Текст книги "Леди Смерть (СИ)"

Автор книги: Изабель Сильвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Меледе! Прошу вас, входите! – я улыбаюсь как дура, проходя в светлую спальню. Но то что я вижу в следующую секунду, заставляет моей улыбке исчезнуть.

Та девушка, что впустила меня прошлой ночью, сидит на пастели, и кормит Даниеля с ложечки. Он больше не выглядит больным, на щеках появился румянец.

Она что-то говорит, а Даниель улыбается своей лучезарной улыбкой. Укол ревности, заставил меня сжать кулаки до хруста.

Пока Кларенс подходит к ним, я успеваю разглядеть эту даму, которая явно неровно дышит к Даниелю. И откуда она вообще взялась?

Как только Даниель слышит мое имя, он слегка привстает. А девушка обернувшись, со злостью смотрит прямо в глаза. Сегодня на ней обычное пурпурное платье, лиф расшит жемчужинами бусинами.

Забыв обо всем, я делаю шаг вперед, Кларенс стоит у изножья дубовой кровати с резными ангелочками.

– Меледе, позвольте представить вам, Амелия Рассел.

– Амелия, это графиня Мария Моденская, невеста Даниеля, – я буквально слышу, как внутри меня разбилось сердце, на миллионы осколков. Подавив с трудом шаг, я склоняюсь в реверансе, ведь так положено по этикету. Хотя мне и не хочется ей кланяться.

В моих глазах застыли слезы, я с трудом поднимаю голову боясь встретить с кем то взглядом.

Мария разгладив складки платья, подходит ко мне.

– Я очень благодарна вас, что спасли жизнь моему жениху. Я перед вами в неоплатном долгу, просите у меня, что только душе угодно, – я знаю, что мне нужно ответить, но я не могу, в горле застрял ком.

– Я… Я… Мне нечего не нужно, простите что потревожила вас, – все так же не смотря на Даниеля, я снова кланяюсь, и спешно покидаю комнату.

– Амелия постой… – я слышу, что он зовет меня, но все ровно продолжаю идти. Не поднимая головы, я прохожу мимо всех, Шарлоты, тети. Тихо и безмолвно. Внутри меня все оборвалось, все мечты, все надежды обратились в прах.

Войдя в спальню, закрываю дверь изнутри. И наконец, даю волю чувствам, мне так больно, что я не могу дышать. Слезы душат, мое тело медленно соскальзывает по гладкой стене на пол. Внутри все болит, хватаясь за живот, я прижимаю ладонь ко рту чтоб заглушить плачь.

Мне так больно, почему мне так больно? Как он мог? Говорить так ласкова со мной, флиртовать… Зачем он так страстно целовал меня, в той беседке, если уже был обручен.

К тому моменту, когда я успокоилась, слезы текли по щекам сами собой. Я все еще сидела на полу в облаке своего платья. Теперь я поняла слова брата и Шарлоты. Они предупреждали, а я не слушала.

Теперь я готова бросить все к чертям, моя честь хоть и не была скомпрометирована, я чувствую себя грязной, обманутой, преданной…

Я влюбилась в него как дура, хотя кричала всем и вся что любви не существует. Пока не понял, что попала в ловушку этих прекрасных глаз, этой улыбки, которая свела меня с ума…

До самого вечера я не выходила из спальни, Шарлота принесла еду прямо сюда. Ей пришлось солгать тете ради меня. Будто я еще не совсем здорова чтоб ужинать с ней и братом.

Около десяти часов ко мне пришел брат, естественно он сразу поняла, что я все узнала. Мое заплаканное лицо и красные глаза от пролитых слез, трудно не заметить. Он, конечно, не стал спрашивать, прям как в детстве. Финн обижал меня, дергал за косы, строил гримасы, пугая меня. Вильям не спрашивал причину моих слез, он молча вызывал Финна на дуэль. Конечно, она была на деревянных мечах, но синяки оставались. Он иногда побеждал старшего брата, после этого Финн шел искренне извинятся передо мной. Финн всегда восхищался смелостью и мужественностью младшего брата. Он гордился им…

И сейчас я вижу в его глазах подозрительные нотки, того озорного мальчишки с деревянным мечем.

– Я так и знал, я знал, что с ним, что то не так. Но даже представить не мог, что у него нет ни капли чести, – Вильям выдернул клинок из ножен, – Я вызову его на дуэль, и плевать что он брат короля. Он ответит за то, что опорочил твою честь!

– У нас не чего не было, если тебе интересно, – сдавленно говорю я, – не чего такого из за чего нужно проводить бессмысленную дуэль. Я сама во всем виновата, напредумывала воздушные замки из сахара. Которым суждено было растаять под проливным дождем, – я слышу, как Вильям тяжело выдохнул, он сел со мной рядом, облокотившись на кровать. Опустив голову ему на грудь, я замолкаю. Пока Вильям теребит прядь моих волос, я обращаю внимания на меч, сто покоится на его коленях.

– Я хочу научиться владеть им, ты меня научишь?

– Мы ведь не раз говорили об этом…

– Прошу, меня уже несколько раз чуть не убили…

– Научу, – сдаваясь, тихо проговаривает брат, обнимая за плечи и целуя в макушку.

– Я готова уплыть… – наконец произношу, зная, что назад пути уже не будет. Меня здесь больше нечего не держит. А этот проклятый культ и чума, пусть останется позади. Хватит с меня всего этого безумия, пусть мужчины сами со всем разбираются.

– Хорошо, но сегодня мы уже не успеваем. Следующий корабль прибудет через два дня, я привезу тебе с дома все необходимое. Будь готова.

Утром следующего дня, я решила, что нужно забыть все это как страшный сон. Я уплываю, и уже там начну жизнь с чистого листа. Без чумы, без культа, который теперь знает мое имя, без смерти, без Даниеля… Его имя даже в уме произносить больно. Я настолько разбита, что мне не хватает смелости покинуть покои. Не хочу, чтоб они видели меня такой, поломанной…

В комнату постучали, затем вошли. Я сидела у окна, наблюдая как дождевые капли ударяются о текло, стекают вниз.

– Уходи Шарлота! Я же сказала, что не голодна!

– А зря, на десерт ежевичный пирог! – вздрогнув всем телом, я повернулась. Даниель стоял в середине комнаты. При виде его сердце предательски сжалось, но я не хочу подавать виду, что мне больно находится с ним в одной комнате. С трудом отвернув голову, я придаю голосу более серьезный вид.

– Рада, что вам уже легче герцог Дефо, – я слышу стук его обуви по паркету, он подошёл так близко, на расстояние вытянутой руки.

– Одного. Ваши глаза и голос, говорят об обратном!

– Вздор! – поднявшись на ноги, смотрю на него в упор, – Вы наверно запамятовали, если бы не я, вы уже кормили бы червей своим телом. – Даниель делает шаг вперед, обхватывая мое лицо горячими ладонями.

– Ты не представляешь как я тебе благодарен! Ты спасла мою жизнь, дважды…

– Считайте что долг уплачен! – язвительно произношу я, мне хочется задеть его по больнее. Чтоб он почувствовал, то же что и я, сейчас.

– Я звал тебя, почему ты не пришла?! – он аккуратно гладит меня по щеке. Наши взгляды встречаются. Даниель приобнимет меня за талию, я чувствую, что сердце замерло, а по коже побежали мурашки. Его лицо так близко, пухлые губы так и просят о поцелуи.

Он слегла, наклоняется…

Я знаю, что безумного хочу этот поцелуй, хочу, чтоб он сказал, что это была ошибка. И та девушка ему не кто… но…

Я отвожу голову в сторону. Его губы едва коснулись моей щеки. Моя ладонь со звоном припечатывается к еще небритой щеке. Его голова слегка дернулась, кожа тут же покраснела. Хватаясь за щеку, Даниель смотрит на меня в недоумение.

Я принимаю решение, пока мои эмоции не взяли надо мной верх. Всеми силами, оттолкнув его, я выбегаю из спальни.

На пути мне попадается Вильям, он шел ко мне, как не странно, он не попытался меня остановить. Его взгляд был полностью прикован к мой спальни, ведь вслед за мной выскочил Даниель.

– Амелия, постой!

Я отдалённо слышу, как брат набросится на него с обвинениями. Я не останавливаюсь, мне как можно дальше оказаться от этого.

Выбежав мое легкое розовое платье с кружевными рукавами, тут же промокло насквозь. В бархатных туфлях начинает хлюпать вода, я бегу, не разбирая дороги. Ливень стоит стеной, но я упорно бегу подхватив подол платья.

Непрошеные воспоминания, заставляют мое сердце сжаться от боли. Я больше не могу смотреть ему в глаза, иначе это убьет меня. Ладонь горит, смотрю назад, там не кого.

Я вдруг понимаю, что дрожу всем телом, как оказалась я уже довольно долго стою под проливным дождем.

Обернувшись, понимаю, что я уже прилично далеко от сада, рядом лишь дубы. Прислонившись к могучему стволу дуба, я всеми силами пытаюсь восстановить дыхание. Холодно, зуб на зуб не попадает, мокрые волосы липнут к лицу. Обняв себя за плечи, я сажусь на промокшую траву. Из за дождя я не понимаю, толи слезы, толи вода стекает по мои щекам.

Зачем, зачем он хотел это сделать? Зачем хотел поцеловать меня, чтоб унизить еще раз. Ему что доставляет удовольствие мучить меня.

Поток мыслей закрутился в моей голове, и не одного подходящего ответа у меня не было.

Он не когда мои и не был, это все мое воображение. Я уверенна, что те чувства, которые как мне казалось, он проявлял, были ложью…

Прячась здесь от всех, я и помыслить не могла, что кто меня тут найдет.

Даниель, держась за бог промелькнул мимо меня. Я медленно встаю, что бы в очередной раз сбежать, но не успею и шагу ступить, как Даниель поворачивает голову в мою сторону. Преодолев расстояние быстрым шагом, он оказывается рядом. С его волос капает вода, а глаза настороженно блестят. В них невозможно, что– либо прочесть.

– Амелия! Слава богу, я нашел тебя, – он трогает мои холодные руки, – ты продрогла до костей, пошли в дом и все тебе объясню…

– Я не куда с тобой не пойду! – выдёргивая руку, кричу я.

– Хорошо, тогда скажи мне все здесь, и сейчас…

– Почему ты не сказал, что у тебя есть невеста? – выпаливаю я, – Зачем целовал на балу, при этом зная, что твое сердце отдано другой. – Даниель молчит, ну естественно ему не чего сказать. Не дождавшись ответа, я ухожу. Мне нужно уйти, прямо сейчас…

– Я хотел сказать… – неожиданно произносит он, заставляя меня остановится, – Но не смог признается, я… я был так счастлив с тобой… Я не желаю этого брака, это политический альянс.

– Это уже не имеет смысла… – горько произношу я, – счастливой вам семейной жизни герцог Дефо, – несколько шагов он снова рядом, его теплая ладонь обхватывает мою, прижимая к груди.

– Нет, я не дам тебе уйти! Мое сердце на веки принадлежит лишь тебе! Ты любовь всей мой жизни Амелия!

– Я не верю тебе, ты лживый, высокомерный мерзавец. Твои слова о любви стачают яд. – его крепкие руки охватывают мои плечи, я оказываюсь заключенная в его капкан.

– Я говорю правду. Я люблю тебя… Просто выслушай… Я ведь знаю, что ты тоже меня любишь, – неожиданно для нас, прогремел выстрел. Даниель даже не вздрогнул, более того он еще крепче прижал меня к себе.

К нам шагал Вильям, в руке у него был мой револьвер, выстрел он произвел в воздух. Быстрым шагом он оказался рядом, но прежде чем он подошел Даниель выдохнул, разжимая объятья.

Как только брат ровняется с нами, то сразу хватая за руку прячет за спину, выставляя оружия на Даниеля.

– Амелия иди в дом! – приказным тоном говорит он мне, я не двигаюсь с места, – Мало вам было влезть в наш дом, так вы еще и посмели разбить сердце, моей единственной сестры. Да что вы за мужчина после этого? В вас нет ни капли чести… Мне плевать кто вы, и какая у вас есть власть, но вы не имеете никаких прав трогать ее буду обрученным с другой!

– Знали бы вы всю правду, тогда не пришлось попусту обвинять меня в чем то. Я безумно люблю вашу сестру, я готов с легкостью разорвать помолвку. Ибо это не желанный брак.

– Нет, я увезу Амелию так далеко, куда твоя королевская рука не дотянется. Если она и станет вашей супругой, только если перешагнет мой труп.

Опустив револьвер, Вильям уводит меня от этих проклятых дубов, от Даниеле который с отчаянием смотрит нам с след.

Вильям буквально запихивает меня обратно в спальню, увидев меня всю промокшую до нитки, Шарлота всплескивает руками.

– Оставь нас! – рявкает брат, от неожиданности я вздрагиваю. А напуганная Шарлота тут же уходит.

– Ты сказала, что у вас нечего не было с ним, – осуждающе говорит он, – Но то, как он сжимал тебя в объятьях, говорит об обратном. Чтоб сказала матушка или отец, увидев эту сцену.

– Они мертвы и они…

– Я знаю, я просто… – он откладывает револьвер, тяжело вздыхая, – ты не должна себя так вести Амелия. Он без пяти минут женат… – я отворачиваюсь, мне и так больно, а слышать это из уст брата, вдвойне.

– Я люблю его… – тихо срывается моих губ.

– Я понял это уже давно, и он тоже любит тебя. Я не дурак маргаритка, – это прозвище он придумал еще, когда мы были, и редко использовал, – но тот факт что он обручен, не дает вам права любить друг друга… Мне так жаль, я всем сердцем хочу чтоб ты была счастлива.

– Он сказал, что разорвет помолвку, – цепляюсь я за эти слова, словно за последнию соломинку, – ты сам слышал.

Вильям подходит ближе, обнимая меня за плечи.

– И ты сможешь жить с этим? Зная, что эгоистично разрушила чье-то счастье.

– Нет, не смогу, – я разворачиваюсь к нему, – поэтому и решила уплыть. Забыть обо всем, жить дальше.

– Хорошо, я рад, что ты не изменила решение! И кстати от Этельберта пришла весть, он прибудет с минуту на минуту. Он хочет поговорить с тобой.

Когда за Вильямом закрывается дверь, я молча иду, переодевается, прокручивая в голове слова Даниеля. О том, что он буквально признал мне в любви, и о том, что не желает этого брака. Нет, нужно перестать думать об этом, иначе я могу передумать покидать Лондон.

Мне необходимо выбраться из Лондона, теперь дело не только в любовном треугольники. Мне нужно спасти свою жизнь, спасти брата от паладинов и их мерзкого культа. Ведь если бы не мои глупые амбиции помогать людям, нечего из этого не произошло. Гарри, Франческа и многие другие были б живы.

Этельберт ждет меня в одном из кабинетов. На нем обычная одежда, с серого дорожного плаща стекает дождевая вода. Увидев меня, он едва заметно хмурится.

– Здравствуйте, что то явно произошло, иначе вы бы не приехали, – Архиепископ делает шаг ко мне, его руки сложены в замок.

– Натаниэль Ромонс, ушедший вчера вечером в дозор до сих пор не вернулся. Я смею предположить, что он уже отдал Богу душу, – я ахаю, опускаясь на мягкий стул с резной спинкой. Я едва его знала, ему было, как и мне, восемнадцать. Сирота. Он был последним вступивший к нам.

– Я знаю, что ты покидаешь Лондон, – мои глаза округляются, – не удивляйся, Вильям обратился ко мне с этой просьбой.

– Вы не хотите, чтоб я уплыла?

– Что ты, ты должна бежать, чтоб спастись. Герцог Дефо поведал нам, что эти безбожники теперь знают твое имя. И это огромная проблема Амелия. Их кровавый ритуал не должен быть окончен. Поэтому я лично связался с аббатством, они уже ждут твоего прибытия.

– Спасибо, – с горечью говорю я, – я буду вечно благодарна вам.

– Но у меня есть одно условие Амелия… – Этельберт кладет свои руки мне на плечи, – пообещай мне, что не вернешься, пока мы не искореним это зло. Ты не заслужила смерти Амелия, твоя светлая душа и безграничная доброта помогла многим людям.

– Хорошо… Обещаю… – тихо говорю я, не видовая дрожь в голосе.

– Благословляю твой путь Амелия! Господь всегда с тобой! – с этими словами Архиепископ оставляет меня одну. С чувством опустошения….

Все было готово, вещи собраны. Вильям съездил домой, чтоб привести все что мне нужно. Я не выходила из комнаты с того дня как промокла насквозь под дождем. Ссылаясь на головную боль, Даниеля я тоже не видело. Да и не хочу, временами я слышу его голос, где то гуляющий по коридорам Ланкашира.

Шарлота изволила ехать со мной, я пыталась ее отговорить, но девушка была непреклонна.

– Я не оставлю вас там, одну, среди монахинь, в чужой стране, и даже не отговаривайте, – Шарлота стояла возле дверей с небольшим чемоданом в руках. Признаться честно, я очень рада, что она будет со мной. Я очень боялась, что она передумает, как и я.

Сообщив Вильяму ее желание, брат только обрадовался. Я видела в его глазах, как ему трудно было принять решение, покинуть Лондон.

Корабль отчаливает в полночь. Джем уже приготовил для нас лошадей, нам нужно выбраться незаметно. Чтоб никто лишней не узнал о наших планах. Нам нужно пересечь границы Хейгейтского леса, а там до порта рукой подать.

Весь вечер я как на иголках, я не могу спать, не могу есть. Я меряю комнату шагами, мои юбки дорожного платья шуршат, разрезая мучительную тишину. Шарлота дремлет в мягком кресле, устроившись у камина. В дверь тихонько постучали, мое сердце падает в темноту. На ватных ногах я иду открывать дверь. К моему огромному удивлению, на пороге стоял Мария. Пока ко мне возвращался дар речи, девушка слегла, склонилась, хотя и не должна. Она выше меня по статусу.

– Могу ли я поговорить с вами? – я оборачиваюсь, глядя на Шарлоту, которая едва шевельнулась. Выйдя в холл, я тихонько закрыла дверь, чтоб не разбудить ее.

В холле горит пару свечей, если не считать свечку в руках Марии, тут стоит полумрак. На ней одет отвратительный на мой вкус коричневый бархатный халат.

– О чем вы хотели поговорить? – хотя и так знаю, зачем она пришла.

– О Даниеле, конечно же! – без всякого смущения говорит она, ее голос слегка дрогнул, как и огонь свечи в ее руке. Видимо она долго решалась прейти ко мне с этим разговором. Скрещивая руки на груди, я делаю каменное лицо, словно ее речи меня совершенно не волнуют.

– Я вас слушаю, Мария.

– Я знаю, что Даниель сказал вам будто это политический альянс, но знайте, я не отдам его вам. Поговаривают, что Карл болен, наследника у него нет. Следующим королем станет Даниель. А я хочу быть королевой, и стану ею, – ее голос меняется, – и вы не станете помехой на моем пути, Амелия.

– Даниель ваш жених, а не вещь, которую можно забрать, – спокойно говорю я, замечая его фигуру, стоящую за колонной. В это момент во мне появляется столько храбрости, – Не стоит мне угрожать, я с легкостью могу раздавить тебя Мария. Ты не любишь его, тебе нужен лишь титул и власть, – нарочно громко говорю я, зная, что Даниель ловит каждое мое сказанное слово.

– Не пытайся меня запугать, у тебя не чего не получится. Ты не кто, ты просто очередная его подстилка, поверь таких как ты полно в любом городе, где он побывал., – не успев подумать, моя ладонь со звоном припечатывается к ее щеке. Мария от неожиданности роняет свечку, которая тут же гаснет.

– Не смей, говорит того чего не знаешь. Здесь в Лондоне ты не кто, просто гостья, которую тетя и принимать та не хотела, учитывая твое прошлое. Да, я все знаю о тебе дрянь. Больше не когда не смей говорить со мной в таком тоне, иначе пожалеешь, что на свет родилась. – Мария трет щеку, глупа хлопая глазами, – Уйди, пошла прочь… – Мне не капли не стыдно, бросив взгляд на Даниеля, я громко хлопаю дверью.

К полуночи за нами приходит Вильям. Он одет не совсем для поездки. На нем серый парадный дуплет с вышивкой нашей династии. Теперь он совсем стал похож на отца, он, когда то был виконтом. Но после его суицида его сняли с должности. Поэтому мы с Вильямам и не получили не какого титула, мы были лишь сиротами богатого человека.

– Вы готовы? – Я смотрю на Шарлоту, она кивает мне.

– Да, мы готовы! – почти уверенно говорю я.

Под покровом ночи мы покидаем Ланкашир. Нас никто не преследует, что уже хорошо. Добравшись до леса, меня окутывает паника и страх, который ползет по коже. Пришлепнув коня, я прижимаюсь к его горячей шеи. Мне хочется как можно быстрее покинуть Хейгейтский лес. Воспоминая слишком свежи.

Миновав его, я, наконец, спокойно могу выдохнуть. Вильям едет позади нас, в перед нами наш экипаж с вещями. Мы держимся пригорода, выехав на Корзен-Стрит, я окончательно успокаиваюсь. Впереди я вижу порт, на причале один единственный корабль, нет, не корабль. Это большой Английский галеон. Он та и будет нашем домом на пару дней.

Подъезжая ближе, я не могу, не восхитится его красотой и размером, и как он вообще поместился на реке.

Спешиваясь, я слазию с коня поглаживая его шелковистую гриву. Мрака тут же распрягают, уводя в самую нижнею каюту судна.

Галеон явно предназначен для дальних путешествий.

– Это самое быстроходное судно, – с восторгом говорит Вильям, стоя рядом. Мне сразу вспомнилось, как в детстве он хотел стать мореплавателем. Открывать новые земли, вести морские сражения.

Мы наблюдаем, как в галеон заносят наши вещи. Да, он определенно не такой, на каких мне приходилось путешествовать. Он отличается от ранних судов, тем, что длиннее, ниже и прямее с прямоугольной кармой всем то круглой. И у него имеет гальюна, это свес на носу для установки украшения. На гальюне красуется обнажённая русалка, выполненная из дорогого древесного рангоута покрытая золотой краской.

Так же я замечаю, артиллерийское вооружение, скорее всего это торговое судно. А их часто грабят пираты.

На боку открыты шлюзы, их них выглядывают полукулеврины и полупушки.

На одной из пяти мачт на ветру развивается флаг Англии. Слегка потертый из за соленых ветров моря. Сам галеон оснащён пятью мачтами из сосны. А корпус из гладкого дуда. Нижняя часть покрашена в черный цвет. Корма и балкон были обнесены позолотой.

Вильям пихает меня в бок.

– Этот галеон спустили с Андалузской верфи. О, смотри вон капитан.

Я поднимаю голову, заметив капитана у одной из резных кормей. Поймав мой взгляд, он снимает треугольную шляпу, из которой торчит перо. Мои щеки слегка краснею, как хорошо, что я стою достаточно далеко.

По галеону туда– сюда снуют матросы и стюарды. Подле капитана стоит его штурмам, лоцман и боцман. Они все рассматривают карту, улыбаясь переговаривая меж собой.

Я бросаю взгляд на Шарлоту, которая дрожит как осиновый лист. Это ее первое путешествие, хоть и короткое. Она ни разу, не покидала Лондон. Я беру ее за руки, ее ладони холодные как лед.

– Шарлота, еще не поздно остаться! – девушка оборачивается на спящий город за нашими спинами.

– Нет, вы были правы. Я не хочу потратить свою жизнь стоял на одном месте, моя душ требует приключения.

– Дамы, позвольте вам представить капитан судна Алистер Эскаланте. Алистер это мои сестры, – я приподнимаю бровь, – Амелия и Шарлота Рассел.

– Очень приятно познакомится дамы! Прошу на борт! – Шарлота глупо хлопает ресницами, он явно не чего не поняла. Пока мы движемся к трапу, я решаюсь разглядеть этого мужчину.

На лет ему не больше двадцати восьми, может больше. Из под нелепой шляпы видны каштановые кудри, напоминающее карамель. Руки он держит за спиной, гордо шагая к своему галеону, о чем то, перешептываясь с братом. На нем был одет дублет по французской моде, для моряков он был изготовлен как жилет, без рукавов. Под ним кремовая рубашка с вышитым стоячем воротником. Весь жилет был отделан вышивкой и маленькими розетками из драгоценных камней. Низ его гардероба дополняли темные узкие штаны, из сукна. На ногах мягкие туфли с широким носом. Как я замечу, неподходяще для плаванья. Но если ты капитан, ты наверно можешь ходить в чем душе угодно.

Алистер окидывает нас с Шарлотой взглядом, я поднимаю голову выше, не знаю почему. А вот Шарлота смотрит, куда– то себе под ноги, и что – то бормочет под нос. Его серые глаза оглядывают меня с ног до головы, весьма не уважительно с его стороны. Надеюсь за эти два дня мне не придется с ним говорит. Уж больно он уверенно держится, так, будто весь мир принадлежит лишь ему.

Я вступаю на импровизированный деревянный мостик, где то за моей спиной раздается множество голосом. Ведь пол команды все еще стоит на причале. Что– то заставило меня обернутся. Ох, лучше бы я продолжила идти.

Я вижу как по мостовой мчаться всадники. Я сразу узнаю Даниеля и Кларенса. Заметив мое замешательства, Вильям подхватывает меня за локоть.

– Пошли, не нужно с ним говорить! – я согласна с братом, но не могу сдвинутся с места. Мои ноги, будто приросли к этим проклятым доскам.

Даниель на ходу спрыгивает с лошади, и бежит в нашу сторону, придерживая тяжелый меч. Моя рука все еще помнит его вес.

– ИМЕНЕМ КОРОЛЯ! ПРИКАЗЫВАЮ НЕМЕДЕННО ОТСТОНОВИТСЯ! – все сразу перестают что либо делать, Алистер обходит меня, спрыгивая на твердую землю. За ним сразу выстраивается почти вся команда.

– В чес дело господа? Мы не нарушили не одно из запретов. У меня есть разрешение пришвартоваться к этому причалу. Нат, принеси бумаги, – Даниель проходит мимо него, даже не дослушав. Я знаю, зачем он здесь, мне бы поскорее взойти на борт, но я стою. Тогда Вильям обходит меня, спускаясь на землю.

– Убирайся отсюда Даниель! – рявкает брат, его рука ложится на эфес.

– Я уйди, только если Амелия меня прогонит! – сквозь зубы говорит он. Все взгляды тут же приковываются ко мне. Мои щеки густо краснеют, господи какой позор. Вот так выставить себя и меня на посмешище.

– Амелия! – обращается ко мне брат, при это не смотря в мою сторону. Я замечаю, как его рука потихоньку вынимает клинок из ножен. Делать нечего, если продолжу молчать, эти двое начнут свои разборки прямо здесь.

Я спускаюсь, ноги дрожат, но я продолжаю идти, несмотря не на что. Алистер быстро понимает, что дело тут не в его прибытие, поэтому командует всем продолжить разгрузку.

– Вильям, оставь нас, пожалуйста, – весьма вежливо произношу я, хотя знаю, что брат лучше провалится сквозь землю, чем подсинится. Если бы не люди вокруг нас, он бы так и сделал.

– Пять минут, не больше, – бросает он Даниелю.

Мы отходим немного от людей и галеона. При этом я знаю, что Вильям следит за каждым нашим шагом Кларенс и Шарлота остаются стоять неподалёку от нас.

Я не смотрю на него, ибо знаю, что не смогу выдержать этой муки.

– Я не могу отпустить тебя, – тихим голосом, полным отчаяния произносит Даниель.

– Уже слишком поздно, что то говорить, – его рука дрогнула, он хотел взять меня за руку, но опомнился что мы тут не одни, – Тем более ты как то сам, хотел увезти меня из Лондона, – когда мы перешли на «ты»?

– То было совсем другое, я хотел отвезти тебя в Оксфордшир, а не пойми куда. Скажи мне, куда везет тебя это корабль и я…

– Что ты? Что? – не выдерживаю я, – ты без пяти минут женат, у нас не было и не будет будущего. Для меня жизнь в Англии закончилась, паладины будут или уже ищут меня. Возвращайся к своей невесте Даниель, возвращайся к ней, а меня забудь, – я хочу уйти, но он не дает этого сделать.

– Что мне сделать, чтоб ты поверила, что между мной и Марией нечего нет и быть не может. Ты же сама слышала ее слова, она хочет быть королевой вот и все. Амелия прошу… – его голос дрожит, лицо потеряло, какие либо краски. Он бледный словно бумага.

– Возвращайся в Ланкашир, ты не совсем здоров, яд еще не весь вышел из организма. Мне очень жаль, что все так вышло… – Я снимаю с шеи сапфировый кулон, вкладывая ему в ладонь. Его пальцы сжимают мою ладонь.

Что бы не было соблазна продолжать разговор я быстро разворачиваюсь. Он что– то кричит мне в след, но я всеми силами игнорирую каждое его слова. Подойдя к Кларенсу я хватаю Шарлоту за руку, но прежде чем уйти шепчу ему пару слов.

– Не дай ему наделать глупостей! – он кивает.

Мы с Шарлотой быстро поднимемся н борт. Я оборачиваюсь, чтоб взглянуть в глаза любимого в последний раз, кто знает, что ждет меня там…

Он молчит, стиснув руки в кулаки. Кларенс что– то говорит ему, но он не сводит с меня глаз.

Вильям и капитан еще стоят на пристани. Капитан жмет ему руку, а затем поднимается на борт, матросы убирают мостик.

– Что? Нет, нет, стойте мой брат, мой брат еще не поднялся. Вильям! Вильям!

– Прости… – галеон начинает свое движение. Отплывая от причала. В моих глазах появляются слезы.

– Вильям, как ты мог… – кричу я ему, но брат молчит. На его лице промелкнула тень улыбки. Я медленно провожаю его взглядом, пока галеон уносит меня все дальше от берега.

Горячие слезы струятся по щекас, застелая глаза. Он обманул меня, как он мог…

Ко мне подходит капитан, протягивая письмо.

– Ваш брат просил вам передать!

– Спасибо, – едва слышно говорю я.

Я стаю у кормы, вцепившись руками за борт, в груди будто проделали огромную брешь. Сжав письмо, я в последний раз смотрю в даль на брата, он машет мне рукой на прощание.

Я покидаю Лондон, родной город который принес мне не с терпимую боль. Оставляя в моем сердце глубокие раны…

В одну ночь я потеряла брата и любимого, оставив их на пирсе…

Возможно когда я вернусь, я могу не найти не того не другого….

Даниель

Я стою смирно, боясь шелохнутся, она только что взошла на борт это проклятого галеона. Который увезет ее туда, где мне ее не найти. Ее брат не за что на свете не скажет, где он собирается ее спрятать. Я знаю, что ей опасно здесь оставаться, но я так же знаю, что в состояние защитить ее, даже от смерти.

И почему мне не хватило смелости рассказать про этот фиктивный брак. Я согласился на эту авантюру лишь из за брата, который уговаривал меня несколько месяцев назад. От меня не чего не требовалось, лишь делать вид примерного семьянина. Ведь я не знал что любовь, настолько коварно. Как я желаю, повернуть время вспять. Если б я только признался в своих чувствах раньше…

Но не чего уже не исправить, галеон достаточно далеко уплыл. Я едва могу различить ее фигуру, ее прекрасные рыжие кудри.

Кларенс стоит рядом, разговаривая со мной, но я абсолютно нечего не слышу. Мои мысли только об Амелии, о девушки, которая растопила мое сердце. Сама того не осознавая, заставила меня в себя влюбится.

Я не помню когда, четка, осознал, что не вижу своей жизни без нее. Мне кажется, я до сир пор чувствую в воздухе запах лаванды от ее волос и кожи. Будто она стоит рядом. Перед глазами промелькивает воспоминание первого поцелуя в саду, под сводом белой мраморной беседки. Хотя мне хотелось поцеловать ее много раз. А особенно в ту ночь, когда я и мои друзья ради забавы вломились в ее дом.

Она была такая маленькая, хрупкая, тогда в моих объятьях. В ее глазах не было, ни капли страха, конечно, умей она стрелять, скорее всего, попала бы в цель. От таких воспоминаний мои губы дрогнули, но я не дал улыбки появится на моем лице…

Это все стало не важно, я помню, как вздымалась ее грудь. Как краснели щеки, а глаза блестели от злости, когда она узнала меня. Но тогда мы были не совсем знакомы, и я не мог так поступить. Для мужчины целовать незнакомых женщин в порядке вещей, но не для меня… Мое воспитание не позволило прикоснуться к ней.

Какая же это пытка, сдерживать себя, не позволить бросится вдогонку за этим кораблем. Я знаю, что способен на это, у меня есть приимущество, власть. Догнать, остановить, вернуть. Мне будет плевать о том, что скажут люди, я и так поставил себя в глупое положение, приехав сюда. Но я не поступлю так с ней, не опозорю ее честь, и доброе имя.

Подвеска что крепко сжата в моей ладони, будто жжётся. Я одеваю ее через голову, пряча под сорочку. Она неприятно холодит кожу, как и лента что до сих пор повязана вокруг моего запястья.

Ради нее я положу конец этим паладином, этому проклятому культу безбожников возомнившие себя богами. И тогда она сможет вернуться, вернутся ко мне. Сегодня же я отправлюсь к Оксфордшир, и сообщу брату, что разрываю помолвку с Марией. Пусть с моей стороны это будет ужасным поступкам, и честь Марии будет уничтожена. У нас с ней нечего и не было, но от такого позора быстро не отмыться.