Текст книги "Не выходя из боя"
Автор книги: Иван Кузнецов
Соавторы: Виктор Кочетков,Константин Потапов,Вениамин Кожемякин,Иван Кинаров,В. Лашманкин,Петр Моторин,К. Павлов,Владимир Тимонин,Василий Гузик,Михаил Гришин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
Генерал-майор в отставке И. Кинаров
«ТУРИСТКА»
Однажды летом, когда день клонился к вечеру, в отдел КГБ города Жигулевска пришла женщина. Пожилая, но выглядела она для своих лет хорошо, среднего роста, с голубыми, когда-то веселыми, но уже поблекшими с возрастом глазами. Одета скромно, как все пожилые люди, но чисто, опрятно. Весь ее облик свидетельствовал о том, что она прошла нелегкую жизнь и закалилась в труде. Было заметно, что она взволнована, но высказаться не спешила, как бы демонстрировала свою выдержку. Работникам отдела казалось, что эта незнакомая посетительница в тот момент про себя говорила: «Вот смотрите, я сама к вам, чекистам, пришла и не с личной просьбой, а помочь вам разобраться в тех фактах отклонения от нормального поведения личности, которые, возможно, вас заинтересуют».
Молодой работник вежливо предложил ей сесть. Она поблагодарила и села, но продолжала молчать, как бы собиралась с мыслями. По первым нескольким фразам работник про себя отметил, что у посетительницы при разговоре чуть-чуть заметен, хотя она и говорит по-русски хорошо, акцент, схожий с выговором отдельных русских слов людьми из Прибалтийских республик. Подумал: «Кто она по национальности?». Однако сразу об этом не спросил, оставив занимавший его вопрос на потом, и приступил к делу.
– Прежде всего, – сказал чекист, – давайте познакомимся.
И назвал свою фамилию и имя.
Посетительница также назвала свою фамилию, имя и отчество и сообщила свой адрес, по которому она проживает. Подчеркнула, что она пенсионерка.
– Ну что же, Марта Романовна, – продолжал работник КГБ, – прошу рассказать, что вас привело к нам. Какие у вас есть вопросы, которые требуют вмешательства органов КГБ? Не стесняйтесь, говорите. Я вас слушаю и готов помочь, если в этом есть надобность.
Марта Романовна окинула внимательным взглядом молодого чекиста и вроде бы с обидой сказала:
– Я к вам, молодой человек, пришла не по личным делам, не горесть свою излить на свою жизнь. Живу я, как и все советские люди, вполне хорошо. Извините меня, старую, возможно, я ошибаюсь из-за своей возрастной, можно уже сказать, из-за своей старческой мнительности, но дело это, как я думаю, касается вашей службы и может быть серьезным, очень серьезным. Но это вы сами разбирайтесь с начальством и оценивайте, как это требуется по закону.
Оперативный работник не подал виду, что он ждет рассказа о том, что ее привело сюда. Как бы поняв, что от нее ждут, Марта Романовна заговорила:
– Вы знаете, я только недавно с парохода. Ездила в Саратов, к своим родственникам. Масса впечатлений! Вы никогда не плавали по Волге? – И, не дожидаясь ответа, порекомендовала: – Обязательно при первой возможности прокатитесь по Волге. Это чудесно! Убеждена, что сожалеть не будете. Вы не представляете, какое это зрелище, какая красота волжской природы! Как красиво выглядит сама овеянная былинной славой наша Волга!
Работник вежливо поблагодарил Марту Романовну за советы, но, упреждая очередное отклонение от темы предстоящего разговора, спросил:
– А что же с вами произошло, приключилось в пути, среди этой волжской красоты?
И Марта Романовна начала рассказывать, что и как было:
– В Саратове я приобрела билет на пароход, следовавший из Ростова-на-Дону на север, кажется, до Горького. Пароход оказался экскурсионным. На нем находились не только советские граждане, но и иностранцы из разных стран, были среди них и немцы из Западной Германии…
– Сами понимаете, – продолжала посетительница, – сидеть в каюте и скучно и душно. Тянет на палубу, на воздух. Да интересно и на людей посмотреть, особенно на иностранцев. Посмотреть, какие они, эти иностранцы. Вот я день-деньской стояла и сидела на палубе, чаще всего с книгой в руках. В разговор редко вступала.
– Однако, – развивала свою мысль Марта Романовна, – то ли моя внешность, то ли постоянное мое одиночество, то ли интерес к книге, которую я читала, а возможно, мой акцент, но, словом, что-то привлекло внимание одной молодой особы. Она поняла, что я не русская, заговорила со мной на хорошем русском языке, заинтересовалась книгой, которую я читала, и вообще спрашивала, кто я и откуда, где живу и где живут родственники и т. д.
Короче говоря, было много вопросов. Она теперь, уже бесспорно, уловила мой акцент, спросила: «Вы русская?». Я ответила, что нет. Тогда она, в порядке уточнения, задала вопрос: «Кто же вы? Ведь в вашей стране сотни национальностей и народностей. Можно и ошибиться». Я ответила, не скрывая и не преследуя никакой цели, что я местная, волжская немка, ездила к своим родственникам в Саратов и вот возвращаюсь в свой, теперь уже родной Жигулевск. В ответ незнакомка заявила: «Я сразу определила по произношению, что вы немка».
Так состоялось знакомство Марты Романовны с гражданкой ФРГ, некоей Маргарет Леман. Она представилась ей настоящим именем и отчеством, как это у нас принято. Марта Романовна считала, что произошло обыкновенное знакомство двух женщин, пожилой и молодой, жительниц разных стран – СССР и ФРГ, где различные политические и экономические системы, различные уклады жизни, различен, как сейчас говорят, и образ жизни. Ни то ни другое не могло быть препятствием к знакомству.
Маргарет Леман по внешнему виду была молодой женщиной, неброской внешности, но привлекательной и обаятельной, с оттенком застенчивости. Одета была просто, можно сказать, даже скромно. Она сторонилась молодежных компаний, но охотно знакомилась с людьми, вызвавшими интерес. Так в поле ее зрения оказалась Марта Романовна. Она не только интересовалась ее жизнью и жизнью других людей, особенно соплеменников-немцев, но и охотно рассказала без каких-либо понуждений со стороны Марты Романовны о своем житье-бытье в Западной Германии.
Рассказала не только о прелестях западногерманского «рая», но и о его отрицательных сторонах, которые усложняют жизнь простых людей… Все это выглядело правдоподобно, и на первый взгляд у советской собеседницы создалось убеждение в искренности Маргарет. О себе она сообщила, что работает служащей одной фирмы во Франкфурте-на-Майне. В сравнении с другими обеспечена хорошо. Тут же подчеркнула, что ее покоряет здесь, в России, простота обращения людей между собою, чего нет у них в Федеративной Республике, да и в других странах Запада.
– Так, казалось бы, в задушевных беседах с Маргарет, – рассказывала Марта Романовна, – я незаметно доехала до конечной остановки, где мне предстояло распроститься со своей знакомой из ФРГ. Однако от бесед осталось кое-что такое, что заставляло задуматься, усомниться в задушевности, искренности. Это в конце концов и привело меня к вам, молодой человек.
Продолжая свой рассказ, Марта Романовна сообщила о том выводе, к которому она пришла, анализируя концовку беседы с заграничной знакомой.
– Я поняла, что она, конечно, не Леман, не Маргарет, как представилась. И вот почему. Она долго и подробно в начале нашего знакомства расспрашивала о Волге, волжских городах, их населении, экономическом росте, промышленности, учебных заведениях. Интересовалась и притоками Волги – Окой, Камой и другими реками Волжского бассейна, природой этих районов и тамошними городами, которые выросли на берегах этих рек. Со вздохом, как бы ненароком, воскликнула: «Хорошо было бы посмотреть все эти чудесные места. Они наверно не уступают по красоте просторам Волги, а может быть, и краше! Наверно там и города другие, с присущими только им особенностями. Я имею в виду новые города. Вот бы прокатиться по этим рекам и посмотреть тамошние города. Это было бы чудесно! – И вроде бы между прочим, а на самом деле умышленно, в порядке зондирования, заключила отвлеченно: – Наверное, эти места закрыты для постороннего, тем более иностранного человека? А жаль! – И тут же, на одном дыхании, спросила: – А вы в таком-то городе, – назвала город и реку, на берегу которой стоит этот небольшой старинный город, – были? Что это за город? Чем он славен? Есть ли там промышленность, новостройки?». Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Особенно один вопрос насторожил меня, – сказала Марта Романовна. – Это когда она спросила: «Могу ли я при наличии времени посетить этот город?»
Из дальнейшей беседы с фрау Маргарет Марте Романовне стало ясно, что интересует ее знакомую, кто она, эта на первый взгляд скромная и добропорядочная заграничная туристка. Все это не могло не насторожить Марту Романовну. Поэтому она и поспешила прийти в отдел КГБ, чтобы все рассказать на свежую память.
Марта Романовна перевела дух, еще раз глубоко вздохнула и замолчала. Оперативный работник ни разу не прервал ее рассказа, внимательно слушал и делал какие-то пометки для себя в лежащем перед ним на столе блокноте. А посетительница, тем временем, совершенно спокойно продолжала свой рассказ и начала выкладывать все новые и новые факты интереса так называемой туристки из ФРГ к неизвестному ей городу.
– Она, эта Леман, – сказала Марта Романовна, – высказала весьма доверительную просьбу, узнав, что я никогда в названном городе не была и не знаю, что это за город, посетить его и собрать возможные данные о нем, численности населения, точном местонахождении, какие заводы имеются, их название и профиль, хотя бы примерное количество рабочих и служащих на каждом. Кроме того, ей было интересно узнать их ведомственную принадлежность и какую продукцию они выпускают, а также профиль новостроек.
Интересующие ее сведения Маргарет просила Марту Романовну собрать ко времени, когда она приедет в Москву по служебным делам, где им можно будет встретиться как старым знакомым. Обещала снова на следующий год встретиться на волжских просторах. Готова была дать вызов, как бы от родственников, на приезд на родину общих предков.
Марта Романовна закончила свое повествование не без негодования в адрес этой купленной специальными службами, ничем не приметной на первый взгляд попутчицы.
Она с гордостью заявила, что никогда не собиралась изменять Родине, что она у нее одна – Советский Союз.
Деятельность Маргарет Леман была нейтрализована. Въезд в нашу страну ей был закрыт.
И. Васин, К. Павлов
«ЯСТРЕБ» УЛЕТАЕТ ВОСВОЯСИ
Это рассказ не о чекистах. Тут нет прямых встреч чекистов с противником, так сказать, лицом к лицу. Есть незаметная на первый взгляд помощь чекистов советским строителям, монтажникам и эксплуатационникам ТоАЗа – Тольяттинского азотного завода, объекта, важного для воплощения Продовольственной программы.
Но сначала – о «ястребе». «Ястреб» был самый обыкновенный, можно сказать, стандартный. Не из тех, правда, что гнездятся на верхушках деревьев, а из других, что обитают на Капитолийском холме. Обладал он, соответственно, и всем «ястребиным» набором – от брызг о «советской военной угрозе» и призывов к развертыванию гонки вооружений до прямых действий, наносящих ущерб Советскому Союзу. Зовут этого «ястреба» Вальтер Кобергер, 1921 года рождения, гражданин США. «Прилетел» он в СССР в 1979 году как директор проекта по контракту Техмашимпорта и американской фирмы «Кемикл Констракшн Корпорейшн», в обиходе – «Кемико».
К прибытию Кобергера американская сторона уже показала свое истинное лицо в сооружении ТоАЗа. Советским представителям пришлось к тому времени развязать не один американский узелок. Что только не громоздилось на путях нормального сотрудничества в деле рождения нового предприятия, строившегося на взаимовыгодных условиях! Раскапывая эти баррикады, можно было бы напороться на обломки самой «Кемико», потерпевшей банкротство в мае 1976 года. На обрывки американских указаний об «экономии» при выполнении проектных работ для Советов, ввиду чего техническая документация шла недостаточно подробная, с затяжками в сроках передачи. Фундамент «ястребиных» надежд на срыв контракта советской стороной был завален ссылками на плохую погоду, на забастовки на смежных фирмах и в морских портах США, на приостановки работ над проектом ввиду «финансовых затруднений». Чтобы замаскировать свои действия, американская сторона с самого же начала работы над проектом запретила своим исполнителям под страхом увольнения всякое общение с советскими специалистами.
В таких откровенно тяжелых условиях рождался ТоАЗ. Цель «ястребов» была понятна: втянуть Советский Союз в обреченное на провал строительство, затянуть на годы ввод в строй ТоАЗа и аммиакопровода Тольятти – Одесса, вызвать необоснованные, в том числе и валютные, расходы, нарушить долгосрочные планы по развитию нашего сельского хозяйства.
Речь шла уже не о взаимоотношениях фирмы «Кемико» с дирекцией строящегося предприятия. Были затронуты интересы Советской страны, и работники народного хозяйства вправе были рассчитывать на помощь органов госбезопасности. Чекисты вынуждены были осваивать новый участок работы – сферу экономики, проблемы строительства, монтажа и ввода в эксплуатацию оборудования нового завода.
Дела на ТоАЗе шли далеко не так, как хотелось бы «ястребам». Провокационным действиям противопоставлялась твердая позиция. Истерикам – спокойствие. Прямым попыткам срывов – требования по соблюдению контракта. Тем более что далеко не все иностранные специалисты разделяли позицию своего руководства. Работать значит работать, и многим из них были непонятны скрытые пружины недружелюбия, маскировавшегося демагогическими рассуждениями администрации Картера о «пользе разрядки», о «необходимости сотрудничества». Одернуть «непонятливых», внести свою персональную «лепту» в торможение работ – вот зачем прибыл «ястреб». В. Кобергер в Тольятти.
Его «клекот» стал слышен сразу. Личная разработка ряда технических решений, направленных в итоге на замедление строительства, и выдача их за точку зрения фирмы. Запрет сотрудникам «Кемико» подписывать или визировать ведомости, акты, вообще любые документы, исходящие от советских специалистов. Увольнение неугодных работников, лояльно настроенных к СССР и добросовестно исполняющих условия контракта.
Все чаще и чаще заявлял Кобергер очередному подчиненному:
– Вы слишком хорошо относитесь к русским. С сегодняшнего дня вы здесь больше не работаете.
На освобождающиеся места нанимали других специалистов – безработных инженеров из США, Англии, Канады, Дании, не знающих проекта и не имеющих представления о крупнотоннажных установках по производству аммиака.
Зато кое-кто из них являлся специалистом в совершенно другой области. Рубаху-парня разыгрывал, к примеру, молодой инженер Джон Мелина, не упускавший случая познакомиться с советскими ровесниками для того, чтобы исподволь, раз за разом, изучать собеседника, выискивать его сильные и слабые стороны, стремясь из разрозненных фактов строить общую картину политических настроений советских людей. Давно тянется американская разведка, к сбору данных о советской молодежи: от отношения к буржуазной идеологии в различных ее видах и до глубины общественных поручений комсомольцев. Разумеется, пытался Мелина найти себе «податливый материал» и не скупился при этом ни на мелкие подачки, ни на щедрую выпивку, навязывая своим новым знакомым разгульные оргии как достойный подражания образчик западного образа жизни. Нет, не нашел Джон Мелина «родственных душ» среди молодых тольяттинцев. И по независящим от него причинам пришлось этому «мистеру» досрочно отбыть за пределы нашего государства.
Однако порой попадались на красивые приманки и те, кого не назовешь иначе как «отщепенцы». Пошел на поводу у иностранца прикормленный регулярными «сувенирами», одурманенный восхвалениями его «личности», стал на грань преступления бывший начальник одного из производств ТоАЗа Л. Стереомагнитофон для личной машины, обещанный из-за рубежа, заслонил для Л. все, и в его безответственной болтовне за частыми «рюмочками» проскакивало немало сведений, интересующих его иностранного «приятеля». Приходилось вмешиваться, укорачивая крылья закордонным «ястребам», предостерегая от окончательного падения способных оступиться…
Нет, не нравились такие повороты «ястребам». И в поведении Кобергера при контактах с советскими представителями все более явными становились крючкотворство, преднамеренное нежелание заниматься делом, бомбардировка демагогическими письмами, раздувание мелких вопросов. Одно из таких писем заслуживает воспроизведения полностью:
«Тольятти, СССР.
16 июля 1979 года.
ФЛ-1641
Г-ну Кутепову Г. Д.,
директору ТоАЗа
Уважаемый г-н Кутепов!
Касательно: контракт № 46—08/42738—422.
Проект «Кемико» 2008—7.
Ссылка: Дом, водопроводные линии.
Две или три недели назад я сообщил, что забились места слива в моей туалетной комнате. Слив происходит медленно из унитаза, раковины и ванны. Похоже на то, что в процессе уборки квартиры тряпка попала в унитаз, но не прошла по сливу. Без сомнения, ерш или плунжер быстро могут очистить сливную линию.
Водопроводчики осматривали нашу туалетную комнату и решили, что необходим новый унитаз. Я позволю себе не согласиться с экспертами. Если они не могут довести до удовлетворительного состояния водопроводные линии, пожалуйста, пусть оставят мне ерш или плунжер, и я попытаюсь пробить пробку.
Я не могу переехать в другую квартиру, как это было предложено, из-за забитого слива. Мы выполнили много работы в квартире, в частности: покрыли ванну пленкой, повесили крючки на балконе для одежды и крючки для занавески в ванной.
Я буду очень благодарен, если Вы лично поможете мне в ближайшее время в том, чтобы моя квартира была годна для жилья.
С уважением
В. Р. Кобергер,директор проекта.
Копия: вице-президенту фирмы К. Г. Карр-Брауну, в Нью-Йорк, США».
Вот так. На полном серьезе, со ссылками на номер контракта и с копией в Нью-Йорк решал Кобергер проблемы засоренного унитаза, отнюдь не проявляя такого же рвения в работе по контракту. Да и до того ли было, чтобы помогать «этим русским» в делах большой химии? И душа не лежала, и попросту было некогда. Не только бытовые и семейные дела отвлекали Кобергера. Не всегда спешил он после работы в дом для иностранных специалистов на Новозаводскую в объятия жены. Заглядывал временно скидывавший оперение «ястреб» в другой дом, к некоей Вере, с которой забывал о ненависти к «Советам». Забывал до тех пор, пока его местная подруга не объявила о том, что ждет ребенка.
Реакция «ястреба» была, мягко говоря, неджентльменской. Утратив здравый смысл, он умудрился расценить случившееся ни более ни менее как «происки дирекции ТоАЗа». Однако «подруга» попалась упрямая и своего, в частности обеспечения будущего ребенка, добивалась настойчиво. Вплоть до обращения с письмом в посольство США…
…Из очередного отпуска с выездом в Америку «ястреб» не вернулся. Вице-президент фирмы Карр-Браун, вынужденный ранее вникать в проблемы сантехники в квартире Кобергера, издал циркулярное распоряжение, отменяющее все данные Кобергером указания и обязывающее иностранных специалистов улучшить отношение к монтажным работам.
Однако ход работ на площадке тормозился по-прежнему: были за океаном силы повесомее вице-президента фирмы. И вновь садились чекисты за сопоставление и анализ самых различных данных. Вникали в экономические и производственные проблемы. Четко определяли круг вопросов, по которым требовалась заблаговременная информация, обоснованный совет. Таким было это противоборство: защита экономических интересов СССР, пресечение заокеанских попыток нанести ощутимый материальный урон нашему народному хозяйству.
Поэтому неожиданный телекс из США, пришедший на «Кемико» в Тольятти 3 марта 1980 года и предписывавший прервать все работы в одностороннем порядке ввиду реализации «санкций», не мог повлиять на дальнейшую судьбу ТоАЗа. Работы с успехом продолжались и без американской стороны.
Вручение Управлению КГБ по Куйбышевской области памятного Красного знамени Куйбышевского обкома КПСС и облисполкома. Декабрь 1982 г.
Многие сотрудники фирмы, покидая наш молодой город, осуждали «команду сверху»: действия администрации «Кемико», инспирированные правительственными кругами США, не представлялись разумными. Заместитель руководителя технической делегации «Кемико» Джон Мак откровенно заявил:
– Меня возмущает то, что политиканы в Америке вмешиваются в работу инженеров. Хочу надеяться, что все случившееся является временным, преходящим явлением.
Так думали и те специалисты «Кемико», которые выражали готовность, невзирая на распоряжение руководства, остаться на ТоАЗе и довести дело до конца: «Мы доработаем. А «ястребы»… «Ястребы» пусть улетают восвояси».
Никогда еще не помогали нашим недругам надуманные «санкции» и угрозы. Не помогли они и в этот раз. Не помогут и впредь. Тольяттинский азотный уверенно набирает силу…
