Текст книги "Леди Смерть (СИ)"

Автор книги: Изабель Сильвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Умница, а теперь давайте посмотрим, что или кого Леди Смерть прячет под всей этой одеждой. Взять ее…

Недолго думая я срываюсь с места, уж лучше пусть меня подстрелят до того, как изнасилуют. Так у меня будет шанс умереть быстро.

Прогремело два выстрела, чудом не задевшие меня. Я бегу по темному переулку, оглядываясь за спину, так не кого. И вот когда мне начинает казаться, что преследователи отстали, один из них сбивает меня с ног. Я начинаю кричать и брыкаться. Его грязная рука хватает меня за маску, сдергивая с головы вместе с платком. Мои волосы тут же намокают и липнут к лицу и шеи. На миг его глаза расширяются, будто он узнал меня, но потом слышится снова выстрел. Мужчина дергается и замертво падает на меня, наваливаясь всем тело. Я чувствую, как горячая кровь впитывается в мою одежду. С трудом скинув с себя мертвое тело, я отползаю в сторону, прижимая ушибленную руку к груди. Тот, кто стрелял, подбегает к убитому. Пока он занят, я ползу в совершенно другую сторону. Кое как, поднявшись на ноги, спотыкаясь я приказываю своим ногам идти как можно быстрее. Мне нужно как можно быстрее покинуть это место.

Крепкая мужская рука хватает меня за плащ, снова роняя на землю.

– Куда то собралась?! – я из за всех сил пытаюсь, сопротивляется пока его грязные руки рвут на мне мое платье.

– Нет, прошу вас… – кричу я. Незнакомец, что убил второго всадника буквально стаскивает это мерзавца с меня. В небе блеснула молния, отражаясь от его меча. Всадник, возмущенно вскрикнув, оказавшись лицом в луже.

Я снова пытаюсь встать. Вся моя одежда промокла и в грязи, на груди разорван ворот. Лицо и руки перепачканы кровью того бедняги из подворотни.

– Невежливо с твоей стороны выбирать себе противника не по силам. Сразись со мной, если в тебе осталось хоть капля чести. – Всадник, ругаясь, поднимается на ноги, его ботинки скользят в грязи.

Оперевшись на стену, я все-таки нахожу в себе силы подняться, но их определенно не хватит, чтоб бежать. Бежать как можно дальше. Но тело не слушается, последние, что мне остается это наблюдать за этими двумя.

Мой спаситель, и кто его знает, может очередной убийца, от пинывает от себя меч всадника который тот выронил.

– Дерись как мужчина! – всадник в красной мантии хватает оружие, выставляя перед собой. Незнакомец в шляпе молниеносно рванул вперед, удар. Искры золотыми кольцами брызнули во все стороны от столкновение клинков. Всадник с трудом отразил удар, теперь уже он первый бросается вперед. Удар, промах, затем еще удар, но на этот раз оружие находит свою цель, срезая золотые пуговицы с черного дуплета.

Недовольно вскрикнув, незнакомец отшатывается, проверяю свою грудь на наличие ран. Минутная пауза и бой возобновляется.

Меня уже бьет крупная дрожь, скорее всего я серьёзно заболею, если вообще останусь в живых. Мой взор возвращается к мужчинам.

Незнакомец размахнулся, ударил наискось мечом, рассекая воздух. Всадник ловко уклонился, на его лице появилась нахальная улыбочка. Теперь он нанес удар, блестящие лезвие пронеслось в миллиметре от лица моего спасителя. По крайне мере мне хочется, чтоб он был токовым. Отразив удар, незнакомец делает подсечку, проскальзывая, пробивает грудь всадника насквозь.

Уже мутными глазами я еда могу различить, кто есть кто. Мое сознание медленно покидает меня. Я вижу, как незнакомец с силой выдергивает свой меч из тела всадника. Оно с глухим стуком подает на мостовую в самую грязь.

Ноги подкашиваются, я едва могу стоять. Я пытаюсь быстро моргать, чтоб не потерять сознание. Незнакомец накланяется к мертвому телу, вытирая свой клинок об куртку покойника.

Когда он начинает двигаться ко мне, я инстинктивно отступаю в тень, вжимаясь в стену. Вот и смерть…

– Вы в порядке? – мелодичным голосом спрашивает незнакомец в маске. Лица я не вижу, да и новрядли смогла б увидеть, потому что мои веки закрываются. Я теряю равновесии, мое тело поддается, вперед падая в руки незнакомца.

– Помогите… – едва произношу я. Незнакомец сдергивает свою маску, и я узнаю эти глаза… Улыбка сама по себе появляется на лице…

– Амелия… – его голос предательски дрогнул. Я чувствую, как теплая рука скользит по моей щеке, при других обстоятельствах я, скорее всего, возмутилась. Но не сейчас, сейчас мне настолько все ровно, что я едва могу шевелить пальцами руки. Я закрываю глаза, и мой разум растворяется в непроглядной тьме.

Временами я прихожу в себя, мое тело прижимается к теплой груди, в которой бешено, колотится сердце. Горячая рука крепко держит меня за талию, под собой я чувствую тело коня, который несется во весь опор. С трудом разлепив глаза, я смотрю на незнакомца, хотя какой он уже незнакомец.

Его сосредоточенное лицо смотрит лишь вперед, но видимо почувствовав мой взгляд, мужчина опускает глаза. Он настолько красив, что мне хочется запомнить черты его лица, кто знает, может это последние, что я увижу перед смертью. Риск заразится чумой в трущобах, слишком велик.

– Не смей умирать! – приказывает он мне, грозным голосом, который надламлевается на последнем слове.

– Куда ты меня везешь? – хрипло спрашиваю я, – мне нельзя домой, тебя ищут… Если увидят то… – Я снова начинаю терять сознание.

– Амелия! Амелия! Проклятье, давай пошел, пошел…

Когда я снова прихожу в себя, я вижу исписанные красками стены церкви. Мужчина бежит со мной на руках.

– Архиепископ Этельберт! – отчаянно кричит он, – кто нибудь помогите?

Мужчина оседает со мной на пол, его пальцы треплют мои щеки. Горячие дыхание обжигает оголенную кожу. В полусозннее я слышу громкие шаги и голоса.

– Амелия, ты слышишь меня? Открой глаза! – я хочу ответить, но не могу разжать губы, язык будто немел. Голоса перемешиваются в моей голове словно калейдоскоп. Меня снова подхватывают на руки и несут.

Из плена сна меня выдергивает жгучая боль, я кричу или это не я?! Плечо горит огнем, надо мной множества голосов или мне все это кажется.

– Не уходи… – кричу я в приступе лихорадки, только кому я это кричу?! До меня доносятся обрывки фраз.

– Я спас ее.… Это было нападение.…Сообщить ее брату… Бедное дитя… – После я снова то-ли засыпаю, то-ли теряю сознание.

Через какое то время я отчетливо слышу голос Вильяма, он в ярости на кого то кричит. Мне хочется его успокоить, сказать, что со мной все в порядке. Но я не могу даже пошевелится. Каждая клеточка моего тела отдается боль.

Не знаю, сколько я так проспала, но когда я основательно прихожу в себя. Я сразу понимаю, что нахожусь в комнате матери настоятельницы. Твердая кровать на которой я лежу пропахла ладаном, жёсткие простыни подо мной не приятно калятся. В комнате горит всего пару свечей, а значит на улице ночь. Приоткрытое окно, и запах ночи подтверждают мои догадки.

По мере моего пробуждения слух восстанавливается в последнюю очередь. До моих ушей доносятся мелодичный голос, читающий стихи Шекспира.

«Ты говоришь, что нет любви во мне.

Но разве я, ведя войну с тобою,

Не на твоей воюю стороне

И не сдам оружия без боя?

Вступил ли я в союз твоим врагом,

Люблю ли тех, кого ты ненавидишь?

И разве не виню себя кругом,

Когда меня напрасно ты обидишь?

Какой заслугой я горжусь своей,

Чтобы считать позором унижение?

Твой грех мне добродетели милей,

Мой приговор-ресниц твоих движение.

В твоей вражде понятно мне одно:

Ты любишь зрячих, – я ослеп давно…»

Его теплая рука сжимает мою ладонь, а большим пальцем приятно поглаживает кожу. Рукава его льняной сорочки закатаны до локтей, на запястье я замечаю свою розовую ленту. Его пальцы мягкие словно шелк, и я начинаю чувствовать, как мои щеки краснеют. В этом есть, что то интимное, то, что обычно скрывают влюбленные. По крайней мере, мне так кажется. Как я вообще могу рассуждать о любви, если не знаю этого чувства.

Его глаза отрываются от книги, словно он почувствовал на себе мой взгляд.

– Вы очнулись! Я сейчас же позову мать настоятельницу. – мужчин хочет встать, но я крепче на сколько хватает сил сжимаю его ладонь. Незнакомец улыбается, возвращаясь на стул.

– Вы спасли мне жизнь, не знаю смогу ли когда нибудь отплатить вам за эту милость! – хриплым голосом произношу я. Мужчина протягивает мне стакан воды.

– Любой бы поступил так же, окажись он на моем месте, – я делаю пару глотков, горло все еще болит.

– И все же, не каждый осмелится вступить в бой с двумя преступниками, хотя если мне не изменяет память, вы не далеко от них ушли, – его пухлые губы растягиваются в улыбке, она настоящая, искренняя. Улыбка так же быстро пропадает, как и появилась. Его лицо снова стало серьезным.

– Если ли что-нибудь чудовищнее неблагодарности человека? – язвительно и весьма неожиданно произносит он.

– Вы просто представить не можете насколько я вам благодарно. Но все же не забыла о том, как вы проникли в мой дом под покровом ночи.

– Согласен, но ведь ваша честь и состояние не пострадало от пропажи пары вещей, которые пошли на благое дело. – Только сейчас я замечаю, что до сих пор держимся за руку. Мои щеки пылают толи от простуды, толи от злости. Резко одернув руку, язвительно отвечаю ему.

– Моя честь, это моя жизнь обе растут из одного корня. Без чести моей жизни прейдет конец.

– Простите мне мою дерзость Амелия, я вовсе не хотел вас обидеть, – его теплая ладонь снова касается моих пальцев, я не сопротивляюсь. Признаюсь, мне даже нравится его прикосновения. Решив больше не говорить на эту тему, я внимательно смотрю на своего собеседника.

– Вы не находите это не честным?

– Что именно? – хлопая длинными ресница говорит он, слегка приподнимая бровь.

– Вы знаете мое имя, но я не знаю вашего. Конечно, я слышала как вас называют ваши головорезы, но не уверенна что это настоящие имя. – он снова улыбается, в лазурных глазах отражается пламя свечи. Он медленно отпускает мою руку, облокачиваясь на спинку стула. Сложив руки на груди, пару минут он обдумывает мои слова.

Я уже начинаю подозревать, что наш диалог закончен, пока не слышу его голос.

– Вы и вправду хотите знать мое имя, даже после того какая история нас связала? – он приподнимает одну бровь, ту самую над которой небольшой бледный шрам. Из его уст прозвучало это как то оскорбительно, будто нам связывает любовный роман. Сглотнув ком в горле, я решаюсь ответить.

– Мне нужно же, как то к вам обращаться, ну или я могу звать вас господин мародёр, – неожиданно для меня он начинает, смеяться, тихим бархатным смехом который пробрал меня до самых поджилок.

– Определенно нет, вы и так доставили мне не большие неприятности, натравив на меня констебля и вашего брата. – я сажусь, подтягиваю одеяла под самый подбородок. Мужчина не сводит с меня глаз, а затем, улыбаясь, говорит.

– Меня зовут Даниель, если вам еще интересно!

– Конечно. Теперь вы еще больше подкормили мое любопытство к вашей персоне. Раз вы здесь, сидите у моей пастели словно сиделка, значит, вы смогли выпутаться из сложившей ситуации. Как? Что вы сказали моему брату такого, что он позволил вам быть здесь. В особенности после тог как я открыто обвинила вас в мародерстве. – Даниель пододвигает стул поближе, откладывая книгу со стихами Шекспира, он долго и внимательно изучает мое лицо. А затем говорит.

– После обеда к моему порогу приезжает Роберт Пиль, обвиняя в нападение на ваш дом. Естественно я все отрицаю, ведь весь вечер и ночь пробыл за столом, играя в карты с друзьями. Как вы уже могли понять все шестеро моих друзей дают одинаковые показание, обеспечивая мне идеальное алиби. Все просто, кроме ваших слов у констебля на меня ничего больше нет. Обвинения сняты. – я хмурю брови, почему я сразу не подумала что будет такой исход.

– Какие еще вопросы вас мучают мисс Рассел. Я готов ответить сегодня на все.

– Что ж, тогда, пожалуй, я хочу узнать, что вы делали ночью в Уайтчепеле? – его глаза сужаются, а губы вытягиваются в тонкую линию. Не этот вопрос он явно ожидал услышать.

– Если я вас скажу, что просто гулял, вы мне поверите?

– Конечно же, нет, никто в здравом уме не гуляет ночью по трущобам. И дело даже не касается чумы, – он снова улыбается, показывая идеально белые зубы, – Ладно, это уже не важно.

С минуту я молчу, обдумывая какой вопрос задать. Из раздумий меня выводит громкий звук, доносящийся из коридора. Я вздрагиваю всем тело, Даниель незамедлительно вскакивает на ноги, от чего его стул опрокидывается, падая на пол с глухим стуком.

Звук снова повторяется, забыв о боле в боку, я выбираюсь из пастели. Изо рта вырывается стон.

– Зачем вы встали? – звук снова повторяется, но теперь я точно могу сказать, что это выстрелы. Кто– то проник в собор. Рука Даниеля медленно тянется к изножью кровати. Вытаскивая серебряный меч из ножен. Мой взгляд приковывается к необычному набалдашнику из китового уса в виде черепа. На гладком лезвии была надпись на французском «OMNIPOTENT» – что означало «Всемогущий».

Я стаю за его спиной, напрочь забыв о приличиях. На мне лишь ночная сорочка до колен, босые ноги начинают замерзать.

Даниель поворачивается ко мне, его глаза скользят по моему плохо прикрытому телу. Он поддается вперед, мне приходится поднять голову, чтоб видеть его красивое лицо.

– Не отходи от меня не шаг! – я лишь киваю.

Где то в глубине церкви мы слышим отчаянный гортанный крик. Даниель поднимает с пола свой плащ, протягивая мне.

– Мой конь привязан у северной стены. Конечно, если вы не хотите остаться, – я быстро натягиваю обувь на голые ноги, кутаясь в его широкий плащ. Он определенно мне велик, но зато в нем тепло. Волосы приходится спрятать под капюшон.

– А как же служители церкви? – только успеваю проговорить, как по всему собору разносится колокольный звон, предупреждающий об опасности.

– а вот и ответ на ваш вопрос. Примерно через три минуты сюда прибудут блюстители закона.

– Но… – Даниель не дает мне договорить, прикладывая указательный палец к моим губам.

– Мой долг доставить вас в безопасное место. Я не прощу себя, если позволю вам погибнуть. – Я сдержанно киваю, Даниель, откуда то достает позолоченный кинжал, и протягивает мне. Его рукоять полностью украшена огненно красными рубинами. – Это на всякий случай. – он снова подходит очень близко, – Спрячьте лицо, чутье подсказывает что они пришли по вашу душу.

– Что? – удивленно произношу я, – Но почему? Что я им сделала?

– Те, кто чуть не убил вас в Уайтчепеле, видимо они выяснили, куда доставили раненую Леди Смерть.

– Но я не понимаю, зачем я им сдалась.

– Я все вам объясню, но сначала нужно выбраться отсюда.

Выглянув за дверь, Даниель осматривает пустой коридор. Звуки стихи, но это не значит, что те, кто напал на церковь ушли. Даниель оборачивается протягивая мне руку.

– Вы мне доверяете?

– Сама не верю в то, что говорю, но да!

Даниель тянет меня за руку в противоположную сторону от выхода из церкви. Мне приходится полностью ему довериться, иначе живой я не выберусь из этой передряги.

Мы двигаемся медленно, пока снова не слышим выстрелы. Они совсем близко. Даниель командует бежать, мой бок болит так сильно, что из глаз вот, вот посыплются искры. Но я молчу, стиснув зубы, следуя за этим мужчиной в неизвестность.

Спустившись вниз, мы огибаем главный зал, и молитвенный комнаты двигаясь исключительно в тени колонн.

Завернув за угол, я непроизвольно вскрикиваю, Даниель зажимает мне рот ладонь, уходя обратно в тень. То, что я увидела, навсегда отпечатается в моей памяти. Я чувствую, как глаза наполняются слезами. А в нос ударяет металлический запах свежий крови.

Это просто кощунство…

Даниель крепче прижимает меня к себе. Его ладонь стирает слезы, которые бегут по щекам.

– Тише… – шепчет он мне на ухо, – Мы уже ничем им не поможем.

То что я увидела, повергло меня в такой ужас, что я едва могу стоять. Трое из моих братьев воронов, лежали, распяты прямо под ногами Иисуса Христа. Кровь медленно стекала по маленьким ступенькам, образуя лужу, которая растекалась под скамьи.

Их клювастые маски торчали из их вспоротых животов. А на стенах виднеются надписи, написанные еще теплой кровью.

«Смерть, приспешникам сатаны» «Переносчики заразы»

«Смерть, смерть, смерть»

Со стороны кольев выходят мужчины, их шестеро. Лиц мы не видим, они облачены во все красное. Словно только что искупались в ванной с кровью.

Один из них тащит Франческу за волосы. Она кричит и плачет. Я поддаюсь вперед, но Даниель прижимается меня еще крепче.

– С ума сошла! – шипит он.

– Мы должны ей помочь, они же убьют ее… – коренастый мужчина, что тащил монахиню, отшвыривает ее от себя. Увидев все это кровавое месиво, она начинает рыдать пуще прежнего. Ее белая сорочка пропиталась кровь, на лице видны кровоподтеки.

Эти мерзавцы хохочут, один, скорее всего главный опускается перед ней.

– Скажи мне, куда вы спрятали Леди Смерть! Ответишь и будешь жить, все просто.

– Зачем вы это делаете! – всхлипывая, спрашивает девушка, крепко сжимая в руках крест.

– У нас свои причины милая, но тебе не зачем это знать. А знаешь, у меня есть вопрос получше, – он встаёт во весь рост, направляя на нее дуло мушкета, – Кто прячется под маской Леди Смерть!

– Я не знаю… – тихо произносит Франческа.

– Сделай хоть что-нибудь, – слезно умаляю я Даниеля.

– Если я выйду, нам обоим конец… Я не могу так рисковать, ни тогда когда я отвечаю за вашу жизнь. Нам нужно как можно скорее выбраться отсюда, пока они не заметили.

Франческа молчит, а главарь злится. Напряжение весит прямо в воздухе, такое чувство, что я способна к нему прикоснутся.

– Скажи мне ее имя! – требует он. Хрупкая девушка, на трясущихся ногах поднимается с каменного пола.

– Даже если скажу, вы все ровно меня убьете, мой ответ нет, – она начинает громко читать молитву, до тех пор пока не получает выстрел в упор.

Выстрел громким эхом отразился от стен церкви, мне даже почудилось что все имеющие окна в этот зале задрожали.

Ее легкое тело упало на каменный пол, ее глаза остались открытыми. Это последние что я вижу перед тем как лишится чувств. Мое тело еще не оправилось после болезни, а теперь еще и это…

Прейдя в себя, я резко вскакиваю, стряхивая с себя одеяло. Кто-то хватает меня за руку, пытаясь уложить обратно в пастель. Я кричу, но мой голос тонет море отчаяния и неподдельного страха.

– Амелия, это я Вильям, видишь это я! Ты в безопасности, ты дома родная. Доктор… – брат прижимает меня к себе, баюкая в своих руках, – все хорошо, все будет хорошо…

Я чувствую, как к моей руке прикасается мозолистая рука, а после холодная игла протыкает кожу. После укола наступает такое блаженства, меня подхватывает вихрь умиротворения, мой разум буквально растворяется в крепких объятьях брата. Это был укол морфия, я просто уверенна…

Не знаю, сколько я пролежала под снотворным, но когда я начинаю просыпать, снова слышу голос Даниеля, который читает мне стихи.

«Как тот актер, который, оробев,

Теряет нить давно знакомый роли,

Как тот безумец, что, впадая в гнев,

В избытке сил теряет силу воли,

Так я молчу, не зная, что сказать,

Не оттого, что сердце охладело.

Нет, на мои уста кладет печаль

Моя любовь, которой не предела.

Так пусть же книга говорит с тобой.

Пускай она, безмолвный мой ходатай,

Идет к тебе с признаньем и мольбой.

И справедливой требует расплаты.

Прочтешь ли ты слова любви немой?

Услышишь ли глазами голос мой?»

На краткий миг он замолкает, чтоб перелистнуть страницу и продолжить.

– Красивые стихи… – не выдержав произношу я, – мне кажется, нам пора перестать, вот так встречаться. – его усталая улыбка трогает меня до глубины души. Он берет мою руку, поднося к своим горячим, нежным губам. Влажный поцелуй остается на моей коже, заставляя сердце забиться чаще.

– Я так рад, что вы пришли в себя. Ваш брат боялся, что вы могли заразиться чумой, и умереть. И признаюсь честно, я тоже испугался не на шутку, – я чувствую, как мои щеки начинают краснеть.

– Вы уже второй раз спасете мне жизнь, такими темпами я буду вынуждена выйти за вас замуж! – мягкая улыбка появляется на его лице.

– Мне нужно вам… – Даниель не успевает договорить, в мою спальню входит Вильям. Даниель отходит от моей кровати, уступая место брату. Когда он отходит, я замечаю, что он весьма прилично одет, не как в прошлый раз.

Вильям садиться на край кровати, прикладывая прохладную ладонь к моему лбу. От него пахнет сладким парфюмом, скрывавший запах портвейна.

– Слава ангелам жар спал. Ты заставила меня изрядно понервничать, я уж думал, что и ты решил покинуть меня.

– Не дождешься! – с улыбкой говорю я. Брат встает, поправляя свой дуплет, он обращается к Даниелю.

– Вы не оставите нас?

– Разумеется! – когда за ним закрылась дверь, я хватаю брата за кружевной ворот его сорочки, притягивая к себе. От чего он плюхается на кровать.

– Их поймали? – Вильям удивленно хлопает глазами.

– Нет, – коротко произносит он. Я отпускаю его воротник, опускаясь на мягкие лебединые подушки. – Ты просто не представляешь, что мне пришлось пережить дважды за эти поры дней.

– В самом деле? – язвительно произношу почти себе под нос.

– Я смотрю, тебя это не особо удивляет. Когда мне сообщили, что твое тело доставили в Сент-Джайлс, признаюсь честно, я думал, что ты мертва. Но к счастью, у тебя не было серозных повреждений. Даниель все рассказал, кстати, мне пришлось извиняться за твою клевету.

– Ну, еще бы! – проигнорировав мою реплику, Вильям продолжил свой рассказ.

– Мне нужно было вернутся домой, поэтому попросил Даниеля присмотреть за тобой. Не окажись он рядом, скорее всего, я б уже хоронил тебя…. – какими бы не были наши отношения, он все ровно любит меня, а я его. Я беру его за руку, – И когда Даниель привез тебя домой без сознания, всю холодную как лед я…

– Все обошлось, – перебиваю я его, – Я жива, и здорова. Как только я окрепну, я вернусь в трущобы. Теперь поймать этих мерзавцев, мой священный долг. Эти ублюдки убили четверых моих названных братьев, и дважды попытались убить меня. – Вильям молчит, потирая виски и после встает.

– Я не позволю тебе снова рисковать своей жизнью и уж тем более надевать эту треклятую маску. Если придется, я силой вышлю тебя из страны.

– Снова решаешь за меня? – Вильям наклоняется ко мне, нежно обнимая и целуя в лоб.

– Ты все, что у меня осталось. Если тебя не станет тогда и мне не зачем жить. – я молчу, ведь на это мне нечего ответить.

Вильям уходит, оставляя меня одну. Я лежу пастели, обдумывая свои дальнейшие действия. Но тут, я вспоминаю, по какой причине бросила констебля у работного лома. С трудом встав с пастели, я бреду в гардеробную.

Найдя более подходящие чайное платье, нежно лавандового цвета, я расчесываю волосы и спускаюсь вниз. Бок еще иногда болит, а вот рука в полном порядке.

Мне срочно нужно найти Гарри, он точно, что то видел в ту ночь в трущобах. Эти мерзавцы должны быть наказаны. Я считаю, что если преступление остается безнаказанным, нарушается гармония и порядок всего мира. Ведь забирая чужую жизнь, человек сразу попадает в ад. По крайне мере я верю, что он существует. И этим людям туда дорога заказана…

Спускаясь по лестницы, бок слегка кольнуло, пару глубоких вдохов и можно идти дальше. Мне все ровно на боль, главное найти Гарри.

Первое место, куда я иду это, несомненно, кухня. Где еще ошиваться ребенку.

Тихонько приоткрыв дверь, я заглядываю внутрь. На кухне довольно полная кухарка, что то напивает себе под нос. Запах еды стоит отменный, желудок начинает урчать. Сколько я не ела? Заметив меня, женщина улыбается во весь рот.

– Моя милая, ты, наконец, то встала! – ее теплые глаза, с радостью смотрят на меня. Из под платка выглядывают седые волосы. – Садись, прям тут, я тебя покормлю. Господи, как же ты похудела, кожа да кости. Садись, садись моя милая девочка. – отказать нет шанса.

Я сажусь за чистый дубовый стол, Елизавета, так зовут кухарку, начинает накрывать на стол. Эта женщина знает меня с пеленок, поэтому я запретила ей обращаться ко мне на вы. Ведь для меня она как бабушка, которая умерла еще до моего рождения.

Елизавета ставит передо мной множество разных блюд, курица, рыба, телятина все такое сочное и как всегда вкусное. К мясу она подаёт молодой картофель, рис и гречиху. Так же она ставит еще горячий ржаной хлеб, который печет сама по старому секретному рецепту своей семьи.

– Я налью тебе бокал красного вина, хоть щеки порозовеют.

– Ты хочешь, чтоб я лопнула, в меня столько не влезет, а если и влезет, то боюсь, не поместится в бальное платье.

– Полно милая, тебе это не грозит. Ешь, тебе нужно набираться сил, – взяв серебряную ложку, я накладываю себе картофель и мяса телятины. Елизавета приносит бокал вина.

– А где Гарри? И вообще как он тебе?

– Ой, смышлёный мальчишка. Помогает мне и Джему, не боится испачкать руки. Сейчас он в саду, я попросила срезать розы для вазы. Ты же знаешь, Вильям любит красные розы, – так значит, я могу найти его в саду. Не много поев, я благодарю Елизавету и быстро покидаю кухню.

От еды меня теперь немного мутит, мой желудок явно в шоке от такого количества пищи.

Подавив рвотный позыв, я спешу в сторону галереи, там самый короткий путь у саду. Но вместо Гарри, натыкаюсь на Даниеля.

– Меледе! – он слегка наклоняет голову. Почему только взглянув в его умопомрачительные глаза, у меня перехватывает дыхание. Спрятав эмоции, я отвожу взгляд.

– Простите меня за бестактность, но я думала вы уже покинули Ковент-Гарден. – он словно нарочно делает шаг вперед, заставляя снова взглянуть в его глаза.

– Я вам настолько надоел? – щеки тут же становятся пунцовые, но я хочу верить что это не от смущения, во всем виновато вино. Больше не в силах выдерживать его взгляд, я отвожу голову в сторону.

– Нет, но… Разве у вас нет более важных дел, – Даниель нечего не ответил, я разворачиваюсь чтоб продолжить поиски Гарри. Даниель быстром шагом догоняет меня. Поравнявшись, он протягивает мне белую розу. Я гляжу на него с изумлением.

– Где вы ее взяли? У нас в саду отродясь не росли белые розы!

– Кто ищет, тот всегда найдет! – он подходит так близко, что я чувствую тепло его тела. Не отрывая от меня взгляд, он начинает медленно говорить.

– «Белая роза как ангелок,

Наверное, такой вот цветок

Только в раю и бывает,

Свет она прибавляет.

А если ее лепестки

Вянут и осыпаются,

Тут же в белые крылья

Ангела превращаются!»

– Чье это стихотворение? – это все что я могу сказать, хотя меня переполняет множество разных эмоций.

– Мои, я придумал его только что. – мои глаза расширяются от удивления.

– Получается, вы не только благородный мародёр, безупречный фехтовальщик, но еще и поэт? – уголки его губ слегка дрогнули, прежде чем улыбнутся.

– Мне льстят ваши слова, особенно когда при это вы краснеете.

– Не правда! – Я опускаю глаза, даже если он и заставляет мое сердце трепетаться, я не за что не покажу этого, – Спасибо за розу, но мне нужно найти Гарри.

– Две минуты назад, я видел, как он вошел в дом.

– Вы слишком наблюдательны сэр.

– Отнюдь, я просто тоже, как и вы искал с ним встречи. А встретил вас.

Мы начинаем идти в сторону дома, на улице начинает накрапывать дождь. Выбора нет, Даниель знает, что Леди Смерть, это я. Поэтому я пересказываю ему то, что смогла узнать от мадам Нэш.

Гарри мы находим в кабинете отца, с ним говорит Вильям.

– Амелия, почему ты встала? – он бросает на Даниеля короткий взгляд. Расправив складки платья, я подхожу к Гарри. Мальчишка сидит на мягком стуле, понурив голову.

– Мне нужно погорит с Гарри. Предполагаю скрыть от него свою личность, уже не имеет смысла, – я опускаюсь перед мальчикам, он нервно сжимает и разжимает пальцы. Я осторожно беру его за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

– Гарри, я знаю, что ты жил в работном доме мадам Нэш. Так же мне известно, что в ночь, когда убили первого из врачей в трущобах Уайтчепеля, ты видел своими глазами убийцу! – я делаю небольшую паузу, а мальчик вытаращивает на меня и так большие глаза, – Понимаешь уже убито четверо врачей, и я чуть не стала пятой жертвой. Ведь Леди Смерть это я.

После этих слов, мальчик вскакивает на ноги. Он явно напуган. Гарри начинает быстро осматривать комнату в поисках запасного выхода из кабинета. Но его нет, только одна дверь, у которой стоит Даниель, крепко сжимая рукоять меча.

Я делаю к нему шаг, вытягивая руки вперед.

– Прошу тебя не бойся. Никто в этой комнате не причин тебе вреда, я обещаю. Мы только хотим знать то, что ты знаешь.

– Они убьют меня, если узнают… – вперед поддается Даниель.

– Клянусь тебе, властью данной мне короной, некто тебя не тронет, – мы с братом удивленно таращимся на него, но молчим, – Расскажи нам все что тебе известно, и я обещаю что в самое блажащие время ты покинешь Лондон в безопасное место. – на этом мое терпене окончательно лопается.

– Как вы можете давать такие обещания, тем более прикрывать это все короной, – весь мой вид выражает недовольство. Даниель как то странно улыбается, потом подходит к Гарри чуть ближе. Но при это смотрит на меня в упор.

– Потому что у меня есть такое право, – протягивая руку Гарри, он произносит, – хочу, официально представится, герцог Даниель Дефо, младший брат короля Карла второго.

У меня напрочь пропадает дар речи, я молча хлопаю ресницами. А Вильям от шока то и дело открывает и закрывает рот. Видимо его, как и меня ошарашила эта новость.

Что не сказать про Гарри, мальчик заметно расслабляется, пожимая его руку. Теперь у меня еще больше вопросов, которые при удобно случае я ему определенно задам.

– Ну так что, теперь когда мне пришлось выдать свою личность, ты готов обо всем нам поведать?! – Гарри кивает, возвращаясь на стул.

– Три недели назад, я как обычно помогал в приходе Сент-Джайлса. Разносил письма и лекарство по адресам. Вечером одного из обычных дней, я шел обратно в работы дом. Смеркалось. Я проходил мимо борделя мадам Оливии Тюриль, не спрашивайте, откуда я это знаю. Так вот, завернув за угол борделя, я заметил, что открыто подвальное помещение. Мне стало жутко любопытно. Я решил спуститься, чтоб посмотреть. Поначалу мне показалось, что подвал абсолютно пуст, пока не услышал странные слова на незнакомом мне языке. Как оказалось, из подвала вел тайный проход в их логово. Не нормальная привычка совать свой нос, туда, куда не следует, я спустился вниз.

По каменным ступенькам, я спустился в городские катакомбы. Там та я и увидел человек двадцать, может меньше. Полностью одетые, в длинные красные мантии. Они произносили странные слова, кланяясь какой то статуи. Поняв куда, я попал, меня тут же ветром сдуло.

– Идолопоклонники? – перебивает его Вильям.

– Да, поклонение лжебогу, – быстро говорю я, Гарри кивает, продолжая свой монолог.

– Естественно я некому не чего не сказал о том, что видел и слышал. Я попытался забыть все это как страшный сон.