Текст книги "Леди Смерть (СИ)"

Автор книги: Изабель Сильвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Это моя болезнь с детства! – обернувшись, я замечаю, что мы одни. Кларенс куда то ушел. Блеск.

Глаза Вильяма блестят, уверен ему очень приятна эта лесть.

– Поддерживаю, в моем доме, в графстве Бакингемшир, есть тайная комната, – мои губы растягиваются в улыбке. Такое чувство, что я делюсь сокровенной тайной. Хотя так оно и есть, – в ней я храню всякие диковинные вещицы, вплоть до таких кораблей. Но признаюсь честно Сан – Мартин мне еще не попадался. Насколько я знаю их всего две точные копии.

Поставив его на место, я снова обращаюсь к Вильяму, который удивленно таращиться на меня. Чтоб не делать на этом акцент, я отхожу к камину.

– Где ты его нашел? – плечи Вильяма расслабляются, он присаживается на край черного стола, складывая руки на груди.

– На черном рынке можно и не такое найти! – гордо признается он, – но я попросил тебя приехать не для просмотра кораблей в бутылках.

Он протягивает мне не большую папку с бумагами.

– Это отчеты констебля Пиля…

– Как ты их раздобыл? – приподнимая бровь спрашиваю я.

– Украл, но это не столь важно. Прочти! – усевшись в мягкое кресло, я принимаюсь читать. Записи слишком полны слов, «выпустили кровь», «жертвоприношение», «обезглавливание», «зверски убит еще один чумной доктор».

*****

Амелия

На рассвете меня разбудила Шарлота. Потянувшись, я с трудом смогла сесть, все тело болит от не удобной кровати. Но жаловаться я не собираюсь. Шарлота помогает мне умыться и одеться.

Выйдя на палубу, я замечаю впереди порт. Париж. Самый крупнейший город Западной Европы. История этого прекрасного города охватила периоды правления четырех королевских династий. Меровингов, Каролингов, Капетингов и Валуа.

Издавно город был разделен на три условные части. Остров Ситэ, северное правобережье и южное левобережье. По прибытия нас посадят в карету, которое повезет юг. Так как южный левобережный Париж, стал оплотом католического духовенства. Там та и находиться аббатства. Сен – Жермен – де Пре в том числе.

Я до крови прикусываю щеку, мне совершенно не хочется сходить на берег. Я в шаге от того чтоб отправиться на поиски Алистера и умолять хоть на коленях, чтоб он отвез меня обратно. Но вместо это я крепко сжимаю перила, чтоб сдержать свой глупый поступок.

Стоило мне только подумать о капитане, как он возникает за моей спиной.

– Только скажи, и мы отплывем обратно завтра на рассвете.

– Нет! – четко и ясно говорю я. Я не поступлю так с братом, он мне это не простит. – Пусть все идет, как идет.

– Уверена!

– Нет, но думаю, Вильям был прав, мне там больше не чего делать. Я не вернусь, по крайней мере, пока это история с культом не закончиться.

– Хорошо! У меня глаза и уши в твоем аббатстве. Как только заскучаешь по дому, одно твое слова и мой галеон доставит тебя в Лондон.

– Спасибо!

Шарлота накинула мне на плечи дорожный теплый плащ. Ее руки дрожали, так же как и все мое тело.

Порт Руана встречает нас прохладным воздухом. Я должна сделать это, ради брата. Кивнув на прощения Алистеру, мы с Шарлотой направились к мостику, который уже спустили.

Я была во многих портах, и здесь все, как и везде. Множество пассажиров, которые только прибыли, суетятся в поисках носильщиков. Кто– то стоит неподалёку и курит длинные сигары. Другие же ждут свой корабль, который увезет их от сюда.

Я и не заметила что остановилась, я все еще стою на мостике что был сброшен с галеона.

– Амелия! Госпожа! – голос Шарлоты вывел меня из ступора, – Идемте, карета ждет!

Обернувшись, я встретилась взглядом с капитаном, на его лице промелькнулась лишь тень улыбки. Подхватив подол платья, я сделала тот самый шаг, шаг в неизвестность.

Наши вещи уже погрузили в карету к тому моменту как мы с Шарлотой подошли.

На карете красовался герб аббатства, глубоко вздохнув, я, молча села внутрь. Лошади тронулись, а мое сердце в тот момент будто остановилось.

Всю дорогу я упорно молчала, игнорировала Шарлоту, которая хоть как то пыталась разговорить меня. Моя голова была занята мыслями, а взгляд прикован к окну который простирал вид на одни лишь скучные поля.

Не знаю, сколько мы ехали, но это был довольно долгая дорога.

– Госпожа! Вы не голодны? Может воды?

– Нет, я не чего не хочу…

Почти весь путь мы ехали по проселочной дороги. Я и не заметила, как задремала. Коляска наехала на не большую кочку, от чего ее слегка качнуло. Открыв глаза, первое, что привлекло мое внимания, это в дали высокая колокольня. Казалось, что ее шпиль способен достать до небес. По мере приближения я не могла, не заметит, насколько искусно поработали каменщики и строители, когда строили эту часовню.

Отделка была из серого мраморного камня, на солнце казалось, что стены отливают серебром. Под самой крышей виднелся золотой колокол.

Затрубили в рог, и ворота с громким скрежетом открылись, мое сердце пропустило удар. Моя тюрьма только что распахнула свою пасть. Взглянув на Шарлоту, я не как не могла прочесть ее эмоций. Конечно, она нервничала, как и я, но виду не подавала.

Карета остановилась у главного входа. К тому моменту как мы добрались до аббатства, погода слегка испортилась, накрапывал дождь.

Тяжело вздохнув, я выглянула в окно, на крыльце толпились молодые девушки и женщины. Все как одна были одеты в монашескую одежду. Только одна женщина довольно взрослого вида отличалась от всех. Это была Аббатиса, мать настоятельница. Даже на таком расстояние я смогла разглядеть наперстный крест на ее груди. Одной рукой она опиралась на длинный позолоченный посох. Сглотнув ком в горле, я кивнула Шарлоте, оповещая жестом, что готова покинуть карету.

Когда мы вышли из кареты, мать настоятельница кинула на нас странный взгляд, а после и вовсе покину крыльцо. К нам подошла девушка, первое, на что я обратила внимания это ее зеленые выразительные глаза. Девушка тепло улыбнулась.

– Добро пожаловать в аббатства Сен – Жермен – де – Пре. Меня зовут Клара, я вас провожу к матери настоятельнице.

– Благодарю! Но видимо она не особа рада моему визиту.

– Слова о вас бежит в перди вас Амелия. Всем известно кто вы. И да вы правы, мать настоятельница не особо воодушевлена вашему прибытию. Но она, как и все кто нашел тут пристанище, верим, что любую душу еще можно спасти.

– Да неужели?! Скажите это жителям Лондона, которые умираю, убивают друг друга ради того что выжить.

Не став дальше слушать ее россказни, я зашагала вперед. Толпа девушек расступилась передо мной. И что окончательно не потерять лицо и достоинства. Я гордо подняла голову и прошагала мимо под шёпот монахинь.

Дверь за моей спиной громко захлопнулась, заставив меня вздрогнуть. Предательский холодок прошелся по позвоночнику. Вот и конец, подумала я. Здесь я окончательно потеряю себя…

Клара проводила нас в комнату и по совместительству кабинет матери настоятельнице. Внутрь девушка естественно не пошла, как и Шарлота, которая потупив взгляд смотрела себе под ноги, скорее всего, она пожалела, что вообще пришла в порт и добровольно согласилась поехать со мной.

Разгладив складку на платье, набрав побольше воздуха в легкие я шагнула в комнату. Мать настоятельца стояла у окна, ее взгляд был прикован к горизонту. Одной рукой она сжимала крест и шептала что– то под нас.

Оглядевшись по сторонам меня, не могли не привлечь расписные иконы. Большой дубовый стол, и большой стеллаж с книгами. Скорее всего, там были все изданное библии на всех языках мира. Не думаю, что мать настоятельца ночью украдкой читает романы или любовные стихи. От этой мысли на моем лице расплылась улыбка, что за мысли промелькнули в моей голове.

– Значит ты дочь Кристобеллы! – от ее ледяного тона кровь застыла в жилах, от прежней улыбки и след простыл.

– Да! Одна из ее дочерей! – горько поправила ее я.

– Неужели? – все так же, не отрывая взгляда от окна, произнесла аббатиса. – Могу я узнать, что случилась с одной из моих любимец?

– Мама умерла, как и почти вся моя семья. Остались только я и брат.

– Вильям! Я получила его письмо, где он подробно описал свою просьбу, касательно вас юная леди. – Она обернулась, ее серые глаза давно потеряли свою красоту. Лицо покрылось глубокими морщинами. Она прошла к столу и села за него, указав на стул напротив. Я села, колени дрожали от страха. «Будь храброй Амелия! Не сдавайся» – в голове прозвучал голос мамы. От ее взгляда становилось непосебе, было такое чувства, будто она смотрим в самую душу.

Сглотнув слюну, я осмелилась открыть рот.

– И о чем же оповестил вас мой дорожащий брат? – мать настоятельница облокотилась на спинку своего высокого стула, сложив руки перед собой.

– Это не имеет значения дитя. Признаюсь честно, не будь на то, валя Господа, я б отказала в этой просьбе. Ваши деяния не угодно Богу дорогая Амелия.

– Отнюдь, я помогла многих людям, и где прописана, что женщина не имеет такое права?

– Вас, несомненно, придётся учить покорности, терпимости и много чего другова. Я искренне верю, что ваши деяния не останутся не замеченными перед взором Господа. Но это не ваша война Амелия. Это болезнь, кара Господа и от нее нет спасения. А вот ваша душа еще может быть спасена. Ваша вера…

– Моя вера непоколебима. Вы же знаете, что я тут не по своей воле. Меня обманом заманили на корабль. Всю свою сознательную жизнь я отдала служение Господу, даже тогда когда вера покинула меня, я продолжала идти вперед. И за это вы считает, моя душа может попасть в ад? За что? за помощь людям? Вы не допускает мысль, что это несправедливо.

– Амелия! Ваша борьба закончилась в тот момент, когда вы переступили порог монастыря. К тому же я дала обещание перед Богом и вашей матерью, что всегда приму ее дитя в этих стенах. – Я поднялась на ноги, с шумом отодвинув стул.

– Что простите?

– Мы учились вместе, я уверенна, вы ни разу не слышали и имени моего. Но это так. Много лет назад, я дала обещания перед Богом, что в случае чего помогу ее детям. И вот вы здесь.

– И какая же судьба мне тут уготована? – Мать настоятельница поднялась.

– Служение Господу! Вы останетесь в стенах монастыря, до тех пор рока ваш брат не соизволит забрать вас.

– Это тюрьма, а не храм Божий… – колко произнесла я.

– Называйте, как хотите. Но теперь вы полностью принадлежите этому аббатству и будете вынуждены нести службу. Вести, какие та дела, которыми вас обяжут, учиться.

Горькая слеза скатилась по моей щеке, обжигая кожу. Вот на что обрек меня мой же брат. Единственный человек в мире, которому я могла доверять.

Мать настоятельница обошла стол, положив руки мне на плечи. Ее руки были теплые, неожиданно для меня, женщина обняла меня. От нее приятно пахло ладанном.

– Все будет хорошо дитя мое! Вера в Господа поможет тебе все преодолеть. Покайся, и оставь все в прошлом…

***

Нас с Шарлотой проводили в комнату, которая теперь будет нашем домом. И зная Вильяма очень, очень надолго.

Комната была небольшая, две деревянные кровати по бокам. Стол и пару стульев. На каждой кровати лежали заранее приготовленная одежда и чистое пастельное белье. Между кроватями на стене висело распятье. Над моей кроватью было небольшое окошко, но вид был просто ужасен. Степь, мертвая степь и больше не чего.

У каждой кровати стоял сундук, Шарлота принялась складывать туда наши вещи. Хотя нужды в них больше не было. Мать настоятельница четко дала понять. Прежняя жизнь закончилась, наступила новая глава. И мне пройдётся смерится с неизбежным.

Сев на эту скрипучая кровать я дала волю слезам. Шарлота присела рядом, нежно поглаживая по волосам.

– Госпожа моя! Тише, все будет хорошо. Это лучше чем смерть от страшной болезни и кленка в темном переулке Лондона.

– Лучше смерть, чем это. – Я обвила руками наше пристанище. – Он решил так, мой брат решил похоронить меня тут заживо. А я та думала, что он меня любить. На что он обрек меня, на монастырь в глуши. Я тут состарюсь и умру… Всеми забытая… Я не смерюсь с такой участью.

– И что же вы намерены предпринять?

– Меня не удержат стены этого монастыря. Я все ровно вернусь в Лондон, даже против воли моего брата. Не одна стена не удержит меня.

Ближе к восьми часам за нами пришла Клара, что б проводить на ужин и показать весь монастырь. К этому моменту я уже сняла с себя все украшения, и переоделась в их одежду. Выглядела, я нелепа. Этот наряд состоял из трех слоев. Камиза, котта и хабита. Так же были шоссы и головной убор, который покрывал голову, обувь и пояс. Все в черном цвете, кроме камиза, который был пошит из грубого льна. Он был белый. И одевался под низ вместо ночной рубашки. Поверх одевалась котта, так же изо льна. Ну и наконец, хабит, который представлял собой длинное одеяние с широкими длинными рукавами. Волосы пришлось туго затянуть, что б надеть головной убор. Он состоял из четырех деталей, филлета, барбетта, вейла и вимпила. Это была очень сложная конструкция лично для меня. Но Шарлота легко смогла в этом разобраться. К барбету подбородочной ленте крепился вимпил, сверху крепился вейл, что б покрыть голову. На шею мне повесели небольшой деревянный крестик.

Я больше была похожа на смерть с косой, нежели на монахиню.

– Одеяние вам к лицу, Амелия!

– Похоронная одежда тоже, – не скрывая сарказма, произнесла я. Девушка выпучила на меня глаза, но нечего не ответила.

Мы шли по длинному коридору, повсюду горели свечи. От такого запаха мне становилось дурно. Хабит что был на мне, раздражающе шуршал от любого движения. Клара все же осмелилась мне ответить, резко затормозив, она схватила меня за запястье, дернув на себя. Шарлота взвизгнула от неожиданности.

– Ты больше не Госпожа, Амелия Рассел из древнего рода Расселов. Тут, под этой крышей все едины. – в ее голосе было столько злобы, интересно откуда. Ее поведение не как меня не смутило и уж тем более не напугало. Выдернув руку, мне пришлось влепить ей звонкую пощёчину. Что б хоть как то умерить ее пыл.

– А теперь послушай меня, не кто не имеет права прикасаться ко мне и говорить в подобном тоне. Может вы тут все и едины, но не стоит забывать кто я, и какая у меня в руках власть. У тебя еще молоко на губах не обсохло, что б так со мной разговорить девчонка. Все поняла? – девушка закивала головой, – Молодец, а теперь веди.

Клара прибавила шаг, потирая красную щеку. Шарлота подошла ближе, и шепнула.

– Если она расскажет…

– Пусть говорить, – громко произнесла я, – Ей же хуже!

После отвратительно ужина мы больше не видели Клару. И надеюсь, она больше не станет путать под ногами. Она решила запугать меня, у нее это не получилось. Мою волю и мой дух не кому не сломить.

В комнату мы вернусь сами.

Примерно через час, нас навестила мать настоятельница. Шарлота покосилась на меня. А я в свою очередь сохраняла спокойствие.

– Клара рассказала мне, что произошло между вами перед ужином. – Начала она, – И, что я могу сказать все ее слова были ложь.

На моем лице появилось не скрываемое удивление.

– Тогда зачем вы здесь в столь поздний час. Что то случилось?

– Отнюдь, я пришла сказать вам лично, что назначаю вас на должность в нашу библиотеку. Вы будите вести учет книгам и соответственно порядок во всей библиотеке. – На моем лице расцвела улыбка, хоть какая та приятная новость за все это время. – Шарлота будет вам помогать. Я знаю, вы Амелия далеко не белоручка, не смотря на статус в обществе, поэтому учитывая ваше прошлое, я приняла такое. И я думаю ваш меч пора сменить на нож для бумаги. Спокойной ночи! Завтра после службы Мадлен покажет вам, где находиться библиотека.

– Спасибо! Доброй ночи мать настоятельница!

Прежде чем она вышла, она кинула фразу, которая согрела мне душу и больно ранила в тот же момент.

– Вы очень похожу на вашу мать в молодости! Не оскверните ее доброе имя Амелия.

Этой ночью я долго не могла уснуть, когда Шарлота ужи мирно спала. У меня же было сна ни в одном глазу. Матрас больно кололся даже через белье, кровать была жутко не удобная. Не знаю, в котором часу сон все же победил меня, я провалилась в него. И снились мне не розовые единороге скачущие на радуге. Это был страшный, до жути пугающий сон. Я видела его… Даниель,… Он умирал на моих руках, ветер с дождем хлестал по лицу. Холодные капли стекали по всему телу… И кровь… Было очень много крови… Вдали стояло какое существо с длинным зазубренным мечом.

Проснулась я от своих же криков, меня за плечи трясла напуганная Шарлота.

– Это всего лишь сон, просто дурной сон… – Головой я это осознавало, но тревога поселилась в моем сердце. Ночная рубашка прилипла к телу. Меня всю трясло изнутри.

– Он в большой опасности, – дрожащем голосом произнесла я, – Я видела Молоха, он идет за ним…

– Вы плохо спите, и все эти сны от стресса. Все будет с ним хорошо. Давайте я помогу вам переодеть рубашку и принесу теплого молока….

Даниель

– Я так понимаю, вы так и не скажите мне, куда упрятали сестру? – мы седели за обеденным столом в Ковент-Гарде. Кларенс бросил на меня тревожный взгляд. Вильям отложил приборы и промокнул рот салфеткой.

– Уверяю вас, она в безопасном месте. Куда ваша королевская рука не дотянется. К тому же почему вас до сих пор заботят мысли о моей сестре? Насколько мне известно, вы без пяти минут женатый человек.

– Ваши сведенья не достоверны. Помолвка с графиней Моденской была расторгнута сразу же по прибытию ко двору короля.

– Даже не знаю посочувствовать вам или порадоваться, – язвительно произнес Вильям, – неужели это все из за Амелии.

– По большой части, да!

– Хмм… Понимаете Даниель, я не могу рассказать вам где моя сестра, даже если б хотел. Эти безбожники ищут ее, и лучше будет для нее, если только я один буду знать ее место нахождения. Это для ее безопасности, а не моя гордость.

– С вашей помощь или без, я все ровно найду ее! – Резко вставав из за стола, я зашагал прочь из этого зала. Слова Вильяма заставили меня остановиться у самой двери.

– Ну, вперёд! Что я еще могу сказать. Хотя как по мне сейчас нужно думать о том, как остановить заразу и это проклятый культ.

– Королевские гвардейцы в вашем распоряжение!

Мне срочно нужно было на воздух, эти стены давили меня. Кто ж знал, что я сюда вернусь после тог как сам же ограбил этот дом. До боли смешно. Если б не та ночь, я б не когда не встретил ее. Этот дом просто дом, без нее. Без ее звонкого смеха, запаха лаванды.

– Где же ты Амелия! – шёпотом произнес я. Да, несомненно, этот мелкий поганец прав. Но он не учел тот факт, что людям свойственно умирать. Тем более в наше время. И его тайна может уйти в могилу вмести с ним. И тогда моя любовь будет навсегда потеряна. Нет, я не допущу этого. Нужно во что бы это не стало остановиться этих фанатиков. Тогда Амелия сможет вернуться в город. И пусть она сейчас меня ненавидит, я добьюсь ее любви.

На крыльцо ко мне вышел Кларенс. Мы просто молча наблюдали на просыпающий город.

– Есть что нибудь?

– Корабль нашли. – Сердце пропустило удар, дыхание участилось.

– И? Черт тебя побери, не молчи.

– Акстись, он пришвартовался в Парижском порту. Девушка сошла с корабля и после ее ни кто не видел.

– Проклятье! Ты должен ее найти!

– Я делаю все, что в моих силах!

– Этого недостаточно! – мой голос сорвался на крик, головой я осознавал, что Кларенс тут не причем. Но мое сердце разрывалось от боли. Оставив друга на крыльце, я направился в конюшню, где уже запрягли моего коня. Мне нужно чем– то заняться иначе мои мысли просто убьют меня. Поэтому я направился в приход, в котором служила Амелия. Мне срочно нужно было поговорить с архиепископом. Сидеть в четырех стенах я не хочу, поэтому пришпорив коня, я выехал в центр города.

Вонь стояла невозможная. На улицах разлагались трупы. По пути мне практически ни кто не попался. Все жители прятались в своих дома. Если б они только знали что эту заразу, не остановят стены и засовы. И не нужно забывать про этих богохульников. Их стены тем более не остановят.

У прихода меня встретили и проводили к архиепископу.

– Герцог Дефо!

– Просто Даниель! Какие новости отец Этельберт?

– Плачевные! Культ растет с каждым часом. Люди верят, что это болезнь наслала рыжеволосая ведьма.

– Амелия!

– Не только. Их убедили, что все девушки, женщины, имеющие бронзовые волосы ведьмы. Шесть тел, были доставлены этим утром. Девушки были убиты очень жестокой и насильственной смертью. У каждой написана слова на латыни, а точнее вырезано на груди. Одной из них не было и шестнадцати. Я помню ее еще младенцем.

Архиепископ тяжело опустился на стул.

– Чем я могу помочь?

– Вы и без меня знаете это Даниель. Город и так медленно умирает от тяжелой болезни. Болезнь мы не в силах победить, но эту заразу как культ вполне способны подавить.

– Вильям утверждает, что во главе всего хауса стоит Граунт. Вы ему верите?

– Я верю лишь в Господа мальчик мой, но не исключаю сей факт. Джон много лет был влюблен в Кристобеллу. Мать Амелии. И после того как она вышла замуж за Майкла, тот в свою очередь пообещал отомстить.

– Я не совсем понимаю, к чему вы клоните отец Этельберт. – Архиепископ встал.

– Я разве пазл в вашей голове еще не сложился? Цель истребить род Расселов. Вот какую он дал клятву, и уж тем более не перед Господом. Цель вся семья Амелии. Ктомуже не стоит сбрасывать со счетов слова мальчика, царства ему небесного. Он к сожалею, не сможет потвердеть, что видел в ту ночь. Но его словам есть месту быть.

Осознание пришло через пару секунд, после сказанного архиепископом. Теперь я видел четкую картинку всего произошедшего.

Покидая приход, я все не как не мог отделаться от этой мысли. Ведь так оно и есть. Убивать тетку Амелии нет смысла, она стара и от нее род не продлиться. Цель Вильям и его сестра. Последние из рода, если не считать старухи Генриетты. Она уж точно не сможет уже продолжить этот старый род. Я прокручиваю в голове слова Этельберта.

– У констебля на него не чего нет, нам не чего ему предъявить. Нет реальных доказательств лишь слова.

– Я уже думал об этом, – Этельберт подошел к окну, было пасмурно вот – вот должен был пойти дождь. – Насколько мне известно, у Джона есть загородный дом. Начните с него. Я знаю за ваши прошлые дела.

– Я не вор, если вы об этом.

– Замете я этого не сказал, но посыл был верный. Я не говорю красть что то, это Богу не уместно. Лишь проникнуть в дом. Нужно, с чего то начать. И я как посланник Господа, даю вам на это разрешение и благословение.

Выйдя из его кабинета. Я сразу отправился в Ковент-Гарден. Мне нужно несколько человек, что б провернуть это дело.

– Я еду с вами! – с грохотом поднимая со стула, твердо произнес Вильям.

– Исключено! Вы не опытны и будете нас тормозить.

– Помощь нам не помешает – отозвался Кларенс.

– Вы что спелись тут, пока меня не было? Тогда вся ответственность за маленького Рассола на тебе. – На удивление Вильям не произнес ни слова.

Этим же вечером мы отправились в путь. Загородный дом находился не далеко от Хейгедского леса. Печальные воспоминания. Проезжая по мосту по спине прошел холодок, на этом мосту я чуть не отдал Богу душу. Если бы не Амелия. Сапфировый кулон Амелии слегка обжёг кожу. Как же я соскучился по ней.

На северо – западе располагался небольшой загородный дом Граунта. Нам пришлось выжидать время, что б ночная мгла поглотило все вокруг. Мы спрятали коней в чаще, оставив одного солдата стеречь их. И, несомненно, быть на чеку, кто знает вдруг нам прейдет покидать этот дом в спешке.

Подождав еще четверть часа, и убедившись, что дом пуст, а один единственный охранник задремал на посту. Мы приступили к проникновению. Вильям шел позади нас, и к моему большому удивлению не проронил не слов, с тех самых пор как на горизонте показался этот дом.

Обследовав дом, мы пришли к логическому выводу. Граунта не был здесь много месяцев. Вся мебель была закрыта белой тканью, и накопила не себе приличный слой пыли. Еще одна неудача в нашу копилку.

– Проклятье!

– Даниель, давайте вернемся ко мне домой, и вместе подумает, что делать дальше.

– Для того что б что то делать и строить какие то планы у нас должны быть хоть какие то зацепки. А их ноль, – язвительно произнес я, неужели этот мальчишка настолько глуп, что не понимает в каком мы положение.

– Дан, он прав!

– Не учи меня стратегиям Кларенс.

Штаб Квартира Красных Паладинов

Граунт как всегда восседал на своем высоком стуле погрузивших в своим мысли. Он не ел и толком не спал много дней. Ему не давала покоя мысль, что план его месте может рухнуть. И все из за того, что девчонка сбежала из Лондона, поджав хвост. Ему с трудом пришлось убедить местных жителей о ведминских проклятьях. Глашатые только об этом и кричать на все улицы Лондона. Ему это только на руку. Да, он потратил кучу денег, но результат стоит того.

А еще эти проклятые голоса в его голове, порой они сливались в один, и тогда было совсем не разобрать, что они от него хотят. Нет, он не считал себя сумащедшим, ведь с ним говорил сам владыка подземного царства. А это не просто так, его выбрали не просто так. Его месть этому роду свершиться. Огонь что он разжёг среди местного население просто так не потушить. Граунту лишь остается подкидывать паленья, что б поддерживать температуру.

Глухой сток в дверь вывел его из состояния транса.

– Мой Господин! – Граунт лениво поднял глаза на своего доверенного человека.

– Видимо что– то серьёзное, иначе ты б не посмел прервать меня от раздумий.

– Ее нашли! Амелию Рассел нашли!

Граунт подскочил как ошпаренный, на его лице появилась дьявольская улыбка.

– Неужели!

Амелия

– Апчхи!

– Будь здорова Шарлота! Это уже в десятый раз. – звонко произнесла я.

Да, не совсем этого мы представляли, когда нас назначили на должность библиотекарей. Сама библиотека была очень большая, книжные стеллажи уходили под самый купал. Все бы не чего, но это место наверно собрало всю местную пыль в одном помещение. Бедная Шарлота, она не переставала чихать.

– Мне кажется, тебе нужно выйти на свежий воздух, пока не у тебя не появилась аллергия.

– Что вы, я не оставлю вас во власти этих старых книг, пыли, в компании моли.

– Фу, какая гадость, – не в силах сдержать смех произнесла я. – Ладно выйдем вместе, и Шарлота. Ты моя подруга, не нужно ко мне на вы. Забыла, новая глава нашей жизни началась. – девушка тепло улыбнулась, – А прежде чем мы пойдем на прогулку, давай разобьем нижнюю часть на сектора. Так будет быстрее и легче навести тут порядок. Это место давно не убирали. И скорее всего мать настоятельница так наказала меня за разговор с Кларой. Ты прости, это из за меня ты тут.

– Ты рядом, и это самое главное. Я б не хотела с тобой разлучаться Амелия. Это место пугает меня до ужаса. А с тобой мне спокойно.

– Спасибо, за искренни слова. Я ценю все, что ты для меня делаешь, и все – то чем ты пожертвовала ради меня. Это дорогого стоит. И клянусь, Шарлота, как только мы вернемся домой, я награжу тебя титулом и землями. Ты больше не будешь моей служанкой, отныне ты моя сестра!

– Неужели жизнь в монастыре так изменила тебя? – с ехидной улыбкой проговорила девушка. Я больше не смогла сдержать смех. А Шарлота снова чихнула.

– Дуреха, я ей тут душу изливаю, а она смеется.

– Как и ты! Ты впервые за это время улыбнулась по-настоящему. – Действительно, как я и сама не заметила этого. Эта атмосфера и правда меняет людей.

Мило улыбнувшись, мы распределили нижний этаж на сектора. Составили план уборки и сортировки книг.

Мне достался сектор картографии. Лучше б это были библии, но спорить и капризничать я не стала. Взял ведро и тряпку я отправилась в сектор А.

Мать настоятельница была права насчет меня, я не была белоручкой и не когда не чуралась грязной работы.

Ближе к обеду я слегка устала, ноги гудели, а руки уже не слушались. Пока я занималась этим сектором, Шарлота решила, что сначала нужно вымыть окна. Что б хоть какой– то свет проходил в помещение. И действительно когда все шесть окон были начисто вымыты, стала на много лучше. Слой пыли и осевший воск от свечей загрязнили все вокруг.

Поменяв воду в очередной раз, я вернулась в библиотеку. От усталости рухнула на скрипучий стул. Волосы выбились из под чепца. Шарлота плюхнулась рядом.

– Здесь вообще, когда нибудь делали уборку? Такое чувство, что с тех пор построили монастырь, тут ни разу не мыли не чего.

– Согласна! Матушка бы упала в обморок от увиденного, – со смехом произнесла я.

– Это точно! Ваша мама была эталоном порядка и чистоты! Я, конечно, не успела до конца узнать ее, но все же успела ее полюбить всем сердцем. Если бы не она не знаю, какая бы меня ждала судьба на улицах Лондона.

– Ты так и ни разу мне не рассказала, как попала к нам в дом. – Шарлота замяла пальцы и опустила голову. – Если не хочешь, не говори, но знай, та девушка из прошлого умерла. Теперь ты другой человек.

– Ты действительно хочешь знать или так спросила из вежливости?

– Дорогая я не стану давить на тебя. Я люблю тебя, а что было в твоей жизни до того как ты попала в Ковент-Гарден меня не волнует. Пошли, скоро служба и обед, умираю с голоду. – Шарлота послушно кивнула и больше не проронила и слова насчет этого. Не знаю, что она скрывает, но пусть это будет лишь ее тайной. Мне, правда, не хотелось сделать ей больно таким вопросов. Поэтому по пути в столовую мы сменили тему насчет уборки и прочей ерунде.

В монастыре на данный момент было около тридцати женщин, не считая нас с Шарлотой и матери настоятельны. Еще был возничий, который жил на конюшни. Остальными делами занимались девушки. Выращивали овощи и зерновые культуры. Следили за небольшой мельницей и хозяйством. С города приезжали учителя, которые учили чтению, письму, этикету и прочим навыкам касательно женщин. И все они были женщины, мужчины не допускались в аббатство. Возничий ни разу не переступил порог монастыря. Его задача была только одна следить за лошадьми и ездить в город поуказаниям матери настоятельницы при необходимости. Разумеется, мужчинам строго вход был запрещен.

Обед проходил в тишине, ни кто не разговаривал, будто все скопом приняли обет молчания. Было жутко не комфорта находится в таком месте. От чего у меня напрочь пропал аппетит. Выпив теплого молока и съев небольшой кусочек горячего ржаного хлеба, я поспешила в обратно в библиотеку. По пути мне попалась одна из монахинь к сожалению я не запомнила ее имени. Она сообщила, что меня ждут в исповедальне.

– А что если я еще не готова исповедоваться?

– Почему ты так думаешь?

– Не знаю, – пожимая плечами, я шла вслед за женщиной, чье лицо было покрыто грубыми шрамами от ожогов.

– Поверь, это ты сейчас не готова. Но как только зайдешь то поймешь, как тебе это было необходимо. Грехи это лишний груз на наших плечах. Господь простит все, что ты сделала в этой жизни.

– Я не чего не сделала такого, за что мне пришлось бы каяться перед Богом.