Текст книги "Леди Смерть (СИ)"

Автор книги: Изабель Сильвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

***

Даниель

Она осталась там, на борту галеона. Меня терзают сомнения, что там она в безопасности. А что если с ней что – то случиться, я не когда себе этого не прощу.

Мы добрались до берега, пряча лодки. В последний раз, обговаривая план. Мы с Кларенсом идем первые. Остальные прикрывают нам спины. Переодевшись в обычных крестьян. Я завязываю повязку, дабы спрятать лицо. Сейчас все лондонцы носят подобные, чтоб не вдыхать весь этот смрад и гниль. Меч я прячу под плащом, на улице вот – вот пойдет дождь. Который в свою очередь нам только на руку.

Мы прошли уже полпути без всяких осложнений, но я та знаю что глаза и уши Граунта повсюду в этом проклятом городе. И нам нужно быть весьма осмотрительными. Впереди здание суда. Вокруг много зевак, мы с трудом пробиваем себе путь. Карета Граунта как раз достигла ворот суда. У меня зачесались руки, как же мне хочется лично вздернуть его на виселице, или положить его голову на плаху.

Грунт поприветствовал толпу поднятием руки. Вот же мерзавец возомнил в себе правосудие. Я быстро собью с него спесь, как только доберусь туда. Я заметил, как руки его дрожат, хотя на улице не так уж и холодно. Интересно, какой травы он на нюхался перед заседанием. Его волосы на затылке сбились в колтуны, будто он только что проснулся и не успел привести себя в божеский вид.

Из за рева толпы, нам было не понятно о чем он говорит. Как только он закончил свою речь, вся толпа направилась в зал суда. Разуется, все эти люди не смогут туда пройти. Лишь те, что в самом начале.

– Мы же не сейчас пойдем туда? – возле моего уха произнес Кларенс. Я лишь отрицательно помотал головой. Нам не к чему сейчас показываться всем. Для начал я хочу убедиться, что Вильям еще жив.

В зале суда было невыносимо душно, не смотря на все открытые окна. Мы стояли среди обычных людей, и, так же как и все ждали начала процесса. Письмо брата жгло мне ладонь. Джон Лоуренс, мэр и по совместительству городской судья занял свое место. Граунт и другие чиновники заняли место присяжных. Судья стукнул молотком, заставляя всех присутствующих замолчать.

– Сегодня слушается дело Вильяма Рассела, его обвиняют в мужеложстве. А, как всем известно, за такое преступление в нашей великой стране. Грозит виселица. Приведите мистера Рассела, – Констебль Пиль, тяжело встал прихрамывая скрылся в дверях. Когда двери снова распахнулись. Он вел, нет, скорее тащил до смерти замученного Вильяма. Его запястья были скованны кандалами, словно он был реальным преступником. Убийцей или насильником. Я слегка поддался вперёд, когда его протащили мимо нас. Кларенс дернул меня за рукав. Только когда его с трудом усадили на стул, я смог его разглядеть. Один глаз практически не было видно, не когда красивое лицо просто превратилось в месиво. Нос явно был сломан, губы распухли. И когда ему задали очередной вопрос, парень с трудом мог говорить.

– То есть, вы отрицаете сексуальную связь с мистером, как его там, – Лоуренс посмотрел на своего секретаря, тот подсказал фамилию, – с мистером Розенбергом. Вам ведь известен закон, наша вера запрещает двум мужчинам вступать в подобную связь. Подобная связь является греховной, так же как и если мужчина и женщина не являются законными супругами. Что уже говорить о связи между двумя мужчинами, такая связь не способна дать потомства и продолжателя рода людского.

– Отрицаю ваша честь. Меня не когда не связывала сексуальная связь с мистером Розенбергом. Это все ложь, и клевета, – каждое слова давалось ему с большим трудом. Но он все так же гордо держал голову, не на секунду не опустив.

– Я полагаю вам известно наказание, за столь сильное обвинение.

– Известно, ваша честь.

– Констебль Пиль, допросил мистера Розенберга, он так же отрицает какую либо связь с мистером Расселом. Однако, у нас есть свидетель который может подтвердить что между мистером Расселом и мистером Розенбергом есть греховная связь. Но, к сожалению, свидетель скончался сегодня на рассвете от чумы, и не сможет словестно потвердеть свои слова. Однако, констебль зафиксировал все слова свидетеля на бумаги. Констебль.

Пока Пиль зачитывал слова этого свидетеля, мы с Кларенсом по тихонько продвинулись вперед. Нам нужно быть максимально близко к Вильяму, чтоб мы могли заблаговременно ему помочь, если начнется потасовка. Я снова взглянул на Вильяма, его плечи дрожали. Его сильно знобило. В камерах под этим зданием жутко холодно.

– Значит, вы не сознаетесь в содеянном? – снова заговорил судья.

– Нет, ибо я не намерен сознаваться в том, что не делал и крыть мою благородную фамилию позором. К чему все это позерство, и если уж на то пошла. Почему вы допрашивается только меня одного, почему здесь нет мистера Розенберга? Я уверен, он подтвердит мои слова.

– Его сразила болезнь, дабы никого не заразить он сейчас в лазарете. Будем уповать на Господа, что он выживет, и, так же как и вы предстанет перед судом. Господа присяжное, решение за вами.

Первым разуется, встал Граунт, поправляя свой черно – синей дуплет. Его глаза пробежались по залу, и мне почудилось, что именно на мне он задержал свой взгляд. Но потом снова посмотрел на Вильяма, не скрывая призрения.

– Мы посовещались, послушали все то, что было здесь сказано. И приняли решение. Признать мистера Вильяма Рассела виновным в греховных узах, он будет навсегда отречен от церкви. И завтра на рассвете его решено повесить, в назидание другим.

– Нет, – судорожно проговорил Вильям, кандалы на его руках звякнули, – Это все ты подстроил, старый ублюдок. Убрать меня с дороги.

Толпа взревела, кто – то кричал, чтоб его немедленно казнили, кто – то выкрикивать помиловать его. Судья стучал молотком, но ни кто не замолкал. Констебль встал со своего места пытаясь заглушить толпу. С трудом ему это удалось, люди сели обратно на свои места, перешёптываясь. Судья поднялся, что б озвучить приговор.

– Вильям Рассел признан виновным, и будет повещен завтра на рассвете.

Больше медлить было нельзя, сбросив плащ и открывая лицо, я вышел вперед.

– Именем Короля, приказываю остановить это безумие, – лицо Граунта вытянулось, он явно не ожидал меня тут увидеть. Судья поддался вперед.

– Прости, а вы собственно кто? – слегка приподнимая одну бровь, спросил судья.

– Перед вами герцог Дефо, младший брат нашего достопочтенного короля, – выпалил констебль. Толпа ахнула, расступаясь. Рядом встал Кларенс, прикрывая мне спину. Я бросил взгляд на Вильяма, в его глазах зародилась надежда при виде меня. Кивнув Кларенсу, тот двинулся к Пилю забирая ключи от цепей. Вильям, который все это время стоял как изваяние, облокотился на плечо Кларенса. Его силы были на исходе, нужно как можно скорее доставить его на галеон. А уж там Амелия о нем позаботиться.

Я снова посмотрел на Граунта, злость так и читалась на его лице. Он то и дело играл желваками, но молчал. Подняв руку с письмом в верх, я громко произнес.

– Это королевское помилование и снятие обвинение с мистера Рассела. И его незамедлительное освобождение, – я передал письмо секретарю, а тот судье. Лоуренс бегло прочел письмо, и встал. Я знал, у него не было причин и уж тем более полномочий противится королевскому приказу.

– Все обвинения сняты! – Громко и четко произнес судья. Мне показалась, как половина людей выдохнуло с облегчением.

Я подошел к Вильяму, положив руку на плечо. Он едва стоял на ногах.

– Спасибо, – едва шевеля губами, произнес парень, – Ты спас мне жизнь! Я буду вечно в долгу перед тобой!

– Сейчас не время и не место говорить об этом друг мой, нам нужно еще выбраться отсюда. И желательно живыми!

Как только я произнес это вслух, двойные двери распахнулись, в зал хлынули люди в красных плащах и масках наперевес с оружием. Красные паладины. Первый выстрел прогремел, люди стали кричать. Кларенс повалил нас с Вильямом на пол, даже уберечь от пуль. Началась суматоха, паладины убивали всех подряд без разбора. Я выглянул из за скамьи, судья Лоуренс был убит. В его лбу зияла дыра от мушкета. Скорее всего, тот самый первый выстрел. Граунту нигде не было видно, скрылся гад ползучий. Констебль со своими людьми как мог, отбивался от нападавших, а нам нужно было незамедлительно делать отсюда ноги.

– Хватай Вильяма и убирайся отсюда!

– Ты явно спятил, я не брошу тебя тут.

– Нам не спастись, если мы будем вместе, нужно разделится так больше шансом выбраться из этой передряги. Вильям едва стоит на ногах, он не в силах сейчас держать оружие. Твоя задача доставить его на галеон.

– Ты не смеешь мне приказывать!

– Это не приказ, а просьба. Остантесь в живых.

Не дав его больше возможности, что то сказать, я выскочил из укрытия, ринувшись в гущу событий. У меня не было сейчас четкого плана, но мне нужно выиграть время, чтоб Кларенс смог вывести отсюда Вильяма. Да поможет мне Бог!

***

Амелия

Сколько прошло времени, как они ушли? Я мерю палубу шагами, нервно покусывая палец. А что если что – то пошло не так? Что если что – то случилось? Нет, Даниель бы подал сигнал, но, не смотря на то, что был день город будто бы, спал. К тому же пошел дождь, мое платьем вымокло, но мне было совершенно плевать на это. Шарлота выплакал наверно море слез, и тихо уснула, не переставая что – то бормотать.

– Амелия, Господи вот ты где! Пошли в трюм ты совсем промокла, – Алистер учтиво увел меня обратно к себе в каюту. Накинув шаль на мои плечи, он сунул мне в руку кружку с горячем чаем.

– Почему так долго нет вестей?

– Я не знаю, дорогая, остается только ждать и уповать на Господа, на его милость.

– Мне кажется, он давно не слышит нас, – Сделав один глоток, до моих ушей дошел колокольный звон, я вскочила на ноги, выронив чашку из рук. Она разбилась мелкими осколками у моих ног. Алистер мрачно посмотрел на меня, и поспешил к выходу. Я сразу поняла, что он намерен предпринять.

– Нет, ты не можешь их там бросить, – взмолилась я, цепляясь за его руку.

– Мне жаль, но я пообещал ему, что спасу тебя, во что бы это не встало, – оторвав мои руки от себя, он скрылся за дверью. Щелчок. Нет, он запер меня здесь. Подскочив к двери, я принялась ее дергать, кричать, колотить, но ни кто не слышал, и уж тем более не открыл.

– Подлец! Как ты мог! Выпусти меня немедленно! – Тишина. Он знал, Даниель знал, что я просто так не уплыву и попытаюсь сбежать с галеона. И как же он оказался прав. Перестав колотить в двери, я принялась осматривать каюту капитана. Но что мне искать? Для начала нужно выбраться из этого жутко неудобного платья, и как можно скорее пока мы далеко не отошли от берега. Иначе в такую погоду я рискую попросту утонуть.

Покопавшись в его одежде, я наспех выбрала дуплет и штаны. Перетянув волосы, я принялась перевязывать вещи меж собой, так же как и монастыре. Оружие, мне нужен мой меч, но он в моей каюте. Проклятье! Мои глаза бегали по комнате, ища, что то подходящие и возле одного из шкафов что – то привлекло мое внимания.

Мой меч? Но откуда он здесь? Кларенс! Он знал, что меня не удержат стены этой каюты. Не теряя больше не секунды, я открываю окно, выбрасывая верёвку. Окна узкое, как хорошо, что я не слишком пышных форм. Я без труда выбираюсь на нижнею палубу. По всюду снуют матросы, Алистер стоит у штурвала выкрикивая приказы на права и на лево. Вместе с дождем поднялся сильный ветер, паруса были полностью раскрыты. Галеон набирал скорость, больше нельзя медлить. Я подошла к борту, волны резали галеон, словно языки морских монстров. Мне было очень страшно, берег был далековато. Но я не могла поступить иначе. Ухватившись за трос, я встала на карниз. В этом момент меня заметил Алистер, я услышала сквозь рев непогоды его крики, он звал меня.

– Прости, – прошептали мои губы, конечно, он не как не мог меня слышать. Набрав побольше воздуха в грудь, я прыгнула в непроглядную тьму.

***

Вода была жутко холодная. Волны накрывали с головой. Меч будто обжигал бедро. Я гребла изо всех сил, а их с каждым рывком становилось все меньше. Я даже боялась представить, какие монстры могут скрываться в этих бушующих водах. В голове была лишь одна мысль, нужно плыть, нельзя останавливаться иначе волны поглотят мое хрупкое тело.

Берег.

Я видела его. Он был совсем близко. Еще не много, ещё чуть – чуть.

Ногами я нащупала дно, но на песчаный берег я буквально выползла или это просто море сжалилось надо мной и выбросило на берег. Распластавшись на песке, я старалась найти в себе силы, чтоб подняться на ноги. Мне нужно в город, сейчас, немедленно. Руки и ноги не слушались, дыхание сбилось. С большим трудом я поднялась, покачиваясь на дрожащих ногах. Холодный дождь хлестал по щекам. Буря только началась, и не скоро закончиться. Обернувшись, я проводила взглядом удаляющийся галеон. Шарлота, надеюсь, она сможет простить меня. Я не могла поступить по-другому, будь у меня выбор.

Мокрая одежда липла к телу, я продрогла до костей. Мне нужно в свой приход. Нужно попросить помощи, и мне нужна моя одежда. Мой костюм Леди смерть. Они хотели белого ворона они его получат. Я уверенна, что Даниель жил, ведь Граунт знает, что я приду за ним. А значит, он меня ждет. И я должна появиться эффектно! А как же паладины? Всплыл вопрос в моей голове. Они боятся меня, думая, что я ведьма. Пусть так и думают. Мне это даже на руку.

В такую погоду я практически не встретила не одной живой души. Все прятались по домам. Шпили Сент – Джайлса показались в дали, мне пришлось ускорить шаг. Ведь если меня поймают сейчас, я не чем не смогу помочь Даниелю.

Этот приход был для меня вторым домом, что же тут случилось? Каменная лестница была частично разрушена. Некогда прекрасные расписные окна напрочь выбиты. Вместо стекла, окна были забиты досками. Массивные двойные двери покорёжены и едва ли закрывались.

Тихонько проскользнув внутрь, я напрочь лишилась дара речи. Внутри было еще хуже, чем снаружи. Скамьи перевернуты, дверцы в исповедальни вырваны с корнем. По каменному полу были рассыпаны стекла, порванные библии валялись повсюду. И кровь, кровь, которая велась в каменный помост. Один из канделябров был воткнут в портер святой Марии. А распятия Христа частично сожжено. Сердце сжалось от боли, во что эти нелюди превратили святое место. Которое давало кров и пищу бедным. Они уничтожили святые мощи, все иконы были порезаны на лоскуты.

Граунт и его безбожники ответят за это осквернение.

Я прошла наверх, мне нужно попасть в свои комнаты. Разуется, эти мерзавцы все тут облазили в поисках наживы. Но ни кто из них не знает о тайной комнате, где я прятала свою одежду.

В приходе и раньше не допускался посторонний шум, но сейчас это местно вызывало дикий ужас. Гробовая тишина, будто я пришла на кладбище. Не единого намека на присутствие кого либо. Неужели Этельберт бросил свое детище на растерзание этим идолопоклонникам. С одной стороны его можно понять, он спасал себя и людей. Но с другой стороны я бы не за что не позволила так просто взять и бросить свою церковь. Хотя, что лукавить, я бросила этих людей. Сбежала как последняя трусиха, подавшись порыву чувств. Злость и гордость затмили мой разум.

Интересно, где сейчас прячется Архиепископ Этельберт?

В комнате был такой же беспорядок, как и в других, в которые я заглядывала в надежде встретить знакомое лицо. Под деревянной кроватью был лаз, о нем знали лишь единицы. Мелкие ступеньки вели в небольшой подвал, где были все наши костюмы чумных. Из каждой комнаты врачей вела сюда дорога. Но, как мне известно, половина моих соратников убиты, другая скрывается.

Внизу было как всегда сыро и холодно. Обычно я одевалась наверху и с этим мне помогала Франческа. Сколько прошла с того дня как ее безжалостно убили? Закрыв глаза, я постаралась снова спрятать эти воспоминания, глубоко в своей памяти. Мы не были подругами, и мне даже порой казалась, что она меня недолюбливала, но ни кто не заслужил такой смерти. Она не выдала меня, она держалась храбро и отдала жизнь, защищая меня. Как и все те кто умер ради того чтоб я жила. Сколько смертей, и все по моей вине.

Мой костюм висел на привычном мне месте. Как же давно я его не одевала. И если честно соскучилась, Франческа успела его подлатать после того как на меня напали в Уайтчепеле.

Сбросив с себя вещи Алистера, я облачилась в белый костюм чумного доктора. Не смотря на сырость этого места, он все так же пах ладаном и травами. Клювастая маска лежала на меленьком столике в углу. Она больше не вызывала страх в моих глазах как прежде. Сколько раз она спасла меня от чумы. Благодаря травам, что были в кончике. Так как на улице был сильный шторам, мне пришлось выдавить стекла из глазниц, иначе я не смогу смотреть нормально. Дождь будет мешать моему зрению. Шляпу я надевать не стала, она будет только мешать, волосы я собрала в высокий хвост на макушке. Маску можно было и не надевать, все и так знали что под маской я, но мне не хотелось показывать свое лицо. Я хотела, что б все видели Леди Смерть. Ту, которую они окрестили ведьмой, ту которую обвиняли во всех этих смертях и хотели сжечь на костре.

Одев маску, я не только спрятала лицо, но и свою сущностью. Я больше не Амелия Рассел, Я Леди Смерть. Я возмездие.

Закрепив меч на спине, спрятав пару коротких кинжалов, я вышла из комнаты, прикрывая за собой дверь. Когда весь этот кошмар закончиться, я непременно наведу тут порядок. И верну, ту же красоту предав веру этим стенам. Обещаю.

В надежде я направилась в конюшню, конечно, я знала, если они так разгромили собор, то и лошадей увели из загонов. Как я и предполагала конюшня была пуста. Передвигатся пешком в этой одежде и при такой погоде не вариант. Дорога до дома опасна, да и далеко. Нужно срочно, что то придумать. Сквозь дождь я увидела приближающую фигуру. Быть не может. Мрак. Это был мой конь, что подарил мне Вильям. Но, откуда он здесь. Конь подошел ко мне, совсем не испугавшись маски. Его мокрый нос чательно меня обнюхал.

– Откуда ты здесь? – оглядевшись по сторонам, я не заметила не одной живой души. На Мраке не было не седла никакой либо сбруи. Он что сам по себе гулял по улицам Лондона. Бессмыслица, какая та.

Я завела Мрака в конюшню, что б надень седло. Как хорошо, что Вильям в свое время научил меня как это делать.

Забравшись в седла, я двинулась в путь. Я знаю, где сейчас Грунт. Скорее всего, Даниель, Кларенс и Вильям тоже там. Они в трущобах. Там откуда этот мерзавец родам. Там где его видел малыш Гарри.

Мрак пустился во весь опор, его не смущал ливень, который будто только начал набирать скорость.

Через двадцать минут мы влетели на главную площадь Уайтчепеля. Там где все началось. Посередине они действительно построили для меня костер, как прозаично. Нет, я не умру здесь.

Сквозь рев стихии я с трудом смогла расслышать голос, который отчаянно звал меня. В проулке стояла женщина под большим зонтом. Это была Оливия Тюриль. Владелица Уайчипельского борделя.

– Леди Смерть! – позвала она еще громче, на сколько это было возможно, – Это правда вы?

Я спрыгнула с лошади, вытаскивая меч из ножен. Возможно ее появление это ловушка, западня дня меня.

– Прошу вас, я не представляю для вас угрозу Амелия! Ваш брат, – в горле застрял ком, язык прилип к небу, – Он здесь, как и его друг. Если вы позволите, я сопровожу вас.

– Где гарантия, что ты не отведёшь меня в ловушку, или сразу в лапы Граунта?

– Если честно, никаких, но если вы хотите увидеть брата вам придётся пойти со мной. На свой страх и риск.

У меня нет выбора, только лишь одно имя брат смогла выбить почву у меня под ногами. Оливия развернулась и скрылась в проулке. Мне не чего больше не оставалось, как пойти за ней.

Она довела меня до дверей своего заведения. Да, как низко я пала. Да простить меня матушка. Я шагнул вслед за мадам Тюриль.

Разуется, я не когда не была в подобных заведениях, от одних только мыслей об этом месте, мои щеки тут же краснели. Тетка Генриетта часто упоминала это место, рассказывая сплетни своим подругам. Кого из мужей застукали тут их жены. Наверно поэтому она не хотела выходить замуж, чтоб не запятнать свою честь неверным мужем, который спит с куртизанками.

Заведение было пустым, а чего я ожидала? Люди умирают от чумы, страдают от паладинов. Не думаю, что мужчины настолько обезумили, чтоб пропадать в бордели.

Поговаривали что здесь полная антисанитария, учитывая, чем тут занимались. Но, на мой взгляд, главный зал был весьма милый. Бархатные диваны, деревянные столы все чистое. Даже в воздухе нет, не запаха табака не алкоголя. Стойка, где разливали спиртное, была начисто вымыто.

Мадам Тюриль, сняла свой мокрый плащ, мои плечи напряглись, а рука крепче сжала меч.

– Не бойся дитя, здесь ты в безопасности. Никому в здравом уме не прейдет в голову тебя тут искать, – Ну да как же, Грунт как раз не в своем уме.

– Ты сказала, что мой брат здесь, так, где он? – девушке моего происхождения не подобает так разговаривать, но кому сейчас есть дела до этикета. Когда на кону жизни.

– Пошли! – мягко произнесла женщина. И пока мы шли мимо многочисленных комнат. Она то и дело поглядывала на меня через плечо. Я не в праве ее осуждать, ведь каждый выживает, как может. Мне даже стало, ее немного жаль, учитывая ее положение в обществе. Наверно ей не было и сорока. Черные длинные волосы ниспадали до поясницы. Она была весьма красивая женщина с жгучими карими глазами. Что ж заставило ее пойти по такому жизненному пути?

Оливия остановилась у самой последней комнаты, отпирая дверь, пропуская меня вперед. Картина было просто ужасной. Вильям сидел на пастели меняя повязку на груди Кларенса. Он едва заметно дышал. Кровавые тряпки валялись у ног моего брат. Он так сильно был увлечен делом, что не слышал, как открылась дверь. Спрятав меч в ножны, я сняла маску. На глаза тот час выступили слезы.

– Вильям! – тихонько позвала я брат. Его плечи выпрямились, мне кажется, в этот момент он подумал, что ему почудился мой голос. Я сделал неуверенный шаг вперед, – Вильям.

Вильям обернулся, как же сильно похудело его лицо. Под глазами залегли глубокие тени. Он встал, слегка покачиваясь. Излишняя худоба ему совсем не шла.

– Амелия! – Он дернулся ко мне, сжимая в объятиях, – не верю, своим глазами как ты здесь оказалась? Кларенс сказал что тебе должны были увезти после того как Даниель подал сигнал.

– Я пришла за вами!

– Глупая девчонка, – прошептал он мне на ухо, – Прости меня за все сестра, прости. Я был слеп, и чрезмерно горделив отослав тебя. Обманув тебя, предав твое доверии.

– Я прощаю тебя. Давно простила. Что с Кларенсом? И где сам Даниель? Расскажи мне все, – брат выпустил меня из объятий, слегка потупив взгляд. Вернулся к Кларенсу.

– Честно я мало что помню. Когда Даниель выступил с письмом о моем освобождение. Началась стрельба. Красные паладины убили Джона Лоуренса, на глазах у всей толпы. Грунт разуется, сбежал. Даниель приказал нам бежать, не помню, что там дальше было. Кларенса ранили уже на улице. Мы смогли скрыться, добрались до трущоб. Потом нас нашла Оливия, – мои руки предательски задрожали, а голос сел.

– То есть последний раз, ты видел его в зале суда в разгар бойни, – Вильям кивнул, – Кто тогда подал сигнал?

– В зале суда есть колокол, возможно, он как то туда добрался. Сейчас те, кто выжил, из его солдат ищут его. Но пока безуспешно.

Я потерла виски, голова начала жутко болеть. Вильям снял последний бинт, рана была скверной и если ее не промыть пойдет заражение.

– Дай мне. – мы поменялись местами. Достав несколько пузырьков с травами, я принялись промыть рану. Кларенса дернулся, застонав от боли, – Оливия, мне нужна нить и игла. Рану нужно зашить.

– Ты хоть раз это делала? – скептически спросил брат.

– А ты? – он отрицательно помотал головой.

***

Даниель

Боль. Это было первое, что я почувствовал, когда ко мне стало возвращаться сознание. Все тело болело, я не чувствовал своих пальцев, они онемели. С трудом подняв голову, я разлепил веки, в глаза будто насыпали песка. Пространство вокруг меня было небольшое. Глаза с трудом привыкли в полутьме. Оглядев себя я, наконец, то понял, почему все так болит. Я стоял на коленях в сырой темнице, мои руки были прикованы к двум натянутым цепям, которые уходили, куда та вглубь камеры. Тело онемело, я попытался подняться, но чем больше я шевелил руками, тем сильнее цепи тянули мои руки. Пыточный механизм четвертования. Интересно, будет ли Амелия меня любить, если мне оторвет обе руки? Не, скорее всего я умру быстрее от обильной потери крови.

Последние что я помню, то, что я приказал Кларенсу и Вильяму бежать. Как только они скрылись на лестнице, я вступил в бой с паладинами. У меня не было шанса отбиться, поэтому я направился к колоколу. После трех ударов в колокол, меня чем то огрели, чем то тяжелым. Место удара на голове жутко саднит. После темно, и вот я здесь.

Боже, заклинаю, чтоб Алистер увез ее…

За дверь я услышал шаги, все мое тело напряглось. Я старался сильно не шевелиться, чтоб не задействовать механизм, который тянет цепи. Дверь со скрипом отварилась, первое, что я увидел, были женские туфли. А после, в нос ударил запах сандала. Быть не может…

– Скучал?

– Мария! – процедил я сквозь зубы, – Какой неприятный сюрприз.

– Туше, мой дорогой. Я тоже рада тебя видеть, – она прошла, зажигая настенные факелы. Ее каштановые волосы блеснули в свете огня.

– И почему я не удивлен. Ведь ты всегда там, где всякий сброд. А знаешь, эта мерзкая шайка тебе идет, прям то, что ты хотела. Не так ли? Как там тебя прозвали? Дайка вспомню, – я специально сделал паузу, а после пристально посмотрел в ее карие глаза, которые то и дело излучали злость, – Продажная графская шлюха.

Мария зашипела, влепив мне пощечину. Моя голова слегка дернулась в сторону. Но я был весьма доволен собой, за то, что стер ее ухмылку с лица.

– Не смей так называть меня! – прокричала она, – ты, ты, да ты вообще не чего обо мне не знаешь.

– Мне достаточно того что говорили мои солдаты когда ты обслуживала каждого, и не один раз. Скажи мне Мария, какого это быть дочерью графа, которую продают как кобылу?

В свете факела я видел, как покраснели ее щеки. Руки сжались в кулаки. Я задел ее за больное, за самое живое. И пусть меня это не красит как мужчину, но я потешил свое эго. Подумав пару минут, она снова вернула на лицо дерзкую улыбку. Опустившись рядом со мной, ее рука провела по моей щеке, ту что она ударила. Я выгнулся как струна, мои руки дернулись, раздался щелчок, и механизм перескочил на одно или два звена.

– Ты же понимаешь, что эта штука оторвет тебе руки, – произнесла она противным моему слуху голосом, она придвинулась ближе. Ее губы оказались на уровне моего уха, – но открою тебе тайну. Это всего лишь мера предосторожности. Ты нужен ему живой, ты ведь приманка, наживка для более крупной рыбки. Она здесь, ее заметили на улицах.

– Нет, – мое тело инстинктивно дернулось вперёд, цепи снова пришли в движение, – лжешь мерзкая тварь.

– Нет! И ты прекрасно знаешь, что я говорю правду. Помнишь ту ночь дорогой Даниель, помнишь, как я поклялась отомстить тебя за то, что ты сделал со мной. Так вот! Я сама брошу факел в костер, на котором сгорит твоя любовь. А ее крики станут бальзамом мне на душу, – обхватив мое лицо, Мария попыталась поцеловать меня. Но я стиснул губы, не давая ей такой возможности. Девушка раздражённо фыркнула, поднявшись на ноги, она молча ушла.

Этого не может быть, Мария блефует. Амелия не пошла бы на это, или все же? Нет, я не хочу в это верить, в ней ведь осталось хоть капля благоразумия. Если Амелия действительно в городе, то ей грозит смерть. А я так по-глупому попался в плен. Нужно как то выбирать отсюда, но как? С каждым моим движение, этот чертов механизм, начинает тянуть цепи.

***

Амелия

– Мы не можешь бросить Кларенса тут, – громко возразил Вильям.

– И что ты предлагаешь? Ммм? Он не сможет передвигаться без помощи, я уже молчу о том, чтоб вступить с кем – то в бой, – тяжело выдохнув, я плюхнулась на соседнею кровать, – С такой раной он не боец, ты ведь прекрасно это знаешь, так к чему весь этот спор.

Вильям поднял руки вверх, в знак своей капитуляции. Брат сел рядом, уронив голову в ладони.

– Я не знаю, – тихо проговорил он, – На улице опасно, я уверен Граунт уже в курсе, что ты тут. Сейчас он рыщет по всему городу.

– Мы не можем отсиживать тут, когда нибудь его ноги приведут к этому порогу. И что потом? – Вильям молчал, ему не чего было на это сказать, я поднялась на ноги, беря свой меч, – Я пойду одна, ты останешься с Кларенсом, будешь обеспечивать ему и мадам Тюриль безопасность. Пока люди Даниеля не вернуться.

– Исключено, – брат вскочил на ноги, – Ты вероятно умом тронулась, я не пущу тебя туда одну.

– Пока ливень идет стеной, я проберусь в голубятню. Я видела ее по дороге сюда. Я пошлю голубя королю.

– Ты точно сошла с ума, – Вильям картинно закатил глаза, – И что ты там напишешь?

– Напишу как есть, что Даниель в плену у богоотступника и потребую его вмешательства.

– Господи, и в кого ты только такая. Я пойду с тобой и точка. Мадам Тюриль и сама прекрасно может позаботиться о себе, – не дав мне вставить и слова, Вильям быстро покинул комнату. Кларенс снова застонал от боли.

– Тише, Кларенс это я.

– Шарлота? – мужчина открыл глаза, он явно не узнавал меня. Он был в бреду, – Прости, что побоялся признать в своих чувствах, – из его легких вырвался кашель, – я так тебя люблю! Шарлота!

Его глаза снова закатились, скорее всего, он опять потерял сознание. Сняв повязку, я не произвольно ахнула. Рана воспалилась, кажа, натянулась как струна. Нужны были сильные лекарственные средства, и как можно скорее.

Дверь в комнату резко отварилась, мне хватилась мгновения, чтоб вскочить и обнажить меч. В дверях стол один из солдат, увидев меня, он склонил голову.

– Простите миледи! – мое сердце от страха пропустило удар, прижав ладонь к груди, я с трудом смогла восстановить его нормальный ритм.

– Есть новости? – с надеждой произнесла я, мой голос слегка надломился. Солдат протянул мне письмо. Мне не нужно было заранее видеть, чья печать на нем, я и так это знала. Мои руки дрожали, но чтоб не показывать свой неописуемый страх я быстро выхватила бумагу из его рук.

– Кларенсу нужен лекарь, и как можно скорее. Отправляйся в работный дом мадам Айрис Нэш. Скажи что ты от меня. Там работает человек по имени Джошуа. Привези его сюда, и как можно скорее. Мадам Нэш скажешь, чтоб записала все необходимые услуги на мой счет, – мужчина пристально уставился, на меня, не ожидав, приказав со стороны женщины, – Ну, что ты встал, или хочешь, чтоб ваш капитан умер от заражения крови?

Больше не медля, солдат исчез. В дверном проеме показалась Оливия.