Текст книги "Терпкость вишни"

Автор книги: Изабелла Сова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ, ПЯТНАДЦАТЬ БУТЫЛОК ПИВА И ЧЕТЫРЕ БУТЫЛКИ ШАМПАНСКОГО

– Кто хочет пива? Кто вина? – перекрикивала музыку Милена, вся в блестках и перьях.

– А может, кто-нибудь уже желает алкаприм или похмелин? – предложила Виктория.

Таковых не оказалось. Зато объявились жаждущие напитков большей крепости.

– Знаете эту шуточку? – спросил Олек. – «Водку? Теплую? В пять утра? Из пластмассового бритвенного стаканчика? Не откажусь». Наливай.

– А какие-нибудь другие деликатесы есть? – спросил Травка, чувствующий себя не в своей тарелке из-за отсутствия двух Марий своей жизни – одной во плоти, а второй растительной.

– После Анджеек, когда ребята принесли кислоту, отведали, а потом сели в лифт и съехали двумя этажами ниже, нет и не будет, – объявила Милена.

– Но тут же нет лифта, – заметила я.

– Нету, – согласилась Вика, – но это ведь не конец. Съехали они в подвал, тут у них разыгрался аппетит, и они решили купить чего-нибудь поесть. Пошли на поиски и обнаружили за углом магазин «24 часа». Ну, вошли.

– Откуда ты все знаешь? Ты что, была с ними?

– Продавщица там – наша знакомая, и она рассказала нам о своих переживаниях в ту ночную смену.

– Само собой, она не знала, что мы знакомы с этими ребятами, и это наше счастье, потому что тогда она уж точно никогда не продала бы нам ни крошки, – добавила Миленка. – Пришла она в тот вечер на работу как обычно. Сидит, скучает, ковыряет в зубах, и тут входят двое. Волосы взлохмачены, глаза как у вампиров – частично от кислоты, частично от вида копченостей в витрине. Наконец один из них, судя по описанию, Ендрек, выбрал твердокопченую телячью и просит отрезать ему триста граммов. Но говорил он так невнятно, что продавщица не поняла. Ендрек снова начинает ей толковать, показывает дрожащим пальцем. Наконец не выдерживает, перепрыгивает через прилавок, хватает здоровенный ножище и сам отрезает колбасу. Представляете себе? Мужик метр девяносто пять с ножом в руке? Продавщица едва в обморок не грохнулась.

– Но смешней всего, что отрезал он ровно триста граммов, – сообщила Вика.

– Нам подобные истории совершенно ни к чему, – завершила Миленка.

– А слышали историю про смысл жизни? – спросил Олек.

– Давай, – дружно попросили мы. В конце концов, смысл жизни – именно то, что ищет каждый студент-первокурсник. Потом на это уже нет времени. По крайней мере, так говорил мне Даниэль.

– Значит, дело было так, – начал Олек, подлив себе в пиво для эффективности заправки. – Один чувак в экспериментальных целях потребил грибочков. Подождал немножко, и вдруг – озарение. В узоре занавесок он увидел основополагающую формулу Вселенной. Выраженную одной-единственной фразой. Короче, он открыл смысл жизни. Но, проснувшись на другой день, он ничегошеньки не помнил. Осталось только туманное воспоминание, что на какой-то миг он получил доступ к величайшей тайне мироздания.

– Ну и что?

– Через неделю он снова потребил грибочков. На этот раз формулу он увидел на ковре и обивке дивана. А наутро опять пустота. И так повторялось несколько раз. В конце концов он решил подготовиться. Положил листок бумаги, ручку. Потребил грибочки и ждет. А когда пришло озарение, все точно записал. То самое единственное предложение, бесконечно важное для всего человечества. Утром проснулся, хватает листок и читает: «Когда я встаю на стул, то кончиками пальцев касаюсь потолка».

Потрясенные, мы молчали.

– Слушайте, а где же Мария? – неожиданно спросил Адам.

– Веселится вместе с гуру, – ответила Милена.

– Можно сказать, экспериментирует со старым грибом, – сказал Ирек. – Сколько, интересно, ему лет?

– Судя по виду, двести семьдесят, – оценил Травка.

– И такой старпер имеет влияние на Марию? – недоверчиво покачал головой Олек.

– Да еще вешает ей на уши такое, – заметила Миленка, – что я начинаю сомневаться, все ли у него дома. Тут недавно он исчез на несколько дней, видно, опять спрятался у какой-нибудь бабенки. А Марии сообщил, что у него произошел несчастный случай в Альпах.

– Он, дескать, проводил там тренинг для швейцарских менеджеров, – объяснила Виктория.

– Мария с ума сходила от горя: «Видно, он не хочет меня тревожить. Может, он умирает там, вдали от меня». Прошла неделя. Заходим мы с Иреком в «Алхимию», а там сидит гуру, живой и здоровый, ну, в соответствии со своими двумястами годами. Курит, пьет и дурит мозги очередной телке. Марии с нами не было…

– И жаль, потому что потом она не хотела нам верить. А когда наконец сказала ему, что мы его видели, так этот козел все отрицал. И еще заявил, что мы это специально, потому что завидуем ее счастью. Короче, мы перестали вмешиваться.

– Надо было сказать, чтобы она попросила его показать паспорт. Тогда стало бы ясно, что ни в каких Альпах он не был.

– Мы сказали. И она даже попросила его, но он ее высмеял: «Деточка, это был секретный тренинг. И паспорт у меня, какой выдают людям, выполняющим особые задания. Его нельзя никому показывать». Вот так вот.

– Да, весь в тайнах.

– А сколько денег он с нее слупил… На пиво, на курево, на водку.

– Ее родители не удивляются, что она столько тратит? – спросила я.

– Да ты что, – сказала Виктория. – Они положили ей карманных денег в два раза больше, чем получает моя мама, и их не интересует, на что эти деньги идут. Когда-то она скупала медную бижутерию, сейчас тратит на Стефана.

– Ну, влипла девочка. Гуру нашел курицу, несущую золотые яйца, и не выпустит ее, если мы только чего-нибудь не придумаем.

– Подождем до третьего февраля, до открытия каналов. Тогда должно будет произойти высвобождение потенциала. Может, она сама прозреет. А если нет, то мы приступим к массированным действиям и освободим ее.

– Я бы не ждал, – вступил Травка, – потому что может оказаться, что освобождать будет нечего. Неизвестно, сколько у нее осталось, ну, этих… как их… нейронов.

– Мы тебя понимаем, старик, – хлопнул его по плечу Ирек. – Не каждому захочется ходить с резиновой куклой без мозгов. Но сейчас до нее ничего не доходит, так что придется ждать.

Мы все замолчали, размышляя о трудной судьбе Травки. Но, в конце концов, Новый год есть Новый год. Надо выполнить норму.

2.01. Став старше на год, мы расчищали комнату после новогоднего ликования и собирали в одну кучку обрывки воспоминаний.

– Для этого-то и нужны друзья, – произнесла Миленка. – Чтобы было с кем поговорить о том, что вместе пережито в прошлом, и приблизительно установить, что же, собственно говоря, было.

– А как было? – поинтересовалась Мария, облачаясь в сапфирового цвета пижаму с надписью «Не бойся достичь звезд».

– Шумно, – ответила Миленка, укладывая в полиэтиленовый пакет пластиковые бутылки. – Кроме того, Травка упился до состояния мировой скорби и все время твердил о каких-то когтях мифомана.

– А Ирек вылез наконец из-под стола?

– Да и, нечаянно потянув за провод, уронил на себя клавиатуру и два словаря. Все утро он провел в травматологическом пункте, а вечером занимался тем, что проверял, не сползла ли со лба повязка.

– И очень кстати оказался салат Миленкиного отца, – сообщила Виктория. – Некоторые воспользовались им уже в пять утра. – При этом она бросила на меня не лишенный сочувствия взгляд.

– Я никогда не пила горячего вина… – смущенно попыталась я объяснить.

– Да успокойся, Вишня, салатом пользовались все, а Травка так даже два раза.

– Надо сказать, что назначение свое он исполнил, – призналась я.

– Спасибо, я передам папе, – обрадовалась Милена.

– А ты как отметила? – спросила Виктория.

– Пока не знаю, жду, что скажет гуру.

– Видно, ты здорово нарезалась.

– Вовсе нет. Просто я не знаю, как оценивать ту ночь. Потому что, с одной стороны, я была с гуру, но, быть может, моя радость слишком хищная, слишком эгоистичная. Кроме того, мы хотели посмотреть праздник на Рыночной…

– И что же?

– Ничего не получилось. Без четверти двенадцать гуру вызвал такси. Оно приехало, мы сели. Гуру назвал адрес, а так как он уже много выпил, то сказал: «Эстери, двадцать». Ну, мы отъехали на пятьдесят метров от «Алхимии». Я заплатила, мы вышли, а когда такси уехало, я поняла, что мы стоим возле «Зингера».

– И?

– Вовремя добраться до Рынка шансов уже не было, ну, мы и пошли в «Зингер». Не торчать же на морозе! Гуру сразу же встретил знакомых по экспедиции на Гималаи, мы подсели к ним, и я даже не знаю, когда пробило двенадцать. Очнулась я в третьем часу.

– А гуру, наверно, до сих пор лежит под столом, – мечтательно произнесла Миленка.

– Нет, так много он не выпил, – возразила Мария. – Иногда ему действительно необходимо понизить уровень энергии, чтобы его не разнесло на атомы, но он никогда не пьет столько, чтобы лежать два дня.

– Может быть, он не все тебе говорит, – сказала Милена.

– А не сменить ли нам тему? – предложила Вика, чувствуя нарастание конфликта. – Травка хотел показать нам новое псевдовосточное покрывало с пальмами, которое он получил от бабушки Ирека.

Когда мы вошли, Травка боролся с постпраздничной головной болью, ведя затяжной спор по поводу телевизора.

– Как ты можешь потреблять эту виртуальную бурду? Ты, прочитавший всего Голсуорси?

– Это было давно, – объяснил Ирек, возясь под столом с проводами. – Меня тогда мучило, что есть люди, реагирующие на проблемы иначе, чем моя мама или сестра.

– То есть как?

– Они их подавляют, душат в себе, делая вид, что все о’кей. Представь себе, что ты умираешь от ревности и в то же время куришь сигару и играешь на рояле веселую мелодию.

– В моем случае это невозможно, – объявила Милена, – учитывая длину моих накладных ногтей.

– Но вернемся к телевизору, – донесся из-под стола голос Ирека. – Из него можно узнать много интересного. Вчера, например, Селин Дион сказала дословно следующее: «Cancer is never part of your vocabulary»[7]7
  Слова «рак» не должно быть в вашем словаре (англ.).


[Закрыть]. Жутко необразованные эти канадцы. Не знаю, как вы, а я узнал значение слова «рак», когда пошел в старшую группу в детском саду.

– Общество благосостояния и беззаботности, – подвела итог Виктория. – Там, наверное, печатают специальные словари для впечатлительных. Без слов «рак», «нужда», «старость», «смерть».

– А сегодня утром, то есть в два часа, – продолжал Ирек, – я смотрел программу о нас, о молодежи. И узнал много интересного. Например, какие мы. Мы, поколение, родившееся перед и во время военного положения.

– И какие же? – спросила Мария, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения.

– Журналистка, которая вела эту программу, сказала, что растет поколение эгоистов. Ориентированных на потребление, которые избегают подлинных уз.

– Господи, это мы, что ли, такие? – испугалась Милена.

– К сожалению, да, – подтвердил Ирек. – А некий профессор прикладной психологии добавил, что мы являемся индивидуалистами, бестрепетно идущими к цели. И если о чем-то и думаем, то исключительно о благосостоянии. Кроме того, мы живем сегодняшним днем и не способны планировать.

– А что можно планировать в стране, где ни образование, ни способности, ни упорный труд не гарантируют социального минимума? – возмутился Травка, массируя себе виски.

– Вот этой проблемы они как раз не касались. Зато другой профессор, кажется социолог, печальным голосом объявил, что в старости нас ждет общество андроидов, потому что ни один живой человек с нами не выдержит.

– Одним словом, поколение монстров, – суммировала Миленка. – Ну, и как вы себя чувствуете, монстры?

ПРАЗДНИК ЦАРЕЙ-ВОЛХВОВ

Сидим в «Колорах» и отмечаем мой день рождения. Час назад мне стукнуло девятнадцать лет. Я – взрослая. Что это, собственно, означает?

– Полная свобода в поисках счастья и смысла жизни, – таково было определение Марии.

– Возможность ходить на фильмы для взрослых и собственный паспорт с дурацкой фотографией, – это Ирек. – Моя сестра добавила бы, что это также вторичное появление мысли о лифтинге. Потому что в первый раз она якобы возникает после сдачи экзаменов в лицей.

– Сейчас тебе придется самой оплачивать свои счета, – припугнула меня Виктория. – Разумеется, теоретически, потому что на практике существуют люди, которые никогда за себя не платят.

– И помни, что отныне время будет бежать все быстрей и быстрей, – предупредил Даниэль. Он в первый раз встречается с моими друзьями. Я употребила слово «друзья»? Ой-ой, я начинаю приручаться, но ведь поколение пепси никаких уз не признает.

– А у меня оно идет все так же медленно, хотя скоро мне будет двадцать один, – заметила Милена.

– Видимо, в твоей жизни мало событий, – объяснил ей Даниэль. – Один день похож на другой. Поэтому у тебя впечатление, что время движется медленно. Но это обманчивое впечатление. Ты и оглянуться не успеешь, как вступишь в четвертый десяток и…

– И что тогда? – испугалась Милена.

– Конец.

– Моей сестре ты этого лучше не говори, – сказал Ирек, поправляя повязку на голове. – Она уже год как в панике, что скоро ей исполнится тридцать один. Скоро – это значит через два года с гаком.

– И она права, – сказал Даниэль. – Увы, после тридцати жизнь утрачивает вкус. А знаете почему? Потому что все самые важные воспоминания появляются раньше.

– А потом? – продолжала допрашивать Виктория с таким упорством, как будто этот проклятый четвертый десяток должен был у нее вот-вот начаться.

– Потом… Потом память представляет собой как бы уже полную чашу. В которую продолжает литься вода. Новые переживания уже не запечатлеваются в ней с прежней резкостью. Уже ничто не имеет особенного значения. Даже если ты полетел на Марс, это все равно мелочь в сравнении с воспоминанием о том, как ты воровал яблоки в соседском саду.

– Господи… – дружно вздохнули мы. Все семеро. – Да, – кивнул Даниэль. – Поэтому копите воспоминания, пока чаша еще не полна.

СПУСТЯ ДВОЕ СУТОК

– …А несколько следующих дней ей надлежит питаться только тестом счастья…

– Кто тут говорит о счастье?

В кухню заглянула Мария, но тут же скрылась. Однако мы успели заметить, что выглядит она так, будто ее пожирает внутреннее пламя. И у пламени этого – мы это знали – было имя Стефан, хотя в кругах посвященных его называли «гуру».

– Наверно, он ее и вправду гипнотизирует, – прошептала Милена.

– А может, это феромоны? – высказала предположение Вика. – Я в сети видела такую рекламу. Платишь сорок баксов, и тебе присылают бутылочку. Ты душишься из нее, и мужиков притягивает к тебе, словно у тебя на попке два огромных магнита. Может, гуру тоже купил чего-нибудь такое…

– Так или иначе, но девку надо спасать, а то он ей окончательно выжжет мозги, – объявила Милена. – Когда я сказала ей, что гуру женат и у него есть дети, она только взглянула на меня, и все.

– А может, дым из камина, – продолжила строить предположения Вика. – Сидит она ежедневно в «Зингере» и вдыхает этот дым. Кстати, насчет жены… Милена говорила, что гуру ей сказал, будто уже несколько лет они живут с женой раздельно.

– Видно, не совсем раздельно, потому что она недавно родила ребенка. Третьего. Как-то на днях она ворвалась в «Пташиль» и набросилась на Марию с кулаками. «Если не отстанешь от моего Стефана, то я засуну руку в твое хайло, схвачу за язык и выверну наизнанку!» – орала она. Жуткий был скандал.

– А что Мария?

– Заперлась в туалете на несколько часов. Наконец бармен не выдержал, вышиб дверь и на руках вынес Марию в зал. Там она ждала до утра, пока не пришел гуру и все ей не объяснил.

– И что он на этот раз придумал?

– Стандартный набор, – сказала Милена, играя колокольчиками на ширме. – Что он дожидается развода, – тут она звякнула в колокольчик, – что его бывшая жаждет мести, – снова звон, – и хочет сломать ему жизнь, потому распространяет всякие враки. И еще он вытянул у нее кучу денег на точное исследование группы крови. Предыдущее якобы было фальсифицировано.

– Мария уже знает результаты?

– Пока нет. Они будут известны через месяц. Примерно тогда, когда он откроет ей очередные каналы и высвободит потенциал.

– Как бы при открытии он не загнал ее в настоящий канализационный канал. Недавно он заставил ее ходить босиком по снегу. А следующие несколько дней питаться она должна только тестом счастья.

– Кто тут говорит о счастье? – Мария опять заглянула в кухню с тем же самым вопросом. Прямо какой-то ремейк.

– Не столько о счастье, сколько о духах, – пошутила Милена. Марыся действительно смахивала на привидение.

– О том единственном духе, который живет тут уже два месяца, – уточнила Вика.

Мария оглядела потолок. Сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух через нос.

– Я ничего не чувствую. Здесь чисто. Может, он в коридоре сидит?

– Мы о тебе говорим, – не выдержала Милена.

– Обо мне? Но вы же говорили о духе, который живет на кухне.

– Это просто шутка. Понимаешь? Посмотрись в зеркало. Настоящий дух.

– Не понимаю, в каком значении дух.

– В самом примитивном. Ты выглядишь как призрак.

– Ах, вы имеете в виду мою одежду? Я должна ее носить. Она стимулирует позитивное обращение энергии. После открытия каналов я постепенно вернусь к нарядам художественного кроя, но не сейчас. Я буду так ходить до третьего февраля. А в этот день произойдет освобождение, которое произведет сам гуру.

– Хочу надеяться, что это коснется и мозга, – буркнул Травка, до сих пор молчавший.

– С мозгом у меня все в порядке.

– Деточка, неужто ты не видишь, что с тобой происходит? – не выдержала Виктория. – Ходишь в простыне, ешь всякую дрянь, жуешь какую-то траву. Да посмотри ты на себя. В Средние века тебя сожгли бы на костре только за выражение лица.

– В Средние века царили дикость и невежество, – отрезала Мария.

– Не большие, чем те, которыми наполняет тебя этот старый фармазонщик в кожаной шляпе.

– Он дает мне счастье! – крикнула Мария и ринулась в ванную, шелестя полами своего развевающегося балахона.

– И это ты называешь счастьем? Да ведь ты ничего уже не чувствуешь, тебя уже нет! – крикнул Травка.

– Я совершила акт самоуничтожения, – любезно сообщила нам через дверь Мария. – Теперь я – элемент более совершенного существа.

– А когда тебе надоест, ты будешь знать, каким путем выбраться из Стефана наружу? – заржал Травка.

– Мне не надоест.

– Травка, я скажу тебе, как будет, – обратилась к нему Милена. – Это ему надоест. Он ее окончательно сожрет, а остатки выйдут оттуда, откуда им и положено выходить.

– Мария, ты предпочитаешь выйти из Стефана в твердой или в жидкой фазе?

Мария выскочила из ванной. Она метнула в нас трагический взгляд, липкий от черной туши.

– Вы ничего не понимаете. Ничего! Я ухожу. Не ждите меня.

Она хлопнула дверью, оставив после себя тошнотворный запах сандалового масла и недоеденную булку.

СЕРЕДИНА ЯНВАРЯ

Сегодня Даниэль в первый раз появился в квартире девочек. Я нервно металась по комнате, думая, чем бы его заинтересовать. Наконец показала ему произведение Марии.

– Энергетическая штука, – оценил он. – Кто это написал? Та брюнетка, завернутая в километры ткани?

– Она, – подтвердила Виктория. – Она уже месяц ходит в таком виде. Гуру велел ей изменить стиль. Она тут же побежала в магазин и купила полштуки перкаля.

– Да, знавал я таких женщин, – тоном эксперта заметил Даниэль. – Они клеются к мужчинам, которые относятся к ним как к запасным элементам своей эротической жизни и заливают их негативными сигналами вроде «какая же ты все-таки дура» или «сегодня, детка, мы не встретимся, потому что мне неохота».

– А почему они это позволяют? – спросила Миленка.

– Низкая самооценка, – поставил диагноз Даниэль. – Я, кстати, замечаю это и у тебя, Милена. Ты вызывающе одеваешься, словно хочешь отвлечь внимание от своего внутреннего мира.

– Может быть, – согласилась она. – А может быть, и потому, что, если бы я была серенькой мышкой, всем было бы наплевать на то, что я прочитала сотни книг. А так все удивляются, что я вообще умею читать. И еще внимательней смотрят на меня.

– Именно это тебе и нужно.

– Да, внимание и взгляды, – подтвердила Миленка. – Когда на меня никто не смотрит, я себя плохо чувствую.

– Заведи собаку, – посоветовал Даниэль. – Никто не способен смотреть так пристально, как смотрит на хозяина собака. А кроме того, она уж точно тебе не изменит. Я просто мечтаю о такой любви.

– С собакой? – удивилась Виктория. – Это называется содомия.

– Не с собакой, – сказал Даниэль, – а просто я мечтаю о любви, какая соединяет человека и собаку. Потому что она совершенно бескорыстна, в ней нет ни ревности, ни страха, что она кончится, нет притворства и желания переделать собаку в соответствии со своим идеалом. Не так ли выглядит истинная любовь, описанная апостолом Павлом? В ней нет также ни скуки, ни развития. Собаке не надоедает неизменная глупая игра со старым мячиком, она не скажет: «А может, для разнообразия сходим прогуляться в горы?» Ее не мучит повторяемость.

– Кажется, где-то я это уже читала, – протянула Милена.

– Вполне возможно. Многие люди пришли к подобным выводам.

– А что ты думаешь о кошках? – спросила я.

– О кошках? – Даниэль на миг задумался. – Они знают, чего хотят. Но я глубоко убежден, что, если бы они были в два раза больше, их нельзя было бы держать в доме. А собаки, даже в три раза больше, все равно были бы друзьями человека. Подумайте над этим.