Текст книги "Бойцы тихого фронта"

Автор книги: Иван Винаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Гертруда Б. действительно была очень привлекательной молодой женщиной. Золотисто-русые волосы, зачесанные назад, открывали ее чистое, интеллигентное лицо со спокойными голубыми глазами. У нее действительно была безупречная спортивная фигура, красивые руки с тонкими длинными пальцами.

– Завтра в Любеке состоится сбор отрядов штурмовиков, – тихо сказал Оскар, когда с улицы послышались звуки марша. – Местные фашистские молодчики репетируют церемонию…

– Неужели и здесь? – удивился я. – В Берлине мне довелось видеть их факельное шествие. В одном мюнхенском зале я даже слушал Гитлера. А в Гамбурге наблюдал нападение штурмовиков на еврейские магазины… Но Любек? Неужели и здесь?

– И здесь, и во всех уголках Германии, – покачал головой Оскар. – Эта мутная волна, которую все еще не видят социал-демократы и профсоюзные вожаки, надвигается, катастрофически нарастает. Я не раз присутствовал на нацистских сборищах, факельных шествиях, сборах штурмовых отрядов… Призывы Гитлера, Геббельса, Геринга действуют на эту массу как гипноз… Особенно следует опасаться их тайного союза с политическими группами католиков, финансовыми и промышленными магнатами, банкирами. Эта фашистская орава, науськиваемая на коммунистов и все, что есть в этой стране прогрессивного, погубит Германию… Это очевидно. Это неизбежно.

Гертруда Б. молча слушала наш разговор, заглушаемый звуками небольшого эстрадного оркестра. Только несколько пар кружились в большом зале под ритм танцевальной мелодии. Городок был курортный, и первоклассный ресторан почти пустовал в эти сумрачные осенние дни. Сюда случайно забредали только приезжие журналисты (таким числился Оскар), иностранные коммерсанты (таким являлся я), всевозможные политиканы, которые проезжали через городок, направляясь в крупные центры страны, где ширилось самое страшное и опустошительное для Германии и Европы бедствие – коричневая чума…

Чтобы переменить тему, я обратился к молодой женщине.

– Простите за любопытство, Гертруда, вы, кажется, не замужем?

– Да, – кивнула с улыбкой молодая женщина. – В Германии не смогла найти себе мужа. Надеюсь, на юге счастье мне улыбнется… А может, надежды мои напрасны?

Гертруда держалась мило, скромно, тактично. Она была хорошо воспитана и остроумна, обладала способностью легко включаться в разговор на любую тему, понимала шутку и сама шутила, вела себя непринужденно и с достоинством, будто в самом деле находилась в обществе двух ухажеров, которые делали все возможное, чтобы ей понравиться… Шутка есть шутка, но должен признаться, что когда Гертруда упомянула о «юге», т. е. Болгарии, я уже кое-что прикинул в уме.

– Но почему на юге, Гертруда? Климат изменчив, случается, что север оборачивается югом.

Молодая женщина подняла на меня свои светлые глаза и тут же с улыбкой ответила.

– Южные ветры в этом сезоне не доходили сюда. И шансы для меня в этом году полностью упущены…

– Всякое случается…

Гертруда смотрела на меня с улыбкой, но, почувствовав мою настойчивость, несколько удивилась.

Я решил не доводить разговора до конца, мы перешли на другие темы. Перед тем как сделать Гертруде соответствующее предложение я решил поговорить с Оскаром. За один вечер, проведенный вместе, трудно узнать характер человека. Мы должны были обсудить мой план с Оскаром.

А идея была проста. Я подумал, что Гертруда Б. будет иметь самое надежное прикрытие, если поедет и прочно обоснуется в Болгарии в качестве… жены болгарина. Точнее, согласно моему плану, она должна была выйти замуж за молодого и симпатичного, с шансами сделать карьеру в пожарном деле, моего соотечественника «Z-9».

Долг прежде всего, остальное должно отступить на задний план. Нередко бывает, что боец выполняет свой долг перед родиной, классом, революцией, заглушая естественное стремление к личному счастью. Но как бывает хорошо, когда эти две стороны судьбы бойца совпадают.

Так случилось у Гертруды Б. и молодого пожарника.

Оскар нашел мой план разумным, но пожелал, чтобы я ему сначала подробно рассказал о «Z-9», а потом и сам захотел познакомиться с ним лично.

Эту встречу устроили на следующий день. «Z-9» ничего не подозревал. Может быть, только Гертруда Б. угадывала скрытый смысл этой встречи с болгарским пожарником, но не сказала ни слова. Мы встретились в Любеке, где пожарник продолжал участвовать в различных экспериментах с противогазами. Скромный, все еще стеснительный парень, «Z-9» не на шутку смутился в компании молодой женщины, которая сама, без нашей подсказки проявила интерес к нему лично, к его профессии, родному городу и родной стране.

Следующая встреча произошла в Берлине. Оскар благословил, так сказать, будущий брак, решив, что молодые люди могут составить довольно гармоничную пару. Теперь, после того как «сваты» сделали свое дело, оставалось только одно – чтобы молодые люди полюбили друг друга. И Оскар, и я исключали грубое вмешательство в эту деликатную область. Если бы «сватовство» оказалось беспочвенным, я бы немедленно принялся искать другое решение.

Семейная пара «Z-9» и Гертруда Б. уехали в Болгарию почти сразу, как только молодой пожарник закончил свою учебу в Вене. Они были счастливы: Гертруда Б. нашла в нем хорошего мужа. «Z-9» – прекрасную жену. В то же время он получил диплом об успешном окончании знаменитой пожарной школы. Мой дядя, священник Соларов, выдал им фиктивное свидетельство о браке. Он это делал и раньше по нашей просьбе. Молодые люди создали действительно дружную и счастливую семью. Сначала они обосновались в городе Н. Моя сестра Мика заботливо помогала им первое время, особенно Гертруде. «Z-9», разумеется, ничего не знал о секретных заданиях, которые выполняла его жена.

Чтобы закончить свой рассказ об этой семье, должен добавить, что немецкая патриотка успешно обосновалась в стране и действовала без всяких провалов полных восемь лет, до начала второй мировой войны. Что касается «Z-9», то он смог стать помощником Захарчука, и выполнял полезную работу в течение многих лет до дня победы. А после победы, когда Захарчук застрелился, «Z-9» по праву занял крупный пост в Софии по своей специальности.

6. ПОЖАР РЕЙХСТАГА. ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ

Величественному зданию рейхстага, которое представляло не столько архитектурную достопримечательность Берлина, сколько символ устаревшей прусской политической системы, в ночь на 27 февраля 1933 года было суждено стать жертвой чудовищной провокации. Подготовленный гитлеровцами пожар рейхстага имел совершенно ясную цель – он должен был явиться сигналом для бешеного наступления реакционных сил против Коммунистической партии Германии и всех прогрессивных сил страны, наступления не политического, не с помощью средств законной агитации и традиционных атрибутов парламентской демократии – это был сигнал к кровавому походу с использованием самых диких и варварских средств, которых не знала история человечества…

Впрочем, провокационный поджог рейхстага, о котором написано достаточно много и подробно, не был неожиданностью для передовых общественных сил тогдашней Германии, да и всей Европы. На протяжении ряда лет здесь, над этим государством, где в политической жизни царил хаос, сгущались черные грозовые тучи. Самыми массовыми среди буржуазных партий были католическая и германская национальная партии, но ближайшее будущее показало, что число поданных на выборах голосов не всегда определяет реальную политическую силу. Социал-демократическая партия имела влияние среди широких масс населения, особенно среди мелких собственников, чиновничества и состоятельной прослойки рабочего класса. Но и ее сила оказалась относительной – только год-два отделяли нас от того момента, когда резкие политические осложнения в Германии заставили ее отойти от политической деятельности и фактически лишили ее возможности участвовать в общественной жизни страны.

Были две реальные силы, которые все более ярко выступали фронтом друг против друга: коммунистическая партия и нацисты.

Коммунистическая партия Германии, руководимая в то время верным сыном немецкого рабочего класса Эрнстом Тельманом, имела относительно короткую историю, но зарекомендовала себя как динамичная и перспективная организация, единственно способная кардинально решить сложные проблемы, стоящие перед страной и обществом. КПГ была единственным наследником революционных традиций созданного Марксом и Энгельсом «Союза коммунистов». Коммунистическая партия Германии являлась продолжателем идей пламенных революционеров и интернационалистов – Карла Либкнехта, Франца Меринга, Розы Люксембург, Клары Цеткин и других. В течение долгих лет правительство обманывало широкие трудовые массы немецкого народа обещаниями реформ, «улучшения» и «доусовершенствования» буржуазного общества. В декабре 1918 года, после страшной военно-политической катастрофы, представители «Союза Спартака» заложили в Берлине основы Коммунистической партии Германии. В ее ряды немедленно влились все подлинно пролетарские, революционные деятели и члены социал-демократической партии, осознавшие в свете Октябрьской революции подлинный путь коренного обновления немецкого общества. Коммунистическая партия Германии родилась в пламени революции конца 1918 года и начала 1919 года, когда вся Германия была охвачена мощным движением рабочих, крестьян, солдат и трудовой интеллигенции за подлинно демократическую «советскую Германию», когда бунты охватили всю страну и повсюду начали создаваться советы рабочих, крестьян и солдат как подлинные органы власти. В разгар революционного брожения смертельно напуганная реакция совершила страшное преступление. В первой половине января 1919 года приспешники буржуазии устроили кровавую резню спартаковцев в Берлине и по всей стране, а 15 января были зверски убиты революционные вожди немецкого народа Карл Либкнехт и Роза Люксембург…

Наступление против собственного народа немецкая реакция смогла осуществить благодаря помощи стран Антанты. До вчерашнего дня враги, разделенные непримиримыми экономическими противоречиями, жаждой мести, проволочными заграждениями, – реакционные круги Германии и стран Антанты – вдруг объединились для борьбы с общим врагом – восставшим немецким народом, который, по примеру большевиков России, повернул оружие против своих угнетателей. Общая опасность заставила империалистов забыть о пролитых недавно реках крови. Маршал Фош, главнокомандующий французскими и всеми союзническими армиями, не только смягчил свой нажим на врага, но и изменил стратегическое направление наступления: он увидел, что, если окончательно разгромить военно-полицейскую машину кайзеровской Германии, власть там попадет в руки более страшного врага – немецкого рабочего класса. Нет! Одной революции – Октябрьской в России – было достаточно, и реакционная Европа сделала все возможное для «прекращения цепной реакции большевизма»…

Так кончилась первая попытка немецкого рабочего класса взять в свои руки судьбы Германии. Но народ не сдался, он уже имел свою революционную партию, которая вела его на борьбу с классовым врагом во имя подлинно свободной и демократической Германии.

До начала тридцатых годов Коммунистическая партия Германии превратилась в самую энергичную, смелую и решительную организацию рабочего класса, каждая новая избирательная кампания подтверждала рост ее успехов. Особенно ошеломляющими были результаты выборов в ноябре 1932 года, когда число полученных ею новых голосов превысило миллион. Еще вчера эти голоса отдавались предпочтительно национал-социалистам! Что могло означать все это? Неужели национал-социалистическая зараза не так опасна, неужели от нее излечивались миллионы мелких буржуа, ремесленников, содержателей пивных, мелких предпринимателей, мясников, безработных, солдат и офицеров низшего ранга, люмпен-пролетариев, тысячи политически непросвещенных бюргеров, тысячи реваншистов, тысячи кровных врагов революционного будущего Германии?..

История свидетельствует о том, что действительно в конце 1932 года национал-социалистическое движение в Германии было близко к своему политическому краху. В ноябре оно потеряло на выборах более двух миллионов голосов. Но крах не наступил. Нацистам подали руку спасения крупные промышленники, банкиры и финансисты, наследники кайзеровской политики экспансии, реваншисты и милитаристы. Все они в этот момент должны были принять роковое решение: с кем идти – с католической партией и немецкими националистами, с их угасающим общественным влиянием, вытесняемым растущей левой оппозицией режиму, или с нацистами? Другого выбора не было. Крупный капитал, милитаристы и финансовая олигархия были готовы пойти на компромисс даже в ущерб национальным интересам страны, лишь бы не допустить, чтобы «красные» взяли власть в свои руки…

Такова вкратце подлинная история прихода Гитлера к власти. В противном случае «пророческая» библия нацистов «Майн кампф» осталась бы только эпизодическим водевилем в послевоенной истории Германии. Но все дело в том, что за Гитлером стояли концерны – подлинные хозяева Германии, а за ними – западные империалистические силы со своими антисоветскими стратегическими замыслами.

Гитлер предпринял бешеный политический нажим, и 30 января Гинденбург преподнес ему канцлерское кресло.

Пожар рейхстага начался 27 февраля 1933 года говно в 20 часов 25 минут. Все было старательно разработано – Геринг непосредственно отвечал за это. После пожара все шло также по заранее написанному сценарию. Всюду раздавался истошный вой о «коммунистическом мятеже», сигналом к которому якобы служил поджог рейхстага и который должен был охватить всю Германию, потопить страну в крови. Этот вой звучал на всю Европу. Подлинная цель этой чудовищной провокации сейчас ясна всем – история беспощадна к любому политическому преступлению. Но тогда немногие видели подлинную суть событий и их катастрофический ход. Среди этих немногих были коммунисты Германии во главе с Эрнстом Тельманом и, конечно, Георгий Димитров, руководитель Западноевропейского бюро Коминтерна.

Георгий Димитров был арестован 7 марта. Он знал, что штурмовые отряды фашистов, бесчисленные агенты тайной полиции, всевозможные сотрудники и сторонники гитлеровской партии, начавшие уже свой кровавый поход против прогрессивных сил Германии, неизбежно обратят свой меч против находившихся в стране политэмигрантов и других революционных деятелей. Он ожидал, что удар может затронуть и его. Но он не покинул своего поста, не стал спасаться бегством.

Фашистская полиция арестовала его вместе с Благоем Поповым и Василом Таневым.

Их арестовали в берлинском ресторане «Байернхоф».

В середине сентября 1933 года, после трех с половиной лет работы в Средней и Восточной Европе, я вернулся в Москву. Большая часть сотрудников группы оставалась на своих боевых постах под новым руководством. Осталось и торгово-импортное бюро в Вене, которое продолжало функционировать без каких-либо осечек до момента разгрома гитлеровской Германии. Оно не только выполняло секретные задания, но и выделяло значительные суммы от прибыли для помощи товарищам и политэмигрантам, попавшим в тяжелое положение. В первые же дни после победы «X» и «Y» – «собственники» бюро, внесли центру значительную сумму денег, полученных в виде законной прибыли. Это был лучший аттестат их отличной работы. Сотрудники «X» и «Y» оказались отличными торговцами, но еще лучшими патриотами и интернационалистами.

При возвращении я должен был проехать по делам через Берлин. Галина, моя жена, была отправлена в Советский Союз еще в мае, после того как передала новому человеку свои функции радистки и шифровальщицы. Она поехала прямо в Москву, не заезжая в объятую пламенем фашистского путча Германию.

Берлин, в котором мне пришлось ненадолго остановиться, менялся не по дням, а по часам. Он уже пережил кровавую варфоломеевскую ночь резни и разгрома революционных сил. Лейпцигский процесс должен был начаться со дня на день – нацисты подготавливали население к новому политическому спектаклю, намереваясь окончательно разгромить Коммунистическую партию Германии, Коминтерн, ударить по мировому революционному движению…

Читатель знает, как начался и как закончился Лейпцигский процесс. Он действительно превратился в гигантский поединок. Георгий Димитров сумел не только блестяще защитить себя, но и рассеять без остатка клевету против Коминтерна и мирового коммунистического движения, нанеся огромный морально-политический удар фашизму. С трибуны Лейпцигского суда он произнес пророческие слова: «Колесо истории вертится и будет вертеться до полной победы коммунизма». И призвал всех честных людей сплотиться в Народный фронт против гитлеровской чумы, угрожавшей человечеству истребительной войной.

7. ПАРИЖ 1936 ГОДА. В ПОМОЩЬ ИСПАНСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ

18 июля 1936 года, в субботу, точно в час дня, какая-то нелегальная радиостанция передала в эфир всего лишь одну фразу: «Над всей Испанией безоблачное небо».

Это не было сообщение метеорологической службы. Это был сигнал к вооруженному перевороту. Генерал Франко, занимавший пост военного губернатора Испанского Марокко, поднял против законной власти мятеж, которому должны были сопутствовать выступления во всех войсковых соединениях республики.

Как известно, заговор Франко протекал не так, как было предусмотрено. К нему присоединилось еще несколько войсковых соединений в метрополии, но их бунт был быстро подавлен силами правительства. Внезапность, на которую реакция сделала ставку, не принесла ожидаемых результатов, и мятеж начал клониться к трагическому для заговорщиков концу: овладев положением в континентальной части страны, республика готовилась перебросить войсковые соединения в Испанское Марокко.

Но тогда оказалось, что Франко – не просто генерал-авантюрист, стремящийся к установлению личной власти; оказалось, что в действительности он орудие реакции, его мятеж – часть большого стратегического плана империалистов. Главными подстрекателями были немецкие реваншисты и итало-португальские фашисты. Уже в первые дни переворота генерал-мятежник получил мощные военные подкрепления: гитлеровская Германия немедленно послала в его распоряжение танки, самолеты с опытными летчиками, а Муссолини – корабли военно-морского флота, регулярные войсковые соединения, артиллерию. Франко высадил воздушный и морской десант в Испании, заняв Севилью, Кадис, Гренаду, а итальянский флот оккупировал остров Майорка. В северных провинциях страны к мятежу присоединился генерал Мола. И буквально в считанные дни мятеж превратился в кровавую гражданскую войну против законного правительства Испанской республики.

Известно, как в дальнейшем развивались события. Первоначальная военная помощь Германии, Италии и Португалии, оказываемая тайно, скоро переросла в открытую военную интервенцию. Предприняв поход на Мадрид, Франко меньше всего рассчитывал на свои 90 тысяч солдат: его основную ударную силу составляли 50 тысяч немецких, 160 тысяч итальянских, 15 тысяч солдат регулярной португальской армии и несколько тысяч наемников иностранного легиона. Они были вооружены самыми современными для тех лет танками, самолетами, бронемашинами, артиллерией, автоматическим оружием.

Против мятежников можно было выставить 300-тысячную армию республики. Но она была разбросана по всей стране, находилась в трудном положении (анархисты отказывались подчиняться воинской дисциплине) и была не в состоянии дать отпор мятежникам. Кроме того, республиканская армия уступала противнику в качестве своего вооружения. В годы, которые предшествовали мятежу, испанское правительство с огромным трудом смогло сделать заказы на оружие в других европейских странах (Франции, Бельгии, Англии), с которыми оно поддерживало обычные дипломатические отношения, а Германия и Италия прямо отвергли подобные предложения. Тогда это выглядело странно. На продаже оружия наживались больше всего, и каждая страна стремилась продать по возможности больше оружия. Ведь производство вооружения во все времена было самой доходной статьей государственного бюджета! Мятеж пролил свет на все…

Республика могла получить вооружение только от Советского Союза, хотя он сам испытывал в нем острую нужду для защиты своих границ.

Итак, в сентябре – октябре 1936 года Испанская республика оказалась перед трагическим испытанием. Мятежники, действовавшие заодно с итало-немецко-португальскими интервентами, направили острие своего удара на Мадрид. Республике угрожала гибель. Немецкие юнкеры безнаказанно бомбили мирные кварталы испанской столицы. «7 ноября, в день большевистской революции, я буду принимать парад моих героических армейских частей на улицах Мадрида!» – это были слова Франко. Нужно признать, что объективный анализ военного положения как будто давал все основания для такого наглого заявления. Неужели 7 ноября мятежники и фашистские интервенты будут шествовать по улицам Мадрида? Неужели мир останется безучастным к испанской трагедии?

Правительство Испании немедленно поставило вопрос об агрессии против республики в Лиге наций, одновременно обратившись с призывом о помощи ко всем правительствам, которым дорог мир. Лига наций при обсуждении этого вопроса натолкнулась на процедурные трудности и закулисные интриги. Крупные западноевропейские страны, с которыми республиканская Испания поддерживала дипломатические отношения и которые, казалось бы, первыми были обязаны протянуть руку помощи, объявили… о нейтралитете. Пресловутый «Комитет по невмешательству», возглавляемый лордом Плимутом, закрыл глаза на явную интервенцию Германии, Италии и Португалии, осуществляя свой контроль только за поставками оружия в республику: этот злосчастный «комитет» фактически прикрывал соучастие империалистических кругов Англии, Франции и США в походе против республики.

Это так называемое «невмешательство» империалистических держав объяснялось очень просто. Оказывая негласную, но существенную помощь Гитлеру и Муссолини в Испании, они тем самым надеялись привлечь на свою сторону итало-немецкий блок для военного удара против СССР…

Впрочем, эта их линия начала обозначаться еще до мятежа Франко. 7 марта 1936 года Гитлер приказал своей армии вторгнуться в демилитаризованную после первой мировой войны Рейнскую область и немедленно включил ее в лихорадочное перевооружение Германии, невзирая на то, что ей было запрещено иметь свои вооруженные силы, о чем было указано в Локарнском договоре 1925 года.

Было ли это «прегрешение» последним? Тоталитарная национал-социалистская Германия открыто трубила на весь мир, что ее верховная цель состоит в том, чтобы присоединить всех немцев, находящихся пока вне границ Третьего рейха (лозунг о тысячелетнем «новом порядке» появился немного позднее). На практике это означало не только оккупацию Рейнской области, но и «присоединение» Австрии, Судетской области, значительной части Швейцарии, Дании, Южного Тироля, Данцига, польского «коридора», территорий Голландии. Где предел алчным аппетитам этого зверя, который уже вылезал из своего логова?..

Сделав ряд уступок Гитлеру, западные империалистические страны пошли на уступки фашистской Италии, когда она в октябре 1935 года вероломно, нарушая двусторонние договоры, напала на Абиссинию (Эфиопию). Муссолини цинично заявил перед корреспондентами западных агентств: «Посмотрите на Англию, Португалию, Бельгию, Голландию! Они имеют богатейшие колонии. Несомненно, Италия тоже должна иметь свои колонии…» 3 октября Муссолини вторгся со стотысячной армией в Абиссинию, с невероятным лицемерием объявив императора Хайле Селассье… «агрессором».

Весной 1936 года, поняв, что Англия и Франция не будут «пачкать руки» из-за Абиссинии, Муссолини высадил на африканский берег новые армии, снабженные танками и отравляющими газами. Хорошо вооруженные итальянские войска подавили героическое сопротивление абиссинцев…

Эти события европейской и мировой истории предшествовали гражданской войне в Испании. Они красноречиво свидетельствовали об агрессивных намерениях двух крупнейших фашистских государств в Европе, являлись показателем настроения великих держав, представители которых все так же произносили с трибуны Лиги наций в Женеве речи о мире, спокойствии и безопасности.

Эти события оказались роковыми и в другом отношении. Когда Муссолини вторгся в Абиссинию, гитлеровская Германия высказала свое несогласие с «санкциями» в отношении Италии. В ответ на этот «жест» Муссолини, раздраженный принятыми санкциями (хотя и весьма безобидными), вообще забыл о своих обязательствах гаранта в отношении соблюдения Локарнского договора. До недавнего времени разделенные противоречивыми интересами касательно Австрии, Венгрии, Словении, Тироля, Гитлер и Муссолини вдруг сблизились. Их сблизило не только поразительное сходство в идеологии и государственно-политических концепциях, но и конкретная политическая конъюнктура в Европе. Их совместная открытая интервенция против республиканской Испании явилась первым результатом фактического соглашения, которое превратилось в пресловутую «ось Рим – Берлин…»

Думаю, что читатель проявит интерес к этим экскурсам в историю Европы во второй половине тридцатых годов. Ведь эти события представляли звенья одной и той же цепи, именно они и привели в конце концов к ужасам второй мировой войны.

Крупнейшим в ряду этих событий была гражданская война в Испании. Закрыв глаза на другие две предыдущие агрессивные «малые» войны Гитлера и Муссолини, западные державы вновь заняли жалкую позу сторонних наблюдателей. Единственным государством в мире, которое открыто осудило фашистский мятеж, «абиссинскую экспедицию» и немедленно выступило в поддержку Испанской республики, ставшей жертвой явной агрессии, был Советский Союз.

«Дело Испанской республики является делом всего прогрессивного человечества, – говорилось в заявлении Советского правительства. – Советский Союз поддержит Испанскую демократическую республику всеми силами и средствами».

Это было конкретное проявление интернациональной солидарности с народом, подвергшимся нападению и имевшим все законные права на самозащиту. Это было проявление высшей морали и справедливости в международных отношениях. Это была бескорыстная дружеская помощь. Было совершенно очевидно, что возможная победа мятежников усилит мощь агрессивных сил в Европе: Франко, который сражался с помощью оружия и армии фашистских государств, вероятно, намеревался отблагодарить их предоставлением баз на своей территории, вступлением в военные блоки и поставкой «пушечного мяса». Было ясно также, что возможная победа мятежников резко нарушит нестабильное политическое равновесие на континентах, она будет означать прелюдию к большой всеобщей войне, которую милитаристы во главе с германо-итальянским фашизмом подготавливали неистовыми темпами…

Мы с Галиной выехали из Москвы в начале ноября 1936 года, когда вся мировая печать комментировала обрушившиеся на Пиренейский полуостров события, а реакционные газеты злорадно возвещали:

«Республика на краю гибели. Мадрид у ног Франко. До полного низвержения красного режима остаются считанные часы»…

А между прочим, находившийся под угрозой гибели, режим не был столь «опасным». Он имел добрые намерения и хорошие перспективы в деле обновления социально-политической жизни в Испании. Но это были только намерения, только перспективы. Республика терпела одну неудачу за другой. Народный фронт все еще не превратился в монолитную политическую силу, способную энергично решать актуальные проблемы Испании. Нужно было надеяться – и мы все надеялись, – что, несмотря на неудачи, республика все же продвигается вперед по трудному пути обновления, что даже в скромных рамках существующего режима она проведет реформы, о которых давно мечтает народ, даст землю тем, кто ее обрабатывает, вырвет социальные корни потомственного дворянства, которое истощало страну, разобьет касту военных, обуздает неограниченную власть церкви и крупного капитала, даст работу и хлеб миллионам бедствующих людей, часть которых вынуждена была покидать родину, чтобы искать пропитание за границей…

Тогда-то и вспыхнул мятеж.

Москва – Берлин – Брюссель – Париж – таков был наш маршрут. Вдвоем с Галиной, которая ехала со мной в качестве моей шифровальщицы и радистки, нам предстояло обосноваться под сенью Триумфальной арки. Франция нас не интересовала. В сферу нашей деятельности входили Германия, Италия, Бельгия, Португалия и часть территории Испании, захваченная мятежниками. Мы должны были следить за характером и масштабами помощи, которую эти страны и прежде всего фашистские Германия и Италия оказывают мятежникам. Мы должны были стать одним из многочисленных отрядов армии борцов, которые в те времена помогали справедливому делу Испанской революции.

Задача была трудной. Но за спиной у меня уже были годы разведывательной работы, годы учебы. Сразу после возвращения из Вены я поступил в Военную академию имени Фрунзе. «Военный разведчик должен в совершенстве знать военное дело» – это правило Берзина стократно оправдывалось в разведывательной деятельности… Закончил я учебу в июле 1936 года, и, пока руководство Четвертого управления готовило меня к выполнению нового задания, разразилась гражданская война в Испании.

Первым туда отправились Павел Иванович Берзин и Гриша Салнин. Берзин поехал в качестве главного военного советника республиканского правительства, а Гриша Салнин – советником по вопросам контрразведки. С ними поехало несколько лучших работников управления. Уехал и Хаджи Умар Мамсуров, получивший уже к тому времени вторую шпалу – он стал майором.

Отряд разведчиков составлял только часть группы советских специалистов, которые откликнулись на просьбу республиканского правительства и оказали неоценимую помощь в деле стабилизации, обучения и реорганизации республиканской армии. Некоторые из этих советников погибли на полях сражений в Испании, другим удалось выжить, вернуться на родину, но все они без исключения достойно выполнили интернациональный долг и заслужили горячую благодарность испанского народа.

Одним из героев советской группы стал Хаджи.

– Ванко, правда, что у тебя на родине, точнее, в Македонии есть город Ксанти? – спросил он меня незадолго до отъезда в Испанию.

– Да, есть такой, – подтвердил я, удивленный его вопросом. – Есть такой город, только не в Македонии, а в Западной Фракии.

– Я выбрал название этого города для своего псевдонима в Испании. Ксанти… Нравится мне это название… Но главное, я думал, что этот город находится в Македонии… Слышал от своих соотечественников рассказы о македонских гайдуках, Илинденском восстании, о героизме восставших, Яне Санданском, Тодоре Панине… Ксанти… Все-таки жалко…