Текст книги "Спрячь. Ищи. Найди. Продай"

Автор книги: Иван Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

5

Тот же день. Около семи вечера

Золик, сидевший за столиком в углу небольшого бара, расположенного на периферии центрального района Калиопы, недалеко от его антикварного магазина, поднял голову и увидел, что к нему подходит мужчина, которому он днем назначил встречу.

– Привет, Георг, присаживайся, – Фердинанд жестом предложил своему собеседнику – молодому мужчине, примерно, тридцати двух лет – сесть за столик.

– Привет, Ферди. Говоришь, какое-то деловое предложение есть? – низким слегка хриплым голосом спросил Георг, положив черную борсетку на стол и подвинув стул. Был он крепкого спортивного телосложения, роста немного выше среднего, с крупными, грубоватыми чертами лица, волосы у него были темно-русые, всегда коротко постриженные, и не как не походил на человека, который имеет какое-либо отношение к искусству.

– Мое предложение связано с одной картиной. Мне нужен человек, который мог бы достать ее без лишнего шума.

– И откуда ее нужно достать? – поглаживая щетинистый подбородок, спросил Георг.

– Из одного частного дома. Я тебе сейчас объясню. Человек, у которого она находится, не коллекционер и не связан с искусством. Картина попала к нему случайно, и у него нет никакого провенанса. Кто ее истинный владелец неизвестно.

– Как это так, Ферди? Она ворованная, что-ли? Ты уверен, что она не подделка?

– Я узнал, что она совсем недавно прошла экспертизу. Экспертиза показала, что это подлинник. В официальных базах данных ее нигде нет, так что ее никто не разыскивает.

– И как это так у нее нет никакого провенанса? Это слишком подозрительно как-то…

– Вот поэтому ее нужно взять и проверить – подделка это или нет. Ее могли украсть еще во время Второй мировой войны, а документы уничтожить или потерять.

– Картина, значит, находится в доме этого человека?

– Да, – кивнул Золик и отпил из стакана с холодным чаем.

– Точное расположение знаешь? Может, она в сейфе лежит или у него в спальне? Дом на сигнализации?

– У дома, насколько я смог разглядеть, когда проезжал мимо, обычная сигнализация – у меня дома раньше такая была. Думаю, для опытного человека это не препятствие. А где висит картина, я не знаю. В гости к хозяину я не заходил.

– Задал ты мне задачку, Ферди.

– Ну, как? За дело возьмешься?

– Ну… – поправляя золотую цепочку на крепкой шее, пробурчал Георг, – я, конечно, могу найти нужного человека. А сколько ты можешь предложить?

– Пять штук.

– Пять? А крайний срок ты мне даешь?

– Чем скорее, тем лучше. Я не знаю, сколько времени картина будет находиться у него дома, так что у нас на счету каждый день.

– Ну, если нужно так быстро… это немножко усложняет дело. Можешь накинуть еще тысячу? Я тогда очень постараюсь, – Георг посмотрел на собеседника исподлобья.

– Это у тебя «экспрессная» услуга, что ли? Накину, если, действительно, постараешься.

– Конечно, постараюсь. Я тебя когда-нибудь подводил, Ферди?

– Пока нет, но это дело особенное. Нужно действовать быстро и качественно.

– Будет тебе и скорость, и качество в одном флаконе. Шесть штук, и по рукам, да?

– Ладно, по рукам. Здесь найдешь адрес, снимок картины и чаевые, – Золик достал из кармана две мятые пятисотенные купюры и запихнул их между страницами глянцевого журнала, лежавшего перед ним. – Там есть адрес электронной почты – как сделаешь дело, отправишь по нему сообщение. По мобильному не звони, я сам с тобой свяжусь.

– В письме нужно что-либо писать?

Фердинанд, не проронив ни слова, ткнул пальцем в одно из заглавий на обложке журнала. Георг прищурился и прочитал фразу «сенсация не по сценарию», красовавшуюся над изображением одной молодой и нашумевшей имагинерской киноактрисы.

Уточнив все детали, Георг забрал журнал, свернул его в трубку и деловой походкой направился к выходу, проходя между двумя рядами столиков. Золик посидел в баре еще некоторое время, не спеша, допивая чай со льдом.

Борис Ховац, в это самое мгновение стоявший в пробке на пути домой, совершенно не предполагал, что своим разговором с Золиком он невольно навел воров на дом Яна Икса. Вопросы по поводу картины, которую Икс нашел на чердаке своего деда, были заданы Фердинандом отнюдь не из простого любопытства.

Впервые он увидел ее почти месяц назад, когда приходил к Ховацу, чтобы оставить полотно на экспертизу. Эскиз нагой девицы в потертой раме, который Золик заметил на рабочем столе главы отдела научно-технической экспертизы НАМСИ, моментально поймал на себе его наблюдательный глаз. От Бориса Ховаца он узнал, что картина может оказаться подлинной работой знаменитого Леонарда Эуса и что ее принес его знакомый.

Золик тогда не решился открыто выспросить, кто этот знакомый и где его можно найти, но сообразил тайком снять на камеру мобильного телефона предполагаемую картину Эуса, пока Ховац куда-то ненадолго отлучился, оставив его одного в кабинете. Он также записал домашний адрес Яна Икса – его он увидел на бумажном пакете из-под какой-то бандероли, в который Элеонора, жена Яна, упаковала картину.

Около полуночи

Разносчик пиццы, с бейсболкой на голове и в фирменной рубашке с короткими рукавами, выполнив последний на сегодня заказ, устало вздохнул и уселся за руль старой служебной легковушки такого же красного цвета, как и его одежда, с нарисованными на бортах кусками пиццы. Он только завел двигатель, как у него в кармане зазвонил телефон.

– Алло, – пробормотал разносчик, вытирая пот со лба.

– Привет, Марио, ты где?

– Я еще на работе, что такое?

– Как закончишь смену, можешь ко мне домой заехать? Есть важное дело.

– Ну, я могу приехать не раньше, чем через час. Это срочно?

– Да, хорошо бы еще сегодня встретиться. Время поджимает. Я могу и час подождать, не проблема. Так ты приедешь?

– Ну, ладно, Георг, приеду. Говоришь, к тебе домой прямо ехать?

– Да, прямо ко мне. Я сегодня дома. Буду ждать тебя.

– Хорошо, примерно через час буду. Пока.

Через минуту красная машина тронулась с места и, проехав по тесной улице между двумя пятиэтажными домами, исчезла в сумраке за поворотом.

Спустя полтора часа. Один из престижных районов Калиопы

К двухэтажному дому с выбеленными стенами, покатой крышей из красной черепицы и широким балконом с перилами из кованого железа подъехал мотоциклист и остановился у высокой решетчатой ограды, которой был обведен двор.

– Георг, я приехал, иди, открой калитку, – разносчик пиццы, поменявший засаленную красную рубашку на мотоциклетный костюм из черной кожи, снял с головы каску и позвонил хозяину дома.

Секунд через двадцать входная дверь дома открылась и в тесный двор вышла крепкая фигура, одетая в белую футболку и клетчатые серые шорты.

– Привет, Марио. Оставь свою лошадку перед дверью гаража и заходи в дом, – в луче света круглой мотоциклетной фары блеснуло лицо Георга – того самого Георга, с которым за несколько часов до этого в баре встречался Фердинанд Золик.

– И чем именно я тебе могу быть полезен? – входя в просторную гостиную первого этажа и пробегая глазами по дорогому интерьеру, спросил Марио.

– Подвернулся тут один заказ… давай присядь на диван, я тебе объясню. Пива или виски со мной за компанию не выпьешь?

– От бутылки пива я бы не отказался, – расстегивая куртку и садясь на диван из белой кожи, напротив которого, у стены, стоял большой плазменный телевизор, ответил Марио.

– Лиза, – громко сказал Георг, подойдя к двери одной из комнат, – можешь нам по бутылочке пива принести, если ты не занята?

«Сейчас», – из глубины комнаты донесся приятный женский голос, и через минуту в гостиной появилась молодая женщина. Марио поднял голову и проследил ее глазами, не отрывая взгляда, пока она не скрылась за порогом кухни. А оторвать взгляд от этой красавицы было, действительно, нельзя – точеная фигура изящных пропорций, длинные ноги, прелестные карие глаза с длинными ресницами, пухлые губы, тонкий нос, нежная белая кожа и блестящие черные волосы, скатывающиеся по ее стройным плечам.

– Это моя подруга, – улыбаясь, сказал Георг, заметив реакцию собеседника, – как она тебе? Прямо писаная красотка, да?

– Красотка, не спорю. Это, значит, твоя новая подруга?

– Да. Я уже почти пять месяцев не встречаюсь с той, бывшей. Моя новая пассия не только красивая, но еще и четко соображает. Я ее иногда к делу подключаю, хорошо работает. Ее Лизой зовут, я вас сейчас познакомлю.

В этот момент из кухни вышла Лиза, держа две кружки из толстого стекла в одной руке и две бутылки холодного пива в другой. Одета она была в мешковатую белую майку, которая, впрочем, никак не портила ее силуэт, и в короткие джинсовые шорты, обнажающие ее великолепные стройные бедра.

– Лиза, познакомься. Это – Марио. Марио, это – Лиза, – сказал Георг, представляя своего собеседника.

– Очень приятно, Лиза, – уверенным, доброжелательным тоном проговорила девушка и протянула Марио свою изящную руку.

– Очень приятно, Марио, – разносчик пиццы привстал и пожал руку Лизе.

– Говорят, что ты любой замок можешь взломать, – усмехнулась подруга Георга.

– Ну… – в голосе Марио, не ожидавшего услышать подобный вопрос, промелькнуло легкое смущение, – следователь мне однажды задал тот же вопрос, но я ответил, что не понимаю, о чем он говорит.

– А я еще более ловкая, чем ты – могу их открывать, даже не дотрагиваясь до них, – поправляя прядь волос, ответила Лиза и улыбнулась.

– Спасибо, Лиза. Я тебя сегодня больше беспокоить не буду. Мы тут с Марио посидим и побеседуем.

– Ну, хорошо. Я буду в своей комнате, – Лиза развернулась и грациозной походкой пошла к себе.

– Бойкая у тебя подруга. Она, выходит, знает, чем я занимаюсь, – пробормотал Марио после того, как девушка зашла в свою комнату.

– Да, она за словом в карман не полезет. Знает, конечно. Она иногда помогает мне собирать информацию о «мишенях». Помнишь последнюю «мишень»? Это она тебя на него вывела. Не все красивые такие глупые, – улыбнулся Георг. – Так, давай я тебе объясню, в чем суть дела. Мне специальный заказ поступил. Из одного частного дома нужно забрать картину – сорок на тридцать сантиметров примерно. К сожалению, я не могу описать тебе, ни как дом выглядит изнутри, ни в какой именно комнате находится картина.

– То есть, мне еще и придется шарить по комнатам?

– Ну… – пожал плечами Георг, – ты по обстановке сориентируйся.

– А сколько человек живет в доме?

– Хозяин дома, его жена и двое детей подросткового возраста.

– А их распорядок дня ты не знаешь? Когда уходят, когда приходят? Не ездят ли куда на выходные? Когда у них отпуск и так далее.

– Это тебе придется выяснить самому, Марио.

– Ну и ну. Ты как будто нарочно придумал такое вычурное задание. Я-то в дом легко зайду, но ведь там четыре человека, да еще неизвестно, где висит картина. Нужно будет все разведать сначала.

– Дело в том, что у нас нет времени. Хозяин дома собирается со дня на день сдать картину государству, так как у нее есть проблемы с документацией. Нужно спешить, пока картина находится у него. Дом-то почти никак не защищен, если не считать сигнализацию, но это для тебя раз плюнуть.

– Ну, сегодня или завтра это точно не получится. Я послезавтра ночью, не раньше, к нему наведаюсь и прощупаю обстановку. А как насчет гонорара?

– Полторы тысячи голтов[3]3
  голт – официальная денежная единица Имагинеры


[Закрыть], – глотнув пива, сказал Георг.

– Полторы штуки? Уж больно сложную задачу ты мне даешь, Георг, да еще и времени в обрез. Если две тысячи положишь на стол, тогда возьмусь.

– Ты и торговаться научился, Марио. Ишь ты. Ну, ладно, давай так договоримся – я тебе сейчас дам тысячу двести, а как выполнишь заказ – получишь остальные восемьсот. Согласен?

– Ну… – Марио задумался и провел рукой по своим коротким черным волосам, – ладно, я согласен.

– Ты, говоришь, послезавтра попробуешь туда залезть?

– Я первым делом разведаю обстановку. Если смогу – залезу. Если нет – буду ждать удобного момента. Какие-либо документы к картине нужно оттуда забрать?

– Нет, ничего не нужно. У картины нет никаких документов.

– Ну, ладно. Хоть об этом не нужно будет беспокоиться.

– Действуй по своему усмотрению, ты, главное, выполни чисто заказ. Заказчик-то у меня нетерпеливый, боится, что картина у него из рук ускользнет, да и деньги уже заплатил. Кстати, вот предоплата, – Георг вытащил из кармана шорт бумажник и отсчитал, мягко шелестя сотенными купюрами, ровно тысячу двести голтов. – Сейчас я тебе дам и снимок картины и скажу адрес. Отсюда до него ехать минут пятнадцать всего, не больше.

– Еще вот у меня какой вопрос: у него в доме есть кошка или собака?

– Не знаю, заказчик ничего об этом не говорил, – покачал головой Георг, подавая собеседнику мятый лист бумаги, на котором был распечатан нечеткий снимок картины, увиденной Фердинандом Золиком в кабинете Бориса Ховаца.

– Значит, это я тоже должен буду сам выяснять. Ничего, я в своей профессиональной карьере и не такое видал…

– Дай я тебе объясню, где потом нужно оставить картину…

6

Следующий день. Около одиннадцати часов утра

– Давай-ка, разъясни, что у тебя там насчет Эуса, – опираясь локтями о столешницу рабочего стола из дорогой породы дерева, покрытую зеленым сукном, сказал Эдуард Хори, владелец известной в Калиопе частной галереи.

– Три дня назад я был в НАМСИ, – начал Денис Тальман, сидевший на антикварном стуле перед столом Хори, – и случайно узнал от их куратора, что его знакомый принес ему картину, чтобы ее неофициально проверили на подлинность в лаборатории музея. Я с ним об этом поговорил…

– Куратора? Ты имеешь в виду Альберта Хомана?

– Да, именно его. Так вот – Хоман сказал, что это, скорее всего, подлинник Эуса. Я на нее посмотрел и, как мне показалось, это был эскиз спящей девушки из «Демона и ангела». Ты ведь можешь себе представить, сколько этот будет стоить на рынке.

– Представляю, я и сам не раз продавал его работы, – кивнул Хори, поправляя рукава своего темно-красного пиджака. – И что? Этот человек предлагает тебе картину?

– Дело в том, что у этой картины нет никакого провенанса. Знакомый Хомана нашел ее на чердаке своего деда, а как она оказалась у деда – никто не знает. И он собирается сдать ее госкомиссии, чтобы они определили ее юридический статус. Я решил наладить с ним связь, чтобы знать, что происходит с картиной. Может он, все-таки, найдет какие-нибудь документы дома и решит ее продать.

– Ну, хорошо. А от меня что требуется? – спросил Эдуард, поправляя на носу дорогие очки в лакированной деревянной оправе.

– Я хотел бы попросить тебя выступить посредником и связаться с ним вместо меня.

– А почему ты сам не хочешь позвонить?

– Эдуард, ты ведь знаешь, что обо мне пишут в прессе. Этот человек зайдет в интернет, напишет в поисковике мою фамилию и угадай, что он обо мне прочитает. Подумает, что я хочу его обмануть, и все такое. Это и тебе выгодно – если он решит выставить картину на продажу, ты тоже получишь от этого процент.

– И что ему сказать?

– Представься, скажи, что работаешь с музеем, что случайно узнал о картине от Хомана, оставь ему свои координаты, спроси, не собирается ли продавать картину, скажи, что можешь помочь ему найти выгодных клиентов и так далее. Главное, чтобы он нам позвонил, если надумает ее продавать.

– Как-то сомнительно звучит эта история, Денис. Чтобы подлинник Эуса появился вот так, из ничего, в куче мусора… А ты не допускаешь, что это может быть какая-то подстава?

– Не думаю, что это подстава. Если бы владелец картины замышлял какую-то аферу, он бы попробовал получить через Хомана письменное подтверждение, что это подлинник. К тому же, если бы они пытались протолкнуть фальшивку, они бы попробовали ее продать, а не стали бы разбираться, откуда она взялась. Думаю, тут нечего опасаться.

– А во сколько ты готов оценить мои старания? – вынув мобильный телефон из внутреннего кармана пиджака, спросил Хори.

– По пять процентов от конечной цены. И мне, и тебе.

– Пять? Ладно, годится. Хотя я мог бы и больше с тебя содрать, – ухмыльнулся Хори.

– Как зовут этого человека?

– Ян Икс.

– Давай сюда номер, – Эдуард начал тыкать пальцем по экрану телефона, набирая цифры, диктуемые Тальманом, – я его на громкую связь поставлю.

Из телефона вырвались громкие, дребезжащие гудки, затем, через несколько секунд, на той стороне линии сняли трубку.

– Алло? – послышался слегка искаженный микрофоном голос Яна Икса.

– Алло, я говорю с господином Иксом?

– Да, это я.

– Здравствуйте, меня зовут Эдуард Хори, я владелец частной галереи «Эклектика» на Железной улице. Я сотрудничаю с музеем НАМСИ и случайно узнал от Альберта Хомана, что у вас есть картина Леонарда Эуса. Я хотел бы узнать, не планируете ли ее выставить на продажу?

– Ну… нет, я не планирую ее продавать, так как есть проблемы с происхождением картины. Я ее собираюсь сдать государству, чтобы они разобрались с этим вопросом.

– Понимаю. Но если вы, все-таки, разрешите этот вопрос, я мог бы помочь вам найти клиентов и продать ее по очень выгодной цене, заметно выше той, которую назначит государственная комиссия.

– Я сначала хотел бы услышать, что скажет комиссия и потом окончательно решить, что делать.

– Да, я понимаю. Но, все-таки, если вы в итоге решите ее продать, вы не против позвонить мне? У меня есть очень серьезный опыт с продажей работ Эуса, так что вы извлечете большую выгоду от сотрудничества со мной.

– Ну, хорошо. Я буду иметь вас в виду. Вас зовут Эдуард, да?

– Да, Эдуард Хори. Я владелец галереи «Эклектика». У меня есть сайт в интернете, можете его посмотреть. Звоните на этот номер, я вам в любое время отвечу.

– Эклектика? Хорошо, я запомню. Хотя я не знаю, сколько времени комиссия будет этим заниматься.

– Это не проблема. Вы только не забудьте, потом позвонить, господин Икс.

– Запомню, не беспокойтесь.

– Есть контакт! – положив трубку, сказал Хори, – у него, выходит, нет никакого провенанса.

– Значит, картина все еще у него, – ответил Тальман, внимательно выслушавший телефонный диалог. – Ну, понятно – Икс хочет сдать ее и получить свою долю. А вот что он будет делать, если выяснится, что ее украли у какого-нибудь богатого еврея, и его наследники начнут с ним судиться. Тогда и он у разбитого корыта окажется, и мы ничего не заработаем. Жаль, любители Эуса этот эскиз с руками бы оторвали.

– А ты и так ничего не теряешь. Если картина перейдет в казенные руки, ее выставят в каком-нибудь музее, и она станет общедоступным богатством, – иронично ответил Хори.

– Да уж. Может, сходим вместе в музей, когда ее выставят? Я тебе куплю билет.

– Раз за чужой счет – пойду, – улыбнулся Эдуард.

Тот же день. Около десяти вечера

Марио Вегерс, разносчик пиццы, подъехал на низкой скорости к одноэтажному зданию, на стеклянном фасаде которого, прямо над дверью, ярким голубым огнем светилась большая надпись «И-кафе», и остановил мотоцикл у высокого бордюра, в нише между двумя автомобилями. Снимая на ходу каску, он зашел в заполненное посетителями кафе и, купив себе бутылку фруктового сока, направился к одному из компьютеров в глубине помещения.

Компьютерами и интернетом Вегерс особо не увлекался и не имел привычки подолгу засиживаться перед монитором, предпочитая вместо этого час-другой погонять по шоссе за городом на своем верном двухколесном друге.

Нельзя было его разыскать и в социальных сетях, как бы странно это ни показалось любителям этого вида общения, тем не менее, именно они его сейчас интересовали больше всего. Марио набрал имя Яна Икса в поисковике и сразу обнаружил среди результатов его страницу в фейсбуке – оказалось, что доступ к содержанию в ней полностью открыт.

Люди порой совершенно не осознают, что выкладывая в сеть подробности о своей личной жизни, они тем самым могут привлечь к себе внимание не только друзей, но и домушников. Сообщения о дорогих покупках, демонстрирование ценного имущества, информация о том, что, к примеру, хозяева дома собираются куда-то на определенное время уехать, и другие мелкие детали – все это может помочь грабителям определиться с тем, в чью квартиру зайти в следующий раз.

Марио начал рассматривать альбомы с фотографиями Икса, который, как оказалось, занимался розничной торговлей разного рода электроники, пытаясь по домашним снимкам определить расположение комнат в доме и, соответственно, заранее продумать, как в него сначала тихо зайти, а потом, так же тихо, выйти.

Изучив все снимки, которых, впрочем, было не так много, – на подобные развлечения у Икса редко находилось время, – Вегерс зашел по ссылке на страницу его восьмилетнего сына Дани. Здесь снимков, понятное дело, было на порядок больше.

«О, вот это то, что надо! Молодец, пацан, хорошая фотка, – подумал про себя разносчик пиццы и довольно постучал пальцами по столу». На заднем фоне одного из последних снимков, размещенных на стене Дани, он увидел нечеткое изображение той самой картины, которую нужно было украсть. Марио ждала и другая приятная новость – снимок был загружен всего шесть часов назад, то есть обнаженная девица Эуса все еще красовалась в гостиной Икса.

Но, все-таки, Вегерса подстерегали и два весьма неудобных препятствия – во-первых, сигнализация, которую нужно было заглушить перед тем, как взломать входную дверь, а во-вторых – рыжий кот, которому Дани посвятил отдельный альбом снимков. Он бы легко мог учуять непрошеного гостя и разбудить Иксов своим мяуканьем.

Несмотря на риск, Марио не имел другого выбора, кроме как достать картину, тем более, он уже взял предоплату, и обратного хода у него не было. Да и залезал он в чужие жилища уже не в первый раз, поэтому совесть давно перестала его беспокоить. Впрочем, она не мучила его, и когда он совершал самую первую кражу. В ту ночь, вынося из одного столичного особняка коллекцию древних серебряных монет, его самого удивило осознание того, что он не испытывает угрызений, хотя что-то глубоко в нем, может быть сама совесть, пыталась подсказать ему, что он должен чувствовать вину. Но ее не было ни в тот первый раз, ни в остальных. Другое чувство, сильное, как наркотик, намного сильнее вины, владело им – это ощущение, смешавшееся со страхом и усиленное им, подкармливаемое мыслями о легкой наживе, было подобно тому азарту, который испытывает охотник, нажимающий на спуск, или карточный игрок, поставивший на кон все свои фишки. Это чувство разгоняло дрожь по всему телу, заставляло сердце биться на разрыв, его нельзя было подавить, а можно было лишь отдаться инстинктам, испытывая судьбу – поймают тебя или, может, снова успеешь убежать?

Против Вегерса, кстати, однажды завели дело, подозревая его в ограблении одного элитного дома, но судом расследование так и не завершилось, так как против разносчика пиццы, как он себя представлял следователю, не смогли собрать достаточно улик (от награбленного Марио избавлялся очень быстро, так что поймать его с поличным было трудно; обыск его квартиры тоже ничего не дал) и в итоге полицейские были вынуждены выпустить его на свободу.

Собрав в интернете всю нужную информацию, Вегерс допил остатки сока, надел каску на голову и вышел спокойным шагом из кафе. Трое молодых парней, стоявших на тротуаре возле входа, ненадолго замолчали и проводили любопытствующими взглядами незнакомого мотоциклиста в шлеме и в черном кожаном костюме, который вырулил на проезжую часть и, оставляя за собой лишь полоску красного света от задней фары, под грубый рокот двигателя, потерялся через несколько секунд из виду.

Минут через десять мотоциклетный рев долетел до тихой пустой улицы, на которой жила семья Икс. Марио, объехав дом Икса, чтобы проверить в каких комнатах горит свет, остановился в конце улицы, на углу трехэтажного строения из красного кирпича, подальше от света уличного фонаря. Он заглушил двигатель, выключил фару и стал наблюдать за задней стороной жилища Яна Икса, поглядывая время от времени на часы на экране мобильного телефона – до полуночи оставалось около двадцати минут.

Марио снова посмотрел на часы – наступила полночь. Лишь в окнах одной из комнат с задней стороны второго этажа все еще горел свет. Молодой мужчина предположил, что не спят Ян и его супруга, а дети, имея в виду их возраст, должны быть уже в постели – он специально посмотрел, в какое время Дани и Диана, дочь Икса, появляются в фейсбуке. По сообщениям на страницах в социальной сети он сделал вывод, что они покидают компьютер часам к одиннадцати вечера.

Марио зевнул, расправил плечи и, сделав глубокий вздох, поднял усталый взгляд к бесплотному черному небосводу. Палящее солнце сменилось россыпью мерцающих звезд, воздух стал медленно остывать, отдавая накопленный за день жар, изредка мимо проезжал какой-нибудь автомобиль, не обращая особого внимания на мотоциклиста, склонившегося над своей двухколесной машиной.

«Они сидят себе спокойно в комнате и вообще не подозревают, что я за ними наблюдаю. Наверное, хищники испытывают то же самое, что и я сейчас, когда выслеживают свою добычу… а дом у него хорошенький, мне-то вряд ли когда-либо доведется пожить в таком. Ну а что делать – разные жизненные ситуации. И жизнь, и судьба у нас такие разные, а вот они все равно как-то умудрились пересечься. Только вот вряд ли господин Икс будет в восторге от того, что я к нему в гости зайду. Уж прости, Икс, такая у меня работа поганая, да и возьму я у тебя ровно то, что мне заказали. Я не алчный… – философские размышления разносчика пиццы на этом оборвались, так как окна на втором этаже дома Яна Икса вдруг потухли».

Марио вытащил телефон из кармана и проверил время – была половина первого. Он оглянулся по сторонам, – вокруг было все так же пусто и тихо, – завел двигатель, тронулся с места, и перед тем, как исчезнуть без следа, проверил, не вспыхнули ли случайно окна на другой стороне дома. Но ни в одном из помещений за ночь больше не зажегся свет.