несмотря на резкое ухудшение здоровья (Попов ходил, опираясь на палку), он выполнял обязанности непременного члена Кораблестроительного и ученого комитета и участвовал во многих создававшихся им комитетах и комиссиях, в которых рассматривались различные вопросы, связанные с кораблестроением. Попов ежегодно возглавлял комиссии, определявшие, какие корабли Кронштадтского порта нуждаются в ремонте, а какие необходимо списать (устарели и пришли в ветхость).

В последние годы жизни болезнь приковала Александра Андреевича к постели и лишила возможности принимать участие в практической деятельности. И все же Попов находил в себе силы заниматься исследовательской работой. Одна из работ Попова в области математических исследований была опубликована в последней книжке «Морского сборника» за 1857 год под названием «Новые геометрические тела».

К этому времени сын Попова Андрей окончил Морской корпус. Блестящий флотский офицер, Андрей Попов сравнительно быстро дослужился до чина капитана 1-го ранга.

С сыном Александр Андреевич был дружен. По характеру они во многом походили друг на друга: по-рыцарски честны, смелы в суждениях и искренни, преданны своему делу и влюблены в него. Вместе с тем, необходимо отметить, что сын отличался крутым характером, не выносил возражений и был нетерпим к критике, тогда как Попов-старший, несмотря на непреклонность в решениях, был более терпим и покладист.

С ранних лет Александр Андреевич привил сыну лю-92 бовь к кораблестроению. С нетерпением ожидал старый

кораблестроитель возвращения сына из похода в Атлантику, но так и не дождался его. 22 мая 1859 года на семьдесят четвертом году жизни Александр Андреевич Попов скончался.

В последний путь провожали его сотни кораблестроителей, моряков и петербургских ученых. Похоронен был А. А. Попов на Смоленском кладбище, где и по сей день сохраняется его надгробие.

Заканчивая рассказ об «ученейшем кораблестроителе», подведем некоторые итоги его многолетней деятельности в отечественном кораблестроении.

Александр Андреевич применил в практике деревянного судостроения в

России предварительную сушку всех кораблестроительных лесоматериалов и пропитку их рыбьим жиром, а также положил начало строительству судов иод навесами или в крытых эллингах для обеспечения долговечности кораблей. Внедрив в практику деревянного судостроения смешанную систему набора и круглые кормовые образования без «фонарей», он повысил прочность строящихся судов. Кроме того, Александр Андреевич ввел в практику деревянного судостроения водонепроницаемые массы для обеспечения герметичности судов.

Ему принадлежат разработка и научное обоснование прогрессического метода построений теоретического чертежа судна, а также первые в истории кораблестроения технологические планы, регламентирующие процесс постройки судна.

Велика заслуга Попова и в теоретической разработке спуска судна на воду.

Талантливый кораблестроитель много труда вложил в составление генерального плана реконструкции Нового Адмиралтейства и в его осуществление. Кроме того, он содействовал реконструкции судостроительной базы Кронштадтского порта.

Большое число многопушечных кораблей, отличавшихся прочностью и долговечностью, построил по собственным проектам А. А. Попов. Заслуги по организации

проводки судов на камелях по мелководью Невской губы также принадлежат ему.

В заключение укажем, что творческая деятельность Александра Андреевича Попова была талантливо продолжена его сыном Андреем Александровичем Поповым.

Переходя к деятельности адмирала Андрея Александровича Попова, отметим, что он сыграл значительную роль в развитии отечественного кораблестроения в период коренных преобразований, начавшихся в России после Крымской войны. Ученик и продолжатель традиций знаменитой лазаревской школы русских моряков, адмирал Попов был не только прекрасным моряком, выдающимся воспитателем флотских кадров, но и незаурядным ученым. Много труда и энергии вложил он в дело развития отечественного кораблестроения, посвятив ему значительную часть своей жизни.

Можно смело утверждать, что кораблестроение было истинным призванием бывалого военного моряка, бесстрашно сражавшегося с врагами в годы Крымской войны.

Замечательный русский писатель К. М. Станюкович, хорошо знавший Андрея Александровича Попова, запечатлел его для потомков в образе главного героя повести «Беспокойный адмирал». Виднейший советский ученый-кораблестроитель академик Алексей Николаевич Крылов назвал А. А. Попова «учителем флота».

Родился Андрей Александрович Попов 21 сентября 1821 года в Петербурге на Охте, в квартире при Охтинской верфи, которой управлял в то время его отец. Вскоре семья Поповых переехала на Канонерскую улицу, вблизи от Нового Адмиралтейства, куда Александра Андреевича перевели для дальнейшей службы.

В обширном кабинете Александра Андреевича нередко собирались его сослуживцы – корабельные инженеры. Естественно, разговоры всегда велись о различных кораблях, их постройке, вооружении, обсуждались подробности закладки или спуска очередного корабля. Порой в отцовском кабинете спорили, страстно обсуждая достоинства и недостатки какого-либо нового проекта корвета или 94 шлюпа. Маленький Андрей, затаив дыхание, прислушивался

к таким разговорам и спорам. С интересом рассматривал он модели кораблей, расставленные в кабинете !| отца, да и сам очень рано научился их искусно мастерить. Это доставляло радость не только ему самому, но и Александру Андреевичу, невольно вспоминавшему свое детство.

Рос Андрей крепышом. Был он небольшого роста, но отличался завидным здоровьем. «Здоров, как солдат»,– любил говорить про сына Александр Андреевич, похлопывая его по плечу.

Как уже ранее упоминалось, в 1830 году семью Поповых постигло большое горе – умерла мать. Связанный сложной работой по реконструкции Нового Адмиралтейства, Александр Андреевич не мог заниматься воспитанием своих детей, поэтому он вынужден был поместить Андрея в подготовительный Александровский корпус, морское отделение которого готовило к поступлению в Морской кадетский корпус. Андрей с детства мечтал стать настоящим моряком. Через год он был переведен в Морской кадетский корпус.

Андрей Попов учился с увлечением, старанием и любовью, однако он нередко страдал из-за своего характера. Мальчик был честен и прямодушен, но самолюбив, властен. Он не терпел ни замечаний, ни возражений. Понятно, что сходился он лишь с немногими из своих товарищей по учебе. —

Но вот наступил долгожданный 1838 год! Сданы все выпускные экзамены, завершившие долгие годы учебы. Семнадцатилетний гардемарин стал мичманом и получил назначение на Черное море в 32-й флотский экипаж. Здесь он попал в среду старых черноморцев, для которых имя их учителя – адмирала М. П. Лазарева было самым дорогим и святым. Неудивительно, что молодой офицер стал ревностным почитателем традиций этой школы, воспитывавшей страстную любовь к морю, флоту и родине.

После окончания Морского корпуса А. А. “Попов много плавал на различных кораблях то Черноморского, то Балтийского флота и приобрел известность опытного моряка даже за границей. Незадолго до начала Крымской кампании его произвели в капитан-лейтенанты, затем назначили командиром одного из вооруженных пароходов Черноморского флота – «Метеора».

Надвигалась война. Командир «Метеора» получил ответственное секретное задание: скрытно произвести разведку Босфора и Дунайского побережья до Рущука и дать оценку отдельных районов театра предполагаемых военных действий. Начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В. А. Корнилов не ошибся, выбрав для выполнения такого серьезного поручения капитан-лейтенанта А. А. Попова. Сведения, доставленные «Метеором», 95

оказались исключительно ценными. Впоследствии они помогли армии фельдмаршала Па-скевича во время осады крепости Силистрии.

Капитан-лейтенант Андреи Александрович Попов.Пубаиму«т<я апараыс.

Когда начались военные действия и турецкие корабли стали перебрасывать оружие и подкрепления к берегам Кавказа, А. А. Попову поручили прервать турецкие морские коммуникации в восточной части Черного моря. Капитан-лейтенант, умело командуя вооруженными пароходами «Эльбрус», «Андия» и «Турок» (этими кораблями он командовал в разное время), вынудил врага прекратить подвоз оружия. Эти корабли метким огнем своих орудий потопили шесть турецких транспортных судов, груженных винтовками и патронами (245].

В сентябре 1854 г. А. А. Попов – командир парохода «Тамань» прорвал англо-французскую блокаду Севастополя и привел свой корабль в Одессу, где в то время недоставало транспортных средств. Обратно А. А. Попов добирался сухопутным путем, оставив в Одессе пароход «Тамань», пригодившийся для доставки войск в район Приднепровья (194].

По возвращении в Севастополь Попова оставили для исполнения особых поручений при адмиралах П. С. Нахимове и В. А. Корнилове. Попов участвовал в оборудовании бона, преградившего вход кораблям противника на Севастопольский рейд, снаряжал брандеры, устраивал дебаркадеры и приспосабливал пароходы для перевозки войск, артиллерии и лошадей с северной стороны бухты на южную и обратно. Когда было принято решение о затоплении в бухте кораблей Черноморского флота, он участвовал в подготовке к этой печальной операции. Под его же непосредственным руководством свозили с кораблей на берег морские орудия и приспосабливали их для стрельбы с бастионов. Адмирал П. С. Нахимов назначил Попова заведовать артиллерийским снабжением всех укреплений Севастополя. И он блестяще справился с этим сложным делом, сумев в течение всего периода обороны обеспечить доставку боеприпасов на самые передовые

Вооруженный пароход «Тамань».

бастионы. Совершая ежедневные обходы укреплений, Нахимов всегда брал с собой этого отважного и распорядительного офицера. Во время одного йз таких обходов А. А. Попов был контужен в голову, но отказался уйти в лазарет (последствия этой контузии он чувствовал всю жизнь: не мог носить головного убора).

По окончании Крымской кампании А. А. Попов выполнил ряд ответственных заданий по освоению опыта этой войны, за что досрочно был произведен в капитаны 1-го ранга.

Вскоре после того, как в России развернулось выполнение послевоенной кораблестроительной программы, началась и кораблестроительная деятельность А. А. Попова, которой он посвятил впоследствии много лет своей долгой жизни. Заметим, что Попов по образованию строевой офицер не являлся спсциалистом-кораблестроителем, однако с юных лет он унаследовал от отца пристрастие к кораблестроению. Когда в начале 1856 года А. А. Попову довелось побывать в длительной командировке в Англии, он познакомился в Лондоне с Главным кораблестроителем Британского флота – выдающимся мастером своего дела Джоном Эдуардом Ридом. Это знакомство послужило своего рода толчком к занятиям Попова кораблестроительными вопросами.

Крымская кампания показала, что парусные суда совершенно утратили свое боевое значение. Русское Морское министерство, вынужденное считаться с этим обстоятельством, разработало первую послевоенную кораблестроительную программу, предусматривавшую создание 97

нового, уже не парусного, а парового крейсерского флота.

Первые корабли, заложенные по новой программе для Балтийского флота,—это шесть винтовых деревянных низкобортных клиперов водоизмещением по 600 т каждый. Строились они на верфях Архангельского адмиралтейства. Наблюдение за ходом постройки клиперов Кораблестроительный комитет поручил (начиная с 1856 года) своему совещательному члену – капитану 1-го ранга'Попову. Постройку этих кораблей успешно завершили в сравнительно короткий срок, после чего по предписанию А. А. Попов организовал из них крейсерский отряд.