Текст книги "Брутфорс 5 (СИ)"

Автор книги: Иван Катиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 25

Гиги напряженно смотрел на лицо Рица, которое приобрело непонятное выражение. Однако бровь гостя изогнулась вполне оптимистично.

– А, нет, – проговорил Риц. – Комиссия по зачету перенесена на воскресенье. На завтра. Разве бывают комиссии в воскресенье?

Он поднял голову на Гиги.

– Значит, бывают, – ухмыльнулся Гиги. – Это же отличная новость.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Риц, постепенно переходя от серого цвета к нормальному. – Может, после этого нас окончательно выгонят. За узурпацию или ликвидацию…

– А также деградацию и аккомодацию!

– Агломерацию и конспирацию!

– А ты повеселел! – заметил Гиги.

– Да, потому что есть движение. Ненавижу статику. Вообще ненавижу ждать. Если нас вышибут, то пусть сейчас.

– Не думаю, что вас вышибут. Кто глава комиссии-то?

– Гелий.

– А вот это совсем угар. Он никогда не на такие мероприятия не приходит. Обычно такие безобразия Марго разруливает. Я у вас тут человек новый, но успел уже выучить.

Риц погрузился в браслет.

– Марго тут тоже есть. Вот как раз официальная бумага пришла. В комиссии Марго, Рудник, Катапульта, Эксцельса и какой-то Мамут. О! И ты!

– Мамут – из Министерства нашего чувак. Это хорошо… Наверное. Потому что я с ним в Министерстве отчет по андроидам согласовываю. А что меня позвали, так вообще отлично, не буду с тобой в испорченный телефон играть.

– Чего это в испорченный телефон?

– Да из тебя все надо клещами тащить, к тому же я уверен, что ты мне половину переврал.

– Это запросто, – ухмыльнулся Риц. – На меня Хмарь ругается, что у меня фантазийные конспекты. Там и то, что было, и то, чего не было.

– Удивлен, что у тебя вообще есть конспекты.

– Ха!

Риц определенно повеселел и Гиги выпер его через час с чистой совестью. Пора было дотачивать отчет. У него появилось ощущение, что после комиссии он сможет закончить его крайне быстро.

* * *

Комиссия собралась в том же зале, в котором Красин принимал у нас злосчастный зачет. Дежа-вю, однако. Мы впятером остановились перед дверью и решили подождать, пока нас позовут. Рвения чего-то доказывать не было ни грамма. Я так и не придумал никаких улучшений в нашу конструкцию, Оба с Мавром стояли в стороне, набычившись, Софья мигала глазами позади, и только Хмарь тихо тронула меня за рукав и шепнула:

– Эй, если выгонят, поедем тоже на Восток! Вместе… а?

– К Красину, – фыркнул я.

– С ума сошел, – засмеялась она. – К пиратам. Туда Технодрифт народ набирает как не в себя. Я вчера смотрела вакансии. Есть три позиции элементных органиков, даже диплома не нужно, только опыт.

– Ладно, – согласился я, нежно прижав к своей руке ее пальчики. – Договорились. И насыпем Красину соли на хвост.

Про себя я подумал, что это неплохая идея. Однако чашу надо допивать до конца, так что сначала комиссия.

– Чего вы там? – заволновался Мавр. – Красину соли на хвост? Я с вами!

– Да подожди пока сыпать, – улыбнулся я. – Сначала зачет. Попробуем все же прорваться.

Дверь распахнулась. Гиги пригласил нас внутрь. В этот раз для комиссии притащили целый стол, который занял треть комнаты и кучу кресел. Я всех знал, кроме Мамута, но догадаться, кто тут Мамут, было легко – единственное неизвестное мне лицо. Преподы радостно нам покивали, как будто всю жизнь мечтали проводить воскресенье в инженерном корпусе и попросили начинать.

Мы провели презентацию ровно так же, как в прошлый раз. Только не стали настраивать отсылку сообщений на почту, а продемонстрировали на моем планшете. Я специально завел отдельный адрес, куда начали падать сообщения системы, чтобы они не путались с прочей перепиской. Система наша вела себя прилично, нигде не упала и не споткнулась.

От себя я добавил, что мы не воспользовались подсказкой преподавателя, потому что считали, что можем лучше. И по-прежнему считаем, что сделали лучше. Хмарь толкнула меня ногой, но я проигнорировал. Это была хорошая работа. Точка.

Нас выслушали, задали пару вопросов и попросили подождать в коридоре. Комиссия решила посовещаться.

Мы вышли, Мавр предложил прошвырнуться за кофе, а на дежурстве оставить Софью.

– Не пойдет, – мотнул головой Оба. – Я желаю знать, что будет происходить внутри. Если только Софья подслушает для нас. Я уверен, что у нее отлично получится.

– У меня бы получилось, но я не буду этого делать. Вы пытаетесь внедриться во внутренние дела преподавателей. Мне запрещено в этом участвовать.

– Ясно, – ухмыльнулся я. – А еще, наверное, ты должна нам препятствовать в этом.

– Нет, не должна, – мигнула глазами Софья. – Таких инструкций не было.

Надо все-таки что-то делать с инструкциями Софьи. Половинчатые решения нам не нужны, раз она с нами, пусть на нас и работает.

– Тогда мы, с твоего разрешения, сами послушаем, – заявил Оба и вытащил из кармана робота-таблетку размером в ладонь.

– Ух ты, – заволновались мы с Мавром. – Это что? Подслушивающее устройство?

– Ну вообще-то это устройство домашнего мониторинга. За детьми там следить или за собаками. У него еще камера есть, но с камерой он в щель не пролезет. Поэтому только звук.

– Да! – заорали мы.

– Да тихо вы, – поморщился Оба, включил на комбраслете динамик и запустил робота под дверь.

Затем Оба двинулся вглубь коридора, махнув нам, чтобы мы шли за ним. Мы отошли от зала на три двери и сели прямо на полу. Динамик у Обы на руке шуршал на пределе слышимости, и мы почти воткнулись ушами в браслет. Софья последовала за нами, и мне показалось, что ей и так все отлично слышно. Есть ли у андроидов любопытство?

* * *

– Ну что, господа, мы скажем студентам? – прищурился Гелий, оглядывая комиссию. – С предысторией вопроса вы все знакомы.

– Мы скажем им, что ставим им зачет и они допущены до сессии, – весело объявила Катапульта. – Отличная работа!

– Вам не кажется, – осторожно начала Эксцельса, – что мы будем как-то странно выглядеть в этой ситуации.

– Нам кажется, – усмехнулась Марго. – Есть идеи? Университет здесь на грани потери лица. Мы то ли допустили развитие конфликта с преподавателем, то ли допустили неквалифицированного преподавателя к работе. Даже не знаю, что лучше. Все такое вкусное.

– Надеюсь, конфликт не выйдет в публичное поле, – осторожно предположил Рудник.

– Думаю, нет, – пожал плечами Гелий. – Полю есть чем заняться. Столько замечательных новостей – и состояние кризиса, и ведущая роль Севера, и легализация пиратов. И первое блюдо, и второе, и третье.

– И компот, – добавил Гиги.

Все с удивлением посмотрели на него.

– Должен быть компот, – настаивал Гиги.

– Компот есть, – вздохнул Гелий. – Но его бы тоже хотелось оставить без внимания общественности.

– А что за компот? – насторожилась Марго.

– А этот тот самый компот, ради которого господин Мамут сегодня с нами. Нам ведь одобрили грант на развитие? Тот самый, о котором мы вчера говорили?

– Да, сегодня утром, – кивнул Мамут.

– Можно с этого места поподробней, – попросил Рудник.

– Пожалуйста, – широко улыбнувшись, начал Гелий. – Но начну я все равно с начала. Как вы знаете, наш дорогой бывший сотрудник так хотел получить контракт на восстановление библиотеки, что зарядил своих студентов на создание демоматериалов, что само по себе нехорошо. Тем не менее, мы не стали препятствовать, потому что по ряду причин его перемещение туда было нужно… многим. Но дальнейшее пошло не по плану, потому что мы недооценили размер неприязни между этой группой и нашим сотрудником.

– Ты же не хочешь сказать, что он получил свой контракт благодаря их работе?

– Именно. Их демку он туда и отправил. И они пришли в такой восторг, что подписали его на проект мгновенно. Мы с ним только что простились и пожелали всего самого лучшего. Но напоследок он лишил их зачета.

– А дальше всё случилось по процедуре! – подхватила Катапульта.

– Совершенно верно. Он перебросил неаттестованных в деканат, они запросили от нас комиссию, мы вовремя не ответили, и она автоматически уплыла на конец июня. Группа оказалась не допущена к сессии.

– Как это прекрасно! – Рудник сложил руки под подбородком и опер локти на стол. – Я не представляю себе, как мы будем студентам это объяснять.

Гелий хмыкнул.

– Я бы предпочел не объяснять. При всей моей нелюбви к Красину мы не можем демонстрировать такое. Что мы им зачет поставим, понятно. Но это ведь не всё.

– А, кстати, компот! – напомнила Катапульта.

– Да, компот. Зачетная работа студентов весьма впечатлила Министерство, и мы получили грант на ее доработку. Собственно поэтому мы не известили студентов о переносе комиссии раньше: согласовывали.

– Кошмар! А чем мы им можем это компенсировать?

– Ничем. Потому что в этом случае придется объяснять что и за что.

– Давайте еще раз посмотрим на эту работу, и тогда уже решим, – предложила Марго.

* * *

Преподаватели чем-то зашуршали, и наш динамик замолчал.

– Класс! – Оба откинулся на стену и посмотрел на нас.

Мавр кашлянул.

– Риц, я беру свои слова обратно. Извини. Я представить себе не мог, что мы влетим в такой переплет.

– Все же надо признать, – ухмыльнулся я, – что вы не влетели бы в него без меня.

– Ну не фаааакт, – протянул Оба. – Красин меня тоже не любит. Ты знаешь, что он мне тут говорил! «Если бы вы с самого начала учились здесь, могли бы рассчитывать на большее. А так вас сдерживают огрехи начальной подготовки».

– Это чего, по его мнению, ты не умеешь? Решать квадратные уравнения?

– Не, у него была другая претензия. Он заявил, что я слишком хорошо считаю для современного человека. А я всего-то по случаю сообщил ему квадрат тринадцати.

– Хорошо, что он уехал!

– Ага! У меня теперь будет еще один повод держаться от дома подальше! – усмехнулся Оба.

В этот момент дверь в комнате комиссии приоткрылась, и оттуда высунул голову Гиги:

– Э, народ! Куда делись? Возвращайтесь!

Мы вернулись. Что зачет нам был гарантирован, было понятно. Но мне было ужасно интересно, что конкретно нам скажут и как далеко зайдет преподавательский креатив.

Слово взял Гелий. И первым делом выставил нашего робота на стол. Мы сжались. Неловко вышло.

– Дорогие студенты. Я правильно понимаю, что это ваше?

– Да, – шагнул вперед Оба. – Это мое.

– Хорошо, – кивнул Гелий. – Раз так, мы больше не стоим перед дилеммой, чем с вами делиться, а чем нет. Вы в курсе.

Мы, понурившись, кивнули головами. Я внимательно рассматривал носки своих ботинок.

– Это я… – попытался вклиниться Оба.

Но Гелий только рукой махнул.

– В каком-то смысле вы упростили нам задачу. Понимаю и любопытство ваше, и недоверие. Поверьте, я сожалею. От имени университета приношу свои извинения. Теперь о зачете. Зачет вами, разумеется, сдан. В ведомость изменения внесены, к вечеру вы получите допуск к сессии. Теперь по поводу самого проекта. У вас могло возникнуть ощущение, что вы всё сделали зря. Хотел бы вас убедить, что это не так. Ваша концепция будет доработана и, скорее всего, пойдет в дело.

– Круто! – захлопала в ладоши Хмарь.

– Поэтому я вам очень благодарен и за концепцию, и за демонстрацию, потому что без наглядного показа, пусть он сколь угодно раз огрубляет процесс, мы вряд ли смогли бы кого-нибудь убедить в жизнеспособности концепта. К сожалению, как вы тоже знаете, – и Гелий опять покрутил Обиного робота в руках, – ваши разработки растеклись несколько шире, чем мне бы хотелось. Однако в текущем виде ваш концепт все равно не может быть использован, и я уверен, что нам удастся довести его до большего ума, чем… хм, конкурентам.

Все засмеялись.

– Немного жаль, что вы сделали так много. Мне бы хотелось, чтобы наружу утекла более сырая версия. Но что сделано, то сделано, еще раз вам спасибо.

– То есть мы еще и перестарались? – переспросил Мавр.

– Чуть-чуть, – ответила Катапульта. – Но ничего фатального.

– А кто будет заниматься этим проектом? – поинтересовался я.

– Ваш концепт защиты библиотек перейдет в руки Помора и его команды. Вам полагается некоторая выплата как авторам идеи, но многого вам не дадут. Поскольку такие конструкции все-таки епархия системщиков. Мы можем оговорить ваше участие отдельно, но, честно говоря, я уверен, что к вам обратятся и так. Тем более, что эту историю будут курировать уже знакомые вам Слон и Лодкин. Теперь слово господину Мамуту, который сегодня с нами и действует от имени Министерства.

В принципе все было понятно. Мамута я слушал уже в пол-уха, он благодарил за интеграцию андроидов в учебный процесс, а Софья мигала глазами. Интересно, заложила ли бы она нас Гиги, если бы наша прослушка сама так глупо не попалась? Наверное, да. И что бы нам за это было? Да ничего, наверное. Кажется, мы уже огребли с запасом на ближайший месяц.

Вскоре Мамуту надоело болтать, и нас отпустили. И мы тут же ломанулись пить пиво, потому что когда как не сейчас. Потом же сессия.

Уже ближе к ночи, когда мы с Хмарью угнездились в полюбившемся нам отеле – нам снова достался последний этаж! но на это раз мы не забыли про шторы! – я спросил ее:

– А ты что, правда была бы готова уехать со мной на Восток?

– Да, конечно, – нахмурилась она. – А ты что думаешь, я пошутила? Хотя лучше бы остаться здесь. Тут всё родное… Снег, елки…

– Медведи!

– Пингвины!

– И пингвины!

Глава 26

Лето пролетело в один миг, я и забыл, как оно всегда это делает. Самое классное, что нам с Хмарью удалось сбежать от всех на три недели, чтобы жить в почти что диком месте на берегу моря, как я привык. Только море было другим. Хотя тоже теплым.

Здесь заканчивалась территория Севера, а за морем лежала довольно бодрая диффузная зона, где после легализации пиратской библиотеки в Дархане хотели себе таких же успехов. Однако это окно возможностей уже закрылось и наскоро состряпанное ими хранилище не сумело податься на новый статус, Координационный совет территорий не то, что не одобрил, даже не принял запрос. Окна возможностей – они такие, распахиваются, когда не ждали. А потом закрываются, прищемив нос тем, кто не успел.

Восточная библиотека по-прежнему перестраивалась. Под руководством Красина они сделали ход конем и запустили небольшое отделение с самыми значимыми элементами, куда было отобрано все самое новое и лучшее, в основном сделанное нашими руками. За это они получили уважительно-издевательское прозвище Суперлюкс. Основную библиотеку обещали запустить к Новому году, зато так, что все вздрогнут. Я лично вздрагивать не хотел, но кто меня спрашивает.

Летнюю сессию все наши сдали, даже не заметив. Все преподы были так милы, что я заподозрил некую искусственность. Похоже, что их попросили к нам не докапываться в связи с нашими предсессионными испытаниями.

В остальном все было неплохо. Правда, выплата за наш проект защиты библиотеки оказалась минимальной. Никакого сравнения с тем, что мы получили тогда за восстановление Приемной комиссии. Вот в этом и разница: когда делаешь то, что точно нужно, и когда делаешь непонятно что и непонятно зачем.

Впрочем сильно жаловаться было не на что, выплаты за попавшие в библиотеку элементы потихоньку восстанавливались. А когда Восточная библиотека заработает в полном объеме, станет совсем хорошо. Наверное. К концу лета я с грустью понял, что моя тайная мечта заработать на органике столько, чтобы иметь возможность наплевать на трастовый фонд, в ближайшее время не осуществима. Я чувствовал себя хорошо, но не более того.

Форк после своего неудачного выступления на ниве современной фотографии сдал курс по культурным коннотациям только с третьей попытки и за бабло. Так что я еще несправедлив к своему бюджету, я еще ни на одну платную пересдачу не попал. Но Форка это ничему не научило, он продолжал задирать всех подряд, загремел на вторую воспитательную сессию и нарвался на конфликт с Центурионом. Жабо-гадюкинг прошел на ура, Центурион отделался выговором и отстранением от организации летнего фестиваля, что его почему-то дико расстроило, а Форка отправили на третью шестинедельную воспитательную сессию по перезарядке роботов. По-моему, у нас на кампусе роботов не хватит с Форковскими талантами.

Отмечание 50-летнего юбилея общей валюты в результате перенесли на сентябрь. Причем, муа-ха-ха, под девизом обещанных на лето ужасных ураганов. Сами понимаете, как неудобно будет летать, когда бушуют ураганы. Расчет был на то, что какие-нибудь ураганы непременно будут.

Природа подвела. Ураган за все лето был один и совсем маленький. Он проехался по западному побережью Северной Америки, снес пару халуп на островах и удалился восвояси. Зато разрушения показали со всех точек, и худо-бедно оправдали перенос. Так что, думаю, широкая публика радостно проскочила мимо проблем с органикой. Мы оставили их себе. Профессора писали вдумчивые статьи, а мы с некоторым ужасом думали, что к третьему курсу нам все это еще и придется сдавать.

Солнечная активность и не думала сбавлять обороты, однако все, что мы и не мы наготовили ручками, начиная с декабря, нагрузку вполне выдерживала.

По случаю юбилея Министерство образования организовало специальный прием для органиков, на котором я прямо сейчас и скучал. Из наших были только Мавр с Обой, которые в дальнем углу поедали канапе на скорость, и Марго, которая по случаю праздника сделала себе прическу с перьями, так что ее было видно с любой точки.

Хмарь на это мероприятие идти отказалась, заявив, что ей лень заниматься платьем.

– А без платья? – прищурился я.

– Без платья никто не поймет, – фыркнула она. И притворилась, что не понимает, что я имел в виду.

Старушки с Плющихи завершили дачный сезон и звали ее к себе чуть ли не каждый день. И там ей было всяко интересней.

Гелия на приеме тоже не было. Летом у него произошел довольно дурацкий инцидент на кампусе Нового северного университета, куда он приехал на конференцию. На него напал дрон-садовник. Что дрону вступило в голову, осталось неясным, но вместо того, чтобы подстригать кусты, он бросился на Гелия. Наш профессор не подкачал и отбился от него тростью.

Только трость не выдержала битвы и сломалась. А новая не хотела коннектиться с имплантированным кристаллом, который помогал нашему профессору видеть. Специалисты только руками разводили, потому что трость и глазной кристалл вообще не должны были вступать ни в какие отношения, но Гелий заявил, что ему без этих голосов в голове будет скучно, и чтоб ему сделали, как было. Уверен, что он бы сам мог разобраться с этой проблемой, но профессор закапризничал и сдался докторам.

Мы не видели его уже четыре недели, но Марго говорила, что все идет по плану, и в этот раз сделают то, чего не удалось в прошлый раз: полную видимость всей аудитории.

Ну хозяин – барин, хочет себе разговаривающие глаза, пожалуйста. Меня больше интересовало, как Новый северный умудрился прохлопать срочную замену дронов в университетах. За это они получили по башке от Министерства и с середины лета убирали свой кампус вручную, потому что теперь очередь за обновленными дронами растянулась в бесконечность.

Я бы тоже, честно говоря, ни на какой прием не пошел, но отец сообщил мне, что он тоже будет и был бы рад меня видеть. В переводе с отцовского на русский – чтоб ты кровь из носу был, потому что я задолбался за тобой гоняться. Хотя кто еще за кем гонялся, вопрос. Я не видел отца с зимы, когда ездил к нему за советом по ловле Кулбриса, а потом он все лето носился по своим предприятиям. И в Москву заехал на две недели как раз тогда, когда меня там не было, и очень по этому поводу возмущался.

В толпе промелькнул Боос. Я на всякий случай запомнил эту рожу – это он пригрел у себя в Технотреке Марша и Фантома, которые обрушили в прошлом году Приемную комиссию. Интересно, смог он с них хоть клок шерсти состричь? Не уверен! Я огляделся, а нет ли этих двоих здесь? Нет, не было. А то можно было бы подойти спросить, как дела. Зато увидел отца. И он меня.

– Привет, – подплыл ко мне отец.

– Привет, пап, – поприветствовал его я.

В этом сезоне были модны полосатые костюмы, так что я десять раз порадовался, что не повелся на общий тренд. Иначе сейчас мы с отцом выглядели бы как два киношных арестанта, на нем был как раз полосатый. Но я воспользовался своим несознательным возрастом и пришел в серебристой мятости, которую дизайнеры соорудили для тех, кто не хочет влезать в костюм.

– Тебя как будто в фольгу завернули, – одобрительно хмыкнул отец. Еще бы. Посмел бы он осудить, я с мамой советовался. Раз Хмарь не хочет заниматься даже своими нарядами, что уж говорить о моих.

– Только шапочки не хватает, – улыбнулся я. Шапочку, кстати, реально можно было заказать в комплект, но я решил такой вызов обществу пока не бросать. Оба, между прочим, был в довольно похожем наряде, только в золотистом.

– Шапочка сюда бы пошла, да, – кивнул отец и взял бокал с шампанским у мимо проходящего официанта.

Прием обслуживали люди, видимо, во избежание столкновений. Баклан рассказывал, что роботизированное обслуживание допускается при численности гостей до пятидесяти человек. А тут было явно больше. Когда гостей много, никакой андроид не справится, кто-нибудь да что-нибудь разольет. Сам Баклан все лето подрабатывал на подобных мероприятиях и успел выучить регламент.

У меня в руках уже был стакан с коктейлем. Пива подло не подавали, пришлось взять обычный джин с тоником. С другой стороны, хорошо, что не один сок, я бы совсем скис.

– Скучаешь? – прищурился отец.

– Да. Скажу честно, если б не твое письмо, я бы тоже не пришел. Все ж такие мероприятия – для взрослых.

– А ты у нас кто? – хохотнул отец. – Хочешь на детский утренник?

– Ну а что? Я бы знал, как его себе организовать.

– Не сомневаюсь. На это бы тебя хватило. Ладно. Рад тебя видеть в добром здравии. Девушку свою не привел?

– Нет, она нашла себе занятие поинтересней.

– Понимаю. Жаль. Я хотел бы познакомиться с женщиной, которая задержалась в твоей жизни так надолго. Сколько вы вместе? Полгода?

– Около того. Увидишь еще, я надеюсь.

– Хм. Хорошо.

Отец отпил из бокала и сменил тему. Этого можно было ожидать, не девушек же моих он пришел обсуждать.

– Я тебя дернул, потому что завтра снова улетаю, а хотелось бы встретиться лично.

– Потыкать острым? Посмотреть, как я реагирую на раздражители?

– Что-то вроде того, – ухмыльнулся отец. – И начать с того, что я очень благодарен всей вашей банде в целом и тебе в частности. Я с весны ничего не апгрейдил, новое поколение кристаллов отлично совместимо с вашими элементами.

– Так и было задумано, – я отдал пустой стакан официанту и сунул руку в карман. – Вот тебе подарок.

Я вынул из кармана одну из своих поделок – органику, перегнанную в материальное. Этот вариант я сделал в виде плоского кольца. Теоретически из него можно было бы соорудить брелок или еще что-нибудь эдакое. Получилось оно как обычно зеленоватым, как и все у меня.

– О! – обрадовался отец. – Этот артефакт – то что я думаю?

– Наверное, – пожал я плечами. – Это действительно органика. Сразу скажу: она ничего не умеет. Это просто красиво. Вариант довольно стабильный, я его три недели назад сделал, и он в полном порядке. Обычно, если не получилось, они к этому моменту рассыпаются.

– Интересно! Спасибо! Не забываешь старика! А маме сделаешь?

– Ну, пап! Это что тебе, украшения? Наши девчонки носят, конечно, но это, скорее, цеховой знак.

– А у вас есть планы как-то это развивать?

– Есть желание, но планов нет. И потом я думаю, что нам и так будет чем заняться в этом году. Те же биокристаллы… Начинки-то для них нет. Кристаллы есть, а элементной базы нет. Да и что для них должно быть – непонятно.

– Вот об этом я и хотел поговорить.

* * *

Марш и Фантом, так до сих пор и не отработавшие свои грехи перед родиной, сидели в лабе Технотрека в полном одиночестве. Начальство отбыло на какой-то прием, рядовой народ разбежался праздновать пятницу, а Маршу и Фантому попал в работу фрагмент материала, который слепила второкурсница Старого университета. По мнению их аналитиков, то есть группы промышленного шпионажа, если назвать вещи своими именами, этот материал должен был лечь в основу будущей работы с биокристаллами.

Пока что работа с биокристаллами делалась на самом базовом уровне. Они ни в какую не желали принимать в себя продвинутую органику, только самую примитивную, от чего их возможности оставались ограниченными. В таком виде овчинка выделки не стоила, но сторонники биокристаллизма были уверены, что это только начало. И новые возможности позволят создать новое поколение устройств, сопоставимых по мощности с машинами, а по гибкости – с людьми.

Задача стояла амбициозная. Если ее удастся решить лет за пять, то всю ранее созданную технику можно будет выбрасывать на свалку истории. Мало кто из гигантов уцелеет, мало кто из старых органиков сможет приспособиться к новой реальности. Воображаемый треск ткани старого мира радовал слух бунтарей. Если бы им удалось понять, как побыстрее продвинуться на этом поле, можно будет освободиться от обязательств гораздо быстрее. Все углы, которые можно срезать на этом пути, стоило срезать.

Марш выгрузил материал на рабочую поверхность планшета.

– Не пойму, что за хрень, – сказал он сквозь зубы другу. – Что они собирались с этим делать?

– Ну ты ж знаешь, – лениво пояснил Фантом, опершись локтем на стол. – Это на базе разработок безумных ткачих с Плющихи. Из него сейчас кое-что из элементов режут. Что-то подобное будет задействовано в Восточной библиотеке.

– Веселенький ситчик… – скривился Марш.

Было действительно похоже. Хмарь, набив руку на совмещении ткани со своими «ушами», стремилась к созданию фактур, напоминающих цветущие луга.

– А конкретно это для чего?

– У них это лежало в папке «растворенное управление». Насколько я помню их библиотечное поделие, они не решили там проблему с динамичным управлением. У них защитная стенка программировалась одноразово на один и тот же набор угроз. В перспективе они хотели привернуть к ней управляющий блок.

– И как, привернули?

– Эти? Из Старого университета? Нет. Получили свой зачет и забили. Но Красин забрал эту дребедень с собой и собирался довести ее до ума.

– Довел?

– Нет, насколько я знаю. Пока не вышло.

– Эх! Всё приходится делать самому! – с довольным видом вздохнул Марш.

С довольным, потому что начатая, но не законченная работа предоставляла тот самый вожделенный шорткат к прорыву.

– Растворенное управление, говоришь!

Марш резко провел пальцами по краям фрагмента, поднимая его в воздух. Он собирался поэкспериментировать с формой, а в идеале пустить материал на управляющий блок. Если хотя бы половина компонентов примет в себя материал, то проблема, считай, решена. Он видел только одну проблему: им так и не удалось понять, каким местом этот лоскут вообще собирается воспринимать информацию.

Вспышка! Марш моргнул. Лоскут исчез.

– Мы что, потеряли его? Нестойкий какой. Бракоделы второкурсные… – пробормотал он и полез за копией.

– Марш, – замогильным голосом произнес Фантом. – А ты знаешь, что эта хрень теперь у тебя на лице.

Марш провел рукой по лицу, лицо горело. Фантом снял рабочие очки.

– И видно ее невооруженным глазом.

Марш сжал зубы. Левая половина лица была как в огне.

Спасибо, что дочитали! Автор будет признателен за лайк!

Кто и как решал проблему Марша, будет рассказано в следующей части.