Текст книги "Рассказы о русских кораблестроителях"

Автор книги: Израиль Быховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

В мае 1832 года о Чарновском вспомнил военный министр и запросил Колотинского о том, в каком положении находится работа узника над проектом подводной лодки. Комендант сразу же ответил министру: «.. .заключенный принялся сперва за работу охотно, но выполнив лишь 12 черновых планов, показал себя не так прилежным, становился задумчивым и сделал покушение на свою жизнь».

Очевидно, доведенный до отчаяния тюремным режимом, Чарновский нанес себе рану, пытаясь перерезать горло перочинным ножом, но его остановил надзиратель. Изобретатель проболел девять месяцев, не вставая со своей койки. По словам коменданта крепости, заключенный попросил, чтобы от него убрали чертежные принадлежности. Заодно Колотинский отобрал у узника и бумагу.

Когда Чарновский, наконец, выздоровел и снова попытался продолжить свою творческую работу над проектом, ОН столкнулся С огромными трудностями, у заклю– 163

ченного не было нужных книг, инструментов, он не мог ни с кем поделиться своими мыслями, проконсультироваться со специалистами. Его по-прежнему давили стены камеры.

В сентябре того же года военный министр вновь осведомился у коменданта крепости о работе Чарновского. Тот ответил, что хотя инструменты заключенному он не дал, но «.. .убеждал его работать», однако несмотря на все, увещевания, узник работал «.. .с большой леностью, жалуясь на свое болезненное состояние». Комендант сообщал, что Чарновский начертил лишь один чертеж, сопроводив его описанием, а ответа на замечания генерала Базена не дал «.. .из упрямства или не надеясь на свои способности».

Этот ответ коменданта крепости свидетельствует о том, что вдохновение, владевшее ранее изобретателем, в тяжелых условиях заточения прошло. Вместо былой энергии Чарновским овладела обычная тюремная апатия. Однако несмотря на все это, к осени 1832 года Чарновский все же составил дополнительные пояснения к своему проекту и ответы на замечания генерала Базена, а также изготовил четыре чертежа подводной лодки. Все эти документы были снова переданы генералу Базену на новое заключение. На этот раз он подверг резкой критике творчество Чарновского. Базен указал, что изобретатель допустил ряд просчетов при вычислении потребной силы для обеспечения погружения и всплытия подводной лодки, а также недостаточно обеспечил снабжение ее экипажа свежим воздухом. Кроме того, эксперт считал, что спроектированное Чарновским подводное судно не обладает необходимой поперечной остойчивостью.

Общее заключение Базена было неблагоприятно для Чарновского, так как не содержало указания на необходимость использовать способности Чарновского для организации подводного судостроения в России. Вполне возможно, эксперт учел результаты первой экспертизы, когда он советовал использовать способности Чарновского, но это не приняли во внимание, и поэтому не захотел вторично настаивать. Заканчивая свое заключение по проекту Чарновского, Базен писал:

«Нельзя не признать, что сочинитель имеет много воображения и даже сведений, приобретенных им практикой или чтением книг, но его проект служит новым доказательством, что воображение, не управляемое основ ательным,и познаниями в науках, не в состоянии произвесть полезного изобретения».

Этот отзыв Базена, а также официальное отношение из канцелярии Военного министерства в Главный штаб от 30 сентября 1832 года, уведомлявшее об отклонении проекта Чарновского «из-за неудобоисполнимости», явля-ются последними документами в деле об изобретении 164 подводной лодки.

Плоды творчества узника-изобретателя Чарновского не были оценены и использованы его современниками. Все документы сдали в архив, и там они пролежали до тех пор, пока их не обнаружили советские исследователи [321, 325, 335, 336].

Тщательный анализ «Описания подводных судов» Чарновского, его ответов на заключения эксперта и сохранившихся чертежей спроектированной им подводной лодки показали, что они содержат ряд смелых и прогрессивных идей, многие из которых нашли свое отражение в дальнейшем развитии подводного плавания. Интересно отметить, что некоторые из положений, сформулированных Чарновским 140 лет назад, не потеряли своей актуальности и в наши дни: современные конструкторы подводных лодок считают их справедливыми.

Написанное Чарновским «Описание подводных судов» занимает 64 страницы, заполненные убористым рукописным текстом. «Описание» состоит из трех частей. В первой части автор приводит общие рассуждения о подводных судах, их назначении, требованиях к ним, о правилах постройки, а кроме того, дает описание проекта подводной лодки средних размерений. Во второй части изложено описание большого артиллерийского подводного судна, а в третьей говорится о преимуществах подводных судов над надводными и возможных сферах их использования [328].

В первой части своего труда Чарновский классифицирует различные возможные подводные суда в зависимости от формы их корпуса, назначения и размерений. Он считал, что корпуса подводных судов могут иметь форму рыбы, либо цилиндра. Первые, по его мнению, пригодны для плавания на больших глубинах, вторые – на мелководье.

Рассуждая о требованиях, предъявляемых к подводным судам, Чарновский руководствовался прежде всего положениями гидродинамики, с которыми, несомненно, он был знаком. Так, исходя из этих положений, он считал, что наилучшие для подводного плавания суда – суда с цилиндрическим корпусом, отношение длины к ширине у которых не превышает шести. Заметим, что мнение Чарновского не расходится с мнением современных исследователей вопросов гидродинамики подводных судов. Изобретатель считает, что носовую оконечность корпуса подводных судов следует выполнять в виде затупленного конуса. По его мнению, корпус любого подводного судна должен быть обтекаемым, а для обеспечения наибольшей подводной скорости хода на корпусе необходимо довести до минимума наличие выступающих частей. Доказывая это, он ссылается на форму тела рыб и морских животных.

В зависимости от размерений изобретатель подразделял все подводные суда на малые – до 3 т водоизмещения, средние – до 50 т и большие – до 1000 т.

В качестве материала для постройки корпусов подводных лодок Чарновский рекомендует применять только металлы, так как считает, что по своей прочности, упругости и иным качествам они превосходят все другие известные ему строительные материалы. Он указывает,, что наличие в России большого количества железных и медных руд открывает перспективы для развития отечественного подводного судостроения. Следует отметить, что в те времена в России никто не предполагал о возможности применения металлов для создания каких-либо судов, тем более подводных.

Далее Чарновский подробно описывал конструкцию спроектированной им средней подводной лодки, предназначавшейся для подводных атак на вражеские корабли при помощи особого оружия, названного изобретателем «истребительным аппаратом». Кроме того, Чарновский рассчитывал, что эта лодка сможет скрытно высаживать диверсионные партии в тылу противника.

При длине около 10 ж, ширине и высоте по 2 ж в районе миделя водоизмещение подводной лодки должно было достигать 25 т. Глубина погружения примерно до 20 ж, скорость подводного хода один узел. Экипаж 30—35 человек.

Корпус лодки представлял цилиндр с оживально-кони-ческой носовой оконечностью. Кормовая часть заканчивалась плоской транцевидной переборкой, к которой подвешивался вертикальный руль. Изобретатель считал, что такая форма корпуса обеспечит лодке не только наибольшую подводную скорость хода, но и даст возможность удобно расположить устройства, снаряжение и экипаж.

Набор корпуса – конструкция из продольных и поперечных связей, выполненных из полосового железа и скрепленных между собой винтами. По идее, такой набор был прообразом той продольно-поперечной системы корабельного набора, которая впоследствии прочно вошла в отечественное кораблестроение благодаря трудам И. Г. Бубнова.

Основой набора служили продольные связи и, прежде всего, два стрингера, установленных в ДП и соединенных между собой семью пиллерсами, размещенными по всей ее длине на расстоянии 1,5 ж один от другого. Соединение пиллерсов со стрингерами осуществлялось при помощи книц. К нижнему стрингеру винтами крепился киль из железной полосы. По обеим сторонам ДП на равном расстоянии устанавливалось с каждого борта по три дополнительных стрингера. Поперечными связями набора

служили 14 круглых шпангоутов, закрепленных поверх стрингеров со шпацией, равной 0,7 м. Таким образом, продольные и поперечные связи должны были образовать прочную решетку с квадратной ячеей (сторона ее равнялась 0,7 м), поверх которой к шпангоутам крепилась обшивка из листового железа толщиной в несколько миллиметров.

Внутреннюю поверхность корпуса лодки тщательно обшивали сыромятными кожами в два слоя, поверх которых дополнительно настилали слой из яловых кож. В районе днища корпуса поверх кожаной обшивки укладывали настил из железных или медных листов.

Плоская круглая переборка, ограничивавшая . корпус лодки с кормы и выполнявшая роль транца, представляла собой, как и весь корпус, решетку, обшитую снаружи железными листами, а изнутри – тремя слоями кож.

Для обеспечения погружения и всплытия лодки изобретатель предусмотрел систему погружения, состоящую из 28 кожаных «водных мешков» – своеобразных судовых балластных цистерн.

Суммарная емкость всех мешков составляла около 3 л*³, что соответствовало 5% запасу плавучести. Однако, по заключению Базена, постоянная плавучесть лодки была больше ее веса примерно на 5 – 6 т. Для обеспечения нулевой плавучести необходимо было либо увеличить емкость водных мешков, либо принять на лодку постоянный балласт.

Для каждого водного мешка внутри корпуса лодки Чарновский предусмотрел особую выгородку из листового железа. Выгородки располагались в два яруса вдоль бортов лодки; в каждой из них был оборудован собственный шпигат, задраивавшийся наружной крышкой с винтовой резьбой при плавании в надводном положении.

Водные мешки из двуслойной сыромятной кожи, с внутренней стороны обшитые клеенкой, а с наружной – яловой кожей, окрашенной водонепроницаемыми масляными красками, складывались наподобие «гармошки». Наружная поверхность каждой складки «гармошки» водного мешка для жесткости окантовывалась пластинками из листового Железа. Каждый водный мешок имел отверстие, герметично соединенное со шпигатом соответствующей выгородки, а с противоположной стороны мешка изобретатель расположил рукоятку-рычаг для складывания «гармошки».

Все водные мешки подразделялись на несколько групп, причем для каждой из них предусматривалась своя наружная отличительная окраска. Последовательно заполняя или осушая каждую из этих групп водных мешков, можно было управлять процессом погружения и всплытия. В процессе погружения матросы последовательно принимали

Подводная лодке Чарновского: а —в подводном положении;б – поперечное сечение.Реконструкция.

водный балласт в каждую группу водных мешков, для чего раздвигали «гармошки», действуя вручную при помощи рукояток-рычагов. Для всплытия матросы вручную выдавливали воду из мешков за борт, складывая «гармошки» и закрепляя их в этом положении специальными замками.

В надводном и подводном положении лодку Чарновского приводила в движение мускульная сила 28 матро-сов-гребцов, каждый из которых действовал веслом оригинальной конструкции. Гребцы с веслами размещались на особых сиденьях, оборудованных надводными мешками вдоль бортов лодки в два яруса – по 14 мест 168 с каждого борта. Весла – гладкие металлические штоки

проходили за борт через направляющие трубки сальников специальных забортных отверстий. На наружных концах штоков были устроены упорные части в виде зонтикообразных лопастей, которые при втягивании весла внутрь корпуса лодки складывались, а при выталкивании раскрывались и создавали упор. В результате прямолинейновозвратного движения этих весел, по замыслу изобретателя, лодка должна была двигаться вперед с достаточной скоростью.

В надводном положении лодка могла двигаться под действием силы ветра. Для этой цели Чарновский предусмотрел парус, рангоутом для которого служил выдвижной бушприт в носовой части корпуса, и такая же выдвижная мачта в средней части.

Для управления движением лодки в горизонтальной плоскости на кормовом срезе ее корпуса, снаружи переборки, на проушинах подвешивался массивный металлический вертикальный руль. Рабочая площадь его пера с каркасом из полосового железа, обшитого снаружи листовым железом, составляла более пяти квадратных метров.

Изобретатель предусмотрел два румпеля: верхний для управления рулем в надводном положении с верхней палубы лодки, и нижний, проходивший через отверстие с сальником в кормовой переборке внутри корпуса, для управления в подводном положении.

В носовой части корпуса были расположены отверстия для двух «перпендикулярных» весел, служивших для управления лодкой по глубине. Чарновский согласился с советом Базена, предложившего для лучшего удержания лодки на заданной глубине оборудовать ее «бортовыми крыльями», т. е. горизонтальными рулями, без которых, по мнению эксперта, «никакая подводная лодка не может соответствовать своей цели».

В качестве регулятора глубины погружения изобретатель предполагал использовать выдвижную башенную рубку, поднимавшуюся и опускавшуюся на блоках в специальной вертикальной шахте, предусмотренной в носовой части корпуса. При выдвижении рубки объем лодки увеличивался, и она всплывала, а при опускании внутрь корпуса объем уменьшался, и лодка погружалась. Диаметр рубки, напоминавшей по форме цилиндр, составлял 0,7 м.

При плавании в надводном положении или вблизи водной поверхности рубка предназначалась для наблюдения за горизонтом, для чего в верхней части по окружности были оборудованы иллюминаторы с толстыми стеклами. Наблюдатель, вооруженный подзорной трубой, поднимался по шторм-трапу в верхнюю часть рубки и вел наблюдение через эти иллюминаторы.

Базен считал, что такой способ наблюдения неудобен и малоэффективен. Он предложил изобретателю устано– 169

вить в верхней части рубки неподвижную оптическую трубу, по идее напоминавшую горизонтоскоп М. В. Ломоносова. Чарновский в принципе согласился с мнением эксперта. Однако он высказал опасение, что выступающая за пределы рубки неподвижная труба уменьшит скорость движения лодки под водой. Он решил оборудовать свою лодку выдвижной оптической трубой и предусмотреть специальный механизм не только для ее подъема и спуска, но и для поворота в горизонтальной плоскости. Эта мысль Чарновского нашла свое отражение и дальнейшее развитие в 1834 году, когда другой талантливый наш соотечественник К. А. Шильдер на своей подводной лодке применил примитивный перископ.

Кроме того, во время плавания подводной лодки в надводном или полуподводном положении рубку использовали как шахту для подачи внутрь корпуса свежего воздуха. Для этого в крыше рубки изобретатель предусмотрел ряд круглых отверстий, оборудованных невозвратными клапанами. Специальное устройство позволяло надежно перекрыть все отверстия в крыше рубки изнутри, когда требовалось убрать ее внутрь заподлицо с корпусом.

Как медик Чарновский хорошо разбирался в вопросах физиологии дыхания человека, поэтому в своем проекте он уделил большое внимание обеспечению экипажа свежим воздухом, а также удалению из лодки испорченного дыханием воздуха, насыщенного углекислотой. Он предусмотрел на лодке целую систему устройств для регенерации воздуха, одним из элементов которой и являлась описанная выше выдвижная рубка – башня подачи свежего воздуха. Ту же функцию выполнял ручной вентиляционный насос, названный изобретателем «подводным хоботом». Он предназначался для вентилирования подводной лодки при плавании в подводном положении.

Устройство , состояло из двухканального кожаного шланга, через оба канала которого пропускался бесконечный шнур с кожаными поршеньками, укрепленными по всей его длине на равном расстоянии один от другого. Верхний конец шланга соединялся с металлической трубкой, укрепленной в вертикальном положении на пробковом поплавке; эта трубка возвышалась над водной поверхностью. Нижний конец шланга пропускали внутрь лодки через отверстие в корпусе. Изобретатель рассчитывал, что, перебирая вручную нижнюю часть бесконечного шнура и передвигая, таким образом, внутри шланга поршеньки, можно будет с их помощью одновременно отсасывать в атмосферу испорченный и нагнетать Свежий воздух для обеспечения дыхания экипажа.

На лодке были предусмотрены также устройства для сжатие воздуха и хранения его запасов. Чарновский счи-170 тал, что воздушные насосы известных ему конструкций

недостаточно надежны в эксплуатации (часто выходят из строя) и поэтому предусмотрел, кроме них, особые «воз-духосгустительные сосуды». Он надеялся использовать известные еще древним грекам пневматические приборы, называвшиеся ими «эолипилами». Это были довольно объемистые сосуды с тонкими трубками, снабженными запорными кранами. В носовой части лодки для возобновления запаса свежего сжатого воздуха изобретатель предусмотрел четыре таких сосуда. При плавании лодки в надводном положении сосуды выносили наверх, а по насыщении их атмосферным воздухом возвращали на место. Два других таких же сосуда, находящихся в кормовой части корпуса, предназначались для сбора испорченного воздуха во время плавания под водой. Испорченный воздух удаляли за борт через специальные забортные отверстия, к которым приставляли сосуды с открытыми кранами. Чарновский предполагал, что при плавании в подводном положении можно будет обеспечить вентиляцию и регенерацию воздуха внутри корпуса лодки путем одновременного открытия кранов носовых и кормо-ных воздухосгустительных сосудов. По его мнению, в результате этого в лодку будет поступать свежий воздух и удаляться испорченный.

Кроме того, изобретатель предусмотрел на лодке аварийный запас воздуха в 36 кожаных мешках-воздухохра-нителях, размещенных в два яруса вдоль бортов корпуса.

В состав вооружения подводной лодки входил упоминавшийся выше особый «истребительный аппарат», посредством которого Чарновский рассчитывал взрывать из-под воды не только вражеские корабли, но и разрушать некоторые подводные береговые сооружения приморских крепостей противника. Краткое описание данного «истребительного аппарата» не дает возможности достаточно ясно представить его конструкцию. Несомненно, основу вооружения лодки составляла пороховая мина, которую можно было скрытно из-под воды подводить под днище вражеского корабля. Предполагалось применять взрыватель, который, по замыслу изобретателя, должен был действовать автоматически после отхода лодки от подрываемого корабля нд безопасное расстояние. В качестве воспламеняющего вещества в запале предусматривалась какая-то смесь химических препаратов. Возможно, это был фосфористый кальций, обладающий свойством воспламеняться при соприкосновении с водой. Воспламеняющимся веществом запала наполняли металлическую трубку, затем вставляли ее в корпус мины таким образом, чтобы один конец выступал наружу. Этот конец трубки закрывали пробкой из квасцов, которые растворялись в морской воде после того, как мину выпускали. Морская вода проникала в воспламеняющуюся смес>. и мина взрывалась.

На подводной лодке для всего экипажа изобретатель предусмотрел ручное оружие, а в верхней части корпуса по бортам предполагал оборудовать иллюминаторы и бойницы, через которые матросы могли бы вести стрельбу из ружей, когда судно скрытно сближалось с берегом. Иллюминаторы и бойницы закрывались специальными крышками на винтовой резьбе, если лодка погружалась под воду. В носовой части корпуса был устроен входной люк для высадки десанта и диверсионных групп на вражескую территорию.

Вблизи румпеля в кормовой части корпуса судна Чар-новский спроектировал возвышение с командным пунктом для командира судна. На возвышении стоял штурманский стол с морскими картами, компасом, часами и другими мореходными инструментами. На командный пункт поступали все донесения с наблюдательного поста в выдвижной рубке.

К числу аварийных средств, предусмотренных на лодке, относилось несколько ручных поршневых помп, размещенных по всей длине трюма. В носу располагалось оригинальное пружинное амортизирующее устройство, предохраняющее носовую часть корпуса от повреждений при ударах о подводные препятствия.

На верхней части корпуса, позади входного люка и выдвижной рубки, Чарновский предусмотрел ограждение, служившее ходовым мостиком при следовании лодки в надводном положении под парусом. В носовой части располагалось якорное устройство со шпилем.

Как медик Чарновский, естественно, уделял также большое внимание вопросам обитаемости. Помимо средств, обеспечивающих экипаж свежим воздухом, он предусмотрел для хранения запаса провизии и пресной воды шесть специальных хранилищ в виде цистерн, размещенных в трюме. Внутреннюю поверхность цистерн покрывали полудой, а наружную окрашивали водостойкими красками. Для гребцов изобретатель сконструировал удобные сиденья, легко превращавшиеся в раскладные койки с надувными кожаными матрацами. Для приготовления горячей пищи при плавании лодки в надводном положении Чарновский предусмотрел небольшой камбуз с дымовой трубой.

Для маскировки изобретатель предполагал окрашивать, наружную поверхность корпуса лодки, а также поплавок и трубку «подводного хобота» в черный цвет.

Вторая часть «Описания подводных судов» содержит проект артиллерийского подводного судна водоизмещением около 1000 Ту длиной более 20 м. В верхней части цилиндрического корпуса были предусмотрены амбразуры для нескольких короткоствольных орудий, из которых 172 предполагалось обстреливать вражеское побережье, когда лодка приближалась к нему в надводном положении.

В остальном конструкция этого подводного судна почти ничем не отличалась от подводной лодки средних размерений, описанной в первой части «Описания».

В третьей й последней частях «Описания» Чарновский указал на преимущества подводных судов по сравнению с надводными при боевом и мирном (промысловом) использовании. Он справедливо утверждал, что для борьбы с подводными судами недостаточно иметь лишь уязвимые надводные корабли. По его мнению, та морская держава, которая быстрее сумеет создать более мощный подводный флот, получит преимущества над другими. Он указывал, что постройку подводных судов необходимо держать в секрете, чтобы противник не узнал подробности их конструкции, а также количество построенных подводных судов.

В «Описании подводных судов» Чарновского нашли место и ошибочные идеи, свидетельствовавшие о том, что он не был специалистом в этой области. Так, Чарновский предусмотрел в обшивке корпуса подводной лодки несколько сотен забортных отверстий: для иллюминаторов, ружейных бойниц, приема и удаления водяного балласта, а также удаления испорченного воздуха и пр. Изобретатель наивно считал, что сможет надежно герметизировать все эти отверстия, используя лишь примитивные кожаные сальники. Нереален и предложенный Чарновским способ удаления водяного балласта при всплытии лодки (выдавливание балласта за борт вручную). Наивным кажется и намерение изобретателя удалять за борт отработавший воздух примерно таким же способом. Утверждение автора проекта, будто спроектированные им суда, использующие для подводного плавания лишь мускульную силу экипажа, смогут совершать длительные и дальние переходы (например, в Индию), да при том быстрее, чем надводные суда, также неубедительно.

Напомним, что еще эксперт Базен подметил ряд просчетов, допущенных Чарновским при разработке своих проектов. Вместе с тем «Описание подводных судов», разработанное Чарновским, а также все ответы на заключение Базена и приложенные к ним чертежи неоспоримо являются ценным вкладом в развитие отечественного подводного судостроения и подводного плавания. Они содержат ряд оригинальных мыслей, идей и предложений, практически осуществленных последующими изобретателями и конструкторами подводных судов.

Чарновский первым из отечественных конструкторов при проектировании корпусов подводных лодок пытался исходить из требования уменьшения сопротивления движению. Впервые в, истории подводного плавания он 173

сделал попытку выработать классификацию подводных судов и установить правила для их постройки.

Впервые в истории отечественного кораблестроения и подводного плавания он выдвинул идею постройки корпусов подводных судов из металла, а также предложил придавать им обтекаемую форму, наиболее близкую к форме современных подводных лодок. Кроме того, ему принадлежит идея создания прообраза смешанной системы набора корпуса судна.

Впервые .в истории подводного плавания Чарновский предложил разветвленную систему регенерации воздуха на подводной лодке, а также идею создания выдвижных устройств и, в частности, выдвижной рубки на подводных лодках, что уменьшило бы сопротивление встречного потока и улучшило бы обтекание корпуса.

Ему также принадлежит идея массового, серийного строительства подводных судов и мысль о том, что невозможно заменить подводные боевые суда надводными.

Идея создания амортизаторов для предохранения корпусов подводных судов от ударов о подводные препятствия также принадлежит Чарновскому. Он разработал оригинальную конструкцию движителя зонтикообразного типа, создал прообраз водолазного скафандра, а также предложил подводную мину с химическим воспламенителем запала.

Чарновскому, заключенному царем в крепость-тюрьму, не удалось осуществить ни одного из своих проектов. Заметим, что подводная лодка, построенная по проекту Чар-новского, вероятно, не имела бы ни боевого, ни другого практического значения из-за низкого уровня развития техники в тот период. Однако, возможно, попытка осуществления его проекта ускорила бы создание реальных подводных лодок в России.

О дальнейшей судьбе Казимира Гавриловича Чарнов-ского удалось узнать совсем недавно из вновь разыскай-ных документов (331, 332, 336].

В сентябре 1832 года, после отклонения его проекта создания подводных судов, Чарновский снова заболел: его охватила глубокая душевная апатия, характерная для заключенных «одиночек».

По личному повелению Николая I 19 мая 1834 года Чарновского, наконец, освободили из Шлиссельбургской крепости и с нарочным жандармом отправили на вечное поселение в Архангельскую губернию под строгий надзор полиции. 'В течение последующих пяти лет Чарновский служил канцеляристом Архангельского губернского управления, а затем служащим губернской строительной комиссии. В мае 1838 года за недюжинные способности, старание и проявленные знания архангельский военный 174 губернатор возбудил ходатайство о назначении своего

поднадзорного помощником губернского архитектора и о присвоении ему чина коллежского регистратора. К отправленному в столицу ходатайству были приложены проекты с чертежами и объяснительными записками Чар-новского на постройку в Архангельске ряда новых городских зданий. В назначении на должность ссыльному было отказано, но чин Чарновскому все же присвоили в январе 1839 года. А в феврале того же года двое политических ссыльных из числа бывших участников польского национально-освободительного восстания 1830—1831 гг. – Гржимковский и Бродовский донесли губернатору, что познакомились с неким Черниговским, который предложил им принять участие в подготовке восстания в городе. Оба они неоднократно бывали у него дома. Местные власти всполошились, стали вести розыски, расследования и вскоре выяснили, что Черниговский и Чарновский – одно и то же лицо.

Гржимковский и Бродовский показали следственным органам, что Чарновский убеждал их собирать и готовить оружие, вербовать новых сторонников среди бывших участников польского восстания, а также среди поморских крестьян, роптавших на свою тяжкую долю.

По замыслу Казимира Чарновского, вооруженное восстание должно было начаться как раз накануне открытия навигации. Все руководство он брал целиком на себя. О размахе развернувшейся подготовки к этому восстанию свидетельствует тот факт, что специальная следственная комиссия допросила по этому делу более 800 ссыльных поляков и рыбаков – поморов, знавших о готовившемся восстании.

Чарновский рассчитывал захватить находившиеся тогда в Архангельском порту два военных корабля, фрегат и несколько вооруженных шхун, а также оружие, провиант и лошадей из местного порта. Восставшие должны были следовать на этих кораблях в Испанию, где шла борьба между либералами и реакционерами – карлистами. Заговорщики собирались поддержать революционную борьбу испанцев, а после победы Чарновский рассчитывал начать борьбу за освобождение любимой Польши.

Когда заговор был раскрыт, Чарновского немедленно арестовали и заключили в тюрьму как важного государственного преступника. При обыске у него на квартире изъяли стихи русских и польских поэтов, выписки из работ по французскому праву, ряд книг по мореходству и кораблевождению и, в частности, труды по улучшению судоходства на Рейне и проекты различных строений.

Материалы о раскрытом заговоре и об аресте его руководителя Казимира Чарновского были немедленно направлены шефу жандармов генералу Бенкендорфу, а последний доложил обо всем Николаю I.

Специальная комиссия во главе с архангельским полицмейстером майором Меккером почти два месяца допрашивала всех тех, на кого пало хоть малейшее подозрение в сочувствии или участии в заговоре. Чарновского допрашивали чаще других в течение дневного и ночного времени. В знак протеста Чарновский объявил голодовку.

Получив доклад о выводах комиссии, расследовавшей этот заговор, Николай I приказал выслать Чарновского «на вечно» в самый отдаленный и глухой район Вятской губернии под строжайший надзор местной полиции. Весь апрель 1839 года арестованный пробыл в пути и лишь в конце месяца в сопровождении жандарма прибыл в Вятку. Отсюда Чарновского отправили по этапу на поселение в захолустный уездный городок Сарапул. Сара-пулскад полиция обязана была представлять ежемесячные доклады о поведении ссыльного вятскому губернатору. На пропитание Чарновскому выдавали по 15 копеек в сутки [331, 332].

Одиночество, оторванность от родных и близких, тюрьмы, невзгоды, неудачи и постоянная слежка сделали свое дело. Здоровье Чарновского резко ухудшилось. После девяти лет пребывания в Сарапуле, 27 октября 1847 года талантливый узник-изобретатель скончался. Так на пятьдесят седьмом году оборвалась жизнь энтузиаста, революционера, пожертвовавшего ради борьбы за свободу своего народа всем: семьей, положением, состоянием, творчеством, жизнью.