Текст книги "Брутфорс 5 (СИ)"

Автор книги: Иван Катиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Красин откинулся на спинку кресла и посмотрел, как гоняется друг за другом динамическая защита. Нет, ненадежно. Полная ерунда. Этого даже для презентации не хватит, кто угодно увидит дыры в полях, а скорость он нарастить пока не сможет.

Он отвлекся на параметры проекта и увидел, что не закрыл комнату от наблюдателей. Тьфу ты, забыл! Вряд ли, конечно, кто-то сюда придет пялиться, кому он тут нужен? Подумают, что он тесты обкатывает. Но флажок он на всякий случай поставил. Надо бы не забывать.

Что же делать? Потемкинская деревня должна быть убедительной. Так слона не продать.

Хотя, подождите, зря он сбросил первокурсников со счета. Они ведь понятия не имеют, насколько это дебильная и бессмысленная задача. Надо только нажать на правильные кнопки.

Глава 21

Ночью никакие идеи меня не посещали. Я спал как младенец и полночи видел во сне поющих нарисованных лягушек. Из какого подсознания мой мозг вытащил эту ерунду, я и представить себе не мог.

Утром я подумал, не променять ли первую пару на задумчивый завтрак и не выпросить ли у кухни яиц-пашот по примеру Турлиу, но вспомнил, что как раз сегодня у нас Красин. Его и будем есть на завтрак! Не то время, чтобы пропускать.

Времени все равно было вагон, я успел и в душ, подрезав Макса на повороте, и в столовую. В аудиторию вошел одним из первых, устроился в проходе на третьем ряду, чтобы задать вопрос, если надо будет.

На соседнее место я положил рюкзак, вдруг Хмарь осилит добраться? А я ей и место занял. Но вместо самой Хмари упало ее сообщение:

Хмарь: Привет! Ты идешь на Красина? Сделаешь конспект? Мы с Софьей снова мчим к бабушкам, вчера не успели. Я бы Олич попросила, но она заболела

Ну вот. Назначили ответственным. Ненавижу. Ладно, всё запишу.

Риц: Не только иду, но уже пришел. Будет сделано, товарищ начальник. И вы там не подведите!

Хмарь: Все б тебе шуточки. Подробно запиши!

Риц: Верлибром и с картинками!

В ответ Хмарь насыпала мне цветных сердечек и белого котика, и исчезла из сети. Котик должен был что-то символизировать, наверное, хорошее. Время близилось к началу лекции, аудитория заполнялась, а в проходе материализовался сонный Оба.

– Не занято? – спросил он, кивнув на мой рюкзак.

– Уже нет, – улыбнулся я и пропустил его на освободившееся место, а рюкзак повесил на крючок.

– Хмарь не придет?

– Неа. Отбыла на Плющиху вместе с Софьей плести нити судьбы.

– Прикольно будет посмотреть, что у них получится, – заметил Оба. – Я и не знал, что такое возможно. Еще, конечно, интересно, что всю дорогу они с этими материалами делали.

– Думаю, отдавали их под раскрой, из этого добра одних сцепок можно сколько нарезать. И они принципиально другого качества будут. Я-то считаю, что обязано получиться хорошо, зачем нам всякая гадость? Уверен, наши девочки роскошь привезут. Другое дело, что с этим добром будем делать мы?

– Вопрос!

– Не то слово! Не пальто же шить. Может, ты чего-нибудь придумал? Я пока ничего.

– Не, – мотнул головой Оба. – Вчера скачал гид «Органические системы для чайников», думал, поможет.

– Ну и как? Хорошая книга?

– Это как посмотреть. Она соответствует названию, потому что к двадцатой странице я кипел от бешенства. Так что результат согласно обещаниям. Тут не соврали.

Я с интересом поднял бровь, ожидая продолжения. Я тоже подумывал, чтобы где-нибудь по-быстрому набрать шорткатов и обогнать смежников, но скачать банальное пособие мне в голову не пришло. А Обе пришло! Пусть делится!

– Я ведь и дальше полистал, а там с каждой страницей суп всё гуще. В начале они долго и упорно рассказывали, что такое органические элементы. Как ты понимаешь, эти вещи мы знали до поступления. Я даже с годом издания сверился! Думаю, может, я старье подрезал? Так прошлогодняя, не поверишь. И так их описали, и эдак, и с животными сравнили, и с детскими кубиками, и даже со шплинтами. Мне пришлось искать, что такое шплинт, прикинь! Они думают, это типа понятно! Мне гораздо понятней, что такое органическая сцепка, а не какой-то там шплинт. Устал, короче, переваривать эти метафоры.

Шум вокруг усиливался, почти все были в сборе. Но его величество Красин еще и не думал появляться, и я с удовольствием слушал возмущенного Обу. Мавр, Ворон и Килик, которые забрались на ряд выше, аж со столов свесились, чтобы ничего не пропустить.

– И вот, когда они утомились перечислять, с какой стороны можно смотреть на элементы и как их осмыслять, они занялись описанием перспектив применения. С упоминанием биокристаллов, между прочим, о которых никто еще ничего не знает. А потом резко перешли к финалу. Натурально полстраницы текста. Общий смысл: из органических элементов вы можете собрать любую малую программу или большую систему. Элементы в основе всего!

Я заржал.

– Как нарисовать сову!

– Точно! – возмущенно фыркнул Оба. – И вот на это я час потратил, прикинь.

– Чего-то долго! – засмеялся Мавр. – Сколько там страниц-то?

– Да страниц сто пятьдесят, пролистать недолго. Но там были переходы на другие ресурсы, и я как дурак пошел по ним. Думал, может, там будет. Но хренушки! Такая же фигня.

Мы хотели еще перемыть кости бестолковым авторам, которые не спешили насыпать нам годных решений, как в дверях появился Красин. Шум моментально стих. Сегодня его ждали.

Проф был в отличном настроении и сиял лысиной ярче обычного. От наших вопросов он отмахнулся, заявив, что выделит под них двадцать минут в конце и приступил к лекции. Лекция, надо сказать, была довольно толковая и касалась основных конфигураций систем. И я уже начал прикидывать, что из этого мы сможем прикрутить к зачетному заданию.

Однако ни одна из описанных конфигураций не предполагала использования крупных заливок, которые Хмарь сейчас порождала под руководством трех легендарных бабушек. А раз уж мы зачем-то ввязались в этот проект, хотелось бы попробовать попробовать всё сразу. Чтоб не зря валандаться.

Полпары я сожалел, что не закончил универ пораньше. Как же я ненавижу пустые учебные задания! Иногда занятия напоминали бессмысленный набор упражнений, я бы лучше занялся делом. Ага, занялся один такой, кто столько времени проторчал на пляже? Теперь попробуй всё это совместить. С другой стороны, сиди я в какой-нибудь лабе, весь этот движ мог бы и пропустить.

К финалу речи Красина у меня даже получилось некое подобие конспекта, внутрь которого я напихал фотки Красина, широкими жестами рисующего свои конструкты. Не шедевр, но информативно. Отошлю Хмарь и Олич, когда лекция закончится. Сделал, что мог, как говорится.

Наконец наступило время вопросов, и Красина тут же засыпали требованиями пояснить задание. Я внимательно слушал. Вроде бы никто из наших не разрабатывал тему сплошных покрытий и даже о ней не знал. Это хорошо! Я покосился на Обу, кажется, он думал то же самое.

Но тут профессор заулыбался и поднял руку, требуя тишины.

– Я понял, – заявил он, когда мы замолчали, и на голубом глазу продолжил, – я переоценил ваши возможности, приношу свои извинения. Первый курс, чего я хотел⁈ Это не претензия к вам, это я сам себя упрекаю. Поймите правильно. Задание упрощается. Вам не нужно делать полный контур. Только малый блок, отражающий самые простые атаки.

Зал недовольно зашумел. Народу показалось это обидно. Мне тоже.

– Лайфхак! Если не сможете сделать двустороннее отражение разнородных атак, сделайте склейку из двух слоев, которые отражают идентичные атаки, но с разных сторон. Понятно? Ну еще бы непонятно! За такую работу я тоже поставлю зачет. Но модель должна быть в движении, никаких голых концептов. Здесь уж постарайтесь. Еще вопросы?

Оставшиеся вопросы были все не по делу, и я задумчиво дождался конце пары. Следующая лекция стояла у нас только после обеда, так что можно было прошвырнуться в инкубатор и поделать текучку.

На улице было почти жарко, и я не пожалел, что бросил дома куртку. Весна же! Сейчас бы пиво пить на берегу реки. Или на палубе кораблика.

Наши обсуждали выступление Красина. Все были оскорблены коррекцией задания, и я тоже, хотя мне было понятно, что нас разводят на слабо. Подобные фокусы многократно проделывал со мной отец, и я велся, пока однажды у меня в голове не щелкнуло, что это такое и как это работает.

Мы тогда завели щенка. Бармаглота. Жить он должен был у бабушки в том самом доме, где мы с Димой и Бакланом Новый год встречали, но на лето приехал я, и мы с ним быстро спелись. Отец на самых серьезных щах поручил мне научить щенка носить за бабушкой лейку, но потом отыграл назад, заявив, что это слишком сложно для нас обоих. Все отменил, сказал, что лейка не нужна, а вот пусть лучше зверь перестанет грызть ботинки.

Тут у меня что-то повернулось в голове, я сложил два и два, и сказал ему, что лейку собаке носить неудобно и незачем, – у нас все равно автоматический полив, а грызть он сам всё перестанет, когда подрастет. А пока кое-кому стоит просто убирать ботинки в галошницу. И мы с Бармаглотом угнали на рыбалку.

Отец тогда посмеялся и отстал. И больше я на такие штуки не велся. Но сейчас всё было сложнее. Я по-прежнему был уверен, что нас разводят, причем и Красин, и кто-то еще. Возможно Красин нашел решение своей проблемы, мы ведь не видели, до чего он додумался после того, как выставил вчера флажок, а возможно и нет. Но прямо сейчас он нас тупо провоцировал. И я вместе с остальными был готов броситься и доказать, что мы стоим больше, чем он о нас думает.

Понимать это было противно. Доказать Красину что? Что бы мы ни сделали, он останется в плюсе. А еще оставалась неизвестная теневая фигура, которая была заинтересована в успехе непонятного дела Красина.

Хотя с чего я взял, что неизвестная! Абсолютно известная! Всё ведь под носом! Осталось только понять, почему? Зачем нам нужен успех Красина?

* * *

Радий, Гелий и Бином еще ни разу с прошлого года не собирались. Но сегодня пришло время исправить это упущение. Старый, любимый Биномом, бар, декорированный под средневековую аптеку, был по-прежнему тих, пуст и готов в любой момент оправдать название – «Бальзам на раны». По случаю теплой погоды и буднего дня камин не зажигали, а в остальном всё было как в прошлый раз.

– Я соскучился по этому месту, – объявил Гелий, с удовольствием осматриваясь.

За время их отсутствия в баре самым уютным образом ничего не изменилось.

– Если ты думаешь, что оно тебе ровесник, то напрасно. Все это стилизация, декорация и обман, – заметил Бином.

– Вовсе нет. Я люблю комфорт и разумность, а возраст не имеет решающего значения. Хотя я надеюсь, они открылись не вчера и не путаются в своих погребах. Я на днях зашел в новое кафе рядом с домом, позволил себе увлечься мыслью об обещанной мне домашней кухне. Представь мое изумление, когда в меню я не обнаружил ничего, кроме пиццы!

– И как они это объяснили? Что каждый уважающий себя римлянин ест пиццу с утра в обед и вечером? Ну а поскольку две из четырех столиц считают себя версией Рима, то мы тоже можем…

Гелий только рукой махнул.

– Нет, твое построение слишком сложно! Их логика куда проще: все заказывают в дом пиццу, значит, пицца – это домашняя еда.

– Какая-то логика в этом есть, – заметил Бином.

– Так это еще не всё! – продолжил Гелий. – Я с горя решил приобщиться к «домашней» еде, так эти потрясающие люди испекли мне пиццу с ветчиной вместо с колбасы. Колбасу, не нашли. А потом и то, и другое – свинина, так какая разница!

– И опять логично, – отметил Бином. – Суровый выбор из базовых ингредиентов. Это ли не секрет домашней кухни?

Друзья засмеялись.

Экспериментировать не стали. Разлили «Мельницу в долине», заказали супчику. Гелий поставил пустой бокал на стол и воззрился на замминистра.

– Радий, удовлетвори мое любопытство, почему ты настоял на этом столе. Нас же трое. Зачем нам четвертое кресло?

– Потому что сегодня к нам кое-кто присоединится.

Бином с Гелием оживились. И в этот момент в бар вошла Надежда.

– Господа, не помешаю? Мне обещали, что вы в курсе моего прибытия.

Она внимательно посмотрела на старых друзей, улыбнулась и приземлилась на свободное кресло. А затем подхватила меню, забытое на столе официантом, и с трудом удержалась, чтобы не начать им обмахиваться. Ей было неловко. Хотя Радий и заверил ее, что встреча будет подготовлена, кажется, он сильно преувеличил объем предварительных работ.

Однако старую школу не пропьешь, и друзья по очереди выразили восторг от ее появления, порекомендовали Шабли двадцать третьего года, поспорили насчет лангустинов и в конце концов уступили право советовать Биному, который местное меню знал лучше всех.

Надежда несколько раз порывалась начать разговор, но пока не была съедена закуска и не выпит первый бокал, друзья ничего не хотели слушать. А потом… А потом все внезапно перестало казаться таким страшным.

План Астахова разыгрывался как по нотам. Надежда включила все на свете механизмы торможения, и уже через десять дней все территории были уверены, что Север вот-вот пойдет ва-банк и заблокирует все совместные решения. Что поставит под удар не только органический сектор, но и все остальные.

Надежда исполнила этот номер идеально, заверив партнеров в полной самодостаточности Севера. Ввергнув их в нешуточную панику, она впервые почувствовала, как хорошо, когда за твоей спиной и двойной запас прочности, и коварный босс. Однако в плане было больше одного этапа, поэтому нельзя было стоять в комфортной тени до бесконечности. Пора было переходить ко второму.

– Так-так, – постучал пальцами Гелий по столу. – Хотите переквалифицировать ситуацию в кризис… Не в коллапс. Умно, умно. Астахов придумал? Не зря на даче сидел, однозначно. Напомните, что должно получиться в результате?

– В кризисе одна из территорий назначается главной. С увеличенным списком полномочий. Разумеется, мы хотим, чтобы это были мы. И других претендентов в принципе нет. Но решение о нашем избрании должно быть принято единогласно. После этого территория, то есть мы, получает контрольный пакет на все решения, связанные с элементами, и право рекомендовать нужные документы для внутренних вопросов сопредельных территорий.

– Сопредельных – это диффузных?

– Всех. И основных, и диффузных.

– Какая изящная формулировка! И чего нам сейчас не хватает для этой красоты?

– У нас недостаточно поддержки от восточников. Мы довольно точно можем просчитать результат голосования, и пока мы не проходим. И не то чтобы двух-трех голосов не хватает, прямо сильно недобираем. И нам эту разницу никто не компенсирует. Что еще хуже, никакая территория не проходит. И дело не в том, что они не верят в нас, они не уверены в своих собственных силах.

Восток сейчас в таком отчаянии, что думает, не обвалить ли всё, чтобы сравняться по всем показателям. А потом уже тихонечко начать строить с нуля, надеясь, что выгорит. Мы бы и рады им помочь, но напрямую не можем, не вызвав подозрений. И Юг, и Запад заорут как резаные. Юг, потому что их обижают, а Запад – потому что они всегда так делают. Впрочем, вы знаете. Мы должны помочь восточникам не напрямую, а сложить обстоятельства в их пользу так, чтобы наше участие не было очевидно. По нашему мнению, только так у нас получится что-то осмысленное.

– А что думаете делать с легализацией пиратской библиотеки?

– Мы думаем поддержать их запрос. Не так у них все плохо, наши представители сейчас там и говорят, что общая структура почти полноценная. Но отдать свой голос за легализацию сейчас – верный способ разрушить всё. Восток и так оскорблен отказом пиратов принять на себя лавры центральной библиотеки, и в этом вопросе они из принципа упрутся. А если заняться легализацией после признания кризиса и помощи Востоку, то можно будет разрешить эту историю без большой крови. У нас будет достаточно полномочий.

– Даже так? – поднял бровь Гелий.

– Технодрифт готов помочь пиратам, ну то есть будущим бывшим пиратам, после того как заявка будет одобрена.

– Звучит так, как будто мы хотим купить себе немного геморроя, – заметил Бином.

– Много, много геморроя! – ответила Надежда.

– И зачем нам это?

– Мы считаем, что нам будет так гораздо проще работать. Иначе эту телегу мы не вывезем, проблемы растянутся на годы. Мы и в общем обсуждении тонем, а если каждый засядет в своей каморке, а информацию начнет выдавать в час по чайной ложке, мы свалимся в тотальную деградацию. И теперь главный вопрос – нет ли у вас какой-то информации, которую мы просмотрели? Есть ли что-то, что мы упустили?

Гелий глубоко вздохнул и улыбнулся. Радий и Бином заметили его реакцию и напряглись в ожидании ответа.

– Ну вообще-то есть, – улыбнулся профессор.

Глава 22

– Я вся внимание, – Надежда сложила руки на столе и внимательно посмотрела на Гелия.

– Есть у нас один сотрудник… – начал Гелий. – Активный, амбициозный и без преувеличения скажу – талантливый.

Надежда оживилась:

– Только не говорите, что молодой!

– По сравнению со мной – молодой. Но не студент, давно не студент. Речь идет о нашем самом молодом профессоре, хотя, по сравнению с нами, он мальчишка, конечно. Примерно ваш ровесник, – ответил Гелий.

– Расстановку поняла, – улыбнулась Надежда.

Забавно, когда уже десять лет считаешь себя взрослым человеком и тут узнаешь, как на тебя смотрят те, кто старше. Но ничего, пусть думают, что хотят, главное, найти решение. Желательно сегодня.

– Он подал заявку на должность главы команды, которой предстоит реанимировать восточную библиотеку. Ту, которую не удалось заменить пиратской.

– А разве есть, что реанимировать? – заинтересовался Радий. – Я считал, что там осталось только совочком мусор собрать, а так все заново строить придется.

– Не придется. Они сохранили большую часть содержимого, а если общий обмен не исчезнет, то недостающие элементы можно будет запросить заново. У них есть вполне вменяемый проект контура. Но вот чего у них нет, так это полноценной защиты и фильтров. Теоретически мы можем поделиться фильтрами – и внешним, и внутренним, хотя все понимают, что они оба временные костыли. Но защиты у них нет. Этим и должен заниматься новый человек, которого они так отчаянно ищут.

– Как насчет воспитать бабу-ягу в своем коллективе? – хмыкнул Бином.

– В перспективе воспитают. Прямо сейчас у них никого нет. Они искали человека на эту должность с прошлой осени, а в последнее время так активизировались, что переполошили всех соседей. Запад испугался, что они схантят Кулбриса, и их ужас был так велик, что они даже попытались его вернуть домой. Фактически украсть. Превентивно.

– Кого?

– Кулбриса.

– А где сейчас Кулбрис? – нахмурился Радий. – Что-то я давно о нем ничего не слышал?

– Кулбрис сидит у Вальтона со своими пингвинами, – ответил Гелий и засмеялся, увидев лицо Радия. – Не спрашивай, это история, достойная целого вечера. Мы под это дело отдельную бутылочку возьмем. В сухом остатке никого украсть не удалось, пингвины и Кулбрис укрылись в Тверских лесах, наши высказали западным спецслужбам свое «фе», и всё пока стихло. Полагаю, потому что они выяснили, что Кулбрис никуда ехать пока не хочет.

– А когда захочет, никто за ним не успеет, – предположила Надежда.

– Вот не знаю. Он теперь маломобилен. При двух подопечных и двух пингвинах особо не побежишь. И потом он увлечен их проектом. Но нет, этот проект никак не касается восточных дел, библиотекой ему заниматься. Понятия не имею, почему Запад так перевозбудился, Кулбрис никогда особо не погружался в защитные системы. Вернемся к нашим… талантам. Человека, о котором мы начали говорить, зовут Красин.

– И вы его отпустите?

– Конечно. У нас свободная территория. Даже не будем настаивать, чтобы он доработал учебный год, сами его студентов выпустим. Ему тесно у нас: сверху старики, снизу борзая молодежь и ни одной задачи, которую он бы счел достойной. На мой взгляд, амбиций у него многовато, но уж сколько есть.

– А он справится? С тем, что хотят восточники?

– Думаю, да. Я в принципе не считаю ту задачу нерешаемой, он им подойдет. Так что Красин – и есть наш подарок Востоку. Пусть забирают, – ухмыльнулся Гелий.

– Чувствую какой-то подвох, – прищурился Радий.

– Да, – поддержала его Надежда.

Тут около их стола материализовался официант, забрал пустые бокалы и предложил повторить. Никто не отказался, и официант отбыл за новыми порциями.

Когда перед каждым снова стоял напиток, все выжидательно посмотрели на Гелия. Паузу дальше тянуть было нельзя, и он, насладившись вниманием, продолжил.

– Есть небольшой подвох. Хотя по сути Красин – единственный дельный кандидат, я бы на их месте брал бы его не глядя, у них есть довольно идиотское требование. Каждый претендент должен не только предоставить на конкурс концепт, но и действующую модель.

– Действующую? Не демонстрационную?

– Демонстрационную, которая притворяется действующей. Но и это дело непростое. Собственно в этом и затык. У него есть собственные разработки нужного профиля, но вот приятной демонстрашки нет. Так, чтобы все забились в экстазе.

– Какой кошмар! Неужели из-за такой мелочи всё сорвется? – Надежда сжала тонкую ножку бокала с такой силой, что чуть не разломила ее. Стекло, однако, устояло, и она поставила недопитый бокал на стол от греха.

– Может, – пожевал губами Гелий. – Не хотелось бы.

– Неловко предлагать такое, но… вы не поможете ему?

– Напрямую не могу. Как и Север не может взять и помочь Востоку. Потому что сотрудничество скомпрометировано, доверие подорвано, всё должно сложиться само. Скажу прямо, я уже сделал всё, что мог. Теперь участники должны доиграть матч сами. Пять к одному, что у них получится. Я бы хотел, чтобы получилось.

– Что можно сделать, чтобы получить хотя бы девять к одному? – деловито спросила Надежда, успокоившись. Намеченная траектория ее в принципе радовала.

– Да вы редкая женщина! – развеселился Бином. – Обычно женщины хотят абсолютных гарантий! И стопроцентных защит. Я почти ждал, когда вы скажете, что у нас нет права на ошибку.

– Я все-таки теперь замминистра. От каких-то подходов приходится отказываться. Я знаю, что гарантий нет и не может быть.

– Нет, вы замминистра, потому что знаете это, а не наоборот. Я поздравляю вас с новой должностью, а Астахова с усилением команды. Мастерства не пропьешь!

– Однозначно, – улыбнулся Радий. – Поэтому пропьем что-нибудь другое.

– Поддерживаю, – поднял бокал Гелий.

Надежда вздохнула и подняла свой бокал. Какое все-таки несерьезное отношение у некоторых.

* * *

Апрель почти закончился, а мы все еще топтались на месте. Затык возник, где не ждали, потому что с самим материалом наши внезапные попутчики нам разобраться помогли: Хмарь сумела под руководством загадочных бабушек породить крутейшую органическую ткань. Еще бы чуть-чуть, и они бы с ней вывалились в материальность, что никак не приблизило бы нас к зачету, но позволило бы изрядно порезвиться. Я уже на полном серьезе планировал пошить себе плащик из органики.

А проблема возникла с переносом их творения к нам. До того, как мы появились в институте, там действовала отлаженная процедура: вырабатывалась формула, автомат выгонял из себя фрагмент нужного размера, из него на месте кроился элемент, который затем перегружался в стандартное хранилище и все были счастливы.

Но нам требовались здоровенные куски, сопоставимые с тем, что колыхалось у группы ЛОЛ в демонстрационном зале, которые начисто не хотели лезть в хранилище. Олимпия, осознав масштаб, сообщила нам, что мы справимся, а ей пора на дачу, Лидия отговорилась срочным проектом, и только Лариса все еще оставалась с нами.

Хмарь металась между универом и Плющихой, и в конце концов уговорила Ларису снова допустить всю нашу банду в лабораторию. В понедельник мы должны были прибыть туда с мытой шеей и как-то поучаствовать в упаковке материала Хмарь.

Проблему эту надо было решать, потому что даже если бы мы узурпировали рабочее пространство, нагородив всю конструкцию целиком прямо там, то нерешенный аспект упаковки не дал бы нам сдать зачет.

Красин ходил хмурый. Питон и Килик воспользовались лайфхаком, который он сам же нам и подкинул, изготовив обманную склейку, за что он им поставил вожделенный зачет, но счастливей с тех пор он не стал. Видимо, изделие Питона с Киликом до чего-то не дотягивало. Но меня тошнило от мысли, что придется идти тем же путем.

Тем не менее вместо того, чтобы собирать контур защитной конструкции вместе с парнями, я ограничился общими расчетами и ждал, когда мы придем к какой-то определенности с материалом Хмари. А уже после этого собирался впрягаться. А пока копался с текучкой.

Хмарь ржала над моими конспектами как подорванная. Она поймала меня на том, что я фиксирую всё подряд: и что говорил профессор, и что я по этому поводу думаю. И не всегда понятно, что где. А какие-то куски пропускаю как неважные. Им с Олич пришлось выловить Мавра с Обой, чтобы понять, что на самом деле было на занятии. Но теперь она заявила, что хочет получать именно мои конспекты, тем более, что Олич выздоровела, а две версии – лучше, чем одна.

За последние две недели я успел разнюхать, подслушав обрывки разговора Марго с Гелием, куда намылился Красин, и положил последний кусочек паззла в картинку. Гелий хочет сплавить Красина на Восток – чудесно. Просто отлично. Скатертью дорога, флаг в руки, попутного ветра в горбатую спину. Теперь понятно, где тут чей интерес. Еще пусть Варвару с собой заберет, мне не жалко.

Понятно, что Гелий не хочет полноценно впрягаться. В конце концов чья карьера? Вот пусть Красин сам и копает. Тут Гелий выступил отлично. Это вам не игра с нулевой суммой: и студенты при деле, и буйный сотрудник свалит. Изящная конструкция! Этими откровениями я ни с кем делиться не стал, но порадовался своей проницательности. Умнею, блин!

Сейчас я лениво прикидывал, кого мы сможем привлечь, если и следующая неделя не принесет долгожданного результата. Лечь на амбразуру ради карьеры Красина мне ничуть не улыбалось, даже просто убрать его из инкубатора – сомнительная радость. Однако задание надо было каким-то образом сделать, а идти путем Питона и Килика мне было глубоко отвратительно.

Надо было подстраховаться. И здесь я задумался. В инкубаторе даже нечего думать было искать помощи: наши возможности мы исчерпали. Обучиться системным работам за пять минут и думать было нечего.

Но тут я вспомнил, что в инженерном корпусе сидит наш друг Гиги, куратор всех андроидов. И хотя сам он точно не системщик, все равно зайду к нему. А дальше поглядим. По крайней мере у меня рисовался легитимный повод заявиться в инженерный корпус. Для себя я решил, что, если кто спросит, я разведываю возможность арендовать системную комнату для тестов. Вариант довольно жидкий, но другого я не придумал.

Гиги я нашел на первом этаже. Он сидел в своей каморке и гонял чаи. Перед ним на стуле стоял (сидел? может ли тумбочка сидеть?) один из поголовья Мимигов со свинченной головой, но не наш. Да я уже наших роботов в лицо знаю! Этот точно был не из наших.

– Привет! – заглянул к нему я. – Что делаешь? А я тут мимо шел.

Гиги обрадовался мне и даже не спросил, какого черта я тут хожу мимо. Он тут же затеялся заваривать новый чай, усадил меня за стол и начал жаловаться на новые регуляции из Министерства, которым конкретно этот Мимига не соответствует.

– А он откуда приехал? – осмотрел я перевернутую голову и тронул ее пальцем. Она закачалась на своей полукруглой макушке как каяк на озере.

– Этот Новосибирский, хорошая модель, но старая. Видишь, блок управления у него доисторический.

– Ну и что? – пожал я плечами. – И пусть. Насколько я помню всю эту историю, все поголовье к нам прибыло, чтобы квоты закрыть. Но сейчас это никого не волнует. Все носятся с проблемой осыпания элементов.

Я налил себе чаю и выцепил сушку из мешка, который притаился на углу стола.

– Сушку не ешь, – заволновался Гиги. – Крошки будут! А у него голова открыта! Еще насыпешь внутрь.

– Крошек не будет, – пообещал ему я, запихал сушку в рот и захрустел, не открывая рта. Люблю логику, чай пить можно, а сушки есть нельзя. Но хранить на столе опять можно.

– Да ты монстр, – с осуждением посмотрел на меня Гиги.

Я не стал ему ничего отвечать, а дожевал сушку и только после этого пожал плечами. Ни одна крошка не вырвалась наружу!

– Ты не понимаешь.

Гиги снял голову со стола и накрыл ей туловище Мимиги. Потом подумал и снова снял.

– Вы скоро почините свои элементы и побежите праздновать 50-летие общей валюты. А я тут останусь со всей отчетностью. И мне надо свой отряд предъявить в полной численности и в полном здравии, а для этого отчитаться об успехах.

– Успехов в чем? – я покосился на пакет с сушками. Гиги заметил, скорчил рожу и перекинул пакет на полку позади себя. Оттуда я точно не достану.

– В учебе, конечно. Ты уж и забыл, что они должны учиться. А я не забыл. И Министерство, поверь мне, тоже помнит. И после сессии я должен буду отчитаться об успехах. А их нет. Ну записывают они все, что видят и слышат, и что? В чем отличия от камер?

– Это ты брось, – обиделся я за роботов. – Наши полностью интегрированы во все наши дела. Только что пиво не пьют, но потому что ты их не пускаешь! Вспомни, я звал Софью к Менделееву, а ты что сказал? Ладно-ладно, я знаю, что они не усваивают жидкость, могли бы просто посидеть. Да я шучу, прекрати делать полосатое лицо.

– Какое еще полосатое лицо… – пробормотал Гиги, ощупывая почему-то уши. Уши вроде не лицо.

– А ты когда нервничаешь, у тебя на лице две вертикальных красных полосы появляется. Не знал? Дай я тебя сниму.

Я достал планшет, сфоткал Гиги и предъявил ему его полосатую рожу. Гиги почему-то не обрадовался. Если б я так изысканно краснел, я бы гордился, похоже на боевой раскрас.

– Короче, плевать на человеческие нормы, – отвлекся я. – Для андроидов должны быть собственные. И лично я считаю, что, и Софья, и пятый Мимига влились в коллектив офигенно. Нам нравится. Кстати, не хочешь с других отделений перегнать к нам подопечных? В инкубаторе спрашивали, нельзя ли еще парочку таких же. Вот Софьи сейчас нет, она с Хмарью на Плющихе сидит, и ощутимо не хватает.

Гиги оживился, как будто услышал что-то важное.

– А где они на Плющихе? У Олимпии?

– Ага. Ты ее знаешь?

– Слышал. И видел одну из этих дам на конференции. Они поразительные, конечно.

– Согласен!

– Так что они там делают?

Я коротко рассказал о наших упражнениях с защитным контуром, аккуратно оставив за кадром историю с Красиным. И пожаловался, что мы никак не можем перенести созданное Хмарью к нам, а дамы уже потеряли интерес к нашему проекту и теперь надо срочно что-то решать, пока нас не выгнали взашей. Потом непонятно, как все это собирать, потому что опыта в подобных делах у нас минимум. Конструкцию мы сваяли по учебнику и наметили, как будем все это скрещивать, но сам понимаешь, где учебник, а где практика. Гладко было на планшете, ага. А сроки поджимают, и зачет очень хочется.