Текст книги "Леди Смерть (СИ)"

Автор книги: Изабель Сильвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Я снова смотрю на горизонт, над водой стоит густой туман. Галеон давно уже скрылся в ночной темноте. Как я понял, Вильям решил не ехать с ней, но почему? Неужели он думает что туда, куда он ее отправил хорошая защита.

Быстрым шагом я оказываюсь возле него, мой внутренний демон так и просится вырваться наружу. Гнев что я прятал где-то так далеко в своем сознание, взял надо мной верх. Схватив его за грудки, я хорошенько встряхнув его.

– Куда ты отправил ее? Отвечай! – его лицо невозмутимо, нет, не страха, не удивления, он будто ждал такой реакции. Кларенс пытается оттащить меня.

– Даниель, довольно, пошли уже, – я игнорирую, мне нужно знать, куда уплыла любовь всей моей жизни. Вильям наклоняется к моему лицу почти вплотную. В его карих глазах загорается дикий огонь.

– Ты некогда ее не найдешь! – презренно произносит он, уголки его губ дрогнули, а после растянулись в злорадной улыбке.

– Нет, найду! И не ты, и некто любо другой не встанет на моем пути, – оттолкнув его, я продолжаю сверлить Вильяма взглядом. Он все так же улыбается, поправляя свой дублет.

– Ты прекрасно знаешь, что мне плевать, что ты братец нашего короля. Но улови суть моих слов, Амелия не принадлежит тебе. Она свободная девушка, я надаюсь что там, она найдет свое счастье и забудет о тебе.

– С огнем играешь парень, – спокойно произносит Кларенс. Я даже не ожил от него подобных слов, – не забывай, с кем говоришь! Вы оба любите Амелию по своему, но сейчас если вы оба желаете ей счастья. Необходимо остановить этот культ, – Кларенс плюет себе под ноги, – А не собачится друг с другом, меряясь достоинствами. Определено нам не выстоять в одиночку, мы должны объединить усилия.

– И что ты предлагаешь? – с интересом спрашивает Вильям. Я тоже не совсем понял, что он имеет в виду…

– Нужно собрать оставшихся чумных врачей, людей которым можно доверять и выследить культ. Если слова мальчонки правдивы и основатель Граунт, нужно прижать его.

– На словах все легка, – выдыхаю я, – но сейчас я намерен отправиться к Оксфордшир, – я бросаю взгляд на Вильяма.

Я тоже не совсем понял, что он имеет в виду…

– Нужно собрать оставшихся чумных врачей, людей которым можно доверять и выследить культ. Если слова мальчонки правдивы и основатель Граунт, нужно прижать его.

– На словах все легка, – выдыхаю я, – но сейчас я намерен отправиться к Оксфордшир, – я бросаю взгляд на Вильяма, который ловит каждое мое слова.

– Что ты задумал? – удивляется Кларенс.

– Как я уже говорил, что это должен был быть фиктивный брак. Но многое, осознав и переосмыслив, я решил и во все расторгнуть помолвку.

– Боюсь представить реакцию Карла.

– Мы оба знаем его реакцию, в особенности ты. Ты был его личным охранником. Но ты прав, как бы мне не хотелось, нам придется сотрудничать, – вопреки всем амбициям, я протягиваю руку Вильяму, – ну что Рассел, готов быть союзником во имя всеобщей цели?!

Вильям слегка приподнимает бровь, ему явно не по душе такой расклад. Но все же пожимает мою ладонь.

– Ты не откровенно не нравишься, – говорит он, – но на кону стоит много жизней. И я готов тебя потерпеть.

– Наши чувства взаимны! – язвительно произношу я, пряча руки в карманы брюк.

Вместе мы возвращаемся в Ланкашир. На крыльце нас встречает Генриетта, с весьма недовольным лицом. Пока Вильям просвещает ее об отъезде Амелии. Я бреду в выделенную мне спальню. Амелия была права, яд еще не весь вышел из тела. Порой мне кажется, что я чувствую привкус пепла во рту.

Я погорячился, сказав, что тот час отправлюсь к брату, мне нужно выспаться, как следует. До рассвета есть пару часов, мне хватить, чтоб поспасть. Может во сне я не смогу чувствовать себя таким разбитым.

Открыв дверь, я сразу понимаю, что в спальне кто то есть. И я прекрасно знаю, кто это, это терпкий запах духов я не с кем не спутаю.

Бросив дублет на один из мягких стульев, я прохожу в умывальню.

– Зачем т ы пришла Мария? – набрав воды в ладони, я мою лицо и шею. Девушка подходит ко мне, протягивая полотенца. На ней все тот же безвкусный халат.

– Решила скрасить твое одиночество дорогой!

– Я не одинок, чтоб ты знала, – злостно говорю я, мне противен ее голос, ее лицо. Что за черт меня дернул согласиться связать себя с ней узами брака, пусть и не настоящим.

Она стоит, где то за моей спиной, я чувствую, как ее пальцы скользнули по моим плечам.

– Слышала, что это змея Амелия покинула Ланкашир, как замечательно, – Развернувшись всем телом, я хватаю ее за руку, слегка сжимая.

– Не смей даже имени ее произносить в подобном тоне. Ты не достойна ни единого ее ногтя, грязная потоскуха. Ты дуешь, я по доброте душевной согласился взять тебя в жены, или думала, что я, что то к тебе испытываю. Так вот знай, я испытываю к тебе лишь отвращение.

– Даниель я…

– Нет Мария, я лишь пожалел твоего отца, который умолял Карла выдать тебя замуж. За мужчину, которому все ровно на твое богатое прошлое. Согласившись, твой отец заплатил мне триста фунтов стерлингов. Для меня это капля в море, – Мария выдергивает свою руку, слегка покачиваясь. На щеках блеснули слезы.

– Ты лжешь, ты все придумал, чтоб оскорбить меня, унизить.

– Увы, – обойдя ее, я подхожу к одной из седельных сумок. Достав деньги, без церемонно швыряю их ей. Да, этот поступок меня не красит. Но я так устал от всего это, что мне плевать. Лишь бы все поскорей закончилось.

– Вот твои деньги! Завтра же я расскажу Карлу, что помолвка отменяется, – Мария падает на колени, начиная рыдать.

– Даниель прошу, – подползая к моим ногам говорит Мария, сквозь плачь. Мне даже мерзко смотреть на эту сцену. Одним рывком, я ставлю ее на ноги.

– Все решено Мария, уходи пока ты не потеряла последние капли своего достоинства.

– Если ты откажешься от брака, что тогда будет со мной? Отец вышвырнет меня из дома, оставив без гроша в кармане. Меня навсегда накроет тень позора.

– Раньше нужно было думать об этом, ты и без меня знаешь, что в тебе нет нечего святого. Ты давно променяла свою честь, прыгая в пастель к женатым мужчинам, – всхлипнув Мария, покидает мои покои. Тяжело выдохнув, я падаю на мягкую кровать, и тут же засыпаю.

Я проспал почти до десяти, меня разбудил Кларенс. Не завтракая, мы отправились в путь. Наш путь лежит на юг Англии.

Всю дорогу меня не покидают мысли об Амелии. Как она там? Скучает ли так же сильно, как и я по ней?! Или я все же был не прав, когда сказал что и она меня любит?! Ведь она ни разу не произнесла этого вслух. А что если я сам все придумал? Нет, я не стану думать об этом, иначе мое сердце не выдержит такой боли.

Мы скакали во весь опор, конь подо мной рвался вперед, словно нас подгоняла сама смерть. Молодой гнедой жеребец, как и я жаждал приключений.

Впереди виднеется королевское поместье Оксфордшир, по всему периметру выставлен вооруженный караул. В воздух делаю два предупредительных выстрелов, оповещая о приближения всадников.

Перед нами открываются большие железные ворота, пропуская внутрь.

Забрав наших коней, нас ведут в королевские палаты.

– Король сегодня не в духе, – предупреждает один из его личных слуг, и по совместительствую мой друг Роберт.

– Он всегда не в духе, – бормочу я.

Сейчас брату тридцать лет, он женат на Екатерине Браганской, у них есть маленькая дочка Барбара, которую я люблю всей душой. Сейчас ей пять лет, она умна не погодам, чем то напоминает меня в детстве. Такая же озорная, любопытная девчушка. Еще с раннего детства, я называю ее Совенком, из за больших карих глаз.

Передо мной открывают двухстворчатые позолоченные двери. Все поместье так и кричит о тяжести золотых украшений и множества, разных реликвий, привезенные мной из разных стран. Я вхожу, в тот момент Карл ругается бранными словами на своего цирюльника. На щеке брата виднеется пару капель свежей крови.

– Полно тебе орать, у всех уже уши болят брат мой! – Карл, вскидывает голову в мою сторону, хмурые брови выпрямляются, и на лице появляется светлая улыбка.

– Брат мой! – я оглядываю Карла, на нем лишь стеганые штаны и белая сорочка с уродливыми рукавами и пышным кружевным манжетам. Черные длинные волосы находятся в беспорядке, она сторона лишь по брита, – Представляешь, этот остолоп порезал мне лицо. А у меня вечером важная встреча.

– Готовишься к встречи с Луизой Кервуаль? – ехидно произношу я. Луиза была одной из его любовниц. Конечно, Екатерина о них знала, знала и молчала. Разве она смела, как то препятствовать Карлу, если ему сто и было нужно, он это брал. Не оглядываясь на последствия своих решений и поступков. Поначалу Карл боготворил свою жену, но после трех мертворожденных сыновей, брат перестал замечать супругу вовсе. Екатерина посвятила всю себе Барбаре, закрыв глаза на утехи мужа с другими женщинами. Она вышла замуж за Карла в возрасте семнадцати лет, будучи португальской принцессой. Дочерью Жуана четвертого.

– Как ты узнал?

– Видел ее французский экипаж, – я подхожу ближе, забирая инструмент из рук цирюльника. Карл садится на свое место, держа в руках не большое зеркало.

– Как обстоят дела в Лондоне?

– Плохо, люди умирают целыми семьями. Чума распространяется с невероятной скоростью, – лицо брата мрачнеет. Лондон его самый любимый город.

– Что ты узнал по поводу убийц чумных врачей? – я быстро пересказываю последние события, упоминая культ, мое ранение и конечно же ключевую фигуру всего этого. Амелию. Брат смотрит на меня через зеркало, сразу, догадываясь о моих мыслях.

Закончив брить его лицо, я протягиваю ему влажное полотенце.

– Я приехал ненадолго, мне нужно решить одно важное дело с тобой. А после я вернусь в Лондон, – Карл машет рукой одному их своих стражников.

– Принесите нам вина и еды, умираю, как хочу, есть! – стражник скрывается за дверью, – ну раз у тебя есть на примете человек, кто ответственный за эти мерзкие убийства. Почему ты не казнил еще его?

– У меня есть только слова мальчика, да и он не сможет их подтвердить. Его убили, – слуга приносит разные яства и графин красного вина. Сделав глоток, Карл как то странно смотрит на меня. Его карие глаза будто видят меня насквозь.

– Что ты задумал? – наконец спрашивает он.

– Как ты и сам прекрасно знаешь, я мало чего у тебя прошу. Но сейчас особый случай. Я прошу, расторгнуть мою помолвку с Марией.

– Дай угадаю, потому что та девушка, уплывшая в закат, забрала с собой и твое сердце, – я молчу, мне нечего сказать на правду, – о, Даниель, как только ты вошел в эти двери, я сразу заметил в твоих глазах живую искорку. И то как ты говорил о ней, доказали мои догадки. Ты по уши влюбился!

– Да, ты прав! Я влюблен! Поэтому не хочу жениться на Марии и рушить свою жизнь, – Карл делает долгий глоток вина, почти осушив его, он, наконец, говорит.

– Хорошо, я буду только рад, если ты будешь счастлив с той девушкой. Но ты уверен, что она вернется?

– Она вернется, потому что тоже любит меня! Она не из тех, кто просто так сдается, – с улыбкой произношу я.

Амелия

Я все еще смотрю на берег. Хотя, из за тумана тяжело, что либо разглядеть. Я больше не плачу, видимо такова моя судьба. Прожить всю жизнь вдали от любимого мужчины и брата.

Шарлота провожает меня в нашу каюту. Она несомненно меньше моих покоев в Ковент – Гардане. Две деревянные узкие кровати прибиты к полу, на каждой лежит чистое пастельное. Вся мебель кроме стульев наглухо прибита к доскам. Это нужно для того если галеон попадёт в шторм. Вероятность то, что тебя пришлёпнет шкафом, сходит на ноль. На резном столе, выполненным из красного дерева, стоят фрукты и два бокала вина.

Да чтоб забыться двух бокалов мне будет мало. Как Вильям мог так жестоко меня обмануть? Родной человек, он ведь обещал всегда быть рядом. Я бросаю, на Шарлоту недовольный взгляд, злость бурлит в каждой клеточки моего тела.

– Ты все это время знала, не зря ты соизволила поехать со мной, почти кричу я, – как давно вы все спланировали?!

– Амелия, все не так, я, как и вы до сих пор не могу отойти от шока. Я даже помыслить не могла, что ваш брат так поступит, – она не лжет, я видела ее удивленное лицо, стоя рядом у карниза. Но все же я должна была спросить.

– Прости, – плюхнувшись на жёсткую кровать. Тихо произношу я, – Я просто, не понимаю, зачем было говорить мне о семье и доверии, если он просто взял и обманул меня.

Шарлота садится на противоположную кровать, ее глаза поблескивают от света масленой лампы.

– Я уверенна, что в письме вы найдете все ответы, – только сейчас я вспоминаю, что крепко сжимаю его в руку.

– Ты как всегда права, но я боюсь узнать, что там написано… – Шарлота встает, приглаживая складки юбки.

– Я оставлю вас одну! – с этими словами она выходит из каюты, оставляя меня одну при свете единственной лампы.

Тяжело выдохнув, я придвинулась ближе к свету. Мои пальцы слегка дрожат, а ладони вспотели от волнения. Письмо как всегда написано идеальным почерком Вильяма.

«Дорогая сестренка, прости меня за то, что пишу это письмо, ибо у меня не хватило мужества сказать это все тебе в глаза. Я очень сожалею, мне пришлось обманным путем выслать тебя из страны. После последних событий, тебе больше не безопасно тут оставаться. Я знаю что сейчас, ты очень зла на меня, и я полностью заслужил впасть в твою немилость. Но я не жалею что поступил так, ибо знаю, что там в дали ты будешь жива. Я решил остаться, чтоб остановить красных паладинов, ради тебя и твоего светлого будущего. Прости меня Амелия! Чума унесла всех наших родных. И я не позволю, кому то отнять последнего, дорогого человека в моей жизни. Люблю тебя Маргаритка, надеюсь, скоро увидимся» – До боли в костяшках я сжимаю это дурацкое письмо. Он снова решил все, а меня. Он рискует своей жизнью ради меня, забыв, что может погибнуть сам.

Стены каюты сдавливают меня, мне нужно на воздух, иначе лишусь чувств.

Выбравшись на палубу, мимо меня снуют матросы. Оказалось, мы уже вышли в открытое море.

Выбрав самое тихое место, я облокачиваюсь на перила, направляя свой взор в небо. Оно чистое, видно каждую звездочку. Круглая луна висит высоко. Мои волосы развиваются на ветру, несмотря на теплую накидку, холодный морской воздух, пронизывает до костей.

– Не спиться? – произносит голос за моей спиной. Обернувшись, я вижу Алистера. Рубашка его расстёгнута, открывая длинную гладкую шею. На которой весит рубиновый медальон, в форме капли. Его каштановые кудри взлохмачены, в руке я замечаю бутылку бурбон, выпитую наполовину.

– Можно и так сказать, – в его серых глазах блеснул огонь. Он протянул бутылку, – Я воздержусь, но спасибо.

Алистер встает рядом со мной, вглядываясь в черную воду северного моря.

– У вашего брата есть кто нибудь? – его вопрос выбивает меня из калии, мои глаза округляются. Я явно была не готова к такому разговору.

– Эм, вы имеете в виду даму сердца?

– Ну и мужчину! – он улыбается, его веки слегка подведены сурьмой. Я чувствую, как мои щеки краснеют.

– Я даже не знаю, как на это ответить, – теперь мне точно потребуется бурбон. Взяв бутылку из теплых рук, я делаю глоток. Горькая жидкость заставляет меня поморщится.

– Не много крепкий. Но вернемся к нашему разговору.

– Мне не чего вам поведать о моем брате, – я делаю глубокий вдох, горло горит от алкоголя, – после всех потерь он закрылся от всего мира, включая и меня. Даже если бы у него кто– то был, я об этом не чего не знаю.

Алистер делает глоток, облокотившись на перила.

– Мы все, что то потеряли… – Задумчиво говорит он, – Ноя бы сходил с ним куда нибудь, он любит цветы? Или может парфюм? – мои щеки все так же горят. Я улыбаюсь, отводя от него взгляд. Возможно, я, когда то и замечала в своем брате, что– то подобное. Что он не такой как все, но не придавала этому большое значение. И если вспомнить, на балах он танцевал только с членами своей семьи. А когда мама заводила разговор о женитьбе или девушках. Вильям быстро переводил тему и при удобном случаи сбегал из дома. Лишь бы подальше от таких разговоров.

По рассказам тети, бывали такие случаи, что мужчин заставали в не подобающим виде с другим мужчиной. Насколько я знаю, в Лондоне где, то есть такие бордели. Где мужчины предлагали себя за деньги. Ужас. Естественно это был позор. Да еще какой. Семьи отворачивались от своих сыновей, оставляя на улице без гроша в кармане.

– Расскажи мне о нем? – настаивает Алистер.

– Эм, он любит встречать рассвет. Его любимый цвет оранжевый, но не яркий, а такой как первые лучи солнца, – я начинаю прокручивать в голове все мелкие детали об Вильяме, чтоб собрать полную картинку.

– Он пьем холодный зеленый чай, с двумя ложечками сахара. Как и я обожает читать, но не за что не признается в этот, – не произвольно на моем лице появляется улыбка.

– У него страсть к коллекционированию снежных шаров, кораблей в бутылках и прочих безделушек. Ах, да с детства он хотел спать мореплавателем, но не сложилось. Отец был категорически против.

– Он мне уже нравится, – Алистер хлопает по перилам, – Наверно прейдет подарить ему свой галеон, – из груди вырывается смех, я тоже начинаю смеяться. Мне так комфортно в его компании, что я совсем забыла о том, что рыдала двадцать минут назад.

– Спасибо что подняли мое настроение, Алистер.

– Не за что! – его добрая улыбка заряжает хорошим настроение, – вам нужно отдохнуть Амелия.

Уходя я оборачиваюсь.

– Ответ на ваш вопрос. Вильям любит красные розы и французский слегка сладкий парфюм! – губы Алистера растягиваются в улыбке, он поднимает бутылку и делает глоток. Улыбнувшись, я иду в свою каюту.

Войдя, Шарлота бросается мне на шею.

– Господь всемогущий, я чуть с ума не сошла, где вы были?

– На палубе, все хорошо Шарлота. Давай ложится спать, я устала. День был тяжелый, а ночь и вовсе ужасно. – Девушка кивает. Пока она молча стелет мне кровать, я смотрю в иллюминатор. И все же ночь прекрасно, не смотря не на что.

Кровать ужасно нее удобна, я долго ворочусь, прежде чем найти удобное положение. Но сон так и не идет, практически до рассвета я не смыкала глаз. Смотря на потолок этой каюты.

Шарлота смогла разбудить меня лишь к обеду. Лениво потянувшись, я иду умываться.

Позже Шарлота помогает мне с платьем, оно черное с бархатной горловиной. Рукава прямые до самых запястий, лиф расшит мелкими камушками из синего оникса.

В нашу дверь постучали, Шарлота бросает на меня встревоженный взгляд, но молчит идя к двери.

На пороге стоит юноша лет шестнадцати, его светлые волосы взлохмачены и торчат в разные стороны.

– Прошу прощания, капитан приглашает вас в свою каюту на обед! – мои губы расплываются в улыбке, вспоминая наш веселый разговор ночью. И почему сперва я решила что он какой то странный.

– Хорошо, скажи, что мы прейдем. Только, если нас естественно кто нибудь проводит.

– Амелия! – ахает Шарлота, стоя за моей спиной собирая прическу.

– Как изволите, я вернусь за вами через пять минут! – парнишка неумело клонится, тихонько закрывая за собой дверь. Я смотрю в зеркало на рассерженное лицо Шарлоты.

– Что?

– Вы совсем нечего не боитесь, мы, если вы не заметили единственные женщины на этом корабле. И выходить из каюты опрометчиво, а что если он начнет приставать или кто другой, – Я закатываю глаза, разворачиваясь к ней. Ее лицо бледное от испуга надуманных неуместных мыслей в своей голове.

– Ну, в первых из за того что произошло на пирсе, нам нечего не грозит. Многие узнали Даниеля, – произнося его имя, у меня кольнуло сердце, – теперь они знаю, что мы под защитой короны. А что насчет Алистера, – я улыбаюсь, выдерживая паузу, – ему нравятся мужчины.

– Что? – щеки Шарлоты тут же краснеют, – но как? От куда вам это известно.

– Мы говорили вчера, ему приглянулся мой брат! Так что не бойся Шарлота, я никому не дам тебя в обиду.

Мальчик провожает нас в капитанскую каюту, все члены экипажа любезно здороваются, снимая шляпы.

Я держу Шарлоту за руку, которая дрожит всем телом. Не смотря на то, что боятся нечего.

Войдя в каюту Алистера, я сразу обращаю внимания на книги. Два больших стеллажа занимают пол стены. Посередине стоит большой дубовый стол, который завален картами, чертежами и прочими бумагами и накладными на товар. Так же на столе стоит глобус и песочные часы. Алистер что– то задумчиво пишет изящным пером из пера павлина.

Конечно его каюта больше чем все остальные на этот галеоне. В углу стоит маленькая кровать, идеально заправлена бархатным покрывалом.

Над иллюминатором весит портрет Шекспира, увидев его, мои глаза загораются.

Так же я замечаю второй резной стол из мягкой осины, заставленный разной едой.

Сладкий запах пирожных с кремом, заставляет мой желудок вспомнить о том, что я не ела целые сутки.

Мальчик кашляет, чтоб привлечь внимания Алистера, который поглощен написание кого то текста.

– Капитан, сэр! – Алистер поднимает голову, заметив нас, он начинает улыбается.

– Ой, простите мне мое невежество. Я совсем провалился в работу, – он встает. На нем все та же одежда что и вчера, только все пуговицы рубахи застегнуты, – Прошу вас дамы за стол!

Обед проходит не принужденно, после третьей шутки Алистера, Шарлота, наконец, расслабляется. И тоже начинает шутить и смеется вместе с нами. Как странно именно этот обед, в компании незнакомого мне человека, помог отвлечься от пожирающих меня мыслей.

Позже Алистер провожает меня в самый нижний корпус, который предназначенный для перевозки и содержание животных.

Заметив меня, Мрак поднимается на ноги. Его шелковистая грива слегка спуталась, и кое где прилипла солома.

– Я же тебе говорил, что конь хорошо себя чувствует, на много лучше чем я.

– Спасибо, спасибо, что вообще согласился пришвартоваться у нашего причала. Я знаю, Этельберт приложил к этому руку, – Алистер беззаботно улыбается, поглаживая коня по холки.

– Этельберт мой двоюродный дядя по линии матери, в детстве он был мне как отец. Поэтому когда мне пришла от него весьма пугающее письмо. Я не смог не откликнуться Леди Смерть!

Я застываю на месте, моя рука повисла в воздухе. Не дав мне нечего сказать, Алистер говорит.

– Да, я знаю, кто ты, и очень восхищён тобой Амелия. Каким мужеством и стойкостью ты обладаешь, чтоб добровольно надевать маску чумного доктора, – наконец то, подавив свои эмоции, я поворачиваю к нему голову.

– Я просто хотела приносить пользу, на в итоге сделала все только хуже, – с горечью в голосе произношу я, глядя прямо ему в глаза.

– О чем ты? – он складывает руки на груди.

– На меня и моих названных братьев чумных воронов открыли охоту. Красные паладины верят своему лжебогу Молоху, что если убить белого ворона и девять его последователей, – я нервно сглатываю, – то чуме придет конец.

– То есть они считаю, что ты злой дух, а остальные врачи разносчики болезни?

– Что– то вроде того, – отвернувшись, я продолжаю кормить коня кусочками яблок.

– Вот это да! Дядя нечего подобного не рассказывал.

– Уже нет смысла скрывать мою личность, потому что, они убили не в чем, не повинного ребенка, чтоб узнать мое имя.

– Прости, прости, что вообще начал этот разговор, тебе сейчас и так нелегко.

– Да, но мне стало легче. Когда я произнесла это вслух человеку, которого едва знаю. У меня будто камень с души упал.

Алистер нечего не ответил, я видела в его, глазах сочувствуя. Хотя я знаю, ему было что сказать, но он решил оставить свои мысли и вопросы при себе.

– Можно задать личный вопрос? – протягивая очередное яблоко, спрашивает он.

– Да.

– Ты ведь решила уплыть не только из за культа, так ведь? – боковым зрение я наблюдаю, как Алистер не сводит с меня глаз, ожидая ответа., – герцог влюблен в тебя, это и дурачку понятно.

– Если ты хочешь узнать удрала ли я из за него то, – я замолкаю, обдумывая ответ. Но в голову нечего не приходит, поэтому я говорю как есть, – Ладно, можно и так сказать. Его смертельно ранили, а потом на пороге тетиного дома нарисовалась его невеста

– Нет, только не говори что…

– Да, он обручен, хотя клянется, что любит лишь меня. У меня не было другого выбора… – Алистер задумчиво постукивает пальцем по деревянной калитке.

– Однажды одним мудрый человек сказал мне. Что от исчезновения одной единственной девушки в мире не остановится нечего, кроме сердца одного единственного мужчины, – он подходит ближе, кладя руку мне на плечо, – я видел, как тяжело ему было отпускать тебя, видел в его глазах жгучую боль. Герцог и вправду любит тебя! – я опускаю глаза, ибо не могу на него смотреть.

– Прости, мне нужно идти, – быстро выпаливаю я, убегая прочь.

Вернувшись, я наглухо закрываю дверь. Шарлота куда– то запропастилось. Расплетая косы, я погрузилась в свои мысли. Мне было невыносимо осознавать, что я плыву в безопасное место, пока мой брат и другие вороны остаются в логове зверя. Подвергая себя опасности каждый час. Как мне хочется им помочь. Если б я сразу поняла уловку брата…

Мне кажется, что теперь я потеряла себя, мир продолжает существовать, но без меня. И теперь уже не я, в главной роли…

Штаб квартира Красных паладинов

Чесами ранее

В большем зале собралось около двадцати членов культа. Все они одеты в красные мантии, которые скрывают фигуру человека. Красная атласная ткань блестит от света множества свечей и масленых ламп. В этом зале все окна нагнуло, завещаны тяжелыми портьерами.

Мантии все без исключения с большим капюшоном, скрывающая лица.

З их спинами с грохотом открывается дверь. Людям приходится расступаться, чтоб пропустить своего предводителя, к импровизированному трону.

Джон Граунт шествует по начищенному паркету, звук его каблуков разрезает тишину, царящую в зале. За ним тенью идут его два охранника два самых жестоких головорезов из трущоб.

Заручившись их поддержкой, н стал настоящим преступником. Несмотря на власть что была ему дарована.

Каждый месяц он платил триста тысяч стерлингов за свою жизнь, этим двум убийцам. Которые дали письменное обещание, хранить его жизнь пока он платит.

А что говорить про остальных присутствующих, все они пришли сюда по доброй воле. Сломленные люди, после гибели своих семей. Такими людьми проще манипулировать. Не смотря на то, что жен, детей забрала страшная болезнь. Они ищут козла отпущения, чтоб было на ком отыграться за смерть любимых.

Ведь спросить за это с чумы невозможно, она неодушевлённая. А вот живой человек как Амелия Рассел, идеально подходит под эту роль.

Граунт садиться на свое высокое кресло, обитое мягким красным бархатом. Само кресло, выполненное из гладкого дуба и выкрашено в золотой цвет.

На спинке выбит символ культа, Молох. Это человекоподобное существо с козлиной головой.

Рядом на маленьком круглом столике лежит бестиарий, который полностью описывает все страшные пророчества, связанные с Молохом и всемирным апокалипсисом. Что– то из написанного Джон придумал и дописал сам.

Он не скрывает свое лицо, все присутствующие даже под страхом смерти не скажут что предводитель он. А если и скажет, нет никаких прямых доказательств его причастия к культу. Лишь слова и косвенные улики, которые можно опровергнуть.

Даже после того как мелкий оборванец сказал об этом герцогу, нечего не произошло. Никто не пришел к его порогу с обвинениями. И он уверен, что не придёт. Джон слишком аккуратен в этом. Чательно заметает все следы.

После минуты раздумий он поднимается на ноги, складывая пальцы перед собой в замок.

– До меня дошла весть дамы и господа! Час назад белого ворона посадили на английский галеон, – по толпе пошел рокот, люди начали бурное обсуждение. В комнате стоял гул, будто здесь завелся рой ос убийц. Граунт поднял руку, чтоб успокоить собравшихся.

– Мисс Рассел пока не досягаема для нас. А как вы знаете без ее жертвы, Чуму не остановить. Она последний ключ к этой головоломке.

– Что же нам делать? – кричит голос из толпы.

– Не переживайте, все идет как нужно. Мы принесли в жертву нашему богу уже четырех воронов. Четверо ее последователей мертвы, над их телами проведены се обряды. Сегодня нам удалось поймать еще одного. Приведите жертвенного агнца.

Двое высоких мужчин скрылись в соседней комнате.

Когда они вышли, то вели на цепях как бешеного пса, одного из чумных врачей.

По фигуре можно было сразу понять, что это молодой юноша. Он хромал, из под маски по голой шеи струилась кровь. Одежд местами разорвана. Его неустанно били несколько часов, прежде чем он, наконец, сказал, где находиться Амелия. И то, что ее собираются вывести из страны.

Один из мужчин дергает на себя цель, парнишка падает на колени перед Граунтом.

– Вот полюбуйся, – голос Джона прогремел как гром среди ясного неба, – Вот один из тех, кто разносил Чуму по вашим домам, заражал ваших родных. Один из приспешников сатаны, врага нашего с вами бога Молоха, – толпа начала злостно выкрикивать оскорбления и проклятья в адрес чумного доктора. Который молчал, опустил голову.

Граунт кивнул одному из своих убийц, мужчина весьма габаритного телосложения, одним рывком поставил паренька на ноги, лицом к толпе.

– Все вы прежде не видели их лиц, только единицам было дозволено совершать обряд жертвоприношения. Но сегодня! – Граунт делает паузу, чтоб еще более заинтересовать толпу, – Сегодня, под моим руководствам каждый из вас сделает священный надрез на теле, этого сатанинского ублюдка. Дабы доказать преданность ордену красных паладинов и навсегда отречься от Иисуса Христа.

Граунт поднимает руки вверх, толпа кричит, вытаскивая серебряные кинжалы.

Закованный юноша начинает дергаться во все стороны, из последних сил стараясь сбросить цепи. Но все бесполезно, его крепко держат.

Граунт злорадно хохочет, пока двое из его свиты срывают окровавленную рубаху с парня.

Вся грудь и живот залит запекшей кровью, черно синие кровоподтёки безобразными узорами, расползаются по всему телу.

Граунт начинает громко читать слова обряда на валлийском, а толпа повторять за ним в унисон.

Первый удар чумной доктор получает, конечно, от Джона. Он делает медленный надрез над грудью. Юноша начинает истошно кричать в агонии боли. Через маску звуки его голоса звучат еще более, устрашающи.

– Во имя молоха! – громко провозглашает Джон, отходя в сторону.

Самые смелые начинают подходить бедному парню, делая свежие надрезы. Кровь струиться по ногам образовывая вязкую лужу на полу. Парень кричал так громко, что его голос полностью заполнил всю комнату, поглощая какие либо звуки.

Но не сдавался до последнего, во реки ужасной боли, он продолжал стоять на ногах.

– Какой живучий! – со смехом произнес кто– то из толпы.

– Согласен, это приспешник не хочет умирать…

Граунт выждал минуту, прежде чем снова подойти к парню. На лезвие его кинжала уже подсохла кровь.

Встав за его спиной, Джон сорвал чумную маску.

– Познакомьтесь друзья, Натаниэль Ромонс, отвратительный прислужник сатане, – схватив Натаниэль за волосы, он прошептал ему на ухо.