Текст книги "Спрячь. Ищи. Найди. Продай"

Автор книги: Иван Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

23

Около половины четвертого

Марио выключил фонарик, прильнул к окну и увидел, что у калитки остановились два автомобиля – БМВ Х5 Фредерика Моро и какой-то темный лимузин.

Моро вышел из своего внедорожника и подошел к железным воротам дома. Водитель лимузина оставался на своем месте, очевидно, не собираясь выходить на улицу.

Тяжелый замок лязгнул, Фредерик зашел во двор и направился к входной двери, не замечая ничего подозрительного. Разносчик пиццы подкрался к лестнице и стал наблюдать за его действиями. Моро зашел в сумрачный коридор, не включая свет, так как рабочие не ввинтили лампочку, и подошел к железной двери подвала, стоявшей по правую руку от входа в дом. Открыв ее ключом, он переступил через порог и нажал на кнопку выключателя на стене – в подвале зажегся электрический свет и Марио заметил, что за дверью кроется крутая бетонная лестница. Дверь захлопнулась, и изнутри послышался стук каблуков, спускавшихся в подвальное помещение.

В голове Вегерса быстро созрел план – он беззвучно спустился к железной двери, притаился и напряг слух. Из-под пола доносился прерывистый глухой стук, как будто внизу передвигали какой-то тяжелый предмет. Это продолжалось несколько минут, затем шорохи прекратились, и на лестнице снова раздались знакомые твердые шаги. Марио, натянувший на лицо вязаную шапку с прорезью для глаз, примкнул к стене у железной двери и стал поджидать Моро.

Дверь открылась и в тусклом свете лампочки, освещавшей лестницу, вырос силуэт Фредди Букмекера, с прямоугольным пластиковым пакетом в правой руке.

– Полиция! Не двигаться, руки за голову! К стене! – грубо крикнул Марио и, схватив опешившего Моро за шиворот, прижал его лицом к стене. – Дом окружен, твой подельник тоже задержан! Внизу кто-нибудь есть?

– Нет, нет! – дрожащим голосом ответил Моро, – никого нет…

– Да не кричи ты так, не глухой я, – уже нормальным голосом сказал Вегерс, – у тебя в пакете картина лежит, да?

– Я не буду отвечать на вопросы без адвоката…

– Ладно, это ваше право, – поднимая с пола пакет, в котором была завернута картина, сказал Марио, продолжая изображать из себя мнимого полицейского, – в каком кармане у вас лежит мобильный?

– В правом. в правом кармане брюк.

– Ладно, а сейчас пошли вниз. Сидите на месте и не двигайтесь без приказа. Мы проведем нужные процедуры и позвоним вашему адвокату, – разносчик пиццы проверил карманы брюк хозяина дома и повел его вниз по лестнице.

Вегерс завел Фредди Букмекера в тесный подвал, заставил его встать лицом к стене, сам поднялся наверх, разбил мобильный телефон хозяина, и, закрыв за собой железную дверь, бросился к одному из окон на задней стороне дома. Нужно было вырваться из особняка до того, как Моро поймет, что никакого полицейского на самом деле не было.

«Надо же, как реалистично у меня получается роль полицейского, – перелезая через забор, подумал запыхавшийся Марио, – да, лучше б я в актеры пошел, вместо меня сейчас дублеры бы лезли через заборы и бегали… Блин, какое дикое везенье-то! Букмекер, видимо, собирался перевезти картину в другое место, а я ему спутал все карты.».

Вегерс очень быстро преодолел расстояние от особняка до магазина мебели, не встретив на своем пути нежелательных свидетелей или полицейских патрулей, что было еще лучше, и очутился у своей синей малолитражки. Разносчик пиццы сел в машину (ее он взял напрокат утром), снял с головы шапку и очки, затем взял самодельный автомобильный коврик, сделанный из двух кусков полимерной ткани, склеенных так, чтобы получился карман, и вложил в него картину, завернутую в полиэтиленовый пакет.

Этот самодельный «аксессуар» был положен под резиновый коврик, лежавший перед пассажирским сиденьем сбоку от водителя, имитируя обычную прокладку, предназначенную для впитывания лишней влаги и грязи.

Закончив со всеми манипуляциями, Марио тронулся с места и поехал в сторону кладбища, находившегося в Северном районе столицы, предварительно позвонив по мобильному телефону двум сообщникам «Железного».

Спустя минут пятнадцать. Сквер за кладбищем в Северном районе

Синяя легковушка проехала мимо круглой площадки, окруженной деревьями, на которой рядом друг с другом стояли гранитная мужская фигура и белая беседка из железа и бетона, сбавила скорость и остановилась за красным автомобилем, в котором сидели двое молодых мужчин лет, примерно, двадцати пяти.

– Привет, ребята, ждете кого-то? – Марио вышел на улицу и подошел к водителю красной машины, сидевшему за рулем с сигаретой в руках.

– Тебе горячий привет от «Железного», – низким голосом ответил бритоголовый водитель с большой наколкой на шее и стряхнул пепел с сигареты.

– Тогда давайте делать обмен.

– Давай. Неси товар, а я посчитаю бабки, – сказал бритоголовый и засунул руку во внутренний карман своей джинсовой куртки.

Марио отправился обратно к своему автомобилю, вытащил пакет с эскизом из самодельного коврика и вернулся к бритоголовому водителю.

– Так… порядок, – убедившись, что в пакете лежит именно то, что требовалось, пробормотал соучастник «Железного». – Принимай. Ровно десять.

Разносчик пиццы взял пачку крупных банкнот, обмотанную резинкой, пересчитал быстро деньги и поспешил к синей легковушке. Напарник бритоголового водителя вышел из красного автомобиля, пересел на заднее сиденье и спрятал эскиз в заднюю правую дверцу, превращенную в тайник.

Минут через пять сквер, освещаемый бледными желтыми фонарями, снова опустел, как будто в нем вовсе ничего и не произошло.

Четырнадцатое сентября. Около половины шестого вечера

Стефан «Железный» Томсен, одетый в черный костюм и черную футболку, сидел на белом стуле с высокой спинкой в последнем ряду и вялым взглядом наблюдал за торгами, временами косясь на сидевших вокруг представителей столичного бомонда. Уютный зал аукциона был сравнительно небольшим и вмещал всего около пятидесяти человек.

Найти себе место в этом помещении, чьи стены были оклеены узорчатыми зелеными обоями, а окна занавешены белым тюлем, было трудно не только потому, что стульев было всего полсотни, но и потому, что организаторы аукциона очень осторожно подбирали участников торгов. Об этом мероприятии, проводившемся не чаще, чем раз в месяц, не сообщалось в прессе, не рассылались приглашения, не было сайта или страницы в социальных сетях, также не составлялся официальный каталог, поэтому только узкий круг заинтересованных лиц знал, что уйдет с молотка.

Вызвана эта чрезмерная осторожность была тем, что большинство лотов[4]4
  лот (аукционный) – единица купли-продажи во время торгов на аукционах.


[Закрыть] попросту были контрабандой (одна крупная группировка контрабандистов регулярно сбывала через аукцион свою добычу). Участники торгов – среди них, кроме влиятельных бизнесменов, встречались даже высокопоставленные чиновники и бывшие имагинерские политики – прекрасно знали, что им предлагают, но это не вызывало у них никакого беспокойства.

Во-первых, артефакты, выставляемые на аукционе, представляли исключительную ценность (как в денежном, так и в культурно-историческом выражении), поэтому заядлых коллекционеров не слишком смущало их, мягко говоря, сомнительное происхождение. Во-вторых, у организаторов имелись свои люди практически во всех крупных государственных ведомствах, благодаря чему они заранее узнавали о готовящихся на них облавах. Курьезным в случае было то, что здание МВД находилось всего в пятнадцати минутах ходьбы от дома, в котором проводился аукцион.

Впрочем, без соучастия коррумпированных представителей власти ни один крупный незаконный промысел в мире не просуществовал бы и дня – ни наркоторговля, ни оружейная контрабанда, ни отмывание денег, ни любой другой род организованной преступной деятельности. Законы, действительно, часто несовершенны, но если их применять выборочно, – или вовсе не применять, – то это, несомненно, наносит больше вреда обществу, чем любое несовершенство законодательства.

Итак, все лоты нашли своих новых хозяев, по полу заскребли стулья, и публика перешла в соседний зал, в котором их ждал шведский стол с напитками и закуской. За валом любителей роскоши тихо потянулся и Стефан Томсен, тоже имевший пропуск в этот закрытый клуб, но, в отличие от других, он никогда не участвовал в торгах, а только подыскивал клиентов и напрямую предлагал им антиквариат и драгоценности, которыми его снабжали сообщники.

Коктейль, традиционно устраиваемый после торгов, исполнял роль своеобразного форума, на котором коллекционеры устанавливали неформальные связи с дилерами, заключали сделки, заказывали себе конкретные артефакты или просто общались, обсуждая последние сплетни из высшего общества.

– Здравствуйте, Симон, сегодня, я заметил, вы ничего не приобрели, – «Железный» выбрал момент, когда Симон Имис, известный имагинерский ювелир, остался наедине у шведского стола и подошел к нему.

– Здравствуйте… – ювелир напряг память, вспоминая имя собеседника, – …Стефан. Да, я думал, что сегодня будет что-нибудь интересное из Доколумбовой Америки, но меня ничего так и не впечатлило. В другой раз, может быть, повезет больше.

– Да, сегодня все было так, по мелочи. Симон, вы ведь и живопись коллекционируете, не так ли? Вы, насколько я знаю, специализируетесь на живописи девятнадцатого и первой половины двадцатого века, да?

– Да, это правда. Я интересуюсь импрессионизмом, модернизмом, авангардом. может, хотите мне что-то предложить? – спросил Имис и глотнул шампанского.

– Следовательно, вас заинтересует и Леонард Эус, не так ли? – ответил вопросом на вопрос Томсен и посмотрел на ювелира, который был на голову ниже его.

– Ну, если речь идет об оригинале с чистым прошлым, почему бы и нет.

– До меня на днях докатились очень достоверные слухи насчет неизвестного эскиза, о котором в последнее время пишут в прессе. Вот я и подумал, что эта тема может заинтересовать вас как коллекционера.

– Никто не знает, куда пропал эскиз, а вы, выходит, знаете? – с любопытством в голосе спросил ювелир и оглянулся по сторонам.

– Симон, я бы к вам не обратился, если бы у меня не было веской причины. Так вы хотите меня послушать? Игра, так сказать, стоит свеч.

– Вот как, – почесал лоб Имис и оглядел стоявших вокруг участников торгов, – давайте тогда выйдем на воздух, тут слишком шумно. Там и поговорим.

Двое мужчин бесшумно покинули зал, спустились по каменной лестнице и вышли из трехэтажного дома с бурыми стенами, в котором проводился аукцион. Стояла отличная теплая погода, небо было затянуто легкими полупрозрачными облаками, редкими порывами дул слабый ветерок.

– Давайте в моей машине посидим, она у перекрестка стоит. У аукциона, к сожалению, никогда не бывает свободных мест, – предложил ювелир и повел «Железного» на дальний конец улицы, заполненной пешеходами, некоторые из которых с любопытством оглядывали двух столь непохожих друг на друга мужчин.

Пятидесятишестилетний Имис был роста немного ниже среднего, лысый, полноватый, с маленькими глазами и ртом с тонкими сжатыми губами, за которыми таилась то ли решительность, то ли раздражительность. Томсен же, наоборот, был высоким, с крепкой спортивной фигурой, на его лице, кроме равнодушия, редко отображались другие эмоции, походка его была широкой, немного небрежной, в отличие от короткого, слегка нервного шага его собеседника.

Имис и его спутник дошли до конца улицы и сели в черный бронированный лимузин с тонированными задними стеклами.

– Ну, что же – ближе к делу, – попросив своего личного водителя ненадолго выйти из машины и размять ноги, сказал ювелир.

– Эскиз исчез не бесследно, Симон. Если за него предложат хорошие деньги, он очень быстро найдется. Главное, успеть сделать это вовремя, а то у Леонарда Эуса много щедрых поклонников…

– Это сейчас серьезно? – нахмурился ювелир.

– Абсолютно, – решительно кивнул «Железный». – За деньги все можно сделать.

– И сколько надо «предложить»?

– Двести штук баксов. Очень даже разумная цена, имея в виду рыночную стоимость Эуса.

– Вот как… – задумчиво почесал лоб Имис, – а я вам только на слово должен верить? Любой может прийти и сказать, что эскиз у него.

– Нет, любой не придет, – покачал головой Томсен, – встретимся еще раз, вы посмотрите картину и окончательно решите, стоит ли ее покупать или нет. Я ведь не могу тупо пойти в лабораторию и сказать: «ребята, сделайте мне экспертизу».

– За двести тысяч я имею право сомневаться.

– Да, но если бы она попала в казенные руки, ее ни за какие бы деньги нельзя было выкупить. А так у вас есть шанс прибавить ее к своей коллекции. Ни у кого другого такой нет, и никогда не будет. Риск того стоит ведь, согласитесь.

– Эх, умеете вы красиво сказать, – покачал головой Имис и прикусил и без того тонкие губы.

– Ну, как вы смотрите на мое предложение, Симон? Или мне постучаться в следующую дверь?

– Ладно, не надо никуда стучаться, убедили вы меня.

– Вот это уже другой разговор. Осталось решить, где и когда устроим следующую встречу.

– Хорошо. У вас есть какие-то идеи на этот счет?

– Да, есть одно укромное местечко.

24

Четырнадцатое сентября. Около одиннадцати вечера

– Ах, еще полторы сутки и я буду ступать по горячему греческому песку. Я в интернете смотрела снимки с Кипра. Там такая прозрачная вода, ты бы знал. Надеюсь, они это не фотошопом сделали, – сказала Лиза, положив голову на грудь Марио Вегерса.

Молодые мужчина и женщина, нежно обнявшись, лежали на старом диване в гостиной холостяцкой квартиры разносчика пиццы и смотрели телевизор.

– А почему вы выбрали именно Кипр? Кессель от ментов что ли хочет спрятаться?

– Он говорил, что по какому-то делу должен туда съездить. А пока он решает свои дела, я буду загорать и стану черной, как шоколадка. Мы, по плану, должны прилететь обратно в Калиопу двадцать второго.

– Хорошо, – вздохнул Марио, – а пока ты, Лиза, валяешься на пляже, я буду развозить пиццу.

– Мне кажется, или кто-то мне слегка завидует? – улыбнулась Лиза. – Если все будет в порядке, можем в следующем году вдвоем съездить куда-нибудь на море. Как тебе такая перспектива?

– Тебе просто показалось, Лиза, никто тебе не завидует, – улыбнулся Марио и легонько ущипнул черноволосую красавицу по щеке, – да и моя работа важнее любого отдыха, я ведь не могу оставить оголодавших клиентов без пиццы, это было бы бесчеловечно! Нет, ну, если серьезно, конечно съездим куда-нибудь. Я очень давно не отдыхал.

– Ну, значит, решено – в следующем году мы отправимся в путешествие.

– Кстати, вы с Георгом обо мне в последнее время не говорили?

– Он только спрашивал, не появлялись ли мы с тобой в его квартире. А так, вроде, все нормально. Конечно, постоянно надо мной подтрунивает, спрашивает, не надоел ли ты мне.

– Видимо, пока я тебе не очень сильно надоел… или ты мне уже начала подыскивать замену? – ощерился Вегерс, – как бы ты с каким-нибудь греком не завела курортный роман.

– Мне не нужно ехать заграницу, чтобы завести роман, я, так сказать, и на просторах нашей родины, могу это сделать. Впрочем, ты мне вполне можешь надоесть. А что? Погуляла с разносчиком пиццы, почему бы не закрутить роман, скажем, с курьером, чистильщиком бассейнов, таксистом, водопроводчиком? – засмеялась девушка.

– Смейся, смейся, глупышка. Без рабочего класса вы – круглый ноль. А если у тебя, не дай бог, трубу прорвет, чего ты тогда изволишь делать? Сама что ли ее починишь? А если вдруг тебе очень сильно захочется свежеприготовленной пиццы с помидорами, сыром и грибами?

– Я тебе позвоню, Марио, ты ведь не оставишь свою любимую женщину голодной? – невинно захлопала ресницами Лиза.

– Вот видишь, какая у меня важная профессия, Лиза. Спасаю беззащитных красавиц от голода! Мне памятник нужно поставить.

– А я думаю с аквалангом погрузиться, мне это вообще не страшно. Так интересно будет, я и подводные фотографии сделаю. Привезу тебе сувениров.

– Раз речь зашла о сувенирах. у меня для тебя есть один сюрприз, сейчас увидишь, – Марио встал с дивана и удалился в соседнюю комнату.

Через минуту он вернулся в гостиную, держа в правой руке небольшую коробочку, завернутую в целлофан, и подсел к заинтригованной черноволосой красавице.

– Пожалуйста, Лиза. Прими мой скромный подарок.

– Ах, что же там лежит-то… о, вот это чудо! Какой потрясающий сюрприз, ненаглядный ты мой Марио! Ты меня балуешь! – восхищенно воскликнула Лиза, достав из коробочки серебряный браслет.

– Тебе правда нравится? – довольным голосом спросил Вегерс.

– Я как сорока – мне нравится все, что блестит. А ты случайно его не стырил откуда-нибудь? – осклабилась Лиза, надевая на левое запястье браслет.

– Ага, – покачал головой разносчик пиццы, – прямо так и взял да ночью в тихом закоулке случайную женщину зарезал и отобрал у нее украшения. Я этот браслет в магазине купил, Лиза. Не стану же я тебе дарить что попало.

– Я ведь шучу, Марио, чего ты так реагируешь.

– Я все еще пытаюсь привыкнуть к твоему хроническому сарказму. Ай, ладно, носи его на здоровье.

– Ну, как тебе? – черноволосая красавица протянула руку на свет лампы и начала любоваться блестящим браслетом.

– Прекрасно! Если бы я был Леонардом Эусом, я бы тебя нарисовал.

– Да. днем я была бы твоей натурщицей, а ночью – любовницей.

– Ну, так как я не художник, тебе отводится только роль любовницы, – пошутил Марио.

– Ах, значит я для тебя всего лишь сексуальная игрушка? Ай-ай-ай!

– А сейчас ты придираешься к словам, Лизанька! Это всего лишь невинная шутка, игра слов, – ухмыльнулся Вегерс и пожал плечами.

– Как говорят, Марио, в каждой шутке есть доля шутки. Кстати, ты будь осторожен – не ввяжись в какую-нибудь нехорошую историю, пока я на море. А-то, кто меня будет потом здесь встречать?

– Хорошо, мамочка, я буду хорошим мальчиком.

– Вегерс, не паясничай!

– Ой, больше не буду! – Марио поцеловал Лизу в губы, – ты ведь знаешь – я всегда найду способ увернуться.

– Не забывай, что мы с тобой не Бонни и Клайд. Впрочем, если тебе известно, у них был очень печальный конец.

– У нас такого не будет, любимая моя. Я снова что-нибудь придумаю, – Вегерс крепко обнял свою возлюбленную и снова горячо поцеловал ее.

– Какой ты самоуверенный! Прямо заражаешь меня этим своим оптимизмом!

– А если не верить, что завтрашний день будет лучше, какой смысл тогда вообще просыпаться.

– Мне есть смысл просыпаться, да еще какой – я должна попасть на море! – засмеялась черноволосая красавица и продолжила страстно целоваться.

Шестнадцатое сентября. Южные окраины Калиопы

Было около полуночи. Жилые районы остались позади, и тяжелый черный лимузин выскочил на трассу, протянутую через широкое плоское поле, растворившееся в густом непроницаемом мраке, и направился к заводу по переработке мусора, расположенному в нескольких километрах от столицы.

Черная машина, в которой ехали три человека, – Симон Имис, его личный водитель и охранник, – свернула с шоссе и поехала по тесной асфальтовой дороге, дальним концом упиравшейся в накопительную площадку завода.

– Господин Имис, кажется, эта машина ждет нас, – сказал водитель, увидев впереди, у обочины, пару зажженных автомобильных фар.

– Остановись тут где-нибудь, я это проверю сейчас, – ювелир достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Стефана «Железного» Томсена. – Да, они нас ждут, сейчас подойдет человек.

Через минуту к лимузину подошел Томсен, держа в руке сумку для ноутбука, и подсел к Имису. Охранник и водитель по просьбе ювелира вышли на улицу и встали у обочины, временами косясь на машину «Железного», в которой проглядывался силуэт его сообщника.

Вокруг стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь стрекотом сверчков и шелестом деревьев, по которым разгуливали редкие порывы ветра. Место для встречи было выбрано довольно удачно – полоса леса между заводским комплексом и шоссе не позволяла проезжающим, в том числе полицейским, увидеть, что творится на пустыре у накопительной площадки, а на дороге у самой площадки даже днем практически никто не появлялся. Именно в подобных безлюдных местах, где нет лишних свидетелей и легче визуально контролировать окрестности, а не, к примеру, в ресторанах, как это часто описывается в кино, обычно устраиваются конспиративные встречи, причем это правило одинаково применимо как к преступникам, так и к сотрудникам спецслужб.

– Вот – посмотрите и оцените, – Томсен вынул из своей сумки пластиковый пакет, развернул его и передал ювелиру эскиз нагой девицы.

Имис бережно взял кусок картона, вынул из кармана маленький фонарик и стал пристально разглядывать рисунок.

– Ну, как вам? Все еще сомневаетесь, что это подлинник? – спросил «Железный», видя завороженное лицо ювелира.

– Сомнения всегда существуют, даже эксперты иногда ошибаются. Но этот эскиз, действительно, выглядит очень натурально.

– Имис, я ведь вам говорил, что не стал бы обращаться к вам по пустякам. Так вы его берете?

– Да, я его беру, – ювелир завернул эскиз в пакет и протянулся к кожаному портфелю, лежавшему в его ногах. – Вы просили ровно двести, да?

– Именно так, – ответил Стефан и перерыл содержимое портфеля, набитого пачками долларов.

– Ну, что же, по-моему, мы в расчете?

– Да, это все. С вами было очень приятно работать, господин Имис. До свидания, – довольным голосом сказал «Железный» и, прихватив кожаный портфель, покинул лимузин и пошел обратно к своему напарнику.

Водитель и охранник Имиса проводили дилера краденых артефактов хмурыми взглядами и поспешили сесть в бронированный автомобиль.

– Давайте, ребята, поехали домой, – оживленным голосом повелел Имис, поглядывая на сумку, в которой прятался эскиз нагой девицы, вышедший, как надеялся ювелир, из-под кисти великого Леонарда Эуса.

Вскоре у распределительной площадки, на которой возвышались черные горы мусора, все снова стало тихим и спокойным и лишь свежие следы от автомобильных шин на обочине тесной ухабистой асфальтовой дороги, подсказывали, что этой темной ночью здесь кто-то побывал.