Текст книги "Последняя надежда творцов"

Автор книги: Иван Афанасьев

Соавторы: Сергей Жданов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Снова нахлынули эмоции, боль измученного тела, но длилось это недолго. Юрий перестал ощущать окружающий мир обычными органами чувств. Теперь он ощущал себя песчинкой среди огромного пляжа, где каждая другая песчинка дышала, шевелилась и чувствовала. Под ногами замерли две спокойные песчинки, ожидающие лучшего времени. Рядом замерли дремлющие песчинки – левые самцы. А вот еще одна – это правый самец, колдун. Он не дремлет, он спокоен, лишь внутри его горит ровный огонек сознания.

Теперь Юрий чувствовал мысли П'тана, но сейчас они не имели содержания. Колдун медитировал. Когда Кондрахин отпустил камень, ощущение присутствия иных сознаний сразу исчезло. "Интересно. В иных мирах я воспринимал чужие мысли без помощи камня. Не служит ли колдуну яйцо для улавливания мыслей?"

Взошла Капля, придав гребням волн зеленоватый отблеск. Оживившиеся конды энергично орудовали веслами. Колдун держал руль, оставив свой амулет в покое. В поселке охотники сразу отправились спать, предоставляя другим самцам вытаскивать из лодки слизней. Спали конды полулежа, в кроватях, больше напоминающих круглые гнезда. На этот раз Кондрахин уснул мгновенно.

Утром он подошел к колдуну. Тот помнил их первый разговор:

– Мы отправимся завтра. Подготовим большую лодку, нагрузим товарами. Плыть придется долго. Тебе приходилось плавать по морю?

– Плавал, качки не боюсь.

– Пока отдыхай.

Колдун занялся своими делами, а Юрий принялся бесцельно слоняться по поселку. Встречные самки не удостаивали его вниманием, левые самцы встречали неодобрительными взглядами. Задираться, впрочем никто не решался. Правых самцов в поселке проживало совсем немного, и никто из них не носил яйца на груди.

Дни плавания текли нудно. П'тан сидел у руля, двое левых самцов управлялись с парусом. Лодка для выходов в море была длиннее, чем та, на которой Юрий плавал в щелкающий лес. Других отличий не оказалось. Конды привыкли спать, привалившись спиной к покатому борту лодки, Юрий же страдал от неудобной позы. Колдун почти не спал. Иногда, сжимая в руках небольшое яйцо, он ненадолго погружался в медитацию.

В такие минуты Юрий обхватывал свой камень пальцами, и его чувства сразу обострялись. Однажды он почувствовал рядом – внизу – стремление напасть, разорвать. И сразу же ощутил, как заработал ум колдуна. Юрий немедленно отпустил камень и искоса взглянул на П'тана. Тот перекладывал руль, стараясь изменить курс лодки.

– Юри, хватай мешок с двойным шнурком! Бросай в воду червей! Первого недалеко, второго подальше, третьего так далеко, как сможешь!

За то мгновение, пока Кондрахин ощущал мысли правого самца, он догадался – там, внизу, живоглот. Огромная рыбина, по злости и прожорливости соответствовавшая земной акуле. Мозгов, к счастью, у живоглота было немного. Колдун надеялся отвлечь внимание опасной твари от лодки. Иногда это удавалось.

То ли Юрий далеко забросил ситочервей, то ли живоглот им попался не сильно голодный, но больше он к лодке не приближался. Крупная рыбина вполне могла перевернуть лодку и пообедать ее пассажирами. Конды иногда охотились на живоглотов, но на нескольких лодках. Охота опасная, она требовала немалой сноровки.

Успокоившись, П'тан сварливо заметил Юрию:

– Отвезти тебя на север – дело не только дорогое, но и опасное.

Юрий возразил:

– Ты меня продашь и возместишь риск и затраты.

Колдун недовольно щелкнул клювом:

– Ты не входишь в мою семью – тебя не приняли самки. Так что продать я тебя не смогу, получу только плату за то, что привез тебя.

– Так ты скажи, что я из твоей семьи, а я подтвержу твои слова.

– С тобой вообще разговаривать не станут, а я соврать не смогу. Колдун, к которому я тебя везу, ложь всегда различит. А свободный левый самец продан быть не может, его можно только нанять.

– Там, куда ты меня везешь, идет война?

Колдун захохотал:

– Войны хватит на тысячу левых самцов. Тебе понравится. Р'суо, колдун-майор, славен во всех поселках к северу от залива Тихой Воды.

Колдуна-майора землянин увидел в большом, аккуратно отделанном доме, где даже стропила были деревянными. Р'Суо стоял возле стола, на котором лежали исписанные ленты водорослей. Здесь был не обычный для кондов очаг, нет. Зал дома майора освещался свечами.

Р'суо носил очень короткие желтые штаны и обтягивающую белую рубашку. На его груди висело на неизменном кожаном шнурке покрашенное синим яйцо разини. Время от времени колдун слегка поглаживал его правой рукой, не прекращая разговора с окружающими. Юрий заметил, что в эти моменты речь майора замедлялась.

"Не иначе, пользуется мысленной речью одновременно с речью обычной. Да, это явно разум, Вступивший-на-путь, и разум сильный. Но я не ощущаю его мыслей, даже находясь рядом. В этом есть какой-то секрет". Размышления Кондрахина прервал сам Р'суо, обратившийся прямо к нему:

– Великий воин Юри, я слышал, ты желаешь вступить в мой отряд?

– Да, Р'суо, я хочу проявить себя в настоящих схватках.

Колдун удовлетворенно кивнул:

– Слышу речь настоящего бойца. Но в мой отряд берут только опытных воинов. Пройди вместе с Труаном в оружейную, тебя испытают.

Труан, одетый в черное, подпоясанный двумя мечами, провел Юрия в просторное помещение с двумя очагами возле стен. На полках лежали мечи и луки, несколько бойцов в черных одеяниях отрабатывали колющие выпады на манекене. Труан подозвал Бокогу и тот неспешно подошел.

– Мастер Бокогу, испытай воина Юри.

Мастер оглядел сначала меч и только потом поднял глаза на Кондрахина:

– Мечник? Или луком тоже владеешь?

– Мечник. Если надо, научусь из лука стрелять.

Бокогу изумленно открыл клюв. Юрий сообразил, что ляпнул что-то не то. Но что? Хвастовство типично для воина. Ах, да! Он похвастался не силой или заслугами, а способностью к обучению. Левые самцы обычно умом не блистали. Хорошо, что Труан, правый самец, уже ушел. Он вряд ли бы пропустил такое заявление мимо ушей. Мастер вручил Юрию деревянный меч, взял себе такой же и приказал:

– Защищайся и нападай.

Кондрахин не изучал фехтования, но в свое время бурят учил защищаться от сабельных ударов подручными средствами: лопаткой, палкой, веревкой, камнем. А в реакции и координации тела он на Иоракау не уступит никому. Юрий взял меч в левую руку, шагнул левой ногой вперед – и сразу отступил. Бокогу рубанул сверху вниз впустую, Юрий прижал его меч своим и сбил на землю подсечкой.

Когда Кондрахин отошел на шаг, Бокогу вскочил и разъяренно бросился вперед. На этот раз он ударил мечом горизонтально. Юрий нырнул под удар, ударив мастера своим мечом плашмя по груди. Бокогу издал дикий вопль и бешено замахал мечом. Кондрахин не нашел ничего лучшего, как выбить у мастера его оружие, ударив по нему возле рукояти. Все его боевые навыки были нацелены на то, чтобы убивать куда более опасных противников. Он боялся применить их в учебном бою, помня о том, как он искалечил несчастного Коляду обычной подсечкой.

Мастер не остановился. Как и прочие конды, он легко впадал в боевой экстаз, и остановить его мог только сильный удар. Сейчас он вознамерился ударить Юрия клювом. Школа товарища Иванова сказалась: через мгновение мастер лежал ничком на полу, а Кондрахин сидел на нем, придерживая вывернутую руку конда.

Бокогу поднялся – пристыженно – и пробурчал:

– Ты силен. Попробуй удары копьем.

Когда Кондрахин перепробовал все виды оружия, мастер Бокогу признал великого воина Юри годным к зачислению в отряд. Его записали мечником, признав, что он пригоден для боя на топорах, копьях и кинжалах. Мастер счел, что новичок умеет стрелять из лука, но записать его лучником не мог – лучниками занимался другой мастер.

Труан довольно выслушал мастера Бокогу и сказал новому воину:

– Пока пойдешь в десяток Корло, они вскоре отправятся в поход. Проявишь себя в походе – переведу тебя в десяток охраны майора. Вопросы есть?

Вопросы были. Желудок землянина оказался слаб для местной пищи. Проще говоря, после каждой еды Юрия по три-пять раз пробирал понос. Причем такой, что не отложишь и не перетерпишь. Рыбаки носили удобные штаны, с клапаном на промежности. В них Кондрахин мог справлять свои потребности, не снимая штанов. Воинские штаны клапана не имели: как и на Земле, их приходилось снимать, когда приходила пора опорожнить кишечник. Но голый зад землянина и еще одна важная часть тела весьма отличались от схожих частей кондов.

В местной одежде Юрий еще мог сойти за конда – левые самцы часто бывали разнообразно уродливы – но голый…. Словом, снимать штаны в присутствии кондов землянин не желал категорически. Труану, само собой, он назвал иную причину. Труан, правый самец с мечами – что Кондрахина удивило – отнесся к причуде новичка снисходительно. Юри получил обычные черные штаны, только с клапаном, и его отвели в казарму.

Здесь Кондрахин разгадал секрет сговорчивости Труана. В отведенной их десятку комнате не нашлось двух хотя бы похожих левых самцов. Здесь были: малорослые, хромоногие, с укороченными руками, от природы одноглазые, лысые, хвостатые, с длинными или загнутыми клювами. Среди этих уродов Юри выглядел своим в доску.

Десятник, Корло, низкий и коренастый, указал Юри его койку, объяснил распорядок дня. Да, это был воинский отряд, несомненно. Время уходило на чистку оружия, на боевые упражнения, на каждодневные тренировочные походы. Отдельно учили грамоте, умению читать карты. Но в отличие от армии советской, с которой Кондрахин поневоле сравнивал все увиденное, воины не имели никакого отношения к кухне, к очистке территории и прочим гражданским делам. Для этого хватало левых самцов, которым не доверяли оружия.

Уже на второй день Кондрахин понял, что их десяток, вместе с десятником – просто мясо, предназначенное на убой. Поглядев, как тупо воины выполняют простейшие перестроения на гладком плацу, с каким трудом разбираются в картах-схемах, как неуклюже рубят манекен, он догадался – здесь воинов не учили. Их бросали в бой, рассчитывая, что выживут сильнейшие.

Глава 7

В поход вышли четыре десятка, вел которых Труан. Десятники обращались к нему: «сержант», но от Юри такого обращения Труан не потерпел.

– Отойдем в сторону, чтобы нас не слышали. Ты, и еще четверо воинов идете в поход, чтобы прославиться. Остальные идут умирать. Говорить им об этом незачем. Если кто из них выживет, они получат свою долю славы. Когда все воины пойдут в атаку, ты в бой не спеши. Среди врагов увидишь на одном воине синий шлем с белой головой морегреба. Твоя задача – убить его. Если тебя опередят, то помогай своему десятку. Меня можешь звать по имени, но лучше, чтобы до боя ты ко мне не подходил.

Кондрахин хотел задать несколько вопросов, но отложил их. И напрасно.

Еще два перехода и вот, посреди чернеющих в свете Кошелки песков вырисовался ровный ряд вражеской пехоты. Их ждали. Вражеские бойцы, все в шлемах, выставили вперед копья. Пять десятков. Силы почти равны: мечники против копейщиков. Щитов нет ни у тех, ни у других, доспехов – тоже. Копейщики в шлемах, но в ближнем бою это им не поможет. Лишь бы только мечники сумели подойти поближе!

Кондрахин соображал: "если атакуют мечники, то они проиграют; им лучше спровоцировать вражескую атаку". Тем временем ряды воинов встали друг против друга на расстоянии трех десятков шагов и начались взаимные оскорбления. Искоса взглянув назад, Юрий увидел, что Труан вытащил из-за воротника какой-то предмет и зажал его в руке. Землянин опустил руку к поясу и обхватил руками свой камень.

Теперь он чувствовал потоки мыслей: Труана – сзади, а спереди, за спинами копейщиков, стоял другой колдун, более сильный. Их мысли не соприкасались, каждый мысленно руководил своими бойцами. Юрий чувствовал – еще чуть-чуть, и боевой экстаз охватит оба отряда. Тогда воины пойдут вперед, не думая о шансах на победу, влекомые лишь одним желанием – убить врага.

Юрий вмешался. Он придержал силу Труана, придав ей направление непоколебимой стойкости. И усилил мысли вражеского колдуна, привнеся в них не свойственный тому приказ – "вперед". Кондрахин еще уловил недоумение чужого колдуна, когда копейщики с ревом бросились на шеренгу мечников, а потом ему стало не до камня.

В середине набегающего ряда врагов он разглядел белый нашлемник – голову морегреба. Туда! Отбросив легким движением меча вражеское копье в сторону, Юрий ударил копейщика ногой в грудь. Он знал, что его удар либо убьет конда, либо оставит его беспомощным инвалидом. Мечом он походя свалил соседнего вражеского воина и побежал к чужому колдуну. Стоит его остановить, и вражеский отряд рассыплется, как высохший песок.

Колдун встретил Юрия двумя обнаженными мечами. Он вращал ими стремительно, но несколько неуверенно. Легко уйдя от взмаха одного меча, отбив другой, Кондрахин снес колдуну голову и сдернул с обрубка шеи магическое яйцо.

Оглянувшись, он увидел, что бой закончился. Несколько копейщиков стремительно убегали, остальных мечники порубили на куски. К Юрию приблизился Труан:

– Ты что, зарубил колдуна?!

– Я – великий воин, я выиграл битву! Мы победили!

Труан даже съежился:

– Ты убил колдуна. Такого никогда не было. Ты нарушил традиции, и я не знаю, что с тобой будет. Это решит Р'суо. Пока что отдай мне Священное Яйцо.

– Это мой трофей, я взял его в бою. Почему я должен его отдавать? – Кондрахин решил, что ему правильнее будет вести себя необузданно. Иначе какой он великий боец?

– Священное Яйцо не просто амулет. Но использовать его могут только колдуны. Тебе выплатят за него вознаграждение. – Правый самец держался спокойно, но отшатнулся назад, когда Юрий шагнул к нему.

– Когда получу вознаграждение, тогда и отдам. Ты мне объясни, какие обычаи запрещают убивать врага на поле боя? Или вся война лишь забава для колдунов обоих сторон?

Сержант непроизвольно оглянулся по сторонам и Кондрахин понял – его догадка верна. Труан нервно щелкнул клювом и тихо произнес:

– Некоторые битвы лишь тренировка для колдунов и истинных бойцов. Ты мог стать истинным бойцом, и участвовал бы в совсем иных войнах. Но ты убил колдуна, и ни один колдун не пожелает держать у себя такого воина. Вознаграждение тебе выплатят большое, лишь бы ты побыстрее убрался от нас.

Возвращался отряд молча. Воины держались от Кондрахина подальше, но на привалах ему протягивали миску еды и наливали порцию воды – как всем. Сержант не произнес ни слова, пока впереди не показалась группа встречающих.

– Воин Юри, задержись. Сейчас Р'суо произведет с тобой расчет.

Отряд ушел, затерявшись среди освещаемых заходящим Желтком песков. Колдун-майор подошел и бросил на песок перед Юрием небольшой мешок. За спиной майора стояло шестеро бойцов охраны.

– Воин Юри, ты нарушил обычаи, и я не могу держать тебя в своем отряде. В мешке плата за поход и за Священное Яйцо. Восемь сотен сидов. Никто не скажет, что я скуп.

Имевший представление о местных ценах землянин не мог не согласиться. На один сид он мог купить кров и стол на десять здешних дней.

– Отдай мой кинжал и мою одежду и можешь убираться со своими деньгами. Но вначале – Священное Яйцо.

Юрий заметил, что один из воинов держит натянутый лук. Резким шагом он встал так, чтобы закрыться майором от лучника. В воздухе свистнул выхваченный меч.

– Теперь послушай меня ты, мерзость колдовская, предающая своих воинов. Твой сержант проговорился – нас погнали на смерть, чтобы поразвлечь чужого колдуна. Я могу сейчас изрубить вас всех, как врагов. Хочешь убедиться в моих силах?

Юрий приготовил кинжал к броску. Убрать лучника – и с остальными он справится. Правые самцы переглянулись, и майор спросил:

– Ты выставляешь свои условия?

– Сейчас лучник положит оружие на песок, остальные охранники – тоже. Священное Яйцо я верну завтра. Кинжал и одежду тоже. А сейчас все повернулись и бегом в поселок!

Колдун не задумываясь повторил своим воинам приказания Юрия и через десять минут землянин остался один.

Вот и кончился первый этап его пребывания в этом мире. Сейчас у него есть имя. Он – великий Юри, смерть колдунов, богатый и безжалостный. Только больше никто из колдунов его на службу не возьмет, разобраться же в происходящем в этом мире без них… Такие дела.

Юрий попробовал установить связь с каменником – безуспешно. "Охотится, поди. Ну и ладно. Займусь-ка я Священным Яйцом." Попытки Кондрахина как-то ощутить магическую силу яйца оказались бесплодными. То ли он чего не знал, то ли амулет был рассчитан только на кондов. В конце концов, вид, к которому он принадлежал, яиц не нес. Размножаться люди предпочитали иным способом. И яйца для них имели скорее значение пищи.

Сосредоточившись на камне, Юрий смутно уловил всплески мысленной активности Р'суо. Странно. Его связь с каменником, как и положено мысленной связи, не зависела от расстояния. Почему у кондов все иначе?

Выбрав высокое место, землянин вполглаза вздремнул. В песках его случайно мог отыскать голодный ящерозубр, а следующая схватка с ним могла оказаться не такой успешной. Юрий надеялся, что огромный бронированный гад предпочтет искать пищу в низинах.

Проснувшись при свете Капли, он двинулся в сторону поселка. Пища и кров там имелись в достатке, он легко мог их купить. Кондрахин полагал нужным вернуть майору Яйцо, кинжал и форму воина. Ссориться с колдуном без нужды неразумно, да и придуманный им образ великого воина подразумевал выполнение обещаний.

Когда его ноздри уже обоняли запахи поселка, он заметил бегущего по песку наперерез конда. В слабом свете луны трудно было разобрать, но в фигуре бегущего что-то казалось неправильным. Конд подбежал. Да это же почти птенец! Конечно, птенцовое оперение у него сменилось на взрослое, но размеры и пропорции выдавали – он еще не взрослый. "Одет, однако, хорошо. Не из бедного выводка. Правый самец, и ищет, похоже, воина Юри."

– Великому воину Юри, грозе колдунов, успехов в битвах и великой славы. Прошу выслушать меня со всем вниманием.

– Говори, – Кондрахина порядком удивило такое обращение со стороны правого самца.

– Великому воину закрыта дорога в отряды колдунов и лордов. Я могу предложить место в другой армии. Там ценят воинов, там есть возможность участвовать в больших битвах. Великий воин Юри получит возможность срубить головы еще многим колдунам.

"А вот это интересно. Похоже, это мой шанс раскрыть тайны Иоракау".

– Расскажи подробнее. Где, чья армия, с кем и за что воюет? Я пришел с южных рек, ваши дела знаю плохо.

Птенец – это был еще пока птенец, Юрий не ошибся – представился как Овиту. Он происходил из выводка майора. Хотя из каждой кладки яиц правых самцов выводилось в четыре раза меньше, чем самок или левых самцов, именно правых самцов на Иоракау наблюдался избыток. Самки всегда находили место в гаремах, левые самцы добывали пропитание, сражались, гибли от болезней и собственных уродств. Правых же самцов – колдунов, командиров, лордов, владельцев гаремов и просто глав семейств требовалось меньше, чем их вылуплялось.

Оказавшиеся лишними уходили из городов и поселков. Они селились своими общинами, селились в местах отдаленных. Поселки правых самцов добывали уголь и руду, вылавливали в дальних морях живоглотов, стригли на отмелях водоросли. Только бессемейные правые самцы выплавляли металл и придавали ему нужную форму: выковывали оружие, кухонную утварь, рыболовные снасти, украшения.

Овиту приглашал воина Юри идти в поселок правых самцов вместе с ним. Он знал дорогу, в поселке жили его братья из старших выводков. Дойти туда в одиночку птенец не рассчитывал, но вот вместе с могучим воином… Юрий внимательно слушал Овиту. Он догадался – и птенец подтвердил его догадки – что статус левых самцов в тех поселках был намного выше. Воины, работники, они обеспечивали выживание поселков в трудные дни. С собой, покидая обычные поселения, правые самцы предпочитали брать лучших.

– Колдуны в наших поселках не имеют никакой власти, они живут, как все. С колдунами поселков побережья они всегда враждуют. Ты обладаешь Священным Яйцом, но использовать его не сможешь. Я – смогу.

– Почему я не могу?

– Это колдовской амулет. Левые самцы колдунами не бывают. Да и правые – только иногда. У меня есть колдовские способности.

– Расскажи, что могут колдуны. Ты должен знать.

Овиту даже подпрыгнул от нетерпения и несколько раз провел ногой по песку. Ему очень хотелось сманить с собой великолепного левого самца.

– Читать мысли других колдунов. Передавать свои приказы левым самцам и колдунам. Чувствовать других живых на расстоянии. Летать. Убивать силой мысли, – птенец сделал паузу и добавил нехотя, – последние два искусства доступны лишь сильнейшим, колдунам-чародеям.

– Что можешь ты? На каком расстоянии могут читать мысли колдуны?

– Я могу подслушивать чужие мысли без амулета. Неподалеку. С амулетом смог бы на расстоянии половины дневного перехода. Другие колдуны могут чуть подальше. Ты пойдешь со мной? Отдашь мне Священное Яйцо?

Юрий поколебался. Нет, ссориться с майором невыгодно.

– Я обещал вернуть его майору. Я пойду с тобой, но мне потребуется от тебя кое-что сейчас.

Вскоре Овиту вернулся из поселка. Он принес запас еды, рыбацкую одежду, лук со стрелами, шлем, нагрудные латы, второй меч, несколько кинжалов. Они вышли на берег реки, и птенец принялся наполнять кожаный бурдюк водой. Юрий в сторонке сменил одежду. Теперь на нем был защитный доспех, а его мешок с деньгами несколько полегчал.

– Овиту! Сейчас мы с тобой пойдем к майору. Ты купи лодку и жди меня у берега. Я верну майору его имущество и немного поговорю с ним. А ты слушай его мысли. Я полагаю, после разговора со мной он обменяется мыслями с другими колдунами. Хотелось бы знать – с кем. И что это за мысли.

– Воин Юри! Мне будет трудно сделать это без амулета…

– Постарайся. Пошли.

По поселку Юрий шел, обхватив руками камень, излучая во все стороны волны решительности и агрессивности. Он почти физически чувствовал, как разбегаются в стороны чувствительные самки, как в доме майора засуетились. Перед входом стояли охранники майора – они разбежались, едва в десяти шагах от них Юрий положил руку на рукоять меча. Войдя, землянин застал колдуна, держащим в обеих руках свое Священное Яйцо.

– Отпусти свой амулет, он для меня ничто. Я принес тебе твои вещи, но ты мне должен еще одну вещь. Карту.

Юрий заметил, что Р'суо настолько погрузился в транс, что даже не слушает. Пришлось силой развести руки колдуна. Тот попытался клюнуть Юрия, за что был сбит на пол оплеухой.

– Ты слышал, что я требую. Карту мне! Иначе передавлю все Священные Яйца в поселке.

Сгорбленный колдун достал из ящика карту. Юрий мельком взглянул: да, она. И швырнул на стол сверток с имуществом майора.

– Возвращаю, что обещал. Попробуешь меня проследить или преследовать – никого не пожалею.

К берегу Кондрахин шел, старательно слушая мысли окружающих. Но никто ему смерти не желал. Наоборот, в поселке властвовала всеобщая паника.

Сидевший в лодке Овиту доложил, что мыслей майора понять не смог, но обращался тот за помощью, и обращался к М'рору. Овиту уже слышал это имя. М'рор, чародей. Живет в восьми дневных переходах на северо-запад. Ему подвластны около десятка колдунов-майоров.

Юрий прикинул: у Р'суо около трехсот мечей, значит чародей может выставить войско в две-три тысячи бойцов. С кем он воюет? Овиту тоже не знал:

– Каждый раз враги появляются в новых местах. Не очень большими отрядами, но они быстры. Наши бойцы, собравшись в большие отряды, не могут их настичь. Они принимают бой только в равных условиях. После победы враг забирает оружие и уходит.

Юрий припомнил свой поход и поведал о нем птенцу. Тот объяснил:

– У нас битвы выигрывают не воины, а колдуны. К этому все привыкли и никто не думал, что колдуна можно просто убить. Ты опрокинул все представления о битвах.

Овиту выбрал небольшую лодку. Как обычно, каркас из костей обтягивала шкура тюфяка. Весло было одно, из скрепленных костей, обтянутое по лопасти шкурой тюфяка. Грести приходилось стоя.

– Мы поплывем на этой лодке по морю? – с сомнением спросил Кондрахин.

– Только до устья большой реки. Когда Желток стоит низко над горизонтом, отблеск ее вод виден даже отсюда.

И птенец принялся грести. Лениво распростершись на дне лодки, Юрий вновь вызвал каменника – и преуспел. Разумный валун обдумал просьбу землянина и уже мог дать ответ на его вопросы.

– Здесь сражаются несколько больших групп. Первые – это многочисленные лорды и береговые колдуны со своими отрядами. Они не ставят никаких целей, лишь пытаются защитить свои владения и приумножить их при случае. Вторые – колдуны холостяцких поселков. Их армии слабы, но они влиятельны. За ними все производство. Третьи – союз мореходов. Это и пираты, и рыбаки, и торговцы. Места в море хватает не всем, они враждуют с береговыми лордами. Но им больше не с кем торговать, да и порты им необходимы. Так что большой войны они не начинают.

Юрий мысленно послал знак вопроса. То, что поведал каменник, он понимал и сам. Но собеседник продолжил:

– Есть два религиозных ордена: Ласи и Кошру. Они иногда посылают армии в походы. На Зеленом Мысу верховодит союз самок. На их стороне самые сильные колдуны. В районе плато Симул, на границе с Зеленым Мысом, расширяет владения маг Оорд. Все указанные стороны вступают друг с другом то в борьбу, то в союзы.

После паузы, когда Юрий не проявил никакой активности, обдумывая услышанное, каменник передал:

– Во владениях Оорда нет никого из моих сородичей. Это меня беспокоит. Если попадешь в его владения, разузнай – почему.

Овиту греб и греб, но его движения постепенно становились все размашистее, а лодка начала раскачиваться. Приказав птенцу отдыхать, землянин сам взялся за весло. Вначале, несмотря на его усилия, лодка даже пошла медленнее, но затем Юрий приноровился к набегающим морским волнам.

– Слушай, Овиту, а почему ты не взял лодку с парусом?

– Лодку с парусом никто без разрешения майора мне бы не продал. А тебе в поселке вообще бы ничего не продали – так распорядился Р'суо.

– Так мы что, так и будем подниматься против течения на веслах?

– Если ты убьешь ящерозубра, я смогу сделать из его шкуры парус и установлю его. Я знаю, где они приходят к реке.

Кондрахин выбился из сил, когда лодка уже вплотную приблизилась к устью. Овиту сам смог выгрести против течения и причалил лодку к небольшому островку в дельте. Здесь он собирался дождаться сильного прилива, чтобы подниматься без лишних усилий.

Юрий показал спутнику карту. Птенец легко с ней разобрался:

– Вот мы, вот поселок майора. Вот здесь, – его палец проследил большую часть реки, – здесь поселок холостяков. Двадцать дней пути, если поставим парус. Припасов хватит, не беспокойся.

– А о чем надо беспокоиться?

Овиту неуверенно приоткрыл клюв и замолчал. Потом нехотя выдавил:

– На берегах есть поселки Кошру. По реке плавают пираты. С теми и другими береговые колдуны сейчас воюют. Под берегом подстерегает добычу хваталик, на берегу – ящерозубры и пауки-скакуны. О них ты знаешь больше меня, раз вырос на реке.

– Почему ты считаешь, что я вырос на реке?

– Я подслушал, когда Р'суо говорил о тебе. Я сразу обратил на тебя внимание.

"Птенец шустрый. Хитер, но пока предавать не научился. Порасспрашиваю-ка я его о здешних колдунах". Но для начала Юрий спросил, как и чему учился Овиту. Как оказалось, у правых самцов существовала неплохая система домашнего воспитания. Чему-то учили самки, а ремеслам, колдовству, грамоте – учителя. Их отбирали из самых знающих правых самцов, когда те начинали стареть.

Птенец знал, где плато Симул, слышал имя Оорда. И – все. Юрий понял, что ему придется самому побывать там. Но позже. Сейчас его цель – поселок холостяков, Кару. На следующий день пришел большой прилив. Волна несла их мимо пустынных берегов, а Юрий лишь лениво подгребал веслом, держась подальше от берега. Хваталик – речной осьминог – предпочитал мелководье у берега, чтобы иметь возможность схватить пришедших на водопой детенышей ящерозубров.

Как обещал, Овиту привел его к месту, где медлительные ящерозубры бродили по речным отмелям. На этот раз Юрий просто пристрелил рептилию из лука, попав сбоку в уязвимую щель. Птенец за вечер вырезал из шкуры парус, заготовив на всякий случай еще запасной и нарезав множество полосок кожи. Мясо бросили.

Овиту управлялся и с парусом, так что Юрию грести почти не приходилось. Не прошло и двух дней, как землянин, сидящий у паруса, пока напарник дремал, почувствовал приближение опасности. Он прикоснулся к камню, усиливая смутные ощущения. Да, сверху, по реке, надвигался сгусток злой воли. Целый клубок. Пираты?

Юрий растолкал Овиту. Правые самцы могли бодрствовать и в полной темноте, а сейчас еще не зашла Кошелка. В ее тусклом свете различались лишь очертания берега примерно на сотню метров. Птенец видел в темноте лучше, но и он не различил опасности. Однако спустя несколько минут он произнес уверенно:

– Пираты, с колдуном. Большой корабль, морской, их там не меньше пяти десятков. Колдун меня почувствовал.

– Приставай к берегу. Поищи мелководье, чтобы за нами послали лодку. На берегу у них не будет преимущества.

Юрий даже не стал спрашивать, можно ли договориться с пиратами. Собственные чувства подсказывали: такую злобу можно только пересилить, но не уговорить. Овиту держался хладнокровно. "Вот она, разница. Левый самец сейчас бы либо трусливо убежал, либо принялся заводить себя перед битвой. Правый сохраняет спокойствие. Но это не только достоинство – в решающий момент без боевой ярости не победишь." Овиту, хоть его и учили владеть оружием, в бойцы не годился.

Однако даже негодный к бою спутник – все же преимущество. Опытный боец должен использовать для победы любую возможность – тогда их меньше останется у противника. Птенец произнес:

– Под берегом сидит хваталик, я его чувствую. Поставим лодку чуть ниже его?

План был хорош. Лодка с корабля пойдет сверху по течению. Если в ней не будет правого самца, пираты угодят прямо в лапы осьминога. А правого самца Кондрахин заранее подстрелит из лука.

Лодка ткнулась носом в берег. Рядом с бортом чуть заметно заколыхалась вода. Хваталик чувствовал добычу, но она находилась за пределами досягаемости его щупальцев. Юрий вытянул лодку на берег полностью.

– Овиту, отойди от берега, спрячься в песке. Мне ты можешь помочь тем, что отвлечешь на себя внимание колдуна. Не сразу, а когда я выстрелю из лука. Сможешь?

– Смогу.

Птенец скрылся в темноте, а Кондрахин, держась в десяти шагах от берега, прошел немного вверх по течению. Он уже без камня отчетливо чувствовал льющийся на него поток злобы. На спокойной речной глади вырисовался контур корабля. Морской корабль, напоминающий земные каравеллы. В воду гулко шлепнулся якорь, и загомонили воины, садящиеся в шлюпку.