Текст книги "Пип-шоу (ЛП)"

Автор книги: Изабелла Старлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

Бебе

Власть луны (прил.) – неспособный думать или действовать нормально, особенно из-за влюбленности.

Нам удалось поймать такси на улице, что случалось редко, поскольку это был вечер пятницы и город был усеян пьяными студентами, ищущими попутку.

Майлз выглядел огромным в машине, втиснувшись на заднее сиденье вместе со мной. Водитель с любопытством посмотрел на нас, когда я выкрикнула ему название больницы, но, к счастью, у него не было больше вопросов. Похоже, почувствовав срочность ситуации, он надавил на педаль, и мы поехали.

Я смотрела в окно, мое сердце нервно билось, пока мы пробирались по оживленным улицам. Я почувствовала, как Майлз потянулся ко мне, но моя рука оставалась безжизненной на коленях. Медсестра, с которой говорила по телефону, не дала мне много информации, сказав только, что Арден упала в обморок дома, а ее парень позвонил в 911. Я была указана как ее контактное лицо в чрезвычайных ситуациях, поэтому они позвонили мне, а не ее родителям.

Я знала почему. Родители Арден были старше и придерживались вполне традиционных взглядов. Они хотели принимать активное участие в ее жизни, но Арден этого не хотела, и она отталкивала их еще до того, как я с ней познакомилась. Ее расстройство пищевого поведения только еще больше отдалило их, и я знала, что Арден указала меня в качестве экстренного контакта, когда это случалось раньше. Она ничего не ела и однажды упала в обморок в клубе, когда мы гуляли. Это было чертовски страшно, и я до сих пор помню сокрушительный страх от того, что я не знаю, будет ли с ней все в порядке.

Врачи списали это на обезвоживание и недоедание, но мы с Пози отговорили их назначать ей встречу с психотерапевтом, сказав, что она просто напилась на голодный желудок. Но с того дня я жалела, что не сказала правду, и бесчисленное количество раз спрашивала себя, не совершили ли мы ошибку, утаив секрет Арден от персонала больницы и ее родителей.

Как и я, Арден почти полностью отрезала себя от родителей, но после смерти Пози она регулярно поддерживала с ними связь. Я возмущалась этим фактом, все еще не зная, было ли это вызвано моей собственной неуверенностью или глубоко укоренившейся ревностью, которую я все еще испытывала к обеим своим подругам.

Когда я была моложе, равнялась на них, как и многие другие девушки в нашем университете. Они казались такими неприкасаемыми, такими невероятно недосягаемыми, что я даже не пыталась приблизиться к ним. Но когда они подходили ко мне, мне казалось, что в ту ночь небо было ниже, а я была частью звездной карты. Они поместили меня на горизонт, но так же легко могли и убрать с него.

Я изо всех сил старалась подражать им, а Пози была главарем и вела нас всех к жизни, о которой мечтали многие девочки. Морили себя голодом, чтобы похудеть до костей и пили на голодный желудок, чтобы быть в стельку, мы одевались в дорогую одежду и получали деньги, чтобы появляться в новых ночных клубах, разбросанных по всему городу. Как только становилось известно о нашем присутствии, клуб становился новым местом.

А теперь нас оставалось только двое, и мы обе были в охренительном состоянии.

Я сжала руку Майлза и рискнула взглянуть на него. На его лице была улыбка, ободряющая, но не бесчувственная, и он был до боли красив, что заставило мое сердце биться чуть быстрее. Я все еще боялась, очень боялась того, что он просто уйдет от меня или, наконец, одумается и поймет, что я не та девушка, которую он хотел бы видеть. Но шли секунды и минуты, и он убедил меня, что ему небезразлична настоящая я, и именно поэтому он остался.

Представить, насколько трудной, должно быть, была для него поездка, казалось невозможным, но я почувствовала слабую дрожь его руки, когда он переплел свои пальцы с моими. Пытаясь утешить его, я позволила своей руке коснуться его руки, мои пальцы нежно скользили по его костяшкам. События прошедшего дня вихрем пронеслись в моей голове, и думать обо всем, что произошло, было почти невозможно. Я даже не могла этого сделать, голова раскалывалась от одной мысли об этих двух мужчинах и о том, что они со мной сделали.

Резко отдернув руку, я посмотрела в зеркало. Чувствовала на себе испепеляющий взгляд Майлза, но отказывалась оборачиваться, вместо этого сосредоточив свое внимание на окружающей обстановке. Шел дождь, густые капли хлестали по лобовому стеклу, пока мы ехали в центр города. Поездка была мучительно медленной, и когда таксист повернулся и гордо указал на часы, я не могла поверить, что мы добрались туда за рекордное время. Казалось, что с тех пор, как я села в машину, прошел целый век.

Майлз заплатил за поездку, и я благодарно улыбнулась ему, прежде чем мы помчались вверх по ступенькам и вошли в больницу. Мы были беспорядочно одеты, Майлз в джинсах и футболке, а я в наспех наброшенной одежде и его толстовке сверху. Он, должно быть, замерз, но не сказал об этом ни слова, просто держал меня за руку, пока мы пробирались в здание.

Зал ожидания скорой помощи был заполнен людьми, что только усиливало мою тревогу. Люди, истекающие кровью, кричащие, вопящие и жалующиеся. Люди, которые пугали меня, потому что, конечно, Арден не могла быть здесь? Когда я видела ее в последний раз, ей было почти лучше. Конечно, она не могла так быстро рецидивировать?

– Бебе!

Я повернулась в направлении голоса.

– Ник, – пробормотала я, потянув Майлза за собой, когда бросилась к нему.

Потенциальный парень Арден выглядел совсем не так, как я его помнила. Я встречалась с ним кучу раз, специально ставя его в неловкое положение, делая вид, что не помню его, и, заставляя его неловко пожимать мне руку, пока Пози разражалась хихиканьем. Но сейчас он выглядел совсем иначе, чем тот парень, которого я помнила, и вид его в больнице заставил меня задуматься о том, насколько моя жизнь отличается от жизни Арден. Она начала остепеняться, постепенно отстраняясь от тусовочного образа жизни, и начиная строить свою собственную жизнь. А я была здесь, все еще застряв в том же старом образе жизни, только с новыми людьми и новым вкусом во рту каждый день.

Ник был высоким, не таким высоким, как Майлз, но, тем не менее, красивым. Он немного похудел с тех пор, как я видела его в последний раз, и это чудесным образом сказалось на его уверенности в себе. Он даже не отводил взгляда от моих глаз, когда подходил ближе.

Наконец мы встретились в середине коридора, и Майлз неловко задержался позади меня, пока мы с Ником смотрели друг на друга.

– Ну что? – сказала я. – Она в порядке, да?

Мое сердце колотилось от страха.

– Пока что она в порядке, – ответил он. – Они еще проводят некоторые тесты. Она спрашивала о тебе.

– Но она в порядке? – грубо спросила я, и он кивнул, призывая нас идти с ним.

Но я не могла. Я застыла на месте.

– Хорошо, – прошептала я. – Я думаю… я думаю, мы тогда пойдем.

– Что? – одновременно сказали Майлз и Ник, и я глядела на стену, на потолок, на пол. На что угодно, только не на их лица.

Я не знала, как сказать им об этом. Как признаться, что хотела бы быть где угодно в мире, но не торчать в этой больнице, где они оба осуждают меня. Что я хотела броситься к двери и бежать так быстро, как только могла, лишь бы подальше от всего этого проклятого бардака. Потому что я сама была эгоистичной дрянью, и не заслуживала Арден. Я никогда не заслуживала. Я всегда была ужасным другом.

– Мне действительно пора, – повторила я, резко развернулась и направилась к двери.

Не успела я сделать и шага, как стена из мышц и чернил преградила мне путь, и я испуганно посмотрела в глаза Майлза.

– Нет, – сурово сказал он, и я подавила вздох, пытаясь пройти мимо него. Его руки были на моих, и он притянул меня к себе, прижимая к своему телу. – Детка, нет. Я пойду с тобой. Пожалуйста, ты нужна ей.

– В прошлый раз она была в п-порядке, – сокрушенно сказала я. – Это было просто о-обезвоживание…

Майлз взял меня за руку, и я покорно пошла за ним туда, где стоял Ник.

– Мы готовы? – спросил он, полностью игнорируя мой срыв. Я была благодарна ему за это.

Майлз кивнул, и мы последовали за Ником и прошли по белому коридору в крыло больницы, которое казалось более красивым, лучше оборудованным. Я чувствовала, что родители Арден будут там, и желание убежать было настолько сильным, что я впилась ногтями в ладони, чтобы удержаться от бегства.

Наконец, Ник остановился перед больничной палатой и ободряюще улыбнулся мне.

– Она там, ее родители еще не приехали.

Мое сердце заныло от облегчения, но в то же время я боялась увидеть свою подругу в таком положении. Одинокой. Уязвимой.

– Должна ли я… – мои слова оборвались на полуслове, но Майлз и Ник ободряюще улыбнулись, призывая меня зайти внутрь.

Я проглотила свою гордость вместе с каждым инстинктом, кричащим в моей голове, чтобы я убиралась, и вошла в комнату.

Кровать Арден была единственной в красивой белой комнате. Она больше походила на гостиничный номер, чем на больницу, с громадной плюшевой кроватью, с таким количеством подушек, что их не сосчитать, и красивыми, успокаивающими картинами на стенах. Моя подруга выглядела маленькой среди простыней. Она была бледной, почти до ужаса, и выглядела худой, какой не выглядела уже несколько месяцев.

– Арден, – прохрипела я, и она повернула голову, чтобы посмотреть на меня.

То, что я ожидала найти в ее глазах, там не было. Ее взгляд пронзил меня насквозь, как нож, но в следующую секунду он смягчился. В тот момент мы были просто двумя потерянными девушками, которые боролись с выбором пути после того, что случилось с Пози – или, скорее, после того, что она сделала с собой.

– К-как ты? – спросила я, неловко подходя к кровати, заваленной подушками.

На маленьком столике у окна уже стояли цветы. Ник явно хорошо поработал, лучше, чем я.

– Прости, я н-ничего не принесла, – сказала я, и Арден мягко улыбнулась.

– Ты заикаешься, – указала она на очевидное, и я глубоко покраснела, все еще находясь под их влиянием. Они были крутыми девчонками, а я была просто самозванкой, девчонкой, пытающейся проложить себе путь в их круг. – Знаешь, я когда-то была такой же, как ты.

– Ты раньше за-заикалась? – спросила я неубедительно, и она покачала головой. Ее руки выглядели такими маленькими на больничной койке.

– До того, как Пози нашла меня, – сказала подруга. – Я была просто занудой. Я часто задумывалась, что именно такой я и должна была быть.

– Арден…

Я подошла к кровати, придвинула стул и уставилась на нее. Сглотнула комок в горле, который не позволял мне задать следующий вопрос, но я все же заставила себя его задать.

– Почему это произошло, Арден?

– Я мало ела, – пожала она плечами. – Только в последние несколько дней, клянусь. В остальном я была в порядке.

– Ты знаешь, как сильно я забочусь о т-тебе, – сказала я.

– Правда? – ее взгляд был испепеляющим. – Потому что в последнее время я не чувствую, что ты волнуешься, Би.

– Да, – сказала я в отчаянии. – Я просто… я была слишком занята собой. Не замечая никого, кроме себя. И мне… мне очень ж-ж-жаль.

Это была самая трудная часть, которую нужно было произнести, настоящие извинения. Это превратило мой рот в наждачную бумагу.

В комнате воцарилась тишина, и я пыталась понять смысл происходящего.

– Я действительно хочу все и-исправить, – сказала я. – Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Ч-что мы обе в порядке. Это н-не может вечно нас мучить.

– Я знаю, – вздохнула Арден. – Но мы делаем чертовски хорошую работу, позволяя это.

Она отвела взгляд, и внезапно ее вид на больничной койке показался мне невыносимым – я хотела быть там с ней.

Скинула кроссовки и забралась в кровать рядом с ней. Она не сопротивлялась, освободила для меня место на простынях, и мы крепко обнялись.

Ощущение было таким странно знакомым, что я позволила себе хоть раз вспомнить старые времена.

Перепутанные конечности. Громкая музыка. Чертовски грязные слова, произносимые шепотом.

Я потрясла головой. Пози, бл*дь, ушла. И теперь мы остались вдвоем – выжившие после урагана, через который она нас заставила пройти.

– Арден, – прошептала я, и она повернула голову в мою сторону.

Она была так красива, что я удивилась, как она не замечала этого, когда смотрелась в зеркало. Бронзовые волосы с медовым отливом, красивые, большие голубые глаза. Она была худой, слишком худой, среднего роста. У нее был убийственный стиль и коллекция туфель на каблуках, за которые я бы умерла. Мы часто шутили о том, кто унаследует ее – Пози или я, пока… пока это не случилось. Теперь мы были просто двумя парящими шариками, теряющими друг друга в воздухе. У нас не было ничего, что могло бы удержать нас вместе.

Я заправила прядь ее волос за ухо, и она тихо вздохнула, когда я это сделала.

– Я скучаю по тебе, – тихо сказала я. – Мне жаль, что я оттолкнула тебя. Ты так важна для меня… ты такая особенная. Я была у-ужасной. Такой самовлюбленной. Я пыталась забыть об этом, но…

– Я знаю, – призналась она. – Со мной было то же самое. Только я отвернулась от себя… может быть, ты тоже это понимаешь?

Мы понимающе посмотрели друг на друга. Конечно, она заметила, что мои решения становились все хуже и хуже, в то время как ее здоровье ухудшалось. Мы обе были на своем собственном пути саморазрушения, и это должно было прекратиться здесь и сейчас.

– Я стану лучшим другом, – пообещала я ей. – Позабочусь о том, чтобы с тобой все было в порядке.

– Хорошо, – прошептала она, ее взгляд метнулся к двери.

За матовым стеклом виднелись фигуры двух мужчин за дверью.

– Это он? – спросила она, и я кивнула, заставив ее хихикнуть. – Он выглядит сексуально.

– Да, – пробормотала я, прикусив губу. – Он… нечто.

– Особенный, – закончила она за меня, и я посмотрела на ее сияющее лицо.

Мои пальцы коснулись трубки, ведущей в ее руку.

– Только немного жидкости, – пообещала она мне. – Я обезвожена, и у меня низкий уровень сахара в крови.

– Хорошо, – пробормотала я. – Но я не уйду, пока ты не сделаешь это.

– Хорошо, – ее веки были тяжелыми.

– Ты хочешь спать? – спросила я мягко, и она кивнула, сжав мою руку.

– Бебе, – пробормотала она, и я наклонилась ближе, мои губы были в дюйме от ее губ.

– Да?

– Не уходи, – умоляла Арден, и я оставила мягкий поцелуй на ее губах.

– Не уйду, – прошептала я и в следующую секунду услышала, как она засыпает.

Я натянула на нее простыню и оставалась рядом с ней, свернувшись калачиком, пока не убедилась, что она крепко спит. Затем встала с кровати и задержалась в комнате. Я действительно была плохим другом, и это было последнее, в чем мы обе нуждались. Я поклялась себе стать лучше и убедиться, что с Арден все в порядке.

Я послала ей воздушный поцелуй, прежде чем покинуть больничную палату.

– Бебе, – поприветствовал меня Ник, держа в руках две дымящиеся чашки из картона.

Я прижала палец к губам и тихонько закрыла дверь.

– Она уснула, – сказала я ему.

– Ее родители почти приехали, – сказал он. – Вот кофе.

Я с благодарностью приняла чашку, когда услышала смех Майлза. Я посмотрела на Ника в поисках объяснения, и он ухмыльнулся.

– Ты должна увидеть это, чтобы поверить, – сказал он мне, и я нахмурила брови, отходя за угол, чтобы посмотреть, из-за чего вся эта суета.

Когда мои глаза увидели представшую передо мной сцену, я была уверена, что вижу сон.

– Что за черт, – пробормотала я себе под нос, моя грудь быстро вздымалась, а тело уже охватила паника.

– Бебе, – уверенно сказал Майлз, повернувшись ко мне с широкой ухмылкой. – Мы ждали. Присоединяйся к нам.

Глава 30

Майлз

Мераки (гл.) – делать что-то с душой, творчеством и любовью, вкладывать в свою работу частицу себя.

Я заметил, как изменилось выражение лица Бебе в ту секунду, когда она увидела, с кем я был. Напряжение в комнате было ощутимым, настолько сильным, что его можно было резать ножом.

Я оказался рядом с ней в считанные секунды, моя рука обвилась вокруг ее талии и притянула ее к себе, как будто это было самой легкой вещью в мире.

– Как Арден? – прошептал я ей на ухо, и Бебе просто кивнула в знак того, что с ее подругой все в порядке.

Я понимал. Жизнь рушилась вокруг нее прямо сейчас, все защитные покрывала, которые у нее были, давно исчезли. Я был единственным человеком, который мог убедиться, что с ней все в порядке, единственным, кто знал, как ей помочь, и я отчаянно хотел, чтобы ей стало лучше. Знал, что это была такая важная веха для нее, и я был рад, что смог быть рядом с ней.

– Твои родители забежали, – сказал я Бебе небрежно, действуя осторожно. – Они слышали об Арден.

Казалось, никто из них даже не слушал меня, мои слова были лишь фоновой болтовней. Они смотрели друг на друга, родители Бебе стояли в коридоре, ее мама сжимала сумку, а папа обнимал маму за талию, словно поддерживал – единственное, что удерживало ее в вертикальном положении.

– Бебе, – вздохнула ее мама, и я почувствовал, как Бебе дрожит в моих руках. – Бебе, о Боже. Мы думали, что с вами обеими что-то случилось.

– Им позвонили родители Арден, – объяснил я своей девочке. – Они пытались позвонить тебе, но ты, наверное, не слышала свой телефон.

Я широко улыбнулся, прекрасно понимая, что происходило, когда она пропустила тот телефонный звонок.

– Мама, – выдавила Бебе, и на секунду я был уверен, что она рухнет на пол больницы.

Но я поддержал ее, осторожно подведя к родителям, глаза которых уже затуманились, когда они встретились взглядом с дочерью. Мне не пришлось держать Бебе долго, потому что ее мама заключила ее в медвежьи объятия и зарыдала, когда ее дочь наконец-то оказалась в ее руках. Я отошел в сторону и наблюдал за воссоединением семьи с небольшой улыбкой на лице.

Бебе зарылась лицом в плечо матери, а ее отец присоединился к ним, обнимая их обеих, пока они плакали вместе. Это был интимный момент, и я не был уверен, хотят ли они видеть меня там или нет. Я чувствовал себя неловко и не в своей тарелке, страх вернулся в мои вены, внезапно накатив с такой силой, что я думал, что у меня начнется коронарная недостаточность. Меня охватила паника, но я знал, что моя работа еще не закончена, и мне нужно остаться здесь еще на некоторое время, чтобы убедиться, что с Бебе все в порядке и она нормально доберется до дома.

– Майлз, – наконец заговорил ее отец, жестом приглашая меня подойти ближе.

Маленькая семья распалась, и теперь все они смотрели на меня, ожидая, что я скажу.

– Я рад, что вы воссоединились, – наконец смог выдавить я дрожащим и неуверенным голосом.

– Ты в порядке? – Бебе была рядом со мной в считанные секунды, ее руки были повсюду, она суетилась и беспокоилась обо мне так, как никто не делал за всю мою жизнь. Это было смешно, насколько эмоционально я себя чувствовал, волны тошноты смешивались с непреодолимой любовью к ней, когда мы стояли в коридоре.

– Я в порядке, – пообещал я ей со слабой улыбкой. – Думаю, мне пора идти.

Бебе сжала мою руку, и я посмотрел в ее прекрасные глаза.

– Тебе обязательно? – прошептала девушка, и я притянул ее к себе, крепко обняв, прижимаясь к ней изо всех сил.

– Я хочу, чтобы ты провела некоторое время со своей семьей, – мягко сказал я. – Я бы чувствовал себя здесь не в своей тарелке.

Отговорки, гребаные отговорки, потому что я был слишком слаб, чтобы справиться с больницей, и, судя по выражению глаз Бебе, она тоже это знала.

– Я хочу, чтобы ты остался, – тихо вздохнула она, и я почувствовал на себе любопытные взгляды ее родителей. – Но я пойму, если тебе действительно нужно уйти.

Я колебался, изо всех сил стараясь взять верх над своими демонами, зная, что уже сделал неизмеримый шаг вперед. Приезд в больницу был огромным шагом. Это было место моих кошмаров, наполненное микробами, болезнью и печалью, но я победил каждого монстра, выкрикивающего непристойности в моей голове. Однако теперь я почувствовал, как наваливается усталость. Абсолютное истощение от борьбы с моими демонами делало меня слабым, и я знал, что мне нужно вернуться домой, пока не стало слишком поздно.

– Все в порядке, – сказал я Бебе. – Проведи немного времени со своими родителями. Позвони мне, когда сможешь, хорошо?

Бебе грустно кивнула, но ее улыбка сказала мне, что она все понимает, и я любил ее за это.

– Скоро увидимся, – кивнул я ей, наконец оторвав взгляд от ее магнетического взгляда и сосредоточившись на ее родителях. – Я так рад, что познакомился с вами сегодня, мистер и миссис Холл. Надеюсь, мы скоро увидимся снова.

– Взаимно, сынок, – сказал мне отец Бебе, сердечно хлопая меня по спине. – Мы так благодарны тебе за заботу о нашей Бебе.

– Мы даже не можем сказать тебе, насколько сильно, – добавила ее мама, притянув меня в крепкое объятье, которое, как я уже начал думать, было ее фирменным приемом.

Мы расстались, пообещав поддерживать связь, и я пошел по коридору тяжелыми шагами, вся тяжесть мира легла на мои плечи. Когда я уже собирался уходить, снова услышал их разговор: родители Бебе делали ей комплименты и суетились вокруг нее, говорили, что она нашла отличного парня и что они гордятся ею.

– Он потрясающий, – долетели до меня слова Бебе. – Мне так повезло, что он у меня есть.

– Так скажи мне, дорогая, – хихикнула ее мама. – Вы двое – одно целое?

Я оглянулся через плечо. Со своей точки обзора мог видеть только спину Бебе, но в тот момент она оглянулась через плечо, ухмыляясь мне.

– Да, – прошептала она, и я громко рассмеялся, прежде чем покинуть больницу.

Стоя на улице, я почувствовал, как свежий воздух охлаждает и очищает мою душу. Ненадолго задумался о том, чтобы вернуться домой пешком, но это заняло бы больше часа, а мое тело было уставшим, измученным. Мне удалось найти такси с завышенной ценой напротив больницы, и я сел на заднее сиденье, чертовски дрожа, пока мужчина вез меня домой.

Я ненавидел себя за то, что был таким. Чертовски хрупкий, словно мог сломаться в любую секунду, слишком напуганный, чтобы даже остаться здесь и познакомиться с родителями моей девушки. У нас был короткий разговор, конечно, но этого было недостаточно. Я хотел знать все, расспросить их о каждом аспекте жизни Бебе и убедиться, что знаю все до мельчайших подробностей. Моя одержимость росла, потребность знать все, что делало Бебе такой, какая она есть, переполняла меня.

Водитель остановился перед моим домом, и я заплатил ему, прежде чем войти внутрь. Швейцар снова был там, но на этот раз, вместо того, чтобы промчаться мимо него, я подошел к нему с улыбкой на лице.

Вблизи я понял, что у него доброе лицо, такое, которому вы склонны доверять, ничего не зная о человеке.

– Привет, – вырвалось у меня, и мне удалось побороть худшую из своих неуверенностей, когда он посмотрел на меня с удивлением.

– Здравствуйте, мистер Рейли, – сказал он с застенчивой улыбкой. – Не торопитесь сегодня?

– Пока нет, – покачал я головой. – Я просто хотел поблагодарить тебя.

– За что? – Мужчина выглядел искренне смущенным, когда я усмехнулся.

– За то, что всегда знал меня, – сказал я просто. – За то, что прикрывал меня, следил, чтобы со мной все было в порядке. Мне жаль, что в последнее время я бегаю вокруг, как безголовый цыпленок. Я ценю то, что ты для меня делаешь.

Я сунул ему в руку сотню, но он решительно покачал головой.

– Я не могу принять это, мистер Рейли, – твердо сказал он.

– Почему нет? – спросил его, и он виновато отвел взгляд. – Насколько я знаю, все остальные швейцары принимали чаевые. А ты их заслужил.

– Это было бы неправильно, – пробормотал он.

– Послушай, – продолжил я. – Есть ли у тебя в жизни кто-то особенный?

Он не ответил, но предательский румянец на его щеках сказал мне все, что мне нужно было знать.

– Отведи ее в «Шафран» на Пятой, – сказал я ему. – Мой друг работает там.

Мужчина посмотрел на меня с удивлением, и я громко рассмеялся.

– Что, неужели так невозможно поверить, что у меня есть друг? – спросил я, и он виновато рассмеялся. – Мы были одноклассниками в старшей школе. Я часто бывал там, когда еще… мог. Я оплачу счет. Видишь? Ты приглашаешь свою даму на хороший ужин, а мне приходится выходить из дома, бросать вызов самому себе, чтобы заплатить за это. Взаимовыгодная сделка.

– Хорошо, – наконец сказал он, яркая улыбка озарила его лицо. – Спасибо.

Я кивнул и пошел к лестнице, сделав резкий поворот, когда подумал о другом страхе, с которым я мог столкнуться в этот день.

– Эй, как тебя зовут? – спросил я швейцара.

– Эрик, – ответил он, и это заставило меня усмехнуться. – Я Эрик. Мою подругу зовут Лейла.

– Эрик и Лейла, – повторил я с кивком, нажимая пальцем на кнопку лифта для подъема. – Очень рекомендую морские гребешки.

Я махнул ему рукой и сделал глубокий вдох, прежде чем войти в лифт. Мое дыхание сразу же сбилось, паника сочилась из моих пор, когда прижался спиной к зеркальной стене. Я даже не взглянул на себя, чувствуя себя слишком напуганным и растерянным, чтобы заботиться о своей внешности. Вместо этого я сосредоточился на закрывающихся дверях лифта. Паника сотрясала мое тело, адреналин заставлял сердце прыгать и падать с силой карнавального аттракциона в свободном падении.

А потом он начал двигаться, двигаться быстрее, чем я когда-либо помнил, практически взлетая на мой этаж. Все закончилось в считанные секунды, и все это время я задерживал дыхание. А потом лифт звякнул, и двери снова открылись, показывая мне уютный, знакомый коридор, где находилась моя квартира.

Спотыкаясь, я выбрался наружу, колени ослабли, а руки тряслись, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Я держался за стену, пока добирался до своей квартиры, входная дверь которой была по-прежнему широко открыта.

Обычно прохладное спокойствие моей квартиры улучшало мое самочувствие в считанные секунды. Этой ночью, когда я стоял в дверях, она казалась стерильной и пугающей. Слишком чисто, слишком первозданно. Как в гребаном мавзолее.

Я вошел внутрь, и моя кожа привыкла к теплу квартиры. Это была перемена по сравнению с морозным воздухом снаружи, и я сел за компьютер с новыми силами и идеями.

Мои пальцы забегали по клавиатуре, я открыл сайт, посвященный интерьеру, и начал бросать вещи в корзину. За время, проведенное с Бебе, я узнал ее любимые цвета, не спрашивая, а видя их повсюду вокруг нее. Она любила серебристый и фиолетовый, поэтому я решил заказать вещи в этих цветах. Я был чертовски невежественен в интерьере, но решил, что несколько подушек, ковер и рамки подойдут.

Я хотел, чтобы она чувствовала себя здесь, со мной, как дома. Я уже работал над достижением своей цели – заставить ее жить со мной, какой бы странной ни была эта идея.

У меня никогда не было соседей по комнате. Я жил с родителями, потом с бабушкой, но никогда у меня не было соседки или подруги. Это был совершенно новый опыт, как и многое другое, когда дело касалось Бебе.

Закончив с заказом, я вошел в белую комнату и медленно начал ее разбирать.

Я не остановился, пока не снял с кровати простыни и наволочки и не принес несколько своих фотокниг, чтобы разбавить белизну комнаты. Я бросил на кровать несколько вещей, хотя никогда не буду спать в этой комнате. Она превратилась в комнату Бебе, но не для того, чтобы она могла спать одна, а для того, чтобы она могла уйти от меня, как только ей понадобится. Ей нужно было убежище, независимо от того, жила она со мной или нет.

Наконец, я взял в руки фотоаппарат. Я сделал так много фотографий Бебе без ее ведома. Оставалось только проявить пленку.

У меня было особое место, где мне нравилось это делать.

Я шел по коридору, камера тяжело лежала у меня в руках. Открыл окно в кладовую. Она была все такой же маленькой, вонь такой же сильной, а место таким же клаустрофобным, как я помнил. Я вошел внутрь, несмотря на то, что мое тело кричало, умоляя меня не делать ни шагу.

Сразу же, как только я вошел в комнату, перенесся обратно в свое детство. Я сдерживал слезы, медленно подготавливая все для фотопленки, единственная лампочка надо мной горела ярко-красным светом. Я заставлял себя делать все медленно, как будто хотел помучить себя, оставаясь там дольше. Но это был мой процесс, то, как я все делал, и не мог ничего изменить.

Передо мной ожили фотографии, все они были сделаны из моей квартиры и заглядывали в квартиру Бебе.

Я ухмыльнулся им.

Изгиб ее плеча. Тонкая линия, которая отпечаталась на ее коже, когда она надела колготки в сеточку. Ее ярко-красные ногти. Полные губы. Блеск в ее глазах, когда она поймала меня.

Да, я уже был влюблен. Я никак не мог избавиться от того, что она заставляла меня чувствовать сейчас.

Так что я мог бы принять это и подготовиться к величайшему падению из всех возможных.