Текст книги "Брутфорс 5 (СИ)"

Автор книги: Иван Катиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Я просто хотел пить пиво. Если бы я с вами дольше возился, мы бы там до сих пор торчали. А тут все счастливы. И вы даже больше меня.

Стол снова взорвался хохотом. Тут и нам с Хмарь принесли пиво, пообещав колбаски в ближайшие три минуты.

Прикольный был вечер. Уходили все постепенно, первым ушел Василий – его действительно вынесло первым, так что он просидел в ресторане дольше остальных. Зато занял нам лучший стол с окном на внутренний двор. Потом Майя, Дима и Серафим. И незаметно за столом остались только мы с Хмарь.

На улице было тепло, мы уже недели две не вспоминали о шапках. И когда Хмарь поскользнулась на ступеньке, а я ее подхватил, то ткнулся носом в ее волосы. И понял, что мне совсем не хочется ее отпускать.

– Слушай, – спросил я, еле взяв себя в руки, – давно хотел спросить. А почему ты всегда пахнешь яблоками? Это шампунь такой?

– Яблоками⁈ – изумилась она. – Почему яблоками? Шампуни у меня всякие, кстати. Люблю разные, вся тумбочка ими забита. С утра мыла оливковым.

– Оливковым…

Я снова потянул ее к себе, она подалась вперед и прижалась ко мне. Не знаю ничего ни про какие оливки. Яблоки это, и не говорите ничего.

Кажется, я мог бы простоять так целую вечность.

– Кажется, мы стоим прямо на дороге… – прошептала она.

– На лестнице, если совсем точно. А у тебя есть другие предложения?

– Предложения должны быть у тебя.

Я обнял ее еще крепче, она подняла голову, наши губы встретились и…

– Друзья мои, – раздался веселый голос сверху. – Ну что ж вы прямо на дороге!

Мы оторвались друг от друга и подняли головы. Мимо нас пыталась просочиться довольно большая компания, и им это удалось, когда мы спустились и перестали загораживать проход.

Я убрал у Хмари прядку со лба и заправил ей за ухо. Прядка не послушалась и вырвалась на свободу.

– Предлагаю найти подходящее место. Я уверен, что здесь есть кому нас приютить.

Хмарь улыбнулась.

– Надеюсь, сейчас не идет какой-нибудь великий чемпионат. С тысячами гостей столицы или чем-нибудь в таком духе.

– Уверен, что нет, – сказал я. – А если да, то мы всех выманим наружу и захватим пещеру.

Она захихикала и спрятала лицо у меня на груди. Потом снова подняла голову:

– Хочу на это посмотреть!

Глава 5

Ничего захватывать не понадобилось, да Хмарь с Рицем и не вспомнили об этом. Свободных номеров было полно, и администратор на ресепшене предложил паре комнату на верхнем этаже с видом на реку.

– Эти номера обычно заняты, так что вам повезло. Вот на следующей неделе не смогу вам предложить ничего выше третьего этажа, у нас конференция архитекторов виртуальных пространств, – с гордостью сообщил он.

– Откуда он знает, что мы придем на следующей неделе? – хихикнула Хмарь, когда они вывалились из лифта на обещанном уровне.

– У него чутье, – пробормотал Риц, бросил взгляд на указатель и увлек Хмарь в правую ветку коридора.

– Надо закрыть шторы, – шепнула Хмарь, едва войдя в номер.

– Закроем, – пообещал Риц.

Но обещание утонуло в поцелуях, и когда на следующее утро они проснулись, то обнаружили, что комната утопает в весеннем солнце.

– Ну вот, кто забыл про шторы?

– Я. А ты думаешь, кто-то подглядывал?

– Если только луна. А теперь солнце. И судя по тому, где оно находится, мы проспали завтрак.

– Почему ты так думаешь? – Риц приподнялся на локте и посмотрел в окно.

– Потому что завтрак у них до одиннадцати, а солнце неприлично высоко.

– Значит, нам придется заказать еду в номер. Как разлагающимся аристократам.

Риц вылез из кровати и подошел к планшету, встроенному в стену, ткнул в него и пролистал пару экранов.

– Да у тебя идеальное чувство времени! Ровно полдень.

– Чувство пропущенного завтрака, скорее.

– Завтрак у них круглосуточно. Что ты хочешь? Тут есть яичница с ветчиной, без ветчины, с помидорами, без помидоров, сырники, блинчики и даже каша. На овсяном молоке. Хочешь кашу?

– Нет, ЗОЖа не хочу. А нельзя какой-нибудь комплект?

– Ага, есть такой. С шампанским и икрой.

– Рыба на завтрак? Пожалуй, нет.

Риц ухмыльнулся и перелистнул экран.

– Будущая рыба.

– Так, – Хмарь села на кровати, завернувшись в одеяло. – Риц, брось всё это, нам надо серьезно поговорить.

Молодой человек оторвался от экрана и обернулся. Не очень-то его порадовало это предложение. Обычно оно ничего хорошего не сулило.

– Может, после завтрака? – осторожно предложил он, надеясь отсрочить разговор.

– Нет, сейчас.

– Ладно.

Он оставил отельный интерфейс в покое и сел на кровать на стороне Хмари. Она перегнулась вниз, вытащила из-под тумбочки свой рюкзак и принялась в нем копаться. Риц терпеливо ждал. Наконец, на свет был извлечен тот самый Владин ремень, который обещал владельцу возможности бессовестного манипулирования ближним.

– Вот. Узнаёшь?

Хмарь выложила ремень на кровать. Теперь он разделял обоих как граница, сердито поблескивая пряжкой.

– Да, – хмыкнул Риц. Уголок его рта пополз вверх. – Но на тебе его вчера не было, я проверял. И что? Хочешь проверить, насколько эффективное средство? Да я же и так управляюсь, стоит тебе только улыбнуться.

– Ага, я тебе улыбаюсь с сентября.

– Ну… тупил… тормозил… не туда смотрел… Прости. Так зачем ты его притащила?

– Мне его всучила Влада. Сказав, что ей надоело, как я мучаюсь… ну чтоб я попробовала…

– И что? Ты попробовала?

– Нет…

– Ну давай сейчас.

Хмарь подхватила ремень и протянула его Рицу.

– Не, это так не работает, – мотнул головой Риц. – Надевай на себя и командуй.

– Что? Можно?

– Я разрешаю, – ухмыльнулся Риц. – Видишь, я на всё согласен. Намотать его можно, насколько я помню, на что угодно. Гелий тогда себе его на голову пристроил.

Хмарь бросила на друга беспокойный взгляд и подняла руки, чтобы обмотать ремень вокруг головы. Но в этот момент с нее упало одеяло, Риц ринулся вперед, поцеловал ее, ремень сполз на пол и был забыт на какое-то время.

Через час они снова вспомнили о завтраке.

– Нет, это невозможно. Давай закажем еду. Они же не сразу ее принесут.

– Вот теперь я и проверю! – объявила Хмарь, подбирая ремень с пола и накидывая его себе на плечи. – Заказывай мне яичницу, а себе сырники.

– Сделано, госпожа! – объявил Риц, подскочив к стенному планшету.

– К сырникам возьми клюквенное варенье!

– Не, – мотнул головой Риц. – Какая клюква к сырникам, ты с ума сошла? Малиновое возьму.

Хмарь захохотала.

– А говорил, работает!

– Ну не так же! Я не могу согласиться на клюквенное к сырникам. Кто такое есть вообще? В чем-нибудь другом меня убеди. И вообще, ты сбиваешь меня с толку, так мы с голоду умрем! Чай или кофе?

– Капучинку мне. Большую!

– Еще что-нибудь?

– Еще всего и побольше!

– Булочек возьму. Простых и с корицей.

Пальцы Рица пробежали по экрану и завершили заказ. Планшет мигнул и выдал круговой таймер со степенью готовности завтрака. Сразу после оформления заказа на экране загорелась цифра в 5%, а потом зеленая окружность начала стремительно вытеснять красную.

Завтрак прикатил андроид, похожий на Мимигу, активировал стенную панель, которая раскрылась в столик, переместил на нее поднос и удалился, пискнув на прощание «Приятного аппетита». Еды оказалась целая гора, и если бы не вертикальные конструкции, на которых были установлены тарелки с булочками и кружки с кофе, завтрак бы на поднос не поместился.

Потом Риц и Хмарь долго сидели перед окном, угнездившись в одном кресле, разглядывая проплывающие под окном речные трамвайчики. Лед почти сошел, но по реке все равно курсировали только зимние версии транспорта.

– А, может, останемся здесь до завтра? – предложила Хмарь.

– А мы и останемся. Я продлил номер, когда завтрак заказывал, иначе доедать пришлось бы в коридоре. Стоя на одной ноге. Не люблю такое.

Хмарь захихикала. Потом они еще посидели, глядя на сверкающую воду.

– Слушай, я вот что подумал, – проговорил Риц. – Меня одна мысль вчера посетила, когда мы с тобой разносили ту халабуду вдребезги пополам.

– Мм?

– Вот скажи, ты долго думала, прежде чем вынести Василия с верхнего яруса?

– Да ты издеваешься! Знаешь же, что нет! Мы просто когда-то играли в похожую штуку, и я тогда выяснила, что проще всего удалять игроков с верхних ярусов, они хуже защищены. Ну и шла потом сверху вниз. Это ты подошел концептуально.

– Тоже не особо. Просто удачно они там все собрались. Так вот. Что хотел сказать-то. Мне кажется, я знаю, в чем принципиальная разница между разрушителями и теми, кто хоть как-то пытается что-то строить.

– В чем?

– В том, что разрушители не планируют вдолгую. Краткосрочный ущерб ценен сам по себе. К нему они и стремятся. А тот, кому нужен конструктивный результат, просто вынужден планировать.

– И, значит, не может быть злодеем! – засмеялась Хмарь. – Дай угадаю, у тебя была пятерка по логике.

– Ага.

– И тройка по истории.

– Ну… типа того. А где я неправ?

– Не, ну так-то ты прав. Теоретически. Но конкуренты гадят друг другу все время, не останавливаясь, и пакости тоже заранее планируют. Я тут покопалась в наших архивах и нашла, кто делал оболочку для главной восточной библиотеки. Которую они так отчаянно апгрейдят.

– Кто?

– Технотрек. Наши.

– Кайф какой… Неудивительно, что они нас теперь подозревают во всех грехах. Как будто мы этого и хотели.

– Ага. Причем формально претензий нет, хотя им обидно, что у них есть проблемы, а у нас нет. По крайней мере, таких же. Но тут дело еще и в том, что оболочки наших основных библиотек на пять лет моложе, и собирал их Технодрифт. Вот и разбирайся, то ли специально, то ли нет, то ли Технодрифт круче Технотрека, то ли еще что. Кто накосячил? Но так-то ты верно говоришь, если надо разово сломать, много ума не надо.

– Прикол! Не знал.

– Да и я тоже до вчерашнего дня. Нет, до позавчерашнего. Боже, о чем мы с тобой говорим!

– А о чем надо?

– Ни о чем не надо!

И они снова принялись целоваться.

* * *

На лекцию в понедельник я хотел идти сразу из отеля, но Хмарь заявила, что ей надо обязательно переодеться, и мы выкатились из номера едва солнце взошло. Хмарь побежала к себе, а я – к себе, тоже переоденусь раз такое дело.

Кампус еще только просыпался, на входе в корпус я встретил Деколь, которая бежала на какое-то раннее мероприятие со свернутым ковриком под мышкой. Она была так сосредоточена, что чуть не прошла дверь насквозь. Ее целеустремленность оказалась заразительной, и я тоже ускорился. Вот возьму и никуда сегодня не опоздаю.

Первой в расписании у нас стояла гостевая лекция с восхитительным названием «Органический интеллект и его влияние на состав изменений в структурном процессе», а читать ее должна была какая-то шишка из Министерства. Я хотел было скипнуть эту историю, но неосторожно упомянул о своем намерении в пятницу при Марго, и та пообещала натравить на меня Гелия. Угроза была нешуточная, так что я прибыл с чистой шеей, в новой рубашке и вовремя.

Было без пяти девять, Хмари еще не было, но почти все наши собрались. Я поднялся наверх, сел рядом с Киликом и заметил нездоровое оживление на соседнем ряду. Оба злобно шипел Форку «Удали! Удали, я сказал!» и пытался влезть в его планшет. А Форк как обычно строил из себя дурака. И в результате Форковский планшет улетел на дальний край стола.

Я достал свой планшет и открыл чат, из-за которого, скорее всего, и ссорились Оба с Форком, чтобы посмотреть из-за чего сыр-бор. И тут Килик вцепился в мой планшет. Да что с вами со всеми такое! Я отодвинул Килика плечом и открыл чат.

В этот момент я в полной мере ощутил, какое состояние называют «глаза его налились кровью», потому что ровно это со мной и произошло. Форк запостил в общий чат нашего потока монохромную фотографию «Хмарь над озером Рица». Технически на картинке был изображен темный туман над белесой поверхностью озера, и с некоторой натяжкой можно было утверждать, что это горный пейзаж. Однако композиция была по ощущениям настолько порнографична, что ни о чем другом я думать уже не мог. Я вскочил, шагнул через проход, вытащил Обу, перекрывавшего мне доступ к Форку, дотянулся до придурка и рванул его к себе за воротник.

Форк вылетел со своего места как пробка, издав по дороге булькающий звук. Я отпустил его и тут же ударил освободившейся рукой в челюсть. Форк качнулся и полетел по спуску вниз.

Ему можно сказать повезло, потому что как только его тушка врезалась в ступеньку, включился механизм помощи грузчику и ступеньки трансформировались в гладкий спуск. Я и сам чуть не слетел: система решила, что Форка будет сподручней катить, чем сбрасывать по ступенькам. Поэтому он в считанные секунды оказался внизу, прямо у ног Хмарь, которая вошла в аудиторию вместе с лекторшей.

– Дракон повержен! – громко заявила Ртуть со своего места.

Народ зааплодировал.

– Что происходит? Почему драка? – возмутилась дама из Министерства. – Господа, вы в своем уме? Я вызываю службу безопасности и врача.

– Вызывайте, – мрачно буркнул я.

Оба, который из-за меня тоже чудом чуть не слетел вниз, ткнул меня в плечо, но не стал ничего говорить и сел на прежнее место.

– Что случилось-то? – завертела головой Хмарь.

Она даже не успела увидеть, кто все это учинил. Ее схватила за руку одна из близняшек, которая сидела на первом ряду, и принялась шепотом объяснять.

Форк, кряхтя, поднялся, пошевелил руками и ногами и сердито посмотрел на меня.

– Ничего ты не понимаешь в искусстве! – заявил он.

– Нет, не понимаю, – отрезал я, глядя на него сверху вниз.

Через пять минут прибыли безопасники и дежурный доктор. Доктор остался осматривать Форка, хотя, на мой взгляд, нечего там было осматривать, а надо было еще раз дать по башке. Не очень-то он и пострадал. А меня увели в сердце кампуса на расправу.

Там я посидел полчаса в коридоре и немного остыл, потом безопасники доставили Форка, которому доктор налепил на лоб нечто лечебное. Никаких других повязок на нем не было, что только подтверждало впечатление, что повредил он маловато всего. Я злобно посмотрел на него. Форк пожал плечами.

– Я удалил уже всё, – сообщил мне он.

– Пффф, – ответил я.

Еще через десять минут открылась дверь, и нас пригласили внутрь. Нами занималась сама Антонина. Кажется, ей было всё совершенно ясно, но она желала услышать наши версии.

Я изложил свою, а Форк свою – о том, что он ничего такого не имел в виду, и вообще всё удалил. Я подумал, что будет достаточно идиотично, если мне придется описывать картинку и объяснять, что меня так взбесило, но, оказалось, что у Антонины есть доступ к удаленным материалам и описания ей не нужны. Свое мнение она составила самостоятельно. Впрочем, глупо было бы, если б было иначе.

Форк попробовал вякнуть, что я слишком близко к сердцу принимаю простые картинки, однако Антонина сообщила, что хотя она не одобряет моих методов, и за тягу к насилию привлечет меня к уборке кампуса, провокации она не одобряет еще больше. Я в наказание буду убирать кампус два часа в день две следующие недели, а Форк – три недели, и кроме того, он должен будет посетить курс по культурным коннотациям, который начнется в апреле, с обязательным зачетом в конце.

– А если не сдам, то что? – с вызовом спросил Форк.

– Пересдача платная, – проинформировала его Антонина.

– А я что, меня-то за что⁈ – заблажил Форк. – Это всё Влада, это она сказала, что у Хмари теперь ее ремень, и она может делать с Рицем что хочет. Ну и сделала. А я просто картинку нашел, чего такого-то?

Антонина удивленно уставилась на меня.

– Съел⁉ – уставился на меня Форк. – Чё думаешь, ты сам что ли⁈

Тут я прямо-таки возблагодарил вселенную, что Хмарь сказала мне про этот дурацкий ремень, а то хрен знает, что бы я сейчас думал. Хотя вчера я считал, что мы могли бы обойтись без этих откровений и потратить время лучшим образом. Однако нет. По крайней мере, сейчас я был точно уверен, что и я ей нравлюсь, и она мне, и дурацкое устройство не при чем. Оно даже не может заставить меня поменять варенье.

– Хмарь может, – ухмыльнулся я Форку. – А ты нет. Тебе не позволено, пародия на искусствоведа. Иди, изучай коннотации.

Антонина моргнула, отвернулась к своему монитору, шевельнула пальцами по панели, подняла бровь и повернулась ко мне.

– Вы ведь понимаете, о чем речь?

– Понимаю. Нет проблем. Бестолковая игрушка.

– Они запрещены на территории кампуса.

– Она не использовалась на территории кампуса, – заверил ее я.

– Не злоупотребляйте, – опять предупредила она меня.

– Не буду, – кивнул я.

На этом Антонина с нами рассталась и предупредила, что расписание нашего участия в уборке будет выслано на почту не позднее сегодняшнего вечера. А теперь мы можем вернуться к учебному процессу.

Мы с Форком вышли на улицу. Первая лекция уже заканчивалась, да и глупо было бы теперь являться туда. Но еще оставалась следующая, в инженерном корпусе. Я двинулся туда, чтобы занять лучшее место в заднем ряду.

Форк потопал за мной, недовольно бубня, что те, которые не понимают юмора, не должны учиться в университетах, где собираются тонкие понимающие люди, которые обогащают мир коммуникацией.

Я покосился на него.

– Слушай, обогатитель! Тебе мало? Я добавлю. Даже если после этого и меня пошлют на культурные коннотации. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло с той лестницей?

Тут я как-то опять разогрелся, остановился и развернулся к нему.

– Вообще мне кажется, у тебя остались лишние ребра! И лишняя челюсть!

Что-то, видимо, во мне такое промелькнуло, что Форк попятился, шагнул в сторону, наступил в лужу, выругался и исчез в кустах. Вот так-то. Проведу время в одиночестве, пока пара не началась.

Одиночество, однако, мне не грозило. Потому что из инженерного корпуса мне навстречу вывалились Марго, Помор и Хмарь с Олич.

– Риц! Как вы? Мы уже в курсе и шли вас спасать! – объявила Марго.

– Спасибо, – застеснялся я. – Не стоило… Я с гордостью понесу заслуженное наказание.

– И какое же? – нахмурилась Марго.

– Два часа каждый день убирать кампус. Две недели. По утрам, наверное. Расписание пришлют.

– А Форк? – подскочила на месте Хмарь.

– То же самое, только три недели плюс курс по культурным коннотациям. С зачетом в конце.

– Гениально! – фыркнул Помор. – Я бы не додумался.

– А что, хороший курс? – заинтересовалась Олич.

– Великий! – поднял глаза к небу Помор. – Он аспирантский. Никто из студентов основного потока не сдает его с первого раза. Они еще там черно-белые фотографии руками перерисовывают. Видно, шутка реально не удалась.

– Не удалась, – буркнул я.

– Хорошо, – подвел итог беседе Помор и посмотрел на нас с Хмарь. – Раз всё разрешилось, я вам больше не нужен. Напоминаю, господа, сегодня вы поступаете в распоряжение моих аспирантов в четыре часа. Надеюсь, ничего до этого времени больше не произойдет.

– Я тоже надеюсь, – вздохнула Марго. – Зря я вас заставила, Риц, идти на эту лекцию. Признаю, у вас чутье.

– И что, больше не будете заставлять?

– Конечно, буду.

Мы засмеялись.

Но я зря думал, что на этом всё закончилось.

Глава 6

Нас впервые пригласили в рабочий зал инженерного корпуса. Когда я туда вошел, мне немедленно захотелось поискать укрытие, а еще лучше – выскочить и никогда не возвращаться. Хорошо, что я решил быть элементным органиком, а не системным, их размах уж точно не для меня.

Зал был примерно в два раза больше того помещения, в котором мы на тренинге играли в шагающие башни. Я не понял, как помещение такого размера вообще поместилось в здании. По ощущением оно должно было занять всё пространство корпуса изнутри, что было никак невозможно, потому что там точно были и другие аудитории. Должно быть оптический обман.

Окон в зале не было. Все помещение было темно-серым, и пол, и стены, переходящие в потолок, и даже дверь, через которую мы вошли. Только редкие зеленоватые проблески разбавляли серую массу. Мне показалось, что нас кто-то съел – космический. И переваривает. Я поежился.

Помещение было даже освещено, только очень скудно: несколько светильников поблескивали на стыках стен с полом. Постепенно глаза привыкли к атмосфере желудочной норы, и я заметил, что в левой части стоят кресла, похожие на те, что я видел на тренинге. Они напоминали стаю одноногих фламинго: одни повыше, другие пониже. Вероятно высоту кресел можно было регулировать.

Нас встретили аспиранты Слон и Лодкин, которых я несколько раз видел в инкубаторе. Гелий отправил сюда всю нашу группу, и мы вместе с Софьей топтались на пороге. Кажется, всем было слегка не по себе, только Софья не выказывала никаких признаков беспокойства.

– Целых пятеро! Класс! – обрадовался рыжий и бородатый Слон.

Оба аспиранта были неуловимо похожи друг на друга, хотя Слон высился над Лодкиным сантиметров на пятнадцать. Впрочем, о чем это я, вполне уловимо: оба крепкие, кудрявые и бородатые, только у Лодкина борода была подлиннее. И в плечах он был пошире. Для полного сходства с боевым гномом не хватало только секиры.

– Пойдемте! Всё расскажу! – гостеприимно потащил нас к креслам Слон.

Мы последовали за ним.

– А чего темно так? – удивился Мавр. – Прямо здесь будем разговаривать?

– Ну да, а где еще? Темнота не нравится? Так привыкнете, потом еще жаловаться на солнце будете. А бегать туда-сюда мне неохота. Я на скалодром ходил в пятницу, ногу подвернул, временно инвалид.

Действительно Слон ощутимо прихрамывал. Сильно же он себе ногу повредил, раз за выходные его не вылечили.

Лодкин как будто услышал меня:

– А потому что к врачу надо было идти, а не выпендриваться – само заживет, само заживет. Тогда бы поговорили с людьми в нормальных условиях, а потом уже сюда.

Ага, нет у него своего Димы с волшебным ящиком. А у нас есть!

– Здесь тоже нормально, – отмахнулся Слон. – Условия, приближенные к боевым. Дамы и господа, рассаживайтесь. Все кресла одинаковые, высота регулируется, делайте как удобно. Никакого смысла поднимать их высоко смысла нет, всю работу на верхнем эшелоне сделаем мы. И не сегодня.

Мы собрались все в левом углу и расселись. На креслах были даже ремни безопасности, как в мобилях.

– Ремни пристегиваем. Так вырабатываются полезные привычки, – менторским тоном сообщил Слон. – Я серьезно. Нас сразу так учат, а то в порыве страсти рванешь вперед, чтобы подправить маленькую штучку, а под тобой пять метров. И всё, перелом, гипс, объяснительная в страховую. Хуже, чем с боулдеринга сверзиться. Маловероятно, что вы часто будете к нам приходить, но всё равно работайте как положено, а не как левая нога захотела.

Мы послушно пристегнулись. В чужой дом пришли, не время выпендриваться. Правда, я пока не понимал, какой план. Мы не системщики, играть в эту историю на тренинге – одно дело, а реально участвовать – другое.

Рядом вздохнул Оба. Наверное, думал то же самое.

– Госпожа андроид, – церемонно обратился к Софье Лодкин. – Вы тоже садитесь в кресло, вы же часть команды. Меня предупредили, что вы в паре с мадемуазель Хмарь следите за состоянием группы, так вот кресла имеют дополнительные возможности сопряжения.

– Я, кстати, не понял, зачем следить за группой? Они маленькие что ли? – вскинулся Слон. – Раньше такого не было. Мы, правда, последний раз элементщиков с вашего отделения звали к себе года три назад, и они одни приходили.

– Они у нас тогда ничего не делали. Считай, с экскурсией зашли, – напомнил ему Лодкин. – Ты забыл, что элементщики тянут весь объем из себя? Не как мы по мелочи. Руки сжигают только в путь.

– Че, правда? – удивился Слон.

– Да ты издеваешься! А зачем мы их тогда позвали! У них, между прочим, еще девайс есть, оргудав называется, но здесь они его использовать не смогут. Придется руками.

– Нормально мы подготовились! – хлопнул Слон товарища по плечу. – Я как из лесу вышел!

– И сразу вошел! Давай к делу. Нам ребят только на сегодня командировали, нам надо хотя бы определить, где они могут помочь.

– Всё, погнали! Друзья, надевайте очки, проще сразу показать, что у нас происходит. Мы тут недопираем, может, вам что в голову придет?

Он прищурился и поднял палец вверх для наглядности. И активировал конструкцию. Перед нами развернулось огромное виртуальное строение на ползала.

Рядом со мной ахнул Мавр. А я поперхнулся. Это была конструкция эпической сложности, однако, приглядевшись, я смог сообразить, что по сути перед нами какая-то хитрая сетка. Видимо, это и был тот самый внутренний фильтр, который должен был облегчить нам всем жизнь, отслеживая проблемные элементы. Его сердцевина состояла из тех самых деталей, которые мы готовили на прошлой неделе.

Меня каждый раз поражал рабочий режим систем. Представить, как наши и так некрупные элементы сжимаются при переселении в хранилище для дальнейшего использования, было нетрудно. Но, как уменьшается подобный монстр, в голове укладывалось с трудом.

Когда мы с друзьями чинили скутеры на побережье, я никогда не сталкивался с продуктами такого масштаба. Не то чтобы я о них не знал, но одно дело знать, а другое – видеть своими глазами, как из ничего появляется нечто настолько большое. А ведь это не предел, это всего лишь деталь. Хорошо, что никто не пытается вытащить в локальное пространство всю библиотеку целиком. Я бы умер от этого зрелища.

Сетка выросла перед нашими глазами быстро, но не настолько, чтобы можно было пропустить компактный настенный источник. Все-таки поразительное дело – органика. Во всех ее проявлениях.

– Итак! Фильтр внутренний, доселе невиданный, – объявил Слон. – Вы же знаете, зачем он?

– Дааа… – хором протянули мы.

– Все равно повторю, – усмехнулся Слон. – Это фильтр. Раньше в нем не было необходимости, потому что достаточно было внешней проверки. Внешний фильтр… мм… потом покажу. Он статичен, с ним меньше проблем. А этот должен двигаться, постоянно прочесывая хранилище, потому что мы понимаем, что придется модифицировать требования к безопасности. Иначе мы бы обошлись внешними фильтрами.

– Звучит логично, – хмыкнул Оба. – Так в чем проблема? Он вроде нормально выглядит.

– Эх, да. Как он выглядит, нам всем нравится. Более того, мы уверены, что сама идея верная. И вы выдали нам всё, что мы просили четко по ТЗ. Здесь нет вопросов. Однако сами смотрите!

Слон активировал движение фильтра. Судя по всему, мы видели тестовый забег по упрощенной версии хранилища. Подсветились голубым редкие ячейки с элементами внутри, проявился ограничивающий контур. Сетка двинулась поперек хранилища. При одном проходе она должна была прочесать примерно треть емкости, а потом, вероятно, сходить еще пару раз туда и сюда, чтобы захватить остальное. Но какой бы ни был план, он не удался.

Сетка стояла в дальнем конце общей конструкции. Она сумела пройти примерно четверть пути и застряла. Я замер, а Оба рядом, кажется, вообще перестал дышать. Потом она дернулась вперед, затем назад, и наконец осыпалась примерно до середины. Оставшаяся часть рванула дальше и сумела добраться до края имитационного хранилища, отметив два элемента как дефектные, но на точке финиша осыпалась почти полностью.

К дальнейшему использованию она была непригодна.

– Вот что происходит, – махнул рукой Слон. – Мы не можем понять, что делать. Мы пробовали уменьшить размер, ничего страшного бы не случилось, ну сгоняли бы туда-сюда не три раза, а десять. Переживем. Это время и энергия, но в нашем случае выпендриваться не приходится. Но вы сами видите: это не вариант. Мы не можем каждый раз собирать ее заново, потому что сама установка этой конструкции внутрь хранилища занимает полдня. Да и сами хранилища элементов отличаются друг от друга. Если мы явимся с такой инсталляцией, скажем, в Новосибирск, нас погонят ссаными тряпками.

– А здесь, типа, не погонят, – усмехнулся Мавр.

– Ну здесь вроде свои. Они понимают. И сначала будут просто ругать. Но тоже не утешает. Мы продолжаем думать над конструкцией, но хотели бы привлечь и вас. Что, если мы что-то упускаем в самих элементах.

Оба змеино зашипел.

– Да, да, – засмеялся Слон. – Я как раз хотел это сказать! Вы сделали то, что мы просили. Но что, если мы просили не то? Поэтому я и позвал вас, чтобы вы своими глазами посмотрели на проблему. Может быть, мы не понимаем, что именно нужно? А может быть, вы можете сделать нечто совершенно другое.

– Ага, чтобы встало сюда как родное, и вам не пришлось бы ничего менять! – заметил Мавр.

– Точно. План такой, – на полном серьезе подтвердил Слон. – Не, если вы не сможете, мы попробуем по-другому. У нас две команды над этим работают. Просто Полоз считает, что те идеи тоже так себе. Будет чуть лучше, чем сейчас, но не радикально.

Я задумался. Все остальные тоже. На некоторое время наступила тишина. Мне было не очень понятно, что вообще могло пойти не так, вряд ли внутренний фильтр – какое-то невиданное средство контроля. Скорее всего, он собран по известной логике и должен работать. Значит, они правы. И проблема в том, что сделали мы.

– А как можно поближе пообщаться с вашей конструкцией? – спросил я Слона.

– Вы хотите посмотреть поближе на момент крушения? Нет проблем. Это даже не опасно. Поскольку хранилище не настоящее, и у нас тут рабочий режим, я вам сейчас выгоню новую версию.

Слон выключил конструкцию, на секунду стало темно, а затем снова включил. Исходное состояние полностью восстановилось: снова загорелись контуры имитационного хранилища, и снова появился фильтр.

Аспирант сел рядом со мной в свободное кресло, показал мне, как работает пульт управления: действительно кресло поднималось на достаточно большую высоту, но полные пять метров мне были не нужны, хватило и трех.

– А я? А мы? – заволновались Мавр с Обой.

– Пожалуйста, – щедро разрешил Слон.

Мы втроем подняли свои кресла, поехали за Слоном внутрь конструкции и заняли места сбоку от фильтра.

– А его разрушение зависит от скорости движения? – уточнил я.

– Нет. Он обваливается в любом случае. Вы хотели предложить, чтобы мы его гоняли помедленнее? Это не сработает.

– Все равно хотелось бы помедленнее. Даже хорошо, что он разрушается в любом случае, мне надо посмотреть поближе на процесс.

– А, без проблем, – обрадовался Слон. – Погнали!

И он снова запустил движение. Фильтр двинулся с черепашьей скоростью.

Вот он подкрался к началу ячеек, вот прошел насквозь, отметил проблемный элемент и пополз дальше.

Я почти услышал разрыв структуры и опустил глаза. Нижний ярус элементов фильтра медленно, но верно отрывался от верхних частей и распадался. Я сместился в кресле вслед за фильтром и чуть не уронил кресло на пол.

– Э! Э! Потише! Кресло нельзя так гонять! – предупредил Слон.

Вот спасибо, вовремя сказал. Какое дурацкое оборудование.

Я замедлился, но все равно успел увидеть, как отрывается средний слой, а за ним и верхний.

Так мы приехали к неизбежному финалу. Несмотря на новую скорость, в конце фильтр обрушился точно так же.

– Ну что? Есть идеи? – нетерпеливо спросил Слон.

– Че ты пристал? Им надо подумать, – заступился за нас Лодкин.